– Любовь моя! – нежно сказал он и прижал меня к себе, но я не видела его лица.Потом граф отпустил меня, и мы пошли в сторону замка. Он возвышался перед нами, как настоящий сказочный дворец, мерцающий в лунном свете. Его башни вонзались в темно-синий покров ночного неба.Я чувствовала себя принцессой из сказки. И сказала ему об этом.– ... Которая потом жила долго и счастливо, – добавила я.– Вы верите в счастье? – спросил он.– Я верю, что наше счастье зависит от нас самих и мы его построим.– Вы добьетесь его для нас обоих. Вы всегда добиваетесь того, что задумываете. Мне кажется, вы задумали выйти за меня замуж еще несколько месяцев назад. Даллас, когда наши планы откроются, станут известны, будет немало насмешек и разговоров. Вы к этому тоже готовы?– Меня не волнуют насмешки и пересуды. Я уверена, что самое худшее я уже знаю. Вы привезли сюда Филиппа, потому что решили не жениться. Как он теперь будет себя чувствовать?– Он уедет обратно в свое имение, в Бургундию, и забудет о том, что в один прекрасный день, если бы я умер, мог бы стать наследником Гайяра. Вполне возможно, что ему пришлось бы ждать очень долго, и, когда это случилось, мог бы быть настолько старым, что это его бы уже не интересовало.– Но тогда наследником стал бы его сын.– У Филиппа никогда не будет сына.– А его жена? Я слышала, что она была вашей любовницей. Это правда?– Да, было время...– И вы выдали ее замуж за Филиппа, который не может иметь сына, чтобы она родила наследника от вас.– Я вполне способен на такое. Ведь я же говорил, что я нехороший человек, не так ли? Но мне нужно, чтобы вы помогли мне преодолеть мои пороки. Вы не должны покидать меня, Даллас!– А ребенок? – спросила я.– Какой ребенок?– Ее ребенок... ребенок Клод!– Нет никакого ребенка.– Но она сказала мне, что ждет ребенка... вашего ребенка.– Этого не может быть!– Но она же ваша любовница?– Была, я сказал. Вы запали мне в душу, как только мы встретились. После того как Клод вышла замуж за Филиппа, между нами ничего не было. Вы сомневаетесь? Не верите мне?– Я вам верю, – сказала я. – Она хотела, чтобы я уехала, но это не имеет значения. Теперь ничто не имеет значения.– Вы, наверное, еще немало услышите и о других моих злодеяниях.– Но все это теперь уже в прошлом. А меня волнует только настоящее и будущее.– Как я мечтаю о том времени, когда мои дела и помыслы станут вашими.– А разве нельзя сказать, что они уже стали моими?– Вы восхищаете меня, вы очаровываете меня.– Нет, это вы околдовали меня.– Дорогая моя. Вы должны узнать самое плохое уже сейчас. Что еще вы обо мне слышали?– Я считала, что вы отец ребенка Габриэль.– Это был Жак.– Теперь я знаю. Мне известно, что вы были добры к мадемуазель Дюбуа и что в глубине души вы добрый...Он обнял меня и, когда мы шли по подъемному мосту, сказал:– Есть еще одна вещь, о которой вы не упомянули. Вы не спросили меня о первом браке... Вы слышали все эти сплетни.– Да, я их слышала.– В свое время здесь только и говорили об этом и ни о чем другом. Половина округи верит, что я повинен в смерти Франсуазы. И теперь все будут считать, что вы очень отважная женщина, если выходите замуж за человека, который убил свою жену.– Расскажите, как она умерла.Он молчал.– Пожалуйста, – взмолилась я, – пожалуйста, расскажите!– Не могу.– Вы хотите сказать...– Вы должны меня понять, Даллас.– Вам известно, отчего она умерла?– Приняла слишком большую дозу лауданума.– Как это случилось, почему?– Никогда не спрашивайте меня об этом.– Но я думала, что мы договорились ничего не скрывать друг от друга.– Именно поэтому я и не могу вам сказать.– Я не верю, что вы убили ее. Не хочу верить!– Благодарю вас... благодарю, моя дорогая. Не будем больше говорить об этом. Обещайте мне.– Но я должна знать!– Вот этого я и боялся. Теперь вы смотрите на меня уже совсем по-другому. Именно поэтому я не просил вас выйти за меня замуж, не мог сделать вам предложение, пока вы не задали этот вопрос... и не услышали бы мой ответ.– Но вы не ответили.– Вы услышали все, что я мог сказать. Вы выйдете за меня замуж?– Да... и никто не убедит меня в том, что вы убийца. Я не верю этому и никогда не поверю!Он привлек меня к себе.– Вы дали обещание и никогда об этом не пожалеете.– Вы боитесь сказать мне...Он прикоснулся своими губами к моим, и я почувствовала всю силу его страсти. И, пребывая в романтических грезах, я безвольно прильнула к нему... Когда он отпустил меня, то выглядел сумрачным и удрученным.– Вам придется столкнуться со всякими пересудами и сплетнями.– Ну и пусть!– Ваша жизнь будет нелегкой.– Это как раз то, чего я хочу.– У вас будет падчерица.– ... Которую я уже люблю.– Трудная девочка...– Я постараюсь стать для нее матерью.– Вы уже много для нее сделали, но...– Кажется, вы решили убедить меня не выходить за вас замуж. Хотите, чтобы я сказала «нет»?– Я никогда не позволю вам сказать «нет».– А что, если я скажу?– Я посажу вас в одну из подземных темниц и буду там держать.И тут я вспомнила про ключ и рассказала ему все.– Я надеялась преподнести вам эти давно потерянные изумруды.– Если это ключ от них, я преподнесу их вам, – сказал граф.– Вы считаете, что мой ключ действительно поможет нам найти их, где бы они ни были.– Мы должны попробовать это выяснить.– Когда?– Хоть сейчас. Да, мы отправимся на поиски вместе.– А куда?– В подземную тюрьму. Хотите пойти прямо сейчас?Я вдруг подумала о том, что помимо нас поисками занимается еще кто-то – Жан-Пьер, к примеру. Мы должны найти их раньше него, потому что если он нас опередит, то непременно присвоит сокровища и принесет бесчестье своей семье.– Да, пожалуй, – сказала я, – сейчас.Граф повел меня в конюшню, где взял лампу, зажег ее, и мы отправились в подземелье.– Я думаю, что знаю, где мы найдем тот самый замок, к которому подходит ваш ключ, – сказал он мне. – Теперь я припоминаю. Много лет назад, когда я был мальчиком, подземную тюрьму уже обследовали и обнаружили, что на стене одной из клеток нарисованы королевские лилии. На это обратили внимание. Кому могла прийти в голову столь странная идея – украсить тюремную камеру королевскими лилиями? Совершенно ясно, что это было сделано с какой-то целью.– А не пробовали поискать там какой-нибудь тайник?– Никаких явных его признаков обнаружено не было.Мы дошли до входа в подземную тюрьму, и он распахнул окованную железом дверь. Входя теперь с ним в это мрачное и темное подземелье, я чувствовала себя совсем по-другому: страха как не бывало. Я даже усмотрела в этом тайный смысл. Что бы ни случилось, но, если мы вместе, я могу ничего не бояться, пришло мне на ум.В одной руке он держал высоко поднятую лампу, другой держал меня за руку.– Клетки где-то здесь, – прошептала я.Внезапно он вскрикнул:– Идите сюда, смотрите!Я быстро подошла к нему... и вот они, королевские лилии. Их было двенадцать, расположенных на некотором расстоянии друг от друга примерно в двадцати сантиметрах от земли.Он отдал мне лампу и попробовал сдвинуть камень, на котором был нацарапан первый цветок, но тщетно. Дойдя до шестого он сказал:– Этот, кажется, поддается.Я подняла лампу выше и увидела, как он отодвинул замаскированную под камень панель с цветком в сторону. Под ней была замочная скважина. Ключ мягко вошел в нее, и граф повернул его без труда. Но больше ничего не произошло.– Здесь должно что-то быть, – ответила я. – Ведь замок же существует. – Я постучала по стене и закричала: – Там пустота!Он навалился всем телом на стену клетки, и, к нашему восторгу, раздался стонущий звук. Часть стены чуть отодвинулась.– Это дверь! – воскликнула я.Граф сделал новую попытку. Дверь внезапно распахнулась полностью, и я услышала его победный возглас.Я подошла и встала с ним рядом, лампа дрожала в моей руке. В крошечном помещении была выдолблена ниша размером метр на полметра, а в внутри нее находилась шкатулку, которая, как мне показалось, была серебряной.Он взял ее и посмотрел на меня.– Похоже, что мы нашли изумруды.– Откройте ее! – в нетерпении вскричала я. Как и дверь, шкатулка поддалась не сразу, но они были там – кольца, браслеты, пояс, ожерелья и диадема, – все те драгоценности, первозданный цвет которых я восстанавливала на портрете.Мы стояли друг против друга, и я видела, что он смотрит на меня, а не на камни.– Вот вы и вернули замку его сокровища.Я знала, что он думает не об изумрудах. Это были самые счастливые мгновения в моей жизни.Но что это? Мне показалось, что скрипнула входная дверь в подземелье. Мысль об опасности одновременно пришла к нам обоим. Мы поняли, что здесь не одни.Граф быстро прижал меня к себе.– Кто здесь? – закричал он.В темноте замаячила фигура.– Так вы нашли их? – спросил Филипп.Я взглянула на него и испугалась. При слабом свете лампы, которую я продолжала держать над головой, на меня смотрел человек совершенно не похожий на того, каким я привыкла его видеть. Да, это был Филипп, но куда девались его утомленность, утонченность и изнеженность? Передо мной был отчаявшийся человек, преследующий, как маньяк, одну-единственную цель.– Вы тоже искали их? – спросил граф.– Они достались вам раньше, чем мне. Так, значит, все-таки вы, мадемуазель Лоусон... Я так боялся этого.Граф крепко взял меня за руку.– Поедемте, – начал было он, но Филипп прервал его:– Оставайтесь на месте!– Вы сошли с ума! – бросил граф.– Ни в коем случае. Никто из вас отсюда не уйдет.Граф, все еще держа меня за руку, шагнул вперед, но тут же остановился, когда Филипп нацелил на него ружье.– Не дурите, Филипп, – сказал граф.– В этот раз вам не спастись, как тогда, в лесу...– Отдайте ружье!– Я убью вас.Быстрым движением граф оттолкнул меня за спину. Раздался короткий отрывистый смех Филиппа:– Вам не удастся спасти ее. Я собираюсь убить вас обоих.– Послушайте меня, Филипп!– Я слишком часто слушал, теперь ваша очередь.– Вы убьете меня потому, что хотите завладеть тем, что принадлежит мне по праву, не так ли?– Именно так! Если вы хотели жить, то не должны были думать о женитьбе на мадемуазель Лоусон, не должны были найти изумруды. Надо было кое-что оставить и мне. Благодарю вас, мадемуазель Лоусон, что привели меня к сокровищам Гайяра, – теперь они мои. Все мое!– И вы думаете, что вам удастся выйти сухим из воды после убийства?– Да, я все продумал. Я рассчитывал застать вас где-нибудь вместе. Я только не мог предположить, что мадемуазель Лоусон будет столь любезна, что сначала еще и отыщет для меня изумруды. Лучше не придумаешь! Убийство и самоубийство. О нет! Я хочу жить, как мне хочется, а не за вашей спиной. Это будет выглядеть так – мадемуазель Лоусон взяла ружье и застрелила вас, а затем покончила с собой. Вы здорово сыграли мне на руку, оставшись верны своей репутации.– Филипп, вы сошли с ума!– Мне надоели пустые разговоры. Настало время действовать. Вы первый, кузен... Нужно сделать все по порядку.Увидев, как он поднимает ружье, я хотела выскользнуть из-за спины графа, чтобы прикрыть его. Но он крепко удерживал меня на месте. Тогда я невольно зажмурилась и услышала оглушительный грохот. Выстрел – и тишина... Почти теряя сознание от ужаса, я открыла глаза.Два человека боролись на полу. Я едва сознавала, что происходит. Единственное, что я понимала в этот момент, это то, что речь идет не о моей жизни. Я теряла сейчас того, ради которого мне стоило жить. Передо мной на каменном полу, истекая кровью, лежал еще один человек – человек, которого я любила. 12 Снаружи долетали звуки веселья. Те, кто праздновал сбор урожая, не знали, что граф находился при смерти, а его кузен Филипп лежал в своей комнате, усыпленный снотворным, которое дал ему врач. Мы с Жан-Пьером сидели в библиотеке.Еще не было одиннадцати часов, а мне казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как мы с графом лицом к лицу столкнулись со смертью в подземелье.И было так странно видеть здесь Жан-Пьера. Его лицо было бледным, и создавалось впечатление, будто он не может понять, что тут делает.– Как они долго, – прошептала я.– Не волнуйтесь. Он не умрет.Я покачала головой.– Нет, – с горечью сказал Жан-Пьер. – Он не умрет, если не захочет этого. Ведь он всегда... – Уголки его губ скривились в улыбке. – Сядьте. Что ходить без толку взад и вперед. Секундой раньше, и я бы мог спасти его. Но этой секунды у меня не оказалось.В драме, разыгравшейся в подземелье, Жан-Пьер стал главным действующим лицом. И потом именно он послал меня за врачом, именно он решал, что мы должны делать.– Надо как можно меньше говорить о том, что случилось в подземной тюрьме, – предостерег он, – так как я уверен, что граф предпочтет изложить историю по-своему. Думаю, он скажет, что ружье выстрелило случайно. Он не захочет, чтобы месье Филиппа обвинили в покушении на убийство. Так что нам лучше помалкивать, пока неизвестны намерения графа.– Если он будет жив...– Будет! – сказал Жан-Пьер.– Если бы я только была уверена так, как вы.– Граф хочет жить. – Он замолчал на мгновение и затем продолжил: – Я видел, как вы уходили, но что я мог поделать. Месье Филипп тоже видел. Я наблюдал за вами в подземелье, как и Филипп...– Жан-Пьер, вы спасли ему жизнь.Он нахмурился:– Даже не знаю, почему я это сделал. Я мог бы позволить Филиппу застрелить графа, ведь он превосходный стрелок. Я даже сказал: «Вот вам и конец, дорогой граф». А потом... потом бросился на Филиппа, но опоздал всего на секунду... на полсекунды... Если бы я схватил его за руку на эти полсекунды раньше, пуля попала бы в потолок, а если на полсекунды позже, то она пронзила графу сердце. Хотя я не мог этого сделать раньше, так как находился недостаточно близко от них. Я не знаю, почему я это сделал. Я просто не думал об этом в тот момент.– Жан-Пьер, – повторила я, – если граф будет жить, то только благодаря вам.– Звучит довольно странно, – сказал он.Наступило молчание. Я никак не могла отвлечься от нестерпимой мысли о том, что Лотэр лежит совсем рядом без сознания и жизнь, возможно, потихоньку оставляет его, унося с собой все мои надежды на счастье.– Вы искали изумруды? – спросила я.– Да, я хотел найти их и уехать. Это не было бы кражей. Кое на что я имел право. Теперь, конечно, я ничего не получу. Уеду в Мермоз и буду его рабом всю свою жизнь, если он останется жить... благодаря мне.– Мы никогда не забудем этого, Жан-Пьер.– Мы? Вы выходите за него замуж?– Да.– Ну вот, и вас я тоже теряю.– Я вам никогда не была нужна, Жан-Пьер. Вам нужно было только то, что, как вам казалось, было нужно ему.– Странно... Он всегда стоял на моем пути, всю мою жизнь. Я ненавижу его, вы это знаете. Случались моменты, когда я был готов поднять на него ружье, а теперь – подумать только! – спас ему жизнь. Вот уж никогда не ожидал от себя подобного!– Никто из нас не знает, как бы он поступил в определенных обстоятельствах, пока мы не столкнемся с ними лицом к лицу. Вы совершили сегодня ночью удивительный поступок, Жан-Пьер.– Или большую глупость. Я ненавидел его всю свою жизнь. Он имел то, что хотел иметь я. Он был тем, кем хотел бы быть я.– И Филипп. Он ненавидел его так же, как и вы. Он страстно завидовал ему – а это один из семи смертных грехов, Жан-Пьер. Я считаю его самым страшным, но вы победили его. Я так рада, Жан-Пьер, так рада!– Повторяю, что не хотел этого делать. Хотя, кто знает... Я украл бы изумруды, будь у меня такая возможность.– Но вы никогда не лишили бы его жизни, теперь вы это знаете. Вы, может быть, когда-нибудь и уговорили бы меня стать вашей женой или попытались бы жениться на Женевьеве...Его лицо на мгновение исказилось кривой ухмылкой:– И, возможно, еще попытаюсь. Вот будет удар для благородного графа!– А Женевьева? Вы подумали о ней? Использовать невинное создание для своей мести?– Она очаровательная девочка. Юная и необузданная и, возможно, как сам я, непредсказуемая.– Она очень впечатлительная девочка.– И влюблена в меня по уши.– Ее нельзя ранить. Жизнь не была для нее легкой.– Вы полагаете, что я способен причинить ей боль?– Нет, Жан-Пьер, вы и наполовину не столь жестоки, как хотите внушить окружающим.– Вы меня мало знаете, Даллас.– Думала, что достаточно.– Вот тут вы ошибаетесь. У меня были свои планы... Я мечтал, чтобы мой сын стал хозяином замка, если уж мне самому не довелось быть им.– Как это?– Вы знаете, что у графа тоже были свои расчеты до того, как вы появились в замке. Он не собирался снова жениться и поэтому решил привезти сюда свою любовницу и выдать ее замуж за Филиппа. Их сын, если, конечно, родится мальчик, и наследует замок. Так вот, этот сын вовсе не сын Филиппа, а мой!– Вы... и Клод?Он торжествующе кивнул.– А почему бы нет! Она была в ярости, что граф перестал обращать на нее внимание. Филипп не мужчина, и поэтому... О чем вы задумались?Я услышала приближающиеся шаги. О чем я могла сейчас думать? Только о том, что происходило сейчас там, в комнате наверху.В комнату вошли два врача. Один из них как раз лечил графа после того, как Филипп стрелял в него в лесу.Я поднялась, и вошедшие посмотрели прямо на меня.– Он... – начала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37