Ведь там, внизу, просто известняк, твердый как камень.– И если чернозем исчезает, – прибавил Вилли, – то это уже навсегда. Наши люди говорят: мы можем рассчитывать на наши земли еще пять, от силы шесть сезонов.– А что потом?Хоакин развел руками.– Да ничего. Можно начать искать полезные ископаемые, можно устраивать площадки для гольфа. Об этом разговор пойдет позже.– Да, позже, – подтвердил Вилли. – А сейчас для нас самое главное – это тростник. Нам нужно как следует использовать те годы, которые нам еще остались.Молдовски понимающе кивнул.– Так что, уж пожалуйста, Малкольм, сделай что-нибудь, чтобы у мистера Дилбека не возникало подобных проблем.– Если я правильно понял, вы не собираетесь платить этому адвокату?– Мы с братом решили, что нет.Оцелот в украшенном изумрудами ошейнике мягко взбежал по лестнице и свернулся у кожаных шлепанцев Вилли Рохо. Тот, порывшись в складках халата, извлек на свет божий куриную ножку и отдал своему любимцу. Оба брата умиленно смотрели, как пятнистый хищник с хрустом пожирает угощение вместе с костями. Молдовски предпочел отвести глаза: он недолюбливал кошек.Наконец Хоакин, зевнув, объявил, что пора спать.– Звякни нам, когда все будет сделано, – сказал он Молдовски.– Но это обойдется недешево, – ответил тот. Вилли Рохо, посмеиваясь, подставил оцелоту свои перемазанные куриным жиром пальцы, и животное принялось жадно облизывать их.– Недешево – это сколько? – спросил Вилли. – Уж, наверное, не в три миллиона?– Разумеется, намного меньше. Но известный риск все-таки есть.– Не для нас, надеюсь?– Нет, джентльмены. Не для вас, – ответил Малкольм Молдовски. * * * Выручив за коляски три тысячи двести долларов наличными, Дэррелл Грант из Сент-Огастина погнал прямиком в Дейтона-Бич. Там он закупил целую кучу разноцветных таблеток и подцепил прямо на улице двух проституток. Позже, в его комнате в мотеле, считая, что он спит, девицы впустили своего сообщника и принялись рыться в вещах клиента. Дэррелл выждал некоторое время, потом, выбрав момент, сунул руку под подушку, где лежал его нож, с гортанным криком вскочил с постели и, бросившись к сутенеру, вонзил нож в мясистую часть его бедра. Пока тот корчился на полу, а девицы отчаянно старались остановить льющуюся из раны кровь, Дэррелл преспокойно содрал с кровати простыню и разорвал ее на длинные полосы. Затем он связал слабо отбивавшегося сутенера и обеих проституток и засунул им в рот вместо кляпов грязные носки. Женщины не оказали сопротивления: они знали, что Дэррелл наглотался таблеток, и успели разглядеть его расширенные зрачки.Связывая сутенера, Дэррелл мурлыкал себе под нос песенку из мультфильма «Книга джунглей», который Анджела любила смотреть по видео. Потом, намылив черную курчавую голову парня, он обрил его наголо и кончиком ножа вырезал на голой макушке большую красивую букву Г. Сутенер дергался и стонал. Затем Дэррелл щедро помочился с двух сторон на его обритую, окровавленную голову. Женщины были в ужасе, но молчали, опасаясь, что потом он примется за них.– А теперь, – сказал Дэррелл, закончив свою операцию, – я хочу преподать вам всем хороший урок.Взяв ключи, он побежал к своему фургону и через пару минут вернулся с электрическим пистолетом для забивания скоб, который увел со стройки в Бока-Рейтон. При виде этого аппарата одна из проституток начала всхлипывать. Перешагнув через нее, Дэррелл подошел к сутенеру и развязал ему одну руку.– Так, значит, ты собирался ограбить меня? – еще слегка задыхаясь от бега, спросил он.Сутенер что было силы затряс головой.– Враки, враки, – пропел Дэррелл на мотив детской песенки. Воткнув вилку аппарата в розетку на стене, он снова повернулся к сутенеру. – В следующий раз, когда тебе захочется бабок, проси вежливо.С этими словами он взял руку сутенера, положил на нее долларовую бумажку и скобой пришпилил ее к ладони. Он долго не отпускал курок, пока магазин пистолета не опустел. Сутенер потерял сознание. Женщины тряслись от страха.Внезапно Дэррелл ощутил, что запал у него кончился. Он растянулся на кровати и набрал по телефону номер сестры. Рита наорала на него за столь поздний звонок: хороши шуточки – будить людей в три часа ночи!Извинившись, Дэррелл сообщил:– Мне придется задержаться тут еще на несколько дней. Ничего?– Делай как знаешь. Завтра приедет Эрин.– Что?! Какого черта?– Подошел срок встречи с Анджелой.– Нет! Никаких встреч!– Так она нам сказала.– О Господи, Рита, ты что – сказала ей, что Анджи у тебя? Как, черт побери, она узнала?– Что я могла поделать, если твоя дочь прекрасно умеет обращаться с телефоном? И вдобавок лазает, как обезьяна, где надо и где не надо.– Анджи звонила ей? – Дэррелл стукнул кулаком по голому матрацу. – Черт побери! Неужели ты позволила ей сделать это? – Перебрав наркотиков, он не мог сосредоточиться на двух критических ситуациях одновременно и потому не замечал, что одной из проституток удалось высвободить правую руку и она теперь потихоньку старается распутать и другие узлы. Потрясая телефонной трубкой, Дэррелл крикнул: – Не пускай в дом эту суку, поняла?– Подошел срок встречи, – повторила Рита.– Никаких встреч, мать твою!– Тогда сам приезжай и разбирайся со всем этим! А мне надо заниматься волками.– О Боже! – простонал Дэррелл.– Да, вот еще что. Это говорили в «Новостях». Как зовут того судью, что занимался вашим разводом?Дэррелл назвал имя.– Ага, он самый. Альберто видел по телевизору. Твой судья окочурился, Дэррелл.– Как окочурился?– По телевизору показывали, – повторила Рита. Сыграл в ящик вчера вечером в каком-то стрип-баре.Дэррелл прижался щекой к пахнущему грязным бельем матрацу. Определенно пора было принять еще таблеток.А Рита на другом конце провода рассказывала:– Его семья говорит, что он ходил по таким местам, чтобы молиться за этих голых грешниц. Ты веришь этой чепухе? У него, на коленях нашли Библию. Это все показывали по телевизору – напрямую.– Я приеду завтра утром, – тусклым голосом произнес Дэррелл.– А что мне делать с Эрин? – спросила Рита. Но ответа из Дейтон-Бич не последовало. – Дэррелл! – позвала она. – Эй, братишка, проснись!Но Дэррелл был в полной отключке: проститутка, освободившись от пут, стукнула его по голове тяжелым пистолетом для забивания скоб. Потом она развязала остальных, и они удрали, забрав все: деньги, таблетки, нож и, конечно же, фургон. Не взяли они только грязные носки Дэррелла, и их вкус был первым, что он ощутил, начав приходить в себя четыре часа спустя. Глава 17 Утром двадцать восьмого сентября сержант Эл Гарсиа ехал под моросящим мелким дождиком по направлению к мотелю «Флайтпас», что находится милях в полутора от главного шоссе, соединяющего Форт-Лодердейл с голливудским международным аэропортом. Управляющий мотелем, любезный и общительный грек по имени Миклос, привел его к двери номера 233. Пока он вставлял ключ в замочную скважину, Гарсиа сказал:– Готов держать пари, что ковер там коричневый.– Откуда вы знаете?– Мне приснилось, – с усмешкой ответил Гарсиа.Миклос распахнул перед ним дверь и торжествующе указал на мохнатый темно-коричневый ковер.– Вот видите, – сказал Гарсиа. – Иногда мне самому становится страшно. – Коронер графства Минерал обнаружил под ногтем большого пальца левой руки Джерри Киллиана три коричневые ворсинки.– А что еще вам приснилось? – полюбопытствовал Миклос.– Что в этой комнате был убит человек по имени Джерри Киллиан.– Ради всего святого! – воскликнул Миклос. – Не говорите мне таких вещей. Горничная нашла его чековую книжку под кроватью.– Возможно, он забросил ее туда нарочно, – отозвался Гарсиа, – чтобы она не досталась этим мерзавцам. – На краю гибели люди иногда делают странные вещи.– Я на следующий же день послал ему ее по почте, – сказал Миклос.– И правильно сделали.– А кто же обратился в полицию?– Да никто. Просто я разбирал почту мистера Киллиана. Открыл конверт, а в нем была чековая книжка и ваша записка.Миклос нахмурился.– А разве можно вскрывать чужие письма?– Иногда можно. Ведь я – представитель закона. – С этими словами Гарсиа опустился на колени, залез под кровать, насколько позволяла его далеко не хрупкая конституция, и принялся обшаривать пальцами пыльный, пахнувший мышами ковер в поисках чего-нибудь еще. Однако ему не попалось ничего, кроме совсем окаменевшего кусочка пиццы и никелевой монетки. Гарсиа встал и отряхнул брюки.– За то время, что я работаю здесь, – сказал Миклос, – умерло семь человек. Это очень печально: семь человек за семь месяцев.– Постояльцы?– Да, сэр. Кто от наркотиков, кто от сердца, кого застрелили или зарезали. Нам после каждого такого случая приходится менять постели и ковры.– Может быть, все дело в расположении вашего мотеля, – ответил Гарсиа, повысив голос, чтобы его не заглушил шум как раз взлетавшего реактивного самолета. Местечко было просто идеальным для тех, кто не хотел, чтобы другие слышали, что они говорят или делают. Детектив достал фотографию Джерри Киллиана: – Вы помните этого человека?– Никогда не видел его, – покачал головой Миклос. – Так вы говорите, его убили?– Да. Думаю, утопили в ванне.– Ванные комнаты убираются три раза в неделю.– Ого! Да вы, наверное, просто разоряетесь на разных моющих и чистящих средствах. Можно мне взглянуть?Миклос присел на кровать и стал ждать. Он слышал, как детектив возится с кранами в ванной. Через пару минут донесся его голос:– Мистер Миклос, а что случилось с головкой горячего крана?– Кто-то разбил ее.– Каким образом?– Не знаю. Это произошло пару недель назад, хотя, впрочем, может быть, чуть больше или меньше.Детектив вышел из ванной, вытирая руки о махровое полотенце. Мотель накрыла новая волна рева от пролетавшего самолета. Переждав шум, Гарсиа сказал:– Там арматура немного отошла от стены, как будто по ней здорово стукнули – например, ногой. – Судя по всему, Киллиан боролся за жизнь до конца.– Вот вы говорите, тут произошло убийство, – заговорил Миклос. – Но ведь горничная не обнаружила никакого трупа.– Просто убийца отвез его в Монтану и там бросил в реку.– Зачем?– Чтобы испортить мне отпуск, – проворчал Эл Гарсиа. – Могу я просмотреть регистрационную книгу?Миклос отвел его назад, в контору, размерами не слишком отличавшуюся от ванной, и положил перед ним книгу. Имени Киллиана Гарсиа в Ней не нашел; впрочем, обнаружь он его, он бы страшно удивился. Он переписал имена всех тех, кто останавливался в комнате номер 233 за последние две недели. Одно из этих имен повторялось целых пять раз.– Это местный, – пояснил Миклос.– Что – местный?– Местный бизнесмен. Развлекается.– Сводник, что ли?Миклос слегка поморщился.– Я не знаю.Детектив поинтересовался, не произвел ли кто-либо из остальных постояльцев особого впечатления на управляющего. Да, ответил Миклос: человек, привезший с собой пять живых песчанок и видеокамеру.– И вам это показалось странным? – усмехнулся Гарсиа. – Давайте дальше.– Раз остановились трое ямайцев. Я сказал им, что в номере только одна кровать, а они мне: ладно, шеф, сойдет. Трое здоровенных мужиков в маленькой комнатке – вы же видели, какая она.Гарсиа захлопнул регистрационную книгу. Миклос указал ему имя: Джон Райли. Вполне обыкновенное, ничем не выдающееся. В графе «Место жительства» был указан номер почтового ящика в Бель-Глейд, на озере Окичоби.– Такие крупные, сильные ребята, – повторил Миклос. – Они съехали еще до полуночи.– Рассчитались, я полагаю, наличными?– Нам не часто приходится иметь дело с кредитными карточками, – вздохнул Миклос.– Не помните, на чем они приехали? Кроме них, был еще кто-нибудь в машине?– Не знаю, не видел.– Что-нибудь еще? Какая-нибудь подробность?– У них у всех были шрамы. Такие большие, прямо смотреть страшно.– Где – на лице?– Да нет, на ногах.– Где именно? – насторожился Гарсиа.– Они все были в шортах. Знаете, бывают такие – очень ярких цветов: красные, зеленые...– Спортивные шорты, – подсказал Гарсиа.– Да-да. Тут-то я и увидел шрамы. – Миклос наклонился и провел руками вдоль голеней. – Вот здесь.– Вы мне очень помогли, мистер Миклос, – с чувством произнес Эл Гарсиа.Любезный управляющий предложил показать и другие комнаты, в которых умер кто-то из постояльцев.– Нет, благодарю вас, – отказался Гарсиа. – Как-нибудь в другой раз.– Значит, возможно, те ямайцы и убили этого вашего мистера... хм... ну, того, что потерял чековую книжку?– Это всего лишь предположение, – уклончиво ответил Гарсиа.Миклос подмигнул ему.– Может быть, вам приснится правильный ответ.– Во всяком случае, я это заслужил, – засмеялся Гарсиа.Управляющий проводил его до машины. По дороге он поведал, что очень хотел бы получить место ночного клерка в одном из мотелей «Рэмейда», поблизости от пляжей, но что у них там список ожидающих такого места тянется на целых две страницы.– Но, знаете, у меня опыт работы больше, чем у многих других, – добавил он.– Ну что ж, желаю вам удачи с этим местом, – улыбнулся на прощание Гарсиа.– Спасибо. А вам желаю удачи с этим убийством, – ответил Миклос. * * * Эрин добралась до жилища Риты в семь часов. Рита была на заднем дворе, где зычно орала на своих волков. Дверь открыл Альберто Алонсо; он только что вернулся с ночного дежурства на атомной электростанции и еще не успел снять свою габардиновую форму служащего охраны, подпоясанную ремнем с кобурой. Эрин всегда становилось нехорошо при мысли, что такому типу, как он, дозволяется носить оружие.– Не желаешь кофейку? – спросил Альберто, отстегивая кобуру и небрежно вешая ее на спинку стула. У Эрин свело желудок, когда она на мгновение представила себе, что маленькая Анджела в любую минуту может взять пистолет, думая, что это игрушка.– Где Анджи? – напряженно спросила она.– Спит, наверное.Эрин заглянула в обе спальни; они оказались пусты. Она вернулась на кухню, где Альберто занимался приготовлением кофе.– Где моя дочь? – повторила она.– Лучше бы тебе поговорить с Ритой.– Нет. Я хочу, чтобы мне ответил ты. – Она почувствовала, что от поднимающегося гнева у нее начинают дрожать руки. – Альберто, ведь сегодня день посещения.Альберто разливал по чашкам кофе.– Я помню, как ты приезжала в прошлый раз. Уехала и даже не попрощалась, – сказал он вместо ответа.– Я не очень хорошо чувствовала себя.– Знаешь, как разозлилась Рита из-за тех бумажек!– Потом я все переслала ей по почте.Альберто поверх чашки с кофе пристально взглянул на нее.– Тебе очень идут джинсы. Ты в них такая лапочка!.. А как твои дела на работе? Я слышал, вы поменяли название.Эрин задохнулась. Что эта пара кретинов сделала с ее девочкой?– Ладно, – сказала она. – Пойду поговорю с Шиной – королевой джунглей.– Погоди, погоди! – Альберто нервно хихикнул. – Может, мы с тобой сами что-нибудь придумаем. Мы с тобой, вдвоем.С заднего двора донесся голос Риты, изрыгающей проклятия. Он звучал прерывисто и надрывно, словно Рита одновременно выполняла какую-то тяжелую работу.– Лупа не желает сидеть на привязи, – объяснил Альберто.Эрин приказала себе успокоиться: обвести вокруг пальца Альберто будет не слишком трудно.Альберто подошел к окну, глянул сквозь опущенные жалюзи.– У нее там забот по горло, – сообщил он, понизив голос. Потом, вернувшись на кухню, быстро смахнул со стола тарелки, чашки и все остальное. – Как насчет небольшого шоу? – шепотом спросил он. – Так, как там, в вашем клубе, только для меня лично.Эрин вспомнила тот последний вечер, когда она танцевала на столе в квартире Джерри Киллиана: как скромно и деликатно он попросил об этом! Но Альберто Алонсо – это Альберто Алонсо.– Один маленький номерочек, а? – прошептал он. – А потом я покажу тебе, где Анджи.– Лучше бы под музыку, – сказала Эрин.– А ты просто так, без музыки! Ведь Рита услышит и тут же явится узнать, в чем дело.Эрин не знала, сможет ли она танцевать – не важно, с музыкой или без; она могла думать только об одном: найти Анджелу. Наверное, Дэррелл Грант звонил Рите и велел ей спрятать девочку. Если ему известно, что судья умер, то он наверняка разгадал план Эрин. Ему наплевать на то, что дело будет пересматриваться, а также и на любые решения суда: он будет мотаться по всей стране, заметая след, но не отдаст Анджелу. И дело тут не в отцовской любви и не в его законных правах на дочь: для него это состязание, борьба, игра, а Анджела – это приз, и он не уступит его. Эрин знала, что должна действовать быстро, пока Дэррелл не вернулся в город.Взобравшись на стол и выпрямившись, она чуть не стукнулась головой о потолок – точнее, крышу трейлера. Глядя прямо в глаза Альберто, она стала тихонько напевать «Кареглазую девушку», медленно вращая бедрами в такт.– Быстрее, – сглотнув слюну, хрипло сказал Альберто.Эрин изобразила на лице свою сценическую улыбку. Туфли скользили на гладкой поверхности стола, но через минуту-другую музыка отчетливо и нежно зазвучала у нее в голове, и плотоядный взгляд Альберто, его искаженное похотью лицо отодвинулись далеко-далеко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52