Поэтому не доискивайся зла вовне, не представляй себе, что есть какая-то первородная злая природа, но каждый да признает себя самого виновником собственного злонравия.
Состояние в мире, предшествовавшее сотворению света, было не ночь, а тьма; а что стало отлично от дня, то названо ночью.
Пес не одарен разумом, но имеет чувство, почти равносильное разуму. Что едва изобрели мирские мудрецы, просидев над этим большую часть жизни - разумею хитросплетение умозаключений, тому пес оказывается наученным от природы. Ибо, отыскивая звериный след, когда найдет, что он раз- делился на многие ветви, обегает уклонения, ведущие туда и сюда, и тем, что делает, почти выговаривает следующее умозаключение: или сюда поворотил зверь, или сюда, или в эту сторону. Но как не пошел он ни туда, ни сюда, то остается бежать ему в эту сторону. И таким образом через отрицание ложного находит истинное. Более ли этого делают те, которые, чинно сидя над доскою и пиша на пыли, из трех предложений отрицают два и в остальном находят истину?
Всего (…) труднее познать самого себя. Не только глаз, рассматривающий внешнее, не может быть употреблен к рассмотрению самого себя, но и самый ум наш, проницательно усматривающий чужую погрешность, медлителен в познании собственных своих недостатков.
Надо учиться не стыдясь, учить не скупясь.
Всякий повод для лени есть повод для греха.
Добытое трудом с радостью и принимается и сохраняется, а что получено без труда, то быстро исчезает.
Не говори мне: «У меня знаменитые прадеды и отцы»- верный закон каждому повелевает своею жизнью хвалиться.
Доброе деяние никогда не пропадает втуне. Тот, кто сеет учтивость, пожинает дружбу; тот, кто насаждает доброту, собирает урожай любви; благодать, излившаяся на благодарную душу, никогда не бывала бесплодной, и благодарность обыкновенно приносит вознаграждение.
Хлеб, который ты хранишь в своих закромах, принадлежит голодному; плащ, лежащий в твоем сундуке, принадлежит нагому; золото, что зарыл ты в земле, принадлежит бедняку.
Целомудрие в старости - не целомудрие, но немощь бессилия: мертвец не венчается.
Ради кого хочешь жить, ради тех и погибнуть не бойся.
Не слова вызывают боль, но нас оскорбившая наглость и надменность.
Трем лицам пакостит клеветник: оклеветанному, слушающему и самому себе.
Насильное обучение не может быть твердым, но то, что с радостью и весельем входит, крепко западает в души внимающим.
Когда веселится сердце, расцветает лицо.
Глупые богаты скорее сном, чем богатством.
Сверх меры подобает спать мертвым, а не живым.
Злой не видит, что является злом.
Опечалил ли кто тебя - не печалься, ибо ему уподобишься. Ведь никто не исцеляет злом зла, но добром зло.
Григорий Богослов (Григорий Назианзин)
(ок. 329 - 390 гг.)
христианский греческий писатель,
поэт и оратор
[О недостойных пастырях - своих современниках:] С неумытыми, как говорится, руками, с нечистыми душами берутся за святейшее дело, и прежде, нежели сделались достойными приступить к священству, врываются в святилище, теснятся и толкаются вокруг Святой Трапезы, как бы почитая сей сан не образцом добродетели, а средством к пропитанию, не служением, подлежащим ответственности, но начальством, не дающим отчета.
Все, что делается недобровольно, кроме того, что оно насильственно и не похвально, еще и не прочно.
Мы храбры против самих себя и искусны ко вреду своего здравия.
Одни привыкли пренебрегать вразумлениями, сделанными наедине, но приходят в чувство, если укорять их при многих; другие же при гласности обличений теряют стыд, но их смиряет тайный выговор.
Для ходящего по высоко натянутому канату не безопасно уклоняться в стороны, и малое, по-видимому, уклонение влечет за собою большее, безопасность же его зависит от равновесия.
Все мы благочестивы единственно потому, что осуждаем нечестие других.
Простота неосторожна; человеколюбие не без слабостей; и кто далек от зла, тот всего менее подозревает зло.
Мы ловим грехи друг друга не для тою, чтобы оплакивать их, но чтобы пересудить, не для того, чтобы уврачевать, но чтобы еще уязвить, и раны ближнего иметь оправданием собственных своих недостатков.
Истинно богомудрые и боголюбивые (…) любят общение с добром ради самого добра, не ради почестей, уготованных за гробом. Ибо это уже вторая степень похвальной жизни - делать что-либо из награды воздаяния; и третья - избегать зла по страху наказания.
Тайна спасения - для желающих, а не для насильствуемых.
Все мы бедны и имеем нужду в благодати Божией, хотя и кажется один превосходнее другого, когда измеряем людей малыми мерами.
Если бы кто у нас спросил: что мы чувствуем и чему поклоняемся? - Ответ готов: мы чтим любовь. (…) Почему же мы - чтители любви - так ненавиствуем и сами ненавидимы? Почему мы - чтители мира - немилосердно и непримиримо враждуем? Почему мы - основанные на камне - зыблемся, утвержденные на краеугольном камне - распадаемся, призванные в свете - омрачаемся?
Разве есть определенное местом отечество у меня, для которого отечество везде и нигде?
Божество необходимо будет ограничено, если Оно постигнется мыслью. Ибо и понятие [постижение] есть вид ограничения.
Слово о Боге чем совершеннее, тем непостижимее; ведет к большему числу возражений и самых трудных решений.
Говорить о Боге - великое дело; но гораздо большее - очищать себя для Бога (…). Учить - дело великое, но учиться - дело безопасное.
Мужья были законодателями; поэтому и закон обращен против жен.
Всякий грех есть смерть души.
Бог всегда был, есть и будет, или, лучше сказать, всегда есть; ибо слова: «был и будет» означают деления нашего времени и свойственны естеству преходящему; а Сущий - всегда.
Смерть [установлена] - в пресечение греха, чтобы зло не стало бессмертным.
Закон мученичества таков, чтобы как, щадя гонителей и немощных, не выходить на подвиг самовольно, так, вышедши, не отступать; потому что первое есть дерзость, а последнее - малодушие.
Не должно унижать ученость, как рассуждают о сем некоторые [христиане]; а напротив того, надобно признать глупыми и невеждами тех, которые, держась такого мнения, желали бы всех видеть подобными себе, чтобы в общем недостатке скрыть свой собственный недостаток и избежать обличения в невежестве.
Те, которые преуспели или в делах, оставив слово [красноречие], или в слове, оставив дела, ничем, как мне кажется, не отличаются от одноглазых, которые терпят большой ущерб, когда сами смотрят, и еще больший стыд, когда на них смотрят.
Мысль, не высказывающая себя словом, есть движение оцепеневшего.
Как пламень по истреблении им вещества не сохраняется, но угасает вместе с тем, что горело, так и страсть сия [плотская] не продолжается после того, как увянет воспламенившее ее.
Легче заимствовать порок, нежели передать добродетель.
Учение есть пища и для питающего.
Бог творит все как хочет, а человек - как может.
Безумен, кто в богатстве забудет друга.
Злой человек и в богатстве живет неправедно.
Нам вверен был рай, чтоб насладиться; нам дана была заповедь, чтобы, сохранив ее, заслужить славу, - дана не потому, что Бог не знал будущего, но потому, что Он постановил закон свободы. Мы обольщены, потому что возбудили зависть; пали, потому что преступили закон; постились, потому что не соблюли поста (…). Мы возымели нужду в Боге, воплотившемся и умерщвленном, чтобы нам ожить. С Ним умерли мы, чтобы очиститься; с Ним воскресли, потому что с Ним умерли.
Старайся всякому делать добро, а не себе одному.
Не красота всякой женщины - золото, но ум и молчание.
Праведная жена - богатство дому и спасенье мужу.
Дурная жена в дому подобна злой вьюге.
Добрая жена любит труд и спасает от зла.
Пугливый муж пугливые мысли имеет.
Мудрым решения ночью приходят.
Мужу, в беду попавшему, не сотвори зла - и тебя не постигнет зло.
Никто о себе не скажет: я злодей.
Лучше смолчать, чем худое молвить.
Говорящий плохое - всегда в убытке.
Изрекать могут многие - понимают не все.
Одного невозможно избыть человеку: стремленья к женщине.
Ссоры любящих длятся недолго.
Не суди по виду, суди по делам.
Не сыскать ни одной жизни, без печали прошедшей.
Многих, творящих зло, оправдает их чин.
Беседы, долго идущие, пожирают жизнь.
Душе израненной доброе слово - лекарство.
Григорий Нисский
(333-394 гг.)
христианский богослов,
брат Василия Великого
Все в Божестве, и Оно во всем.
[Иные] хотя признают верным, что изнемогшее в пороке естество посещено Божественною силою, но с неудовольствием взирают на способ посещения, по незнанию, что всякое устройство тела само по себе имеет равную цену, и ничто содействующее в нем поддержанию жизни не заслуживает осуждения как что-либо нечестивое или дурное. (…) Как прочие органы поддерживают в человеке настоящую жизнь, (…) так родотворные органы имеют промышление о будущем, вводя собою преемство естеству. (…) Ибо не глазом, не слухом, не языком, не другим каким чувственным органом непрерывно продолжается род наш; все это, как сказано, служит для настоящего употребления, а в тех органах соблюдается человечеству бессмертие.
В бессмертном усматривать человеческое, (…) в человеке доведываться Божественного.
Христианство есть подражание Божескому Естеству.
Чем бессловесная жизнь ограждена для самосохранения, то, будучи перенесено в жизнь человеческую, стало страстью. Животные плотоядные охраняются раздражительностью; животных многородящих спасает сластолюбие; животное малосильное хранит робость. (…) Но часто и разум, по наклонности и расположению к бессловесному, затмевая в себе лучшее худшим, доходит до скотоподобия, ибо, как скоро (…) принудит рассудок стать служителем страстей, происходит какое то превращение добрых черт в бессловесный образ.
Нашей природы превратность не тверда даже и во зле.
Иероним Стридонский
(ок. 342 - 420 гг.)
христианский писатель,
переводчик и комментатор Библии
Проводящему черту по чужим линиям трудно где-нибудь не выступить из них, и в хорошо сказанном на чужом языке очень нелегко сохранить ту же красоту в переводе. (…) Если перевожу буквально, то выходит нескладно; если по необходимости что-нибудь изменяю (…), то покажется, что я отступил от обязанности переводчика.
Страх Божий изгоняет страх человеческий.
Самое девство есть плод брака.
И святые могут впадать в зависть.
Вино и молодость - двойное воспламенение для чувственности. Зачем же подливать масла в огонь?
Хвалю брак, хвалю супружество, но лишь потому, что от брака рождаются девственные люди.
[Обращаясь к матери девственницы («невесты Христовой»):] Ты стала тещею Господа.
Когда подаешь милостыню, пусть видит только Бог. Когда постишься, да будет радостным лицо твое. (…) Не старайся казаться набожной и смиренной более, чем нужно; не ищи славы, избегая ее.
Если (…) я начинал (…) читать пророка, меня ужасала грубость речи, и, не видя слепыми очами солнца, я думал, что это вина не глаз, а солнца.
Обращение никогда не может быть поздним. Разбойник вошел с креста в рай.
[Об обучении девочки:] Бранить ее не следует, но нужно возбуждать ее способности похвалами (…). Больше всего следует остерегаться, чтобы она не возненавидела учение, чтобы отвращение к нему, сложившееся в детстве, не перешло за молодые годы.
Само произношение букв и первые начатки учения иначе преподаются ученым, и иначе - невеждой.
Усвоить дурное очень легко, и если не в силах бываешь подражать добродетелям других, то быстро перенимаешь их пороки.
Для воздержания безопаснее не знать того, к чему бы ты мог устремиться.
Не нравятся мне долгие и неумеренные посты в очень молодые годы (…). Из опыта научился я, что молодой осел, устав на пути, делает повороты с дороги.
Когда подумаю о себе, что достиг уже верха добродетелей, окажусь только в начале пути.
Единственное совершенство для людей в том, если они сознают себя несовершенными.
Вымыслу легче верить, его охотно слушают и даже побуждают придумать его, (…) когда он еще не существует.
В оправдание собственной виновности думают: нет святых, все достойны порицания.
Лицо есть зеркало души.
[О положении вдовы, выходящей замуж вторично:] Живой муж станет завидовать мертвому.
Греческий мудрец Фемистокл (…), проживши 107 лет, (…) сказал, что ему жаль расставаться с жизнью в то время, когда он только начал быть умным.
Учись тому, чему сам учишь.
Когда ты учишь в церкви, возбуждай не крик одобрения, но плач в народе. Слезы слушателей - вот твоя похвала.
Пусть необразованный и простой брат не считает себя святым потому, что ничего не знает; пусть также брат искусный и красноречивый не полагает святость в красноречии.
Святая необразованность полезна только для себя, и насколько создает церковь добродетельною жизнью, настолько же вредит церкви, если не противится разрушающим ее.
В одном и том же изречении иное услышит ученый; иное - неученый.
Будем жить, как ничего не имеющие и всем обладающие.
В переводе (…), кроме перевода Священного Писания, в котором и расположение слов есть тайна, я передаю не слово в слово, а мысль в мысль.
Я всегда (…) переводил не слова, а мысли.
Не болтливое невежество, а святая простота для меня всегда были предметом уважения.
Сколько и теперь людей, которые долго исполняют свои обязанности, а между тем не более как повапленные гробы, наполненные костями мертвых? Непродолжительный жар лучше продолжительной теплоты.
Достойно похвалы не то, что ты был в Иерусалиме, а то, что ты хорошо жил в Иерусалиме. (…) Места крестной смерти и воскресения доставляют пользу тем только, кои несут крест свой и ежедневно воскресают со Христом (…). Небесный храм равно виден и из Иерусалима, и из Британии, ибо Царство Божие внутри нас.
Имей простоту голубя, чтобы не злоумышлять против кого-нибудь, и мудрость змеи, чтобы самому не пасть под ковами других. Небольшая разница в пороке - обмануть ли, или быть обманутым христианину.
Будь умерен в скорби, помни эту истину: ничего чрезмерного; (…) не скорби, что потерял такого-то, а радуйся, что такого имел.
Не умер он, а переселился; переменил друзей, а не оставил их.
И для того, кто прожил десять лет, и для того, кто тысячу, одинаково [ничтожно] все прожитое, как только для обоих настал тот же конец жизни и необходимость неотвратимой смерти; разве только старец отходит с более тяжким бременем грехов.
Примечаешь ли ты, (…) когда стал ребенком, когда отроком, когда - юношей, когда мужем зрелого возраста, когда - стариком? Ежедневно мы умираем, ежедневно изменяемся, а считаем себя вечными!
Кого не могли мы удержать телесно, удержим в воспоминании; и с кем не можем разговаривать, о том не перестанем говорить.
Какое благо в здоровье - показывает болезнь.
Давать не бедным принадлежащее бедным - в некотором роде святотатство.
Поэта не может разгадать тот, кто не умеет сложить стиха.
Отец вразумляет только того, кого любит; учитель наказывает только того ученика, в котором замечает более сильные способности; врач уже отчаивается, если перестает лечить.
О если бы я имел книги всех авторов, чтобы косность ума вознаграждалась прилежанием в чтении!
Не будем подражать порокам того, чьим достоинствам не можем следовать.
Богач - либо мошенник, либо наследник мошенника.
Мы не рождаемся христианами, а возрождаемся.
Обязанность монаха не учить, а плакать; он оплакивает или себя, или мир.
Никогда не хвались суждением друзей. Истинно то свидетельство, которое произносится враждебным голосом.
Кто обвиняется во многом и, оправдываясь в обвинениях, что-нибудь опускает, тот сознается в том, о чем умалчивает.
Брак наполняет землю, девство - рай.
Мудрому не следует жениться. (…) Никто не может одинаково служить книгам и жене.
Жену распутную уберечь нельзя, а целомудренную стеречь не следует.
Трудно устеречь то, что многие любят. Досадно владеть тем, чего никто не считает стоящим иметь, но все же меньшее несчастье иметь [жену] безобразную, чем беречь красивую.
Райское блаженство не могло состояться без воздержания в пище. Пока он [Адам] постился, был в раю; вкусил, и был изгнан; когда же был изгнан, немедленно женился.
Не (…) мера Христова различна, но благодати Его вливается столько, сколько мы можем вместить.
Меньше греха следовать злу, которое признаешь добром, чем не сметь защищать того, что верно знаешь за добро.
Мы праведны тогда, когда исповедуем грехи наши.
Крещение разрывает древние грехи, но не дает новых добродетелей.
Если ты упрекаешь Творца, зачем Он сотворил тебя таким, что ты не имеешь силы и изнемогаешь [в борьбе с грехом], то я тебе (…) скажу, что упрек будет больше, если ты вздумаешь обвинять Его, зачем Он не создал тебя Богом.
Ты скажешь: если не могу, то и греха не имею. Имеешь грех, зачем не сделал того, что другой смог сделать.
Евангелие учит, что тому, кто захочет судиться с нами и тяжбою и кляузами отнять рубашку, нужно отдать и верхнюю одежду;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Состояние в мире, предшествовавшее сотворению света, было не ночь, а тьма; а что стало отлично от дня, то названо ночью.
Пес не одарен разумом, но имеет чувство, почти равносильное разуму. Что едва изобрели мирские мудрецы, просидев над этим большую часть жизни - разумею хитросплетение умозаключений, тому пес оказывается наученным от природы. Ибо, отыскивая звериный след, когда найдет, что он раз- делился на многие ветви, обегает уклонения, ведущие туда и сюда, и тем, что делает, почти выговаривает следующее умозаключение: или сюда поворотил зверь, или сюда, или в эту сторону. Но как не пошел он ни туда, ни сюда, то остается бежать ему в эту сторону. И таким образом через отрицание ложного находит истинное. Более ли этого делают те, которые, чинно сидя над доскою и пиша на пыли, из трех предложений отрицают два и в остальном находят истину?
Всего (…) труднее познать самого себя. Не только глаз, рассматривающий внешнее, не может быть употреблен к рассмотрению самого себя, но и самый ум наш, проницательно усматривающий чужую погрешность, медлителен в познании собственных своих недостатков.
Надо учиться не стыдясь, учить не скупясь.
Всякий повод для лени есть повод для греха.
Добытое трудом с радостью и принимается и сохраняется, а что получено без труда, то быстро исчезает.
Не говори мне: «У меня знаменитые прадеды и отцы»- верный закон каждому повелевает своею жизнью хвалиться.
Доброе деяние никогда не пропадает втуне. Тот, кто сеет учтивость, пожинает дружбу; тот, кто насаждает доброту, собирает урожай любви; благодать, излившаяся на благодарную душу, никогда не бывала бесплодной, и благодарность обыкновенно приносит вознаграждение.
Хлеб, который ты хранишь в своих закромах, принадлежит голодному; плащ, лежащий в твоем сундуке, принадлежит нагому; золото, что зарыл ты в земле, принадлежит бедняку.
Целомудрие в старости - не целомудрие, но немощь бессилия: мертвец не венчается.
Ради кого хочешь жить, ради тех и погибнуть не бойся.
Не слова вызывают боль, но нас оскорбившая наглость и надменность.
Трем лицам пакостит клеветник: оклеветанному, слушающему и самому себе.
Насильное обучение не может быть твердым, но то, что с радостью и весельем входит, крепко западает в души внимающим.
Когда веселится сердце, расцветает лицо.
Глупые богаты скорее сном, чем богатством.
Сверх меры подобает спать мертвым, а не живым.
Злой не видит, что является злом.
Опечалил ли кто тебя - не печалься, ибо ему уподобишься. Ведь никто не исцеляет злом зла, но добром зло.
Григорий Богослов (Григорий Назианзин)
(ок. 329 - 390 гг.)
христианский греческий писатель,
поэт и оратор
[О недостойных пастырях - своих современниках:] С неумытыми, как говорится, руками, с нечистыми душами берутся за святейшее дело, и прежде, нежели сделались достойными приступить к священству, врываются в святилище, теснятся и толкаются вокруг Святой Трапезы, как бы почитая сей сан не образцом добродетели, а средством к пропитанию, не служением, подлежащим ответственности, но начальством, не дающим отчета.
Все, что делается недобровольно, кроме того, что оно насильственно и не похвально, еще и не прочно.
Мы храбры против самих себя и искусны ко вреду своего здравия.
Одни привыкли пренебрегать вразумлениями, сделанными наедине, но приходят в чувство, если укорять их при многих; другие же при гласности обличений теряют стыд, но их смиряет тайный выговор.
Для ходящего по высоко натянутому канату не безопасно уклоняться в стороны, и малое, по-видимому, уклонение влечет за собою большее, безопасность же его зависит от равновесия.
Все мы благочестивы единственно потому, что осуждаем нечестие других.
Простота неосторожна; человеколюбие не без слабостей; и кто далек от зла, тот всего менее подозревает зло.
Мы ловим грехи друг друга не для тою, чтобы оплакивать их, но чтобы пересудить, не для того, чтобы уврачевать, но чтобы еще уязвить, и раны ближнего иметь оправданием собственных своих недостатков.
Истинно богомудрые и боголюбивые (…) любят общение с добром ради самого добра, не ради почестей, уготованных за гробом. Ибо это уже вторая степень похвальной жизни - делать что-либо из награды воздаяния; и третья - избегать зла по страху наказания.
Тайна спасения - для желающих, а не для насильствуемых.
Все мы бедны и имеем нужду в благодати Божией, хотя и кажется один превосходнее другого, когда измеряем людей малыми мерами.
Если бы кто у нас спросил: что мы чувствуем и чему поклоняемся? - Ответ готов: мы чтим любовь. (…) Почему же мы - чтители любви - так ненавиствуем и сами ненавидимы? Почему мы - чтители мира - немилосердно и непримиримо враждуем? Почему мы - основанные на камне - зыблемся, утвержденные на краеугольном камне - распадаемся, призванные в свете - омрачаемся?
Разве есть определенное местом отечество у меня, для которого отечество везде и нигде?
Божество необходимо будет ограничено, если Оно постигнется мыслью. Ибо и понятие [постижение] есть вид ограничения.
Слово о Боге чем совершеннее, тем непостижимее; ведет к большему числу возражений и самых трудных решений.
Говорить о Боге - великое дело; но гораздо большее - очищать себя для Бога (…). Учить - дело великое, но учиться - дело безопасное.
Мужья были законодателями; поэтому и закон обращен против жен.
Всякий грех есть смерть души.
Бог всегда был, есть и будет, или, лучше сказать, всегда есть; ибо слова: «был и будет» означают деления нашего времени и свойственны естеству преходящему; а Сущий - всегда.
Смерть [установлена] - в пресечение греха, чтобы зло не стало бессмертным.
Закон мученичества таков, чтобы как, щадя гонителей и немощных, не выходить на подвиг самовольно, так, вышедши, не отступать; потому что первое есть дерзость, а последнее - малодушие.
Не должно унижать ученость, как рассуждают о сем некоторые [христиане]; а напротив того, надобно признать глупыми и невеждами тех, которые, держась такого мнения, желали бы всех видеть подобными себе, чтобы в общем недостатке скрыть свой собственный недостаток и избежать обличения в невежестве.
Те, которые преуспели или в делах, оставив слово [красноречие], или в слове, оставив дела, ничем, как мне кажется, не отличаются от одноглазых, которые терпят большой ущерб, когда сами смотрят, и еще больший стыд, когда на них смотрят.
Мысль, не высказывающая себя словом, есть движение оцепеневшего.
Как пламень по истреблении им вещества не сохраняется, но угасает вместе с тем, что горело, так и страсть сия [плотская] не продолжается после того, как увянет воспламенившее ее.
Легче заимствовать порок, нежели передать добродетель.
Учение есть пища и для питающего.
Бог творит все как хочет, а человек - как может.
Безумен, кто в богатстве забудет друга.
Злой человек и в богатстве живет неправедно.
Нам вверен был рай, чтоб насладиться; нам дана была заповедь, чтобы, сохранив ее, заслужить славу, - дана не потому, что Бог не знал будущего, но потому, что Он постановил закон свободы. Мы обольщены, потому что возбудили зависть; пали, потому что преступили закон; постились, потому что не соблюли поста (…). Мы возымели нужду в Боге, воплотившемся и умерщвленном, чтобы нам ожить. С Ним умерли мы, чтобы очиститься; с Ним воскресли, потому что с Ним умерли.
Старайся всякому делать добро, а не себе одному.
Не красота всякой женщины - золото, но ум и молчание.
Праведная жена - богатство дому и спасенье мужу.
Дурная жена в дому подобна злой вьюге.
Добрая жена любит труд и спасает от зла.
Пугливый муж пугливые мысли имеет.
Мудрым решения ночью приходят.
Мужу, в беду попавшему, не сотвори зла - и тебя не постигнет зло.
Никто о себе не скажет: я злодей.
Лучше смолчать, чем худое молвить.
Говорящий плохое - всегда в убытке.
Изрекать могут многие - понимают не все.
Одного невозможно избыть человеку: стремленья к женщине.
Ссоры любящих длятся недолго.
Не суди по виду, суди по делам.
Не сыскать ни одной жизни, без печали прошедшей.
Многих, творящих зло, оправдает их чин.
Беседы, долго идущие, пожирают жизнь.
Душе израненной доброе слово - лекарство.
Григорий Нисский
(333-394 гг.)
христианский богослов,
брат Василия Великого
Все в Божестве, и Оно во всем.
[Иные] хотя признают верным, что изнемогшее в пороке естество посещено Божественною силою, но с неудовольствием взирают на способ посещения, по незнанию, что всякое устройство тела само по себе имеет равную цену, и ничто содействующее в нем поддержанию жизни не заслуживает осуждения как что-либо нечестивое или дурное. (…) Как прочие органы поддерживают в человеке настоящую жизнь, (…) так родотворные органы имеют промышление о будущем, вводя собою преемство естеству. (…) Ибо не глазом, не слухом, не языком, не другим каким чувственным органом непрерывно продолжается род наш; все это, как сказано, служит для настоящего употребления, а в тех органах соблюдается человечеству бессмертие.
В бессмертном усматривать человеческое, (…) в человеке доведываться Божественного.
Христианство есть подражание Божескому Естеству.
Чем бессловесная жизнь ограждена для самосохранения, то, будучи перенесено в жизнь человеческую, стало страстью. Животные плотоядные охраняются раздражительностью; животных многородящих спасает сластолюбие; животное малосильное хранит робость. (…) Но часто и разум, по наклонности и расположению к бессловесному, затмевая в себе лучшее худшим, доходит до скотоподобия, ибо, как скоро (…) принудит рассудок стать служителем страстей, происходит какое то превращение добрых черт в бессловесный образ.
Нашей природы превратность не тверда даже и во зле.
Иероним Стридонский
(ок. 342 - 420 гг.)
христианский писатель,
переводчик и комментатор Библии
Проводящему черту по чужим линиям трудно где-нибудь не выступить из них, и в хорошо сказанном на чужом языке очень нелегко сохранить ту же красоту в переводе. (…) Если перевожу буквально, то выходит нескладно; если по необходимости что-нибудь изменяю (…), то покажется, что я отступил от обязанности переводчика.
Страх Божий изгоняет страх человеческий.
Самое девство есть плод брака.
И святые могут впадать в зависть.
Вино и молодость - двойное воспламенение для чувственности. Зачем же подливать масла в огонь?
Хвалю брак, хвалю супружество, но лишь потому, что от брака рождаются девственные люди.
[Обращаясь к матери девственницы («невесты Христовой»):] Ты стала тещею Господа.
Когда подаешь милостыню, пусть видит только Бог. Когда постишься, да будет радостным лицо твое. (…) Не старайся казаться набожной и смиренной более, чем нужно; не ищи славы, избегая ее.
Если (…) я начинал (…) читать пророка, меня ужасала грубость речи, и, не видя слепыми очами солнца, я думал, что это вина не глаз, а солнца.
Обращение никогда не может быть поздним. Разбойник вошел с креста в рай.
[Об обучении девочки:] Бранить ее не следует, но нужно возбуждать ее способности похвалами (…). Больше всего следует остерегаться, чтобы она не возненавидела учение, чтобы отвращение к нему, сложившееся в детстве, не перешло за молодые годы.
Само произношение букв и первые начатки учения иначе преподаются ученым, и иначе - невеждой.
Усвоить дурное очень легко, и если не в силах бываешь подражать добродетелям других, то быстро перенимаешь их пороки.
Для воздержания безопаснее не знать того, к чему бы ты мог устремиться.
Не нравятся мне долгие и неумеренные посты в очень молодые годы (…). Из опыта научился я, что молодой осел, устав на пути, делает повороты с дороги.
Когда подумаю о себе, что достиг уже верха добродетелей, окажусь только в начале пути.
Единственное совершенство для людей в том, если они сознают себя несовершенными.
Вымыслу легче верить, его охотно слушают и даже побуждают придумать его, (…) когда он еще не существует.
В оправдание собственной виновности думают: нет святых, все достойны порицания.
Лицо есть зеркало души.
[О положении вдовы, выходящей замуж вторично:] Живой муж станет завидовать мертвому.
Греческий мудрец Фемистокл (…), проживши 107 лет, (…) сказал, что ему жаль расставаться с жизнью в то время, когда он только начал быть умным.
Учись тому, чему сам учишь.
Когда ты учишь в церкви, возбуждай не крик одобрения, но плач в народе. Слезы слушателей - вот твоя похвала.
Пусть необразованный и простой брат не считает себя святым потому, что ничего не знает; пусть также брат искусный и красноречивый не полагает святость в красноречии.
Святая необразованность полезна только для себя, и насколько создает церковь добродетельною жизнью, настолько же вредит церкви, если не противится разрушающим ее.
В одном и том же изречении иное услышит ученый; иное - неученый.
Будем жить, как ничего не имеющие и всем обладающие.
В переводе (…), кроме перевода Священного Писания, в котором и расположение слов есть тайна, я передаю не слово в слово, а мысль в мысль.
Я всегда (…) переводил не слова, а мысли.
Не болтливое невежество, а святая простота для меня всегда были предметом уважения.
Сколько и теперь людей, которые долго исполняют свои обязанности, а между тем не более как повапленные гробы, наполненные костями мертвых? Непродолжительный жар лучше продолжительной теплоты.
Достойно похвалы не то, что ты был в Иерусалиме, а то, что ты хорошо жил в Иерусалиме. (…) Места крестной смерти и воскресения доставляют пользу тем только, кои несут крест свой и ежедневно воскресают со Христом (…). Небесный храм равно виден и из Иерусалима, и из Британии, ибо Царство Божие внутри нас.
Имей простоту голубя, чтобы не злоумышлять против кого-нибудь, и мудрость змеи, чтобы самому не пасть под ковами других. Небольшая разница в пороке - обмануть ли, или быть обманутым христианину.
Будь умерен в скорби, помни эту истину: ничего чрезмерного; (…) не скорби, что потерял такого-то, а радуйся, что такого имел.
Не умер он, а переселился; переменил друзей, а не оставил их.
И для того, кто прожил десять лет, и для того, кто тысячу, одинаково [ничтожно] все прожитое, как только для обоих настал тот же конец жизни и необходимость неотвратимой смерти; разве только старец отходит с более тяжким бременем грехов.
Примечаешь ли ты, (…) когда стал ребенком, когда отроком, когда - юношей, когда мужем зрелого возраста, когда - стариком? Ежедневно мы умираем, ежедневно изменяемся, а считаем себя вечными!
Кого не могли мы удержать телесно, удержим в воспоминании; и с кем не можем разговаривать, о том не перестанем говорить.
Какое благо в здоровье - показывает болезнь.
Давать не бедным принадлежащее бедным - в некотором роде святотатство.
Поэта не может разгадать тот, кто не умеет сложить стиха.
Отец вразумляет только того, кого любит; учитель наказывает только того ученика, в котором замечает более сильные способности; врач уже отчаивается, если перестает лечить.
О если бы я имел книги всех авторов, чтобы косность ума вознаграждалась прилежанием в чтении!
Не будем подражать порокам того, чьим достоинствам не можем следовать.
Богач - либо мошенник, либо наследник мошенника.
Мы не рождаемся христианами, а возрождаемся.
Обязанность монаха не учить, а плакать; он оплакивает или себя, или мир.
Никогда не хвались суждением друзей. Истинно то свидетельство, которое произносится враждебным голосом.
Кто обвиняется во многом и, оправдываясь в обвинениях, что-нибудь опускает, тот сознается в том, о чем умалчивает.
Брак наполняет землю, девство - рай.
Мудрому не следует жениться. (…) Никто не может одинаково служить книгам и жене.
Жену распутную уберечь нельзя, а целомудренную стеречь не следует.
Трудно устеречь то, что многие любят. Досадно владеть тем, чего никто не считает стоящим иметь, но все же меньшее несчастье иметь [жену] безобразную, чем беречь красивую.
Райское блаженство не могло состояться без воздержания в пище. Пока он [Адам] постился, был в раю; вкусил, и был изгнан; когда же был изгнан, немедленно женился.
Не (…) мера Христова различна, но благодати Его вливается столько, сколько мы можем вместить.
Меньше греха следовать злу, которое признаешь добром, чем не сметь защищать того, что верно знаешь за добро.
Мы праведны тогда, когда исповедуем грехи наши.
Крещение разрывает древние грехи, но не дает новых добродетелей.
Если ты упрекаешь Творца, зачем Он сотворил тебя таким, что ты не имеешь силы и изнемогаешь [в борьбе с грехом], то я тебе (…) скажу, что упрек будет больше, если ты вздумаешь обвинять Его, зачем Он не создал тебя Богом.
Ты скажешь: если не могу, то и греха не имею. Имеешь грех, зачем не сделал того, что другой смог сделать.
Евангелие учит, что тому, кто захочет судиться с нами и тяжбою и кляузами отнять рубашку, нужно отдать и верхнюю одежду;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171