Он должен быть сытым, чистеньким, здоровым. Она имеет право прогуляться с ним по двору, столько раз, сколько позволяет погода, но за территорию усадьбы выйти одной — ни-ни! Только с Зоей или с охранником. Лиза знала, на этом настояла все та же Зинаида Тимофеевна. Старуху мучил маразм. Она подозревала, что Лиза ждет весны, чтобы с наступлением тепла сбежать из дома, естественно, прихватив с собой Сашу.Лизе не хотелось думать, что подобный приказ отдал Виталий. Он должен понимать, что Лиза не посмеет забрать ребенка из дома, где его любят, лишить малыша лучшего будущего, которого она не способна ему обеспечить. Скорее всего, она уйдет одна, но тогда ее не удержит никакая охрана! Но об этом она тоже старалась не думать. До весны оставалось еще полгода. И она просто жила, наслаждаясь каждой минутой, каждым часом, каждым днем, проведенным рядом с сыном.Большую часть времени она коротала в детской. Забот ей, как всякой молодой матери, хватало. Единственным развлечением были книги. Телевизор она не смотрела, потому что для этого надо было спуститься в гостиную. Но ее оккупировала Зинаида Тимофеевна, а Лиза предпочитала лишний раз с ней не встречаться. Она знала, что когда-нибудь ее нервы не выдержат, она даст достойный отпор старой мерзавке. Но только после этого ей придется навсегда распрощаться с домом, с Виталием и его семьей. Потому что в этой семье ей никогда не найдется места…Мысли ее ходили по кругу, начинались с одного человека и заканчивались им же. А после вечерней беседы с Зоей они завертелись с удвоенной силой. Дело в том, что Зоя очень быстро заметила ее беглые взгляды в окно. И подливая себе в очередной раз чаю, заметила:— Завтра авралить буду! В четверг хозяин прилетает из Москвы. Вячеслав говорит, прямо с заимки его забрал. Еле успели к самолету. В министерство вызвали. Дай бог, из нашей дыры в Москву переведут. Говорят, какой-то важный пост предлагают, а он уже два раза отказывался. Если в третий раз предложат, наверно, не выдержит…Лиза стиснула зубы, чтобы не выдать своего потрясения. А Зоя откусила пирожок и, безмятежно прихлебывая чай, продолжала:— На днях у нас с ним разговор был. В пятницу, кажись. Вот так, как с тобой. Даже винца выпили. И он мне сказал: «Зоя, дорогая! Ты единственный человек в доме, кому я доверяю!». Она мелко захихикала, и, подавившись чаем, принялась кашлять. Откашлявшись, вытерла слезы на глазах. — Без меня он никуда. В Москву предложат, с имя поеду. А вот Зинку вряд ли возьмет. Только она про то не знает, и Катерину подначивает, чтобы она на отца повлияла, бабушку, дескать, с собой забрать.— Он согласился?— Виталий, что ли? — переспросила Зоя. — Я ж сказала: на кой ляд она ему нужна? У нее в Саратове квартира, дача. Пускай к себе убирается… — Тут Зоя заметила, что Лиза едва притронулась к ее пирожкам, и расстроилась. — Почему не ешь? Тоже фигуру бережешь? Так тебе дите кормить надо! Ешь, давай!— Зинаида Тимофеевна заявила мне, что кормить Сашу грудью она позволит только до года. Я так понимаю, после этого мне покажут на дверь.— Дура ты, Лиза! — добродушно заметила Зоя. — Здесь не Зинка распоряжается, кого и сколько кормить. Нужно будет, до двух лет станешь кормить. Это уж как Виталий решит.— Он быстро решит, — вздохнула Лиза, — особенно, если в Москву получит назначение.— А ты чего боишься? — удивилась Лиза. — Тебя в первую очередь возьмут. Тут даже не беспокойся!— Я не беспокоюсь, — Лиза скривилась, как от зубной боли. — Я сама уйду, как только пойму, что не нужна здесь. Мне даже говорить не надо, я как собака понимаю…— Что ты понимаешь? — Зоя посмотрела на нее с сожалением. — Ты жизни настоящей не видела. А это суровая штука, и не каждый с ней умеет справиться. Без помощи людской ни за понюшку табака сгинешь!— Мне пообещали восстановить документы. Если пройду медкомиссию, вернусь в армию. Работа найдется, а служить я умею.— Какая служба? — Всплеснула руками Зоя. — Тебе замуж надо выходить, детей рожать… — Она перегнулась через стол, заглянула в глаза Лизе и зашептала: — Что ты сидишь, как тетерка на гнезде? Такой мужик рядом пропадает! Бабы табунами подле него вьются, а ему никого не надо. Так и говорит, не хочу своим детям мачехи.— Причем тут я? — Лиза резко поднялась из-за стола, но Зоя вскочила следом и надавила ей на плечо. — Садись, садись! Ишь, прыткая какая! Причем она? Да притом, что я вижу, как он на тебя косится. Шестой десяток на свете живу, кое-что понимаю! Я его тут слегка подзадорила, так покраснел, как пацан, глаза прячет.— Что значит «подзадорила»? — Лиза подобралась. Глаза ее настороженно блеснули.— Да ничего особенного! — махнула рукой домработница. — Сказала, правда: «Мачехи те, что на стороне, а в доме — мать! И чем Лизка не мать вашим детям?».— З-Зоя! — Ахнула Лиза. — Зачем ты? Подумает еще, что я тебя подговорила!— Больно надо — подумает! У него для того голова и приставлена! Только что закраснела? — Зоя лихо подмигнула ей и с заговорщицким видом прошептала: — Уж не сладилось ли у вас? В окно, смотрю, взгляды бросаешь, да и ночью той, показалось мне…— Что тебе показалось? — враждебно спросила Лиза. — Следила, что ли?— Да, Господь с тобой! — Перекрестилась Зоя. — Я разговор ваш услышала, вышла посмотреть, кто там полуночничает, и сразу назад. Ей-богу, сразу назад, и в постель! И ты не злись, я ведь за то, чтобы у вас сладилось. С тобой мы быстро к согласию придем, не то, что с этой змеюкой! — И она весьма красноречиво кивнула в сторону соседского особняка. Но тут новая мысль пришла ей в голову. Зоя поманила Лизу к себе пальцем. — Слушай сюда! Тут неподалеку баба одна проживает. Экстрасенс по-ихнему, а по-нашему, гадалка, ведунья… Словом, понятно, о чем я? Надо к ней съездить, пусть судьбу твою расскажет. Про хозяина и Сашеньку тоже спросишь…— Не буду я, — сказала Лиза глухо. — Ни к каким гадалкам я не поеду. Спрашивать никого не буду, привораживать не буду, и судьбу свою знать наперед не хочу. Что случится, то случится. Но это будет мое, без всяких чар и колдовства. Насильно мил не будешь! И грех на душу я не возьму! Прости, Зоя, но я пошла спать. — Она решительно отвела Зою рукой и направилась к выходу из столовой.— Не поедешь, так подари его Райке. Та все пороги у всяких магов оббила, кучу денег влупила…— И что? Помогло? — Лиза остановилась на пороге и, оглянувшись, усмехнулась. — Вот тебе пример халтурной работы твоих кудесников.— А этого никто не знает! — вздохнула Зоя. — Бегает наш Виталий Александрович от нее, пока бегает, а после как в мозгу заклинит! Мужики — они слабые! Потому и привораживают их негодные бабы! А те, что со своими принципами носятся, после локти кусают. Почему я такая умная, пригожая, ласковая, а какая-то сучка мужика у меня увела? А потому и увела, что принципов не имеет, и всеми способами мужика на себя тянет. Не знаю, если врут, то я тоже вру: на днях мне одна женщина рассказала, что Райка день за днем две недели к ее соседке бегала. Аглая ее зовут. Сколько помню, она именно такими делишками занимается. Райка по слухам ей тыщу долларов отвалила, чтобы хозяина нашего приворожить.— Вранье все это! — махнула рукой Лиза. — Откуда ты знаешь, что она на твоего хозяина колдовала?— Так про то же все в городе говорят! — Зоя покачала головой. — Вас, между прочим, тоже в одну постель уложили. На рынок нельзя выйти, так и лезут с расспросами.— И что ты отвечаешь?— Я? — расплылась в улыбке Зоя. — То и отвечаю, дескать, в ногах у них не стояла и свечку не держала. И действительно, откуда мне про вас знать, и, главное, зачем? — Она хитровато прищурилась. — А что слабо хозяина у Райки увести?— Я не собираюсь уводить его, — заметила сухо Лиза. — В отличие от Райки у меня другие заботы!— Да ты притворяйся, только не передо мной, — рассердилась Зоя. — Я что Виталия Александровича не знаю. Слова лишнего не сболтнет, бывало, а тут по утру спросил, в субботу, значит: « А что Лиза спит еще?». Заметь, не про сына решил узнать, а про тебя. С чего бы это?— Зоя, — Лиза недовольно посмотрела на нее, — надзиратель из тебя никудышный. Приглядывай лучше за Раисой, чтобы не заделалась твоей хозяйкой. Виталий Александрович уезжал из дома, и вполне объяснимо, что он хотел поговорить со мной о Саше.— И не пригласил тебя съездить на заимку?— Приглашал, но я отказалась. Ему следует прежде наладить отношения с дочерью.— Ты права, — Зоя подперла щеку ладонью и пригорюнилась. — Совсем Катерина сдурела. Бабка без конца ее подзуживает, настраивает против тебя. А так она девочка славная. Сильно переживала, когда мать их с отцом бросила. Придет ко мне, прижмется, и молчит, молчит… Я и так, и этак. Настряпаю, наготовлю, а она как птичка, клюнет пару раз, и все! Исхудала вся, вытянулась, как тростинка! Одни глаза остались…— Ты знаешь, я очень люблю Сашу, — тихо сказала Лиза, — но я не стану привораживать его отца, не стану заигрывать с его дочерью. Да, она — славная девочка, и где-то я ее понимаю. Ее мать была абсолютно другой женщиной. Мне такой никогда не стать. Поэтому я ни на что не надеюсь, ничего другого не хочу, только бы мне позволили подольше побыть с Сашей. Я знаю, это не навсегда. Мне нужно будет уехать, устраиваться в жизни, искать работу… Как долго это продлиться, когда кончится терпение у твоего хозяина, это известно ему одному. Я не знаю, отчего оно кончится: заведет ли он себе женщину, надоест ли ему ссориться с тещей, или победят капризы его дочери, но когда-нибудь, он скажет мне: «Все, Лиза! Пора тебе уезжать!». И я уеду! Саше найдут хорошую няньку, отдадут в садик… — Она судорожно перевела дыхание. — Все хорошее очень быстро заканчивается. Несмотря ни на что, я была здесь счастлива…— Лиза, — Зоя смотрела на нее, округлив глаза, — кого ты обманываешь? Ты в него по уши влюбилась! Меня на мякине не проведешь! Так это ж здорово как! Я нутром всем чувствую, сладится у вас! Непременно сладится! Только чуть-чуть постарайся! Не гляди букой, чаще улыбайся! И джинсы не надевай больше, в платье тебе лучше… По-домашнему это, и ноги у тебя кра…— Не выдумывай! — оборвала ее Лиза. — Ни в кого я не влюбилась! И больше таких разговоров не затевай! Я не собираюсь лезть в семью, где меня ненавидят.Она быстро вышла из комнаты, и не слышала, как Зоя с досадой проворчала ей вслед:— И впрямь дикая! В жизни ни бельмеса не смыслит, а туда же… Глава 14 Зима, наконец, вступила в свои права. Глубокие снега накрыли землю. Поселок из двух десятков коттеджей, принадлежавших руководителям разного ранга, в большинстве своем с военно-промышленного комплекса, находился в двух километрах от города. С одной стороны он примыкал к сосновому бору, с другой стороны его огибала река. Лиза не раз представляла, как чудесно здесь бывает летом. Огромные стройные сосны, которые уберегли при строительстве, разбежались по улицам поселка. Между домами остались нетронутыми лесные поляны с брусничником и костяникой, затянутые мхом и лишайниками валуны, заросли шиповника и дикой малины. К тому же, соток тридцать почти дикого леса занимали добрую часть усадьбы. Деревья окружали дом с трех сторон. Конечно, впечатление портили аккуратно расчищенные дорожки, но Лиза с удовольствием по ним гуляла, вдыхая на пару с сыном свежий, настоянный на запахах хвои и свежего снега воздух.Утром она частенько просыпалась от резких криков бранившихся между собой сорок или дробного стукотка. Казалось, кто-то очень быстро стучит костяшками пальцев в тугой барабан. Это трудились дятлы. Несмотря на близость жилья, шустрые белки гонялись друг за другом по веткам, безбоязненно подбегали к ее ногам и брали с руки орешки и семечки. Нахальные синички вились над головой, требуя корма, но бойкие воробьи как всегда успевали первыми: и подраться, и украсть лучший кусочек.Все свободное время Лиза старалась проводить на улице вместе с Сашей. Морозы стояли небольшие, за десять градусов. В пуховом комбинезоне малышу было тепло и удобно. На территории усадьбы они были предоставлены самим себе. Никто не лез к ней с поучениями и советами, беспричинно не охал, и не ворчал.Иногда Лиза катала Сашу на санках с горки, которую соорудил дворник для местной детворы. Она находилась за пределами усадьбы, но была хорошо видна из домика охраны. Лиза постоянно пребывала в поле зрения охранников, поэтому Зинаида Тимофеевна пошла на уступки, позволив ей гулять вблизи дома без сопровождения. Скорее всего, ей надоело таскаться по сугробам. Дома было тепло и уютно, а обилие телевизионных каналов позволяло смотреть мексиканские и бразильские сериалы почти без перерыва…До обеда горка оставалась свободной. Дети появлялись после двух, когда заканчивались занятия в школе, и тогда Лиза предпочитала держаться от нее подальше, из-за кутерьмы, творившейся на ее склонах. После обеда Саша спал, но Лиза старалась, чтобы в это время он тоже находился на улице. Через две недели ему исполнялся год. Участковый педиатр посетил их на дому, и остался доволен. Малыш рос здоровым, крепеньким мальчиком, уверенно ходил, выговаривал с десяток слов, хорошо кушал, и уже озорничал, доставляя Лизе немало хлопот. Она не покидала его ни на минуту, потому что Саша очень быстро научился добираться до самых труднодоступных мест и опасных предметов. Его интересовало, как включается и выключается телевизор, почему гудит фен и светится лампочка на утюге. Он гонялся за кошкой, и ленивая Ласка, вспомнив себя котенком, улепетывала от него со всех ног на кухню. Лиза всегда очень тщательно закрывала дверь детской, но Саша быстро освоил и эту премудрость. И однажды она поймала его на полпути к лестнице, ведущей на первый этаж.Катя как-то раз насмелилась забрать братишку к себе, на четверть часа, не больше. Но пока она взахлеб болтала с подружкой по телефону, Саша добрался до фломастеров, изрисовал ими две тетради, обои на стене и собственные руки, отчего надолго превратился для старшей сестры в персону нон грата.Зинаида Тимофеевна все его проказы относила на счет плохого воспитания, но сама не спешила исправлять огрехи, которые, по ее мнению, допускала Лиза. И если, редкий случай, соглашалась присмотреть за внуком час-полтора, когда Лиза должна была съездить в город показаться врачу или побывать в прокуратуре (следствие по делу о гибели самолета продолжалось), после долго жаловалась, что Саша ее абсолютно не слушает, и слишком уж подвижен и любознателен.Но Лиза обвинений в свой адрес не принимала и потому виноватой себя не чувствовала. И хотя Зинаида Тимофеевна постоянно зудела, что мальчика надо воспитывать более жестко, и чаще наказывать, не наказывала его вовсе, и лишь иногда журила, если малыш упрямился или капризничал. Внутренним чутьем она понимала: воспитать настоящего мужчину, постоянно его одергивая и запрещая познавать новый для него мир из-за боязни, что он сделает себе больно, невозможно. Да, бывало, что Саша ревел. Пару раз Ласка оцарапала ему руки, но зато он перестал неосмотрительно хватать ее за хвост и лапы. Несколько раз он ушибался, падал с детского стульчика, разбил пару чашек, столкнул со стола вазу… Но вместе с тем он быстро понял, что к утюгу, даже выключенному, равно, как и к фену, подходить нельзя, рисовать на обоях — нехорошо, а лестницу лучше преодолевать на руках у мамы.Она никогда не сюсюкала с ним, как с младенцем, а очень серьезно объясняла, чем опасна та или иная вещь и, удивительное дело, Саша ее понимал. Иное дело, иногда забывал, но Лизе хватало терпения объяснять ему снова и снова.Дневные занятия с сыном отвлекали ее от собственных забот, но ночью она оставалась с ними один на один, и долго не могла уснуть, перебирая в памяти короткие мгновения счастья, которые ей довелось пережить с Виталием несколько дней назад. Они казались ей нереальными, сродни тем, которые переживаешь во сне. Тем более, что после приезда из Москвы, Морозов появлялся дома урывками. Переодевался, торопливо обедал и снова мчался на завод. По словам Зои, ему удалось заполучить крупный зарубежный заказ, который необходимо срочно выполнить до открытия международной ярмарки современного вооружения. На нее у Морозова были свои виды и планы…Конечно, Лиза все прекрасно понимала, и, тем не менее, чувствовала себя неважно. Получается, она просто подвернулась ему под руку. На ее месте могла оказаться любая женщина. Для Морозова не имело значения, с кем снять напряжение, поэтому он тотчас забыл о том, что случилось с ними в ночь накануне субботы.Она жалела, что столь легко поддалась соблазну, и не надеялась на продолжение отношений, но почему тогда с замиранием сердца прислушивалась, не подъедет ли к дому машина, и не могла заснуть, если он возвращался домой слишком поздно. В последнее время Виталий почти не ужинал с семьей, а во время нечастых совместных обедов, за столом мало с кем общался, даже Сашу целовал торопливо, на бегу, и опять исчезал на много часов, порой на сутки, а то и двое…И все же была одна зацепка, которая не позволяла Лизе окончательно отчаяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30