Только три месяца спустя после моего выздоровления, в больнице Нью-Йорка, я нашел записку, которая мне разъяснила истинное положение. Эта записка была оставлена Дюррансом 19 июля в лагере II для меня и Уолфа. Найдя эту записку, я, не читая, присоединил ее механически к моим экспедиционным бумагам. В этой записке Дюрранс прежде всего поздравил нас с победой над К2. Далее он писал, что 18 июля он дал указание Пазангу Кикули и Даве снять все спальные мешки из лагерей VI и VII и, таким образом, все 13 мешков находятся в базовом лагере. Поэтому по всему пути не осталось мешков, и он надеется, что мы спустимся сверху со своими мешками. Конечно, Дюрранс, оставляя нам записку, не мог знать, что Тендруп со своей группой снимет спальные мешки и из лагерей VII и VI.
Индийский участник этой экспедиции - учитель Чандра - высказал еще 19 июля беспокойство, когда в базовый лагерь прибыл Дюрранс с мешками нижних лагерей, и был просто ошеломлен, когда 22 июля группа Тендрупа принесла мешки и из лагерей VII и VI. Для него не было сомнения, что рассказ Тендрупа о лавине был выдумкой, и вместе с Пазангом Кикули он настоял на том, чтобы немедленно вернуть мешки в верхние лагери. Оба знали, что, согласно плану экспедиции, головная группа рассчитывает на полное оснащение лагерей VII, VI, IV и II. Сообщение Тендрупа о гибели головной группы вызвало у остальных членов экспедиции - Кромвелла, Дюрранса и Тренча - очень сильную реакцию они были потрясены. Они ни минуты не сомневались в гибели Висснера, Уолфа и Пазанга Дава Ламы и не прислушивались к предложению Чандра и Кикули - немедленно возвратить спальные мешки в лагерь II, а еще лучше в лагерь IV.
Если бы Висснер и Пазанга Дава Лама могли провести ночь после спуска в лагере II нормально, то их очень хорошая спортивная форма была бы сохранена. Висснер, Уолф и Пазанг Дава Лама при их хорошей акклиматизации и физической подготовленности, несомненно, могли бы повторить штурм. Но все сложилось иначе.
Дюрранс, Кромвелл и Тренч, не пытаясь удостовериться в правдивости рассказа Тендрупа, решили 25 июля снять базовый лагерь и спуститься вниз.
Это решение с приходом Висснера и Пазанг Дава Ламы пришлось отменить. Пазанг Дава Лама, пострадавший во время срыва, с трудом дошел до лагеря, Висснер тоже передвигался, напрягая последние силы. Оба они за последние два дня сильно подморозили руки и ноги, а у Висснера было сильное воспаление горла. Тем не менее Висснер решил сразу вести подготовку нового штурма. Погода была все еще хорошая, продовольствия в лагере было достаточно, и он думал, что после двух-трехдневного отдыха сможет снова выйти на штурм вершины.
Было решено, что Кромвелл и Тренч спускаются на следующий день с носильщиками, прибывшими из Асколи вниз. Дюрранс, Чандра, Висснер с остальными шерпами, за исключением Тендрупа, остаются здесь для следующего штурма.
Дюрранс, чувствовавший себя хорошо, на следующий день собирался с тремя шерпами быстро подняться в лагерь VII. Им нужно было взять с собой только спальные мешки. Продукты питания они думали взять из лагерей IV и VI. Из лагеря VII Дюрранс, Уолф и шерпы должны были обеспечить лагерь VIII. Висснер после двух дней отдыха должен был выйти с остальными шерпами и присоединиться к группе Дюрранса.
26 июля Дюрранс с тремя шерпами пришел в лагерь IV и снова не выдержал высоты, а шерп Дава оказался больным. На следующий день Дюрранс решил вернуться с Давой в базовый лагерь, а остальных двух шерпов направил в лагерь VII, чтобы они объяснили Уолфу положение. Висснер после двух дней отдыха все еще не пришел в себя, а Пазанг Дава Лама даже не мог вставать.
Когда Дюрранс вернулся в базовый лагерь, всем стало ясно, что надежду на повторение штурма нужно оставить и свертывать работу экспедиции. Нужно было срочно сообщить об этом Уолфу. На следующий день Висснер с Кикули хотели выйти навстречу Уолфу, но Кикули болел и просил отсрочить выход на один день. Действительно, на следующий день Кикули и Тзеринг в один день поднялись в лагерь VI. Там они нашли двух шерпов, которые должны были, по указанию Дюрранса, подняться к Уолфу в лагерь VII, но они этого не сделали. На следующий день, т. е. 29 июля, Кикули с двумя шерпами налегке без груза поднялись в лагерь VII.
Они нашли Уолфа в плохом состоянии. Безнадежное ожидание сломило его волю, и он апатично лежал в спальном мешке. Последние спички он израсходовал еще три дня тому назад и не имел горячей пищи. Последние дни он даже не выходил из палатки и оправлялся прямо в мешок, в связи с этим почти все продукты в палатке были испорчены. Шерпы привели его в порядок, напоили горячим чаем и хотели спустить вниз. Уолф отказался, сказав, что он на следующий день утром спустится сам. Шерпы не могли оставаться у Уолфа без спальных мешков и продуктов и спустились в лагерь VI с намерением подняться на следующий день за Уолфом в лагерь VII.
В ночь на 30 июля поднялась сильная пурга, которая продержалась весь следующий день, и не дала возможности шерпам выйти наверх.
31 июля погода улучшилась, и Кикули с Пинцу и Китаром вышли в лагерь VII, дав Тзерингу указание - подготовить к обеду горячую пищу для всех. Кикули надеялся вернуться в лагерь VI во второй половине дня и спуститься дальше вниз.
В этот день около 10 часов утра Дюрранс в бинокль наблюдал, как три человека траверсировали ледовый склон под лагерем VII. На следующий день он в бинокль увидел одну движущуюся фигуру около лагеря VI.
В середине дня 2 августа в базовый лагерь вернулся один Тзеринг.
Тзеринг сообщил о том, что делалось в последние дни в верхних лагерях, т. е. о встрече с Уолфом и вторичном выходе группы Кикули в лагерь VII. Когда к вечеру группа Кикули не вернулась, он был убежден, что, не взяв спальных мешков, они не могли переночевать в лагере VII, и «злой дух» их погубил. Кикули сказал Тзерингу, что они в любом случае возвратятся к обеду. В случае если Уолф снова откажется спускаться, он должен дать письменное подтверждение об отказе.
Тзеринг ждал их в лагере еще весь день 1 августа.
В ночь на 2 августа погода снова ухудшилась, было очень холодно, и 2 августа днем Тзеринг спустился вниз.
После рассказа Тзеринга находящиеся в базовом лагере были убеждены, что Уолф и шерпы погибли.
Все же 3 августа Висснер с двумя шерпами вышел наверх и с трудом дошел до лагеря II. Силы его оставили, но он все же надеялся подняться к лагерю VII.
К несчастью, в ночь на 5 августа погода испортилась окончательно и утром выпало уже 20 сантиметров снега. Непогода продолжалась, в течение двух дней шел снег.
7 августа всем было ясно, что последние надежды на спасение оставшихся в лагере VII иссякли, и по глубокому снегу, местами проваливаясь выше пояса, выбившиеся из сил Висснер и шерпы вернулись в базовый лагерь.
Так, из-за халатного и безразличного отношения членов экспедиции к действиям головной группы Д. Уолф и трое испытанных шерпов - Пазанг Кикули, Пинцу и Китар - нашли холодную могилу на склонах «большой горы».
После 1939 года пик К2 долгое время оставался в покое.
Вторая мировая война и последующий раздел Индии на долгое время закрыли ворота к гиганту в верховьях ледника Балторо. Ветераны экспедиции 1938 года Чарльз Хаустон и Роберт Бейтс в течение ряда лет подавали заявки на разрешение восхождения на К2, и только в конце 1952 года пакистанское правительство разрешило проведение экспедиции.
В 1953 году третья по счету американская экспедиция под руководством Чарльза Хаустона совершила очередную попытку покорения К2.
В экспедиции участвовали Роберт Бейтс - ветеран экспедиции 1938 года, Артур Гилкей, Ди Моленар, Роберт Крэг, П. Шенинг, капитан Н. Р. Стреттер, ее сопровождал представитель Пакистана полковник Ата Улла.
Имея достаточный опыт предыдущих попыток восхождения на эту вершину, экспедиция была превосходно оснащена новейшим снаряжением, ей было предоставлено обмундирование, разработанное американским ведомством для военных действий в Арктике. Экспедиция пользовалась резиновыми горными ботинками с такими прослойками, изоляционность которых позволяла одеть по одной паре тонких и толстых шерстяных носков, чтобы ноги не мерзли при самом сильном морозе. Кислород был взят только для медицинских целей, так как участники экспедиции, как и в свое время Висснер, считали применение кислорода во время восхождения неспортивным и полагали, что по примеру ряда предыдущих высотных экспедиций можно взойти на вершину К2 и без кислорода.
Висснер и Пазанг Дава Лама в 1939 году в течение 10 дней находились без кислорода на высоте 7500-8300 метров и чувствовали себя превосходно.
По общему мнению членов экспедиции имелся еще ряд других причин для отказа от кислорода. Прежде всего кислородная аппаратура слишком дорога, и, кроме того, тяжелая и громоздкая аппаратура потребовала бы значительного увеличения носильщиков, что, в свою очередь, усложнило бы восхождение, так как на склонах К2 имеется очень ограниченное число площадок для лагерей и к тому же они малы.
Экспедиция прибыла в Карачи, перегрузилась на самолеты в Скардо, где ее уже ожидали носильщики из племени хунза.
Шерпы, обычно обслуживающие высотные лагери всех экспедиций, на этот раз участия в экспедиции не принимали, так как пакистанское правительство возражало против использования шерпов в горах Пакистана и дало разрешение на восхождение с условием, что экспедиция привлечет к работе в качестве носильщиков местных жителей из племени балти или хунза.
Носильщики хунза на протяжении всей экспедиции показали себя с хорошей стороны, и Хаустон по окончании ее работы высказал мнение, что при улучшении их альпинистской подготовки они могли бы быть такими же хорошими носильщиками, как и шерпы.
В Скардо ушло много времени на подготовку к выходу, так как нужно было распределить все имущество, упаковать тюки по 27 килограммов (норма для носильщика), подобрать караван носильщиков для подхода и группу для заброски высотных лагерей и восхождения, урегулировать ряд вопросов в отношении почты и радиосвязи. Только утром 5 июня караван в количестве 175 человек вышел из Скардо.
Пройдя 130 километров под палящим солнцем и проливными дождями Балтистана, а выше в горах - в снегопаде, экспедиция 19 июня благополучно прибыла на ледник Годуин Оустен, где установила базовый лагерь на обычном для всех экспедиций месте у подножья К2 на высоте 5000 метров.
Лагерь II был установлен 1 июля и лагерь III - 8 июля.
Погода стояла хорошая до 10 июля, а в ночь на 11 июля была короткая, но сильная пурга с большим снегопадом, и, хотя на следующий день погода снова была хорошей, большое количество свежевыпавшего снега в значительной мере затруднило установку лагеря IV на ребре. До лагеря IV носильщики хунза еще приняли участие в переноске груза, но в связи со слабой альпинистской подготовкой их нельзя было пускать выше лагеря V, начиная с которого всю переноску грузов пришлось обеспечить силами членов экспедиции.
Планом штурма предусматривалась установка девяти лагерей. Последний штурмовой лагерь IX должен был находиться на высоте 8230 метров, на сто метров ниже того места, куда в 1939 году дошел Висснер с Пазангом Дава Ламой.
Здесь предусматривалось полное оснащение и четырехдневный запас продуктов только для двух человек, ко на 300 метров ниже планировалась установка лагеря VIII с полным запасом для восьми человек (два человека - штурмовая группа и шесть - спасательная группа) с запасом продовольствия на 12 дней. Отсюда лагерь IX в любое время мог получить нужное подкрепление.
Имея в виду печальный опыт экспедиции Висснера в 1939 году, Хаустон учел, что только при создании сети хорошо оборудованных и оснащенных лагерей на ребре Абруццкого можно обеспечить безопасность штурмовой группы и в случае непогоды иметь подготовленный путь возвращения, а в каждом лагере найти не только приют, но и питание, горючее, сухую одежду и спальные мешки.
Планом предусматривалось поднять до лагеря II 900 килограммов груза, до лагеря III - 700, до лагеря IV - 450, до лагеря V - 320 и до лагеря VIII - 140 килограммов продуктов и снаряжения - запас, достаточный для головной группы в восемь человек на две недели.
21 июля лагерь V был полностью оборудован. Погода начала портиться, вечером бушевала сильная пурга. Тучи, которые с 11 июля медленно двигались к Каракоруму с запада, достигли, наконец, К2, и последующие 9 дней стояла холодная, ветреная погода, временами шел снег. Тем не менее Хаустон упорно продолжал работу, 26 июля был установлен лагерь VI, а 27 июля восемь человек перебросили часть груза до предполагаемого места лагеря VII на высоте 7560 метров.
28 и 29 июля члены экспедиции в связи с пургой вынуждены были отсиживаться в лагере VI, но 30 июля погода улучшилась, и они перенесли остальную часть груза до площадки лагеря VII. Гилкей и Шенинг остались там, вырубили площадку и установили палатки. На следующий день они поднялись по фирновому склону до 7770 метров и установили на пологой части склона четыре палатки лагеря VIII.
На следующий день к лагерю VIII с грузом поднялись Бейтс, Крэг, Хаустон и Моленар. День был холодный, с сильным ветром, и им во избежание обморожения пришлось часто останавливаться и массировать конечности. 1 августа туда пришли Гилкей и Стреттер, так что к вечеру этого дня все альпинисты были в сборе на высоте 7770 м.
Погода была крайне неустойчивой, все кругом закрыто густыми облаками, но все чувствовали себя хорошо и, имея запас продуктов примерно на 12 дней, выжидали погоду, чтобы установить следующие лагери и начать штурм вершинной пирамиды.
Но этому не суждено было осуществиться. Погода заметно ухудшилась, пурга не прекращалась, снег шел беспрерывно, и скоро палатки были завалены до конька.
5 августа под натиском ветра завалилась одна палатка, и ее «жильцам» пришлось перейти на «квартиры» в две другие палатки, что создало некоторое неудобство, так как в палатках, кроме людей, находилась часть запасов для последующих лагерей.
В эти дни в связи с пургой варить было трудно, так что зачастую приходилось довольствоваться холодным пайком.
На шестые сутки непогода, наконец, прекратилась, солнце пробилось сквозь облака, и, несмотря на то, что выпало более 80 сантиметров снега, альпинисты все еще надеялись на возможность продолжения штурма, хотя Бейтс и Моленар отморозили ноги и запас продуктов за прошедшие дни значительно уменьшился. Хаустон все-таки начал подготовку к дальнейшему подъему.
Но 6 августа случилось несчастье, которое предрешило судьбу экспедиции и вынудило прекратить штурм.
При выходе из палатки Артур Гилкей неожиданно упал и потерял сознание, а он был одним из самых сильных участников экспедиции, выполнял самые тяжелые работы, чувствовал себя все время превосходно, но последние два дня он жаловался на сильные боли в левой ноге. Осмотрев его, Хаустон установил, что у Гилкея закупорка вен левой ноги и большой гнойник.
Все надежды на дальнейший штурм рухнули. Гилкей самостоятельно больше ходить не мог, и чтобы спасти его жизнь, нужно было немедленно спускаться вниз, хотя шансы на его спасение были весьма слабые.
Гилкея уложили в спальный мешок и начали спуск. Пока шли по пологой части склона, транспортировка проходила хорошо. Когда же подошли к крутой части, то увидели, что в связи с большой лавиноопасностью спуск продолжать нельзя, и как ни был труден подъем с больным Гилкеем, которого пришлось нести к лагерю VIII, им пришлось все же возвратиться и пережидать, пока сойдут основные лавины.
Погода снова ухудшилась, вновь выпало много снега и сильно похолодало. Положение больного Гилкея с каждым часом становилось тяжелее - появились симптомы заражения крови.
9 августа из базового лагеря передали радиограмму, в которой сообщили, что, согласно прогнозу, в ближайшие дни улучшения погоды не ожидается, более того, она может ухудшиться. Находящимся в лагере VIII было непонятно, как погода может ухудшиться: они и так находились в ледяном аду.
Положение стало угрожающим не только для Гилкея, но и для всех участников восхождения. В связи с этим Шенинг и Крэг, несмотря на непогоду, разведали новый путь спуска в лагерь VII, и 10 августа группа в крайне тяжелых условиях начала спуск по этому пути.
У Бейтса были сильно обморожены ноги, и он передвигался с трудом. Обессилевшего от болезни Гилкея, упакованного в спальный мешок, спустили на веревках со страховкой сверху и сбоку по кулуару, проходящему рядом с лагерем VII. Во время спуска по кулуару сошла лавина и чуть не сорвала Крэга, который без страховки спускался рядом с Гилкеем.
Спустившись по прямой до уровня лагеря VII, нужно было выйти из кулуара и траверсировать довольно крутой склон к палаткам. Крэг прошел к лагерю VII, чтобы подготовить путь для переноски больного к палаткам. Шенинг и Моленар, которые находились значительно ниже остальных членов группы, приняли на себя обеспечение безопасности Гилкея при траверсе из кулуара к палаткам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Индийский участник этой экспедиции - учитель Чандра - высказал еще 19 июля беспокойство, когда в базовый лагерь прибыл Дюрранс с мешками нижних лагерей, и был просто ошеломлен, когда 22 июля группа Тендрупа принесла мешки и из лагерей VII и VI. Для него не было сомнения, что рассказ Тендрупа о лавине был выдумкой, и вместе с Пазангом Кикули он настоял на том, чтобы немедленно вернуть мешки в верхние лагери. Оба знали, что, согласно плану экспедиции, головная группа рассчитывает на полное оснащение лагерей VII, VI, IV и II. Сообщение Тендрупа о гибели головной группы вызвало у остальных членов экспедиции - Кромвелла, Дюрранса и Тренча - очень сильную реакцию они были потрясены. Они ни минуты не сомневались в гибели Висснера, Уолфа и Пазанга Дава Ламы и не прислушивались к предложению Чандра и Кикули - немедленно возвратить спальные мешки в лагерь II, а еще лучше в лагерь IV.
Если бы Висснер и Пазанга Дава Лама могли провести ночь после спуска в лагере II нормально, то их очень хорошая спортивная форма была бы сохранена. Висснер, Уолф и Пазанг Дава Лама при их хорошей акклиматизации и физической подготовленности, несомненно, могли бы повторить штурм. Но все сложилось иначе.
Дюрранс, Кромвелл и Тренч, не пытаясь удостовериться в правдивости рассказа Тендрупа, решили 25 июля снять базовый лагерь и спуститься вниз.
Это решение с приходом Висснера и Пазанг Дава Ламы пришлось отменить. Пазанг Дава Лама, пострадавший во время срыва, с трудом дошел до лагеря, Висснер тоже передвигался, напрягая последние силы. Оба они за последние два дня сильно подморозили руки и ноги, а у Висснера было сильное воспаление горла. Тем не менее Висснер решил сразу вести подготовку нового штурма. Погода была все еще хорошая, продовольствия в лагере было достаточно, и он думал, что после двух-трехдневного отдыха сможет снова выйти на штурм вершины.
Было решено, что Кромвелл и Тренч спускаются на следующий день с носильщиками, прибывшими из Асколи вниз. Дюрранс, Чандра, Висснер с остальными шерпами, за исключением Тендрупа, остаются здесь для следующего штурма.
Дюрранс, чувствовавший себя хорошо, на следующий день собирался с тремя шерпами быстро подняться в лагерь VII. Им нужно было взять с собой только спальные мешки. Продукты питания они думали взять из лагерей IV и VI. Из лагеря VII Дюрранс, Уолф и шерпы должны были обеспечить лагерь VIII. Висснер после двух дней отдыха должен был выйти с остальными шерпами и присоединиться к группе Дюрранса.
26 июля Дюрранс с тремя шерпами пришел в лагерь IV и снова не выдержал высоты, а шерп Дава оказался больным. На следующий день Дюрранс решил вернуться с Давой в базовый лагерь, а остальных двух шерпов направил в лагерь VII, чтобы они объяснили Уолфу положение. Висснер после двух дней отдыха все еще не пришел в себя, а Пазанг Дава Лама даже не мог вставать.
Когда Дюрранс вернулся в базовый лагерь, всем стало ясно, что надежду на повторение штурма нужно оставить и свертывать работу экспедиции. Нужно было срочно сообщить об этом Уолфу. На следующий день Висснер с Кикули хотели выйти навстречу Уолфу, но Кикули болел и просил отсрочить выход на один день. Действительно, на следующий день Кикули и Тзеринг в один день поднялись в лагерь VI. Там они нашли двух шерпов, которые должны были, по указанию Дюрранса, подняться к Уолфу в лагерь VII, но они этого не сделали. На следующий день, т. е. 29 июля, Кикули с двумя шерпами налегке без груза поднялись в лагерь VII.
Они нашли Уолфа в плохом состоянии. Безнадежное ожидание сломило его волю, и он апатично лежал в спальном мешке. Последние спички он израсходовал еще три дня тому назад и не имел горячей пищи. Последние дни он даже не выходил из палатки и оправлялся прямо в мешок, в связи с этим почти все продукты в палатке были испорчены. Шерпы привели его в порядок, напоили горячим чаем и хотели спустить вниз. Уолф отказался, сказав, что он на следующий день утром спустится сам. Шерпы не могли оставаться у Уолфа без спальных мешков и продуктов и спустились в лагерь VI с намерением подняться на следующий день за Уолфом в лагерь VII.
В ночь на 30 июля поднялась сильная пурга, которая продержалась весь следующий день, и не дала возможности шерпам выйти наверх.
31 июля погода улучшилась, и Кикули с Пинцу и Китаром вышли в лагерь VII, дав Тзерингу указание - подготовить к обеду горячую пищу для всех. Кикули надеялся вернуться в лагерь VI во второй половине дня и спуститься дальше вниз.
В этот день около 10 часов утра Дюрранс в бинокль наблюдал, как три человека траверсировали ледовый склон под лагерем VII. На следующий день он в бинокль увидел одну движущуюся фигуру около лагеря VI.
В середине дня 2 августа в базовый лагерь вернулся один Тзеринг.
Тзеринг сообщил о том, что делалось в последние дни в верхних лагерях, т. е. о встрече с Уолфом и вторичном выходе группы Кикули в лагерь VII. Когда к вечеру группа Кикули не вернулась, он был убежден, что, не взяв спальных мешков, они не могли переночевать в лагере VII, и «злой дух» их погубил. Кикули сказал Тзерингу, что они в любом случае возвратятся к обеду. В случае если Уолф снова откажется спускаться, он должен дать письменное подтверждение об отказе.
Тзеринг ждал их в лагере еще весь день 1 августа.
В ночь на 2 августа погода снова ухудшилась, было очень холодно, и 2 августа днем Тзеринг спустился вниз.
После рассказа Тзеринга находящиеся в базовом лагере были убеждены, что Уолф и шерпы погибли.
Все же 3 августа Висснер с двумя шерпами вышел наверх и с трудом дошел до лагеря II. Силы его оставили, но он все же надеялся подняться к лагерю VII.
К несчастью, в ночь на 5 августа погода испортилась окончательно и утром выпало уже 20 сантиметров снега. Непогода продолжалась, в течение двух дней шел снег.
7 августа всем было ясно, что последние надежды на спасение оставшихся в лагере VII иссякли, и по глубокому снегу, местами проваливаясь выше пояса, выбившиеся из сил Висснер и шерпы вернулись в базовый лагерь.
Так, из-за халатного и безразличного отношения членов экспедиции к действиям головной группы Д. Уолф и трое испытанных шерпов - Пазанг Кикули, Пинцу и Китар - нашли холодную могилу на склонах «большой горы».
После 1939 года пик К2 долгое время оставался в покое.
Вторая мировая война и последующий раздел Индии на долгое время закрыли ворота к гиганту в верховьях ледника Балторо. Ветераны экспедиции 1938 года Чарльз Хаустон и Роберт Бейтс в течение ряда лет подавали заявки на разрешение восхождения на К2, и только в конце 1952 года пакистанское правительство разрешило проведение экспедиции.
В 1953 году третья по счету американская экспедиция под руководством Чарльза Хаустона совершила очередную попытку покорения К2.
В экспедиции участвовали Роберт Бейтс - ветеран экспедиции 1938 года, Артур Гилкей, Ди Моленар, Роберт Крэг, П. Шенинг, капитан Н. Р. Стреттер, ее сопровождал представитель Пакистана полковник Ата Улла.
Имея достаточный опыт предыдущих попыток восхождения на эту вершину, экспедиция была превосходно оснащена новейшим снаряжением, ей было предоставлено обмундирование, разработанное американским ведомством для военных действий в Арктике. Экспедиция пользовалась резиновыми горными ботинками с такими прослойками, изоляционность которых позволяла одеть по одной паре тонких и толстых шерстяных носков, чтобы ноги не мерзли при самом сильном морозе. Кислород был взят только для медицинских целей, так как участники экспедиции, как и в свое время Висснер, считали применение кислорода во время восхождения неспортивным и полагали, что по примеру ряда предыдущих высотных экспедиций можно взойти на вершину К2 и без кислорода.
Висснер и Пазанг Дава Лама в 1939 году в течение 10 дней находились без кислорода на высоте 7500-8300 метров и чувствовали себя превосходно.
По общему мнению членов экспедиции имелся еще ряд других причин для отказа от кислорода. Прежде всего кислородная аппаратура слишком дорога, и, кроме того, тяжелая и громоздкая аппаратура потребовала бы значительного увеличения носильщиков, что, в свою очередь, усложнило бы восхождение, так как на склонах К2 имеется очень ограниченное число площадок для лагерей и к тому же они малы.
Экспедиция прибыла в Карачи, перегрузилась на самолеты в Скардо, где ее уже ожидали носильщики из племени хунза.
Шерпы, обычно обслуживающие высотные лагери всех экспедиций, на этот раз участия в экспедиции не принимали, так как пакистанское правительство возражало против использования шерпов в горах Пакистана и дало разрешение на восхождение с условием, что экспедиция привлечет к работе в качестве носильщиков местных жителей из племени балти или хунза.
Носильщики хунза на протяжении всей экспедиции показали себя с хорошей стороны, и Хаустон по окончании ее работы высказал мнение, что при улучшении их альпинистской подготовки они могли бы быть такими же хорошими носильщиками, как и шерпы.
В Скардо ушло много времени на подготовку к выходу, так как нужно было распределить все имущество, упаковать тюки по 27 килограммов (норма для носильщика), подобрать караван носильщиков для подхода и группу для заброски высотных лагерей и восхождения, урегулировать ряд вопросов в отношении почты и радиосвязи. Только утром 5 июня караван в количестве 175 человек вышел из Скардо.
Пройдя 130 километров под палящим солнцем и проливными дождями Балтистана, а выше в горах - в снегопаде, экспедиция 19 июня благополучно прибыла на ледник Годуин Оустен, где установила базовый лагерь на обычном для всех экспедиций месте у подножья К2 на высоте 5000 метров.
Лагерь II был установлен 1 июля и лагерь III - 8 июля.
Погода стояла хорошая до 10 июля, а в ночь на 11 июля была короткая, но сильная пурга с большим снегопадом, и, хотя на следующий день погода снова была хорошей, большое количество свежевыпавшего снега в значительной мере затруднило установку лагеря IV на ребре. До лагеря IV носильщики хунза еще приняли участие в переноске груза, но в связи со слабой альпинистской подготовкой их нельзя было пускать выше лагеря V, начиная с которого всю переноску грузов пришлось обеспечить силами членов экспедиции.
Планом штурма предусматривалась установка девяти лагерей. Последний штурмовой лагерь IX должен был находиться на высоте 8230 метров, на сто метров ниже того места, куда в 1939 году дошел Висснер с Пазангом Дава Ламой.
Здесь предусматривалось полное оснащение и четырехдневный запас продуктов только для двух человек, ко на 300 метров ниже планировалась установка лагеря VIII с полным запасом для восьми человек (два человека - штурмовая группа и шесть - спасательная группа) с запасом продовольствия на 12 дней. Отсюда лагерь IX в любое время мог получить нужное подкрепление.
Имея в виду печальный опыт экспедиции Висснера в 1939 году, Хаустон учел, что только при создании сети хорошо оборудованных и оснащенных лагерей на ребре Абруццкого можно обеспечить безопасность штурмовой группы и в случае непогоды иметь подготовленный путь возвращения, а в каждом лагере найти не только приют, но и питание, горючее, сухую одежду и спальные мешки.
Планом предусматривалось поднять до лагеря II 900 килограммов груза, до лагеря III - 700, до лагеря IV - 450, до лагеря V - 320 и до лагеря VIII - 140 килограммов продуктов и снаряжения - запас, достаточный для головной группы в восемь человек на две недели.
21 июля лагерь V был полностью оборудован. Погода начала портиться, вечером бушевала сильная пурга. Тучи, которые с 11 июля медленно двигались к Каракоруму с запада, достигли, наконец, К2, и последующие 9 дней стояла холодная, ветреная погода, временами шел снег. Тем не менее Хаустон упорно продолжал работу, 26 июля был установлен лагерь VI, а 27 июля восемь человек перебросили часть груза до предполагаемого места лагеря VII на высоте 7560 метров.
28 и 29 июля члены экспедиции в связи с пургой вынуждены были отсиживаться в лагере VI, но 30 июля погода улучшилась, и они перенесли остальную часть груза до площадки лагеря VII. Гилкей и Шенинг остались там, вырубили площадку и установили палатки. На следующий день они поднялись по фирновому склону до 7770 метров и установили на пологой части склона четыре палатки лагеря VIII.
На следующий день к лагерю VIII с грузом поднялись Бейтс, Крэг, Хаустон и Моленар. День был холодный, с сильным ветром, и им во избежание обморожения пришлось часто останавливаться и массировать конечности. 1 августа туда пришли Гилкей и Стреттер, так что к вечеру этого дня все альпинисты были в сборе на высоте 7770 м.
Погода была крайне неустойчивой, все кругом закрыто густыми облаками, но все чувствовали себя хорошо и, имея запас продуктов примерно на 12 дней, выжидали погоду, чтобы установить следующие лагери и начать штурм вершинной пирамиды.
Но этому не суждено было осуществиться. Погода заметно ухудшилась, пурга не прекращалась, снег шел беспрерывно, и скоро палатки были завалены до конька.
5 августа под натиском ветра завалилась одна палатка, и ее «жильцам» пришлось перейти на «квартиры» в две другие палатки, что создало некоторое неудобство, так как в палатках, кроме людей, находилась часть запасов для последующих лагерей.
В эти дни в связи с пургой варить было трудно, так что зачастую приходилось довольствоваться холодным пайком.
На шестые сутки непогода, наконец, прекратилась, солнце пробилось сквозь облака, и, несмотря на то, что выпало более 80 сантиметров снега, альпинисты все еще надеялись на возможность продолжения штурма, хотя Бейтс и Моленар отморозили ноги и запас продуктов за прошедшие дни значительно уменьшился. Хаустон все-таки начал подготовку к дальнейшему подъему.
Но 6 августа случилось несчастье, которое предрешило судьбу экспедиции и вынудило прекратить штурм.
При выходе из палатки Артур Гилкей неожиданно упал и потерял сознание, а он был одним из самых сильных участников экспедиции, выполнял самые тяжелые работы, чувствовал себя все время превосходно, но последние два дня он жаловался на сильные боли в левой ноге. Осмотрев его, Хаустон установил, что у Гилкея закупорка вен левой ноги и большой гнойник.
Все надежды на дальнейший штурм рухнули. Гилкей самостоятельно больше ходить не мог, и чтобы спасти его жизнь, нужно было немедленно спускаться вниз, хотя шансы на его спасение были весьма слабые.
Гилкея уложили в спальный мешок и начали спуск. Пока шли по пологой части склона, транспортировка проходила хорошо. Когда же подошли к крутой части, то увидели, что в связи с большой лавиноопасностью спуск продолжать нельзя, и как ни был труден подъем с больным Гилкеем, которого пришлось нести к лагерю VIII, им пришлось все же возвратиться и пережидать, пока сойдут основные лавины.
Погода снова ухудшилась, вновь выпало много снега и сильно похолодало. Положение больного Гилкея с каждым часом становилось тяжелее - появились симптомы заражения крови.
9 августа из базового лагеря передали радиограмму, в которой сообщили, что, согласно прогнозу, в ближайшие дни улучшения погоды не ожидается, более того, она может ухудшиться. Находящимся в лагере VIII было непонятно, как погода может ухудшиться: они и так находились в ледяном аду.
Положение стало угрожающим не только для Гилкея, но и для всех участников восхождения. В связи с этим Шенинг и Крэг, несмотря на непогоду, разведали новый путь спуска в лагерь VII, и 10 августа группа в крайне тяжелых условиях начала спуск по этому пути.
У Бейтса были сильно обморожены ноги, и он передвигался с трудом. Обессилевшего от болезни Гилкея, упакованного в спальный мешок, спустили на веревках со страховкой сверху и сбоку по кулуару, проходящему рядом с лагерем VII. Во время спуска по кулуару сошла лавина и чуть не сорвала Крэга, который без страховки спускался рядом с Гилкеем.
Спустившись по прямой до уровня лагеря VII, нужно было выйти из кулуара и траверсировать довольно крутой склон к палаткам. Крэг прошел к лагерю VII, чтобы подготовить путь для переноски больного к палаткам. Шенинг и Моленар, которые находились значительно ниже остальных членов группы, приняли на себя обеспечение безопасности Гилкея при траверсе из кулуара к палаткам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24