Казалось, что природа тоже выражала свое недовольство случившимся и присоединилась к нашему горю.
24 июня весь день продолжал идти снегопад, и лагерь покрыл толстый слой снега. Только во второй половине дня небо просветлело и появилась надежда, что тело Пухоца на следующий день можно будет спустить вниз. Но вечером снова пошел снег.
Несмотря на плохую погоду, утром 25 июня Лачеделли, Сольда, Виотто и трое носильщиков из племени хунза вышли на ребро Абруццкого. Абрам, Компаньони, Флореанини и Рей вышли к памятнику Гилкея, чтобы подготовить могилу для Пухоца.
Ледник был закрыт тридцатисантиметровым слоем свежего снега, небо все еще оставалось свинцово-серым, тяжелые облака низко висели над ледником. Время от времени падали снежные хлопья.
Наконец, 26 июня погода улучшилась, и утром все альпинисты и носильщики из племени хунза вышли в лагерь I, чтобы встретить группу, вышедшую накануне из базового лагеря для спуска тела Пухоца. Транспортировка продолжалась почти целый день. Умершего положили на сани и спустили по склону к подножью ребра Абруццкого. Отсюда вышли на середину ледника, где было относительно немного трещин. Во время спуска Анджелино провалился в трещину; на его счастье он шел в связке, и падение окончилось благополучно. После довольно долгих и сложных манипуляций с веревками его вытащили на поверхность ледника, и траурная процессия продолжала свой путь в базовый лагерь, куда и прибыла к вечеру. Тело Пухоца уложили в принадлежавшую ему палатку, и всю ночь члены экспедиции несли около него почетный караул.
27 июня утром все с телом нашего друга поднялись из базового лагеря к месту слияния ледников Годуин Оустен и Савойя. У памятника Гилкею мы уложили нашего товарища на вечный покой. Со слезами на глазах прочитали мертвому молитвы и тихими голосами пропели вальдстонские песни. Погода в этот день была спокойной, и вершины со снежными флажками выглядели торжественнее обычного.
Под синим небосводом, похожим на итальянский, как в неизмеримо большом храме, наподобие гигантских алтарей возвышались вершины, окутанные дымом кадил. После погребения мы украсили могилу маленькими, очень красивыми горными цветами и спустились в базовый лагерь. В базовом лагере маленькая позолоченная статуэтка мадонны из Миланского собора, врученная нам кардиналом Шустером, так ярко блестела на солнце в своей ледовой нише, что казалось, будто она посылает нашему другу благословение и последний привет далекой родины.
Он отдал свою жизнь за новые лавры для своей родины. Тяжело переживала экспедиция потерю Пухоца. Но можно ли было оказать ему еще большую честь, чем взятие К2, ради которой он отдал свою жизнь? Члены экспедиции единодушно решили посвятить восхождение на К2 светлой памяти Марио Пухоца.
Теперь нужно было с еще большей энергией возобновить штурм, добиться победы, чтобы на надгробной плите дорогой могилы можно было высечь дату победы, завоеванной в честь него.
27 июня возобновились работы на ребре Абруццкого.
Временное улучшение погоды, позволившее снять тело Пухоца, длилось недолго, однако до конца июня удалось вести работы между первым и четвертым лагерями и продолжить транспортировку груза, который доставляли на лыжах до снежного склона, расположенного несколько выше лагеря I, а оттуда поднимали при помощи лебедок к так называемой «передаточной станции» между лагерями I и II. Здесь груз укладывали на другие сани и с помощью второй лебедки поднимали до снежного седла, где впоследствии был организован второй наш лагерь.
Американский лагерь II, которого Компаньони и Рей впервые достигли 26 мая, находился в защищенном месте, но при подходе к нему нужно было траверсировать два очень крутых желоба, по которым часто шли угрожающие альпинистам камнепады и лавины. Кроме того, лагерь был расположен в стороне от снежного склона, по которому проходила трасса подъемника, и все грузы пришлось бы переносить на плечах от верхней площадки лебедки к лагерю. Поэтому лагерь II мы установили непосредственно над снежным склоном на снежном седле. Разбив лагерь здесь, мы могли полностью использовать подъемник, а путь к лагерю был значительно безопаснее, так как проходил по гребню, расположенному рядом со снежным склоном. Лагери III и IV находились на тех же местах, где и американские лагери в 1953 году.
Принимая во внимание крутизну склона и то, что на ребре Абруццкого было очень мало мест для установки лагерей, мы пользовались путями подъема предыдущих экспедиций (в основном американской экспедиции 1953 года, - прим. переводчика), оставившей веревочные перила. Правда, этим перилам мы не особенно доверялись и ими почти не пользовались. Когда однажды все же воспользовались старыми перилами, то только чудом избежали несчастья.
Снег, обильно покрывший все склоны, во многом нам мешал, но в то же время, надежно прикрывая крутые осыпи и свободно лежащие камни, предохранял нас от опасности камнепада. Конечно, не следует думать, что снег полностью ликвидировал камнепадоопасность: были случаи, когда отдельные камни все-таки срывались и угрожали находящимся вблизи альпинистам; иногда в результате самого маленького прикосновения приводилась в движение внушительная глыба. 20 июня Флореанини сорвался со снежного склона, и хотя тут же задержался, но все же получил травму локтевого сустава и шеи. Носильщик из племени хунза, бросившись на помощь Флореанини, сорвал камень, который едва не сбил альпиниста вторично.
В эти дни мы ликвидировали свой лагерь неустановленный, как известно, сначала на месте американского лагеря II, и убрали перильные веревки, натянутые вдоль пути. Лебедку со стальным тросом поставили между лагерями II и III. Таким образом, снежный склон на всем протяжении был надежной трассой для доставки груза.
30 июня продолжалась доставка грузов по снежному склону в новый лагерь II, а физически очень сильный и волевой Компаньони в этот день сообщил мне по радио, что он и Рей, несмотря на ненастную погоду, прошли камин Хауза и находятся в лагере V (американском - прим. переводчика) на высоте 6670 метров. Путь к этому лагерю проходит по крутым снежным и скальным склонам к подножью видимой снизу известковой стены и наискось к юго-восточному гребню К2.
Для экспедиции 1938 года подъем по этой стене был самым серьезным препятствием, и только после нескольких попыток его удалось преодолеть. Эта стена рассматривалась тогда как ключевое место всего пути подъема на ребро Абруццкого. Североамериканскому альпинисту Билли Хаузу совместно с Бобом Бейтсом удалось тогда найти в стене широкую почти вертикальную трещину и подняться по ней с применением крючьевой страховки. С тех пор этот участок пути по стене носит название камина Хауза.
Транспортировка грузов на спине по камину Хауза была очень трудной и опасной, особенно если учесть, что камин узок и идет вверх почти вертикально, кроме того, нужно иметь в виду, что эта сложная работа проводилась на высоте более 6500 метров. В 1953 году экспедиция Хаустона, предусмотрев все трудности, связанные с переноской грузов по узкому камину, применила небольшой переносный подъемник, оказавший исключительную услугу, экономя время и силы при транспортировке грузов из лагеря IV в лагерь V.
Основываясь на удачном опыте американцев, мы тоже взяли лебедку, которую успешно использовали сначала внизу, а потом в камине Хауза.
После того, как Компаньони и Рей достигли лагеря V, Абрам и Виотто навесили веревочные перила по всему камину, который к этому времени еще был. забит снегом и льдом. Очистка камина от льда и снега и закрепление на всем его протяжении веревочных перил - титаническая работа для неутомимой двойки, но потраченные усилия, как только были установлены перила, окупились - прохождение камина теперь не представляло больших трудностей даже для носильщиков с грузом.
С 1 июля погода снова ухудшилась, снежная пурга приостановила все работы на ребре Абруццкого, транспортировка грузов прекратилась, и все альпинисты и носильщики были прикованы к своим палаткам.
Этот вынужденный покой в палатках типа «Гималаи» отнюдь не сказался положительно на здоровье альпинистов. Длительное состояние полного бездействия, трудности с приготовлением теплой, не говоря уже о вкусе, пищи и неудобное положение тела при ее принятии, холод и высота вызывали желудочные заболевания и отвращение ко всему.
Холод, ветер и сухой воздух служили причиной заболеваний горла. Как это ни парадоксально звучит, - время, когда альпинисты в ожидании погоды находились в палатках, переносилось значительно трудней, чем время, когда они при переменной погоде, иногда в снегопад, на холодном ветру, обеспечивая безопасность пути, натягивали перила и переносили на себе тяжелые грузы в высотные лагери.
Большую помощь в наведении порядка оказывал мне Ата Улла, который прилагал все усилия, чтобы работа носильщиков протекала нормально и с максимальной пользой. Вообще же, нужно честно сказать, что помощь, оказанная нам носильщиками из племени хунза при подготовке пути по ребру Абруццкого, была очень ценной, тем более, что многие из них так же, как и мы, были заинтересованы в победе над К2. Одним из лучших наших помощников, безусловно, был Махди, исключительно честно и добросовестно выполнявший наши поручения. С тяжелым грузом кислородных баллонов он поднялся до 8000 метров. Таким же был Изакхан - человек большой физической силы, с немалым опытом горовосхождений.
В первых числах июля Компаньони, Абрам, Рей, Галотти и Виотто находились в лагере IV, Анджелино, Флореанини, Лачеделли, Пагани и Сольда в лагере II. 3 июля в базовый лагерь с больным горлом пришел Бонатти, а Виотто с признаками общего ослабления, вызванного, видимо, предшествовавшим заболеванием желудка.
Между тем, несмотря на ураганные ветры, жестокий мороз и постоянные опасности прохождения лавин, благодаря самоотверженной работе Лачеделли, Флореанини и Сольда продолжалась транспортировка грузов лебедкой. Свежий снег, накапливающийся перед нагруженными санями при подъеме, значительно усложнял эту и без того тяжелую работу.
2 июля Компаньони и Абрам установили над камином Хауза ручную лебедку. С помощью Галотти, который находился под камином, им удалось пустить ее в ход, и они в этот же день подняли для пробы несколько грузов. Сразу стало очевидным, что лебедка окажет восходителям исключительную помощь.
Через несколько минут грузы без особых усилий были подняты по стене на площадку, тогда как транспортировка грузов на спине потребовала бы крайнего напряжения и усилий при довольно серьезном риске для альпинистов.
3 июля ярость пурги на ребре Абруццкого увеличилась и было невозможно выйти из палаток и очень трудно найти отдых. Полотна палаток под ударами порывов ветра создавали такой шум, что о сне нечего было и думать: голова гудела до невозможности. Иной раз казалось, что ветер вот-вот сорвет палатку.
Компаньони, Абрам и Галотти с помощью Махди подняли лебедкой ряд грузов по камину Хауза, поднялись в лагерь V, установили там палатку и возвратились в тот же вечер в лагерь IV. Установка палатки в лагере V представляла огромные трудности: ураганный ветер вырывал из рук альпинистов палатку и затруднял ее закрепление. Несколько раз сильные порывы ветра бросали Галотти на снег. Палатку пришлось дополнительно закрепить скальными крючьями и, чтобы порывы ветра ее не сдули, положить в нее, кроме груза, камни.
6 июля утром из базового лагеря в разрыве облаков я увидел желто-красную палатку над камином Хауза и окончательно убедился, что мои альпинисты решили одержать верх над стихией и совершить восхождение во что бы то ни стало.
Весь этот день свирепствовала буря, временами шел снег. Утром Компаньони из лагеря V сообщил, что у него внезапно сильно заболели уши, и попросил совета, что делать. Я предложил при возможности спуститься в базовый лагерь, куда он с Махди и пришел во второй половине дня. Таким образом, в лагере V остались Абрам и Галотти, которые намеревались при ослаблении ветра выйти на следующий день в лагерь VI. Рей и Сольда в этот день поднялись в лагерь IV, а Лачеделли и Флореанини перенесли лебедку немного выше лагеря III.
Под лагерем III была небольшая, примерно десятиметровая, стена. Это было единственное место, где остались веревки предыдущей экспедиции. При возвращении первым шел Флореанини. Едва он начал спускаться по стене, как веревка снялась с уступа, и Флореанини, не успев закрепиться, упал на крутой снежник под стеной и начал все быстрее скользить по склону. Перевернувшись несколько раз через голову и пролетев 250 метров по крутому склону, он чудом был задержан уступом над самым обрывом и остался лежать. К счастью, он получил только легкие, правда, очень болезненные травмы. На всем его теле долго сохранялись сильные царапины и синяки. Спутники Флореанини, находясь перед стеной, вынуждены были наблюдать это страшное падение, не имея возможности оказать помощь, и, так как не были связаны веревкой, ожидали самого худшего.
Лачеделли моментально бросился вниз к Флореанини, снял его с опасного места и перенес к краю склона, где были натянуты перила. Носильщик из племени хунза посадил Флореанини себе на плечи и под страховкой товарищей доставил в лагерь II, в котором находился врач экспедиции Пагани. Пагани тут же осмотрел пострадавшего и к общей радости установил, что Флореанини ничего себе не сломал. Все же он вынужден был прекратить все работы и остаться на попечении заботливых товарищей, чтобы залечить травмы и придти в себя после сильного нервного потрясения.
7 июля Абрам и Галотти при хорошей погоде впервые поднялись к месту лагеря IV и закрепили по всему пути перильные веревки. В этот же день они вернулись в лагерь V, где встретили Рея и Сольда, доставивших из нижних лагерей несколько грузов.
Путь к лагерю VI был сложным: вначале проходил по очень крутому гребню из сыпучей породы, далее пересекал крутой, частично заснеженный желоб, выше которого путь снова шел по крутым скальным гребням, упирающимся в крутой снежный склон. Преодолев этот склон, альпинисты обнаружили две площадки для палаток, подготовленные американской экспедицией еще в 1938 году.
Тем временем в базовом лагере возникли недоразумения с группой носильщиков. Носильщики из племени хунза, переносящие грузы от базового лагеря к ребру Абруццкого, самоотверженно делили с альпинистами трудности переходов из лагеря в лагерь. Но не все проходило гладко: незнание языка, переменчивое настроение носильщиков, иногда без особых причин бросавших работу, и отсутствие среди них дисциплины служили причиной разногласий, которые не всегда легко регулировались. Так и теперь. Пять носильщиков без каких-либо оснований бросили работу в верхних лагерях и спустились вниз. По договоренности с Ата Улла я решил уволить трех или четырех носильщиков, которые не имели желания хорошо работать и к тому же были не совсем здоровы. Такая мера нужна была и для того, чтобы показать, что с нарушителями договоров мы будем обходиться строго. Но когда об этом решении узнали остальные хунза, они объявили, что все уходят вниз, в долину. Переговоры, которые вел с ними Ата Улла, кончились 7 июля утром. Все же трое были уволены, а остальные пять в сопровождении контролирующего их работу Ата Улла вернулись на ребро. Я тоже хотел подняться с ними, но товарищи упросили меня остаться: в палатках верхних лагерей было очень мало места.
Для облегчения работы хунза я уже несколько дней назад направил из базового лагеря в лагерь I трех балти, которые, несмотря на небольшой альпинистский опыт, показали себя с лучшей стороны и обеспечили всю переброску между этими лагерями.
8 июля Абрам и Галотти вышли с грузом в лагерь IV. Рей перешел в лагерь V, а выздоровевший Бонатти вышел из базового лагеря, чтобы подняться в верхние лагери. С Бонатти я передал распоряжение №10, в котором обратился ко всем с просьбой сделать все возможное для подъема грузов во все, включая и последний, лагери, чтобы ударная группа, имеющая задание подняться на плечо ребра, была обеспечена всем необходимым.
Лагерь II с этого дня должен стать главным лагерем и перейти под команду «равнинников», т. е. под команду Ата Улла и мою. Свое распоряжение я закончил словами: «Мы находимся сейчас на решающем этапе восхождения и не должны упускать возможности победить вторую по высоте вершину мира. Честь и слава итальянского альпинизма находится в наших руках».
Но погода снова ухудшилась, альпинистам приходилось работать со страшным напряжением, и снова появились больные. Трое находившихся в лагере V хотели спуститься ниже, но в связи с ухудшающейся погодой вынуждены были остаться наверху. На следующий день поднялась настоящая буря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
24 июня весь день продолжал идти снегопад, и лагерь покрыл толстый слой снега. Только во второй половине дня небо просветлело и появилась надежда, что тело Пухоца на следующий день можно будет спустить вниз. Но вечером снова пошел снег.
Несмотря на плохую погоду, утром 25 июня Лачеделли, Сольда, Виотто и трое носильщиков из племени хунза вышли на ребро Абруццкого. Абрам, Компаньони, Флореанини и Рей вышли к памятнику Гилкея, чтобы подготовить могилу для Пухоца.
Ледник был закрыт тридцатисантиметровым слоем свежего снега, небо все еще оставалось свинцово-серым, тяжелые облака низко висели над ледником. Время от времени падали снежные хлопья.
Наконец, 26 июня погода улучшилась, и утром все альпинисты и носильщики из племени хунза вышли в лагерь I, чтобы встретить группу, вышедшую накануне из базового лагеря для спуска тела Пухоца. Транспортировка продолжалась почти целый день. Умершего положили на сани и спустили по склону к подножью ребра Абруццкого. Отсюда вышли на середину ледника, где было относительно немного трещин. Во время спуска Анджелино провалился в трещину; на его счастье он шел в связке, и падение окончилось благополучно. После довольно долгих и сложных манипуляций с веревками его вытащили на поверхность ледника, и траурная процессия продолжала свой путь в базовый лагерь, куда и прибыла к вечеру. Тело Пухоца уложили в принадлежавшую ему палатку, и всю ночь члены экспедиции несли около него почетный караул.
27 июня утром все с телом нашего друга поднялись из базового лагеря к месту слияния ледников Годуин Оустен и Савойя. У памятника Гилкею мы уложили нашего товарища на вечный покой. Со слезами на глазах прочитали мертвому молитвы и тихими голосами пропели вальдстонские песни. Погода в этот день была спокойной, и вершины со снежными флажками выглядели торжественнее обычного.
Под синим небосводом, похожим на итальянский, как в неизмеримо большом храме, наподобие гигантских алтарей возвышались вершины, окутанные дымом кадил. После погребения мы украсили могилу маленькими, очень красивыми горными цветами и спустились в базовый лагерь. В базовом лагере маленькая позолоченная статуэтка мадонны из Миланского собора, врученная нам кардиналом Шустером, так ярко блестела на солнце в своей ледовой нише, что казалось, будто она посылает нашему другу благословение и последний привет далекой родины.
Он отдал свою жизнь за новые лавры для своей родины. Тяжело переживала экспедиция потерю Пухоца. Но можно ли было оказать ему еще большую честь, чем взятие К2, ради которой он отдал свою жизнь? Члены экспедиции единодушно решили посвятить восхождение на К2 светлой памяти Марио Пухоца.
Теперь нужно было с еще большей энергией возобновить штурм, добиться победы, чтобы на надгробной плите дорогой могилы можно было высечь дату победы, завоеванной в честь него.
27 июня возобновились работы на ребре Абруццкого.
Временное улучшение погоды, позволившее снять тело Пухоца, длилось недолго, однако до конца июня удалось вести работы между первым и четвертым лагерями и продолжить транспортировку груза, который доставляли на лыжах до снежного склона, расположенного несколько выше лагеря I, а оттуда поднимали при помощи лебедок к так называемой «передаточной станции» между лагерями I и II. Здесь груз укладывали на другие сани и с помощью второй лебедки поднимали до снежного седла, где впоследствии был организован второй наш лагерь.
Американский лагерь II, которого Компаньони и Рей впервые достигли 26 мая, находился в защищенном месте, но при подходе к нему нужно было траверсировать два очень крутых желоба, по которым часто шли угрожающие альпинистам камнепады и лавины. Кроме того, лагерь был расположен в стороне от снежного склона, по которому проходила трасса подъемника, и все грузы пришлось бы переносить на плечах от верхней площадки лебедки к лагерю. Поэтому лагерь II мы установили непосредственно над снежным склоном на снежном седле. Разбив лагерь здесь, мы могли полностью использовать подъемник, а путь к лагерю был значительно безопаснее, так как проходил по гребню, расположенному рядом со снежным склоном. Лагери III и IV находились на тех же местах, где и американские лагери в 1953 году.
Принимая во внимание крутизну склона и то, что на ребре Абруццкого было очень мало мест для установки лагерей, мы пользовались путями подъема предыдущих экспедиций (в основном американской экспедиции 1953 года, - прим. переводчика), оставившей веревочные перила. Правда, этим перилам мы не особенно доверялись и ими почти не пользовались. Когда однажды все же воспользовались старыми перилами, то только чудом избежали несчастья.
Снег, обильно покрывший все склоны, во многом нам мешал, но в то же время, надежно прикрывая крутые осыпи и свободно лежащие камни, предохранял нас от опасности камнепада. Конечно, не следует думать, что снег полностью ликвидировал камнепадоопасность: были случаи, когда отдельные камни все-таки срывались и угрожали находящимся вблизи альпинистам; иногда в результате самого маленького прикосновения приводилась в движение внушительная глыба. 20 июня Флореанини сорвался со снежного склона, и хотя тут же задержался, но все же получил травму локтевого сустава и шеи. Носильщик из племени хунза, бросившись на помощь Флореанини, сорвал камень, который едва не сбил альпиниста вторично.
В эти дни мы ликвидировали свой лагерь неустановленный, как известно, сначала на месте американского лагеря II, и убрали перильные веревки, натянутые вдоль пути. Лебедку со стальным тросом поставили между лагерями II и III. Таким образом, снежный склон на всем протяжении был надежной трассой для доставки груза.
30 июня продолжалась доставка грузов по снежному склону в новый лагерь II, а физически очень сильный и волевой Компаньони в этот день сообщил мне по радио, что он и Рей, несмотря на ненастную погоду, прошли камин Хауза и находятся в лагере V (американском - прим. переводчика) на высоте 6670 метров. Путь к этому лагерю проходит по крутым снежным и скальным склонам к подножью видимой снизу известковой стены и наискось к юго-восточному гребню К2.
Для экспедиции 1938 года подъем по этой стене был самым серьезным препятствием, и только после нескольких попыток его удалось преодолеть. Эта стена рассматривалась тогда как ключевое место всего пути подъема на ребро Абруццкого. Североамериканскому альпинисту Билли Хаузу совместно с Бобом Бейтсом удалось тогда найти в стене широкую почти вертикальную трещину и подняться по ней с применением крючьевой страховки. С тех пор этот участок пути по стене носит название камина Хауза.
Транспортировка грузов на спине по камину Хауза была очень трудной и опасной, особенно если учесть, что камин узок и идет вверх почти вертикально, кроме того, нужно иметь в виду, что эта сложная работа проводилась на высоте более 6500 метров. В 1953 году экспедиция Хаустона, предусмотрев все трудности, связанные с переноской грузов по узкому камину, применила небольшой переносный подъемник, оказавший исключительную услугу, экономя время и силы при транспортировке грузов из лагеря IV в лагерь V.
Основываясь на удачном опыте американцев, мы тоже взяли лебедку, которую успешно использовали сначала внизу, а потом в камине Хауза.
После того, как Компаньони и Рей достигли лагеря V, Абрам и Виотто навесили веревочные перила по всему камину, который к этому времени еще был. забит снегом и льдом. Очистка камина от льда и снега и закрепление на всем его протяжении веревочных перил - титаническая работа для неутомимой двойки, но потраченные усилия, как только были установлены перила, окупились - прохождение камина теперь не представляло больших трудностей даже для носильщиков с грузом.
С 1 июля погода снова ухудшилась, снежная пурга приостановила все работы на ребре Абруццкого, транспортировка грузов прекратилась, и все альпинисты и носильщики были прикованы к своим палаткам.
Этот вынужденный покой в палатках типа «Гималаи» отнюдь не сказался положительно на здоровье альпинистов. Длительное состояние полного бездействия, трудности с приготовлением теплой, не говоря уже о вкусе, пищи и неудобное положение тела при ее принятии, холод и высота вызывали желудочные заболевания и отвращение ко всему.
Холод, ветер и сухой воздух служили причиной заболеваний горла. Как это ни парадоксально звучит, - время, когда альпинисты в ожидании погоды находились в палатках, переносилось значительно трудней, чем время, когда они при переменной погоде, иногда в снегопад, на холодном ветру, обеспечивая безопасность пути, натягивали перила и переносили на себе тяжелые грузы в высотные лагери.
Большую помощь в наведении порядка оказывал мне Ата Улла, который прилагал все усилия, чтобы работа носильщиков протекала нормально и с максимальной пользой. Вообще же, нужно честно сказать, что помощь, оказанная нам носильщиками из племени хунза при подготовке пути по ребру Абруццкого, была очень ценной, тем более, что многие из них так же, как и мы, были заинтересованы в победе над К2. Одним из лучших наших помощников, безусловно, был Махди, исключительно честно и добросовестно выполнявший наши поручения. С тяжелым грузом кислородных баллонов он поднялся до 8000 метров. Таким же был Изакхан - человек большой физической силы, с немалым опытом горовосхождений.
В первых числах июля Компаньони, Абрам, Рей, Галотти и Виотто находились в лагере IV, Анджелино, Флореанини, Лачеделли, Пагани и Сольда в лагере II. 3 июля в базовый лагерь с больным горлом пришел Бонатти, а Виотто с признаками общего ослабления, вызванного, видимо, предшествовавшим заболеванием желудка.
Между тем, несмотря на ураганные ветры, жестокий мороз и постоянные опасности прохождения лавин, благодаря самоотверженной работе Лачеделли, Флореанини и Сольда продолжалась транспортировка грузов лебедкой. Свежий снег, накапливающийся перед нагруженными санями при подъеме, значительно усложнял эту и без того тяжелую работу.
2 июля Компаньони и Абрам установили над камином Хауза ручную лебедку. С помощью Галотти, который находился под камином, им удалось пустить ее в ход, и они в этот же день подняли для пробы несколько грузов. Сразу стало очевидным, что лебедка окажет восходителям исключительную помощь.
Через несколько минут грузы без особых усилий были подняты по стене на площадку, тогда как транспортировка грузов на спине потребовала бы крайнего напряжения и усилий при довольно серьезном риске для альпинистов.
3 июля ярость пурги на ребре Абруццкого увеличилась и было невозможно выйти из палаток и очень трудно найти отдых. Полотна палаток под ударами порывов ветра создавали такой шум, что о сне нечего было и думать: голова гудела до невозможности. Иной раз казалось, что ветер вот-вот сорвет палатку.
Компаньони, Абрам и Галотти с помощью Махди подняли лебедкой ряд грузов по камину Хауза, поднялись в лагерь V, установили там палатку и возвратились в тот же вечер в лагерь IV. Установка палатки в лагере V представляла огромные трудности: ураганный ветер вырывал из рук альпинистов палатку и затруднял ее закрепление. Несколько раз сильные порывы ветра бросали Галотти на снег. Палатку пришлось дополнительно закрепить скальными крючьями и, чтобы порывы ветра ее не сдули, положить в нее, кроме груза, камни.
6 июля утром из базового лагеря в разрыве облаков я увидел желто-красную палатку над камином Хауза и окончательно убедился, что мои альпинисты решили одержать верх над стихией и совершить восхождение во что бы то ни стало.
Весь этот день свирепствовала буря, временами шел снег. Утром Компаньони из лагеря V сообщил, что у него внезапно сильно заболели уши, и попросил совета, что делать. Я предложил при возможности спуститься в базовый лагерь, куда он с Махди и пришел во второй половине дня. Таким образом, в лагере V остались Абрам и Галотти, которые намеревались при ослаблении ветра выйти на следующий день в лагерь VI. Рей и Сольда в этот день поднялись в лагерь IV, а Лачеделли и Флореанини перенесли лебедку немного выше лагеря III.
Под лагерем III была небольшая, примерно десятиметровая, стена. Это было единственное место, где остались веревки предыдущей экспедиции. При возвращении первым шел Флореанини. Едва он начал спускаться по стене, как веревка снялась с уступа, и Флореанини, не успев закрепиться, упал на крутой снежник под стеной и начал все быстрее скользить по склону. Перевернувшись несколько раз через голову и пролетев 250 метров по крутому склону, он чудом был задержан уступом над самым обрывом и остался лежать. К счастью, он получил только легкие, правда, очень болезненные травмы. На всем его теле долго сохранялись сильные царапины и синяки. Спутники Флореанини, находясь перед стеной, вынуждены были наблюдать это страшное падение, не имея возможности оказать помощь, и, так как не были связаны веревкой, ожидали самого худшего.
Лачеделли моментально бросился вниз к Флореанини, снял его с опасного места и перенес к краю склона, где были натянуты перила. Носильщик из племени хунза посадил Флореанини себе на плечи и под страховкой товарищей доставил в лагерь II, в котором находился врач экспедиции Пагани. Пагани тут же осмотрел пострадавшего и к общей радости установил, что Флореанини ничего себе не сломал. Все же он вынужден был прекратить все работы и остаться на попечении заботливых товарищей, чтобы залечить травмы и придти в себя после сильного нервного потрясения.
7 июля Абрам и Галотти при хорошей погоде впервые поднялись к месту лагеря IV и закрепили по всему пути перильные веревки. В этот же день они вернулись в лагерь V, где встретили Рея и Сольда, доставивших из нижних лагерей несколько грузов.
Путь к лагерю VI был сложным: вначале проходил по очень крутому гребню из сыпучей породы, далее пересекал крутой, частично заснеженный желоб, выше которого путь снова шел по крутым скальным гребням, упирающимся в крутой снежный склон. Преодолев этот склон, альпинисты обнаружили две площадки для палаток, подготовленные американской экспедицией еще в 1938 году.
Тем временем в базовом лагере возникли недоразумения с группой носильщиков. Носильщики из племени хунза, переносящие грузы от базового лагеря к ребру Абруццкого, самоотверженно делили с альпинистами трудности переходов из лагеря в лагерь. Но не все проходило гладко: незнание языка, переменчивое настроение носильщиков, иногда без особых причин бросавших работу, и отсутствие среди них дисциплины служили причиной разногласий, которые не всегда легко регулировались. Так и теперь. Пять носильщиков без каких-либо оснований бросили работу в верхних лагерях и спустились вниз. По договоренности с Ата Улла я решил уволить трех или четырех носильщиков, которые не имели желания хорошо работать и к тому же были не совсем здоровы. Такая мера нужна была и для того, чтобы показать, что с нарушителями договоров мы будем обходиться строго. Но когда об этом решении узнали остальные хунза, они объявили, что все уходят вниз, в долину. Переговоры, которые вел с ними Ата Улла, кончились 7 июля утром. Все же трое были уволены, а остальные пять в сопровождении контролирующего их работу Ата Улла вернулись на ребро. Я тоже хотел подняться с ними, но товарищи упросили меня остаться: в палатках верхних лагерей было очень мало места.
Для облегчения работы хунза я уже несколько дней назад направил из базового лагеря в лагерь I трех балти, которые, несмотря на небольшой альпинистский опыт, показали себя с лучшей стороны и обеспечили всю переброску между этими лагерями.
8 июля Абрам и Галотти вышли с грузом в лагерь IV. Рей перешел в лагерь V, а выздоровевший Бонатти вышел из базового лагеря, чтобы подняться в верхние лагери. С Бонатти я передал распоряжение №10, в котором обратился ко всем с просьбой сделать все возможное для подъема грузов во все, включая и последний, лагери, чтобы ударная группа, имеющая задание подняться на плечо ребра, была обеспечена всем необходимым.
Лагерь II с этого дня должен стать главным лагерем и перейти под команду «равнинников», т. е. под команду Ата Улла и мою. Свое распоряжение я закончил словами: «Мы находимся сейчас на решающем этапе восхождения и не должны упускать возможности победить вторую по высоте вершину мира. Честь и слава итальянского альпинизма находится в наших руках».
Но погода снова ухудшилась, альпинистам приходилось работать со страшным напряжением, и снова появились больные. Трое находившихся в лагере V хотели спуститься ниже, но в связи с ухудшающейся погодой вынуждены были остаться наверху. На следующий день поднялась настоящая буря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24