Одни
преуспели, другие разбогатели, пришла беда, и лишились они всего и вернул
ись в Страну Израиля. Сейчас жалуются они и сердятся, что чуждается их стр
ана. Жалобы их я слышу, страданий не вижу. Внезапно раздается крик. Иду я на
крик и вижу, девушка говорит парню: милый Гюнтер, милый Гюнтер, ты жив? Не за
резал тебя араб? А дело было так: гуляли парень с девушкой по ложбинам вне
стен города, повстречался им араб и стал приставать. Прикрикнул на него п
арень и прогнал. Выхватил араб нож и пригрозил ему. Испугалась девушка: он
а была убеждена, что тот пырнул ее любимого. Так сбился я с дороги и внезап
но заметил, что стою я в долине. Стою я, дивлюсь: почему я тут оказался? Ведь
я собирался к Эмрами, а оказался вон где, у этого дома оказался. Вы, может, по
ймете, я не пойму, как и вечор не понял, почему пришел сюда. Сказал я ему и от
ветствовал: не так ли учили мудрецы наши: "Ноги несут туда, где суждено чел
овеку оказаться, только не всегда человек знает, зачем он там требуется". С
казал Гамзо: именно так Ц где человеку суждено быть, туда и несут его ноги
. Хочет он или не хочет, а ноги несут его. Меня часто спрашивают: как оказали
сь у тебя песнопения владыки Эдиэля. И вы спрашивали. И если вслух не спраш
ивали, наверняка про себя спрашивали. Сказал я: спрашивал я или не спрашив
ал, но вы мне не рассказали, как было дело. Сказал Гамзо: если желаете, расск
ажу. Сказал я: если желаете, расскажите. Сказал Гамзо: раз пришел я в одну де
ревню, а уйти никак не могу Ц не несут меня ноги, и все тут. Говорю я сам себ
е: чего ради задерживаться в такой захолустной деревне, где евреи немощн
ы в Учении и угнетены нищетой, кормятся впроголодь плодами земли и тем, чт
о скупают у иноверцев плоды дерев и продают купцам в городе. И у таких люде
й ты ищешь книги? Тем временем наступает суббота. Остановился я у корзинщ
ика, что плел корзины для смокв и фиников. Пошел я с ним в Дом молитвы, срубл
енный из потемневших от времени пальмовых стволов. Собрались там все при
хожане, разулись, зажгли глиняные лампады, и сели и прочли Песнь Песней, и
встали и прочли гимн субботнего дня, и сказали "Он милосерд", как в будние д
ни, и вознесли субботнюю молитву на свой лад, непривычный нашим ушам, но дл
я еврейского сердца привлекательный. Так и прочие их обычаи, которые вос
прияли они от своих отцов и праотцев, а те Ц от изгнанников иерусалимски
х, что изгнал Навуходоносор, царь Вавилонский, а они и основали этот Дом мо
литвы. Когда изгнал Навуходоносор сынов Израиля из Иерусалима, велел он
снять все жернова в Стране Израиля и велел водрузить их на плечи юношей. В
звалили юноши жернова на плечи и ушли в изгнание. И о них говорил Иеремия: "
Юноши влекут
"…Юноши влекут…" Ц Плач Иеремии, 5:13.
жернова", а псалмопевец пел: «Изнурил он в пути силы мои». Увидел Гос
подь, что они попали в беду, и оживил жернова. Взвились эти жернова, как кры
лья, и унесли их туда, где нет притеснителя. Сняли они с себя камни и постро
или на них Дом молитвы, а оставшиеся положили в основание своих домов. И бы
ли среди юношей великие в Писании и сведущие в его тайнах и осененные Свя
тым Духом. Многажды думал я, а может, их обычаи больше по вкусу Господу, неж
ели наши обычаи. Итак, сняли они жернова и положили в основание Дома молит
вы и основали большое поселение, прямо царство. Но было опасение, что так и
сгинут они, не дай Бог, потому что женщин у них не было. Просветил Господь и
х взор, и увидели они юных дев, выходящих из моря, о которых говорится в Пис
ании: «Возвращу изгнанников из Башана и из пучин морских возвращу». Взял
и они себе жен из их числа и родили сынов и дочерей и благополучно прожили
век свой. И так продолжались дела еще несколько поколений, пока не позабы
ли они от хорошей жизни Иерусалим, и когда написал им Эзра: «Подымайтесь в
Иерусалим», Ц не поднялись, а сказали, что дал им Господь вместо Иерусали
ма эти места, где посланы им все блага. Напали на них иноверские полки и ус
троили резню, и из многих осталось мало. Тут те, что уцелели, покаялись пол
ным покаянием и вспомнили Иерусалим. Поняли они, что в наказание были нас
ланы на них иноверцы. Сейчас вернусь я к своему рассказу.
После молитвы подошли прихожане друг к другу, и поцеловали друг друга в п
лечо и в бороду, и поздравили друг друга с субботой, и разошлись по домам с
субботним благословением. Возвратился я со своим хозяином к нему домой и
сел за трапезу с его двумя женами и детьми, а сидели они на плетеных цинов
ках и ели и пили и распевали субботние гимны, которые я не слыхал и ни в одн
ой книге песнопений не встречал. Пред денницей пробудился я от звука пес
нопения и увидел, что сидит хозяин дома на циновке и выводит голосом псал
мы и хвалебные гимны. Омыл я руки и прислушался и услышал песни, которых от
родясь не слыхал и ни в одной книге песнопений не видал.
Так вдохновила меня чудная их святость, что и не подумал я спросить, кто со
творил их и как оказались в этом селе. Да хоть бы и спросил я, тот уклонился
бы от ответа, ибо в тех местах воздерживаются от беседы до утренней молит
вы. Когда он допел, пошли мы молиться, а обычай у них: молиться на рассвете.

Вся община сидела в Доме молитвы вдоль его четырех стен и услаждала слух
песнопениями. И обычай у них такой: встает один прихожанин и громко читае
т песнь слово в слово, а за ним встает другой, а потом еще один, и кажется, чт
о каждый из них проверяет себя, достоин ли он быть посланником Израиля пр
ед Престолом, а завершив песнь, вновь понижает голос, как бы убедившись, чт
о недостоин он. Дошли до молитвы «Творец», встал проповедник перед ковче
гом и сказал "Благословите Творца", Ц и вернулся на свое место, и произнес
ли они благословения, и псалмы, и призыв "Слушай, Израиль", и безмолвную мол
итву, которую каждый про себя говорит. Затем ту же молитву повторяет проп
оведник в голос. Встал проповедник перед ковчегом, и вся община внимает е
му стоя и с превеликим тщанием и отвечает ему аминем с полным признанием.
И обычай у них такой: достают свиток Писания и говорят, как и мы: "Блажен нар
од, коему выпало сие, блажен народ, коему Он Бог", но добавляют: "Царствие Гос
поду". А свитки их писаны на оленьей коже большими буквами, и к чтению Писа
ния больше семи человек в день они не зовут. А когда читают Писание, то при
ходят и женщины в Дом молитв и садятся поближе к входу. Слыхал я, что это об
ычай древний и не оспаривал его ни один праведник и ни один мудрец, ибо в ч
ас дарования Писания немощна была злая сила телесного вожделения, и поны
не не властна злая сила над теми, чье сердце совершенно в Писании.
После дополнительной молитвы вернулся я с хозяином домой. Уселся он на ц
иновке и запел услаждающие слух песни во славу Престола, что избрал свой
народ Израиля и дал ему субботний день. Потом принялся славить Израиль, к
оему дан субботний день. Затем стал славить субботу, ибо ее святостью осв
ятятся все соблюдающие ее. Затем мы омыли руки и сели за трапезу. Трапеза з
авершилась, но песнопения не завершились. Спросил я его: откуда у вас эти п
еснопения? Сказал он: от отца моего, большой мудрец и книжник был отец мой
и все, что писано в книгах, знал. Сказал я: а где книги? Сунул он руку в дыру в с
тене и вытащил кипу рукописей со святыми и устрашающими письменами. Сред
и них и гимны рабби Досы, сына рабби Пенуэля, что сочинил песнь "Господь Ц
властитель мой", да по скромности не подписал ее, и лишь в четвертом стихе,
в коем являются сочинителю два архангела. Мудрость и Знание, творящие ор
еол Пресвятого, да будет Благословен Он, в описании их деяний вплел он сво
е имя акростихом. И еще нашел я там песни владыки Эдиэля, сочинившего гимн
"Сей народ Ты сотворил исполнять Твои заветы", и сочинения прочих пиитов д
ревности, что скрыли свои имена. Стал я его уговаривать продать мне книгу.
Сказал он: да я ее и за вола не отдам. Сказал я: позволь мне переписать два-т
ри стиха. Сказал он: да я и за ягненка не дам позволения. Не захотел принять
за нее вола в дар и за ягненка в подарок не дал переписать. Вышел я в удруче
нии и побрел в город. Через три дня пришел он ко мне и книгу принес. Хотел я д
ать ему цену, но не принял он. Я добавил, но не принял он. Сказал я: тебе этого
мало? Сказал он: Боже упаси, даю я ее тебе без мзды. Сказал я: почему ты даешь
ее безвозмездно? Сказал он: какое тебе дело. Ты хотел, я даю. Я сказал: беспла
тно я не хочу. Возьми ее цену. Спрятал он руки за спину и ушел.
Трудно мне было взять у бедняка такую дорогую вещь и не уплатить. Пошел я к
мудрецам города спросить совета. Как увидели меня, бросились они мне нав
стречу и приняли с превеликими почестями. Сказал я: учителя мои, почто ока
зываете мне такие почести? Сказали: как не оказать тебе почести, коль любе
зен ты небесам. Сказал я: не достоин я того, что вы говорите. Откуда вам ведо
мо, что любезен я в вышних? Сказали: пришел селянин и рассказал нам, что был
ему вещий сон Ц отдать тебе святой свиток, что получил он от отца, а тот Ц
от своего отца, и так из поколения в поколение. Сказал я: из-за этого свитка
и пришел я. Оцените его, и вручу вам в руки его цену. Сказали они: Боже упаси,
не возьмем твоих денег. Сказал я: клянусь, что с места не сдвинусь, пока не с
кажете, сколько отсчитать. Когда увидели, что я стою на своем, согласились
взять у меня столько да столько золотых. Отсчитал я им золотые динары. Не з
наю, достались ли они тому бедняку или не достались. Может, вещий сон указа
л ему отдать деньги на благую цель, и он отдал деньги на благую цель. Вот ра
ссказ о собрании песней, что досталось мне в те времена, когда познакомил
ся я с Гемулой.

6

Чиста, как луна, была Гемула. Очи, словно искры, светлые, ликом подобна утре
нней звезде, голос нежнее вечерней тени. Когда песнь возникла на устах ее,
казалось, открываются небесные врата песнопений. Еще умела она печь черн
ые блины и жарить мясо на угольях. Двенадцати лет была Гемула от роду, когд
а закатился в их места Гамзо, но свет мудрости ее воссиял, как у жены, умудр
енной годами. Отец передал ей секреты мудрости, воспринятой от праотцев
его, ибо одна была Гемула у отца, не было у него сынов и дочерей, кроме Гемул
ы. Умерла жена его, родив Гемулу, и не взял он себе другой жены. Жаль ему было
, что столь великая мудрость сгинет со свету, и передал ее дочери.
Год провел Гамзо в дому отца ее, пока не стали возвращаться силы его. Собра
лся и поехал в Вену лечить глаза. Провел там год и вернулся с одним глазом.
Пока что вернется к нему зрение и поедет он к Гемуле. Когда вышел из больни
цы, не было у него денег на дорогу, ибо лекари поглотили все плоды его труд
а. Встретил его Экива Эмрами и сказал: такой человек, как ты, нужен Эвадии и
Эвадиевичу, чтобы ездил по дальним странам и покупал для них книги. Пошел
он к Эвадии и Эвадиевичу. Указали они ему, куда поехать, дали ему денег на д
орожные издержки и доверительную грамоту Ц тратить на их счет сколько п
онадобится. Господь был ему в помощь, и волю пославших он ублажал. Заработ
ал столько и столько и поехал на родину Гемулы.
Тем временем на родине Гемулы произошло событие. Такое событие, что и раз
в семь, и раз в семижды семь лет не случается. Святой человек, мудрец из Иер
усалима, приключился на родине Гемулы и провел там шесть месяцев. Прошло
уже шесть месяцев с тех пор, как попрощался он с местными людьми, а все еще
лишь о нем говорили люди. Хворые рассказывали, что излечил их мудрец Гиде
он от хвори, а прочий народ рассказывал, что научил их мудрец Гидеон тому,
что облегчает тяготы жизни. И еще он учил их останавливать болезни, и даже
без заклинаний, и даже лечить младенцев, умирающих от сглаза, и денег у них
не брал, а если подносили ему подарок, отдаривал дарителя каким-либо даро
м. По мнению Гамзо, не мудрец иерусалимский был сей мудрец Гидеон, но европ
ейский ученый, этнограф или вроде этого. А подтверждение тому Ц записыв
ал он в записной книжке все песни, что слыхал он от Гемулы, и даже беседы ее
с отцом, что вела на выдуманном языке, он записывал.
…беседы… записывал… Ц до
вод в пользу того, что выдуманный язык Гемулы и был язык эдо.

Итак, вернулся Гамзо к Гемуле. Увидела его Гемула и обрадовалась, как жени
ху невеста. Зажарила ему козленка и испекла черных блинов и спела все те п
есни, что хвалил мудрец Гидеон, и не слушала речей Гади бен Гаима, своего с
оседа, считавшего Гемулу суженой с тех пор, как его мать вскормила их обои
х. Умерла мать Гемулы, рожая ея, и взяла Гемулу мать Гади себе в дочки.
В ту пору беда приключилась с Геварией, отцом Гемулы. Поднялся он на верши
ны гор, чтобы научиться у орлов
…научиться у орлов… Ц средневековый мидр
аш рассказывает, что стареющий орел взмывает в небо, сбрасывает перья и в
озвращает себе молодость, и так несколько раз в жизни. Наконец он взмывае
т в небо, но не становится молодым, а умирает.
возвращать себе молодость. Налетел на него орел и вступил с ним в бо
й, хотя пришел Гевария и осилил орла, а иначе погиб бы в его когтях и стал бы
ему пищей. Но успел орел вцепиться когтями в шуйцу Геварии и пожрать мышц
у руки. …пож
рать мышцу руки… Ц так Ц наоборот Ц исполнилось предсказание о Гаде, "с
окрушающем мышцу руки" (см. выше).
Не обращал Гевария внимания на рану, пока не заболел. И умер.
А пред смертью устроил он Гемуле ночь плясок. Такой у них обычай Ц за семь
ночей до обручения водят хороводы, и в такую ночь приходят удальцы и похи
щают из хоровода себе невест. Знал Гамзо, что Гади, сын Гаима, собирается у
мыкнуть Гемулу, но опередил он Гади и добился Гемулы и повенчался с ней.
Семь дней и семь ночей гуляли свадьбу. Гевария лежал на циновке и здорово
й рукой правил хоровод. Семь хороводов правил каждую ночь, и супротив тог
о восемь хороводов каждый день, в знак того, что родит Гемула сына и будет
тот обрезан на восьмой день. Завершились семь дней свадьбы, завершилась
и жизнь Геварии.
Семь дней и семь ночей оплакивала Гемула отца, из ночи в ночь и изо дня в де
нь песнями туги и кручины. А когда истекли семь дней, устроила большую три
зну, с чудными и устрашающими песнопениями и плясками. Как прошло тридца
ть дней, заговорил с ней Гамзо об отъезде. Услышала Гемула, но не поняла, чт
о он от нее хочет, а когда поняла, вскипела от ярости. Но понемножку соблаз
нилась и согласилась уехать. Откладывала она отъезд с недели на неделю и
с месяца на месяц. В те дни не беспокоила ее луна. Видать, от горя по смерти о
тца не поддавалась она власти луны, и оберег защищал ее. А она оставалась,
как завязь смоквы, что хранит сладость и не выходит плодом. Когда минул по
минальный год, сама сказала она, что готова в дорогу. Нанял Гамзо двух верб
людов, и поехали они верхом до края пустыни, откуда выходят караваны. Прис
оединились они к каравану и шли сорок дней, пока не дошли до обитаемых мес
т. Купил ей Гамзо туфельки на ножки, и платья, и шали, и поскакали они дальше
, до порта. Подрядил он судно, и уплыли они в Страну Израиля. И в честь того, ч
то ехали они в Святую землю, уберег их Господь, да будет Он благословен, от
всяких напастей. Но в Святой земле не уберег. Приводит Альшейх спор талму
дистов, каждый ли день судит Господь человека или только в Новогодие. Спо
р этот не касается Святой земли, где судятся дела людские каждый день, и ка
ждый день Пресвятой, да благословится Он, судит и приговаривает и исполн
яет приговор. Поначалу перестала Гемула ублажать слух пением. Потом отка
залась слово молвить. Потом одолела ее черная хандра, потом занемогла он
а тяжким недугом, а как занемогла, стала досаждать мужу, и с каждым днем тя
жесть его напасти круче прежней.
Пока говорил Гамзо, раздался звук, будто открывают окно, затем и звуки реч
и. Страха я не ощутил, но удивился, ведь, кроме меня и Гамзо, ни души не было в
доме. А ни я, ни он не открывали окна. Припомнил я тот сон и тот поезд, что яви
лся мне во сне, и то окно, что открылось в ночном сне, и снова подивился я сил
е сна, что возвращается наяву и кажется взаправдашним. Вновь раздался то
т же звук. Напряг я слух и подумал: Гинат вернулся домой и отворил окно. Но ч
то за речи слышу я? Заметил Гамзо, что я отвлекся, и сказал: вы устали, в сон к
лонит? Сказал я: не устал и в сон не клонит. Сказал Гамзо: что вас беспокоит?
Сказал я: слышу я шум шагов. Сказал Гамзо: насколько я могу полагаться на с
вои уши, нет ни шума, ни звука. Сказал я: значит, я ошибся, вернемся к нашему р
азговору.
Продолжил Гамзо свой рассказ о том, что приключилось с ним и Гемулой в Иер
усалиме. Много раз была Гемула на волосок от смерти, и коли б не помощь Пре
святого, да благословится Он, и дня Гамзо не продержался бы.
1 2 3 4 5 6 7