– вскричала ее тетка. – Я не могу этого слушать! Тебе обязательно надо нас погубить! Я согласна, что Равенскар – пренеприятный человек, да и к тому же он как-то странно себя ведет. Если он хочет потребовать оплаты счетов, почему он об этом не скажет мне? Это же тебя совсем не касается.
– Он написал мне, потому что зол на меня и хочет со мной расквитаться. А к вам, тетя, он не имеет никаких претензий, так что вам ничто не грозит. Он все это делает от злости! Но я его проучу!
Поскольку никакие доводы не действовали на Дебору, леди Беллингем отказалась от попыток образумить племянницу и на слабых ногах поплелась к себе в будуар, где провела грустное утро, пытаясь обнаружить ошибку в счете, который ей прислала портниха, и убедить Мортимера, что огарки свеч, которые остаются после вечеров в игорных залах, можно с пользой использовать на кухне. Поскольку ей не удалось преуспеть ни в одном из этих предприятий, настроение у нее так и не улучшилось; более того, оно бы значительно ухудшилось, знай она, что замышляет ее племянница. Но Дебора сочла разумным не посвящать ее в свои планы, и леди Беллингем поехала кататься в парке, не подозревая, какие тучи сгущаются над ее несчастной головой.
Дебора долго не могла придумать, как парировать последний выпад Равенскара. Казалось, что все карты у него в руках, но Дебора так твердо решила бороться до последнего, что мысль о том, чтобы уступить в неравной борьбе, ей даже не приходила в голову. Она уведомит его, что никогда и не помышляла о браке с его кузеном, только когда он будет окончательно посрамлен. И получит огромное удовлетворение от собственного великодушия. А поддаться на подкуп или угрозы – для этого надо совсем не уважать себя!
Дебора рисовала в своем воображении разнообразные неприятности, которые она с наслаждением причинила бы мистеру Равенскару, но которые, к сожалению, были неосуществимы, но потом одернула себя и, перестав мечтать, стала обдумывать проблему в более практическом плане. И вскоре у нее родилась блестящая идея такого сатанинского коварства, что у нее перехватило дыхание. С восторгом в глазах, подперев голову рукой, она принялась обдумывать ее во всех подробностях. За этим занятием ее и застал Люций Кеннет, который пришел к ней около полудня узнать, как идут дела.
– Черт побери, какую еще каверзу ты затеваешь, дорогуша? – воскликнул он, правильно истолковав ее выражение лица.
Дебора вскочила из-за стола:
– Люций, ты-то мне и нужен! Ты должен мне помочь!
– Помогу, конечно, – с готовностью сказал Кеннет.
– И Сайлас тоже. Вы не побоитесь пойти на небольшой риск, Люций?
– Моя шпага к твоим услугам, Дебора!
– Да нет, шпага тут ни при чем – по крайней мере, я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Я просто хочу, чтобы вы похитили Равенскара.
Кеннет захохотал:
– Всего-навсего? Ну, это пустяк! А что я с ним буду делать, когда похищу?
– Я хочу, чтобы вы заперли его в подвал.
– Какой подвал?
– Да наш. У него прочная дверь и крепкий замок. И там совсем не сыро – да это не так уж и важно. Он все равно будет связан.
– Замечательный план, дорогуша, но ты-то что с ним будешь делать? И вообще, зачем тебе нужно запирать его в подвал?
– Да, ведь ты не знаешь, что он сделал! Прочти-ка вот это! – сказала Дебора и сунула ему в руку письмо Равенскара.
Кеннет прочитал письмо, и на его лице отразилось изумление.
– Старый прохвост!
– Он не старый, – возразила Дебора, которой этот эпитет почему-то не понравился.
– Да не Равенскар – Ормскерк!
– А, этот! Да уж конечно, он сыграл над тетей Лиззи подлую шутку, но, в конце концов, мне до него нет дела.
– А как Равенскар узнал, что долговые расписки у него?
Дебора нахмурилась:
– И вправду, как он узнал? Я об этом не подумала. Как-то разнюхал. Все-таки – какая подлость! Он еще об этом пожалеет!
– Похоже на то. Так ты все же решила выйти замуж за молокососа, Дебора?
– Вовсе нет!
Кеннет сокрушенно покачал головой:
– Я тебя никогда не смогу понять, Дебора. Если ты не собираешься замуж за Мейблторпа, то почему бы тебе так и не сказать Равенскару, и дело с концом?
– Люций, я-то думала, что хоть ты меня поймешь, – укоризненно сказала Дебора. – Чтобы я поддалась на шантаж! Ты не представляешь, как он со мной разговаривал! Он меня оскорбил, а теперь еще осмеливается мне угрожать. Я ни за что – ни за что! – не пойду на попятный! Стану я терпеть, чтобы мне предъявляли требования, держа пистолет у моего виска! Ни за что! Умру, а отплачу ему той же монетой!
– Ну раз уж ты так настроена, дорогуша, кто я такой, чтобы с тобой спорить? Разумеется, он негодяй и заслуживает того, чтоб его заперли в подвал. Но мне кажется, он дьявольски упрям. Ты собираешься держать его в подвале, пока он не отдаст тебе долговые расписки и закладную? Пожалуй, тебе придется долго его там держать.
– Я все это обдумала. Больше часа или двух, я думаю, он в подвале не пробудет. Он сам тут мне помог. Люций, я хочу, чтобы вы похитили его вечером в среду!
– В среду? – У Кеннета отпала челюсть. – Но, Дебора, так нельзя! В четверг у него гонка с Файли!
– Вот именно. Не беспокойся, он на все согласится, лишь бы не проиграть гонку.
– Дорогуша, если он не убьет нас с тобой, то по крайней мере упечет в тюрьму! И я его за это и осуждать не могу!
Эти слова заставили Дебору на минуту задуматься.
– Не думаю, что он нас убьет, Люций, – сказала она, поразмыслив, – и уж во всяком случае, не упечет в тюрьму. Ему гордость не позволит признаться, что какая-то девка из игорного дома одержала над ним верх, да еще таким образом! Нет, ничего он нам не сделает. А вот тогда, когда он будет лопаться от бессильной злости, я ему и скажу, что он напрасно утруждался: я не вышла бы замуж за его кузена, даже если бы мне грозило остаться старой девой.
– Знаешь что, Дебора, пока он будет лежать у тебя связанный в подвале, можно будет заодно выудить из него и те двадцать тысяч.
– Ничего подобного я делать не собираюсь! – вспыхнула Дебора. – Как ты смеешь предполагать, что я хотя бы прикоснусь к его гнусным деньгам, не говоря уж о том, чтобы их выуживать!
– Но, дорогуша, – попытался урезонить ее Кеннет, – ты же не брезгуешь тем, чтобы силой отнять у него закладную – а она стоит пять тысяч – да еще долговые расписки!
– Это совсем другое дело, – с достоинством возразила Дебора. – А деньги… Какой же надо быть стервой! Как ты можешь такое предлагать?
Кеннет криво усмехнулся:
– Нет, Дебора, это для меня слишком тонко. Но дело твое. Так как мы должны похитить благородного джентльмена?
– Я считала, что ты сам придумаешь как. Сайлас тебе поможет. Неужели вы вдвоем с ним не справитесь?
– Справиться-то мы справимся, но как ты себе это представляешь? Захожу к нему в дом и бью дубиной по голове? Или мне оглушить его на улице, дорогуша?
– Я вовсе не хочу, чтобы вы его били дубиной по голове. Разве что чуть-чуть. А вы не можете подстеречь его вечером, когда он выйдет из клуба или еще откуда-нибудь? Кеннет покачал головой:
– Это слишком ненадежно, Дебора. Так все может сорваться. Знаешь что, напиши ему записку, назначь свидание где-нибудь в парке, в тенистом местечке, а я приду на свидание вместо тебя.
Тут опять воспротивилась совесть Деборы, которая так часто досаждала Кеннету.
– Нет! Я не хочу прибегать к такой отвратительной уловке. Он и так считает меня гнусной интриганкой. Надо придумать что-то другое.
Кеннет искоса глянул на нее.
– Ну что ж, – дипломатично сказал он, – тогда ты предоставь дело мне, а я уж что-нибудь придумаю.
– А что мне делать с этим пакостным письмом? – спросила Дебора, сверкнув глазами. – Как бы мне хотелось написать ему, чтобы он катился к чертовой матери, но это, наверно, все испортит. Надо оттянуть до среды. Вот только убей не знаю как.
– Дай мне перо, – сказал Кеннет. – Лучше я отвечу вместо тебя. Надо заморочить ему голову, дорогуша.
– С какой стати ты будешь писать ему вместо меня? – подозрительно спросила Дебора. – Уж не задумал ли ты какую-нибудь каверзу, Люций?
– Боже упаси, – соврал Люций. – Я его напишу при тебе, и ты сама его запечатаешь. Пусть джентльмен убедится, что он для тебя так мало значит, что ты даже не хочешь отвечать ему сама. К тому же надо все-таки попросить его дать тебе время, а ты ни о чем его просить не способна. Я напишу за тебя письмо в третьем лице.
– Как это? – с сомнением спросила Дебора, но все-таки принесла ему бумагу и перо.
Кеннет пододвинул к себе лист бумаги, окунул перо в чернильницу.
– Ну, скажем, вот так, – сказал он и начал писать размашистым почерком, читая написанное вслух: – «Мисс Грентем благодарит мистера Равенскара за его письмо и выражает удивление, что джентльмен, – подчеркнем это слово, Дебора, – в таких выражениях обращается к беззащитной женщине».
– Я не беззащитная женщина, – возразила Дебора.
– Ну-ну, подожди. «Она отказывается верить, что мистер Равенскар выполнит свою варварскую угрозу, поскольку леди Беллингем ни в чем перед ним не виновата. Мисс Грентем считает, что в этом вопросе еще можно достичь компромисса, и просит мистера Равенскара как можно скорее сообщить ей свое мнение по этому вопросу». «Как можно скорее» мы тоже подчеркнем, чтобы создать впечатление, что ты напугана. Ну как, дорогуша?
– Да, наверно, сойдет, – недовольно ответила Дебора. – Как мне противно просить у него снисхождения!
Мистер Кеннет посыпал письмо песком, перечитал его, свернул и потянулся за сургучной печатью.
– Ничего, дорогуша, ты ему скоро отомстишь. Надо, чтобы он ничего не предпринимал до среды, а то все наши планы рухнут.
– Ну ладно, посылай, – нехотя согласилась Дебора.
Глава 10
Письмо Кеннета произвело на Равенскара как раз то действие, на которое и рассчитывал его автор. Он не был удивлен, что мисс Грентем готова идти на попятный. Он так и предполагал, что его краткое послание повергнет ее в смятение, и он поспешил нагнать на нее еще больше страха, тотчас же сев за стол и сочинив следующий краткий ультиматум:
«Мистер Равенскар свидетельствует свое почтение мисс Грентем и желает уведомить ее, что его не удовлетворит никакой компромисс и что он просит ее принять окончательное решение в течение трех дней, по истечении которых он будет считать себя вправе прибегнуть к мерам, грозящим ей такими неприятностями, каких он не хотел бы навлекать на беззащитную женщину – и даже на женщину, вполне способную себя защитить».
– Ну вот! – воскликнула Дебора, прочитав это любезное послание. – Я же тебе говорила, что не надо называть меня беззащитной женщиной! Я так и знала, что он будет злорадствовать.
– Ничего, недолго он позлорадствует, – ответил Кеннет.
– Да, уж об этом я позабочусь! – свирепо проговорила Дебора. – Только доставь его сюда в среду!
– Не беспокойся, дорогуша, доставлю.
– А ты уже придумал, как это сделать?
– Положись на меня, Дебора.
Дебора была не вполне удовлетворена этим ответом, но, так как на все ее расспросы Кеннет только отшучивался, ей пришлось отступиться. Единственное, на чем она настаивала, – это чтобы жертве не нанесли серьезных телесных повреждений.
– Не подумай, что мне его жалко, – сказала она. – По мне, так хоть убейте его. Но тогда в дело вмешается полиция, а это нам ни к чему.
Кеннет согласился, что иметь дело с полицией им ни к чему, и ушел писать – тем же размашистым почерком – очередное письмо Равенскару. Это письмо он не имел намерения показывать Деборе, полностью разделяя убеждение мистера Вэнтеджа, что то, чего мисс Грентем не знает, не может причинить ей огорчения.
Деборе же ничего больше не оставалось, как ждать среды и лелеять планы мщения. Она предполагала, что в течение оговоренных трех дней Равенскар не будет ее беспокоить, и потому была совершенно огорошена, увидев на следующий день в окне карету с гербом Равенскаров, которая остановилась перед их дверью. Из кареты выпрыгнул слуга, открыл дверцу и спустил лесенку. Но по лесенке спустился не Равенскар. Дебора с изумлением узнала изящную фигурку мисс Арабеллы.
Мисс Равенскар легко вбежала на крыльцо и дала Сайласу свою визитную карточку. Сайлас принес карточку своей госпоже, заметив мрачным тоном, что это наверняка какой-то подвох и что эту особу не следовало бы пускать на порог. Но Деборе не терпелось узнать, что привело к ней Арабеллу, и она велела Сайласу проводить мисс Равенскар наверх.
Через несколько мгновений в комнату вошла Арабелла. На ней было платье из узорного муслина, перевязанное розовым газовым поясом, розовая шелковая накидка, а на голове – прелестная шляпка, с завязанными под подбородком розовыми ленточками. Очаровательное видение остановилось в дверях и, склонив по-птичьему голову набок, внимательно оглядело хозяйку. Карие глаза видения выражали сомнение и одновременно поблескивали озорством.
Дебора, сама очень мило одетая в бледно-зеленое платье и просто, но красиво причесанная, встала навстречу своей гостье, совсем забыв, что в прошлый раз предстала перед ней воплощением вульгарности.
– Добрый день, – вежливо сказала она.
Сомнение исчезло с лица Арабеллы. Она побежала вперед и схватила Дебору за обе руки, восклицая:
– Я так и знала! Я знала, что вы мне понравитесь! Как же ужасно вы вели себя в Воксхолле! Но я сказала тете Селине, что у вас глаза так мило смеются и что вы мне все равно понравились. Вы не возражаете, что я приехала с визитом без мамы? Она никогда никуда не ездит, и потом, она, как и все они, ужасно против вас настроена! Но Адриан сказал, что вы обычно совсем не такая, и я решила приехать и посмотреть собственными глазами.
Дебора покраснела и сказала:
– Напрасно вы приехали, мисс Равенскар. Я убеждена, что вашему брату это не понравится.
– Подумаешь! Какое мне дело до Макса! – пренебрежительно бросила Арабелла. – Да он об этом и не узнает. И потом, почему мне нельзя навестить свою будущую кузину? Я очень рада, что вы выходите замуж за Адриана.
– Правда? – удивленно спросила Дебора. – И почему же?
– Ну, сейчас я рада потому, что вы мне нравитесь, – ответила Арабелла, усаживаясь на стул и конфиденциально понижая голос. – А раньше я радовалась потому, что мама с тетей Селиной задумали выдать за Адриана меня. Ну не глупость ли это? Ни он, ни я этого не хотим. Конечно, они пас все равно не заставили бы жениться, потому что мы давно уже договорились, что не подходим друг другу, но вы и представить себе не можете, как это надоедает, когда к тебе без конца пристают!
– Но ваш брат, наверно, тоже хочет, чтобы вы вышли замуж за лорда Мейблторпа?
– Может, и хочет, но он ко мне с этим никогда не приставал. Как-то у нас с ним зашел разговор о замужестве, и он только сказал, что я еще слишком молода и глупа, чтобы об этом думать. Но это, конечно, тоже вздор. И вообще мне все равно, что там думает Макс. Я выйду замуж за кого захочу и когда захочу! Я уже несколько раз чуть не убежала, чтобы тайно обвенчаться.
Тут Дебора не могла не рассмеяться.
– И каждый раз передумывали, мисс Равенскар?
– Да. Это ужасно, правда? – вздохнула Арабелла и покачала головой. – Я уже влюблялась добрый десяток раз. И вот странно: каждый раз я считаю, что это навсегда, но навсегда почему-то не получается. Поэтому мама и привезла меня в Лондон. У нее слабое здоровье, и я ее совсем замучила. Она сказала, что здесь за мной будет присматривать Макс, и я, конечно, была в восторге. Я люблю жить в Лондоне и ездить по балам. Все получилось, как мне хотелось!
– А вы не боитесь, что мистер Равенскар будет чересчур строгим опекуном?
– О нет! – безмятежно ответила Арабелла. – Макс очень милый и никогда не требует невозможного. Правда, он не любит, когда ему поступают наперекор, но мы с ним отлично ладим.
– Боюсь, что он очень рассердился бы, узнав о вашем визите ко мне.
– Макс никогда на меня не сердится, – уверенно ответила мисс Равенскар. – Кроме того, что он имеет против вас? Вы же очаровательны!
Дебора покраснела:
– Спасибо. Но все-таки, прошу вас, не говорите ему, что были здесь. Он очень неприязненно ко мне настроен.
– Я это знаю и не могу понять почему. Я, наоборот, собиралась рассказать ему, что вы совсем не такая, какой представлялись в Воксхолле.
– Нет-нет! – воскликнула Дебора. – Прошу вас этого не делать. Вам это, наверно, покажется странным, но у меня есть веские причины не хотеть, чтобы он узнал о вашем визите.
– Ну тогда я не скажу ему ни слова. Пожалуй, и не стоит ему говорить: когда он себе что-нибудь вобьет в голову, его не переубедишь. Но скажите: зачем вы так жутко вели себя в Воксхолле? Мне было ужасно смешно на вас смотреть.
Но Дебора не могла объяснить свое поведение в Воксхолле и уклончиво сказала, что для этого у нее были причины, которые она не может поведать Арабелле. Той явно хотелось допытаться до этих таинственных причин, но, будучи воспитанной девушкой, она этого делать не стала и заговорила на другую тему. Она спросила, не родственник ли Деборе мистер Грентем, с которым она познакомилась на балу в Танбридж-Уэлсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Он написал мне, потому что зол на меня и хочет со мной расквитаться. А к вам, тетя, он не имеет никаких претензий, так что вам ничто не грозит. Он все это делает от злости! Но я его проучу!
Поскольку никакие доводы не действовали на Дебору, леди Беллингем отказалась от попыток образумить племянницу и на слабых ногах поплелась к себе в будуар, где провела грустное утро, пытаясь обнаружить ошибку в счете, который ей прислала портниха, и убедить Мортимера, что огарки свеч, которые остаются после вечеров в игорных залах, можно с пользой использовать на кухне. Поскольку ей не удалось преуспеть ни в одном из этих предприятий, настроение у нее так и не улучшилось; более того, оно бы значительно ухудшилось, знай она, что замышляет ее племянница. Но Дебора сочла разумным не посвящать ее в свои планы, и леди Беллингем поехала кататься в парке, не подозревая, какие тучи сгущаются над ее несчастной головой.
Дебора долго не могла придумать, как парировать последний выпад Равенскара. Казалось, что все карты у него в руках, но Дебора так твердо решила бороться до последнего, что мысль о том, чтобы уступить в неравной борьбе, ей даже не приходила в голову. Она уведомит его, что никогда и не помышляла о браке с его кузеном, только когда он будет окончательно посрамлен. И получит огромное удовлетворение от собственного великодушия. А поддаться на подкуп или угрозы – для этого надо совсем не уважать себя!
Дебора рисовала в своем воображении разнообразные неприятности, которые она с наслаждением причинила бы мистеру Равенскару, но которые, к сожалению, были неосуществимы, но потом одернула себя и, перестав мечтать, стала обдумывать проблему в более практическом плане. И вскоре у нее родилась блестящая идея такого сатанинского коварства, что у нее перехватило дыхание. С восторгом в глазах, подперев голову рукой, она принялась обдумывать ее во всех подробностях. За этим занятием ее и застал Люций Кеннет, который пришел к ней около полудня узнать, как идут дела.
– Черт побери, какую еще каверзу ты затеваешь, дорогуша? – воскликнул он, правильно истолковав ее выражение лица.
Дебора вскочила из-за стола:
– Люций, ты-то мне и нужен! Ты должен мне помочь!
– Помогу, конечно, – с готовностью сказал Кеннет.
– И Сайлас тоже. Вы не побоитесь пойти на небольшой риск, Люций?
– Моя шпага к твоим услугам, Дебора!
– Да нет, шпага тут ни при чем – по крайней мере, я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Я просто хочу, чтобы вы похитили Равенскара.
Кеннет захохотал:
– Всего-навсего? Ну, это пустяк! А что я с ним буду делать, когда похищу?
– Я хочу, чтобы вы заперли его в подвал.
– Какой подвал?
– Да наш. У него прочная дверь и крепкий замок. И там совсем не сыро – да это не так уж и важно. Он все равно будет связан.
– Замечательный план, дорогуша, но ты-то что с ним будешь делать? И вообще, зачем тебе нужно запирать его в подвал?
– Да, ведь ты не знаешь, что он сделал! Прочти-ка вот это! – сказала Дебора и сунула ему в руку письмо Равенскара.
Кеннет прочитал письмо, и на его лице отразилось изумление.
– Старый прохвост!
– Он не старый, – возразила Дебора, которой этот эпитет почему-то не понравился.
– Да не Равенскар – Ормскерк!
– А, этот! Да уж конечно, он сыграл над тетей Лиззи подлую шутку, но, в конце концов, мне до него нет дела.
– А как Равенскар узнал, что долговые расписки у него?
Дебора нахмурилась:
– И вправду, как он узнал? Я об этом не подумала. Как-то разнюхал. Все-таки – какая подлость! Он еще об этом пожалеет!
– Похоже на то. Так ты все же решила выйти замуж за молокососа, Дебора?
– Вовсе нет!
Кеннет сокрушенно покачал головой:
– Я тебя никогда не смогу понять, Дебора. Если ты не собираешься замуж за Мейблторпа, то почему бы тебе так и не сказать Равенскару, и дело с концом?
– Люций, я-то думала, что хоть ты меня поймешь, – укоризненно сказала Дебора. – Чтобы я поддалась на шантаж! Ты не представляешь, как он со мной разговаривал! Он меня оскорбил, а теперь еще осмеливается мне угрожать. Я ни за что – ни за что! – не пойду на попятный! Стану я терпеть, чтобы мне предъявляли требования, держа пистолет у моего виска! Ни за что! Умру, а отплачу ему той же монетой!
– Ну раз уж ты так настроена, дорогуша, кто я такой, чтобы с тобой спорить? Разумеется, он негодяй и заслуживает того, чтоб его заперли в подвал. Но мне кажется, он дьявольски упрям. Ты собираешься держать его в подвале, пока он не отдаст тебе долговые расписки и закладную? Пожалуй, тебе придется долго его там держать.
– Я все это обдумала. Больше часа или двух, я думаю, он в подвале не пробудет. Он сам тут мне помог. Люций, я хочу, чтобы вы похитили его вечером в среду!
– В среду? – У Кеннета отпала челюсть. – Но, Дебора, так нельзя! В четверг у него гонка с Файли!
– Вот именно. Не беспокойся, он на все согласится, лишь бы не проиграть гонку.
– Дорогуша, если он не убьет нас с тобой, то по крайней мере упечет в тюрьму! И я его за это и осуждать не могу!
Эти слова заставили Дебору на минуту задуматься.
– Не думаю, что он нас убьет, Люций, – сказала она, поразмыслив, – и уж во всяком случае, не упечет в тюрьму. Ему гордость не позволит признаться, что какая-то девка из игорного дома одержала над ним верх, да еще таким образом! Нет, ничего он нам не сделает. А вот тогда, когда он будет лопаться от бессильной злости, я ему и скажу, что он напрасно утруждался: я не вышла бы замуж за его кузена, даже если бы мне грозило остаться старой девой.
– Знаешь что, Дебора, пока он будет лежать у тебя связанный в подвале, можно будет заодно выудить из него и те двадцать тысяч.
– Ничего подобного я делать не собираюсь! – вспыхнула Дебора. – Как ты смеешь предполагать, что я хотя бы прикоснусь к его гнусным деньгам, не говоря уж о том, чтобы их выуживать!
– Но, дорогуша, – попытался урезонить ее Кеннет, – ты же не брезгуешь тем, чтобы силой отнять у него закладную – а она стоит пять тысяч – да еще долговые расписки!
– Это совсем другое дело, – с достоинством возразила Дебора. – А деньги… Какой же надо быть стервой! Как ты можешь такое предлагать?
Кеннет криво усмехнулся:
– Нет, Дебора, это для меня слишком тонко. Но дело твое. Так как мы должны похитить благородного джентльмена?
– Я считала, что ты сам придумаешь как. Сайлас тебе поможет. Неужели вы вдвоем с ним не справитесь?
– Справиться-то мы справимся, но как ты себе это представляешь? Захожу к нему в дом и бью дубиной по голове? Или мне оглушить его на улице, дорогуша?
– Я вовсе не хочу, чтобы вы его били дубиной по голове. Разве что чуть-чуть. А вы не можете подстеречь его вечером, когда он выйдет из клуба или еще откуда-нибудь? Кеннет покачал головой:
– Это слишком ненадежно, Дебора. Так все может сорваться. Знаешь что, напиши ему записку, назначь свидание где-нибудь в парке, в тенистом местечке, а я приду на свидание вместо тебя.
Тут опять воспротивилась совесть Деборы, которая так часто досаждала Кеннету.
– Нет! Я не хочу прибегать к такой отвратительной уловке. Он и так считает меня гнусной интриганкой. Надо придумать что-то другое.
Кеннет искоса глянул на нее.
– Ну что ж, – дипломатично сказал он, – тогда ты предоставь дело мне, а я уж что-нибудь придумаю.
– А что мне делать с этим пакостным письмом? – спросила Дебора, сверкнув глазами. – Как бы мне хотелось написать ему, чтобы он катился к чертовой матери, но это, наверно, все испортит. Надо оттянуть до среды. Вот только убей не знаю как.
– Дай мне перо, – сказал Кеннет. – Лучше я отвечу вместо тебя. Надо заморочить ему голову, дорогуша.
– С какой стати ты будешь писать ему вместо меня? – подозрительно спросила Дебора. – Уж не задумал ли ты какую-нибудь каверзу, Люций?
– Боже упаси, – соврал Люций. – Я его напишу при тебе, и ты сама его запечатаешь. Пусть джентльмен убедится, что он для тебя так мало значит, что ты даже не хочешь отвечать ему сама. К тому же надо все-таки попросить его дать тебе время, а ты ни о чем его просить не способна. Я напишу за тебя письмо в третьем лице.
– Как это? – с сомнением спросила Дебора, но все-таки принесла ему бумагу и перо.
Кеннет пододвинул к себе лист бумаги, окунул перо в чернильницу.
– Ну, скажем, вот так, – сказал он и начал писать размашистым почерком, читая написанное вслух: – «Мисс Грентем благодарит мистера Равенскара за его письмо и выражает удивление, что джентльмен, – подчеркнем это слово, Дебора, – в таких выражениях обращается к беззащитной женщине».
– Я не беззащитная женщина, – возразила Дебора.
– Ну-ну, подожди. «Она отказывается верить, что мистер Равенскар выполнит свою варварскую угрозу, поскольку леди Беллингем ни в чем перед ним не виновата. Мисс Грентем считает, что в этом вопросе еще можно достичь компромисса, и просит мистера Равенскара как можно скорее сообщить ей свое мнение по этому вопросу». «Как можно скорее» мы тоже подчеркнем, чтобы создать впечатление, что ты напугана. Ну как, дорогуша?
– Да, наверно, сойдет, – недовольно ответила Дебора. – Как мне противно просить у него снисхождения!
Мистер Кеннет посыпал письмо песком, перечитал его, свернул и потянулся за сургучной печатью.
– Ничего, дорогуша, ты ему скоро отомстишь. Надо, чтобы он ничего не предпринимал до среды, а то все наши планы рухнут.
– Ну ладно, посылай, – нехотя согласилась Дебора.
Глава 10
Письмо Кеннета произвело на Равенскара как раз то действие, на которое и рассчитывал его автор. Он не был удивлен, что мисс Грентем готова идти на попятный. Он так и предполагал, что его краткое послание повергнет ее в смятение, и он поспешил нагнать на нее еще больше страха, тотчас же сев за стол и сочинив следующий краткий ультиматум:
«Мистер Равенскар свидетельствует свое почтение мисс Грентем и желает уведомить ее, что его не удовлетворит никакой компромисс и что он просит ее принять окончательное решение в течение трех дней, по истечении которых он будет считать себя вправе прибегнуть к мерам, грозящим ей такими неприятностями, каких он не хотел бы навлекать на беззащитную женщину – и даже на женщину, вполне способную себя защитить».
– Ну вот! – воскликнула Дебора, прочитав это любезное послание. – Я же тебе говорила, что не надо называть меня беззащитной женщиной! Я так и знала, что он будет злорадствовать.
– Ничего, недолго он позлорадствует, – ответил Кеннет.
– Да, уж об этом я позабочусь! – свирепо проговорила Дебора. – Только доставь его сюда в среду!
– Не беспокойся, дорогуша, доставлю.
– А ты уже придумал, как это сделать?
– Положись на меня, Дебора.
Дебора была не вполне удовлетворена этим ответом, но, так как на все ее расспросы Кеннет только отшучивался, ей пришлось отступиться. Единственное, на чем она настаивала, – это чтобы жертве не нанесли серьезных телесных повреждений.
– Не подумай, что мне его жалко, – сказала она. – По мне, так хоть убейте его. Но тогда в дело вмешается полиция, а это нам ни к чему.
Кеннет согласился, что иметь дело с полицией им ни к чему, и ушел писать – тем же размашистым почерком – очередное письмо Равенскару. Это письмо он не имел намерения показывать Деборе, полностью разделяя убеждение мистера Вэнтеджа, что то, чего мисс Грентем не знает, не может причинить ей огорчения.
Деборе же ничего больше не оставалось, как ждать среды и лелеять планы мщения. Она предполагала, что в течение оговоренных трех дней Равенскар не будет ее беспокоить, и потому была совершенно огорошена, увидев на следующий день в окне карету с гербом Равенскаров, которая остановилась перед их дверью. Из кареты выпрыгнул слуга, открыл дверцу и спустил лесенку. Но по лесенке спустился не Равенскар. Дебора с изумлением узнала изящную фигурку мисс Арабеллы.
Мисс Равенскар легко вбежала на крыльцо и дала Сайласу свою визитную карточку. Сайлас принес карточку своей госпоже, заметив мрачным тоном, что это наверняка какой-то подвох и что эту особу не следовало бы пускать на порог. Но Деборе не терпелось узнать, что привело к ней Арабеллу, и она велела Сайласу проводить мисс Равенскар наверх.
Через несколько мгновений в комнату вошла Арабелла. На ней было платье из узорного муслина, перевязанное розовым газовым поясом, розовая шелковая накидка, а на голове – прелестная шляпка, с завязанными под подбородком розовыми ленточками. Очаровательное видение остановилось в дверях и, склонив по-птичьему голову набок, внимательно оглядело хозяйку. Карие глаза видения выражали сомнение и одновременно поблескивали озорством.
Дебора, сама очень мило одетая в бледно-зеленое платье и просто, но красиво причесанная, встала навстречу своей гостье, совсем забыв, что в прошлый раз предстала перед ней воплощением вульгарности.
– Добрый день, – вежливо сказала она.
Сомнение исчезло с лица Арабеллы. Она побежала вперед и схватила Дебору за обе руки, восклицая:
– Я так и знала! Я знала, что вы мне понравитесь! Как же ужасно вы вели себя в Воксхолле! Но я сказала тете Селине, что у вас глаза так мило смеются и что вы мне все равно понравились. Вы не возражаете, что я приехала с визитом без мамы? Она никогда никуда не ездит, и потом, она, как и все они, ужасно против вас настроена! Но Адриан сказал, что вы обычно совсем не такая, и я решила приехать и посмотреть собственными глазами.
Дебора покраснела и сказала:
– Напрасно вы приехали, мисс Равенскар. Я убеждена, что вашему брату это не понравится.
– Подумаешь! Какое мне дело до Макса! – пренебрежительно бросила Арабелла. – Да он об этом и не узнает. И потом, почему мне нельзя навестить свою будущую кузину? Я очень рада, что вы выходите замуж за Адриана.
– Правда? – удивленно спросила Дебора. – И почему же?
– Ну, сейчас я рада потому, что вы мне нравитесь, – ответила Арабелла, усаживаясь на стул и конфиденциально понижая голос. – А раньше я радовалась потому, что мама с тетей Селиной задумали выдать за Адриана меня. Ну не глупость ли это? Ни он, ни я этого не хотим. Конечно, они пас все равно не заставили бы жениться, потому что мы давно уже договорились, что не подходим друг другу, но вы и представить себе не можете, как это надоедает, когда к тебе без конца пристают!
– Но ваш брат, наверно, тоже хочет, чтобы вы вышли замуж за лорда Мейблторпа?
– Может, и хочет, но он ко мне с этим никогда не приставал. Как-то у нас с ним зашел разговор о замужестве, и он только сказал, что я еще слишком молода и глупа, чтобы об этом думать. Но это, конечно, тоже вздор. И вообще мне все равно, что там думает Макс. Я выйду замуж за кого захочу и когда захочу! Я уже несколько раз чуть не убежала, чтобы тайно обвенчаться.
Тут Дебора не могла не рассмеяться.
– И каждый раз передумывали, мисс Равенскар?
– Да. Это ужасно, правда? – вздохнула Арабелла и покачала головой. – Я уже влюблялась добрый десяток раз. И вот странно: каждый раз я считаю, что это навсегда, но навсегда почему-то не получается. Поэтому мама и привезла меня в Лондон. У нее слабое здоровье, и я ее совсем замучила. Она сказала, что здесь за мной будет присматривать Макс, и я, конечно, была в восторге. Я люблю жить в Лондоне и ездить по балам. Все получилось, как мне хотелось!
– А вы не боитесь, что мистер Равенскар будет чересчур строгим опекуном?
– О нет! – безмятежно ответила Арабелла. – Макс очень милый и никогда не требует невозможного. Правда, он не любит, когда ему поступают наперекор, но мы с ним отлично ладим.
– Боюсь, что он очень рассердился бы, узнав о вашем визите ко мне.
– Макс никогда на меня не сердится, – уверенно ответила мисс Равенскар. – Кроме того, что он имеет против вас? Вы же очаровательны!
Дебора покраснела:
– Спасибо. Но все-таки, прошу вас, не говорите ему, что были здесь. Он очень неприязненно ко мне настроен.
– Я это знаю и не могу понять почему. Я, наоборот, собиралась рассказать ему, что вы совсем не такая, какой представлялись в Воксхолле.
– Нет-нет! – воскликнула Дебора. – Прошу вас этого не делать. Вам это, наверно, покажется странным, но у меня есть веские причины не хотеть, чтобы он узнал о вашем визите.
– Ну тогда я не скажу ему ни слова. Пожалуй, и не стоит ему говорить: когда он себе что-нибудь вобьет в голову, его не переубедишь. Но скажите: зачем вы так жутко вели себя в Воксхолле? Мне было ужасно смешно на вас смотреть.
Но Дебора не могла объяснить свое поведение в Воксхолле и уклончиво сказала, что для этого у нее были причины, которые она не может поведать Арабелле. Той явно хотелось допытаться до этих таинственных причин, но, будучи воспитанной девушкой, она этого делать не стала и заговорила на другую тему. Она спросила, не родственник ли Деборе мистер Грентем, с которым она познакомилась на балу в Танбридж-Уэлсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26