Можно ли назвать то, что случилось дальше, везением?… Не думаю. Скорее, это была счастливая догадка, которая пришла мне на ум, уже когда я спустился на улицу и стоял на холодном февральском ветру, засунув в карман куртки свернутый в трубку, толстый, как журнал, иск, испытывая одновременно и злость на Джея, и страх. Мне нужно было срочно найти Джея, но я понятия не имел, где его искать. Потом я вспомнил, что сегодня четверг, а в программке школьных соревнований, которую я нашел в «бардачке» Джеевой машины, все баскетбольные матчи старших школьниц, проводившиеся вечером в четверг, были отмечены галочкой. Кроме того, как раз сегодня утром Джей сказал мне, что вечером будет занят каким-то важным делом. Да, догадаться было легко, но мне все же потребовалось некоторое время, чтобы сложить два и два и получить искомый результат. Возле отеля «Плаза» я остановил такси и назвал адрес. Школа, о которой шла речь в программке, находилась всего в двадцати кварталах, и я ее хорошо знал. Это была очень хорошая частная школа для детей старшего возраста, и если бы моя жизнь сложилась иначе, несколько лет спустя именно туда мог бы поступить мой Тимми.
Школьный спортзал находился за углом главного здания, чуть в стороне от главного входа, и я хорошо слышал крики болельщиков, доносившиеся из высоких освещенных окон. Стараясь не встретиться взглядом с охранником, я быстро прошел по коридору, заставленному оловянными кубками и другими трофеями, многие из которых были завоеваны пятьдесят и восемьдесят лет назад, и оказался в небольшом старомодном спортивном зале.
Зал был набит родителями. Они выглядели утомленными, но лица у всех были сытыми, благополучными. Многие, разрываясь между служебным долгом и родительскими обязанностями, приехали сюда прямо с работы и держали в руках кейсы. Это были люди с положением, их брак был прочен, а расписание деловых встреч составлено на месяцы вперед. Когда-то и я был таким, как они. Едва подумав об этом, я сразу ссутулился от стыда и от страха быть замеченным, узнанным кем-то, кого я когда-то знал. Никогда нельзя предвидеть, с кем можно столкнуться в подобных местах, а мне вовсе не хотелось встречаться с родителями бывших друзей Тимоти или, упаси бог, с людьми, которые когда-то знали Уилсона Доуна.
При этой последней мысли я едва удержался, чтобы не начать озираться по сторонам. К счастью, на мне был хороший костюм, и я был рад этому, словно костюм мог от чего-то меня защитить.
Когда я вошел, команда хозяев проигрывала соперницам девять очков. Мне повезло, и я отыскал свободное кресло на галерке. Матч близился к концу – в четвертой четверти оставалось играть минут восемь. Девочки на площадке взмокли от пота, раскраснелись от усилий и волнения. У большинства уже были груди – или намек на груди; форму или растрепавшиеся волосы они поправляли по-женски изящными, плавными движениями, но по большому счету они все еще были детьми.
Я оглядел зал в поисках Джея и вскоре обнаружил его на противоположной трибуне – в секторе, зарезервированном для болельщиков гостевой команды. Он сидел на верхнем ярусе у самой стены, как-то странно подавшись всем телом вперед.
Глядя на него, я почувствовал, как во мне шевельнулось отвращение. Казалось, его склоненное вперед большое тело не выражает ничего, кроме вожделения и похоти. Джей пристально смотрел на площадку в небольшой, похожий на театральный бинокль, но за игрой он не следил. Мяч летал от кольца к кольцу, девчонки взвизгивали, тренеры выкрикивали указания, но бинокль Джея даже не дрогнул. Неожиданно он отложил его и достал небольшой блокнот. Нацарапав в нем несколько фраз – несомненно, такими же наклоненными, полупечатными буквами, какими он записал для меня адрес ресторана, – Джей ненадолго закрыл глаза, потом добавил еще несколько слов. Что-то словно подсказало мне, что я присутствую при таинстве, при акте поклонения. Наконец Джей закрыл блокнот и, убрав его в нагрудный карман, снова взялся за бинокль.
Я хотел подойти к Джею, но потом мне пришло в голову, что я смогу узнать гораздо больше, если буду наблюдать за ним незаметно. Возможно, подумал я, он знаком с одной из девчушек на площадке или с ее родителями. Возможно, он – сексуальный маньяк-педофил, выслеживающий жертву. Что ж, в любом случае Элисон будет небезынтересно узнать о его странном поведении.
Между тем игра продолжалась. В зале было тепло, и я расстегнул куртку. Похоже было, что гости выиграют с преимуществом очков в двенадцать. Тренеры продолжали орать, зрители подбадривали играющих. Одна из девочек в команде хозяев заработала персональное замечание и была заменена.
– Замена! – провозгласил судья-информатор – гнусавый подросток в пиджаке и галстуке. – Вместо… – он назвал имя и фамилию, которых я не расслышал, – в игру вступает Салли Коулз, номер пятый.
Под вежливые аплодисменты от судейского столика выбежала на площадку еще одна девушка. Высокая, длинноногая, кажущаяся немного нескладной в просторной трикотажной майке и шортах, она быстро заняла свое место на площадке. Коулз… Салли Коулз… Не иначе, подумал я, это дочь того англичанина, с которым мы встречались сегодня утром. Я не очень хорошо рассмотрел стоявшие на столе фотографии и не узнал ее, но не сомневался, что это она. На вид Салли было лет четырнадцать, и она все еще была больше похожа на девочку, чем на женщину: груди еще не развились, линии тела были скорее волнистыми, чем округлыми. Только большие глаза и правильные черты лица указывали на то, что когда-нибудь в будущем она станет настоящей красавицей.
Я снова посмотрел на Джея. Теперь его бинокль следил за всеми перипетиями игры, вернее сказать – за всеми передвижениями Салли. Когда же игра остановилась у дальнего конца площадки прямо напротив него и Салли Коулз – лицо блестит от пота, глаза насторожены, ноги в ожидании свистка судьи слегка согнуты в коленях – оказалась в каких-нибудь тридцати футах от Джея, он опустил бинокль, направив его прямо на девочку.
Я смотрел то на Джея, то на Салли, пытаясь угадать, что их связывает, но в этот момент сзади меня кто-то окликнул. Не без страха я обернулся и увидел Дэна Татхилла – старого доброго Дэна Татхилла, который сидел на пять рядов выше меня и махал рукой. За время, что мы не виделись, Дэн еще немного поседел и очень располнел. Шепнув что-то сидевшей рядом жене, он стал спускаться ко мне, перешагивая через ряды кресел и придерживая руками огромный колышущийся живот, обтянутый короткой спортивной курточкой.
– Господи, Билл, ты прекрасно выглядишь! – воскликнул Дэн, спустившись ко мне; при этом он громко сопел, как и полагалось человеку подобной комплекции. – Я как тебя увидел, сразу сказал Минди – это не кто иной, как Билл Уайет. Рад тебя видеть, старик. Как делишки?
Мы пожали друг другу руки, как старые друзья-заговорщики.
– Пришел посмотреть на дочь? – спросил я.
– Ага. Во второй двадцатиминутке она провела отличный бросок из-под корзины. Смотрелось дьявольски эффектно, но я уверен – ей просто повезло, что мяч угодил в кольцо. А тебя каким ветром сюда занесло?
– Так… ищу кое-кого. Я должен был встретиться здесь с клиентом.
Дэн кивнул. Похоже, мое объяснение произвело на него благоприятное впечатление.
– Я его знаю?
– Навряд ли.
Дэн понял, что я ничего ему не скажу.
– Как дела на фирме? – в свою очередь спросил я.
– Ох, лучше не спрашивай. – Его лицо исказилось от неподдельной боли. Мне всегда нравилась эта черта Дэна: все чувства и переживания тотчас отражались на его лице. – Тебе-то я, конечно, скажу, но… В общем, контора трещит по швам. Полный бардак, никто не знает, у кого в руках все рычаги. Молодежь точит зубы на стариков за то, что те загребают все премиальные. Я теперь тоже отношусь к старикам, но ко мне это, слава богу, не относится. А вот настоящие старики нервничают. Не далее как на прошлой неделе они уволили двух молодых адвокатов, еще двое ушли сами. Жуть, что делается, Билл! Исполнительный комитет фирмы превратился в натуральный гадюшник.
– Я думал – ты сам давно заседаешь в этом комитете, – сказал я, бросив взгляд на противоположную сторону зала, чтобы убедиться, что Джей никуда не ушел.
– Я там был. – Дэн пожал плечами, словно хотел показать – все течет, все меняется. – Послушай, Билл, я действительно чертовски рад тебя видеть. Просто отлично, что ты все еще работаешь по специальности. – Он дружески толкнул меня в плечо. – И выглядишь ты отлично. Молодец, что поддерживаешь форму. Сгоняешь вес на тренажерах?
Я рассмеялся:
– Просто хожу в один стейкхаус. В последнее время я питаюсь исключительно бифштексами.
Дэн серьезно посмотрел на меня:
– Я что-то слышал об этой диете, надо будет обязательно попробовать. Питаться одним протеином – в этом есть рациональное… Знаешь, Билл, я до сих пор сожалею о том, что случилось.
– Да… – сказал я.
– Где ты приземлился, пардон за выражение?
– Я приземлился… скажем так, довольно жестко, Дэн.
– Но кое-какая работа у тебя, похоже, есть, – сочувственно заметил он.
– Вот именно – кое-какая…
Он пристально посмотрел на меня, и я почти услышал, как крутятся колесики у него в голове. Мне был хорошо знаком этот взгляд. Дэн любил делать дела, любил заключать сделки, любил быстроту и напор.
– Давай как-нибудь пообедаем вместе, Билл, – сказал он задумчиво. – Поговорим как следует; я думаю, нам с тобой есть о чем поговорить.
– Скажи когда. Я практически свободен.
Дэн достал из кармана электронный органайзер и озабоченно нахмурился.
– Я всегда говорил – лучше не ронять эту штуку… – пробормотал он, тыкая в кнопки толстым, как сосиска, пальцем. Несколько мгновений он пристально разглядывал крошечный экран. – Как насчет послезавтра? Скажем, в час дня в «Гарвард-клубе»?
– Идет.
– Я и правда рад повидаться с тобой, Билл, – сказал он. – Откровенно говоря, в последнее время произошло много интересного… Нет, сейчас я не могу тебе все рассказать, вот встретимся и обкашляем, о'кей? – Дэн пожал мне руку с таким чувством, словно это он, а не я нуждался в помощи, и вернулся к жене, оставив меня в полной растерянности. Я не знал, что и думать, и единственным, в чем я был уверен, так это в том, что встреча с Дэном произвела на меня на удивление приятное впечатление. Кроме всего прочего, она лишний раз подтвердила, как важно иметь в запасе по крайней мере один приличный костюм: в нем я все еще мог сойти за своего в обществе, из которого когда-то выпал. Даже собравшиеся в зале родители не обращали на меня никакого внимания – для них я был лишь еще одним сорокалетним парнем в галстуке, и это было хорошо, это оставляло надежду…
Потом я снова повернулся к площадке и попытался найти взглядом Джея. Но его уже не было.
Возможно, подумал я, мне еще удастся его догнать. Задевая сидящих и на ходу бормоча извинения, я быстро спустился вниз и выбежал на улицу, надеясь увидеть в конце улицы его массивную фигуру. Но Джея нигде не было видно. Тогда я решил рискнуть и двинулся в направлении Лексингтон-авеню – мимо домов и освещенных окон, за которыми кто-то чужой мучился, страдал, радовался.
Именно в этот момент кто-то бережно взял меня под руку.
– Спокойно, – раздался хриплый голос.
По обеим сторонам от меня шагали рослые белые парни.
– Возьмите бумажник, – сказал я. – Только документы оставьте.
– Расслабься, чувак.
– Мне наплевать на кредитные карточки, просто…
– Расслабься, кому сказали!
Они подталкивали меня к припаркованному во втором ряду лимузину. Третий мужчина выскочил из машины и распахнул заднюю дверь.
– Постойте, куда вы меня тащите? Я только что говорил с Марсено! У меня в кармане иск в суд. Я прекрасно понимаю, что дело серьезное и он не шутит. Я…
Один из парней пожал плечами:
– О чем это он? Я не врубаюсь.
Мимо промчалось такси. Оно не притормозило, и бандиты втолкнули меня в лимузин, усевшись по обеим сторонам от меня. Сиденье было мягким, и я не без удобства откинулся назад. Так же поступили и мои конвоиры. Потом тот, что сидел справа, скомандовал:
– Поехали.
Лимузин тотчас тронулся.
– Г. Д. сказал, что позвонит, когда будет готов. Мы медленно ехали вдоль Седьмой авеню.
– Кто такой Г. Д.? – спросил я.
– Так зовут босса – человека, который держит нас у себя на службе.
Его акцент показался мне похожим на ирландский.
– Да ладно, ребята, – сказал я. – Хватит шутки шутить. Отпустите меня.
– Мы исполняем приказ.
– И все-таки мне кажется, вы схватили не того человека.
Человек справа от меня что-то пробормотал себе под нос и, вместо того, чтобы прямо здесь, в машине, разнести мне башку выстрелом (впрочем, если подумать, это было только логично – ведь потом кому-то пришлось бы убирать разлетевшиеся по салону кровь и мозги), включил в телевизор, вмонтированный в консоль перед нами. Телевизор был настроен на канал новостей Си-эн-эн, и некоторое время мы молча смотрели краткий обзорный репортаж о событиях на Ближнем Востоке.
– Они там ни хрена не поняли, Дэнни, – проворчал тот, что сидел слева. – Забыли сказать, кому на самом деле принадлежит вся эта долбаная нефть.
– Мой двоюродный брат участвовал во второй войне в Заливе. Он говорит…
– Ну ребята же! – снова сказал я. – Вы ошиблись. Я не тот, за кого вы меня…
– Он убил хоть одного из этих дерьмоедов с полотенцами на башке?
– По его счету, он прикончил сорок одного араба, – ответил тот, которого звали Дэнни. – Еще он рассказывал, что стрелял по каким-то иракским грузовикам, разнес их в щепки.
Я сделал еще одну попытку:
– Вам нужен вовсе не я, парни. Вы, наверное, ищете…
– Я знаю, один чувак в Квинсе торгует такими хреновинами…
– Ври!
– Клянусь! По восемь тысяч баксов за штуку. Бандит слева кивнул:
– Можно поехать туда прямо сегодня, вот только сначала закончим с мистером Эндрю Уайетом.
– Меня зовут не Эндрю, а Билл. Билл Уайет!
– Он отлично рисует, этот чувак, прямо настоящий мастер, верно?
– Пожалуй. Особенно у него получаются типичные американские пейзажи: виды Мэна и все такое – скалистые берега, море и прочее…
– Не зря его считают великим американским художником.
– Наверное, можно и так сказать.
– Эй, Билли, а ты тоже – великий американец?
Бандиты и их бандитская мечта… Тем не менее эти парни, похоже, не питали зла ко мне лично, поэтому я промолчал. Лимузин свернул на Двадцать третью улицу, потом двинулся по Уэст-Сайдскому шоссе (там Дэнни выключил телевизор) и наконец добрался до южной оконечности Манхэттена. Обогнув Бэттери-парк, машина поехала вдоль восточного побережья острова на север, по магистрали ФДР Названа в честь Франклина Делано Рузвельта – 32-го президента США.

. Здесь из-за сильного движения нам пришлось немного притормозить. Наконец, примерно на середине острова, лимузин свернул на Гарлем-ривер-драйв и снова поехал на юг через Уэст-Сайд.
– И долго еще нам кататься? – спросил Дэнни.
– Пока Г. Д. не позвонит.
– Мне нужно отлить.
– На углу Тридцать четвертой и Девятой улиц есть «Макдональдс».
Несколько минут спустя мы остановились, и мои конвоиры по очереди воспользовались туалетом.
– Ты?…
Я покачал головой – я был слишком напуган.
Затем мы объехали остров по периметру еще один раз. Время близилось к полуночи, Дэнни и его напарник откровенно скучали.
– Гребаный Г. Д.!
– Это наша работа. Он нанял нас, чтобы мы ее сделали.
– Л вас, парни, нельзя подкупить? – спросил я. – Если вы подвезете меня к банкомату, я помогу вам очистить мой счет. Потом мы расстанемся. Единственное, чего бы мне хотелось, это чтобы вы оставили мне кое-какую мелочь на пару стаканчиков виски.
Бандит слева рассмеялся:
– А ты ничего чувак!
Потом в машине зазвонил сотовый телефон, и оба моих сопровождающих заметно вздрогнули. На звонок ответил тот, что сидел слева.
– О'кей, – сказал он в трубку, слегка понизив голос. – Мы сейчас подъедем.
Лимузин свернул в район Западных Двадцатых улиц – совсем недалеко от того места, где я жил, – и остановился возле тротуара. Меня вытащили из салона и повели вверх по ступенькам старого фабричного здания. Дэнни и его напарник держались почти вплотную ко мне; они буквально толкали меня вперед, а один из них – я не видел кто – снова взял меня под руку. Сгоряча я подумал о бегстве, но сразу понял, что все попытки вырваться были напрасны.
Наконец меня подвели к черной металлической двери. На ней не было ни вывески, ни каких-либо надписей, по которым я мог догадаться, куда меня привезли.
– Ну вот, здесь мы с тобой прощаемся, – сказал Дэнни.
– Что вы имеете в виду? – удивился я.
– Таких, как мы, здесь недолюбливают. – Он посмотрел на меня почти весело. – Правда, мы не жалуемся.
Дверь отворилась. И из нее вышли четверо чернокожих парней в хороших костюмах, и Дэнни с приятелем сдали меня им, что называется, с рук на руки. Они тотчас втащили меня внутрь здания, дверь захлопнулась, и я услышал ритмичный рэп, который становился все громче по мере того, как меня почти бегом вели по длинному темному коридору, сооруженному из крашеной фанеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61