И мне это удалось.
– Хоть я и благодарен тебе за спасение добросердечного доктора, все равно подвергать себя опасности было глупо.
И будто противореча сам себе, он обнял ее и прижал к своему сильному телу. Их губы сомкнулись. Флер показалось, что она летит в сияющую бездну, чего уже никогда не надеялась ощутить. Жар, исходящий от него, окутывал ее едва прикрытое тело; обоих охватила страсть. С Ридом всегда было так: желание прорывалось неожиданно и бурно.
Руки Рида скользнули по ее волосам, распуская косу и обрушивая сияющую тяжесть черных кудрей на ее плечи. Он погрузил пальцы в шелковые пряди ее волос, придерживая ей голову, пока его язык исследовал ее рот. Флер обхватила его руками за шею, отчаянно прижимаясь к нему, возвращая поцелуй со всем свойственным ей пылом.
Неожиданно она отстранилась – не здесь. Схватив Рида за руку, она повела его по темному коридору в свою спальню. Очутившись внутри, они принялись торопливо срывать друг с друга одежду, поворачиваясь и изгибаясь в танце необузданной страсти.
Из-под прикрытых век он смотрел, как она расстегивает его сюртук и, стянув, бросает на пол. Он снял с нее пеньюар и принялся дергать ленту, стягивающую ночную рубашку у шеи. Рубашка скользнула вниз, обнажая руки; она передернула плечами, и рубашка, на миг задержавшись на бедрах, упала к ее ногам.
Флер нетерпеливо ждала, когда Рид закончит возиться с одеждой. Наконец он разделся, и она стала рассматривать его обнаженное тело при свете свечи.
– Ты поправился, – отметила она, окидывая его оценивающим взглядом.
– Я теперь почти в той же форме, что и до заключения.
Протянув руку, она провела ею по его мускулистому торсу, и волоски на груди приятно щекотали ее пальцы.
– Я все пыталась себе представить, как ты будешь выглядеть, когда к тебе вернутся здоровье и сила, и теперь я знаю это. Ты великолепен.
Он посмотрел ей прямо в глаза, и Флер увидела в их серебряных глубинах блеск желания, который был жарче любого огня. Она задрожала, не в силах отвести взгляд.
– Каждую ночь после бегства из Франции я лежал без сна и все представлял, как мы занимаемся любовью. Мне не хватало тебя, Флер.
Флер замерла на мгновение и протяжно вздохнула.
– Мне тоже тебя не хватало.
Он медленно провел ладонями по ее плечам, нежно лаская взглядом грудь. Наконец пальцы его проследовали за взглядом, он стал легонько поглаживать роскошные выпуклости.
– Ты еще прекраснее, чем я помнил.
Ее соски затвердели, отвечая на ласку, на каждое его прикосновение, каждое продуманное движение его пальцев. Ей казалось, что с тех пор как она последний раз ощущала руки Рида на своей коже, прошла целая вечность. Когда он накрыл ее груди ладонями, поглаживая соски большими пальцами, ее тело запело от наслаждения.
Он нагнулся и стал целовать нежные возвышенности, а затем его рот нашел сосок и стал его посасывать, возбуждая ее так, что у нее задрожали колени. Он переходил с одного соска на другой, и ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но еще больше – чтобы он вошел в нее. Она хотела всего, всего и сразу, чтобы унять ту боль, которая поселилась в ней после его отъезда.
Будто поняв ее желание, он опустил одну руку и стал гладить и раздвигать ее ноги. Она застонала и прильнула к нему.
– Отнеси меня в постель, – выдохнула она ему в ухо. Вместо ответа он схватил ее на руки и понес к кровати. Он опустил ее на простыни и лег сверху, накрыв ее своим телом.
Ощутив прикосновение его кожи, она выгнула спину и прижалась к нему бедрами. В живот ей тут же уперся его твердый пульсирующий орган, и она раздвинула ноги, приглашая его войти.
– Еще рано, – возразил Рид, скользнул губами сверху вниз по ее телу и замер над влажным горячим местом ниже живота.
Затем он медленно опустил голову и лизнул ее.
Из груди Флер вырвался стон, и по венам понеслось жидкое пламя. Голод по этому мужчине сначала собрался в комок в глубине ее естества, а затем пронзил все тело, словно удар молнии.
Она зарылась пальцами в его волосы, прижимая к себе его голову, извиваясь от толчков его влажного языка. Она полностью отдалась его бешеной атаке, охотно поддаваясь мощи и силе его тела и собственному желанию.
– Рид! – вырвалось у нее из груди, когда он просунул язык в ее глубины; когда же его палец прикоснулся к набухшему бутону над расщелиной, в ней будто взорвалась бомба.
Он тут же лег на нее и накрыл ее рот своим, чтобы заглушить крики. Флер чувствовала на его языке свой вкус, смешанный с его собственным вкусом и запахом. Она снова и снова достигала вершины, пока не почувствовала опустошение. По крайней мере, ей так казалось. Наконец Рид поднял ее ноги, развел их в сторону и вонзил свой трепещущий орган в ее ответно пульсирующую плоть. Ее мышцы тут же сомкнулись вокруг него.
Рид так возбудился, что это причиняло ему физическую боль. Когда он наконец вошел в нее, его облегчение было так велико, что он чуть было сразу же не кончил. Однако он сдержался, стремясь снова довести Флер до вершины, прежде чем самому достичь столь желанного пика. После Флер женщин у него не было – да он и не хотел ни одной. Но сейчас она лежала под ним, и он желал, чтобы удовольствие длилось вечно.
Но, как и всему, наслаждению должен был прийти конец. Рид сдерживался достаточно долго, чтобы почувствовать, как ее ногти впиваются в его спину, услышать, как она снова выкрикивает его имя, достигая тех чудесных мест, где обитают лишь любовники. А затем он присоединился к ней, взлетая в облака и разряжаясь в нее.
Черт побери, неужели он мог прожить столько лет, не понимая по-настоящему, как сильно взаимное желание может влиять на него? Или его чувства к Флер одним желанием не ограничивались? Он не захотел отвечать себе и рухнул рядом с ней, отчаянно хватая ртом воздух.
– Боже, как же мне тебя не хватало! – воскликнул он, когда сердце стало биться ровнее.
Флер повернулась к нему и положила руку ему на щеку.
– Мне с трудом в это верится. В Лондоне, должно быть, полно женщин, страстно желающих выйти замуж за графа.
– Ну да, но оказалось, что с большинством из них мне скучно. Мне пришлось прибегать к хитростям, лишь бы улизнуть от помешанных на свадьбе мамаш. Хотя, должен признать, бабушка мной недовольна: она очень хочет, чтобы на свет появился наследник титула.
Флер отвернулась, слишком хорошо понимая, что никогда не сможет дать Риду столь нужного ему наследника. В ее будущем нет места детям: она бесплодна.
Рид выругался, догадавшись, почему Флер так неожиданно сникла.
– Извини. Я не хотел тебя обидеть, – он мягко повернул к себе ее лицо.
– Не стоит извиняться; я просто не могу поверить, что ты все-таки вернулся.
Рид знал, что она лжет, но не стал уличать ее в этом.
– Уже начинает светать; скоро сюда придет Лизетт. Она не должна обнаружить меня в твоей постели.
– Ей известно о нас: ничто не пройдет мимо ее внимания. Не уходи, – она потянулась к нему, – у нас еще есть время.
Даже если бы он и хотел уйти, то не смог бы. Запах их физической близости щекотал ему ноздри, самым примитивным образом провоцируя его. Он снова хотел ее. Прямо сейчас, пока не проснулись слуги и они еще могут побыть вместе. Он притянул ее к себе, и она охотно нырнула в его объятия. Но когда он приподнялся, чтобы лечь на нее, она толкнула его на подушки и оседлала, а затем стала возбуждать его руками и ртом, доводя до невиданных высот чувственного наслаждения.
Рид почти ослеп от желания, когда она, наконец, опустилась на его налитый кровью орган. Она накрыла его рот своим, заглушив его крик, в точности так, как недавно поступил он, и начала двигаться. С неистовой силой Рид схватил ее за бедра и принялся вонзаться в нее до упора, то поднимая, то опуская ее. Они вместе увидели яркие огни счастья, утихшие, лишь когда она рухнула на него и прижалась щекой к его сердцу.
Так они и уснули, слившись телами и душами.
Когда Рид проснулся, сквозь узкое окно уже пробивался свет. Дьявол, он проспал! Как можно осторожнее он поднял с себя спящую Флер, переложил ее на постель и прикрыл ее обнаженное тело. Затем он встал и поспешно натянул одежду. Через несколько секунд он вышел в коридор, тихо закрыл за собой дверь и натолкнулся на Лизетт. И хотя она смотрела в пол, он догадался, о чем она думает.
– Я как раз подумала, что вам уже пора бы проснуться. Идемте на кухню. Ваш завтрак уже готов.
– Так вы знали, что я здесь?
– Да, Антуан мне сообщил, но разложенное на полу в гостиной оружие говорит само за себя, – она мельком взглянула на дверь. – Флер все еще спит?
Рид кивнул.
– Bien, пусть отдохнет. С тех пор как вы уехали, она плохо спит.
Удовлетворившись ответом, Лизетт развернулась и вышла. Рид понял: она хочет, чтобы он последовал за ней в кухню; так он и поступил. Когда они вошли, за столом уже сидел Антуан. Рид тоже сел, и Лизетт поставила перед ним воздушный омлет и положила ломоть свежего хлеба. Прежде чем приступить к еде, Рид посмотрел на Антуана и спросил:
– Гастон знает, что я здесь?
– Oui, – ответил тот. – Он стоит на страже, пока мы с вами тут разговариваем.
– Значит, ты думаешь, опасность настолько велика, что есть необходимость в круглосуточном наблюдении?
Антуан бросил в рот последний кусочек хлеба.
– Нам совершенно не нравится то, что происходит теперь, после того как графиня вернулась в Замок дьявола за доктором Леклером.
Рид был с ним согласен.
– Наверное, тебе нужно хоть немного отдохнуть. Ночь сегодня обещает быть долгой.
Антуан кивнул в знак согласия и вышел из кухни. Лизетт налила себе чашечку чая и села напротив Рида.
– Я вас огорчил, – предположил Рид.
– Не огорчили, месье, я просто переживаю за мою дорогую Флер. Каковы ваши намерения касательно нее?
Их взгляды встретились.
– Я вовсе не намерен причинять боль твоей госпоже. Флер взрослая женщина. Нам хорошо вместе; я ее не оставлю.
– Вы на ней женитесь? – неожиданно спросила Лизетт. Вопрос застал Рида врасплох, и он начал запинаться:
– Я… я… все так сложно. Мне нужен наследник.
– А Флер сказала, что не сможет вам его подарить.
– Она именно так и считает. Вам известно что-то, чего она не знает?
– Non, я же не провидица. Однако полагаю, что вина за отсутствие детей отнюдь не всегда лежит на женщине. Как хотите, так это и понимайте.
– О чем это вы тут разговариваете? – поинтересовалась появившаяся в дверях Флер.
Рид посмотрел на нее и улыбнулся. Невзирая на залегшие под глазами тени и тоскливую черную одежду, она была очаровательна.
– О разных пустяках. Садитесь за стол и поешьте чего-нибудь. Вам понадобятся силы, чтобы пережить остаток дня и ночь. Ваши вещи уже сложены?
Флер с благодарностью улыбнулась Лизетт, поставившей перед ней тарелку с едой.
– В последнем сообщении от Андре говорилось, что мы попали под подозрение, и нам нужно быть готовым уехать, как только он даст знать. Я мало что хочу забрать с собой. Я возьму небольшой ларец с драгоценностями, и, может быть, что-то еще. Андре говорил, что за нами приедут, но мы не знали, что это будете вы.
Он дотронулся до ее руки, вздрогнувшей от прикосновения его пальцев. Он улыбнулся. Не только он почувствовал, что между ними пробежала искра.
– Я хорошо ориентируюсь и в доме, и на территории вокруг него, поэтому сразу же решил ехать. Мы уйдем, как только стемнеет. Вы все, включая доктора Леклера, намерены ехать в Англию?
– На этот вопрос я могу ответить сам, – раздался голос доктора Леклера.
Рид встал из-за стола и тепло поприветствовал врача.
– Я уж думал, что никогда больше не увижу вас, mon ami.
– А вы хорошо выглядите, – заметил Леклер, окидывая Рида профессионально цепким взглядом.
В последний раз, когда они виделись, врач был бледен и истощен, хотя его не били и не пытали так, как Рида. Леклер поздоровался с дамами и сел рядом с Ридом.
– Что касается вашего вопроса, mon ami, то я намерен остаться во Франции. Поскольку я официально похоронен на кладбище по эту сторону тюремных стен, преследовать меня не станут. Я надеюсь, мне удастся присоединиться к дочери и ее семье на юге Франции, в Провансе. Антуан и Гастон согласились проводить меня до своей деревни, что к югу от Парижа, а оттуда я уже пойду сам. Времена сейчас тяжелые. Я могу открыть небольшую практику в деревне, где живет дочь, чтобы помогать им сводить концы с концами. Мой зять вынужден работать в поле, чтобы содержать семью, и мои руки не будут лишними.
– Вы хотите сказать, что ни Антуан, ни Гастон не поедут с нами в Англию?
– Они оба хотят остаться во Франции, – ответила ему Флер. – Они отвезут нас на повозке до бухты, а затем поедут в свою деревню.
– А как же ты, Лизетт? – спросил Рид, когда компаньонка поставила перед Леклером его порцию.
– Куда Флер, туда и я, – решительно заявила та.
– Раз вы уже обо всем договорились, так тому и быть.
Понизив голос, Рид сообщил им необходимую информацию, касающуюся отъезда. Как только он удостоверился, что все всё поняли, маленькая группа рассталась. Рид встал с кресла и пошел за Флер в ее комнату.
Глава девятая
– Что вы планируете делать, когда вернетесь в Англию? – спросил Рид, закрывая за собой дверь. – Вам есть куда пойти? Где вы будете жить?
– Моя тетушка по-прежнему живет в сельской местности, в Кенте. Я могу остановиться у нее, пока не решу, что мне делать со своей жизнью. На деньги, вырученные от продажи драгоценностей, мы с Лизетт сможем достойно существовать, – она поколебалась мгновение, прежде чем добавить: – Возможно, я опять смогу пригодиться лорду Портеру и его организации.
Такие планы Флер Риду совсем не понравились.
– Если бы вы позволили, я бы с радостью предоставил вам… скажем, небольшой дом в городе, где смог бы навещать вас время от времени.
Его слова возмутили Флер.
– Так вы хотите сделать меня своей постоянной любовницей?! – воскликнула она.
Рид притянул ее к себе и обнял, так что ее макушка оказалась на уровне его подбородка. Ему нравился ее запах, но еще сильнее – ее вкус. Отгоняя непрошеные мысли, он заявил:
– Я не хочу терять вас, Флер. Я скучал по вам… отчаянно скучал.
– Мне тоже вас не хватало, но становиться вашей любовницей я не желаю категорически.
Он слегка отстранился и заглянул ей в лицо:
– Но почему? Мы ведь оба этого хотим!
– Это не совсем то, чего хочу я, Рид. Я бы не могла сохранять душевное равновесие, если бы стала содержанкой, пусть и вашей содержанкой.
– Я бы женился на вас, если бы…
Она прижала палец к его губам, призывая к молчанию.
– Не произносите этого. Вы прекрасно знаете, почему это невозможно: я не могу подарить вам наследника, – она опустила глаза. – Кроме того, вы вовсе меня не любите. Я спасла вам жизнь. Вы просто благодарны мне, а я считаю, что нельзя строить отношения на одной только благодарности.
– Нам хорошо в постели, – лукаво напомнил ей Рид.
– Скольким женщинам вы это говорили?
Рид был достаточно совестлив, чтобы покраснеть. Всерьез или нет, но он действительно говорил эти самые слова, и не одной женщине. Однако когда он сказал их Флер, в них было куда больше смысла, чем прежде.
– Так не честно. С вами все иначе.
– Я отказываюсь становиться чьей бы то ни было любовницей. Но если бы согласилась, то стала бы вашей. Примите это как комплимент.
– Ну что ж, не стану давить на вас. Но предложение остается в силе. Вы мне небезразличны, и я не могу не беспокоиться о вашем будущем.
– Но я вовсе не нищая, Рид. У меня есть драгоценности.
– Я знаю, что вы не нищенка. К тому же, думаю, Портер приготовил для вас значительную сумму в знак признательности за выполненную работу на благо Англии. А если и нет, то мое состояние достаточно велико, чтобы щедро вознаградить вас за спасение моей жизни.
– Мне не нужны от вас деньги, Рид. Видеть вас живым и в добром здравии – уже достаточная награда. То, что я сделала, было вызвано желанием послужить своей стране.
Рид крепко поцеловал ее и отпустил.
– Вы удивительная женщина, Флер Фонтен. Но что-то мне подсказывает: мы видимся не в последний раз. Что бы ни готовило мне будущее, я искренне верю: в нем найдется место и для вас.
После того как Рид ушел, Флер еще долго смотрела на закрытую дверь. Больше всего на свете она хотела быть с ним. Но не как любовница, а как жена. Руки ее сжались в кулаки. Ну почему Господь сотворил ее бесплодной? Ведь если бы она могла выносить дитя, у нее был бы неплохой шанс стать женой Рида. Им действительно было хорошо в постели, но это еще не все: их влечение было обоюдным, и это не была обыкновенная похоть.
С самого начала в ее отношении к Риду присутствовало чувство. Она скучала по нему, когда он вернулся в Англию, и с ней сдучались приступы болезненной ревности, стоило ей представить его с другими женщинами, которые у него наверняка были. Ведь он зрелый мужчина со здоровыми инстинктами. Кроме того, он красив. Она не сомневалась, что женщины буквально увиваются вокруг него, соперничая друг с другом за его внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Хоть я и благодарен тебе за спасение добросердечного доктора, все равно подвергать себя опасности было глупо.
И будто противореча сам себе, он обнял ее и прижал к своему сильному телу. Их губы сомкнулись. Флер показалось, что она летит в сияющую бездну, чего уже никогда не надеялась ощутить. Жар, исходящий от него, окутывал ее едва прикрытое тело; обоих охватила страсть. С Ридом всегда было так: желание прорывалось неожиданно и бурно.
Руки Рида скользнули по ее волосам, распуская косу и обрушивая сияющую тяжесть черных кудрей на ее плечи. Он погрузил пальцы в шелковые пряди ее волос, придерживая ей голову, пока его язык исследовал ее рот. Флер обхватила его руками за шею, отчаянно прижимаясь к нему, возвращая поцелуй со всем свойственным ей пылом.
Неожиданно она отстранилась – не здесь. Схватив Рида за руку, она повела его по темному коридору в свою спальню. Очутившись внутри, они принялись торопливо срывать друг с друга одежду, поворачиваясь и изгибаясь в танце необузданной страсти.
Из-под прикрытых век он смотрел, как она расстегивает его сюртук и, стянув, бросает на пол. Он снял с нее пеньюар и принялся дергать ленту, стягивающую ночную рубашку у шеи. Рубашка скользнула вниз, обнажая руки; она передернула плечами, и рубашка, на миг задержавшись на бедрах, упала к ее ногам.
Флер нетерпеливо ждала, когда Рид закончит возиться с одеждой. Наконец он разделся, и она стала рассматривать его обнаженное тело при свете свечи.
– Ты поправился, – отметила она, окидывая его оценивающим взглядом.
– Я теперь почти в той же форме, что и до заключения.
Протянув руку, она провела ею по его мускулистому торсу, и волоски на груди приятно щекотали ее пальцы.
– Я все пыталась себе представить, как ты будешь выглядеть, когда к тебе вернутся здоровье и сила, и теперь я знаю это. Ты великолепен.
Он посмотрел ей прямо в глаза, и Флер увидела в их серебряных глубинах блеск желания, который был жарче любого огня. Она задрожала, не в силах отвести взгляд.
– Каждую ночь после бегства из Франции я лежал без сна и все представлял, как мы занимаемся любовью. Мне не хватало тебя, Флер.
Флер замерла на мгновение и протяжно вздохнула.
– Мне тоже тебя не хватало.
Он медленно провел ладонями по ее плечам, нежно лаская взглядом грудь. Наконец пальцы его проследовали за взглядом, он стал легонько поглаживать роскошные выпуклости.
– Ты еще прекраснее, чем я помнил.
Ее соски затвердели, отвечая на ласку, на каждое его прикосновение, каждое продуманное движение его пальцев. Ей казалось, что с тех пор как она последний раз ощущала руки Рида на своей коже, прошла целая вечность. Когда он накрыл ее груди ладонями, поглаживая соски большими пальцами, ее тело запело от наслаждения.
Он нагнулся и стал целовать нежные возвышенности, а затем его рот нашел сосок и стал его посасывать, возбуждая ее так, что у нее задрожали колени. Он переходил с одного соска на другой, и ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но еще больше – чтобы он вошел в нее. Она хотела всего, всего и сразу, чтобы унять ту боль, которая поселилась в ней после его отъезда.
Будто поняв ее желание, он опустил одну руку и стал гладить и раздвигать ее ноги. Она застонала и прильнула к нему.
– Отнеси меня в постель, – выдохнула она ему в ухо. Вместо ответа он схватил ее на руки и понес к кровати. Он опустил ее на простыни и лег сверху, накрыв ее своим телом.
Ощутив прикосновение его кожи, она выгнула спину и прижалась к нему бедрами. В живот ей тут же уперся его твердый пульсирующий орган, и она раздвинула ноги, приглашая его войти.
– Еще рано, – возразил Рид, скользнул губами сверху вниз по ее телу и замер над влажным горячим местом ниже живота.
Затем он медленно опустил голову и лизнул ее.
Из груди Флер вырвался стон, и по венам понеслось жидкое пламя. Голод по этому мужчине сначала собрался в комок в глубине ее естества, а затем пронзил все тело, словно удар молнии.
Она зарылась пальцами в его волосы, прижимая к себе его голову, извиваясь от толчков его влажного языка. Она полностью отдалась его бешеной атаке, охотно поддаваясь мощи и силе его тела и собственному желанию.
– Рид! – вырвалось у нее из груди, когда он просунул язык в ее глубины; когда же его палец прикоснулся к набухшему бутону над расщелиной, в ней будто взорвалась бомба.
Он тут же лег на нее и накрыл ее рот своим, чтобы заглушить крики. Флер чувствовала на его языке свой вкус, смешанный с его собственным вкусом и запахом. Она снова и снова достигала вершины, пока не почувствовала опустошение. По крайней мере, ей так казалось. Наконец Рид поднял ее ноги, развел их в сторону и вонзил свой трепещущий орган в ее ответно пульсирующую плоть. Ее мышцы тут же сомкнулись вокруг него.
Рид так возбудился, что это причиняло ему физическую боль. Когда он наконец вошел в нее, его облегчение было так велико, что он чуть было сразу же не кончил. Однако он сдержался, стремясь снова довести Флер до вершины, прежде чем самому достичь столь желанного пика. После Флер женщин у него не было – да он и не хотел ни одной. Но сейчас она лежала под ним, и он желал, чтобы удовольствие длилось вечно.
Но, как и всему, наслаждению должен был прийти конец. Рид сдерживался достаточно долго, чтобы почувствовать, как ее ногти впиваются в его спину, услышать, как она снова выкрикивает его имя, достигая тех чудесных мест, где обитают лишь любовники. А затем он присоединился к ней, взлетая в облака и разряжаясь в нее.
Черт побери, неужели он мог прожить столько лет, не понимая по-настоящему, как сильно взаимное желание может влиять на него? Или его чувства к Флер одним желанием не ограничивались? Он не захотел отвечать себе и рухнул рядом с ней, отчаянно хватая ртом воздух.
– Боже, как же мне тебя не хватало! – воскликнул он, когда сердце стало биться ровнее.
Флер повернулась к нему и положила руку ему на щеку.
– Мне с трудом в это верится. В Лондоне, должно быть, полно женщин, страстно желающих выйти замуж за графа.
– Ну да, но оказалось, что с большинством из них мне скучно. Мне пришлось прибегать к хитростям, лишь бы улизнуть от помешанных на свадьбе мамаш. Хотя, должен признать, бабушка мной недовольна: она очень хочет, чтобы на свет появился наследник титула.
Флер отвернулась, слишком хорошо понимая, что никогда не сможет дать Риду столь нужного ему наследника. В ее будущем нет места детям: она бесплодна.
Рид выругался, догадавшись, почему Флер так неожиданно сникла.
– Извини. Я не хотел тебя обидеть, – он мягко повернул к себе ее лицо.
– Не стоит извиняться; я просто не могу поверить, что ты все-таки вернулся.
Рид знал, что она лжет, но не стал уличать ее в этом.
– Уже начинает светать; скоро сюда придет Лизетт. Она не должна обнаружить меня в твоей постели.
– Ей известно о нас: ничто не пройдет мимо ее внимания. Не уходи, – она потянулась к нему, – у нас еще есть время.
Даже если бы он и хотел уйти, то не смог бы. Запах их физической близости щекотал ему ноздри, самым примитивным образом провоцируя его. Он снова хотел ее. Прямо сейчас, пока не проснулись слуги и они еще могут побыть вместе. Он притянул ее к себе, и она охотно нырнула в его объятия. Но когда он приподнялся, чтобы лечь на нее, она толкнула его на подушки и оседлала, а затем стала возбуждать его руками и ртом, доводя до невиданных высот чувственного наслаждения.
Рид почти ослеп от желания, когда она, наконец, опустилась на его налитый кровью орган. Она накрыла его рот своим, заглушив его крик, в точности так, как недавно поступил он, и начала двигаться. С неистовой силой Рид схватил ее за бедра и принялся вонзаться в нее до упора, то поднимая, то опуская ее. Они вместе увидели яркие огни счастья, утихшие, лишь когда она рухнула на него и прижалась щекой к его сердцу.
Так они и уснули, слившись телами и душами.
Когда Рид проснулся, сквозь узкое окно уже пробивался свет. Дьявол, он проспал! Как можно осторожнее он поднял с себя спящую Флер, переложил ее на постель и прикрыл ее обнаженное тело. Затем он встал и поспешно натянул одежду. Через несколько секунд он вышел в коридор, тихо закрыл за собой дверь и натолкнулся на Лизетт. И хотя она смотрела в пол, он догадался, о чем она думает.
– Я как раз подумала, что вам уже пора бы проснуться. Идемте на кухню. Ваш завтрак уже готов.
– Так вы знали, что я здесь?
– Да, Антуан мне сообщил, но разложенное на полу в гостиной оружие говорит само за себя, – она мельком взглянула на дверь. – Флер все еще спит?
Рид кивнул.
– Bien, пусть отдохнет. С тех пор как вы уехали, она плохо спит.
Удовлетворившись ответом, Лизетт развернулась и вышла. Рид понял: она хочет, чтобы он последовал за ней в кухню; так он и поступил. Когда они вошли, за столом уже сидел Антуан. Рид тоже сел, и Лизетт поставила перед ним воздушный омлет и положила ломоть свежего хлеба. Прежде чем приступить к еде, Рид посмотрел на Антуана и спросил:
– Гастон знает, что я здесь?
– Oui, – ответил тот. – Он стоит на страже, пока мы с вами тут разговариваем.
– Значит, ты думаешь, опасность настолько велика, что есть необходимость в круглосуточном наблюдении?
Антуан бросил в рот последний кусочек хлеба.
– Нам совершенно не нравится то, что происходит теперь, после того как графиня вернулась в Замок дьявола за доктором Леклером.
Рид был с ним согласен.
– Наверное, тебе нужно хоть немного отдохнуть. Ночь сегодня обещает быть долгой.
Антуан кивнул в знак согласия и вышел из кухни. Лизетт налила себе чашечку чая и села напротив Рида.
– Я вас огорчил, – предположил Рид.
– Не огорчили, месье, я просто переживаю за мою дорогую Флер. Каковы ваши намерения касательно нее?
Их взгляды встретились.
– Я вовсе не намерен причинять боль твоей госпоже. Флер взрослая женщина. Нам хорошо вместе; я ее не оставлю.
– Вы на ней женитесь? – неожиданно спросила Лизетт. Вопрос застал Рида врасплох, и он начал запинаться:
– Я… я… все так сложно. Мне нужен наследник.
– А Флер сказала, что не сможет вам его подарить.
– Она именно так и считает. Вам известно что-то, чего она не знает?
– Non, я же не провидица. Однако полагаю, что вина за отсутствие детей отнюдь не всегда лежит на женщине. Как хотите, так это и понимайте.
– О чем это вы тут разговариваете? – поинтересовалась появившаяся в дверях Флер.
Рид посмотрел на нее и улыбнулся. Невзирая на залегшие под глазами тени и тоскливую черную одежду, она была очаровательна.
– О разных пустяках. Садитесь за стол и поешьте чего-нибудь. Вам понадобятся силы, чтобы пережить остаток дня и ночь. Ваши вещи уже сложены?
Флер с благодарностью улыбнулась Лизетт, поставившей перед ней тарелку с едой.
– В последнем сообщении от Андре говорилось, что мы попали под подозрение, и нам нужно быть готовым уехать, как только он даст знать. Я мало что хочу забрать с собой. Я возьму небольшой ларец с драгоценностями, и, может быть, что-то еще. Андре говорил, что за нами приедут, но мы не знали, что это будете вы.
Он дотронулся до ее руки, вздрогнувшей от прикосновения его пальцев. Он улыбнулся. Не только он почувствовал, что между ними пробежала искра.
– Я хорошо ориентируюсь и в доме, и на территории вокруг него, поэтому сразу же решил ехать. Мы уйдем, как только стемнеет. Вы все, включая доктора Леклера, намерены ехать в Англию?
– На этот вопрос я могу ответить сам, – раздался голос доктора Леклера.
Рид встал из-за стола и тепло поприветствовал врача.
– Я уж думал, что никогда больше не увижу вас, mon ami.
– А вы хорошо выглядите, – заметил Леклер, окидывая Рида профессионально цепким взглядом.
В последний раз, когда они виделись, врач был бледен и истощен, хотя его не били и не пытали так, как Рида. Леклер поздоровался с дамами и сел рядом с Ридом.
– Что касается вашего вопроса, mon ami, то я намерен остаться во Франции. Поскольку я официально похоронен на кладбище по эту сторону тюремных стен, преследовать меня не станут. Я надеюсь, мне удастся присоединиться к дочери и ее семье на юге Франции, в Провансе. Антуан и Гастон согласились проводить меня до своей деревни, что к югу от Парижа, а оттуда я уже пойду сам. Времена сейчас тяжелые. Я могу открыть небольшую практику в деревне, где живет дочь, чтобы помогать им сводить концы с концами. Мой зять вынужден работать в поле, чтобы содержать семью, и мои руки не будут лишними.
– Вы хотите сказать, что ни Антуан, ни Гастон не поедут с нами в Англию?
– Они оба хотят остаться во Франции, – ответила ему Флер. – Они отвезут нас на повозке до бухты, а затем поедут в свою деревню.
– А как же ты, Лизетт? – спросил Рид, когда компаньонка поставила перед Леклером его порцию.
– Куда Флер, туда и я, – решительно заявила та.
– Раз вы уже обо всем договорились, так тому и быть.
Понизив голос, Рид сообщил им необходимую информацию, касающуюся отъезда. Как только он удостоверился, что все всё поняли, маленькая группа рассталась. Рид встал с кресла и пошел за Флер в ее комнату.
Глава девятая
– Что вы планируете делать, когда вернетесь в Англию? – спросил Рид, закрывая за собой дверь. – Вам есть куда пойти? Где вы будете жить?
– Моя тетушка по-прежнему живет в сельской местности, в Кенте. Я могу остановиться у нее, пока не решу, что мне делать со своей жизнью. На деньги, вырученные от продажи драгоценностей, мы с Лизетт сможем достойно существовать, – она поколебалась мгновение, прежде чем добавить: – Возможно, я опять смогу пригодиться лорду Портеру и его организации.
Такие планы Флер Риду совсем не понравились.
– Если бы вы позволили, я бы с радостью предоставил вам… скажем, небольшой дом в городе, где смог бы навещать вас время от времени.
Его слова возмутили Флер.
– Так вы хотите сделать меня своей постоянной любовницей?! – воскликнула она.
Рид притянул ее к себе и обнял, так что ее макушка оказалась на уровне его подбородка. Ему нравился ее запах, но еще сильнее – ее вкус. Отгоняя непрошеные мысли, он заявил:
– Я не хочу терять вас, Флер. Я скучал по вам… отчаянно скучал.
– Мне тоже вас не хватало, но становиться вашей любовницей я не желаю категорически.
Он слегка отстранился и заглянул ей в лицо:
– Но почему? Мы ведь оба этого хотим!
– Это не совсем то, чего хочу я, Рид. Я бы не могла сохранять душевное равновесие, если бы стала содержанкой, пусть и вашей содержанкой.
– Я бы женился на вас, если бы…
Она прижала палец к его губам, призывая к молчанию.
– Не произносите этого. Вы прекрасно знаете, почему это невозможно: я не могу подарить вам наследника, – она опустила глаза. – Кроме того, вы вовсе меня не любите. Я спасла вам жизнь. Вы просто благодарны мне, а я считаю, что нельзя строить отношения на одной только благодарности.
– Нам хорошо в постели, – лукаво напомнил ей Рид.
– Скольким женщинам вы это говорили?
Рид был достаточно совестлив, чтобы покраснеть. Всерьез или нет, но он действительно говорил эти самые слова, и не одной женщине. Однако когда он сказал их Флер, в них было куда больше смысла, чем прежде.
– Так не честно. С вами все иначе.
– Я отказываюсь становиться чьей бы то ни было любовницей. Но если бы согласилась, то стала бы вашей. Примите это как комплимент.
– Ну что ж, не стану давить на вас. Но предложение остается в силе. Вы мне небезразличны, и я не могу не беспокоиться о вашем будущем.
– Но я вовсе не нищая, Рид. У меня есть драгоценности.
– Я знаю, что вы не нищенка. К тому же, думаю, Портер приготовил для вас значительную сумму в знак признательности за выполненную работу на благо Англии. А если и нет, то мое состояние достаточно велико, чтобы щедро вознаградить вас за спасение моей жизни.
– Мне не нужны от вас деньги, Рид. Видеть вас живым и в добром здравии – уже достаточная награда. То, что я сделала, было вызвано желанием послужить своей стране.
Рид крепко поцеловал ее и отпустил.
– Вы удивительная женщина, Флер Фонтен. Но что-то мне подсказывает: мы видимся не в последний раз. Что бы ни готовило мне будущее, я искренне верю: в нем найдется место и для вас.
После того как Рид ушел, Флер еще долго смотрела на закрытую дверь. Больше всего на свете она хотела быть с ним. Но не как любовница, а как жена. Руки ее сжались в кулаки. Ну почему Господь сотворил ее бесплодной? Ведь если бы она могла выносить дитя, у нее был бы неплохой шанс стать женой Рида. Им действительно было хорошо в постели, но это еще не все: их влечение было обоюдным, и это не была обыкновенная похоть.
С самого начала в ее отношении к Риду присутствовало чувство. Она скучала по нему, когда он вернулся в Англию, и с ней сдучались приступы болезненной ревности, стоило ей представить его с другими женщинами, которые у него наверняка были. Ведь он зрелый мужчина со здоровыми инстинктами. Кроме того, он красив. Она не сомневалась, что женщины буквально увиваются вокруг него, соперничая друг с другом за его внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34