Автобус подъехал к Останкинскому телецентру, когда стемнело, и непонятн
о откуда взявшиеся БТРы мятежников стали обстреливать верхние этажи. Ст
рельба с обеих сторон была уже столь интенсивной, что некоторые из приех
авших залегли прямо на полу автобуса, а другие, в том числе и Дмитрий, выск
очили из дверей и, пригнувшись, бросились через дорогу к деревьям, спотык
аясь о профессионально залегших боевиков и наталкиваясь на тех, кто прие
хал раньше, а теперь растерянно метался во все стороны. За несколько мину
т до этого те же люди радостно приветствовали грузовик, протаранивший хо
лл первого этажа, но теперь, после ответной стрельбы из здания, после того
, как первые убитые живописно раскинулись на асфальте, большинство охват
ила паника, а потому со всех сторон неслись самые отчаянные крики. Добежа
в до деревьев и упав на землю, Дмитрий слегка перевел дух и подумал о том, ч
то эта небольшая пробежка посреди ночной перестрелки была самым неприя
тным делом в его жизни. Здесь, за деревьями, лежа и сидя, таилось уже немало
людей, напряженно вглядывающихся в горящее здание телецентра и вздраги
вающих от бухания гранатометов. Почти каждая автоматная очередь сопров
ождалась диким криком, а по дороге, прямо под пулями, подбирая раненых, мет
алась машина «Скорой помощи». Дмитрий прилег на землю, с любопытством гл
ядя, как темноту рассекают трассирующие пули, причем один из автоматчико
в находился явно неподалеку, укрывшись в канализационном люке. И тут вдр
уг он почувствовал, как его кто-то трогает за плечо. Обернувшись, он, к нема
лому своему изумлению, увидел Погорелова.
Ц Здравствуйте.
Ц Здравствуйте… что вы тут делаете?
Ц Ну как же… тоже, что и вы, я полагаю… Участвую в народном восстании. Дмит
рия передернуло:
Ц В чем участвуете?
Ц В народном восстании… Ц невозмутимо продолжал Погорелов. Ц Помнит
е, еще в Козельске я вам говорил о двух характерных чертах русского народ
а?
Ц Да черт его знает…
Ц Я имею в виду смирение и крутость. Так вот теперь смирению пришел конец
и настало время крутости.
Дмитрий только брезгливо повел плечами.
Ц Ну и в чем выражается ваше участие Ц патроны подносите? Кстати, и давн
о вы тут?
Ц Тут недавно, а вообще, еще со вчерашнего дня, с митинга на Смоленской пл
ощади.
Ц Ну-ну, Ц только и произнес Дмитрий. Не зная о чем и не имея желания гово
рить что-либо еще, он отвернулся. Однако неприязнь и недоумение остались.
Принять за народное восстание пьяный и бешеный разгул люмпенов… Черт, и
почему, спрашивается, в наше время так легко сходят с ума на почве политик
и? Сколько людей, ставших известными благодаря своей борьбе с коммунисти
ческим режимом Ц да тот же Погорелов никогда не вступал в партию, хотя ух
итрился стать доктором наук, Ц оказались потом проповедниками настоль
ко диких воззрений, что по сравнению с ними коммунистические догмы кажут
ся просто ясным и стройным мировоззрением. Дмитрий давно пытался понять
этот парадокс, тем более странный, что эти люди, как правило, обладали отме
нной мужской статью и обаянием именно мужской силы и вдруг начинали впад
ать в плаксивую бабью истерику, придавая своим мужественным физиономия
м самое трагическое и скорбное выражение, пытаясь походить на лики икон.
Какие только объяснения он не придумывал по этому поводу Ц и неумение ж
ить в условиях свободы, и неумение видеть историческую перспективу, и от
сутствие навыков четкого логического мышления, заменяемого образными
демагогическими штампами…
Но самое неожиданное и поражающее своей простотой объяснение пришло ем
у в голову именно сейчас Ц в насыщенной пулями темноте, озаряемой лишь г
орящими нижними этажами «Останкино». Более того, от этой мысли он даже ка
к-то слегка повеселел и приободрился. У этих людей отсутствует чувство ю
мора! Они ко всему относятся с абсолютной серьезностью, а потому начинаю
т раскрашивать все видимое ими в однотонно-пугающие краски. Они оказыва
ются не в состоянии вовремя задать себе самый простой и обескураживающи
й вопрос: «Ну и что?», который ни при каких обстоятельствах не позволяет ск
атиться в безнадежный пессимизм. Вместо этого из любого факта они делают
обобщающие выводы Ц в логике такая ошибка называется расширением тези
са Ц и уже на основании этих выводов начинают ронять скупые мужские сле
зы: «Все гибнет, рушится, пропадает…» Откуда-то поблизости, как показалос
ь Дмитрию, едва ли не из-за соседнего дерева раздался пронзительный крик,
постепенно переходящий в вой боли. Погорелов бросился туда и через пару
минут вернулся.
Ц Молодому парню автоматной очередью ноги перебило, Ц как-то возбужде
нно-радостно сообщил он и добавил: Ц Что делают сволочи, в свой народ стр
еляют…
Ц А этот «народ», что, палками размахивает? Ц не выдержал было Дмитрий, н
о тут раздался еще один крик Ц на этот раз радостный:
Ц Сейчас по радио передавали Ц наши едут! Оказывается, среди автоматно
й пальбы кто-то ухитрялся, прижимая к уху, слушать радиоприемник.
Ц Кто едет? Ц не выдержав, воскликнул Дмитрий.
Ц Наши, наши, Ц потирая руки, повторил Погорелов. Ц Ну, теперь начнется,
Дмитрий, поздравляю…
Ц У нас с вами, черт бы вас подрал, Артур Александрович, разные «наши»,
Ц сквозь зубы пробормотал тот, отползая в сторону и быстро, то по-пласту
нски, то на четвереньках, выбираясь, из опасной зоны. Штурм явно затягивал
ся, потому что перестрелка продолжалась уже почти целый час.
Дмитрий понял, что в этой ночной перестрелке у него есть шанс найти не ору
жие, а только пулю из него. И это пугало его, причем не столько смерть, сколь
ко возможность беспомощно лежать с перебитыми ногами и взывать к окружа
ющим… Ужас! И Светлана ничего бы об этом не узнала.
Быстрыми перебежками удалившись подальше от опасной зоны, Дмитрий оста
новился, чтобы отряхнуться, закурить и посмотреть на часы. Только тут он о
бнаружил, что они стали. Он дошел до какой-то улицы, своим безлюдьем очень
напоминавшей вестибюль театра в тот момент, когда уже началось представ
ление и вся публика сидит в зрительном зале, и вновь остановился, поджида
я прохожих. Наконец мимо него, оживленно переговариваясь, прошли двое не
высоких, одетых по-походному мужчин лет сорока пяти.
Ц Простите, Ц он поспешил пойти рядом с ними, Ц вы не скажете, который ч
ас? Они удивленно переглянулись.
Ц Половина двенадцатого.
Ц А в какой стороне метро?
Ц В этой, Ц отозвался один из них, который был в очках и перчатках, Ц мы к
ак раз туда идем.
По интонации, с которой он произнес последнюю фразу, Дмитрий понял, что он
и идут не просто так, а потому осторожно спросил:
Ц Случилось что-нибудь еще?
Ц А вы не знаете?
Ц Я только что от телецентра, а там слышите, как стреляют…
Звуки доносились очень отчетливо Ц все трое на секунду замолчали.
Ц Ну, и что там происходит?
Кто бы сказал Дмитрию, что он будет в Москве, на улице осторожничать в разг
оворе с незнакомцами, не зная, на чьей они стороне! В одном этом чувстве бы
ло больше фантастического, чем во всех антиутопиях Кабакова.
Ц Кажется, что штурм этих сволочей отбили, но они залегли вокруг и ждут п
омощи из Белого дома.
Ц А значит, вы на стороне президента?
Ц Разумеется.
Ц Тогда едем с нами. Сейчас по телевидению выступал Гайдар и призвал все
х, кто может, явиться на площадь перед Моссоветом.
Ц А что, положение уже так плохо?
Ц Кто его знает, по-видимому, да…
Ц Где же эти чертовы войска, где танки, где спецназ?
Ц Военные, наверное, колеблются, раз все еще не подошли.
Когда все трое приблизились к станции метро, Дмитрий решил позвонить Све
тлане и, кроме того, увидев безмятежно работающие коммерческие палатки,
слегка перекусить. Он дружески простился со своими попутчиками, пообеща
в через полчаса приехать, купил бутылку пива и «спикере», тут же все это съ
ел и выпил, и только тогда почувствовал себя немного лучше.
Он зашел в телефонную будку и вдруг понял, что боится звонить Ц а вдруг те
мерзавцы воспользовались ситуацией и ворвались в квартиру?
В такую ночь все кажется возможным… Однако она сразу сняла трубку, и он ра
достно воскликнул:
Ц Ох, Светик, как я рад тебя слышать!
Ц В таком случае мог бы и раньше позвонить. А то по телевидению прервали
передачи, и я теперь не знаю, что и думать. Где ты сам и что с тобой?
Ц Со мной все в порядке, я у метро «ВДНХ».
Ц Едешь домой?
Ц Не знаю еще… А они опять звонили?
Ц Да, и представляешь себе, какой ужас, Ц она вздохнула, Ц пересказали м
не наши с тобой разговоры о милиции.
Ц То есть как это?
Ц Я сначала сама не поняла, но, видимо, они в тот раз, когда принесли деньги
и цветы, где-то микрофон спрятали, а теперь все слушают и записывают.
Ц Вот это да! Ц Дмитрий был потрясен. Ц Так вот откуда они все знают.
Ц Наверное… Так что приезжай домой, а.то мне страшно.
Ц Ох, Светик, подожди еще чуть-чуть. Сейчас в городе такое творится, что ес
ли… впрочем, ладно. Светик, я обязательно приеду и со мной ничего не случит
ся, обещаю тебе, но только потерпи еще немного.
Ц Но когда же ты приедешь, ведь уже почти двенадцать… И куда ты еще собра
лся?
Ц К Моссовету. Ну, пойми, солнышко, Ц он с трудом подбирал слова, так не хо
телось ее тревожить, Ц если сегодня произойдет переворот, то завтра нам
уже ничто не поможет. Короче, я тебе еще буду звонить, если найду исправный
телефон, но не волнуйся, умоляю тебя. Завтра утром я обязательно приеду и
все будет в порядке.
Последнюю фразу он произнес упавшим голосом, вспомнив, что так и не добыл
оружия. Она это почувствовала, и даже как-то жалобно сказала:
Ц Димочка, ну пожалуйста, приезжай сейчас. Я боюсь и за тебя, и за себя. Вед
ь если что случится..
У него дрогнуло сердце, но дрогнуло, чтобы через мгновение ожесточиться

Ц невдалеке бухнул взрыв.
Ц Не могу, Светик, ну потерпи еще немного. Ну пожалуйста…
В этот момент в трубке раздались короткие гудки, и он так и не понял Ц то л
и их разъединили, то ли она сама повесила трубку. Несколько мгновений он к
олебался Ц не позвонить ли еще раз, но, нащупав в кармане последнюю монет
у, решил, что лучше это сделает с площади перед Моссоветом.
Спокойная тишина метро составляла невероятный контраст с раздираемым
трассирующими очередями ночным городом. Доехав до «Пушкинской» и выйдя
на улицу, Дмитрий ту же натолкнулся на баррикаду, перегораживавшую Тверс
кую улицу напротив Елисеевского магазина. После разъяренной толпы у Бел
ого дома его поразила атмосфера спокойной и деловитой сосредоточеннос
ти Ц и вскоре он понял, в чем дело.
Здесь собрались все те же участники и демократических митингов 1989-1990 годо
в, и знаменитого августовского стояния 1991 года, они в очередной раз, привыч
но и организованно, пришли защищать ту самую российскую демократию, о ко
торой мечтали во времена перестройки. Для них все было понятно Ц коммун
исты в союзе с экстремистами рвутся к власти, а потому надо просто встать
и преградить им дорогу По этой же причине речи и призывы, раздававшиеся с
балкона Моссовета, воспринимались с вежливым вниманием, но достаточно р
авнодушно Дмитрий спустился к началу Тверской, усмехнувшись тому, что не
изменные бабушки привычно торговали там водкой и сигаретами, дошел почт
и до Красной площади, поразившись пустынности центральных улиц, а затем
вновь вернулся к памятнику Юрию Долгорукому и стал греться у костра. Сог
ревшись, он хотел пойти позвонить Светлане, как вдруг почувствовал себя
совсем плохо. Бесконечное количество сигарет, волнение и усталость за ве
сь этот кошмарный день столь неожиданно и болезненно отдались в сердце,
что он с трудом отошел к ближайшему дому Ц это был книжный магазин, сел пр
ямо на тротуар, прислонившись спиной к витрине. Сердечная боль сменилась
каким-то общим, расслабленным состоянием, когда неудержимо тянуло прил
ечь и закрыть глаза. Ему даже показалось, что он вот-вот умрет, и подумалос
ь, как глупо это будет выглядеть.
Минут десять он сидел с закрытыми глазами, пока не пришел в себя, затем под
нялся и пошел искать телефон. На этот раз их беседа была короткой Ц он еще
раз заверил ее, что приедет, как только откроется метро, попросил спать и
не волноваться, после чего повесил трубку.
Ночь у Моссовета прошла достаточно спокойно, и уже под утро сообщили, что
в Москву вошли верные президенту войска. «Они что Ц пешком шли?» Ц издев
ательски воскликнул чей-то голос. Через час должен был начаться штурм Бе
лого дома, и, услышав об этом, Дмитрий, сидевший у костра в компании студен
тов, кинул в него сигарету, поднялся и пошел к метро…

Глава 9.
ЮДИФЬ

Открыв дверь и увидев Дмитрия, Светлана на мгновение ахнула, в глазах ее м
елькнул ужас. Но она быстро овладела собой, втащила его в квартиру и запер
ла дверь.
Ц Подожди, потом расскажешь, Ц пробормотала она, снимая с него куртку и
ведя в ванную, Ц садись здесь и закрой глаза.
Он присел на край ванной, а ее теплые руки осторожно омывали его разбитое
лицо. На Дмитрия вдруг напала странная дрожь Ц он стучал зубами и никак н
е мог согреться.
Двадцать минут назад, когда он, пошатываясь от усталости и бессонной ноч
и, подходил к дому и на улице одиноко маячили только редкие фигуры собачн
иков, у него за спиной резко взвизгнули тормоза. Сначала он не обратил на э
то внимания Ц за прошлый день его уши наслушались гораздо более тревожн
ых звуков Ц и повернулся только тогда, когда раздался топот бегущих ног.
В тот же момент он получил столь сокрушительный удар в грудь, что отлетел
на два метра и тяжело упал навзничь, чувствуя, как у него перехватило дыха
ние. Его два раза ударили ногами, причем один удар пришелся по ребрам, а др
угой Ц в щеку, отчего она сразу одеревенела. Он попытался было приподнят
ься на локтях, но и эту опору из-под него тут же выбили, нанеся при этом еще
несколько ударов. Перед глазами мелькали лишь толстые ноги в джинсах, а л
ицо Ц круглое, усатое, с издевательски-жестокими глазами
Ц он увидел только тогда, когда один из нападавших склонился над ним. Дми
трию было несложно узнать в нем того самого бугая, которого он видел из ок
на своей квартиры в свой самый несчастный день.
Ц Ну что, сука, хочешь враз башку отрежу? Ц и перед глазами хищно блеснул
о огромное лезвие ножа. Через секунду оно холодной и режущей болью прошл
ось по его шее, оставляя следы порезов, Ц он понял это потому, что гортань
вдруг стала горячей и мокрой.
Ц Вот так сразу от уха до уха и отхвачу… Тебе, пидору, сколько раз говорил
и, чтобы отдал бабу. Думаешь, мы тебя вечно будем уговаривать?
Дмитрий молчал, пытаясь краем глаза увидеть второго, стоявшего где-то на
д головой.
Ц Ну, что молчишь, мудак, отвечай, Ц отозвался тот, пнув его ногой в темя.

Ц Что?
Ц Жить хочешь?
Ц Хочу.
Ц Тогда скажи своей бабе, пусть будет готова. Сегодня ей позвонят и скажу
т, когда выходить. Все понял, блядь?
Ц Понял.
Ц Ну, а это, чтоб лучше запомнил, Ц первый из нападавших схватил Дмитрия
за куртку, приподнял с земли и тяжело ударил кулаком в лицо так, что тот ст
укнулся затылком о землю и едва не потерял сознание.
Когда он с трудом, опираясь на дерево, возле которого лежал, поднялся с зем
ли, те двое уже сидели в своей машине, но не уезжали, а следили за ним. Он пов
ернулся и заковылял прочь, выплюнув по дороге обломки двух зубов. Один из
собачников, сосед, подбежал было к нему и начал что-то говорить про милици
ю и про то, что он запомнил номер машины, но Дмитрий лишь вяло махнул рукой
и ничего не ответил.
Сидя сейчас в ванной и мучаясь от боли в голове, шее, груди, он чувствовал с
ебя таким униженным, подавленным и обреченным, что даже не знал, что говор
ить Светлане. Но она ничего и не спрашивала, смазывая порезы на шее йодом,
а начинающие распухать синяки троксевазином. Закончив свою работу, она з
адала ему два коротких вопроса:
Ц Это из-за меня?
Он кивнул, не поднимая глаз.
Ц Они угрожали тебя убить?
Он вновь кивнул и вдруг почувствовал, что плачет Ц плачет горькими, горя
чими слезами нестерпимой обиды. Не удержавшись, чтоб только не зарыдать,
он обнял стоявшую перед ним Светлану и прижался щекой к ее халату. Она был
а такой теплой, уютной, ароматной… Милая, любимая и безвозвратно теряема
я… Несмотря на всю свою безумную усталость, ему захотелось ее сейчас, нем
едленно, но он знал, что не посмеет к ней притронуться, потому что в желани
и обладать женщиной, которую не можешь защитить, было что-то невыразимо п
остыдное.
Но она сама поняла это желание по легкой дрожи, сотрясавшей его тело, сама
привела в комнату и помогла раздеться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13