Ледник Балторо был почти весь открыт, и было видно, что весь путь между Конкордией и подножьем К2 будет легко проходим для носильщиков. В нижней части вся поверхность ледника оказалась сильно разорванной, и нашему каравану носильщиков предстояла, видимо, тяжелая работа. Мы тогда не могли предполагать, что к тому времени, когда наш караван будет находиться в пути, сильные снегопады оденут бассейн Балторо в зимнюю одежду и закроют все трещины.
Во время полета мы имели возможность в непосредственной близости осмотреть ребро Абруццкого и верхнюю часть вершины, выше плеча, что нас особенно интересовало. Я очень хорошо помнил все фотографии этого участка, любезно предоставленные мне Висснером и Хаустоном, и при осмотре рельефа не мог установить большой разницы между фотографией и состоянием рельефа в этом году. Даже ледовый склон предвершинного купола был таким же, как на фотографии прошлого года. Позже нам выслали из Италии фотографии пути подъема, снятые с самолета, и эти фотографии тоже точно совпали с тем, что мы наблюдали во время полета. Во время полета я был занят наблюдением за маршрутом нашего самолета, и в связи с большой скоростью полета я, к сожалению, не имел возможности сделать на карте отметки орографической структуры района и прежде всего установить взаимоотношение бассейнов ледников - задание, которое я поставил себе перед полетом. Однако я надеялся, что многие географические данные удастся получить путем использования материалов кино и фотосъемки, полученных во время полета.
ОТ СКАРДО ДО БАЗОВОГО ЛАГЕРЯ
Основная часть экспедиции задержалась в Скардо только четыре дня, ровно столько, сколько потребовалось для того, чтобы весь груз, который еще в Италии был упакован в небольшие тюки по 25-30 килограммов, разделить на три части для трех колонн носильщиков. В эти дни Скардо выглядел необычно. Носильщики балти, которые прибыли преимущественно из долины Сатпора, толпами ходили по улице, стояли на углах переулков и наводняли базар. Создавалось впечатление, что горцы спустились в долину на большой праздник, как бывает иногда у нас в Северной Италии. Время от времени кто-нибудь из них подходил ко мне и с гордостью показывал медаль, которой он был награжден за отличную работу в экспедиции прошлого года. Один носильщик был со мной на леднике Балторо раньше, он и на этот раз хотел участвовать в работе экспедиции. Наймом носильщиков, этой не совсем простой проблемой, занялись с помощью членов экспедиции в первую очередь наши пакистанские помощники. Вечером накануне выхода было нанято ровно столько носильщиков, сколько было необходимо для переноски груза, находящегося на правом берегу Инда. На следующее утро они переправились через реку и взяли груз, который был пронумерован. Таким образом, нам удалось менее чем за два часа подготовить около ста носильщиков к выходу. Я не хочу описывать сцены, которые происходили в борьбе за более легкий и удобный груз, иной раз эта борьба выливалась в настоящую потасовку, и нам часто приходилось в нее вмешиваться. С местными властями, которые следили за наймом носильщиков и правильной оплатой их работы, мы договорились, что носильщики, нанятые в Скардо, должны доставить груз до базового лагеря, а оплата им будет выдана по количеству пройденных этапов. Расстояние между Скардо и базовым лагерем равно примерно 200 километрам, при перепаде высоты 2800 метров, и состоит из тринадцати этапов. Некоторые из этих этапов очень короткие, и если носильщик в один день может пройти два этапа, он получает зарплату соответственно за два этапа. Для регулирования вопроса с оплатой носильщик вместе с грузом получает жетон, который он должен сдать по прибытии с грузом в базовый лагерь. Если носильщик по каким-либо причинам возвратится обратно, на его место нанимается другой, которому выдается жетон, отличный от выданного раньше.
30 апреля вышла первая колонна носильщиков, состоящая из 270 человек. Груз был переправлен на правый берег Инда на лодке допотопного образца. С первой колонной носильщиков, возглавляемой Сольда и майором Бешир, вышла группа Галотти и Пухоца, ответственных за организацию переправы через реки, группа Флореанини с радиостанцией для организации связи между колонной и Скардо и альпинист Бонатти. С этой же группой вышел Ата Улла, направившийся кратчайшим путем в Асколи для решения проблемы снабжения экспедиции мукой. Это очень серьезная проблема: для 500 носильщиков в день нужно 500 килограммов муки, причем на все время, необходимое на переход от Асколи до базового лагеря и обратно. В роли возможного помощника Галотти первую группу сопровождал инженер Мунир. На следующий день вышла следующая колонна - 172 носильщика под руководством Компаньони. С этой же колонной вышел капитан Бутт, проводник колонны Садык, Абрам, Лачеделли, Рей и Виотто.
Наконец, 2 мая я, Анджелино и Пагани с караваном в 60 носильщиков покинули Скардо. Для переноски всего груза нам потребовалось 502 носильщика.
Путь каравана по другой стороне реки Инд проходит сначала по песчаной равнине, а потом через отдельно стоящую вершину, по склонам которой дорога идет в виде своеобразных лестниц. Далее встречается большое количество дюн - настоящих дюн из песка, как в пустыне Сахара, достигающих высоты десяти метров. С гребня дюны вдали видно сплошное море таких же дюн. Приходится только удивляться, что находишься среди дюн в стране, не имеющей ничего общего с пустыней Сахара. Стоит только поднять глаза, как видишь кругом высокие снежные вершины и бурные горные реки. На склонах гор нет растительности. Зато в долинах расположено множество цветущих оазисов, где в изобилии растут фрукты, овощи и зерновые культуры. Я говорю оазисы потому, что они отделены один от другого степью, лишенной почти всякой растительности и очень похожей на пустыню.
Равнина Скардо переходит в равнину Схоро, в отличие от первой она вся покрыта зеленью. Здесь великолепная цепь богатых оазисов, тянущаяся на тридцать километров, и в центре этой цепи находится оазис и крупный населенный пункт Схигар. Здесь, на поле для травяного хоккея, мы сделали первую остановку. Вторую остановку, еще через пятнадцать миль, мы сделали в маленькой деревне Кусхамол, в свое время очень сильно пострадавшей от наводнения.
Чтобы постоянно иметь ясную картину о движении колонн носильщиков, я сформировал группу верховых на пони и с ними покинул третью колонну в тот момент, когда она начала движение.
Долина Схигар, безусловно, одна из самых красивых в Балтистане, она шире долины Вельтлин, и горные хребты с большими ледниками поднимаются по ее сторонам более чем на 5000 метров. У подножья гор находятся большие конуса осыпей, на которых расположены оазисы и населенные пункты. Разветвленная сеть арыков, питающихся с ледников, дает оазисам нужный запас влаги. Там, где вода отсутствует, растительность погибает: нормальных осадков недостаточно для обеспечения жизни растений.
Я торопился и поэтому даже не остановился в Кусхамоле. В этот вечер я хотел дойти до Дассу, где по моим расчетам должна была остановиться вторая колонна носильщиков. Выше Кусхамола долина почти пустынна, здесь нет воды, так как на склонах гор отсутствуют ледники. Правда, в то время когда мы проходили по этим местам, нам не приходилось жаловаться на отсутствие влаги. Небо закрылось тяжелыми тучами, и прошел настоящий ливень, сопровождаемый сильными порывами ветра. Однако он не помешал нашим коричневым лошадкам спокойно продолжать движение. Полтора часа длился этот ливень без грома и молний. В конце дня выглянуло последнее вечернее солнце, немножко подсушившее нашу одежду. Уже в темноте мы подошли к реке, на другом берегу которой был расположен один из самых больших оазисов и населенных пунктов долины Бральдо - Дассу.
Для переправы через реку мы еще в прошлом году пользовались так называемыми «цаксами» - плотами, состоящими из деревянных рам, к которым привязывают надутые воздухом козьи кожи. К моему удивлению, теперь увидел я здесь мостик, соединяющий оба берега бурного потока. Правда, этот мост состоял всего лишь из двух положенных рядом бревен. Нам пришлось основательно побалансировать, чтобы пройти по этим качающимся бревнам. Кто идет неуверенно или хочет пройти этот мостик на четвереньках, обязательно упадет в речку. Так случилось с нашим поваром Исхаком, рослым парнем из холмистого района Пуняб. Он дошел до середины, испугался, хотел вернуться и упал в речку; было видно, как он бил руками и ногами по воде, чтобы удержаться на поверхности, пока ему не удалось в ста метрах ниже задержаться за выступающий камень. Носильщикам стоило большого труда вытащить его на берег. Как выяснилось потом, наш повар не умел плавать.
Дассу, обычное место остановки караванов, расположено на земляной полосе вдоль реки, под абрикосовыми деревьями, которые в это время цвели. Это очень уютное место, несмотря на то, что оно находится под постоянной угрозой обвалов с крутых скальных стен теснины ущелья Бральдо.
По всему оазису раздавались крики и пение носильщиков, которые расположились повсюду. Свет факелов был виден между деревьями фруктовых садов, у подножья скал и во дворах домов. Товарищи к моему приходу как раз закончили ужин, они оборудовали себе одну из наших утепленных палаток и вели в ней оживленную беседу с капитаном пакистанской армии Буттом, который сопровождал нашу экспедицию до базового лагеря.
Путь от Дассу проходит по дикой теснине ущелья Бральдо. Тропинка поднимается вверх по крутому склону, местами она исчезает между крупными глыбами скал, местами проходит по берегу реки.
По пути в Асколи мы несколько раз переходили реку Бральдо по висячим мостам из ивовых веток, а затем вышли к реке Чонго. Здесь, в отличие от прошлого года, был сделан мостик, благодаря которому нам удалось в один день пройти путь из Дассу в Асколи. По пути мы даже не успели выкупаться в теплых серных источниках Читрума.
В два часа дня я уже был в Асколи. Таким образом, весь путь от Скардо до Асколи я прошел за три с половиной дня вместо обычных шести или семи дней. Ата Улла встретил меня и тут же обрадовал: проблему с мукой удалось решить; караван носильщиков вышел из Асколи в Урдукас с пятью тоннами муки.
Асколи - большой красивый оазис. В прошлом году я был здесь в сентябре, когда весь ландшафт имел три основных цвета: золотой цвет созревших хлебов, зелень тополей и фруктовых деревьев и бело-голубой цвет вечно снежных вершин.
На этот раз небо было затянуто серыми тучами и только кое-где выглядывал гребень Манго Гузор - вершины высотой 6288 метров, господствующей в этом районе.
Как ни хотелось отдохнуть здесь хотя бы один день, мы не могли позволить себе эту роскошь. Искусство держать большой караван в постоянной готовности и сохранить маршевый порядок состоит в том, чтобы ежедневно организовывать переход. Поэтому я назначил на следующий день выход. Но носильщики первой колонны, скрестив руки на груди, начали возражать: «Дорога слишком длинная, погода плохая и выше будет глубокий снег». Переговоры длились два часа, наконец, после того как носильщикам был выдан двухдневный мучной рацион, примерно к обеду, длинная колонна выступила в путь.
Первый этап пути из Асколи идет до Корофона. Это место примечательно гигантской скальной глыбой, за которой носильщики в защищенном от ветров месте устраивают ночлег. На пути в Корофону приходится пересекать язык ледника Биафо, который, вытекая из бокового ущелья, перекрывает ущелье Бральдо; Биафо очень спокойный ледник и в своей нижней части покрыт толстым слоем камней и осыпей. Переход через ледник Биафо в этом месте не представляет никаких трудностей. Меня беспокоила возможность перехода вброд через реку Думордо. Думордо довольно большая река, впадающая в Бральдо или, вернее, в Биахо, так как выше Биафо река меняет свое название.
Мы хотели, чтобы носильщики еще в этот вечер перешли Думордо, и, действительно, когда я со второй колонной подошел к реке, первая колонна находилась уже на том берегу. Я взобрался на плечи носильщика, и он перенес меня через бурный поток, доходящий местами до пояса, на левый берег. Но не всем удалось так быстро и просто переправиться через реку, как мне, имеющему, к счастью, малый вес. Например, Пухоц, севший на плечи довольно слабого парня, на середине реки потерял равновесие и свалился в воду. Носильщик, боясь, что его подопечный может утонуть, крепко держал Пухоца за ноги, и Пухоцу потребовались немалые усилия, чтобы вырваться из рук своего «спасителя». Наконец, он вырвался, встал на ноги и вышел на другой берег.
На следующий день после шестичасового перехода мы достигли Пайю в устье ледника Балторо.
Пайю, безусловно, самое красивое место отдыха после Асколи; здесь есть чистая ключевая вода, дрова для костров, и с этого места открывается сказочная панорама. На переднем плане - черная поверхность ледника Балторо с большим ледовым гротом, из которого стремительно вытекает река Биахо, на заднем плане корона трехгранных гранитных башен, поднимающаяся наподобие гигантских штыков в синее небо.
Во время прошлогоднего путешествия я оставил здесь на большом камне продовольствие и бензин. Бутт с несколькими носильщиками поднялся на камень и принес продукты, которые находились в хорошем состоянии.
Местечко Пайю, над которым господствует целая группа великолепных скальных башен, было вечером переполнено людьми, взбудоражено их криками и освещено огнями многочисленных факелов.
На следующий день мы были на ногах уже в шесть часов утра. Первая колонна носильщиков двинулась вверх по широкому леднику Балторо.
Тот, кто знаком с нашими альпийскими ледниками, чувствует себя до некоторой степени потерянным в больших гималайских ледниках. Их поверхность почти сплошь покрыта толстым слоем осыпи. Лишь на высоте около 5000 метров можно увидеть чистый лед. Прохождение таких ледников с моренным покрытием очень утомительно, тем более, что по такому рельефу приходится идти не один десяток километров.
Наш путь пересекал наискосок ледник Балторо и выводил в небольшую долину, лежащую между ледником и склоном гор. Лагерь мы установили на узкой морене. Через некоторое время начался небольшой снегопад, который к вечеру усилился. Через два часа валил уже густой снег. К нашему счастью, утром, к моменту выхода снегопад прекратился. Но час спустя с серого неба снова начали падать первые хлопья снега, а потом опять начался сильный снегопад. Снег покрывал сгорбленные спины носильщиков, которые, несмотря на это, продолжали движение и торопились к месту следующего привала - Урдукасу, где можно было под защитой скал отдохнуть у костров.
Мы прошли ущелье Лилиго, закрытое ледником Балторо. В верховьях этого ущелья образовалось довольно большое озеро, которого шесть месяцев назад не было. Мы обошли озеро и в течение долгих часов поднимались вверх по небольшому боковому ущелью. За это время снег покрыл морену слоем в несколько сантиметров. Раскисший снег сильно затруднял движение. Примерно в десять часов я обогнал караван и вскоре увидел закрытое снегом нагромождение скал Урдукаса.
Я без труда узнал то место, где в 1929 году провел четыре месяца. В то далекое лето Урдукас был нашим базовым лагерем, в который мы после долгих и тяжелых путешествий по ледникам через перевал Мустаг в долины Китайского Туркестана возвращались как в свой родной дом.
При виде этого места и маленьких площадок для палаток, покрытых снегом, на меня нахлынули воспоминания - я мысленно увидел лица всех тех, кто когда-то был со мной здесь.
Многие из них, в том числе и руководитель той экспедиции Эймон ди Савой-Аоста, герцог Сполетто, ушли из нашей жизни. Первым умер врач экспедиции Гино Аллегри, потом погиб в горах руководитель нашей альпинистской группы Умберто Балестрери, затем не стало товарища по палатке зоолога Лодовика Капориасо. Урдукас выглядел тогда, как сад с тропинками и лестницами, проходящими между палатками. Была весна, и вокруг нашего лагеря раскинулся ковер разноцветных цветов. Сегодня же все покрыто снегом как в глубокую зиму, и нам предстояли тяжелые дни.
На следующее утро я проснулся с убеждением, что, наконец, наш лагерь, разбросанный между гигантскими глыбами горного обвала, освещает солнце. Желтый свет пробивался через стены палатки, которую я установил около скалы, на том самом месте, где находилась моя палатка в 1929 году. Но солнца не было, желтый свет исходил от палатки, которая сама была желтого цвета, снаружи было пасмурно и шел снег. По всей площадке нашего бивуака слышались громкие разговоры и крики. Под камнями на противоположном склоне ледника ночевали наши носильщики, причем ночевали они в той самой одежде, которая была на них в пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24