«Ты можешь позволить себе роскошь быть сентиментальной, мне же приходится быть человеком практичным».«Ах ты, расчетливый прагматик Руарк Стюарт! — с горечью подумала Энджелин. — Конечно, ты пока и не помышляешь о детях. Зачем они тебе сейчас, когда ты наслаждаешься жизнью с любовницей? С детьми можно подождать до лучших времен — разумеется, предварительно найдя для них достойную мать…»Энджелин всегда знала, что разлука с Руарком неизбежна. С того самого момента, как она согласилась стать его любовницей, она много раз мысленно проигрывала в уме эту сцену неминуемого расставания. А стоит ли вообще говорить ему о своей беременности? Ведь в таком случае Руарк наверняка захочет расстаться с ней и им не избежать неловкости. По здравом размышлении, Энджелин приняла решение — она не скажет любовнику, что носит под сердцем его дитя.— Да, конечно, — рассеянно ответила она на его последнюю реплику, в то время как сердце молодой женщины разрывалось при мысли о том, что она никогда больше его не увидит.Как только Руарк уехал на скачки, Энджелин уложила небольшой саквояжик, не взяв ничего из дорогих нарядов и роскошных украшений, которые он подарил ей когда-то. Она была уверена, что если он начнет разыскивать ее, то наверняка подумает, что она вернулась в Англию. На самом же деле у Энджелин были совсем иные намерения — изучив расписание, она обнаружила, что есть пароход, который завтра утром отплывает из Гавра в Америку.Оставалось последнее — оставить прощальную записку. В ней Энджелин благодарила Руарка за все, что он для нее сделал, и писала, что устала вести такую жизнь. Вложив записку в конверт, она оставила его на ночном столике рядом с колокольчиком.Затем, призвав на помощь все свое мужество — которого, надо признаться, ей всегда было не занимать, — Энджелин подхватила свой саквояжик, на мгновение остановилась, чтобы бросить прощальный взгляд на все, что она оставляла, и вышла из номера.
В тот день вечером Руарк, возвращаясь со скачек, замешкался перед дверью — ему захотелось еще раз полюбоваться кольцом с сапфирами и бриллиантами, которое он намеревался преподнести Энджелин в знак их помолвки. Он всегда каким-то шестым чувством умел угадать как ее присутствие, так и отсутствие, вот почему, войдя в номер, он сразу понял, что Энджелин здесь нет.Охваченный беспокойством, Руарк прошел в спальню… Глава 21 У Энджелин было достаточно времени для размышлений — ведь она возвращалась на родину в одиночестве. Она избегала общества, стремясь как можно меньше привлекать к себе внимания. Тошнота по утрам, отравившая ей предыдущее путешествие через Атлантику, на этот раз сменилась сердечной болью и тоской по Руарку.Как только пароход бросил якорь в Нью-Йорке, Энджелин поспешила отправить Роберту письмо, в котором сообщала, что с ней все в порядке и что в скором времени они увидятся. Она знала, что брат — единственный человек, которому она может довериться. Как только Руарк вернется из Европы, он первым делом начнет искать ее в Сент-Луисе.По здравом размышлении Энджелин пришла к следующим выводам: она не может оставаться в Нью-Йорке, не может поехать в Сент-Луис и уж, разумеется, ни за что не вернется в Луизиану.Однако, будучи на пятом месяце беременности и располагая очень скудными денежными средствами, Энджелин понимала и то, что ей как можно скорее нужно найти безопасное место, где она спокойно будет ожидать, рождения ребенка.За долгое время путешествия лишь одно имя приходило ей на ум в этой связи — имя человека, который обеспечит ей надежный кров и необходимую медицинскую помощь, когда в ней возникнет нужда. Томас Джефферсон Грэм. Значит, она должна ехать в Виргинию. Безнадежная тоска по Руарку и воспоминания о счастливых днях, проведенных вместе, не оставили Энджелин и тогда, когда она пересела с парохода на поезд. Даже в веселом постукивании колес ей чудилось его имя. Неопределенность денежных обстоятельств не пугала Энджелин — во время войны она побывала в тисках нужды и все же сумела выжить. Близящееся материнство тоже не страшило ее — ведь ребенок, рожденный от Руарка, будет живым воплощением любви к его отцу. Главное, от чего страдала в эти дни Энджелин, была постоянная внутренняя борьба с собой, точнее, со своими воспоминаниями. Ежеминутно ее мысли витали вокруг того, чем занят сейчас Руарк. То ей представлялось, как он победителем возвращается домой со скачек, то она воображала, что сидит напротив него за завтраком, а то — что расстегивает его рубашку и целует… У нее в ушах постоянно звучал его смех, а ноздри неизменно чувствовали запах его туалетной воды. Но самым дорогим и в то же время самым жестоким воспоминанием было воспоминание о том, как губы Руарка касаются ее рта, а руки гладят ее тело.Откинувшись на сиденье, Энджелин закрыла глаза, но все равно колеса продолжали безжалостно выстукивать одно и то же: «Руарк… Руарк… Руарк…»
На следующий день, окончив медицинский осмотр Энджелин, Ти Джей недоверчиво покачал головой.— Итак, вы уехали от Руарка, и он даже не подозревает, что вы носите его дитя.— Более того — вы должны поклясться, Ти Джей, что он не узнает об этом от вас, — предупредила Энджелин, застегивая платье.Огорченный Ти Джей с досадой бросил в угол полотенце:— Черт побери, Энджел, вы требуете от меня невозможного! Ведь Руарк — мой лучший друг… И потом, имеет право мужчина знать, что скоро станет отцом, или нет?— Мне казалось, что вы и мой друг, Ти Джей. Клянусь — если вы не пообещаете хранить тайну, я сейчас же уеду отсюда и никогда не вернусь!— Ну, хорошо, а на какие средства вы собираетесь содержать ребенка? — спросил он, чувствуя, что настаивать нет смысла.— На первое время у меня есть немного денег, а потом я собираюсь найти работу.— И вы воображаете, что найдется осел, который захочет нанять на работу беременную женщину? — воскликнул Ти Джей, с грохотом отодвигая стоявшее перед столом кресло и садясь в него. — А ведь Руарк мог бы, по крайней мере, обеспечить и вас, и ребенка…Заметив, что спор снова вернулся к исходной точке; он сокрушенно покачал головой.Энджелин подошла и села рядом с ним.— Я не собираюсь с вами спорить, Ти Джей. Пообещайте только одно: что ничего не расскажете Руарку.Он с безнадежным видом пожал плечами:— Ну, хорошо, Энджел. В конце концов, я ведь ваш врач и обязан хранить врачебную тайну!..Энджелин облегченно вздохнула:— Спасибо, Ти Джей! Я знала, что могу на вас рассчитывать и как на друга, и как на врача.Он встал из-за стола, подошел к Энджелин и обнял ее за плечи, так что ее доверчивые улыбающиеся глаза оказались совсем близко.— А теперь скажите-ка мне, ангелочек, где вы намерены жить?— Я надеялась найти в городе меблированную комнату.Ти Джей на мгновение задумался. Похоже, что можно сделать и по-другому…— На мой взгляд, есть гораздо более разумное решение. Одна из моих пациенток недавно овдовела и теперь собирается вернуться на родину, в Висконсин. У нее есть маленький домик в нескольких милях от города, и она будет рада продать его даже за небольшую сумму.Глаза Энджелин засветились надеждой.— А «небольшая сумма» — это, по-вашему, сколько, Ти Джей?— Мы сейчас же пойдем туда и все выясним. И помните — сразу же после этого я намерен накормить вас обильным горячим обедом!В тот же день вечером Ти Джей выполнил свою «угрозу» — он действительно не спускал с Энджелин глаз, пока она ела.— Я хочу убедиться, что на вашей тарелке не осталось ни одной крошки! — строго произнес он.— Пощадите, Ти Джей! — взмолилась Энджелин. — Я больше не в силах проглотить ни кусочка! Я уже давно не ела так много за раз…Он осуждающе покачал головой:— Оно и видно. Посмотрите на себя — кожа да кости! Неудивительно, что Руарк не заметил, что вы беременны…— Ну, вначале меня страшно тошнило, и я вообще не могла есть.Энджелин отложила салфетку и улыбнулась:— Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас, Ти Джей? Домик такой славный и очень мне подходит. А с огородом и цыплятами я всегда буду сыта… Вот приезжайте ко мне весной, увидите, какие грядки я разведу!— От души надеюсь, что вы все хорошо взвесили и представляете себе, на что идете, — предостерегающе заметил Ти Джей.— Ну, если мне удалось во время войны справиться со Скотткрофтом, то уж крошечный огородик и несколько цыплят наверняка окажутся мне по силам! — весело возразила Энджелин.— Не забывайте: скоро у вас появится еще и ребенок, — мягко напомнил он с интонацией старой добродушной тетушки, пекущейся о благополучии племянницы.— А вы приезжайте весной, тогда и поговорим! — задорно возразила Энджелин.Ти Джей сжал ее руку:— Я верю, что вы все можете, Энджел. У вас есть мужество и стойкость противостоять любым испытаниям. Я понял это, когда увидел вас в первый раз. — И, с грустью покачав головой, добавил: — Но только когда дело доходит до мужчин, вы совершенно теряете разум, дорогая…На следующей неделе Энджелин ожидала еще одна удача — Ти Джей познакомил ее с Вирджинией Харрис, бойкой рыжеволосой маленькой женщиной, которой принадлежала городская лавка под названием «Последний штрих». Там продавались дорогие ткани и модные аксессуары ручной работы. Владелица лавки тут же наняла Энджелин. Ей предстояло заниматься окончательной отделкой товаров, выставленных для продажи, — шарфов, перчаток, носовых платков, зонтиков. Поскольку предполагалось, что вся работа будет выполняться дома, мисс Харрис решила, что деликатное положение Энджелин не может служить препятствием для ее найма. Выходя из лавочки, Энджелин весело щебетала, полная самых радужных надежд на будущее. От ее зорких глаз не укрылся пламенный взгляд, брошенный Ти Джеем на хорошенькую владелицу лавки, и она не преминула поддразнить своего благодетеля:— Похоже, рыжие волосы очаровательной мисс Харрис не оставили вас равнодушным, доктор Грэм?Ти Джей смущенно усмехнулся:— Ну… скажем так: Джинни — самый экзотический цветок в здешнем саду… Глава 22 Роберт услышал решительный стук шагов, донесшийся из коридора, и в ту же минуту дверь его кабинета распахнулась. Даже не поворачивая головы, молодой человек понял, что к нему пожаловал Руарк Стюарт.— Где она, Скотт? — настойчиво спросил посетитель.— Понятия не имею, — спокойно ответил Роберт, полагая, что глупо притворяться недогадливым.— Генри говорит, будто ему неизвестно, где Энджелин, и я ему верю. В таком случае, это известно тебе. Она не могла исчезнуть, не дав о себе знать никому из вас!..Роберт продолжал невозмутимо смотреть на своего нежданного гостя.— Знай я, где моя сестра, Стюарт, я немедленно отправился бы к ней. Она особенно нуждается в помощи теперь, когда ты, ублюдок, ее бросил!— Она тебе так сказала? — взревел Руарк. — Это она меня бросила! Черт побери, Скотт, я люблю твою сестру и хочу жениться на ней…— Ах, какая жалость! Судя по всему, она-то как раз этого не хочет.Роберт от души наслаждался, видя страдания Руарка. По правде говоря, ему действительно не было известно местопребывание сестры. Он получил лишь письмо, которое Энджелин опустила тотчас же по прибытии парохода в Нью-Йорк. В нем сообщалось, что она немедленно уезжает из города и даст, о себе знать позднее.Однако если Руарк Стюарт считает, будто ему известно, где его сестра, значит, у него в руках все козыри и он наконец-то может поквитаться с этим ненавистным ублюдком, любовником Энджелин.Перегнувшись через стол, Руарк потряс кулаком перед носом Роберта:— Предупреждаю: если ты знаешь об Энджелин больше, чем говоришь, я до тебя доберусь, даже если мне для этого придется поставить на ноги весь Сент-Луис!Роберт откинулся на спинку стула и презрительно усмехнулся.— Твои угрозы, Стюарт, никогда меня не пугали. Откровенно говоря, ты получил то, что заслужил. Как ты только смел обращаться с моей сестрой как со шлюхой?Не успели эти опрометчивые слова слететь с уст Роберта, как Руарк тут же парировал:— То есть так, как ты обращаешься с Селестой Дюпре? В чем же разница между нами, Скотт?Глаза Роберта гневно сверкнули. Не помня себя, он вскочил с места:— Разница в том, что Энджелин — моя сестра!— Нет, гнусный лицемер, — возразил Руарк. — Разница в том, что я собираюсь жениться на женщине, с которой сплю!Текли минуты, а разгневанные мужчины, стоя по обе стороны стола, продолжали сверлить друг друга свирепыми взглядами. Наконец Роберт снова сел на стул и начал перебирать лежавшие на столе бумаги.— Убирайся отсюда, да поживее, Стюарт, у меня полно работы.Уход Руарка был столь же громким и молниеносным, как и его появление.Еще долго после ухода посетителя Роберт сидел неподвижно, уставившись в пол. Да, в одном Руарк Стюарт прав — он, Роберт, никогда не рассматривал свои отношения с Селестой под тем же углом зрения, что и отношения Руарка с Энджелин.Но его сестра любит Руарка, по крайней мере, раньше любила. Селеста же не любит его и делит с ним ложе просто потому, что ей нужна крыша над головой. Разве может женщина полюбить однорукого урода! Но, как справедливо заметил Руарк, речь в данном случае идет не о том, чем руководствуется женщина, а о том, каковы мотивы поведения мужчины. Он ведь никогда и не собирался жениться на Селесте, а просто пользовался ею как вещью. Так что прав Руарк — он действительно лицемер.Весь день и даже после работы, по дороге домой, Роберт продолжал размышлять над словами Руарка.Селеста встретила Роберта своей обычной приветливой улыбкой. Теперь они вдвоем жили в маленьком уютном домике, и, как всегда, когда Роберт возвращался с работы, молодые люди сели ужинать. Во время трапезы Роберт не спускал пристального взгляда с подруги. С момента их первой встречи ее внешность разительно изменилась — Селеста больше не красила щеки и не подводила глаза, а ее мягкие шелковистые волосы были скромно и аккуратно причесаны. Вызывающие наряды, которые она когда-то носила, теперь заменили обычные юбки и блузки, которые Роберт сам покупал ей в том магазине, где служил. Она готовила еду, содержала дом в идеальной чистоте, стирала и гладила его одежду и белье — и делила с ним постель. Да, приходится еще раз признать, что этот чертов ублюдок Стюарт в данном случае прав — Селеста добросовестно выполняет все обязанности жены, не имея никаких ее прав. Более того, с тех пор как Селеста вошла в жизнь Роберта, ночные кошмары почти перестали его мучить. Так же мягко и осторожно она сумела возродить в нем веру в свои мужские достоинства.— Ты сегодня какой-то задумчивый, Роберт, — заметила Селеста, когда они, отужинав, сидели за кофе. — Что-то не ладится с работой?А ведь этого он тоже был лишен, пока в его жизни не появилась эта женщина, — возможности выговориться перед внимательным слушателем.— Руарк Стюарт вернулся в Сент-Луис. Он думает, что я знаю, где моя сестра.— А ты показал ему ее письмо?— Нет, — ответил Роберт. — Пусть помучается. Раз Энджелин оставила Стюарта, значит, она его разлюбила.Селеста молча опустила глаза. Роберт почувствовал, что ей не понравились его слова.— Ты так не думаешь?Она взглянула на него:— Мне кажется, Роберт, ты не очень хорошо разбираешься в женщинах. По-твоему, раз твоя сестра уехала от Руарка, значит, разлюбила его. На самом деле мужчины часто не понимают, что у женщин могут быть свои причины для тех или иных поступков.— И по каким же причинам ты живешь со мной, Селеста?В ее улыбке засветилась вековая женская мудрость.— Ну что я говорила — причины женских поступков мужчинам понять не дано!..Она встала и начала убирать со стола. Роберт последовал за ней на кухню.— Скажи все же, по каким причинам ты живешь со мной!Селеста внезапно покраснела и отвела взгляд.— Ну, потому что ты, хотя и очень вспыльчивый, ни разу меня не ударил, — тихо промолвила она.— Продолжай. Наверняка это не все, — попросил Роберт.В глубине души он был уверен, что девушка живет с ним просто потому, что так ей удобнее.— Ты чист душой и телом, а о большинстве мужчин, увы, этого не скажешь.— Продолжай, — настойчиво повторил он.Роберт видел, что Селеста тщательно обдумывает свои ответы — должно быть, они давались ей непросто, — но он хотел выяснить все до конца, и немедленно. Если она скажет, что живет с ним потому, что ей нужна крыша над головой, подтвердятся его худшие подозрения.— Ты — настоящий джентльмен, а о большинстве мужчин этого не скажешь.— Продолжай же! — нетерпеливо произнес он.— Ты — прекрасный любовник, Роберт, нежный и внимательный, а для женщины это очень важно. О большинстве мужчин этого тоже не скажешь…— Черт побери, Селеста, прекрати талдычить мне о своих мужчинах! Я хочу узнать, в конце концов, истинную причину того, почему ты живешь со мной! — в сердцах крикнул Роберт.Она вздрогнула от его резкого голоса, и когда подняла на него глаза, в них блеснули слезы, однако Селеста не спешила их вытереть.— Я осталась с тобой потому, что люблю тебя…«Ведь даже нищему не возбраняется смотреть на короля», — мысленно добавила она, ожидая, что в ответ на ее признание Роберт рассмеется ей в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
В тот день вечером Руарк, возвращаясь со скачек, замешкался перед дверью — ему захотелось еще раз полюбоваться кольцом с сапфирами и бриллиантами, которое он намеревался преподнести Энджелин в знак их помолвки. Он всегда каким-то шестым чувством умел угадать как ее присутствие, так и отсутствие, вот почему, войдя в номер, он сразу понял, что Энджелин здесь нет.Охваченный беспокойством, Руарк прошел в спальню… Глава 21 У Энджелин было достаточно времени для размышлений — ведь она возвращалась на родину в одиночестве. Она избегала общества, стремясь как можно меньше привлекать к себе внимания. Тошнота по утрам, отравившая ей предыдущее путешествие через Атлантику, на этот раз сменилась сердечной болью и тоской по Руарку.Как только пароход бросил якорь в Нью-Йорке, Энджелин поспешила отправить Роберту письмо, в котором сообщала, что с ней все в порядке и что в скором времени они увидятся. Она знала, что брат — единственный человек, которому она может довериться. Как только Руарк вернется из Европы, он первым делом начнет искать ее в Сент-Луисе.По здравом размышлении Энджелин пришла к следующим выводам: она не может оставаться в Нью-Йорке, не может поехать в Сент-Луис и уж, разумеется, ни за что не вернется в Луизиану.Однако, будучи на пятом месяце беременности и располагая очень скудными денежными средствами, Энджелин понимала и то, что ей как можно скорее нужно найти безопасное место, где она спокойно будет ожидать, рождения ребенка.За долгое время путешествия лишь одно имя приходило ей на ум в этой связи — имя человека, который обеспечит ей надежный кров и необходимую медицинскую помощь, когда в ней возникнет нужда. Томас Джефферсон Грэм. Значит, она должна ехать в Виргинию. Безнадежная тоска по Руарку и воспоминания о счастливых днях, проведенных вместе, не оставили Энджелин и тогда, когда она пересела с парохода на поезд. Даже в веселом постукивании колес ей чудилось его имя. Неопределенность денежных обстоятельств не пугала Энджелин — во время войны она побывала в тисках нужды и все же сумела выжить. Близящееся материнство тоже не страшило ее — ведь ребенок, рожденный от Руарка, будет живым воплощением любви к его отцу. Главное, от чего страдала в эти дни Энджелин, была постоянная внутренняя борьба с собой, точнее, со своими воспоминаниями. Ежеминутно ее мысли витали вокруг того, чем занят сейчас Руарк. То ей представлялось, как он победителем возвращается домой со скачек, то она воображала, что сидит напротив него за завтраком, а то — что расстегивает его рубашку и целует… У нее в ушах постоянно звучал его смех, а ноздри неизменно чувствовали запах его туалетной воды. Но самым дорогим и в то же время самым жестоким воспоминанием было воспоминание о том, как губы Руарка касаются ее рта, а руки гладят ее тело.Откинувшись на сиденье, Энджелин закрыла глаза, но все равно колеса продолжали безжалостно выстукивать одно и то же: «Руарк… Руарк… Руарк…»
На следующий день, окончив медицинский осмотр Энджелин, Ти Джей недоверчиво покачал головой.— Итак, вы уехали от Руарка, и он даже не подозревает, что вы носите его дитя.— Более того — вы должны поклясться, Ти Джей, что он не узнает об этом от вас, — предупредила Энджелин, застегивая платье.Огорченный Ти Джей с досадой бросил в угол полотенце:— Черт побери, Энджел, вы требуете от меня невозможного! Ведь Руарк — мой лучший друг… И потом, имеет право мужчина знать, что скоро станет отцом, или нет?— Мне казалось, что вы и мой друг, Ти Джей. Клянусь — если вы не пообещаете хранить тайну, я сейчас же уеду отсюда и никогда не вернусь!— Ну, хорошо, а на какие средства вы собираетесь содержать ребенка? — спросил он, чувствуя, что настаивать нет смысла.— На первое время у меня есть немного денег, а потом я собираюсь найти работу.— И вы воображаете, что найдется осел, который захочет нанять на работу беременную женщину? — воскликнул Ти Джей, с грохотом отодвигая стоявшее перед столом кресло и садясь в него. — А ведь Руарк мог бы, по крайней мере, обеспечить и вас, и ребенка…Заметив, что спор снова вернулся к исходной точке; он сокрушенно покачал головой.Энджелин подошла и села рядом с ним.— Я не собираюсь с вами спорить, Ти Джей. Пообещайте только одно: что ничего не расскажете Руарку.Он с безнадежным видом пожал плечами:— Ну, хорошо, Энджел. В конце концов, я ведь ваш врач и обязан хранить врачебную тайну!..Энджелин облегченно вздохнула:— Спасибо, Ти Джей! Я знала, что могу на вас рассчитывать и как на друга, и как на врача.Он встал из-за стола, подошел к Энджелин и обнял ее за плечи, так что ее доверчивые улыбающиеся глаза оказались совсем близко.— А теперь скажите-ка мне, ангелочек, где вы намерены жить?— Я надеялась найти в городе меблированную комнату.Ти Джей на мгновение задумался. Похоже, что можно сделать и по-другому…— На мой взгляд, есть гораздо более разумное решение. Одна из моих пациенток недавно овдовела и теперь собирается вернуться на родину, в Висконсин. У нее есть маленький домик в нескольких милях от города, и она будет рада продать его даже за небольшую сумму.Глаза Энджелин засветились надеждой.— А «небольшая сумма» — это, по-вашему, сколько, Ти Джей?— Мы сейчас же пойдем туда и все выясним. И помните — сразу же после этого я намерен накормить вас обильным горячим обедом!В тот же день вечером Ти Джей выполнил свою «угрозу» — он действительно не спускал с Энджелин глаз, пока она ела.— Я хочу убедиться, что на вашей тарелке не осталось ни одной крошки! — строго произнес он.— Пощадите, Ти Джей! — взмолилась Энджелин. — Я больше не в силах проглотить ни кусочка! Я уже давно не ела так много за раз…Он осуждающе покачал головой:— Оно и видно. Посмотрите на себя — кожа да кости! Неудивительно, что Руарк не заметил, что вы беременны…— Ну, вначале меня страшно тошнило, и я вообще не могла есть.Энджелин отложила салфетку и улыбнулась:— Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас, Ти Джей? Домик такой славный и очень мне подходит. А с огородом и цыплятами я всегда буду сыта… Вот приезжайте ко мне весной, увидите, какие грядки я разведу!— От души надеюсь, что вы все хорошо взвесили и представляете себе, на что идете, — предостерегающе заметил Ти Джей.— Ну, если мне удалось во время войны справиться со Скотткрофтом, то уж крошечный огородик и несколько цыплят наверняка окажутся мне по силам! — весело возразила Энджелин.— Не забывайте: скоро у вас появится еще и ребенок, — мягко напомнил он с интонацией старой добродушной тетушки, пекущейся о благополучии племянницы.— А вы приезжайте весной, тогда и поговорим! — задорно возразила Энджелин.Ти Джей сжал ее руку:— Я верю, что вы все можете, Энджел. У вас есть мужество и стойкость противостоять любым испытаниям. Я понял это, когда увидел вас в первый раз. — И, с грустью покачав головой, добавил: — Но только когда дело доходит до мужчин, вы совершенно теряете разум, дорогая…На следующей неделе Энджелин ожидала еще одна удача — Ти Джей познакомил ее с Вирджинией Харрис, бойкой рыжеволосой маленькой женщиной, которой принадлежала городская лавка под названием «Последний штрих». Там продавались дорогие ткани и модные аксессуары ручной работы. Владелица лавки тут же наняла Энджелин. Ей предстояло заниматься окончательной отделкой товаров, выставленных для продажи, — шарфов, перчаток, носовых платков, зонтиков. Поскольку предполагалось, что вся работа будет выполняться дома, мисс Харрис решила, что деликатное положение Энджелин не может служить препятствием для ее найма. Выходя из лавочки, Энджелин весело щебетала, полная самых радужных надежд на будущее. От ее зорких глаз не укрылся пламенный взгляд, брошенный Ти Джеем на хорошенькую владелицу лавки, и она не преминула поддразнить своего благодетеля:— Похоже, рыжие волосы очаровательной мисс Харрис не оставили вас равнодушным, доктор Грэм?Ти Джей смущенно усмехнулся:— Ну… скажем так: Джинни — самый экзотический цветок в здешнем саду… Глава 22 Роберт услышал решительный стук шагов, донесшийся из коридора, и в ту же минуту дверь его кабинета распахнулась. Даже не поворачивая головы, молодой человек понял, что к нему пожаловал Руарк Стюарт.— Где она, Скотт? — настойчиво спросил посетитель.— Понятия не имею, — спокойно ответил Роберт, полагая, что глупо притворяться недогадливым.— Генри говорит, будто ему неизвестно, где Энджелин, и я ему верю. В таком случае, это известно тебе. Она не могла исчезнуть, не дав о себе знать никому из вас!..Роберт продолжал невозмутимо смотреть на своего нежданного гостя.— Знай я, где моя сестра, Стюарт, я немедленно отправился бы к ней. Она особенно нуждается в помощи теперь, когда ты, ублюдок, ее бросил!— Она тебе так сказала? — взревел Руарк. — Это она меня бросила! Черт побери, Скотт, я люблю твою сестру и хочу жениться на ней…— Ах, какая жалость! Судя по всему, она-то как раз этого не хочет.Роберт от души наслаждался, видя страдания Руарка. По правде говоря, ему действительно не было известно местопребывание сестры. Он получил лишь письмо, которое Энджелин опустила тотчас же по прибытии парохода в Нью-Йорк. В нем сообщалось, что она немедленно уезжает из города и даст, о себе знать позднее.Однако если Руарк Стюарт считает, будто ему известно, где его сестра, значит, у него в руках все козыри и он наконец-то может поквитаться с этим ненавистным ублюдком, любовником Энджелин.Перегнувшись через стол, Руарк потряс кулаком перед носом Роберта:— Предупреждаю: если ты знаешь об Энджелин больше, чем говоришь, я до тебя доберусь, даже если мне для этого придется поставить на ноги весь Сент-Луис!Роберт откинулся на спинку стула и презрительно усмехнулся.— Твои угрозы, Стюарт, никогда меня не пугали. Откровенно говоря, ты получил то, что заслужил. Как ты только смел обращаться с моей сестрой как со шлюхой?Не успели эти опрометчивые слова слететь с уст Роберта, как Руарк тут же парировал:— То есть так, как ты обращаешься с Селестой Дюпре? В чем же разница между нами, Скотт?Глаза Роберта гневно сверкнули. Не помня себя, он вскочил с места:— Разница в том, что Энджелин — моя сестра!— Нет, гнусный лицемер, — возразил Руарк. — Разница в том, что я собираюсь жениться на женщине, с которой сплю!Текли минуты, а разгневанные мужчины, стоя по обе стороны стола, продолжали сверлить друг друга свирепыми взглядами. Наконец Роберт снова сел на стул и начал перебирать лежавшие на столе бумаги.— Убирайся отсюда, да поживее, Стюарт, у меня полно работы.Уход Руарка был столь же громким и молниеносным, как и его появление.Еще долго после ухода посетителя Роберт сидел неподвижно, уставившись в пол. Да, в одном Руарк Стюарт прав — он, Роберт, никогда не рассматривал свои отношения с Селестой под тем же углом зрения, что и отношения Руарка с Энджелин.Но его сестра любит Руарка, по крайней мере, раньше любила. Селеста же не любит его и делит с ним ложе просто потому, что ей нужна крыша над головой. Разве может женщина полюбить однорукого урода! Но, как справедливо заметил Руарк, речь в данном случае идет не о том, чем руководствуется женщина, а о том, каковы мотивы поведения мужчины. Он ведь никогда и не собирался жениться на Селесте, а просто пользовался ею как вещью. Так что прав Руарк — он действительно лицемер.Весь день и даже после работы, по дороге домой, Роберт продолжал размышлять над словами Руарка.Селеста встретила Роберта своей обычной приветливой улыбкой. Теперь они вдвоем жили в маленьком уютном домике, и, как всегда, когда Роберт возвращался с работы, молодые люди сели ужинать. Во время трапезы Роберт не спускал пристального взгляда с подруги. С момента их первой встречи ее внешность разительно изменилась — Селеста больше не красила щеки и не подводила глаза, а ее мягкие шелковистые волосы были скромно и аккуратно причесаны. Вызывающие наряды, которые она когда-то носила, теперь заменили обычные юбки и блузки, которые Роберт сам покупал ей в том магазине, где служил. Она готовила еду, содержала дом в идеальной чистоте, стирала и гладила его одежду и белье — и делила с ним постель. Да, приходится еще раз признать, что этот чертов ублюдок Стюарт в данном случае прав — Селеста добросовестно выполняет все обязанности жены, не имея никаких ее прав. Более того, с тех пор как Селеста вошла в жизнь Роберта, ночные кошмары почти перестали его мучить. Так же мягко и осторожно она сумела возродить в нем веру в свои мужские достоинства.— Ты сегодня какой-то задумчивый, Роберт, — заметила Селеста, когда они, отужинав, сидели за кофе. — Что-то не ладится с работой?А ведь этого он тоже был лишен, пока в его жизни не появилась эта женщина, — возможности выговориться перед внимательным слушателем.— Руарк Стюарт вернулся в Сент-Луис. Он думает, что я знаю, где моя сестра.— А ты показал ему ее письмо?— Нет, — ответил Роберт. — Пусть помучается. Раз Энджелин оставила Стюарта, значит, она его разлюбила.Селеста молча опустила глаза. Роберт почувствовал, что ей не понравились его слова.— Ты так не думаешь?Она взглянула на него:— Мне кажется, Роберт, ты не очень хорошо разбираешься в женщинах. По-твоему, раз твоя сестра уехала от Руарка, значит, разлюбила его. На самом деле мужчины часто не понимают, что у женщин могут быть свои причины для тех или иных поступков.— И по каким же причинам ты живешь со мной, Селеста?В ее улыбке засветилась вековая женская мудрость.— Ну что я говорила — причины женских поступков мужчинам понять не дано!..Она встала и начала убирать со стола. Роберт последовал за ней на кухню.— Скажи все же, по каким причинам ты живешь со мной!Селеста внезапно покраснела и отвела взгляд.— Ну, потому что ты, хотя и очень вспыльчивый, ни разу меня не ударил, — тихо промолвила она.— Продолжай. Наверняка это не все, — попросил Роберт.В глубине души он был уверен, что девушка живет с ним просто потому, что так ей удобнее.— Ты чист душой и телом, а о большинстве мужчин, увы, этого не скажешь.— Продолжай, — настойчиво повторил он.Роберт видел, что Селеста тщательно обдумывает свои ответы — должно быть, они давались ей непросто, — но он хотел выяснить все до конца, и немедленно. Если она скажет, что живет с ним потому, что ей нужна крыша над головой, подтвердятся его худшие подозрения.— Ты — настоящий джентльмен, а о большинстве мужчин этого не скажешь.— Продолжай же! — нетерпеливо произнес он.— Ты — прекрасный любовник, Роберт, нежный и внимательный, а для женщины это очень важно. О большинстве мужчин этого тоже не скажешь…— Черт побери, Селеста, прекрати талдычить мне о своих мужчинах! Я хочу узнать, в конце концов, истинную причину того, почему ты живешь со мной! — в сердцах крикнул Роберт.Она вздрогнула от его резкого голоса, и когда подняла на него глаза, в них блеснули слезы, однако Селеста не спешила их вытереть.— Я осталась с тобой потому, что люблю тебя…«Ведь даже нищему не возбраняется смотреть на короля», — мысленно добавила она, ожидая, что в ответ на ее признание Роберт рассмеется ей в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41