– И все же я возражаю на том основании, что это будет пересказ чужих слов. Если обвинение желает спросить свидетельницу, располагает ли мистер Арлингтон какими-то уликами, про которые он ей рассказывал, то следует сначала спросить об этом самого Дилейна Арлингтона, а затем уж вызывать свидетельницу для подтверждения его слов.
– Существуют ли какие-нибудь возражения против того, чтобы вызвать Дилейна Арлингтона? – спросил судья Кроудер.
– Я бы предпочел сначала заложить фундамент, – сказал Гамильтон Бергер, – но если Высокий Суд желает, чтобы это было сделано таким образом, то я не возражаю... Вы можете быть свободны, мисс Арлингтон, а на место для свидетелей вызывается Дилейн Арлингтон.
Арлингтон прошел к месту дачи свидетельских показаний.
– Ваше имя Дилейн Арлингтон? Вы владелец того дома, где состоялся ужин, фигурирующий в разбираемом деле?
– Одну минуточку, – сказал Мейсон. – Я хочу спросить, задан ли данный вопрос с целью построить обвинение против Сельмы Ансон, обвиняемой по этому делу?
– Конечно! – воскликнул Гамильтон Бергер.
– В таком случае мне хотелось бы сообщить, что этот свидетель имеет право не отвечать на ваши вопросы.
– Почему вы думаете, что он имеет такое право? – спросил судья Кроудер.
– Он муж обвиняемой, – сказал Мейсон.
На мгновение в зале заседаний воцарилась тишина.
Гамильтон Бергер, побагровев от злости, заорал на Мейсона:
– Так вот _п_о_ч_е_м_у_ вы настаивали на том, чтобы вашу клиентку освободили под залог? Это же самое явное неповиновение закону. Кто дал вам право препятствовать осуществлению правосудия?
Судья Кроудер постучал молотком по столу.
– Разрешите мне самому во всем разобраться, господин прокурор, попросил он.
– Если мне разрешат сделать одно заявление, – произнес Мейсон, – то я разъясню сложившуюся ситуацию.
– Я не уверен, – сказал судья Кроудер, – что желаю выслушивать ваши заявления, так как Суду не нравится выявленное положение вещей. Воспользоваться тем обстоятельством, что обвиняемая освобождена под залог, посоветовать ей выйти замуж за основного свидетеля, на мой взгляд, является извращением правосудия. Я намерен лично разобраться в данной истории как с точки зрения этики, так и с точки зрения использования судебных правил в личных целях. А теперь, если желаете, можете делать свое заявление.
– Я хочу подчеркнуть, – сказал Мейсон, – что брак Дилейна Арлингтона и Сельмы Ансон заключен не с целью препятствовать осуществлению правосудия. Любовь между ними возникла достаточно давно, и я считаю, что если бы мистер Арлингтон не влюбился бы взаимно в обвиняемую, дело никогда бы не дошло до Суда. Далее, чтобы показать мои намерения, я рекомендую мистеру Арлингтону отказаться от предоставляемой ему законом привилегией. Мы будем просить, чтобы свидетелю разрешили дать показания. Я просто хочу, чтобы Высокий Суд понял, что это делается добровольно со стороны обвиняемой и ее супруга, вот лучший ответ на обвинение окружного прокурора, будто брак заключен, чтобы запутать расследование. Этот брак явился кульминацией романтических отношений этих людей. Короче, чтобы избавить свидетеля от ненужных переживаний и, в то же время, чтобы помочь окружному прокурору добиться истины в разбираемом деле, я сам хочу сообщить, что вчера утром свидетель отправился в беседку, где происходил ужин, и стал осматривать помещение. Проверяя темные углы шкафчика под раковиной на кухонной половине беседки, он нашел баночку «фетерферма», которая была до половины заполнена. Я хочу также сообщить, что свидетель, потрясенный и расстроенный своей находкой, передал склянку своей племяннице Дафне, которая, в свою очередь, передала ее мне. Я принес эту до половины заполненную баночку в суд, и прошу принять ее в качестве вещественного доказательства со стороны защиты.
– Со стороны _з_а_щ_и_т_ы_? – воскликнул Гамильтон Бергер.
– Верно, – сказал Мейсон. – Со стороны защиты.
Дилейн Арлингтон, который еще оставался на месте для дачи свидетельских показаний, растерянно смотрел на адвоката.
Мейсон достал стеклянную баночку с белым порошком и приблизился к свидетелю.
– Скажите, именно эту баночку с «фетерфермом» вы отдали Дафне?
– Одну минуточку, – вмешался Гамильтон Бергер. – Я предпочитаю поверить на слово защитнику, нежели допустить техническую ошибку, заставив мужа обвиняемой, а мы не требуем документального подтверждения этому, предоставить вещественное доказательство, которое приведет к осуждению жены.
– Это _о_ч_е_н_ь_ необычная ситуация! – сказал судья Кроудер.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – в таком случае я попробую доказать, что это на самом деле вещественное доказательство со стороны защиты. Высокий Суд в скором времени увидит, что у свидетеля нет ни малейших оснований пытаться помешать обвинению использовать данное вещественное доказательство, потому что его столь внезапное обнаружение весьма полезно для обвиняемой. Для того, чтобы показать, что это вещественное доказательство защиты, я хочу допросить нескольких свидетелей. Первым я прошу выйти лейтенанта Трэгга.
Трэгг прошел в свидетельскую ложу в напряженной тишине, выдающей всеобщий интерес.
– Совсем недавно вы проводили осмотр беседки, где состоялся ужин, во время которого муж обвиняемой отравился, – сказал Мейсон. – Вы нашли осколки разбитой тарелки, которые представлены в качестве вещественного доказательства?
– Да, сэр.
– Во время этого осмотра или обыска, вы проверили _в_с_ю_ беседку?
– Да, сэр.
– Имеется хотя бы ничтожная возможность того, что во время осмотра вы могли не заметить баночку с «фетерфермом», вот такую, как я сейчас показываю, которая находилась в темном углу шкафчика под раковиной на кухонной половине беседки?
– Подождите минутку, – сказал Гамильтон Бергер. – Я возражаю против нахождения данной улики у адвоката защиты. Это вещественное доказательство со стороны обвинения. Господи, сколько отпечатков пальцев было уничтожено из-за неосторожного обращения с этой баночкой!
– Это вещественное доказательство _з_а_щ_и_т_ы_, – сказал Мейсон. – И защита, несомненно, не должна предъявлять все свои материалы обвинению в тот самый момент, когда она их обнаруживает.
– Подождите! – сказал судья Кроудер. – Свидетелю задан вопрос. Давайте выслушаем его ответ.
– Хорошо, – согласился Мейсон. – Отвечайте на вопрос, господин лейтенант. Могли ли вы не заметить эту баночку?
– Нет, это абсолютно невозможно! – сказал лейтенант Трэгг. – Я впервые слышу об обнаружении такого вещественного доказательства, но заявляю, что мы осмотрели каждый дюйм беседки. Что касается шкафчика под раковиной и темного угла, то при полицейском обыске темных углов не бывает. У меня мощный фонарь, с помощью которого я обследовал каждое углубление или выбоинку в этом совершенно пустом шкафчике.
– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – Это все.
– Вы хотите провести перекрестный допрос? – спросил судья Кроудер у обвинителя.
– Нет, – сказал пораженный Гамильтон Бергер, – не сейчас.
– А теперь я хочу пригласить сюда Рэйбурна Хоббса, – объявил Мейсон.
Хоббс, присутствовавший на процессе, прошел к месту дачи свидетельских показаний.
– Я покажу вам баночку, – сказал Мейсон, – в которой содержится «фетерферм». Видели ли вы ее уже до этого?
– Да, видел.
– Когда?
– Сегодня рано утром.
– Что вы сделали?
– Я написал на этикетке свои инициалы, то есть я нацарапал их таким образом, чтобы иметь возможность опознать баночку. Я подверг содержимое спектроскопическому анализу, чтобы проверить, присутствует ли в порошке элемент, который используется нами для идентификации нашего продукта.
– Нашли ли вы этот элемент?
– Нет.
– Что это означает?
– Что этот «фетерферм» изготовлен и продан нами на протяжении последних шести месяцев. Более того, этикетка из партии, которая совсем недавно отпечатана. Они совсем такие, как прежние этикетки, но в верхнем правом углу на них особый номер, показывающий, что этикетка наклеена на баночку самое позднее три месяца назад, поскольку до этого номер был другим.
– Пожалуйста, приступайте к перекрестному допросу! – предложил Мейсон окружному прокурору.
– Вы абсолютно уверены, мистер Хоббс? – после некоторого колебания спросил Гамильтон Бергер.
– Абсолютно, – ответил Хоббс.
Гамильтон Бергер снова сел.
– Это все.
– Вызываю Томаса З.Джейспера, – сказал Мейсон.
Джейспер прошел в свидетельскую ложу. На лице судьи Кроудера появилась лукавая улыбка.
– А теперь, – сказал Мейсон, – я прошу вас внимательно осмотреть всех сидящих в этом зале и сказать, не узнаете ли вы кого-нибудь из них... Нет, нет, одну минуту, пожалуйста, Милдред Арлингтон, будьте любезны, останьтесь. И вы тоже, Джордж Финдли, оставайтесь на месте. Не покидайте зала судебных заседаний.
– Эти двое людей мне знакомы, мистер Мейсон, – сказал свидетель.
– Где вы с ними встречались?
– Эта молодая женщина приходила в мой магазин примерно месяцев четырнадцать назад и приобрела «фетерферм».
– Вы помните ее после такого длительного срока?
– Я запомнил ее, потому что она произвела на меня впечатление. Совершенно очевидно, что она ничего не знала об изготовлении чучел. Но спросила «фетерферм». Я поинтересовался, покупает ли она его для знакомых? Она ответила, что для себя.
– А господин, который стоит с таким видом, будто готовится сбежать отсюда?
– Этот господин был в моем магазине с неделю назад, он приобрел банку с «фетерфермом».
– Проводите перекрестный допрос, мистер Бергер, – сказал Мейсон.
Бергер перевел взгляд со свидетеля на Джорджа Финдли, который медленно сел на свое место, а потом на Милдред Арлингтон, и сказал:
– Нет, вопросов нет.
– В таком случае, – произнес Мейсон, – я хочу вызвать Дилейна Арлингтона.
– Как _в_а_ш_е_г_о_ свидетеля? – спросил Гамильтон Бергер.
– Как моего свидетеля, – ответил Мейсон.
Дилейн Арлингтон, выглядевший очень сконфуженным, вновь прошел на место для дачи свидетельских показаний.
– Мистер Арлингтон, – сказал Мейсон, – ваши родственники утверждают, что вы всегда были большим любителем крабовых салатов, приготовленных вашей племянницей, Милдред?
– Да.
– Вы предпочитаете крабовый салат мясу, зажаренному на решетке над углями, и когда Лолита или Милдред приготовляют подобный салат, вы едите только его?
– Совершенно верно.
– А теперь, – продолжил Мейсон, – я прошу вас хорошенько подумать. Вернитесь мысленно к тому времени, когда Вильям Ансон отравился мышьяком. Помните ли вы, что Сельма Ансон подала вам на стол две тарелки крабового салата, предназначенные для вас и для Вильяма Ансона?
– Да, я помню это очень отчетливо. Я... Вы хотите, чтобы я откровенно ответил на ваш вопрос, и я отвечаю совершенно откровенно. Именно она принесла нам салаты.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Прошу вас подумать, прежде чем отвечать на следующий вопрос. Не могло ли случаться так, что когда вам на стол поставили тарелки с крабовым салатом, вы сказали Вильяму Ансону: «У меня больше салата, чем у вас. Давайте поменяемся, я знаю, что вы его очень любите»?
Свидетель наморщил лоб, стараясь припомнить события того вечера, затем его лицо прояснилось.
– Господи, да! – воскликнул он. – Именно _т_а_к_ все тогда и произошло. Я помню, как Ансон сказал мне, что он очень любит крабовый салат. А я ответил, что нашем доме его умеют особенно вкусно готовить и предложил: «Моя меня порция гораздо больше вашей, давайте поменяемся».
– И вы обменялись тарелками?
– И мы обменялись тарелками.
– Тем самым, – сказал Мейсон, – вы спасли себе жизнь. А теперь я хочу представить эту подброшенную баночку с «фетерфермом», как вещественное доказательство защиты, показывающее, что была предпринята попытка подстроить ложное обвинение против моей подзащитной, а отравление и смерть Вильяма Ансона были случайными. Смертельная доза предназначалась для Дилейна Арлингтона. Был лишь один человек, у которого мог существовать мотив для убийства Вильяма Ансона, это моя подзащитная, Сельма Ансон. Но имелось несколько человек, которые были кровно заинтересованы в том, чтобы умер Дилейн Арлингтон, и одной из них была его невероятно желчная и язвительная племянница Милдред Арлингтон. – Мейсон повернулся к Гамильтону Бергеру. – Имеются ли у вас вопросы к данному свидетелю?
Гамильтон Бергер, посовещавшись со своим помощником, сказал:
– У меня нет вопросов.
– В таком случае, – сказал Мейсон. – Если обвинение прекращает дело, защита может обойтись без аргументации.
– Обвинение прекращает дело, – сказал, стараясь выглядеть спокойным, Гамильтон Бергер.
– Защита прекращает дело, – сказал Мейсон, – без аргументации.
– Желаете ли вы аргументировать? – спросил судья у Гамильтона Бергера.
– Нет, – с отвращением сказал Гамильтон Бергер.
– Суд признает обвиняемую невиновной, – сказал судья Кроудер. – Ей возвращается полностью сумма залога. Суд распоряжается, чтобы Милдред Арлингтон и Джордж Финдли были взяты под стражу для дальнейшего расследования. Суд выносит решение на основании имевшей место подтасовки фактов и фабрикации ложных улик в суде. Прокуратуре вменяется в обязанность тщательно разобраться в этом деле и собрать необходимые доказательства.
Судья поднялся и пошел к выходу.
Присутствующие разразились аплодисментами.
Судья Кроудер повернулся, будто намереваясь прекратить столь бурное проявление восторга, затем, посмотрел на Сельму Ансон и Дилейна Арлингтона, замерших в объятиях друг друга, улыбнулся и покинул зал суда.
Мейсон принялся укладывать бумаги в дипломат, под поздравления зрителей. Неожиданно он встретился взглядом с Джорджем Финдли.
Мейсон сделал в его сторону легкий поклон.
– Купидон, – сказал он, – даже несколько бесцеремонный, это отнюдь не то же самое, что небрежный Купидон, хотя все равно Купидон. Это ваши действия, против вашей воли, привели к столь счастливвому браку. Пока, Купидон.
Джордж Финдли с воплем гнева, расталкивая в стороны зрителей, бросился к Мейсону, чтобы ударить его. Его руку схватил сзади помощник шерифа.
– Остановись, парень, не расходись! – укоризненно сказал он. – Ты арестован!



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19