Дэвид поднял голову и внимательно посмотрел на него.
— Я не сбежал, Фрейзер отпустил меня, — после непродолжительной паузы ответил юноша и вновь занялся едой.
Изумленный, Дункан резко повернулся. Глаза, в которых явственно читалось подозрение, превратились в две узенькие щелочки.
— Отпустил тебя? С чего это вдруг Фрейзеру вздумалось отпускать тебя и твою мать?
Момент, которого так страшился Дэвид, настал. Всю долгую дорогу домой он обдумывал различные варианты ответа на неизбежный вопрос. Хотя понимал: любой правдивый ответ, даже если каждое слово тщательно взвесить, приведет к тому, что поступок Элайзии выплывет наружу. И вот сейчас, оказавшись лицом к лицу с пьяным отцом, изможденный физически и духовно, Дэвид резко произнес:
— Отец, я устал. Обсудим это завтра. Дункан пришел в ярость. Страшно заорав, старший Гордон смахнул поднос со стола.
— Мы обсудим это сейчас. Здесь хозяин я, и все должны подчиняться. — От бешенства глаза отца едва не вылезли из орбит. — Почему Фрейзер отпустил тебя и твою мать, не получив выкуп?
Скандал был неизбежен. Сдавшись, Дэвид подошел к камину, уперся скрещенными руками в каминную доску и наклонил голову. Наконец он ответил на вопрос отца:
— Фрейзер отпустил меня. Мама предпочла остаться.
Заявление Дэвида оказалось слишком сложным для затуманенного сознания Дункана.
— Остаться? Фрейзер оставил себе бесполезную бабу и отпустил моего наследника? — Гордон запрокинул голову и громко расхохотался. — Этот дурак лишил себя лакомого куска.
Следующее заявление Дэвида привело к тому, что смех резко оборвался:
— Он не требует никакого выкупа. Мама решила остаться по собственной воле. — Смущенный тем, что ему предстоит сказать, молодой человек нахмурился. — Фрейзер с дочерью отправляются на континент. Мама едет с ними.
По мере того как смысл сказанного проникал в сознание, выражение растерянности на лице Дункана сменялось недоверием.
— Дело в том, что мама очень привязалась в дочери Саймона.
— Как же, к дочери, чтоб ей провалиться! — взревел Дункан. — Эта шлюха привязалась к чреслам Фрейзера!
Дэвид не дал отцу произнести больше ни слова. Схватил его за грудки и с ожесточением прижал спиной к стене. Глаза молодого человека полыхали гневом.
— Слушай меня, и слушай внимательно. Твоя жестокость довела ее до отчаяния. Отныне ты никогда не назовешь мою мать шлюхой. А если посмеешь, я убью тебя.
Презрительно взглянув на отца, он с отвращением отшвырнул его прочь и быстро вышел из зала.
Дэвид закрыл за собой дверь своей спальни, отстегнул оружие и снял верхнюю одежду. Взял стоявшую на комоде бутылку бренди и зашагал взад-вперед по комнате.
Незадолго перед рассветом усталость и бренди одержали верх, и молодой человек растянулся на кровати.
Проснулся Дэвид от холода и обнаружил, что лежит обнаженный, комната погружена в сумрак, холодный камин зияет, словно черная дыра на фоне стены. Разозлившись, юноша встал, но вынужден был тут же сесть на край кровати и сжать руками разламывающуюся от боли голову. Он не мог вспомнить, когда лег спать, но валявшаяся на полу пустая бутылка из-под бренди давала ответы на все вопросы. Дэвида охватило презрение к самому себе, и молодой лорд заставил себя встать. Завернувшись в плед, Гордон опустился на колени перед камином и начал разжигать огонь.
Вскоре воздух в комнате нагрелся, и Дэвид, откинув плед, принялся одеваться. Этот процесс превратился в самую настоящую пытку, так как каждое движение отдавалось мучительной болью в голове.
В дверь спальни постучали.
— Мой господин, вы проснулись? — раздался негромкий голос Мойры.
— Прекрати орать и входи, Мойра, — застонал Дэвид.
Женщина приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Удостоверившись, что молодой человек проснулся и почти полностью одет, она переступила порог.
Из своих пятидесяти лет тридцать пять Мойра Макферсон прослужила в Стрейлоу. Будучи по происхождению Гордон, управительница родилась и выросла в соседней деревушке под названием Стрей-сайд. Ее муж, Дональд, работал в Стрейлоу кузнецом. Пять лет назад лошадь ударила его копытом в голову. Бедняга так и не оправился от травмы и остался навсегда прикованным к постели. Элайзия Гордон настояла, чтобы чета Макферсон переселилась из крохотного домика под крышу замка, дабы Мойра имела возможность в течение дня и ухаживать за Дональдом, и выполнять свои обязанности.
— Вам подавать поздний чай, мой господин? — осведомилась она.
Дэвид, которому пришлось снова сесть на кровать, чтобы справиться с очередным приступом головной боли, поднял глаза и скептически посмотрел на Мойру.
— Ужин? При чем тут ужин, если я еще не утолил свой голод за обедом?
— Время раннего чая давно прошло, мой господин.
Дзвид не поверил своим ушам. Он приблизился к окну и отодвинул тяжелую штору. К его изумлению, бледные лучи, принятые им за предвестника рассвета, оказались слабым отблеском вечерней зари.
— Бог ты мой, женщина, я проспал целый день. Первое, что вспомнилось, была вчерашняя ссора с отцом. Надо каким-то образом убедить этого упрямца в том, чтобы тот предоставил ему решать эту проблему, заключил Дэвид.
— Мой отец достаточно трезв, чтобы поужинать со мной? — обеспокоено спросил юноша у Мойры.
Во взгляде экономки отразилось ликование, а голос задрожал от едва сдерживаемой гордости:
— Лорд отправился в Солтун во главе армии. Ее слова потрясли Дэвида до глубины души.
— О Господи! — Мгновенно забыв о головной боли, молодой человек заметался по комнате в поисках последних деталей туалета. — Когда он уехал?
— Когда туман еще лежал на вершинах гор, мой господин.
Мысль о том, что в распоряжении отца был целый день, привела Дэвида в ужас.
— Проклятие, женщина, почему ты не разбудила меня?
Мойра с вызовом уперла руки в бока.
— Я заглянула к вам и увидела, что вы голы, как младенец. Такое зрелище не по мне, — с отвращением добавила она.
— Ты дура! Если этот пропойца что-нибудь сделает с моей матерью, вина ляжет на твои плечи!
— А я считаю, что он правильно сделает, потому что леди Стрейлоу заслужила наказание, — заявила Мойра, пылая праведным гневом.
Дэвид уже замахнулся, чтобы ударить ее, но вовремя остановился и опустил руку.
— Если бы не наш долг перед твоим мужем, я бы приказал сегодня же выгнать тебя из этого дома.
Схватив меч, юноша выбежал из комнаты. Мойра последовала за ним.
— Женщина, позволившая себе влюбиться в одного из Фрейзеров, не может быть не кем иным, кроме шлюхи, — бормотала управительница себе под нос, спускаясь по лестнице.
Саймон Фрейзер стоял на гребне стены и беседовал с Бриандрой, когда стражник поднял тревогу.
— Проклятие, что там такое? — удивленно проговорил Саймон, перегибаясь через ограждение.
К замку приближался отряд в пятьдесят вооруженных всадников, над которыми развевалось желто-голубое знамя Дункана Гордона.
— Скорее закройте ворота! — закричал лэрд. — Приготовиться к атаке!
Колесо опускного механизма быстро закрутилось, а малочисленный гарнизон замка поспешил занять боевые позиции на стенах.
Саймон схватил Бриандру за руку и потащил вниз по лестнице.
— Я запрещаю подниматься на стену, — заявил он, вталкивая дочь в спальню, и побежал по коридору в свою комнату.
Когда дверь с шумом распахнулась, Элайзия вздрогнула и резко повернулась. Одного взгляда на Саймона было достаточно, чтобы понять: случилось что-то серьезное.
— В чем дело, Сим? — встревожено спросила она.
Фрейзер пристегнул ножны.
— Дункан Гордон со своей армией приближается к воротам.
— О Господи, — застонала Элайзия и в изнеможении опустилась на стул. — Я молила Бога, чтобы этого не произошло. Надо что-то сделать прежде, чем прольется кровь.
Саймон взял женщину за плечи и заставил встать.
— Элайзия, у меня нет времени на разговоры. Я хочу, чтобы ты оставалась в доме, что бы ни случилось.
— А вдруг Дэвид с ними? — с трудом проговорила она и заплакала.
— Не знаю. — Саймон поспешно поцеловал ее. — Прости, я должен присоединиться к своим людям.
Взяв щит, Фрейзер выбежал из комнаты, лишив Элайзию возможности что-либо возразить.
Дункан Гордон остановил свой отряд перед воротами и приказал окружить себя кольцом. Его голову покрывал шлем, увенчанный пером. Трезвый, с мечом в руке, сейчас он выглядел как настоящий шотландский воин, каким некогда был в действительности.
— Саймон Фрейзер, сын презренной шлюхи, покажись! — заорал Дункан.
— Зачем ты пришел сюда? — ответил Саймон со стены.
Нападавший презрительно фыркнул.
— И ты еще спрашиваешь? Никто не смеет безнаказанно наставлять рога Гордону. Ты заплатишь за это своей головой.
— Слушай меня, блеющая задница! Поступи мудро и уберись отсюда немедленно, пока еще можно! — отпарировал Саймон. — Когда члены моего клана узнают о нападении, ты лишишься последнего шанса.
Угроза никак не подействовала на Гордона.
— Я уеду отсюда, лишь насадив твою голову на пику и развесив на деревьях твои кишки.
Подняв меч, он подал сигнал лучникам, прежде прятавшимся за кустами. На стены замка дождем посыпались стрелы.
Лучники Фрейзера нанесли ответный удар, но их стрелы не причинили ощутимого вреда закрывшемуся щитами противнику. Двое из дружинников Саймона были ранены: один — в плечо, другой — в ногу.
— Отнесите раненых в дом, — приказал Фрейзер, когда обе стороны исчерпали запас стрел.
Посмотрев вниз, лэрд обнаружил, что дружинники Гордона притащили лестницы и собираются штурмовать стены.
Гарнизон замка всеми силами старался отбить атаку. Несмотря на свою малочисленность, защитникам это удалось, и лестницы оттолкнули от стен прежде, чем атакующие успели взобраться наверх. Наконец, после нескольких безуспешных попыток, люди Гордона вернулись под прикрытие кустов.
А в самом замке трудились женщины, обрабатывая раны солдат и разрезая льняное полотно на бинты. То и дело, отрываясь от работы, Элайзия замечала на себе осуждающий взгляд Бриандры.
Временный перерыв в боевых действиях позволил женщинам немного расслабиться. Уставшая донельзя, Элайзия села на пол в углу зала. Бриандра тоже воспользовалась возможностью отдохнуть и, устроившись перед камином, принялась гладить Волка — ради его же безопасности пса не выпускали наружу.
— Ты! — внезапно разнесся по залу душераздирающий вопль, от которого у всех волосы встали дыбом.
Все взоры обратились к лестнице, где стояла Лукреция Фрейзер, указывая пальцем на съежившуюся в углу фигуру. Одетая в свободную ночную сорочку из белого батиста, с черными как смоль волосами, ниспадавшими до бедер, с черными глазами, сверкавшими дьявольским огнем, владелица замка казалась привидением.
— Ты виновата во всем! — выкрикнула безумная.
Все головы повернулись к обвиняемой, к Элайзии Гордон, сжавшейся в комок, до смерти напуганной внезапным появлением хозяйки замка.
— Ты шлюха. За твои грехи на этот дом обрушились несчастья.
Лукреция подняла руку, и все увидели кинжал. Безумно завопив, женщина бросилась к Элайзии.
Один из раненых, лежавших на полу, привстал и, ухватив ее за подол сорочки, потянул на себя. Все находившиеся в зале бросились на помощь. Безумная женщина упала, но яростно сопротивлялась. Однако силы были неравны, и вскоре кому-то удалось ее обезоружить.
— Она несет в себе зло. Ее надо уничтожить, — всхлипывала Лукреция, ставшая мгновенно покорной.
В зал вбежала Хуанита, на лбу которой расплывался огромный синяк. Очевидно, больная ударила ее, пытаясь выбраться из комнаты.
Хуанита положила голову Лукреции к себе на колени и принялась убаюкивать, как ребенка.
— Спокойно, спокойно, pequena Хуанита с тобой. — Дуэнья помогла несчастной подняться и, обняв за плечи, повела к лестнице.
Элайзия, все это время сидевшая неподвижно, наконец-то пришла в себя и, стремясь скрыться от любопытных взглядов, метнулась к лестнице, ведущей наверх, в ее спальню.
Пробегая по коридору, она на секунду замерла перед выходом на гребень стены, а затем, ослушавшись Саймона, быстро взлетела по узким ступеням.
Увидев, что происходит внизу, Элайзия похолодела. На глазах у защитников стен Дункан Гордон захватил трех арендаторов Фрейзера; и теперь заложники стояли со связанными за спиной руками.
— Можешь посмотреть, как я их вздерну, — издевался Гордон.
— О Боже, отпусти их. Зачем убивать ни в чем не повинных фермеров? — закричал Саймон.
Один из заложников выступил вперед.
— Не бойтесь, мой господин, мы с радостью умрем, только бы не видеть, как вы милуетесь с этой Гордон.
Смелое заявление фермеров вызвало у Дункана издевательский смех.
— Слышал, Фрейзер? Я даю этому дураку право быть повешенным первым.
Саймон не мог допустить, чтобы убивали членов его клана.
— Ты никого не повесишь, — спокойно сказал он. — Это наше дело, Гордон. Пусть оно будет решено между тобой и мной.
Фрейзер снял латную рукавицу и бросил вниз.
Кодекс чести рыцаря требовал, чтобы Дункан Гордон принял вызов. По рядам дружинников Гордона пронесся шепот. Неожиданный поворот событий удивил их, так как все знали, что Фрейзер мог бы оставаться под защитой стен замка и ждать подкрепления.
— Какое оружие выбираешь? — сохраняя бесстрастное выражение лица, осведомился Саймон.
Дункан ухмыльнулся.
— Меч.
Гордон отличался более высоким ростом и более крупным телосложением, чем Саймон, и, следовательно, его меч, выкованный специально для него, был длиннее и тяжелее, чем меч противника. Таким образом, он изначально имел преимущество. Оценив расклад сил, все присутствующие пришли к выводу, что Фрейзер повредился в рассудке.
Саймон собирался уже спуститься со стены, но увидел Элайзию, чье лицо стало мертвенно-бледным.
— Ты все слышала?
Не в силах произнести ни слова, женщина лишь кивнула. Саймон взял ее за руку, холодную как лед, и повел в большой зал.
Здесь уже знали, что состоится поединок. Бриандра подбежала к отцу, едва тот переступил порог. Саймон обнял ее, и они замерли, прижавшись друг к другу. Затем отец улыбнулся девочке.
— Я вернусь, дорогая, — ласково проговорил он и поцеловал дочь.
Саймон отдал свои щит и меч одному из раненых и отстегнул ножны, а потом рука об руку с Элайзией вышел во двор. Все последовали за ним.
Дружинники с мрачными лицами молча ждали. Капитан гарнизона приблизился к Саймону.
— Если вы желаете, милорд, мы будем биться до последней капли крови.
Тронутый преданностью своих солдат, Фрейзер похлопал капитана по плечу.
— Ваше предложение, капитан, свидетельствует о вашей отваге и в то же время говорит о том, что у вас мало веры в мое мастерство.
— Удачи, милорд, — грустно произнес капитан и отошел в сторону.
Саймон повернулся к Элайзии, и они улыбнулись друг другу.
Первой нарушила молчание Элайзия.
— Наша мечта была обречена с самого начала, не так ли, Сим? — Женщина не смогла сдержать слезы.
— Сожалеете обо всем, миледи? — нежно спросил он.
Элайзия снова улыбнулась сквозь слезы.
— Никаких сожалений. А у вас, милорд?
— Тоже никаких, любимая. Саймон поцеловал ее и отвернулся.
— Поднять ворота, — приказал он.
Взяв меч и щит, Фрейзер смотрел на решетку, медленно поднимавшуюся вверх под скрип колеса.
С противоположной стороны решетки стоял Дункан Гордон.
Прежде чем Саймон успел сделать шаг, Элайзия бросилась вперед и подбежала к мужу.
— Прошу вас, милорд, умоляю вас уйти, пока не пролилась кровь. Я пойду с вами.
— Ты, развратная сука, прочь с глаз моих, — прошипел Дункан и одним движением руки отшвырнул женщину с дороги, причем с такой силой, что Элайзия упала.
— Мерзавец! Будь проклята твоя черная душа! — пришел в негодование спешивший на помощь Саймон. Его глаза полыхали ненавистью. — А ну-ка сразись с мужчиной ради разнообразия. — И поднял меч и щит.
Издав победный рев, Дункан швырнул в сторону шлем и выхватил у своего оруженосца щит. Дружинники попятились, освобождая площадку для поединка.
Два противника настороженно двигались по кругу, прежде чем Гордон первым сделал выпад. Саймон принял удар на свой щит и тоже сделал выпад. Так они некоторое время парировали удары друг друга.
Инициатива в поединке принадлежала Дункану, яростно размахивавшему мечом. Звон стали эхом разносился по долине. Саймон же предпочитал отклоняться и уходить от мощных ударов Гордона.
Если преимущество Дункана заключалось в силе, то преимущество Саймона — в ловкости. Он играл с противником и ждал, когда тот устанет. Однако это была чрезвычайно опасная игра, и Саймон знал: одна ошибка — и голова слетит с плеч.
Элайзия вскрикнула, когда Саймон выставил перед собой щит, отражая рубящий удар такой силы, что Фрейзер упал на одно колено. Откатившись в сторону, он быстро вскочил на ноги и успел вовремя отразить новый удар.
Поединок продолжался, силы противников были равны. Дункан не ожидал, что схватка окажется такой долгой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32