Но это препятствие легко можно было обойти. Не каждому такой способ был под силу, но, имея свободное время, Крупнер полагал, что справится. Оперативный дежурный Клюев резался на пульте "ОНАР-200" с двумя свободными контролерами в подкидного дурака. В честь выходного в здании помимо охраны находились только работники кухни, врач и спецпациенты. Был еще, правда, начальник охраны, который с вечера так и не появлялся, что не помешало ближе к ночи надраться всему личному составу караула, а начкар вместе с врачом продолжали квасить, благо у доктора остался резервный запас спирта. С самого начала партии козыри невзлюбили Клюева и упрямо шли в руки партнеров. На кону уже стоял ящик пива, которым проигравший должен был похмелить всех остальных, как только закончится смена и они доберутся до станции. Клюев не мог отбиться и, в основном, брал, утешая себя пошлой мыслью, что невезение в картах гарантирует фарт в любви. С последним, если реально подойти к этой проблеме, Клюеву также не светило, и оставалось надеяться лишь на чудо. В довершение неприятностей под конец игры за спиной громко зазуммерил "Рубин" и включился монитор - где-то опять сработала сигнализация. Думать при таком шуме было решительно невозможно. Клюев, сложив толстую пачку карт, встал и выключил то и другое. Обратно врубать канал "Рубина" он не стал, чтобы под сдачу спокойно записать в журнал все срабатывания, которых у разрегулированной системы охраны за ночь накопилось немало. - Ходи, - сказал Клюев, вернувшись на место и расправив широкий веер швали. - Выхожу, - объявил партнер и кинул козырного туза.
Крупнер методично выламывал пластины своими крепкими набитыми пальцами и бросал железяки в траву. Жалюзи изготовлялись методом машинной сварки, и шов, грубый и толстый снаружи, держал "реснички" исключительно на соплях. Вряд ли кому-то еще пришел бы в голову столь нахальный способ проникновения, но интуиция подсказывала Крупнеру, что в настоящий момент именно наглость - второе счастье. Когда образовалась щель, достаточная, чтобы пропустить человека, Крупнер втиснулся в нее и ухватился за скобы, ведущие на дно шахты. Ширина стенок колодца была сто двадцать сантиметров, и места хватало. У самого пола имелась ржавая железная дверца, ведущая в штаб ГО, которая изнутри запиралась системой стальных засовов. Снаружи ее было не открыть, но Крупнеру и не требовалось проникать в убежище. Над дверью и сбоку от нее имелись два забранных частой решеткой вентиляционных выхода. Именно они могли послужить лазейками в здание Исследовательского центра. Крупнер выбрал боковой, потому что другой мог вести только в штаб, а этот был рабочим и предназначался для вентиляции подсобных помещений цокольного этажа. Крупнер просунул пальцы между прутьев и потянул решетку на себя. Она также была сварная, но уже ручным способом. Никаких охранных датчиков за ней не находилось. С расположением воздухозаборных штреков Крупнер уже был немного знаком. Именно через них он совершил первый побег, но в эту часть комплекса еще не забирался. Упершись ногами в стену, Крупнер сконцентрировался и вырвал преграду, отпрыгнув на пол. Прислонив раму к стене, он втиснулся в образовавшееся отверстие и, извиваясь, как змея, быстро пополз вперед. Целью его была Сила.
*** Последний месяц осени приближался к середине, но снег еще не выпал. По случаю ночных заморозков утрецо выдалось свежее, и Калямов, выпуская изо рта облачка пара, мерз в наружном наблюдении за домом капитана Нечипоренко. Можно было вернуться в машину, но там нестерпимо воняло гуммозным перегаром, от которого чекиста с похмелья еще больше тошнило. Калямов глубоко вдыхал и выдыхал, стараясь изгнать из организма пары алкоголя, пританцовывая на месте и время от времени прихлебывая из пакета освежающий апельсиновый сок. Он был прохладным и нес в себе потрясающее количество фруктозы и витаминов, сведения о которых имелись на стенках пакета, но читать их почему-то не хотелось. Ополовинив литровую емкость, Калямов почувствовал, что на душе заметно полегчало. Сегодня намечалась работа. Хорошая, активная работа, требующая расчетно-аналитических способностей, которую Калямов так любил. Требовалось устранить человека на местности в условиях города, сымитировав несчастный случай. Делом это было нелегким, особенно с бодуна. В пятницу Калямов отдохнул, решив, что в выходные Енчуков его дергать не станет, а Бабину он больше не нужен. Расчет оказался неточен, и полковник все-таки его вытащил, разумеется, с согласия прямого начальства. Дела у Бабина шли, судя по всему, неважнецки, но задание Калямову понравилось. В душе он был "волкодавом", хотя основная работа предусматривала совсем иной подход, и такие случаи давали ему оттянуться. Клиент пока спал, его никто не тревожил, а Калямов активно пробуждался к общественной жизни, выполняя за кустами между помойкой и детской площадкой полный комплекс шведской гимнастики. После завтрака Нечипоренко увидел, что жена засобиралась в магазин, и решил сходить туда сам. У нее еще была стирка, да и других забот хватало, поэтому он решил сделать ей хоть что-то приятное. Нечипоренко взял сумки и вышел на улицу. Универсам был через дорогу, к нему вела протоптанная народная тропа, на пересечении с проезжей частью помеченная знаком пешеходного перехода. Там все обычно и перебегали, пользуясь промежутком в потоке машин, возникающим во время красного сигнала светофора на перекрестках, до которых было метров по сто. Выбрав момент, Нечипоренко перешел дорогу до середины и остановился у разделительной полосы, пропуская поток встречного транспорта. Рядом с ним оказался высокий крепкий мужчина с наглыми глазами, блестевшими, словно холодные льдинки. Нечипоренко не обратил на него внимания, мысли его были в завтрашнем дне - он уже бродил с детьми по рынку. Задумавшись, он даже не заметил, как все машины проехали, продолжая стоять, пока его спутник не двинулся вперед, и только тогда шагнул за ним. - Стой! - крикнул парень. Нечипоренко обернулся, а мужчина быстро перебежал дорогу. "Какого черта!" - подумал Нечипоренко и пошел было вперед, но визг тормозов заставил повернуть голову. Он словно пробудился ото сна и увидел, как навстречу несется красная "Нива", виляя на обледеневшей дороге. "Надо завести аксолотлей", - мелькнуло в мозгу, прежде чем в бок врезалась массивная металлическая дуга, закрывающая радиатор. Его отшвырнуло к краю тротуара и, уже мертвого, переехало правыми колесами. Аварию видели многие прохожие, и все, кто записался свидетелями, впоследствии утверждали, что виновник бросился под машину сам. Калямов доложил Бабину о выполнении задания и получил приказ оставаться дома. Видимо, намечалось еще что-то. Калямову было плевать что. Он прекрасно все обделал, кровь снова заиграла в нем, и он был как огурчик. Хотя как огурчик зеленый и холодный - был скорее все-таки клиент. "Номер один, - подумал Калямов, чувствуя приятное возбуждение, которое всегда накатывало после удачной работы. - Номером два будет Шламов". Что ж, справится и с ним. Нечипоренко он слепил безо всякого рукоприкладства, на одной психике, задействовав фактор отвлечения. Со Шламовым надо будет придумать что-то похитрее, он парень битый и с ним на шару не прокатит. Но в этом сориентируемся по ситуации. Взял же он Крупнера, которого не смог победить "Цунами"! Похмельная вялость давно улетучилась, и Калямов чувствовал себя крутым "волкодавом" даже без дозы эфедрона - свои собственные гормоны радости, эндорфины, немереными количествами шли в его мозг. Он любил свою работу именно за моменты счастья, порождаемые правильным использованием данного ему государством узаконенного права превосходства над некоторыми людьми.
Пока Калямов кайфовал на своем диване, Крупнер выбрался на уровень третьего этажа, проползая по горизонтальным трубам и поднимаясь по скобам вертикальных шахт - ведомственный санаторий строили на совесть. Он вытащил алюминиевую потолочную панель и спрыгнул на пол. Коридор был пуст. Вся жизнь сосредоточилась внизу, где находились кухня и караульное помещение, а здесь царили тишина и покой. Коридор за время его отсутствия несколько изменился: появилась старая мебель, видно, вытащенная из комнат; части демонтированного оборудования, рамы стеллажей, обтрепанные стенды и хаотичное нагромождение тумбочек, в центре которого, как драгоценный камень в оправе, красовался подержанный эксикатор. Крупнер нашел дверь с номером 322 и достал из кармана заранее припасенную металлическую пластинку. Он старательно затолкал ее в щель над дверью, рассчитывая удержать от срабатывания магнитный датчик, и врезал коленом в замок. Дверь распахнулась, хрустнув разломившимся косяком. Крупнер затолкал пластину в щель дверной коробки и вошел в комнату. Под ним, девятью метрами ниже и чуть левее, заработала сирена, и на "ОНАР-200" зеленый светодиод под табличкой "К.322" погас и загорелся красный, а комбинация огней на горизонтальной плоскости пульта известила, что был не обрыв, не выход датчика из строя, не короткое замыкание, а именно вскрытие, преднамеренное и злоумышленное. Однако на умный прибор никто не обратил внимания. - Беру, - сказал Клюев, в который раз не сумевший отбиться. - Выключи пульт, - заметил его партнер справа. Клюев ткнул пальцем в кнопку, и вой прекратился. - Это туда же, - партнер слева подкинул две семерки, давно висевшие на руках балластом. - Смотри, под тебя же пойдут, - предостерег его Клюев, на что подкинувший многозначительно хмыкнул. На руках у него были козырной валет, король и туз, а в колоде оставалось всего две карты. Крупнер не узнал комнату. В ней все было не так. Исчез старый письменный стол, вместо него появились два лабораторных с кучей новенького немецкого оборудования, исчезли прежние шкафы, а главное, исчез металлический сейф, в котором хранились запасы СС-91. Крупнер пришел именно за ним. Он хотел забрать все, обеспечив себя на долгие годы. Он хотел показать Волосатому новый путь познания мира, открыть дремлющие возможности организма, научить, как стать совершеннее. То, чего он достиг сам, на словах передать не получилось, и тогда стало ясно, что без "сенсорного стимулятора" не обойтись. Крупнер разочарованно оглядел комнату. Выход был однозначен: найти кого-то из сотрудников и все разузнать.
*** Несмотря на случившееся накануне, Шламов хорошо выспался и почувствовал себя отдохнувшим. "Вот где надо жить, - подумал он, выходя в туалет. - Тишина, благодать. Никаких пианино, плачущих детей, звона посуды, трахающихся над ухом соседей. И ездить никуда не надо. Курорт!" Шламов был не первым, кто отметил оздоровляющее действие санатория. Многие научные сотрудники в период напряженной работы типа синтеза или тестирования с параллельной обработкой результатов предпочитали ночевать в лабораториях и высыпались лучше, чем дома. Курорт, он и был курорт, Майор потянулся и сладко зевнул, но зевок его оборвался. Шламов замер, и на долю секунды ему показалось, что он галлюцинирует. У поворота на лестницу, метрах в десяти от него, спокойно стоял человек, обознаться в котором было невозможно. Шламов почувствовал горячее покалывание в кончиках пальцев - редкое состояние, случающееся в ожидании боя, когда в кровь выбрасывается мощная доза адреналина. Он прикинул все наличные возможности: он был без оружия, ближайший пистолет лежал на столе в кабинете, а приоткрытая дверь находилась в метре за спиной. Голыми руками он вряд ли мог что-нибудь сделать. Шламов не умел драться, специфика службы не предусматривала рукопашный бой с противником. Он умел убивать - быстро, скрытно, с первого удара, но в знании приемов обороны и стратегии боя имелись значительные пробелы. К тому же человек, стоящий напротив, был непобедимым противником, что уже неоднократно доказывал. Потому что этот человек был Крупнер. Спустившись на второй этаж, Крупнер увидел незнакомца, который почему-то сильно перепугался. Страх, по непонятной причине, исходил из оценки личности самого Крупнера. Его это удивило. Человека он не помнил, однако Крупнера явно узнали, но как? Крупнер решил успокоить его и заговорил мягким приветливым тоном: - Здравствуйте, вы не подскажете, куда переехала лаборатория из комнаты триста двадцать два? "Отвлекает, - подумал Шламов, - даст расслабиться, а потом атакует." - И ответил первое, что пришло в голову: - Не знаю. Теперь там новый отдел. Но Крупнер и не собирался атаковать. Заметив, что его присутствие пугает человека еще больше, он решил удалиться и, чтобы закончить разговор, спросил: - Даже приблизительно не знаете? - Нет. Совершенно не в курсе, - ответил начальник охраны, соображая, чем бы его отвлечь - на мгновение, больше не надо. - Хорошо, спасибо, - поблагодарил Крупнер и удалился. Сзади хлопнула дверь. Крупнер из любопытства выглянул в коридор, но там было уже пусто. "Что это с ним?" - подумал он. Человек кого-то напоминал, но все потуги вспомнить приводили к появлению боли в задней части головы. Какие-то неясные образы и голоса проплывали словно за туманной дымкой. Не припоминается, ну и Бог с ним! Разочарованный Крупнер направился в обратный путь. В это время Шламов, сорвав трубку аппарата местной связи, заорал что было мочи: - Караул в ружье! Крупнер в здании! Подошедший к телефону начальник караула отдернул трубку от уха, словно она его укусила, и недовольно поморщился. - Что, брат, похмелье? - участливо спросил доктор. - Ух, аспид, - начкар повесил трубку. - Чего-то с утра чудит, а чего, сам не знает. - Что это он у вас заночевал? - А кто его знает. Делать, видно, больше нечего. Может, жена дома выпить не дает. Но он набрался. Здорово. Представляешь, караул в ружье приказал поднять. Как в армии. Автоматчик чертов... - О-о, - с профессиональным пониманием заметил врач, - да у него "белочка". Дошел к утру, значит. - Да не иначе. - Начальник караула откусил чесночинку и смачно выдохнул. - Ох и крепок, прям зверь! - Фитонциды, - просветил его врач. - Отличная профилактика. Два-три зубчика в день, и никакой тебе простуды, ни гриппа. - А я от простуды лучше стакан водки с перцем засажу, - поделился своим рецептом начкар, - или в баньке попарюсь. Обожаю парную! - Только не в сауну, - заметил доктор. - Недавние исследования показали, что сухой пар вреден. - Да не, русскую баню, да чтоб по-черному топилась, - рассмеялся начкар, - а потом водочки... - С перцем, - поддержал его доктор. - Только смотри, так мотор сдаст. - Если в меру, то нормально. Все надо потреблять в меру, - философски заключил начальник караула, - а то вон, - он кивнул на телефон, - нашему уже Крупнер мерещится. Допился до чертиков. - Это у него "белочка", - кивнул врач. Он хорошо помнил спецпациента Крупнера.
Держа в правой руке "стечкин", а в левой "вальтер ПП", Шламов мизинцем набрал код на цифровом щитке. Электрический замок загудел, и дверь приоткрылась. Шламов влетел в караульное помещение, приготовившись отдавать приказания построенному личному составу, и был взбешен, увидев царящий вместо этого бардак. - Е...!!! Картежники, разместившиеся в пультовой, повскакали, встревоженные раскатами командирского мата. Они ничего не знали о команде, которая не вышла за пределы комнаты начкара. Шламов ворвался туда, прервав дискуссию о целебных настойках на спирту, до предела разъяренный запахом водочных паров. - Пидор! Начальник караула, растерянно вскочивший навстречу, был сбит увесистым шламовским кулаком. В последний момент майор смягчил удар, но и того, что осталось, хватило, чтобы вмиг собрать все имеющиеся в комнате стулья. Доктор едва увернулся от пролетавшего собутыльника и с ужасом понял, что начальник охраны совершенно трезв, а значит, и заявление о Крупнере не плод алкогольных фантазий. Доктор имел все основания опасаться спецпациентов, и это известие не доставило особой радости. Учинив расправу, Шламов вернулся в комнату бодрствующей смены. - Получать оружие, - заревел он, надвинувшись на помощника начальника караула, - всем автоматы. Крупнер в здании! Через три минуты вооруженный личный состав был построен, и Шламов приготовился начать инструктаж, как в пультовой заревела сирена. Оперативный дежурный глянул на монитор и увидел на главном входе группу людей - со станции пришли сменщики. - Новая смена, - доложил он. - Насрать! - отрезал Шламов. - Слушать сюда. В здании находится особо опасный преступник Вячеслав Крупнер. Ввиду непредсказуемости его действий приказываю открывать огонь на поражение. Никакой стрельбы по конечностям, только от живота и в живот. Внимание, слушай мою команду. Патрон в патронник дослать! Послышался разнобойный лязг. Напуганный сброд кое-как протрезвел и понял, что все действительно серьезно. Некоторые, правда, еще сомневались, считая это бредом пьяного вояки, но все как один жалели, что командира заклинило не на двадцать минут позже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Крупнер методично выламывал пластины своими крепкими набитыми пальцами и бросал железяки в траву. Жалюзи изготовлялись методом машинной сварки, и шов, грубый и толстый снаружи, держал "реснички" исключительно на соплях. Вряд ли кому-то еще пришел бы в голову столь нахальный способ проникновения, но интуиция подсказывала Крупнеру, что в настоящий момент именно наглость - второе счастье. Когда образовалась щель, достаточная, чтобы пропустить человека, Крупнер втиснулся в нее и ухватился за скобы, ведущие на дно шахты. Ширина стенок колодца была сто двадцать сантиметров, и места хватало. У самого пола имелась ржавая железная дверца, ведущая в штаб ГО, которая изнутри запиралась системой стальных засовов. Снаружи ее было не открыть, но Крупнеру и не требовалось проникать в убежище. Над дверью и сбоку от нее имелись два забранных частой решеткой вентиляционных выхода. Именно они могли послужить лазейками в здание Исследовательского центра. Крупнер выбрал боковой, потому что другой мог вести только в штаб, а этот был рабочим и предназначался для вентиляции подсобных помещений цокольного этажа. Крупнер просунул пальцы между прутьев и потянул решетку на себя. Она также была сварная, но уже ручным способом. Никаких охранных датчиков за ней не находилось. С расположением воздухозаборных штреков Крупнер уже был немного знаком. Именно через них он совершил первый побег, но в эту часть комплекса еще не забирался. Упершись ногами в стену, Крупнер сконцентрировался и вырвал преграду, отпрыгнув на пол. Прислонив раму к стене, он втиснулся в образовавшееся отверстие и, извиваясь, как змея, быстро пополз вперед. Целью его была Сила.
*** Последний месяц осени приближался к середине, но снег еще не выпал. По случаю ночных заморозков утрецо выдалось свежее, и Калямов, выпуская изо рта облачка пара, мерз в наружном наблюдении за домом капитана Нечипоренко. Можно было вернуться в машину, но там нестерпимо воняло гуммозным перегаром, от которого чекиста с похмелья еще больше тошнило. Калямов глубоко вдыхал и выдыхал, стараясь изгнать из организма пары алкоголя, пританцовывая на месте и время от времени прихлебывая из пакета освежающий апельсиновый сок. Он был прохладным и нес в себе потрясающее количество фруктозы и витаминов, сведения о которых имелись на стенках пакета, но читать их почему-то не хотелось. Ополовинив литровую емкость, Калямов почувствовал, что на душе заметно полегчало. Сегодня намечалась работа. Хорошая, активная работа, требующая расчетно-аналитических способностей, которую Калямов так любил. Требовалось устранить человека на местности в условиях города, сымитировав несчастный случай. Делом это было нелегким, особенно с бодуна. В пятницу Калямов отдохнул, решив, что в выходные Енчуков его дергать не станет, а Бабину он больше не нужен. Расчет оказался неточен, и полковник все-таки его вытащил, разумеется, с согласия прямого начальства. Дела у Бабина шли, судя по всему, неважнецки, но задание Калямову понравилось. В душе он был "волкодавом", хотя основная работа предусматривала совсем иной подход, и такие случаи давали ему оттянуться. Клиент пока спал, его никто не тревожил, а Калямов активно пробуждался к общественной жизни, выполняя за кустами между помойкой и детской площадкой полный комплекс шведской гимнастики. После завтрака Нечипоренко увидел, что жена засобиралась в магазин, и решил сходить туда сам. У нее еще была стирка, да и других забот хватало, поэтому он решил сделать ей хоть что-то приятное. Нечипоренко взял сумки и вышел на улицу. Универсам был через дорогу, к нему вела протоптанная народная тропа, на пересечении с проезжей частью помеченная знаком пешеходного перехода. Там все обычно и перебегали, пользуясь промежутком в потоке машин, возникающим во время красного сигнала светофора на перекрестках, до которых было метров по сто. Выбрав момент, Нечипоренко перешел дорогу до середины и остановился у разделительной полосы, пропуская поток встречного транспорта. Рядом с ним оказался высокий крепкий мужчина с наглыми глазами, блестевшими, словно холодные льдинки. Нечипоренко не обратил на него внимания, мысли его были в завтрашнем дне - он уже бродил с детьми по рынку. Задумавшись, он даже не заметил, как все машины проехали, продолжая стоять, пока его спутник не двинулся вперед, и только тогда шагнул за ним. - Стой! - крикнул парень. Нечипоренко обернулся, а мужчина быстро перебежал дорогу. "Какого черта!" - подумал Нечипоренко и пошел было вперед, но визг тормозов заставил повернуть голову. Он словно пробудился ото сна и увидел, как навстречу несется красная "Нива", виляя на обледеневшей дороге. "Надо завести аксолотлей", - мелькнуло в мозгу, прежде чем в бок врезалась массивная металлическая дуга, закрывающая радиатор. Его отшвырнуло к краю тротуара и, уже мертвого, переехало правыми колесами. Аварию видели многие прохожие, и все, кто записался свидетелями, впоследствии утверждали, что виновник бросился под машину сам. Калямов доложил Бабину о выполнении задания и получил приказ оставаться дома. Видимо, намечалось еще что-то. Калямову было плевать что. Он прекрасно все обделал, кровь снова заиграла в нем, и он был как огурчик. Хотя как огурчик зеленый и холодный - был скорее все-таки клиент. "Номер один, - подумал Калямов, чувствуя приятное возбуждение, которое всегда накатывало после удачной работы. - Номером два будет Шламов". Что ж, справится и с ним. Нечипоренко он слепил безо всякого рукоприкладства, на одной психике, задействовав фактор отвлечения. Со Шламовым надо будет придумать что-то похитрее, он парень битый и с ним на шару не прокатит. Но в этом сориентируемся по ситуации. Взял же он Крупнера, которого не смог победить "Цунами"! Похмельная вялость давно улетучилась, и Калямов чувствовал себя крутым "волкодавом" даже без дозы эфедрона - свои собственные гормоны радости, эндорфины, немереными количествами шли в его мозг. Он любил свою работу именно за моменты счастья, порождаемые правильным использованием данного ему государством узаконенного права превосходства над некоторыми людьми.
Пока Калямов кайфовал на своем диване, Крупнер выбрался на уровень третьего этажа, проползая по горизонтальным трубам и поднимаясь по скобам вертикальных шахт - ведомственный санаторий строили на совесть. Он вытащил алюминиевую потолочную панель и спрыгнул на пол. Коридор был пуст. Вся жизнь сосредоточилась внизу, где находились кухня и караульное помещение, а здесь царили тишина и покой. Коридор за время его отсутствия несколько изменился: появилась старая мебель, видно, вытащенная из комнат; части демонтированного оборудования, рамы стеллажей, обтрепанные стенды и хаотичное нагромождение тумбочек, в центре которого, как драгоценный камень в оправе, красовался подержанный эксикатор. Крупнер нашел дверь с номером 322 и достал из кармана заранее припасенную металлическую пластинку. Он старательно затолкал ее в щель над дверью, рассчитывая удержать от срабатывания магнитный датчик, и врезал коленом в замок. Дверь распахнулась, хрустнув разломившимся косяком. Крупнер затолкал пластину в щель дверной коробки и вошел в комнату. Под ним, девятью метрами ниже и чуть левее, заработала сирена, и на "ОНАР-200" зеленый светодиод под табличкой "К.322" погас и загорелся красный, а комбинация огней на горизонтальной плоскости пульта известила, что был не обрыв, не выход датчика из строя, не короткое замыкание, а именно вскрытие, преднамеренное и злоумышленное. Однако на умный прибор никто не обратил внимания. - Беру, - сказал Клюев, в который раз не сумевший отбиться. - Выключи пульт, - заметил его партнер справа. Клюев ткнул пальцем в кнопку, и вой прекратился. - Это туда же, - партнер слева подкинул две семерки, давно висевшие на руках балластом. - Смотри, под тебя же пойдут, - предостерег его Клюев, на что подкинувший многозначительно хмыкнул. На руках у него были козырной валет, король и туз, а в колоде оставалось всего две карты. Крупнер не узнал комнату. В ней все было не так. Исчез старый письменный стол, вместо него появились два лабораторных с кучей новенького немецкого оборудования, исчезли прежние шкафы, а главное, исчез металлический сейф, в котором хранились запасы СС-91. Крупнер пришел именно за ним. Он хотел забрать все, обеспечив себя на долгие годы. Он хотел показать Волосатому новый путь познания мира, открыть дремлющие возможности организма, научить, как стать совершеннее. То, чего он достиг сам, на словах передать не получилось, и тогда стало ясно, что без "сенсорного стимулятора" не обойтись. Крупнер разочарованно оглядел комнату. Выход был однозначен: найти кого-то из сотрудников и все разузнать.
*** Несмотря на случившееся накануне, Шламов хорошо выспался и почувствовал себя отдохнувшим. "Вот где надо жить, - подумал он, выходя в туалет. - Тишина, благодать. Никаких пианино, плачущих детей, звона посуды, трахающихся над ухом соседей. И ездить никуда не надо. Курорт!" Шламов был не первым, кто отметил оздоровляющее действие санатория. Многие научные сотрудники в период напряженной работы типа синтеза или тестирования с параллельной обработкой результатов предпочитали ночевать в лабораториях и высыпались лучше, чем дома. Курорт, он и был курорт, Майор потянулся и сладко зевнул, но зевок его оборвался. Шламов замер, и на долю секунды ему показалось, что он галлюцинирует. У поворота на лестницу, метрах в десяти от него, спокойно стоял человек, обознаться в котором было невозможно. Шламов почувствовал горячее покалывание в кончиках пальцев - редкое состояние, случающееся в ожидании боя, когда в кровь выбрасывается мощная доза адреналина. Он прикинул все наличные возможности: он был без оружия, ближайший пистолет лежал на столе в кабинете, а приоткрытая дверь находилась в метре за спиной. Голыми руками он вряд ли мог что-нибудь сделать. Шламов не умел драться, специфика службы не предусматривала рукопашный бой с противником. Он умел убивать - быстро, скрытно, с первого удара, но в знании приемов обороны и стратегии боя имелись значительные пробелы. К тому же человек, стоящий напротив, был непобедимым противником, что уже неоднократно доказывал. Потому что этот человек был Крупнер. Спустившись на второй этаж, Крупнер увидел незнакомца, который почему-то сильно перепугался. Страх, по непонятной причине, исходил из оценки личности самого Крупнера. Его это удивило. Человека он не помнил, однако Крупнера явно узнали, но как? Крупнер решил успокоить его и заговорил мягким приветливым тоном: - Здравствуйте, вы не подскажете, куда переехала лаборатория из комнаты триста двадцать два? "Отвлекает, - подумал Шламов, - даст расслабиться, а потом атакует." - И ответил первое, что пришло в голову: - Не знаю. Теперь там новый отдел. Но Крупнер и не собирался атаковать. Заметив, что его присутствие пугает человека еще больше, он решил удалиться и, чтобы закончить разговор, спросил: - Даже приблизительно не знаете? - Нет. Совершенно не в курсе, - ответил начальник охраны, соображая, чем бы его отвлечь - на мгновение, больше не надо. - Хорошо, спасибо, - поблагодарил Крупнер и удалился. Сзади хлопнула дверь. Крупнер из любопытства выглянул в коридор, но там было уже пусто. "Что это с ним?" - подумал он. Человек кого-то напоминал, но все потуги вспомнить приводили к появлению боли в задней части головы. Какие-то неясные образы и голоса проплывали словно за туманной дымкой. Не припоминается, ну и Бог с ним! Разочарованный Крупнер направился в обратный путь. В это время Шламов, сорвав трубку аппарата местной связи, заорал что было мочи: - Караул в ружье! Крупнер в здании! Подошедший к телефону начальник караула отдернул трубку от уха, словно она его укусила, и недовольно поморщился. - Что, брат, похмелье? - участливо спросил доктор. - Ух, аспид, - начкар повесил трубку. - Чего-то с утра чудит, а чего, сам не знает. - Что это он у вас заночевал? - А кто его знает. Делать, видно, больше нечего. Может, жена дома выпить не дает. Но он набрался. Здорово. Представляешь, караул в ружье приказал поднять. Как в армии. Автоматчик чертов... - О-о, - с профессиональным пониманием заметил врач, - да у него "белочка". Дошел к утру, значит. - Да не иначе. - Начальник караула откусил чесночинку и смачно выдохнул. - Ох и крепок, прям зверь! - Фитонциды, - просветил его врач. - Отличная профилактика. Два-три зубчика в день, и никакой тебе простуды, ни гриппа. - А я от простуды лучше стакан водки с перцем засажу, - поделился своим рецептом начкар, - или в баньке попарюсь. Обожаю парную! - Только не в сауну, - заметил доктор. - Недавние исследования показали, что сухой пар вреден. - Да не, русскую баню, да чтоб по-черному топилась, - рассмеялся начкар, - а потом водочки... - С перцем, - поддержал его доктор. - Только смотри, так мотор сдаст. - Если в меру, то нормально. Все надо потреблять в меру, - философски заключил начальник караула, - а то вон, - он кивнул на телефон, - нашему уже Крупнер мерещится. Допился до чертиков. - Это у него "белочка", - кивнул врач. Он хорошо помнил спецпациента Крупнера.
Держа в правой руке "стечкин", а в левой "вальтер ПП", Шламов мизинцем набрал код на цифровом щитке. Электрический замок загудел, и дверь приоткрылась. Шламов влетел в караульное помещение, приготовившись отдавать приказания построенному личному составу, и был взбешен, увидев царящий вместо этого бардак. - Е...!!! Картежники, разместившиеся в пультовой, повскакали, встревоженные раскатами командирского мата. Они ничего не знали о команде, которая не вышла за пределы комнаты начкара. Шламов ворвался туда, прервав дискуссию о целебных настойках на спирту, до предела разъяренный запахом водочных паров. - Пидор! Начальник караула, растерянно вскочивший навстречу, был сбит увесистым шламовским кулаком. В последний момент майор смягчил удар, но и того, что осталось, хватило, чтобы вмиг собрать все имеющиеся в комнате стулья. Доктор едва увернулся от пролетавшего собутыльника и с ужасом понял, что начальник охраны совершенно трезв, а значит, и заявление о Крупнере не плод алкогольных фантазий. Доктор имел все основания опасаться спецпациентов, и это известие не доставило особой радости. Учинив расправу, Шламов вернулся в комнату бодрствующей смены. - Получать оружие, - заревел он, надвинувшись на помощника начальника караула, - всем автоматы. Крупнер в здании! Через три минуты вооруженный личный состав был построен, и Шламов приготовился начать инструктаж, как в пультовой заревела сирена. Оперативный дежурный глянул на монитор и увидел на главном входе группу людей - со станции пришли сменщики. - Новая смена, - доложил он. - Насрать! - отрезал Шламов. - Слушать сюда. В здании находится особо опасный преступник Вячеслав Крупнер. Ввиду непредсказуемости его действий приказываю открывать огонь на поражение. Никакой стрельбы по конечностям, только от живота и в живот. Внимание, слушай мою команду. Патрон в патронник дослать! Послышался разнобойный лязг. Напуганный сброд кое-как протрезвел и понял, что все действительно серьезно. Некоторые, правда, еще сомневались, считая это бредом пьяного вояки, но все как один жалели, что командира заклинило не на двадцать минут позже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24