– Остановитесь, господин, остановитесь, – упрашивал Торкила конюх. – Что подумает о вас мисс Кейт?
– Что он – спутник хуже некуда, – без обиняков заявила Кейт. – Почему вы ускакали от меня, кузен, не предупредив, что собираетесь устроить гонки? И не сказав, что это животное и не подумает вас догонять? Оно что, больное или слишком старое?
– Ни то ни другое! Просто ужасно ленивое! – расхохотавшись, заявил Торкил. – А может быть, не привыкло еще к вашей руке.
Кейт обрадовалась, увидев, что гнев Торкила прошел, и с напускным возмущением заявила:
– Да будет вам известно, что у меня очень легкая рука и я без труда управляюсь с любой лошадью! Куда мы едем?
– А куда глаза глядят, – с горечью в голосе произнес Торкил. Тем временем привратник раскрыл ворота, Торкил проехал через них. – Когда за мной шпионят, мне все равно, куда ехать!
Кейт решила оставить эти слова без внимания и ровным тоном заметила:
– Ну мне в общем-то тоже все равно, куда ехать, так что давайте отправимся туда, где можно пустить коней вскачь. Я обожаю быструю езду! Только вот, боюсь, Юпитера не заставишь скакать галопом!
Они двинулись вперед, и Кейт принялась рассказывать забавные истории, надеясь развеселить Торкила, и, как ни странно, ей это прекрасно удалось. Но когда они подъехали к воротам, ведущим на ферму, небольшой инцидент испортил все. Торкил подъехал к воротам, чтобы открыть их, и его конь, очень нервное животное, постоянно переступавший с ноги на ногу, потевший и дергавший головой, испугался ворот и отпрянул назад, от чего Торкил чуть было не вылетел из седла. Он прикрикнул на коня, собравшись подъехать к воротам, но Уолли опередил его и открыл их. Лицо Торкила вспыхнуло от ярости, его настроение снова испортилось, и он даже не снизошел до ответа на вопрос, заданный Кейт.
– Ну, перестаньте же хандрить, Торкил! Вы такой зануда! – воскликнула она с досадой.
– Я не хандрю, я злюсь!
– А почему я должна из-за этого страдать? Вы ведете себя как капризный мальчишка!
Лицо Торкила снова вспыхнуло, и он пробормотал сквозь стиснутые зубы:
– Прошу прощения!
– Muchas gracias! – вспыхнув, ответила Кейт и пустила Юпитера легким галопом.
Торкил вскоре нагнал ее и спросил, что она сказала. Когда Кейт повторила, он полюбопытствовал, не по-испански ли она говорит.
– Да, по-испански, это означает большое спасибо.
– Я так и понял. Вы знаете испанский?
– Увы, нет! Я говорю на том испанском, который в ходу у солдат.
– Интересно, какая она, походная жизнь? – с неподдельным интересом спросил Торкил.
Радуясь, что он избавился от хандры, Кейт с удовольствием стала рассказывать Торкилу о своей жизни в военных городках. Она так ярко живописала условия своего тогдашнего быта, что он даже несколько раз рассмеялся, а когда она умолкла, Торкил стал просить рассказать ему о битве при Виттории, но вдруг замолчал и воскликнул:
– А вот и Темплкомы! Прекрасно! – Торкил поскакал навстречу двум всадникам, которые приближались к ним легким галопом, и Кейт услыхала, как он воскликнул:
«Долли!» – и увидела, как он наклонился, чтобы пожать руку очень хорошенькой девушке. Неспешно следуя за ним, Кейт внимательно изучала Темплкомов. Она решила, что это брат и сестра, поскольку они были очень похожи друг на друга, и несмотря на значительную разницу в годах, мужчину никак нельзя было назвать отцом девушки. Кейт решила, что ему уже под тридцать, а девушка еще совсем подросток. Подъехав поближе и увидев, что девушка залилась румянцем и в восхищении смотрит на Торкила, Кейт сделала соответствующие выводы. Торкил повернул голову и представил ей своих друзей:
– Кейт, это мисс Долли Темплком и ее брат, Гарни. Это моя кузина Кейт. Вернее, мисс Молверн.
Мистер Темплком поклонился, сняв с головы свою модную шляпу, его сестра застенчиво улыбнулась, пробормотав, что ей очень приятно, но в эту минуту в разговор вмешался Торкил и, не дав Долли возможности сказать еще что-нибудь, слегка заикаясь, спросил Темплкомов:
– Как же так получается? Я ведь думал, что вы в Лондоне. Ваш отъезд что, отложили?
– Нет, о нет! Мы уедем в Лондон только в конце месяца, – ответила мисс Темплком нежным голоском.
– Когда бальный сезон будет в полном разгаре, – произнесла Кейт, улыбнувшись Долли. – Ваша мама, наверное, хочет представить вас свету, правда, мисс Темплком?
– Да, и у меня будет платье с фижмами и перьями! – похвасталась мисс Темплком.
– Все это ужасно старомодно, правда? – заявил ее брат. – Не понимаю, почему вы, женщины, придаете такое большое значение всем этим сборищам в гостиных. Или почему, – добавил он с чувством, – вам так хочется, чтобы мы вас туда сопровождали! И знаете, мисс Молверн, при этом мужчина должен еще нарядиться как на маскарад! Нет-нет, я вас не разыгрываю. Он должен надеть бриджи и chapeanbras. Даю вам честное слово! И еще ордена! Впрочем, их у меня нет, но не кажется ли вам, что эта показуха просто нелепа?
– Зачем ты так говоришь, Гарни? – запротестовала его сестра. – Разве ты сам не был одет точно так же у Олмаков!
– Я был один-единственный раз у Олмаков, – возразил мистер Темплком, – и это был мой первый выход в свет. Долли, я был бы тебе очень признателен, если бы ты не напоминала мне об этом событии! – Он презрительно пожал плечами. – Скучнее вечера я в своей жизни не видал! – с горячностью заявил он. – Из напитков был только лимонад или слабый оршад, и я совершил неподобающий поступок, в высшей степени неподобающий, пригласив на вальс девушку, которая только что начала выезжать в свет! Можете себе представить, какими взглядами награждала меня собравшаяся там публика.
– Да, могу, – сказала Кейт, – хотя никогда не бывала у Олмаков. И я никогда не была представлена высшему обществу, поэтому если вы хотели спросить у меня, как надо двигаться в платье с фижмами, то вы обратились не по адресу.
– О нет! Мама сама научит меня, как научила моих старших сестер, – просто ответила мисс Темплком. – И все они сделали хорошие партии!
Кейт взглянула на Торкила, ей было интересно, как он воспримет ее наивное заявление. Но он, судя по всему, не обратил на ее слова никакого внимания – его восхищенный взгляд был прикован к нежному личику Дороти, а на губах его играла улыбка. Кейт не могла избавиться от мысли, что они составили бы великолепную пару, и украдкой взглянула на мистера Темплкома. Лицо его было бесстрастно, но Кейт почувствовала, что очевидная симпатия, которую испытывали друг к другу молодые люди, явно была ему не по нраву. Словно подтверждая догадку Кейт, мистер Темплком вынул часы и произнес:
– Долли, нам пора возвращаться, иначе мама вышлет за нами поисковую партию! Всегда к вашим услугам, мисс Молверн! И к вашим, Торкил!
– Мы вас проводим, – сказал Торкил, пришпоривая коня, и, полуобернувшись к Кейт, добавил: – Если вы не возражаете, кузина?
– Нет, не возражаю. Да если бы я и возражала, все равно бы меня никто не послушался бы! – добавила она.
Торкил пропустил ее слова мимо ушей, зато Гарни Темплком рассмеялся и, пристроившись к Кейт сбоку, лукаво заметил:
– Хорошо сказано, мэм!
– Боюсь, что вовсе не хорошо, – заявила Кейт. – Мои слова предназначались не вам. Конечно же, я знаю, что ко всем выходкам Торкила надо относиться снисходительно. Моя тетушка предупредила меня, что у него слабое здоровье и он страдает сильными головными болями, поэтому нет ничего удивительного, что Торкил несколько капризен.
– М-да. А он красивый мальчик, правда? – растягивая слова, произнес Гарни. Его взгляд был прикован к молодой парочке, и в нем угадывалось недовольство. – Он гораздо красивее Филиппа, по-моему, хотя откровенно говоря… – Он замолчал, увидев удивление на лице Кейт. – Вы знакомы с Филиппом Брумом, мэм?
– Нет, а кто это?
– Это кузен Торкила и мой друг, – ответил Гарни. – Прошу прощения, но, по-видимому, я чего-то не понимаю. Вы ведь не из рода Брумов? То есть я имею в виду, что никогда не слышал о вас от Филиппа.
– О нет, я не из Брумов. Леди Брум была сводной сестрой моего отца, – объяснила Кейт. – Но из-за семейной ссоры я узнала о ее существовании только неделю назад, когда леди Брум пригласила меня погостить в Стейплвуде.
– Пригласила вас в… Ну и дела! – сказал мистер Темплком с нескрываемым удивлением. – Интересно, с какой целью… – Он осекся, покраснел и смущенно кашлянул. – Забыл, что хотел сказать.
– Вы хотели бы знать, с какой целью она пригласила меня, – договорила за него Кейт. – Торкил вчера сказал то же самое, и мне стало интересно, что все это значит. Она пригласила меня из чувства сострадания, зная, что я – бедная сирота и никогда не смогу отблагодарить ее за доброту!
– Конечно, не сможете. Об этом нечего и думать, – запинаясь, проговорил Гарни. – То есть я имею в виду… Вы сказали «бедная сирота», мэм?
– Да, и была вынуждена сама зарабатывать на жизнь! – воскликнула Кейт трагическим тоном.
Она увидела, что Гарни был шокирован ее словами.
– Вы шутите надо мной! – с укором проговорил Гарни.
– Нет, не шучу, но не смотрите на меня с таким ужасом. Откровенно говоря, мне не очень-то нравилось быть гувернанткой, но есть профессии и похуже. По крайней мере, мне так говорили.
– Да, вы правы. Хотя, когда я вспоминаю, какие проказы устраивали мои сестры и как от моей матери попадало за это той несчастной женщине, которая воспитывала их, я думаю, а может ли быть на свете что-нибудь хуже, чем положение гувернантки?
– Откровенно говоря, сэр, не может!
– И я такого же мнения. – Гарни неожиданно пришла в голову какая-то мысль, и он с восхищением произнес: – Знаете, а вы очень необычная девушка, мисс Молверн.
Глава 5
Они ехали с Темплкомами по главной дороге до того места, где от нее ответвляется дорога на Стейплвуд. Проехав некоторое расстояние, Торкил искоса взглянул на Кейт, говоря:
– Прошу вас, не рассказывайте ничего моей матери. Впрочем, это не поможет! Уолли тотчас же, как только мы приедем домой, обо всем ей доложит.
– Если вы имеете в виду, что он расскажет ей о нашей встрече с мистером и мисс Темплком, то я буду этому только рада, – заявила Кейт без обиняков. – Я совсем не хочу обманывать тетю. А почему вы не хотите, чтобы она об этом знала?
– Она не любит Долли. Не хочет, чтобы я на ней женился. Поэтому она и не пускает меня в Лондон.
– Но вам пока еще рано думать о женитьбе, правда? – рассудительно заметила Кейт. – Думаю, что пройдет несколько лет, и ваша мать не будет возражать против этого брака. Расскажите, что представляют собой эти Темплкомы.
– Это исключительно порядочные люди! – запальчиво произнес Торкил.
– Это очевидно. Я имею в виду и всех остальных членов их семьи.
Торкил сразу же успокоился.
– Да, я понимаю. Они, как и мы, помещики. Леди Темплком – вдова, и Гарни – ее единственный сын. Она глупа как пробка и во всем подчиняется Гарни, так и смотрит ему в рот. А тот смотрит в рот моему дорогому кузену Филиппу.
Кейт была поражена, с какой злобой были произнесены эти слова, но сделала вид, что не заметила, и спокойно продолжала:
– Да, Гарни упомянул о вашем кузене Филиппе. И он был немало удивлен, узнав, что я никогда о нем не слышала. Расскажите мне о нем.
– Филипп, дорогая Кейт, племянник моего отца и в случае моей смерти унаследует его титул и поместье. Он также мой главный враг. О да, уверяю вас! Несколько раз мне чудом удалось избежать смерти, и это случалось всякий раз, когда у нас в Стейплвуде гостил Филипп!
У Кейт перехватило дыхание, а Торкил с горящим от возбуждения взглядом улыбнулся ей и продолжал:
– Да, да! Однажды с фронтона нашего дома свалилась плита и упала в нескольких дюймах от меня. Не правда ли, странное совпадение? В другой раз ветка, на которую я встал, взбираясь на дерево, обломилась подо мной. Я упал на изгородь с колючей проволокой. Я был…
Придя в себя, Кейт перебила его:
– Но все это произошло совершенно случайно!
– Да, даже мама так говорит, – вежливо согласился он. – А она не любит Филиппа! Папа же даже очень его любит, просто молится на него. Мой дядя Джулиан состоял на дипломатической службе, поэтому Филипп обычно проводил каникулы у нас в Стейплвуде. Он сделал все, чтобы войти в доверие к моему папочке. Знаете, он на десять лет старше меня. Все это очень странно, вы не находите? А все дело в том, что первая жена моего папы не могла родить ему ребенка – у нее все время случались выкидыши. Я уж и не знаю, радоваться мне или плакать.
Призвав на помощь всю свою рассудительность, Кейт сказала:
– Этого я тоже не знаю, но умоляю вас, Торкил, не придавайте слишком большого значения тому, что могло быть простой случайностью. Если ваша мама не верит…
– Но она-то как раз верит, что это была не случайность! – воскликнул Торкил. Глаза его сверкали, а на губах играла улыбка. – Вот почему меня всегда охраняют. Филипп был ее врагом с самого начала!
Кейт промолчала. Так, молча, они доехали до сторожки у ворот, и вдруг Кейт сказала:
– Я в это не верю! Нет, не верю.
Торкил рассмеялся:
– Не верите? Погодите, кузина, погодите. Скоро вы сами убедитесь.
У Кейт было ощущение, будто она читает какой-то бездарный роман, поэтому она воздержалась от дальнейших замечаний. Они молча ехали бок о бок по длинной аллее, заканчивавшейся лестницей, ведущей на террасу. Здесь Кейт спешилась, отдала поводья Уолли и быстро прошла в дом. В холле никого не было, но, когда она поднималась по лестнице, из двери, ведущей на кухню, вышел Пеннимор, и у Кейт мелькнула мысль, за которую она тут же отругала себя, что при виде ее Пеннимор испытал облегчение.
– Вот вы и вернулись, мисс! – сказал дворецкий, улыбаясь ей. – Хорошо прокатились?
Неожиданно Кейт пришла в голову идея проверить возникшее у нее подозрение, и она сказала:
– Нет, не очень хорошо.
Вправду ли в глазах дворецкого промелькнула тревога, или ей это только показалось? Пеннимор отозвался, как всегда, мягким голосом:
– Неужели? Что же случилось, мисс?
– Мой кузен был в мрачном настроении, а мне попалась дохлая кляча!
Пеннимор кашлянул:
– Видите ли, мисс, все дело в том, что ее светлость не были уверены, что вы хорошо умеете управляться с лошадьми, поэтому для большей безопасности она велела оседлать для вас Юпитера.
– Да это все равно что кататься в кресле! – парировала Кейт.
– Да, мисс, вы правы! – сказал Пеннимор, и глаза его сверкнули лукавым огнем.
Кейт рассмеялась и отправилась в свою спальню. Она стала снимать платье, и тут ей в голову пришла мысль, что Пеннимор никак не отреагировал на ее жалобу о том, что Торкил был в плохом настроении. Зная, что в этом доме говорить об этом не следует, она пришла к выводу, что Пеннимор таким образом указал ей на ее ошибку, и Кейт стало стыдно за свои слова.
Кейт вынула из гардероба батистовое платье и, разложив его на кровати, принялась искать спенсер, который собиралась надеть поверх платья. Но в эту минуту вошла леди Брум, сопровождаемая Сидлоу, которая несла в руках целый ворох платьев.
– Значит, ты прокатилась как в кресле? – смеясь, спросила ее светлость. – Но согласись, откуда же я могла знать, что ты и вправду замечательная наездница. Я знаю стольких людей, которые похвалялись своим умением обращаться с лошадьми, а сами оказывались неумелыми наездниками! Но не огорчайся, в следующий раз поедешь на моей собственной кобыле. Это породистая лошадка, но с большим норовом! Она может взять любое препятствие и в скачке неутомима, но – увы! – я сейчас совсем не езжу на охоту. А теперь скажи мне, любовь моя, нравятся ли тебе эти платья, сшитые для тебя Сидлоу? Твоя нянюшка снабдила меня списком твоих размеров, но Сидлоу хочет, чтобы ты их примерила, пока они еще только наметаны. Материал для них я купила в Лондоне, говоря, что покупаю для дочери, которой у меня на самом деле никогда не было, но я надеюсь, выбрала то, что тебе понравится.
– Н-но, мэм! – заикаясь, произнесла Кейт, пораженная до глубины души. – Зачем вы это сделали? Вы… вы просто сразили меня своим великодушием!
– Ерунда, у меня и в мыслях этого не было! Ты хочешь сказать, что платья тебе не нравятся?
– О нет, нет, нравятся! – вскричала Кейт в отчаянии от того, что тетя ее не понимает. – Просто я имела в виду, что я и так вам очень обязана, а я ведь ничем не заслужила такого подарка, мэм. О, какое замечательное бальное платье! Уберите его, Сидлоу, а то решимость оставит меня, и я поддамся искушению примерить его!
– Это платье следует носить вот с этой мантильей из бледно-голубого атласа, отделанной широким кружевом, – пояснила Сидлоу. – И осмелюсь заявить, мисс, она вам необыкновенно идет!
– Примерь это платье, моя дорогая! – стала уговаривать Кейт леди Брум. – Сэр Тимоти, надо тебе сказать, очень любит, чтобы женщины в его доме одевались красиво. Если тебе не хочется угодить мне, сделай это ради него.
– Тетя Минерва! И как вы только могли подумать, что я не захочу угодить вам? – воскликнула Кейт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40