И все-таки ощущение присутствия толпы постепенно возвращалось, но на этот раз она была уже единым существом, одним живым созданием — цепь тел, соединяющая отдельных людей, застыла. Толпа ждала послания, глядя на фигуру, которая одиноко стояла в круге света, обнимая всех. И это было все. Никакого микрофона, никакой сцены, ни стола, ни стульев, только одинокая фигура посреди онемевшей аудитории из десятков и десятков тысяч людей.— Говори же, черт тебя побери, говори! — рявкнул Митчелл, наперед зная, что человек в светлом круге будет тянуть, растягивая этот момент, эту тонкую мерцающую струну ожидания, до предела ее прочности… Старый мерзавец знал, что делает. Казалось, публика перестала дышать.И тогда человек заговорил, и голос его, как по волшебству, заполнил накрытый куполом стадион, подобно гласу Бога, идя ниоткуда и вместе с тем отовсюду. Голос потряс и объединил людей, укрепив цепь и придав отдельным ее звеньям силу несокрушимого целого. Голос заговорил, и в нем прозвучали мудрость и истина.— Мы одни…Толпа застонала.— Таково Послание, — продолжал голос. — Послание от Бога. Вам говорят, что послание пришло с другой планеты, похожей на нашу, от людей, подобных нам. Но не ведают они, что говорят. Услышав глас Божий, они не узнали его. Пытаются понять в разумах своих, но не могут, ибо для этого нужно сердце, нужна вера. Послание пришло от Бога, и принесли его ангелы, посланцы Господни. От кого еще могло оно прийти?Слушатели застыли в ожидании ответа, зная, что он сейчас последует.— Есть человек, и есть Бог, и больше нет никого. Мы одни с Господом во всей Вселенной. Так есть и так должно быть.Слова волновали толпу, как ветер поле пшеницы.— Чего нам бояться? — продолжал голос. — Зачем отрицать истину, когда она стоит перед нами? Бог создал человека, чтобы тот восхищался великолепием Вселенной и прославлял своего Господа.Толпа разом вздохнула.— Это и есть содержание Послания: слова человека, вернувшихся к нему, ничтожности человеческой, показанной ему, словно в зеркале — иных нет, мы одни во Вселенной…Слова лились неудержимо, словно некое природное явление или откровение. Мощь в толпе нарастала, как в магнитах, стоявших рядом так долго, что поле каждого усилило поле соседа и общая сила, создаваемая сотней тысяч человек, совокупно думающих и чувствующих, достигла силы, способной охватить весь город, расколоть планету и даже расшевелить сами звезды…
Они шли по пустому коридору в подземном этаже стадиона, и шаги их эхом отражались от бетонных стен, пола и сводов, из-под ног поднимались облачка пыли. В слабом свете ламп, висевших под потолком, коридор казался бесконечным.— Ну как? — спросил Томас и сам вздрогнул, услышав гулкое эхо. — Что вы скажете о «словах человека, вернувшихся к нему»?— Сволочь! — произнес Митчелл.— «On doit se regarder soi-meme un fort long temps, — произнес Макдональд, — avant quie de songer a commander les gens».— Что он сказал? — спросил Митчелл у Томаса.— Это цитата из «Мизантропа» Мольера, о том, что нельзя судить других, пока не изучишь как следует самого себя, — ответил Томас.Митчелл пожал плечами.— Я хорошо изучил его, — сказал он.— Ты уверен, что мы идем правильно? — спросил Макдональд.— Юдит говорила, что сюда, — ответил Митчелл. Коридор закончился залом. Огромные гидравлические домкраты лесом поршней подпирали свод. Посредине находилась металлическая клетка, внутри которой был пульт управления со множеством рычагов, реостатов и огромных клавишей, покрашенных в красный и зеленый цвет. Клетка была заперта, зал пуст, и только их шаги нарушали его тишину.— Колдовство, — уважительно заметил Макдональд.— Сукин сын, — ответил Митчелл. — Похоже, сейчас туда.Он повел их мимо главного пульта, через другой коридор к покрашенной серой краской двери, в которую легонько постучал. Не получив ответа, постучал сильнее, и дверь приоткрылась на сантиметр.— Юдит? — спросил он.— Билл?Дверь раскрылась шире. Девушка выскользнула в коридор, протянула руку Митчеллу.— Билл!Она была маленькая и гибкая, с черными волосами и огромными черными глазами, такими черными, словно в них были одни только зрачки. Митчелл понимал, что красивой ее не назовешь, может, все дело было во впечатлении, которое производили на него эти ее большие зрачки. Он мог трезво подходить к этому вопросу — его тянуло к ней, к этой единственной женщине на свете, и для него она была прекрасна.Он пожал ей руку вместо приветственного поцелуя — Юдит не любила демонстрировать свои чувства. Митчелл называл это результатом пуританского воспитания.— Старый негодяй дома? — спросил он.— Билл! — укоризненно сказала она. — Он же мой отец! Он дома, отдыхает. Эти проповеди дорого обходятся ему.— Это мистер Макдональд, — представил Митчелл. — Он возглавляет Программу.— Божечки! — воскликнула Юдит. — Какая честь… Она казалась по-настоящему взволнованной.— А это мистер Томас, — продолжал Митчелл. — Мой шеф.— Сослуживец, — уточнил Томас.— Юдит Джонс, — представил Митчелл. — Моя невеста.— Ну, Билл, — протянула она, — это не совсем так. Они разговаривали тихо, как заговорщики, и голоса их звучали странно из-за эха в коридоре. Митчеллу казалось, что он играет роль в пьесе, в которой персонажи пытаются общаться через бесконечные пещеры, множащие эхо.— Ваш отец знает, что мы пришли с ним повидаться?— спросил Макдональд.Юдит покачала головой.— Его бы уже не было здесь, если бы он знал. Он не любит встречаться с людьми. Не любит людей, которые чего-то хотят от него, которые хотят поспорить с ним. Он говорит, что у него нет времени, но, если честно, просто не любит этого.— И что, мы так просто ворвемся к нему? — спросил Макдональд.Юдит помрачнела, словно готовясь к чему-то неприятному.— Я вас представлю. Постарайтесь его… не волновать.— Она направилась к двери, но вдруг обернулась. — И не обращайте внимания, если он покажется вам невежливым. На самом деле все не так: он делает это ради самообороны.Она скользнула внутрь, оставив дверь приоткрытой.— Отец, — услышал Митчелл ее голос, — какие-то люди пришли повидаться с тобой.
Прежде чем отец успел что-либо сказать, Юдит быстро открыла дверь.— Это мистер Макдональд, — сказала она. — Он руководит Программой. И мистер Томас, он работает с Биллом Митчеллом. Ты помнишь Билла?На старом металлическом стуле у старого туалетного столика с зеркалом сидел мужчина, выглядевший настолько старым, что годился Макдональду в отцы. Волосы его были снежно-белыми, лицо покрывали морщины. Черные, как у Юдит, глаза вспыхнули при виде пришельцев, но огонь в них тут же погас, словно захлопнулась дверь, и старик опустил взгляд.— Я помню Митчелла, — произнес он. Голос у него был утомленный, старческий, призрак того голоса, что наполнял стадион над ними. — Я помню этого вульгарного богохульника, атеиста, насмехающегося над верой других, распутника с моралью гориллы. А еще я помню, что запретил тебе встречаться с ним. Остальных я тоже не желаю видеть…— Мистер Джонс… — начал Макдональд.— Убирайтесь! — отрезал старик.— Мы оба старые люди, мистер Джонс… — начал Макдональд.— Иеремия, — поправил старец.— Мистер Иеремия…— Хватит просто Иеремии, а Иеремия не разговаривает с атеистами…— Я ученый…— Атеист.— …и хотел бы поговорить о Послании.— Я слышал его.— Напрямую?— Я услышал его от Бога, — хрипло сказал старик. — Вы слышали его более прямо, чем я?— Вы услышали его до того, как оно было принято Программой, или после? — спросил Макдональд.Иеремия со вздохом откинулся на спинку стула.— Прощайте, мистер Макдональд. Вы хотите поймать меня…— Я хочу поговорить с вами…— Я говорю о Послании, но не о том, которое вы принимаете у себя в совершенно непонятном виде. Послание — мое послание — идет от Бога и говорит о вашем Послании. А ваше от Бога?— Возможно, — сказал Макдональд.Иеремия — он уже поворачивался к ним спиной — замер и пристально посмотрел на Макдональда. Митчелл тоже.— Я не знаю, от кого оно, — сказал Макдональд. — Возможно, и от Бога.— Но вы сами так не считаете, — заметил Иеремия.— Нет, — согласился Макдональд. — Но утверждать не берусь. Мне не было такого откровения, как вам. Моя мысль открыта, а ваша?— Не заперта мысль, открытая для правды, а не лжи, — сказал Иеремия. — Значит, вы не прочли свое Послание?— Не прочли, — признал Макдональд.— Когда вы его прочтете, — сказал Иеремия, жестом выпроваживая их, — тогда и приходите говорить со мной.— Но если… когда мы его прочтем, вы приедете к нам? Черные зрачки Иеремии пытались заглянуть Макдональду в душу.— Прежде чем вы объявите его всем остальным?— Да.— Приеду. — Белая ладонь поднялась, чтобы поддержать голову, опускавшуюся ей навстречу. Гости не шевелились, и Иеремия поднял взгляд.— Чего вы хотите от меня? — устало спросил он.— Ваши публичные богослужения настраивают людей против Программы, — сказал Макдональд.В черных глазах замерцали огоньки.— Я возглашаю истину.— Ваша истина создает атмосферу, в которой люди могут закрыть Программу, помешать нам прочесть Послание, запретить нам дальнейшее прослушивание.— Я возглашаю истину, — повторил Иеремия. — Мы одни, и этого ничто не изменит. То, что произойдет, когда люди узнают правду, находится в руках Бога.— Но если Послание пришло от Бога и предназначено для нас всех, а не только для вас одного, разве не должны мы прочесть его и попытаться уловить?Длинное лицо Иеремии еще более вытянулось.— Ваше Послание может быть и от дьявола.— В своей проповеди вы утверждали, что оно от Бога.— Это правда, — сказал Иеремия. — Однако дьявол может обмануть даже тех, кто слушает Бога. — Прозрачной рукой он задумчиво подпер подбородок. — Впрочем, возможно, я и ошибаюсь.Макдональд шагнул к нему и начал было жест, который затем резко прервал.— Если вы сейчас измените свою интерпретацию, это лишь вызовет замешательство среди верующих. Дайте нам шанс прочесть Послание. Как видите, я не прошу, чтобы вы перестали возглашать истину, только чтобы вы хотя бы не подзуживали своих последователей против Программы.Иеремия смотрел на его повисшую в воздухе руку, пока Макдональд не опустил ее.— Что вы надеетесь уловить? Голоса?— Голоса тридцатых годов? — Макдональд покачал головой. — Все эти обрывки радиопрограмм, пришедшие с Капеллы, просто размахивание руками, жест для привлечения внимания.— Тогда где же ваше Послание?— У нас нет полной уверенности. Мы считаем, что в импульсах атмосферных помех между голосами. После замедления, отсеивания шумов и помех это звучит уже как настоящее послание — точки и тишина, точки и тишина.— В точках и тишине вы можете прочесть все, что вам захочется, — не сдавался Иеремия.— Но не прочли… пока не прочли. Мы пытаемся. Компьютеры работают над этим, стараясь найти в них какой-нибудь порядок. И мы его найдем, это лишь вопрос времени. Именно это нам и нужно: время.— Я ничего не могу обещать, — сказал Иеремия.— Мы известим вас первого.— Я ничего не могу обещать, — повторил Иеремия, но теперь это прозвучало именно обещанием. — А сейчас оставьте меня в покое. Подожди, Юдит! Ты не должна больше встречаться с этим человеком, — он указал на Митчелла. — Я говорил тебе это раньше и говорю сейчас. Выбирай между нами, но если выберешь его, если ты выберешь непослушание, я не захочу больше тебя видеть.— Черт побери! — Митчелл шагнул было вперед, но Юдит остановила его.— Иди, Билл. — Она вышла с ними за дверь. — Мы больше не увидимся, Билл, во всяком случае не наедине.— Но ты нужна мне, — сказал Митчелл. — Мы же хотели…— Я нужна и ему, — возразила Юдит. — Он стар, болен и не умеет вести себя с людьми.Девушка исчезла за дверью.— Как странно, — произнес Томас. — Он может заставить тысячи поверить в его разговоры с Богом, но не может говорить с другим человеком так, чтобы не оттолкнуть его.— Постарайся понять его, Билл, — мягко сказал Макдональд. — По-своему он просит именно понимания, просит помощи. А вы двое здорово похожи друг на друга.— К дьяволу его! — рявкнул Митчелл, которого переполняло отвращение к людям. — К дьяволу всех! — Он огляделся по сторонам. — То есть почти всех.
Такси бесшумно катилось между другими машинами в сторону аэропорта.— Вы хорошо поработали, — сказал Макдональд, сидящий между Томасом и Митчеллом.— Ха! — фыркнул Томас.Макдональд поднял ладонь, чтобы подчеркнуть свою искренность.— Я серьезно. Вы с Биллом и все остальные. Ваши статьи, публикации, интервью и прочее завоевали Программе всеобщее одобрение. Известие, что мы приняли послание от разумных существ, живущих на планете, предположительно кружащей вокруг одного из двух солнц Капеллы, было принято без недоверия, с воодушевлением, но без паники. Не знаю, как можно было бы сделать это лучше.— А я знаю, — сказал Митчелл.— Вы ставите перед собой слишком высокие цели, — ответил Макдональд. — В конце концов в течение пятидесяти лет девять человек из десяти ничего не слышали о Программе, а те, что слышали, в большинстве своем считали ее напрасной тратой времени и средств. И все пятьдесят лет специалисты предсказывали, что люди впадут в истерику, когда им представят доказательства бытия иных разумных существ.— Специалисты! — бросил Томас.Макдональд со смехом покачал головой.— Ну хорошо, джентльмены, тогда позвольте приписать себе заслугу напоминания о радио.Он наклонился вперед и щелкнул выключателем. Музыка заполнила такси — сначала что-то из вновь вошедшего в моду стиля фолк, потом танцевальная музыка тридцатых годов. Через минуту она стихла, сменившись звуками атмосферных помех и обрывками программ… Митчелл протянул руку к выключателю.— Тоже мне достижение, — сказал он.Томас остановил его ладонь.— Подожди!«ТРЕСК прочти вечернюю молитву, — неслось из динамика. — СТУКСТУК музыка ТРЕСКСТУК едва не поддал меня бампером СТУКТРЕСКТРЕСК говорит Рочест ТРЕСК-СТУК музыка ТРЕСКСТУКСТУКСТУК идол вечерних выпусков Ларри СТУКСТУК музыка: au revoir миле ТРЕСК-СТУК театрик на СТУКСТУКТРЕСК диковина для глаза ТРЕСКСТУК музыка СТУКСТУКСТУК кто знает, что плохого СТУКТРЕСКСТУК…»— Это оно и есть? — спросил Митчелл. — Послание? Он испытывал странную уверенность из-за плохого качества приема.— Фрагмент, — сказал Томас.«Голос у него чуть дрожит, — подумал Митчелл, — словно он вновь переживает тот момент в Пуэрто-Рико, когда услышал это впервые, когда из скептического специалиста по грязному белью, собиравшегося похоронить Программу, превратился в преданного Программе адепта, принимая на себя миссию убеждения различных слоев общества в том, что Послание настоящее, что оно нужно нам и что бояться нечего. Друзья сперва не верили такой перемене, но потом и они, выслушав послание и Джорджа, согласились помогать. Митчелл примкнул к ним в первых рядах».«Это голоса прошлого и современности, — сообщил диктор радио. — Это голоса звезд. Вы прослушали фрагмент Послания, полученного с Капеллы, находящейся в сорока пяти световых годах от Земли. Если у кого-то есть идея, как прочесть это послание, пишите по адресу: Роберт Макдональд, Программа, Аресибо, Пуэрто-Рико. А теперь очередной эпизод истории, начавшейся девяносто лет назад…»Голос умолк, зазвучала музыка, постепенно становившаяся все тише, а потом глубокий бас спросил:«Кто знает, какое зло таится в сердцах людей? — Музыка вернулась и стихла вновь. — Ночь знает…»Томас выключил радио.— Гениальная идея, — сказал Макдональд, — только я понятия не имею, как мы ответим на все эти письма.— Ничего толкового? — спросил Томас.Макдональд покачал головой.— Пока ничего. Но кто знает, какой гений таится в разумах людей?— Ну что ж, — сказал Томас, — мы ничего и не ждали. Знаете, я вам вот что скажу… мы пошлем к вам кого-нибудь, чтобы подготовил несколько типовых ответов и ввел их в ваш компьютер.— Отлично, — сказал Макдональд.— А что вы собираетесь делать с китайцами? — спросил Томас. — Они назвали Послание капиталистическим заговором для отвлечения внимания мира от американского империализма. Может, следовало известить их перед тем, как широко сообщать об этом.Макдональд пожал плечами.— Об этом не беспокойтесь. Их ученые затребовали ленты с записями.— Русские заявили, будто приняли Послание еще год назад, — заметил Митчелл.— Эти лент не требуют, — сообщил Макдональд. — Вероятно, сами теперь принимают — они ведь знают, где искать.Томас вздохнул.— Боюсь, мы только добавляем тебе хлопот.Макдональд улыбнулся.— «Господи, Братец Черепаха! — говорит тогда Братец Лис. — Не видел ты еще хлопот, а коли хочешь увидеть, так походи со мной подольше, и будет у тебя их в достатке!» Дж. Харрис. «Ночи с дядюшкой Римусом».
Такси остановилось перед аэропортом, и Макдональд вынул из счетчика свою кредитную карточку.— Идемте со мной к стойке с сувенирами, — окликнул он через плечо своих спутников. — Я хочу выбрать что-нибудь для Марии и Бобби. — Когда они поравнялись с ним, он добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Они шли по пустому коридору в подземном этаже стадиона, и шаги их эхом отражались от бетонных стен, пола и сводов, из-под ног поднимались облачка пыли. В слабом свете ламп, висевших под потолком, коридор казался бесконечным.— Ну как? — спросил Томас и сам вздрогнул, услышав гулкое эхо. — Что вы скажете о «словах человека, вернувшихся к нему»?— Сволочь! — произнес Митчелл.— «On doit se regarder soi-meme un fort long temps, — произнес Макдональд, — avant quie de songer a commander les gens».— Что он сказал? — спросил Митчелл у Томаса.— Это цитата из «Мизантропа» Мольера, о том, что нельзя судить других, пока не изучишь как следует самого себя, — ответил Томас.Митчелл пожал плечами.— Я хорошо изучил его, — сказал он.— Ты уверен, что мы идем правильно? — спросил Макдональд.— Юдит говорила, что сюда, — ответил Митчелл. Коридор закончился залом. Огромные гидравлические домкраты лесом поршней подпирали свод. Посредине находилась металлическая клетка, внутри которой был пульт управления со множеством рычагов, реостатов и огромных клавишей, покрашенных в красный и зеленый цвет. Клетка была заперта, зал пуст, и только их шаги нарушали его тишину.— Колдовство, — уважительно заметил Макдональд.— Сукин сын, — ответил Митчелл. — Похоже, сейчас туда.Он повел их мимо главного пульта, через другой коридор к покрашенной серой краской двери, в которую легонько постучал. Не получив ответа, постучал сильнее, и дверь приоткрылась на сантиметр.— Юдит? — спросил он.— Билл?Дверь раскрылась шире. Девушка выскользнула в коридор, протянула руку Митчеллу.— Билл!Она была маленькая и гибкая, с черными волосами и огромными черными глазами, такими черными, словно в них были одни только зрачки. Митчелл понимал, что красивой ее не назовешь, может, все дело было во впечатлении, которое производили на него эти ее большие зрачки. Он мог трезво подходить к этому вопросу — его тянуло к ней, к этой единственной женщине на свете, и для него она была прекрасна.Он пожал ей руку вместо приветственного поцелуя — Юдит не любила демонстрировать свои чувства. Митчелл называл это результатом пуританского воспитания.— Старый негодяй дома? — спросил он.— Билл! — укоризненно сказала она. — Он же мой отец! Он дома, отдыхает. Эти проповеди дорого обходятся ему.— Это мистер Макдональд, — представил Митчелл. — Он возглавляет Программу.— Божечки! — воскликнула Юдит. — Какая честь… Она казалась по-настоящему взволнованной.— А это мистер Томас, — продолжал Митчелл. — Мой шеф.— Сослуживец, — уточнил Томас.— Юдит Джонс, — представил Митчелл. — Моя невеста.— Ну, Билл, — протянула она, — это не совсем так. Они разговаривали тихо, как заговорщики, и голоса их звучали странно из-за эха в коридоре. Митчеллу казалось, что он играет роль в пьесе, в которой персонажи пытаются общаться через бесконечные пещеры, множащие эхо.— Ваш отец знает, что мы пришли с ним повидаться?— спросил Макдональд.Юдит покачала головой.— Его бы уже не было здесь, если бы он знал. Он не любит встречаться с людьми. Не любит людей, которые чего-то хотят от него, которые хотят поспорить с ним. Он говорит, что у него нет времени, но, если честно, просто не любит этого.— И что, мы так просто ворвемся к нему? — спросил Макдональд.Юдит помрачнела, словно готовясь к чему-то неприятному.— Я вас представлю. Постарайтесь его… не волновать.— Она направилась к двери, но вдруг обернулась. — И не обращайте внимания, если он покажется вам невежливым. На самом деле все не так: он делает это ради самообороны.Она скользнула внутрь, оставив дверь приоткрытой.— Отец, — услышал Митчелл ее голос, — какие-то люди пришли повидаться с тобой.
Прежде чем отец успел что-либо сказать, Юдит быстро открыла дверь.— Это мистер Макдональд, — сказала она. — Он руководит Программой. И мистер Томас, он работает с Биллом Митчеллом. Ты помнишь Билла?На старом металлическом стуле у старого туалетного столика с зеркалом сидел мужчина, выглядевший настолько старым, что годился Макдональду в отцы. Волосы его были снежно-белыми, лицо покрывали морщины. Черные, как у Юдит, глаза вспыхнули при виде пришельцев, но огонь в них тут же погас, словно захлопнулась дверь, и старик опустил взгляд.— Я помню Митчелла, — произнес он. Голос у него был утомленный, старческий, призрак того голоса, что наполнял стадион над ними. — Я помню этого вульгарного богохульника, атеиста, насмехающегося над верой других, распутника с моралью гориллы. А еще я помню, что запретил тебе встречаться с ним. Остальных я тоже не желаю видеть…— Мистер Джонс… — начал Макдональд.— Убирайтесь! — отрезал старик.— Мы оба старые люди, мистер Джонс… — начал Макдональд.— Иеремия, — поправил старец.— Мистер Иеремия…— Хватит просто Иеремии, а Иеремия не разговаривает с атеистами…— Я ученый…— Атеист.— …и хотел бы поговорить о Послании.— Я слышал его.— Напрямую?— Я услышал его от Бога, — хрипло сказал старик. — Вы слышали его более прямо, чем я?— Вы услышали его до того, как оно было принято Программой, или после? — спросил Макдональд.Иеремия со вздохом откинулся на спинку стула.— Прощайте, мистер Макдональд. Вы хотите поймать меня…— Я хочу поговорить с вами…— Я говорю о Послании, но не о том, которое вы принимаете у себя в совершенно непонятном виде. Послание — мое послание — идет от Бога и говорит о вашем Послании. А ваше от Бога?— Возможно, — сказал Макдональд.Иеремия — он уже поворачивался к ним спиной — замер и пристально посмотрел на Макдональда. Митчелл тоже.— Я не знаю, от кого оно, — сказал Макдональд. — Возможно, и от Бога.— Но вы сами так не считаете, — заметил Иеремия.— Нет, — согласился Макдональд. — Но утверждать не берусь. Мне не было такого откровения, как вам. Моя мысль открыта, а ваша?— Не заперта мысль, открытая для правды, а не лжи, — сказал Иеремия. — Значит, вы не прочли свое Послание?— Не прочли, — признал Макдональд.— Когда вы его прочтете, — сказал Иеремия, жестом выпроваживая их, — тогда и приходите говорить со мной.— Но если… когда мы его прочтем, вы приедете к нам? Черные зрачки Иеремии пытались заглянуть Макдональду в душу.— Прежде чем вы объявите его всем остальным?— Да.— Приеду. — Белая ладонь поднялась, чтобы поддержать голову, опускавшуюся ей навстречу. Гости не шевелились, и Иеремия поднял взгляд.— Чего вы хотите от меня? — устало спросил он.— Ваши публичные богослужения настраивают людей против Программы, — сказал Макдональд.В черных глазах замерцали огоньки.— Я возглашаю истину.— Ваша истина создает атмосферу, в которой люди могут закрыть Программу, помешать нам прочесть Послание, запретить нам дальнейшее прослушивание.— Я возглашаю истину, — повторил Иеремия. — Мы одни, и этого ничто не изменит. То, что произойдет, когда люди узнают правду, находится в руках Бога.— Но если Послание пришло от Бога и предназначено для нас всех, а не только для вас одного, разве не должны мы прочесть его и попытаться уловить?Длинное лицо Иеремии еще более вытянулось.— Ваше Послание может быть и от дьявола.— В своей проповеди вы утверждали, что оно от Бога.— Это правда, — сказал Иеремия. — Однако дьявол может обмануть даже тех, кто слушает Бога. — Прозрачной рукой он задумчиво подпер подбородок. — Впрочем, возможно, я и ошибаюсь.Макдональд шагнул к нему и начал было жест, который затем резко прервал.— Если вы сейчас измените свою интерпретацию, это лишь вызовет замешательство среди верующих. Дайте нам шанс прочесть Послание. Как видите, я не прошу, чтобы вы перестали возглашать истину, только чтобы вы хотя бы не подзуживали своих последователей против Программы.Иеремия смотрел на его повисшую в воздухе руку, пока Макдональд не опустил ее.— Что вы надеетесь уловить? Голоса?— Голоса тридцатых годов? — Макдональд покачал головой. — Все эти обрывки радиопрограмм, пришедшие с Капеллы, просто размахивание руками, жест для привлечения внимания.— Тогда где же ваше Послание?— У нас нет полной уверенности. Мы считаем, что в импульсах атмосферных помех между голосами. После замедления, отсеивания шумов и помех это звучит уже как настоящее послание — точки и тишина, точки и тишина.— В точках и тишине вы можете прочесть все, что вам захочется, — не сдавался Иеремия.— Но не прочли… пока не прочли. Мы пытаемся. Компьютеры работают над этим, стараясь найти в них какой-нибудь порядок. И мы его найдем, это лишь вопрос времени. Именно это нам и нужно: время.— Я ничего не могу обещать, — сказал Иеремия.— Мы известим вас первого.— Я ничего не могу обещать, — повторил Иеремия, но теперь это прозвучало именно обещанием. — А сейчас оставьте меня в покое. Подожди, Юдит! Ты не должна больше встречаться с этим человеком, — он указал на Митчелла. — Я говорил тебе это раньше и говорю сейчас. Выбирай между нами, но если выберешь его, если ты выберешь непослушание, я не захочу больше тебя видеть.— Черт побери! — Митчелл шагнул было вперед, но Юдит остановила его.— Иди, Билл. — Она вышла с ними за дверь. — Мы больше не увидимся, Билл, во всяком случае не наедине.— Но ты нужна мне, — сказал Митчелл. — Мы же хотели…— Я нужна и ему, — возразила Юдит. — Он стар, болен и не умеет вести себя с людьми.Девушка исчезла за дверью.— Как странно, — произнес Томас. — Он может заставить тысячи поверить в его разговоры с Богом, но не может говорить с другим человеком так, чтобы не оттолкнуть его.— Постарайся понять его, Билл, — мягко сказал Макдональд. — По-своему он просит именно понимания, просит помощи. А вы двое здорово похожи друг на друга.— К дьяволу его! — рявкнул Митчелл, которого переполняло отвращение к людям. — К дьяволу всех! — Он огляделся по сторонам. — То есть почти всех.
Такси бесшумно катилось между другими машинами в сторону аэропорта.— Вы хорошо поработали, — сказал Макдональд, сидящий между Томасом и Митчеллом.— Ха! — фыркнул Томас.Макдональд поднял ладонь, чтобы подчеркнуть свою искренность.— Я серьезно. Вы с Биллом и все остальные. Ваши статьи, публикации, интервью и прочее завоевали Программе всеобщее одобрение. Известие, что мы приняли послание от разумных существ, живущих на планете, предположительно кружащей вокруг одного из двух солнц Капеллы, было принято без недоверия, с воодушевлением, но без паники. Не знаю, как можно было бы сделать это лучше.— А я знаю, — сказал Митчелл.— Вы ставите перед собой слишком высокие цели, — ответил Макдональд. — В конце концов в течение пятидесяти лет девять человек из десяти ничего не слышали о Программе, а те, что слышали, в большинстве своем считали ее напрасной тратой времени и средств. И все пятьдесят лет специалисты предсказывали, что люди впадут в истерику, когда им представят доказательства бытия иных разумных существ.— Специалисты! — бросил Томас.Макдональд со смехом покачал головой.— Ну хорошо, джентльмены, тогда позвольте приписать себе заслугу напоминания о радио.Он наклонился вперед и щелкнул выключателем. Музыка заполнила такси — сначала что-то из вновь вошедшего в моду стиля фолк, потом танцевальная музыка тридцатых годов. Через минуту она стихла, сменившись звуками атмосферных помех и обрывками программ… Митчелл протянул руку к выключателю.— Тоже мне достижение, — сказал он.Томас остановил его ладонь.— Подожди!«ТРЕСК прочти вечернюю молитву, — неслось из динамика. — СТУКСТУК музыка ТРЕСКСТУК едва не поддал меня бампером СТУКТРЕСКТРЕСК говорит Рочест ТРЕСК-СТУК музыка ТРЕСКСТУКСТУКСТУК идол вечерних выпусков Ларри СТУКСТУК музыка: au revoir миле ТРЕСК-СТУК театрик на СТУКСТУКТРЕСК диковина для глаза ТРЕСКСТУК музыка СТУКСТУКСТУК кто знает, что плохого СТУКТРЕСКСТУК…»— Это оно и есть? — спросил Митчелл. — Послание? Он испытывал странную уверенность из-за плохого качества приема.— Фрагмент, — сказал Томас.«Голос у него чуть дрожит, — подумал Митчелл, — словно он вновь переживает тот момент в Пуэрто-Рико, когда услышал это впервые, когда из скептического специалиста по грязному белью, собиравшегося похоронить Программу, превратился в преданного Программе адепта, принимая на себя миссию убеждения различных слоев общества в том, что Послание настоящее, что оно нужно нам и что бояться нечего. Друзья сперва не верили такой перемене, но потом и они, выслушав послание и Джорджа, согласились помогать. Митчелл примкнул к ним в первых рядах».«Это голоса прошлого и современности, — сообщил диктор радио. — Это голоса звезд. Вы прослушали фрагмент Послания, полученного с Капеллы, находящейся в сорока пяти световых годах от Земли. Если у кого-то есть идея, как прочесть это послание, пишите по адресу: Роберт Макдональд, Программа, Аресибо, Пуэрто-Рико. А теперь очередной эпизод истории, начавшейся девяносто лет назад…»Голос умолк, зазвучала музыка, постепенно становившаяся все тише, а потом глубокий бас спросил:«Кто знает, какое зло таится в сердцах людей? — Музыка вернулась и стихла вновь. — Ночь знает…»Томас выключил радио.— Гениальная идея, — сказал Макдональд, — только я понятия не имею, как мы ответим на все эти письма.— Ничего толкового? — спросил Томас.Макдональд покачал головой.— Пока ничего. Но кто знает, какой гений таится в разумах людей?— Ну что ж, — сказал Томас, — мы ничего и не ждали. Знаете, я вам вот что скажу… мы пошлем к вам кого-нибудь, чтобы подготовил несколько типовых ответов и ввел их в ваш компьютер.— Отлично, — сказал Макдональд.— А что вы собираетесь делать с китайцами? — спросил Томас. — Они назвали Послание капиталистическим заговором для отвлечения внимания мира от американского империализма. Может, следовало известить их перед тем, как широко сообщать об этом.Макдональд пожал плечами.— Об этом не беспокойтесь. Их ученые затребовали ленты с записями.— Русские заявили, будто приняли Послание еще год назад, — заметил Митчелл.— Эти лент не требуют, — сообщил Макдональд. — Вероятно, сами теперь принимают — они ведь знают, где искать.Томас вздохнул.— Боюсь, мы только добавляем тебе хлопот.Макдональд улыбнулся.— «Господи, Братец Черепаха! — говорит тогда Братец Лис. — Не видел ты еще хлопот, а коли хочешь увидеть, так походи со мной подольше, и будет у тебя их в достатке!» Дж. Харрис. «Ночи с дядюшкой Римусом».
Такси остановилось перед аэропортом, и Макдональд вынул из счетчика свою кредитную карточку.— Идемте со мной к стойке с сувенирами, — окликнул он через плечо своих спутников. — Я хочу выбрать что-нибудь для Марии и Бобби. — Когда они поравнялись с ним, он добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23