— Между прочим, — не обращая внимания на его замечание, продолжала продавщица, — мисс Маккензи купила еще и жевательного табаку. Наверняка завела дружка. Интересно, кто он?— Табак я тоже не жую, миссис Коллинз, и кто он — мне неизвестно, — сухо проговорил Кинкейд.Взяв сигару, Дэйв направился в контору. Неудивительно, что он не видел Синтию два вечера — наверняка она развлекалась с каким-нибудь парнем в своем вагоне. Ну и ладно, говорил себе Дэйв, ему наплевать. Он больше не станет думать о ней! Бросив сигару на стол, Дэйв вышел из вагона, направляясь на место стройки.Всего несколько миль отделяло теперь дорогу от опор строящегося моста. Он был уже почти готов — оставалось лишь подвести центральную опору. Как только железная дорога пересечет мост, они поведут строительство в сторону Техаса. Не исключено, что уже через пару дней палаточный городок надо будет переносить на другой берег реки Канейдиан.Дела шли лучше, чем Дэйв ожидал, и оставалось только надеяться, что ничего не изменится. Но возможные неприятности он связывал и с Синтией. Кого же она развлекала ночами? Черт возьми, хорошо, если это какой-нибудь холостяк! Иначе скандала не миновать.Пришпорив коня, Дэйв быстрее поскакал вперед, как вдруг увидел целое облако дыма, поднимавшееся над землей в том месте, где Синтия с девочками проводила занятия. Подъехав ближе, пораженный Дэйв оторопело уставился на открывшееся его взору зрелище.Почти все девочки, охая и стеная, лежали, съежившись, на земле; их личики побледнели, и они походили на привидения. Синтия ходила между ними, говорила им что-то ласковое, гладила по головкам и забирала сигары у тех, кто сидел в клубах дыма.— Чт… то?.. — только и сумел вымолвить Дэйв.— Девочки решили, что им следует попробовать табачку, — заявила Синтия. — Ой, осторожнее!Но было уже поздно: Дэйв по невнимательности ступил туда, куда только что вырвало одну из девочек. Он едва не упал и возмущенно набросился на Синтию:— Господи, женщина, похоже, ты вообще рассудка лишилась! Как можно было так поступить?! Они же еще дети!— Неужели вы думаете, что я позволила бы хоть одной из них отравиться по-настоящему? Половину из них тошнит от того, что они видят, как плохо их подругам. Собственно, произошла цепная реакция, как только они увидели, что Мэгги от жевательного табака тут же вырвало.— Мэгги?! Но где она?— Лежит за деревом, — последовал ответ.— Позаботьтесь о девочке, не то Шон Рафферти всерьез обидится на ваши штучки — он очень серьезно относится к воспитанию внучки, — заметил Дэйв.— Вы мне уже это говорили, — ответила Синтия, наклоняясь, чтобы поднять сигару.Дэйв подбежал к Мэгги. Она лежала, подтянув колени к подбородку.— Детка, ты уже лучше себя чувствуешь? — с тревогой в голосе спросил он.— Здравствуйте, дядя Дэйв, — жалобно сказала девчушка.— Я могу что-нибудь для тебя сделать? Что-то ты совсем позеленела.— Нет, мне уже лучше. — Девочка села, и Дэйв видел, что личико ее постепенно розовеет, а голубые глаза оживают. — Но я никогда больше не стану пробовать табак, дядя Дэйв. У него отвратительный вкус!— Хорошее решение, Мэгги, — заметил Кинкейд.— И я тоже так решила, — пролепетала Кэти Макгир. — Не понимаю, что хорошего папа находит в сигарах.— Я же говорила, что они вонючие, — вмешалась Кэтрин Мэри.Дэйв с ужасом посмотрел на Синтию.— Надеюсь, эта малышка не пробовала?— Нет, не пробовала. Я не курила, мистер Кинкейд, — заявила девочка.— Похоже, ты оказалась умнее всех, — сказал Дэйв, вставая.— Мистер Кинкейд, а мне кажется, что сегодня мы все стали умнее, — призналась Пегги Келлеген.— Да уж, — согласилась ее сестра Полли. — Пусть дураки-мальчишки курят, а я никогда больше не захочу попробовать. Если мы будем делать то же, что они, то и сами станем глупышками.— Совершенно верно, — кивнула Синтия и протянула Дэйву оставшийся жевательный табак. — А это вам, Кинкейд. Жуйте. Глава 8 Едва забрезжил рассвет, как Шон Рафферти оказался у дверей Дэйва.— Мне надо потолковать с тобой, Дэйв, — заявил он.— Надеюсь, ты не обнаружил нехватки рельсов, — пробормотал Кинкейд.— Не-е, какие рельсы! Я о другом… В общем, о мисс Маккензи… Знаешь, не нравится она местным, особливо не нравится им то, что она вытворяет с девчонками. Женщины говорят, что больше не пустят девок к ней, — заявил Шон.— Шон, мне известно, что произошло вчера . Признаться, я и сам не одобряю ее поступка, но, кажется, понимаю, почему она это сделала.— Тогда объясни все мне, — прогремел Шон, — потому что я ничего не понял, черт побери!— Сколько тебе было лет, Шон, когда ты впервые попробовал табак?Пожав плечами, Шон пробормотал:— Ну-у… Лет шесть, наверно… Не помню точно.— Стало быть, шесть. Или семь. Как Мэгги сейчас. Теперь ты понимаешь, что ей, как и тебе, было любопытно?— Да, но Мэгги — девочка, — возразил Рафферти. — Это совсем другое дело.— Почему? — спросил Дэйв.— Черт побери, дружище, ты не хуже меня понимаешь, почему! — возмутился Шон. — Девкам не годится курить сигары или жевать табак. На черта учительнице было вбивать им в головы эти мысли, вот что я скажу.— Не думаю, что она что-то вбивала им в головы, — заметил Дэйв. — Все было как раз наоборот, Шон. Позволив им удовлетворить свое любопытство, она показала, что они сами могут принимать решения. Зато теперь нет необходимости запрещать им пробовать табак, они и так предпочтут не делать этого.— Ага, а кто знает, что ей дальше взбредет в голову? Она того и гляди заявит им, что мужики тоже не должны жевать табак или курить, а ведь нам это очень даже приятно.— Но ведь не все мужчины курят или жуют табак, Шон, — терпеливо объяснял Дэйв. — Во всяком случае, мужчина может сам сделать выбор, а женщина — нет. Девочки пережили несколько неприятных мгновений, но мисс Маккензи помогла им понять, что необязательно во всем подражать мальчишкам.— Вообще-то в этом есть смысл, — понемногу остывал Рафферти. — Подумаю, что можно сделать, чтобы успокоить людей. Знаешь, Дэйв, лишь Тим Макгир веселился от души, узнав об этом. Он даже пожалел, что его там не было.— Спасибо тебе, Шон. Я ценю твою помощь. — Дэйв взял сигару, лежавшую на столе, и, похлопав Рафферти по плечу, протянул ее Шону. — Хочешь покурить?— Спасибо. Пожалуй, я предпочту сделать это попозже, — лукаво заметил Шон, и на лице его засияла широкая ирландская улыбка.Наблюдая за уходящим Шоном, Дэйв тяжело вздохнул.Возможно, инцидент с сигарами уже завершен. Если он позволит Синтии остаться (А что ему еще остается делать? Она и не слушалась его, а теперь, открыв эту дурацкую школу, наверное, станет совсем неуправляемой), то они должны будут серьезно поговорить. Но, как бы Дэйв ни злился на Синтию, он вынужден был признать: она — хороший педагог и девочки обожают ее. Но некоторые ее методы и идеи, вероятно, никогда не придутся по вкусу жителям городка. Так что ради спокойствия в их небольшом, замкнутом обществе он должен сделать все, чтобы им прийти к согласию.В этот же день товарный поезд привез очередную партию рельсов, шпал и школьные принадлежности, которые заказала Синтия. Дэйв был удивлен, что Элизабет так быстро сумела собрать все необходимое. Кроме дюжины ящиков, для школы привезли даже большую палатку.Дэйв приказал установить ее недалеко от вагона Синтии. Прихватив ящик с надписью «Ракетки и воланы», он поспешил в вагон Маккензи.— Теперь у вас больше вещей, чем у мисс О'Лири, — мгновение помешкав, заметил он.— Разве Бет не прелесть? — улыбаясь отозвалась Синтия, — Но зачем вам воланы и ракетки?— Я собираюсь научить девочек играть в бадминтон, — заявила Синтия. — Молодые леди должны получать всестороннее образование.— Думаю, игра в бадминтон более пристала молодым леди, чем курение или лазанье по деревьям, мисс Маккензи, — кивнул Дэйв.— Девочкам игра непременно понравится, — заверила его Синтия. — А вы разве никогда не играли в бадминтон, Кинкейд?— Увы…— Я впервые играла в Глостершире, когда была в поместье Бадминтон — это резиденция герцога Бофортского. Дорогой Генри — он восьмой герцог Бофортский — придумал эту игру, — сообщила Синтия.— Прости, Господи, но я не знал этого факта из жизни «дорогого Генри», — съязвил Дэйв.— И тем не менее игра стала называться бадминтон. — пожала плечами Синтия.— И кто же так назвал ее?— Наверняка вы слышали об охоте в Бадминтоне. Ее устраивал отец Генри.— Ну да, несомненно, вы говорите о седьмом герцоге Бофортском, — опять съязвил Кинкейд.— Верно, — кивнула Синтия. — Ехидничайте сколько угодно, Кинкейд, но бадминтонская охота известна во всем мире.— Попробую догадаться… Вы скачете верхом за гончими, которые преследуют… воланы… Синтия усмехнулась:— Господи, Кинкейд, мне кажется, вы не такой ворчливый и серьезный, каким пытаетесь казаться. Ведь временами вам удаются шутки, и весьма забавные… Думаю, если бы вы не держали себя постоянно в узде, то могли бы получать больше удовольствия от жизни.— Я счастлив быть таким, какой есть, мисс Маккензи. Теперь, когда вы получили все необходимое для классной комнаты, надеюсь, девочки больше не будут «пробовать крылья». И вы начнете наконец обучать их грамоте.— Я собираюсь взяться за это, мистер Кинкейд, как только все ящики будут распакованы. — Девушка положила толстую книгу об искусстве на некое подобие письменного стола. — Им надо многому научиться.Выйдя из вагона, Дэйв еще долго оглядывался. Синтия, ее двенадцать учениц и три собаки, внимательно обнюхивающие все вокруг, копошились возле ящиков со школьными принадлежностями. Хотя Синтия поспешила согласиться с ним, Дэйв сомневался в том, что она последует его совету, тем более что последнее ее предложение звучало весьма заманчиво.Несколько часов Дэйв проверял списки инвентаря и составлял расчеты на следующую неделю и даже успел отдать список О'Харе до его отъезда Наблюдая за удаляющимся поездом, он подумал о том, что об отъезде Синтии в Денвер уже и речи не было. Маленькая плутовка сделала все по-своему, и он не смог помешать ей.Когда мост через реку Канейдиан был почти готов, Дэйв два дня провел на берегу, проверяя инженерные расчеты, а грейдеры тем временем готовили местность для прокладывания рельсов.Едва он вошел в палаточный городок, как увидел толпу разъяренных женщин. Они, размахивая руками и громко выкрикивая что-то, спешили к его вагончику. Дэйв подумал, что если бы у них была веревка, они вздернули бы его на первом суку.«Что еще натворила эта женщина, черт ее побери?!» Приготовившись к самому худшему, Дэйв вышел навстречу женщинам.— Пожалуйста, говорите по очереди! — что есть силы крикнул он, когда все они принялись возбужденно говорить. — Миссис Дэннегай, объясните спокойно, что происходит?— Все дело в этой женщине, мистер Кинкейд, которая учит наших детей.— В жизни таких не видала, — добавила Мэри Келлеген, сложив руки на внушительном бюсте.— Просто стыд! — поддержала ее Маргарет О'Нил. — Она показала моей Шэннон картинку с изображением голого мужчины.— Что-о?! — вскричал Дэйв. Что бы он ни думал о Синтии, он и представить не мог, чтобы та могла показывать девочкам порнографические картинки.Мэри Келлеген презрительно фыркнула:— И это она называет искусством.— Кажется, я понял, — с облегчением вздохнул Кинкейд. — Знаете, есть множество знаменитых и бесценных произведений искусства с изображением обнаженных тел.— Да она забивает им головы всякой дрянью! То они крылья, видите ли, пробуют, то говорят о независимости!— Не годится это все для девочек, мистер Кинкейд, — заключила Пэтти Дэннегай. — Мы-то ведь думали, что она станет учить наших дочерей грамоте и письму, как это делает мисс О'Лири, — Просто у мисс Маккензи другой подход к обучению, — стал защищать Синтию Дэйв. — Она смотрит на жизнь иначе, потому что сама более свободна и независима.— Да уж, свободна! — вскричала Мэри Келлеген.— Я наблюдал за некоторыми методами обучения мисс Маккензи и счел их весьма эффективными.И поверьте, она от всего сердца переживает за ваших дочек. Но разумеется, я передам ей ваши слова, — пообещал Кинкейд.— Вот что, если она не изменится, то я больше не пущу Кэти к ней в класс, — пригрозила Рози Макгир.— Я еще раз все обдумаю, леди, но знайте: я не вижу ничего дурного в том, что делает мисс Маккензи, поэтому не буду уговаривать ее изменить методы обучения, — заявил Дэйв.Как только женщины ушли, он направился к школьной палатке. Замешкавшись у входа, он услышал, как Синтия обращается к классу:— ..Платья обычно бывают очень яркими, а юбки — пышными. Перед юбок танцовщицы поднимают вверх, потому что им надо высоко задирать ноги и садиться на шпагат…«О чем это, черт возьми, она говорит?» — пронеслось в голове у Дэйва.— А что такое «шпагат», миз Синтия? — спросила Шэннон.— Это когда опускаешься на землю, вытянув одну ногу перед собой, а другую — сзади себя, — объяснила девушка.— Ото! Думаю, это очень больно, — произнесла Кэтрин Мэри.— Нет, если делать правильно, дорогая. Так делают все балерины. Разница лишь в том, что танцовщицы канкана в варьете прыгают очень высоко и резко опускаются, почти падают, на пол в шпагате, а балерины делают все это плавно и грациозно, — объяснила Синтия.— А что такое варе…— Варьете, Мэгги, — подсказала Синтия. — Отлично! Завтра будем проходить букву «в».— А вы могли бы станцевать канкан, мисс Синтия? — спросила Мэгги.Все девочки громкими криками поддержали просьбу подруги.— Хорошо, юные леди, правда, я одета неподходяще, ну да ладно. Как я уже говорила, юбки у танцовщиц канкана должны быть очень пышными, и обычно девушки…Синтия осеклась, подумав, что, пожалуй, ее ученицам не стоит знать того, что она чуть им не сболтнула.— Так что же девушки, миз Синтия? — настаивала Мэгги. Ну что ж, решила Синтия, если уж она взялась учить их всему, не стоит скрывать от учениц какой-то ерунды, хотя Дэйв опять будет недоволен этим и с ним возникнет немало проблем.— Девушки обычно не носят… тех предметов туалета, говорить о которых не принято, — сообщила она. Девочки захихикали, прикрывая рты руками.— Вы хотите сказать, что снимите сейчас панталоны, миз Синтия? — решила спросить одна из них.— Ну уж нет, я не собираюсь раздеваться. Дэйв не смог сдержать усмешки, услышав дружный взрыв смеха.— А теперь вы все хлопайте, — попросила Синтия. — Вот так! — Она принялась хлопать в ладоши, задавая быстрый темп и напевая зажигательную мелодию. — Музыка должна быть очень быстрой и громкой. Так что уж постарайтесь. Танцуя, девушки обычно громко кричат.Дэйв решил, что обязан остановить ее, но тут Синтия задрала юбку. Увидев ее длинные, стройные ноги, он забыл обо всем. Завороженный, как и девочки, он смотрел, как Синтия подпрыгивала все выше и выше, а потом резко опустилась на пол в шпагате.— Господи, где она научилась этому? — пробормотал он. Девочки громко аплодировали учительнице и, разумеется, решили, что тоже должны попробовать. Встав в круг, они, хихикая и толкаясь, пытались удержать равновесие. Дело кончилось тем, что все в конце концов упали на пол, и Синтия была среди них.Решив, что настал подходящий момент остановить их, Дэйв сделал серьезное лицо и вошел в палатку.— Что здесь происходит, мисс Маккензи? — сурово осведомился он. — Я думал, у вас идут уроки.— Так и есть, — заявила Синтия, вставая и приводя в порядок платье.— Миз Синтия показала нам канкан, дядя Дэйв, — сказала Мэгги.— Какое отношение канкан имеет к обучению? Он помогает им научиться читать и писать?Маленькая Кэтрин Мэри подбежала к Кинкейду и схватила его за руку.— Я знаю! Я знаю! — закричала она. — Канкан танцуют в варьете, и мы будем учить букву «в».— Мы так учим алфавит, — заявила Синтия.— Может, лучше начать с какого-нибудь другого слова на «в»? С «воробья», например? — предложил Дэйв.— Как это пошло, — пожала плечами девушка. — Леди, кто хочет продемонстрировать мистеру Кинкейду, что мы уже выучили?— Чур, я первая! — вскрикнула Мэгги. — Сначала идет буква «а». «Адамово яблоко» — вые…— Выпуклость, — подсказала ей Синтия.— Ну да, у вас на шее есть такая выпуклость. — Ткнув пальчиком в свою тонкую шейку, Мэгги добавила:— Ваша шея больше моей.— Заодно это может считаться небольшим экскурсом в анатомию, — спокойно добавила Синтия.Тут вперед выступила Пегги Келлеген. Откашлявшись, она четко проговорила:— Дальше идет буква «б». На эту букву начинается «бой быков» — это старинное зрелище, которое любят испанцы. Потом — буква «в». «Варьете»! — громко выкрикнула она. — Это такое кафе, где танцуют канкан. Этот быстрый и живой танец обычно исполняют француженки.— Кстати, они не носят нижнего белья, — подбоченившись, заявила Кэтрин Мэри.— Господи! — только и смог выдохнуть Дэйв.— А я хочу рассказать про букву «г», — торопливо, таким же тоном, как сестра, заговорила Полли. — На «г» называется знаменитая картина «Голубой мальчик», которую написал выдающийся английский живописец Томас Гейнсбор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32