Иден опять вздрогнула, вспомнив настойчивость его теплых и твердых губ. Тело Иден выдавало ее, и она изо всех сил старалась унять сердцебиение и утихомирить вздымающуюся грудь. Она чувствовала, как набухают соски, зажатые тесным корсетом, и девушка резко вскочила на ноги.
- Думаю, мне лучше уйти, - холодно сказала она, ненавидя себя за то, что говорит срывающимся голосом. - Портеры начнут беспокоиться, куда я пропала.
- Разумеется, с вашей стороны крайне неосторожно оказаться в компании с человеком моей репутации, - согласился Хью, выражая вслух мысли Иден.
Девушка увидела, как сверкнули белизной в темноте его зубы. Она вскинула голову и отвернулась. Внезапно он схватил ее за запястье, и, хотя ей было очень больно, она с вызовом посмотрела на него. Однако, увидев выражение его лица, она почувствовала, как перехватило дыхание и холодный страх спустился по позвоночнику.
- Предупреждаю вас, мисс Гамильтон, - тихо сказал Хью, он больше не улыбался, - что я собираюсь выяснить, чем вы занимались в Дели, что замышляли здесь в мое отсутствие. Будьте уверены, я не позволю вам разгуливать ночами по улицам цивилизованного города, будто это какое-то феодальное королевство вроде Маяра. Здесь действуют другие законы, и я добьюсь, чтобы вы выполняли их.
- Но ведь я не обязана отчитываться перед вами, не понимаю, как вы добьетесь цели, - с вызовом произнесла Иден и высвободила руку из его руки. - С вашего позволения, ваше сиятельство.
Хью еще некоторое время сидел неподвижно, пока не стихло шуршание ее юбок, глаза его мрачно блестели.
- Будь проклята эта девчонка! - прошептал он, но сердился он не на ее высокомерные слова. Он явственно ощущал те флюиды страсти, которые возникли между ними, когда они сидели рядом на скамейке. Подняв глаза к усеянному звездами небу, граф с досадой выругался и спросил себя, в чем он провинился и чем заслужил появление Иден Гамильтон в своей жизни.
А тем временем в зале раскрасневшаяся и взволнованная миссис Портер ходила взад-вперед между пальмами в больших горшках. Юбки шуршали в такт ее быстрому сердитому дыханию. Что случилось с Иден? Как она могла вот так сбежать, как раз когда неожиданно появился граф Роксбери? А вдруг она на террасе с одним из этих фривольных молодых людей, которые вились за ней весь вечер? Миссис Портер вздрогнула при мысли о том, что подумает его сиятельство о такой неосмотрительности с ее стороны!
- Дорогая моя, слава Богу, ты вернулась! - воскликнула она, когда Иден подошла к ней одна. Веер миссис Портер взволнованно летал. - Ты никогда не догадаешься, кто только что пришел.
- Если вы имеете в виду его сиятельство графа Роксбери, я уже видела его, - сообщила Иден и, вспомнив графа, не удержалась и крепко выругалась на раджистанском наречии. Смысл ее слов, к счастью, не дошел до миссис Портер, а вот проходящий мимо слуга, раджпутанец по происхождению, прекрасно понял ее и вздрогнул так, что едва не уронил поднос с фужерами.
- Уверена, ему захочется узнать, как твои дела, - добавила с живостью миссис Портер. - О, Фредерик, вот ты где! Его сиятельство вернулся! Это ведь замечательно, правда?
- Дорогая, я уже слышал об этом, - отозвался полковник, присоединяясь к ним. - Все только об этом и говорят, правда, хоть убейте, не пойму, почему он так быстро вернулся из Калькутты!
- Я очень надеюсь, что он пригласит Аллегру на танец, - взволнованно проговорила миссис Портер. Ее восторг по поводу неожиданного возвращения графа объяснялся чисто материнским интересом. - Она была еще ребенком, когда он последний раз уезжал из Индии, помнишь? Но теперь… - Мечтательное выражение внезапно исчезло с ее лица и сменилось досадой, когда она увидела, как дочь, уединившись, беседует с лейтенантом Уильямом Лоуренсом у большого зеркала в золоченой раме. - О! - воскликнула она. - Фредерик, немедленно положи этому конец!
- Клянусь Богом, женщина! - запротивился полковник, следуя глазами за взглядом жены. - Я не собираюсь устраивать сцену только потому, что ты выбрала другого мужа для своей дочери! Кстати, в высшей степени неудачный выбор с твоей стороны, - храбро заявил он, пока миссис Портер беззвучно открывала рот и была на грани обморока. - Да-да! Это правда! Роксбери - не самый удачный выбор для моей дочери!
- Мне казалось, ты высоко ценишь его сиятельство! - возмущенно отозвалась миссис Портер.
- Конечно! - Полковник побагровел. - Но Аллегре нужен спокойный, любящий муж, как этот Лоуренс. Брак с Роксбери для нее был бы слишком беспокойным, да и для любой другой женщины тоже, клянусь Богом!
Миссис Портер уставилась на мужа так, будто у того выросли рога.
- Боже мой, - наконец вымолвила она, - я-то думала, ты будешь счастлив, если Аллегра станет графиней Роксбери!
Вид у полковника был крайне смущенный.
- Дорогая, думаю, нам лучше обсудить это наедине.
- Разумеется, - сердито отозвалась его жена, - хотя я тебе обещаю: если его сиятельство попросит руки Аллегры, я не раздумывая дам согласие!
К горькому разочарованию миссис Портер, граф, поведение которого всегда граничило с невоспитанностью, предпочел провести остаток вечера в дружеских разговорах с индийскими гостями и ни разу не пригласил Аллегру на танец. Однако миссис Портер быстро утешилась тем, что граф вообще ни с кем не танцевал.
Иден, которая по возвращении в залу тоже больше ни с кем не танцевала, не проронила ни слова по дороге в дом Портеров. Сославшись на усталость и головную боль, она сразу же отправилась спать, а миссис Портер была так занята собственными мыслями, что отпустила девушку без лишних расспросов.
Сива, служанка, которую приставили к Иден в качестве личной горничной, ожидала ее в тускло освещенной спальне. Обычно они весело болтали, когда Сива помогала девушке готовиться ко сну, но сегодня Иден почти не разговаривала и отпустила служанку сразу же, как только та помогла ей снять бальное платье. Раздвинув портьеры, Иден немного постояла у окна, вглядываясь в жаркую влажную ночь. Несомненно, другие девушки на ее месте мечтали бы о блестящих молодых офицерах, с которыми танцевали в тот вечер. Но Иден даже не вспоминала о прекрасном празднике за исключением графа Роксбери и его возмутительного высокомерия.
При мысли о нем обида захлестнула девушку. Как он посмел указывать ей, что можно, а что нельзя! Ее дела касаются только ее и никого больше, а уж то, что у нее в Мируте, его и вовсе не касается. Она ведь не обязана отчитываться перед ним и в доказательство этому немедленно отправится в Мирут, чтобы получить сведения, которые базарный торговец Мохаммед Хаджи не смог добыть для нее.
Глаза девушки решительно заблестели. Да, она завтра же отправится в Мирут, а если Хью Гордон услышит об этом и попробует возразить, она просто скажет ему все, что думает об этом сующем свой нос в чужие дела человеке.
Иден распустила волосы и задумалась, как лучше раздобыть без лишних вопросов лошадь из конюшни полковника. Может быть, просто подождать, пока он отправится в часть, а миссис Портер с дочерьми уедет с визитом к Хобсонам, как делает всегда по четвергам? Вполне возможно, она не будет возражать против желания Иден провести день в одиночестве дома. С этой мыслью она забралась в постель и тут же безмятежно заснула.
Глава 8
- Сюда, мисс, осторожно, ступеньки неровные…
Иден в сопровождении молодого офицера вышла из помещения на веранду. Невдалеке, за прокаленным парадным плацем, белели пехотные бараки. Офицер чуть отстал, вытирая пот со лба и жалуясь на изнуряющую жару.
- Сожалею, что вы не нашли то, ради чего приехала - добавил он, делая знак ожидающему младшему офицеру подвести к ступеням лошадь Иден. - Здесь уже мало кто помнит ту резню. Большинство из тех, кто служил тогда, год назад получили новые назначения в другие места или вернулись в Англию.
- Понимаю, - вежливо ответила Иден, - я очень благодарна вам за помощь. Пожалуйста, передайте мою благодарность майору Морристону еще раз.
- Обязательно, мисс Гамильтон, с удовольствием. - Он посмотрел на лошадь, которая одиноко стояла внизу, и нахмурился. - А что с вашим слугой?
- Я приехала одна, - улыбнулась ему Иден.
- Вы проделали весь путь из Дели в одиночку?! Но вы же не отдаете себе отчета… А как же туземцы? Вы не боялись, что они могут…
- Уважаемый сэр, - твердо остановила его Иден, - я никогда не боялась туземцев, а что касается dakoits или других не слишком щепетильных личностей, которые могут встретиться на моем пути… - Она замолчала и многозначительно указала на притороченную к седлу сумку, где в полной боевой готовности лежал энфиловский мушкет. Приподняв юбки, девушка без посторонней помощи уселась в седло. По выражению на ее лице было видно, что она не раздумывая воспользуется оружием в случае необходимости.
- Бог мой, - заметил дежурный офицер, наблюдая, как она медленно отъезжает под безжалостно палящими лучами солнца. - Уж это точно, есть все-таки в кельтских женщинах что-то от инков. Они могут быть прекрасны, как райские гурии, но сердцем и умом более похожи на охотящегося тигра.
- И характером, - согласился младший офицер. У его матери-ирландки всегда было такое же надменно-вызывающее поведение, и она тоже всегда разъезжала без сопровождения.
Как ни странно, но, знай Иден, о чем говорили офицеры, она скорее всего согласилась бы с ними. Однако в это время девушка переживала острое разочарование от бесплодных поисков британского офицера, который убил Ситку и бежал, прихватив драгоценности ее семьи, и очень сожалела, что отправилась в эту поездку одна. Она уже не помнила, когда ей было так безнадежно плохо и одиноко. Как было бы хорошо, если бы сейчас можно было кому-то поплакаться, даже старому и мрачному полковнику Портеру.
«Как я могла так наивно верить, что поездка в Мирут сразу даст ответы на все вопросы?» - подумала Иден в отчаянии. Майор Морристон четко объяснил ей, что в тот день в Мируте находились только расквартированные там войска, и, насколько ему известно, войска из других мест на помощь не вызывались.
Именно этого Иден и опасалась, потому что подтвердились ее подозрения, что человек, которого она разыскивает, прибыл в Мирут с одной-единственной целью - выкрасть драгоценности ее дяди. Откуда он узнал про них - еще одна загадка. Возможно, случайно проговорилась Изабел, когда привезла их в Лакнау, а бессовестный офицер воспользовался суматохой и осуществил свой план. И еще один вопрос мучил Иден: откуда этот офицер так точно знал, где хранятся драгоценности? Он безошибочно открыл ящик письменного стола, не теряя времени на поиски.
«Боюсь, на этот вопрос я никогда не найду ответа, - подумала Иден, - а если и найду, как смогу вернуть драгоценности?»
Она была достаточно умна, чтобы понять, что вряд ли тот офицер до сих пор хранит сокровища, а если и хранит и она все-таки сумеет разыскать его, то как доказать, что они принадлежат семье Гамильтон?
- Глупые мечты, - сердито сказала себе Иден, злясь на неожиданно навернувшиеся слезы. Лучше совсем забыть, что она видела эти соблазнительно сверкающие камни, и побыстрее вернуться в Дели, пока никто не знает о ее глупой выходке. Надо просто забыть о несметном богатстве, которое, по ее убеждению, должно принадлежать ей и Изабел, и попробовать найти другой способ убедить полковника оставить ее в Индии.
Иден медленно ехала рысцой, как вдруг ее сердце замерло - за кронами густых деревьев она увидела аккуратные ряды знакомых домиков… Она обещала себе, что не станет предаваться болезненным воспоминаниям, когда попадет в Мирут, но поняла, что не сможет уехать просто так, и направила лошадь к домикам. Через несколько минут она уже проезжала нарядные клумбы и живую изгородь, которые отделяли домики от военной части.
Дом полковника Кармайкла-Смита был полностью восстановлен. Вдоль тщательно подстриженной лужайки тянулся свежепокрашенный забор. В том самом месте, где нашла свою смерть толстая преданная Мемфаисала, висели деревянные качели, и няня-индианка, терпеливо улыбаясь, качала двух смеющихся ребятишек. Горячие слезы подступили к глазам, ослепляя Иден. И она не только не узнала, но даже и не заметила высокого всадника, остановившегося рядом с ней и требовательно спрашивающего, что она здесь делает. Девушка вздрогнула, яростно потерла глаза кулаками, не догадываясь, какое впечатление на него произвел этот откровенно детский жест.
- Ваше сиятельство?! - выдохнула она, не веря своим глазам. Наконец Иден разглядела знакомое загорелое лицо и сразу же почувствовала, как подернутое дымкой марева небо и выжженная солнцем земля поплыли у нее перед глазами.
- Черт побери! - услышала она будто издалека. - Вот чем заканчиваются прогулки в такую жару!
Хью быстро спешился и, несмотря на отчаянное сопротивление Иден, снял ее с лошади. Она не удержалась и оперлась на его руку, когда он опустил ее на все еще нетвердую землю.
- Так вам и надо, глупая девчонка! - безжалостно сказал он. Явная несправедливость подобного обвинения привела Иден в такую ярость, что она сразу пришла в себя. Высвободившись из его рук, девушка отступила назад и вытерла рукавом остатки слез. Она была слишком горда и слишком смущена, чтобы объяснять ему, что не жара, а нахлынувшие тяжелые воспоминания вызвали у нее головокружение и слезы. Иден тщательно отряхнула юбки и наконец посмотрела в лицо графу. И хотя ее подбородок гордо взлетел вверх, она смутилась, когда их взгляды встретились. Ошибиться было невозможно, граф был сердит. Иден почуяла, что грядет неприятная сцена, и внутренне сжалась, но, когда Хью просто задумчиво посмотрел на нее и повернулся к своей лошади, крайне удивилась. Граф протянул ей фляжку с водой и молча наблюдал, как она подносит ее к губам.
- Итак, - нарушил молчание граф, когда Иден напилась и вернула ему фляжку, - почему бы вам не рассказать, какого черта вы делаете здесь, в Мируте?
- Могу задать вам тот же вопрос.
У Хью задергались губы, хотя лицо оставалось совершенно спокойным.
- Вижу, самообладание вернулось к вам очень быстро.
- Потому что я уверена: вам прекрасно известно, что привело меня сюда, - холодно ответила Иден. - Не сомневаюсь, что майор Морристон с радостью просветил вас, о чем мы с ним говорили.
- Дорогая мисс Гамильтон, - сдержанно сказал граф, - сейчас уже слишком жарко для словесной дуэли. Могу ли я предложить сопроводить вас назад в Дели, где мы продолжили бы нашу беседу в более подходящее время?
Иден бросила на него подозрительный взгляд, но загорелое лицо графа оставалось непроницаемым. Девушка не сомневалась, что в Мируте он из-за нее, но уже не было сил обижаться. Она кивнула головой в знак согласия и позволила ему помочь ей сесть на лошадь. Они молча бок о бок поехали по пыльной дороге, которая вскоре вывела их на Большой колесный путь и выжженные равнины, отделяющие Мирут от Дели.
- Вот здесь я мчалась в то утро, когда увидела пожар, - неожиданно сказала Иден, оборачиваясь назад, в сторону шатровых крыш и белой стены, ограждающей военный городок. - Мне казалось, что встает солнце. Я и предположить не могла, что это горят дома. - Иден говорила едва слышно, и Хью, взглянув на нее, вдруг почувствовал острую жалость. - Мемтаз, конечно, сразу поняла, - тихо продолжила Иден. - Животные всегда чувствуют раньше людей.
- Мемтаз?
- Моя кобыла, - грустно улыбнулась Иден, - я оставила ее в кустарнике в то утро. Авал Банну искал ее потом, но не нашел. Мы так и не узнали, что с ней случилось.
- Уверен, кому бы она ни досталась, с ней обращались хорошо. Даже бунтовщики-совары знают цену хорошим лошадям.
Иден удивленно взглянула на него, и, хотя его лицо оставалось по-прежнему непроницаемым, последние слова сняли напряжение, разделявшее их. Оба молчали, но это было молчание друзей.
Им предстоял путь длиной чуть менее тридцати миль, но солнце поднималось все выше и пекло все нещаднее. Птицы неподвижно сидели в глубине колючих кустарников с открытыми клювами. Крестьяне и фермеры, передвигающиеся по Большому колесному пути, сворачивали на обочины и прятались в тени своих повозок, чтобы переждать самое пекло. Скотина, которую выгнали пастись, неподвижно лежала в жидкой тени редких деревьев. От камней на дороге исходил нестерпимый жар, и лошади под Иден и Хью медленно брели по дороге, понурив головы.
На Хью была только одна тонкая рубашка с засученными рукавами, но он чувствовал, как по спине между лопатками течет пот. Голова его была непокрыта, он так торопился с отъездом из Дели, что напрочь забыл об этой простейшей, но жизненно важной мере предосторожности против палящего азиатского солнца - не надел пробковый шлем.
Хью посмотрел на Иден. Голова девушки опущена, и мокрые от пота кудряшки облепили лоб. На ней было нежно-голубое платье, цвет которого хотя и очень шел ей и выгодно подчеркивал ее стройную фигурку, все же был более уместен для скачек у Северных Границ, нежели для дороги в Дели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
- Думаю, мне лучше уйти, - холодно сказала она, ненавидя себя за то, что говорит срывающимся голосом. - Портеры начнут беспокоиться, куда я пропала.
- Разумеется, с вашей стороны крайне неосторожно оказаться в компании с человеком моей репутации, - согласился Хью, выражая вслух мысли Иден.
Девушка увидела, как сверкнули белизной в темноте его зубы. Она вскинула голову и отвернулась. Внезапно он схватил ее за запястье, и, хотя ей было очень больно, она с вызовом посмотрела на него. Однако, увидев выражение его лица, она почувствовала, как перехватило дыхание и холодный страх спустился по позвоночнику.
- Предупреждаю вас, мисс Гамильтон, - тихо сказал Хью, он больше не улыбался, - что я собираюсь выяснить, чем вы занимались в Дели, что замышляли здесь в мое отсутствие. Будьте уверены, я не позволю вам разгуливать ночами по улицам цивилизованного города, будто это какое-то феодальное королевство вроде Маяра. Здесь действуют другие законы, и я добьюсь, чтобы вы выполняли их.
- Но ведь я не обязана отчитываться перед вами, не понимаю, как вы добьетесь цели, - с вызовом произнесла Иден и высвободила руку из его руки. - С вашего позволения, ваше сиятельство.
Хью еще некоторое время сидел неподвижно, пока не стихло шуршание ее юбок, глаза его мрачно блестели.
- Будь проклята эта девчонка! - прошептал он, но сердился он не на ее высокомерные слова. Он явственно ощущал те флюиды страсти, которые возникли между ними, когда они сидели рядом на скамейке. Подняв глаза к усеянному звездами небу, граф с досадой выругался и спросил себя, в чем он провинился и чем заслужил появление Иден Гамильтон в своей жизни.
А тем временем в зале раскрасневшаяся и взволнованная миссис Портер ходила взад-вперед между пальмами в больших горшках. Юбки шуршали в такт ее быстрому сердитому дыханию. Что случилось с Иден? Как она могла вот так сбежать, как раз когда неожиданно появился граф Роксбери? А вдруг она на террасе с одним из этих фривольных молодых людей, которые вились за ней весь вечер? Миссис Портер вздрогнула при мысли о том, что подумает его сиятельство о такой неосмотрительности с ее стороны!
- Дорогая моя, слава Богу, ты вернулась! - воскликнула она, когда Иден подошла к ней одна. Веер миссис Портер взволнованно летал. - Ты никогда не догадаешься, кто только что пришел.
- Если вы имеете в виду его сиятельство графа Роксбери, я уже видела его, - сообщила Иден и, вспомнив графа, не удержалась и крепко выругалась на раджистанском наречии. Смысл ее слов, к счастью, не дошел до миссис Портер, а вот проходящий мимо слуга, раджпутанец по происхождению, прекрасно понял ее и вздрогнул так, что едва не уронил поднос с фужерами.
- Уверена, ему захочется узнать, как твои дела, - добавила с живостью миссис Портер. - О, Фредерик, вот ты где! Его сиятельство вернулся! Это ведь замечательно, правда?
- Дорогая, я уже слышал об этом, - отозвался полковник, присоединяясь к ним. - Все только об этом и говорят, правда, хоть убейте, не пойму, почему он так быстро вернулся из Калькутты!
- Я очень надеюсь, что он пригласит Аллегру на танец, - взволнованно проговорила миссис Портер. Ее восторг по поводу неожиданного возвращения графа объяснялся чисто материнским интересом. - Она была еще ребенком, когда он последний раз уезжал из Индии, помнишь? Но теперь… - Мечтательное выражение внезапно исчезло с ее лица и сменилось досадой, когда она увидела, как дочь, уединившись, беседует с лейтенантом Уильямом Лоуренсом у большого зеркала в золоченой раме. - О! - воскликнула она. - Фредерик, немедленно положи этому конец!
- Клянусь Богом, женщина! - запротивился полковник, следуя глазами за взглядом жены. - Я не собираюсь устраивать сцену только потому, что ты выбрала другого мужа для своей дочери! Кстати, в высшей степени неудачный выбор с твоей стороны, - храбро заявил он, пока миссис Портер беззвучно открывала рот и была на грани обморока. - Да-да! Это правда! Роксбери - не самый удачный выбор для моей дочери!
- Мне казалось, ты высоко ценишь его сиятельство! - возмущенно отозвалась миссис Портер.
- Конечно! - Полковник побагровел. - Но Аллегре нужен спокойный, любящий муж, как этот Лоуренс. Брак с Роксбери для нее был бы слишком беспокойным, да и для любой другой женщины тоже, клянусь Богом!
Миссис Портер уставилась на мужа так, будто у того выросли рога.
- Боже мой, - наконец вымолвила она, - я-то думала, ты будешь счастлив, если Аллегра станет графиней Роксбери!
Вид у полковника был крайне смущенный.
- Дорогая, думаю, нам лучше обсудить это наедине.
- Разумеется, - сердито отозвалась его жена, - хотя я тебе обещаю: если его сиятельство попросит руки Аллегры, я не раздумывая дам согласие!
К горькому разочарованию миссис Портер, граф, поведение которого всегда граничило с невоспитанностью, предпочел провести остаток вечера в дружеских разговорах с индийскими гостями и ни разу не пригласил Аллегру на танец. Однако миссис Портер быстро утешилась тем, что граф вообще ни с кем не танцевал.
Иден, которая по возвращении в залу тоже больше ни с кем не танцевала, не проронила ни слова по дороге в дом Портеров. Сославшись на усталость и головную боль, она сразу же отправилась спать, а миссис Портер была так занята собственными мыслями, что отпустила девушку без лишних расспросов.
Сива, служанка, которую приставили к Иден в качестве личной горничной, ожидала ее в тускло освещенной спальне. Обычно они весело болтали, когда Сива помогала девушке готовиться ко сну, но сегодня Иден почти не разговаривала и отпустила служанку сразу же, как только та помогла ей снять бальное платье. Раздвинув портьеры, Иден немного постояла у окна, вглядываясь в жаркую влажную ночь. Несомненно, другие девушки на ее месте мечтали бы о блестящих молодых офицерах, с которыми танцевали в тот вечер. Но Иден даже не вспоминала о прекрасном празднике за исключением графа Роксбери и его возмутительного высокомерия.
При мысли о нем обида захлестнула девушку. Как он посмел указывать ей, что можно, а что нельзя! Ее дела касаются только ее и никого больше, а уж то, что у нее в Мируте, его и вовсе не касается. Она ведь не обязана отчитываться перед ним и в доказательство этому немедленно отправится в Мирут, чтобы получить сведения, которые базарный торговец Мохаммед Хаджи не смог добыть для нее.
Глаза девушки решительно заблестели. Да, она завтра же отправится в Мирут, а если Хью Гордон услышит об этом и попробует возразить, она просто скажет ему все, что думает об этом сующем свой нос в чужие дела человеке.
Иден распустила волосы и задумалась, как лучше раздобыть без лишних вопросов лошадь из конюшни полковника. Может быть, просто подождать, пока он отправится в часть, а миссис Портер с дочерьми уедет с визитом к Хобсонам, как делает всегда по четвергам? Вполне возможно, она не будет возражать против желания Иден провести день в одиночестве дома. С этой мыслью она забралась в постель и тут же безмятежно заснула.
Глава 8
- Сюда, мисс, осторожно, ступеньки неровные…
Иден в сопровождении молодого офицера вышла из помещения на веранду. Невдалеке, за прокаленным парадным плацем, белели пехотные бараки. Офицер чуть отстал, вытирая пот со лба и жалуясь на изнуряющую жару.
- Сожалею, что вы не нашли то, ради чего приехала - добавил он, делая знак ожидающему младшему офицеру подвести к ступеням лошадь Иден. - Здесь уже мало кто помнит ту резню. Большинство из тех, кто служил тогда, год назад получили новые назначения в другие места или вернулись в Англию.
- Понимаю, - вежливо ответила Иден, - я очень благодарна вам за помощь. Пожалуйста, передайте мою благодарность майору Морристону еще раз.
- Обязательно, мисс Гамильтон, с удовольствием. - Он посмотрел на лошадь, которая одиноко стояла внизу, и нахмурился. - А что с вашим слугой?
- Я приехала одна, - улыбнулась ему Иден.
- Вы проделали весь путь из Дели в одиночку?! Но вы же не отдаете себе отчета… А как же туземцы? Вы не боялись, что они могут…
- Уважаемый сэр, - твердо остановила его Иден, - я никогда не боялась туземцев, а что касается dakoits или других не слишком щепетильных личностей, которые могут встретиться на моем пути… - Она замолчала и многозначительно указала на притороченную к седлу сумку, где в полной боевой готовности лежал энфиловский мушкет. Приподняв юбки, девушка без посторонней помощи уселась в седло. По выражению на ее лице было видно, что она не раздумывая воспользуется оружием в случае необходимости.
- Бог мой, - заметил дежурный офицер, наблюдая, как она медленно отъезжает под безжалостно палящими лучами солнца. - Уж это точно, есть все-таки в кельтских женщинах что-то от инков. Они могут быть прекрасны, как райские гурии, но сердцем и умом более похожи на охотящегося тигра.
- И характером, - согласился младший офицер. У его матери-ирландки всегда было такое же надменно-вызывающее поведение, и она тоже всегда разъезжала без сопровождения.
Как ни странно, но, знай Иден, о чем говорили офицеры, она скорее всего согласилась бы с ними. Однако в это время девушка переживала острое разочарование от бесплодных поисков британского офицера, который убил Ситку и бежал, прихватив драгоценности ее семьи, и очень сожалела, что отправилась в эту поездку одна. Она уже не помнила, когда ей было так безнадежно плохо и одиноко. Как было бы хорошо, если бы сейчас можно было кому-то поплакаться, даже старому и мрачному полковнику Портеру.
«Как я могла так наивно верить, что поездка в Мирут сразу даст ответы на все вопросы?» - подумала Иден в отчаянии. Майор Морристон четко объяснил ей, что в тот день в Мируте находились только расквартированные там войска, и, насколько ему известно, войска из других мест на помощь не вызывались.
Именно этого Иден и опасалась, потому что подтвердились ее подозрения, что человек, которого она разыскивает, прибыл в Мирут с одной-единственной целью - выкрасть драгоценности ее дяди. Откуда он узнал про них - еще одна загадка. Возможно, случайно проговорилась Изабел, когда привезла их в Лакнау, а бессовестный офицер воспользовался суматохой и осуществил свой план. И еще один вопрос мучил Иден: откуда этот офицер так точно знал, где хранятся драгоценности? Он безошибочно открыл ящик письменного стола, не теряя времени на поиски.
«Боюсь, на этот вопрос я никогда не найду ответа, - подумала Иден, - а если и найду, как смогу вернуть драгоценности?»
Она была достаточно умна, чтобы понять, что вряд ли тот офицер до сих пор хранит сокровища, а если и хранит и она все-таки сумеет разыскать его, то как доказать, что они принадлежат семье Гамильтон?
- Глупые мечты, - сердито сказала себе Иден, злясь на неожиданно навернувшиеся слезы. Лучше совсем забыть, что она видела эти соблазнительно сверкающие камни, и побыстрее вернуться в Дели, пока никто не знает о ее глупой выходке. Надо просто забыть о несметном богатстве, которое, по ее убеждению, должно принадлежать ей и Изабел, и попробовать найти другой способ убедить полковника оставить ее в Индии.
Иден медленно ехала рысцой, как вдруг ее сердце замерло - за кронами густых деревьев она увидела аккуратные ряды знакомых домиков… Она обещала себе, что не станет предаваться болезненным воспоминаниям, когда попадет в Мирут, но поняла, что не сможет уехать просто так, и направила лошадь к домикам. Через несколько минут она уже проезжала нарядные клумбы и живую изгородь, которые отделяли домики от военной части.
Дом полковника Кармайкла-Смита был полностью восстановлен. Вдоль тщательно подстриженной лужайки тянулся свежепокрашенный забор. В том самом месте, где нашла свою смерть толстая преданная Мемфаисала, висели деревянные качели, и няня-индианка, терпеливо улыбаясь, качала двух смеющихся ребятишек. Горячие слезы подступили к глазам, ослепляя Иден. И она не только не узнала, но даже и не заметила высокого всадника, остановившегося рядом с ней и требовательно спрашивающего, что она здесь делает. Девушка вздрогнула, яростно потерла глаза кулаками, не догадываясь, какое впечатление на него произвел этот откровенно детский жест.
- Ваше сиятельство?! - выдохнула она, не веря своим глазам. Наконец Иден разглядела знакомое загорелое лицо и сразу же почувствовала, как подернутое дымкой марева небо и выжженная солнцем земля поплыли у нее перед глазами.
- Черт побери! - услышала она будто издалека. - Вот чем заканчиваются прогулки в такую жару!
Хью быстро спешился и, несмотря на отчаянное сопротивление Иден, снял ее с лошади. Она не удержалась и оперлась на его руку, когда он опустил ее на все еще нетвердую землю.
- Так вам и надо, глупая девчонка! - безжалостно сказал он. Явная несправедливость подобного обвинения привела Иден в такую ярость, что она сразу пришла в себя. Высвободившись из его рук, девушка отступила назад и вытерла рукавом остатки слез. Она была слишком горда и слишком смущена, чтобы объяснять ему, что не жара, а нахлынувшие тяжелые воспоминания вызвали у нее головокружение и слезы. Иден тщательно отряхнула юбки и наконец посмотрела в лицо графу. И хотя ее подбородок гордо взлетел вверх, она смутилась, когда их взгляды встретились. Ошибиться было невозможно, граф был сердит. Иден почуяла, что грядет неприятная сцена, и внутренне сжалась, но, когда Хью просто задумчиво посмотрел на нее и повернулся к своей лошади, крайне удивилась. Граф протянул ей фляжку с водой и молча наблюдал, как она подносит ее к губам.
- Итак, - нарушил молчание граф, когда Иден напилась и вернула ему фляжку, - почему бы вам не рассказать, какого черта вы делаете здесь, в Мируте?
- Могу задать вам тот же вопрос.
У Хью задергались губы, хотя лицо оставалось совершенно спокойным.
- Вижу, самообладание вернулось к вам очень быстро.
- Потому что я уверена: вам прекрасно известно, что привело меня сюда, - холодно ответила Иден. - Не сомневаюсь, что майор Морристон с радостью просветил вас, о чем мы с ним говорили.
- Дорогая мисс Гамильтон, - сдержанно сказал граф, - сейчас уже слишком жарко для словесной дуэли. Могу ли я предложить сопроводить вас назад в Дели, где мы продолжили бы нашу беседу в более подходящее время?
Иден бросила на него подозрительный взгляд, но загорелое лицо графа оставалось непроницаемым. Девушка не сомневалась, что в Мируте он из-за нее, но уже не было сил обижаться. Она кивнула головой в знак согласия и позволила ему помочь ей сесть на лошадь. Они молча бок о бок поехали по пыльной дороге, которая вскоре вывела их на Большой колесный путь и выжженные равнины, отделяющие Мирут от Дели.
- Вот здесь я мчалась в то утро, когда увидела пожар, - неожиданно сказала Иден, оборачиваясь назад, в сторону шатровых крыш и белой стены, ограждающей военный городок. - Мне казалось, что встает солнце. Я и предположить не могла, что это горят дома. - Иден говорила едва слышно, и Хью, взглянув на нее, вдруг почувствовал острую жалость. - Мемтаз, конечно, сразу поняла, - тихо продолжила Иден. - Животные всегда чувствуют раньше людей.
- Мемтаз?
- Моя кобыла, - грустно улыбнулась Иден, - я оставила ее в кустарнике в то утро. Авал Банну искал ее потом, но не нашел. Мы так и не узнали, что с ней случилось.
- Уверен, кому бы она ни досталась, с ней обращались хорошо. Даже бунтовщики-совары знают цену хорошим лошадям.
Иден удивленно взглянула на него, и, хотя его лицо оставалось по-прежнему непроницаемым, последние слова сняли напряжение, разделявшее их. Оба молчали, но это было молчание друзей.
Им предстоял путь длиной чуть менее тридцати миль, но солнце поднималось все выше и пекло все нещаднее. Птицы неподвижно сидели в глубине колючих кустарников с открытыми клювами. Крестьяне и фермеры, передвигающиеся по Большому колесному пути, сворачивали на обочины и прятались в тени своих повозок, чтобы переждать самое пекло. Скотина, которую выгнали пастись, неподвижно лежала в жидкой тени редких деревьев. От камней на дороге исходил нестерпимый жар, и лошади под Иден и Хью медленно брели по дороге, понурив головы.
На Хью была только одна тонкая рубашка с засученными рукавами, но он чувствовал, как по спине между лопатками течет пот. Голова его была непокрыта, он так торопился с отъездом из Дели, что напрочь забыл об этой простейшей, но жизненно важной мере предосторожности против палящего азиатского солнца - не надел пробковый шлем.
Хью посмотрел на Иден. Голова девушки опущена, и мокрые от пота кудряшки облепили лоб. На ней было нежно-голубое платье, цвет которого хотя и очень шел ей и выгодно подчеркивал ее стройную фигурку, все же был более уместен для скачек у Северных Границ, нежели для дороги в Дели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46