Неужели есть кто-то третий? Но кто? Старый знакомый Шламова, кто-нибудь из ветеранов в отставке, решивший подсобить другу? Может быть. Возможно все, даже то, что невозможно, эту истину полковник, сделавший карьеру на сыске, усвоил прочно. Он даже предположил, что в квартире мог сидеть Крупнер, неведомым образом привлеченный к сотрудничеству. Не стоило также отвергать и те варианты, что Брянцева на обратном пути сбила машина или прирезали пьяные хулиганы, спрятав труп в подвале, где он может храниться годами, либо сбросив в канализационный люк. Бабин уже выслал человека проверить поступивших в морг жмуриков, но ответа пока не получил. Калямов, съездивший проверить работу "закладок", доложил, что ни одна не функционирует, а в квартире он обнаружил грубо вскрытое гнездо для подслушивающего устройства и следы тщательно замытой крови в стыках линолеумных плиток прихожей. Вывод из этого следовал весьма печальный: раненого или убитого лейтенанта, застигнутого дома самим Шламовым либо кем-то из его людей, вывезли за город, где и прикопали, перед смертью подвергнув пыткам (со спецназовскими приемчиками форсированного допроса полковник был немного знаком), о чем свидетельствовало обнаружение "закладки". Следовательно, Шламов уже знает о планах полковника, и ему известно, что о нем тоже кое-что известно. Хотя Брянцев ни во что конкретно посвящен не был, догадаться по отдельным деталям для Шламова не составляло труда. А способности своего противника Бабин не был склонен преуменьшать. Полковник немедленно посетил Яшенцева, который в этот момент оказался свободен, и поделился своими опасениями. Генерал был чем-то озабочен и даже, как показалось Бабину, опечален. Выслушав версию полковника, он высказался достаточно категорично: - У вас еще есть надобность в Нечипоренко? - Никак нет, товарищ генерал-лейтенант, - четко ответил Бабин, предвкушая следующую фразу. Его расчет оказался точен. Настроение у Яшенцева было препоганое. Хотя, как стало известно, снимать его с должности не собирались, неприятный осадок от вчерашнего дня остался. Завтра надо было ехать принимать дела по новому отделу, он оставался на своем месте, а значит, оставались и все навалившиеся проблемы. В том числе и эти говнюки, затеявшие детские игры в бирюльки. Убили молодого парня, суки! Яшенцев знал Шламова как протеже замначальника Управления, но не предполагал, что тот опустится до такой низости. Он не хотел оставлять этих уродов за своей спиной, хотя ему лично они ничем не грозили, но могли создать немало поводов для волнений каким-нибудь очередным ЧП в Центре. И Яшенцев решил разобраться с ними раз и навсегда. "Навсегда" было самым подходящим словом. - Кадры надо чистить, - произнес он, пристально глядя в глаза Бабину. Тот сидел в кресле напротив и внимательно ловил каждое слово. - Нечего всякую погань разводить. Сами справитесь? - Не хотелось бы кого-то посвящать, - искательно улыбнулся Бабин. - Хорошо, если бы вы помогли. - Ладно, - снисходительно проворчал Яшенцев. - Выделю двоих, хорошие исполнители. Введете их в курс дела сами, всё ясно? - Так точно, товарищ генерал-лейтенант! - Бабин поднялся и щелкнул каблуками, чего не делал очень давно. Задействуя своих подчиненных, Яшенцев отчасти страховался от провокации со стороны Бабина, но так как он вводил "чистильщиков" в курс дела и временно брал их под свое командование, вся ответственность за проведение операции ложилась на него. У Яшенцева были заботы поважнее - исследования "Психометодологической лаборатории" оказались весьма перспективной темой управления сознанием человека электронными средствами, на которую выделялись немалые средства. От Яшенцева требовалось обеспечить безопасность проводимых в Центре работ, чтобы не повторилась летняя ситуация с Крупнером. В противном случае дело могло принять самый плачевный оборот с самым печальным для генерала исходом, чего он всеми силами старался не допустить. Одним из мелких штрихов было устранение дестабилизирующего элемента в лице опального майора Шламова. В настоящий момент он находился в подчинении Яшенцева, но перевод на периферию мог быть расценен заместителем начальника Управления как преднамеренное оскорбление и повлек бы за собой сведение счетов, и поэтому исключался. Генерал не желал иметь в своем хозяйстве новых ЧП и решил разрубить гордиев узел, тем более что для этого был заинтересованный организатор. К концу рабочего дня в кабинет Бабина постучались двое: невысокий крепыш майор и огромный звероподобный капитан, похожий на андроида. - Разрешите войти? - сказали они.
*** Вечер Нечипоренко провел в кругу семьи. Сосед-газосварщик сооорудил из металлического уголка большую конструкцию - остов аквариума, оставалось наклеить стеклянные стенки, для чего на рынке был куплен специальный герметик. Стекло по размеру вырезал тот же сосед, который был любителем рыбок, и вместе со стеклом подарил старый компрессор. В этом особой надобности не было, потому что будущие обитатели водного жилья - аксолотли, как выяснилось, всплывают время от времени на поверхность глотнуть атмосферного воздуха. Самих аксолотлей намечалось купить в ближайшее воскресенье, до которого оставалось два дня. К двенадцати ночи аквариум был построен, и довольные дети пошли спать, а капитан с женой уединились на кухне, отдохнуть от праведных трудов. Это был последний спокойный день в его жизни.
Еще на работе Шламов ощутил острую опасность, и чем ближе подъезжал к городу, тем больше это чувство усиливалось. Майор всегда доверял ему - он слишком часто бывал в экстремальных ситуациях, чтобы пренебрегать интуицией, а интуиция говорила, что за ним началась охота. Нетрудно было вычислить, где скрывается засада: "чистильщики" вряд ли станут ждать его на крыше со снайперской винтовкой - слишком трудоемкий и ненадежный способ. Специалисты будут работать на близком расстоянии - в доме или из машины у входа, но для них у Шламова имелись кое-какие домашние заготовки. Он прикинул, где могут быть расположены наблюдатели, оповещающие исполнителей о его приближении, обошел дом с обратной стороны, чтобы держаться вне поля зрения, прошел под арку и заскочил в угловое парадное. Шламовский дом представлял собой большой девятиэтажный массив, тянущийся огромной буквой "Г" вдоль проспекта, имеющий выходы во двор, загроможденный наспех построенными гаражами, газовой распределительной станцией и контейнерной площадкой для мусорных бачков. Майор поднялся на крышу, перешел на свою лестницу и начал осторожно спускаться, ни одним звуком не выдавая своего присутствия. Конечно, его могли ждать и в квартире, но за вероятность этого нельзя было поручиться на все сто процентов. Интуиция не подвела: исполнители - а их было двое - стояли у лестничного окна, глядя вниз, чтобы не пропустить клиента. Сумку Шламов оставил на крыше и был налегке. В карманах камуфлированной куртки он носил брянцевский ПМ и австрийский "глок-17", привезенный из Осетии. Парочка у окна заметила его почти сразу и мгновенно открыла огонь. Это были настоящие мастера, но и противник оказался не дилетантом. Звериный нюх и наработанные до абсолютного автоматизма движения определили дальнейший исход боя. Вместо того чтобы спрятаться за лестничный выступ, как это сделал бы другой, менее подготовленный человек, Шламов рванулся вперед, демонстрируя чудеса искусства скоростного качания маятника в самом сложном его исполнении вразножку, положив первую пулю из "глока" в правое плечо высокому громиле, а вторую - в грудь коренастому, стоящему в углу. Громила метнулся в мертвую зону под лестницей, а его напарник приткнулся к стене, и Шламов понял, что одного он свалил. Быстро нажимая на курок, он заставил "макаров" выплюнуть шквал огня, за две секунды выпустив всю обойму, чтобы задействовать фактор нервозности, и скатился по лестнице, ловя стволом "глока" появление участка тела в открывающейся щели. Громила не успел уйти, хотя тоже воевал на автомате - "по ушам" ему попало здорово: пээмовские пули попадали в стену рядом с его головой, обдавая облачками меловой пыли. Шламов упредил его уход, отключив правую руку в плечевом суставе, и, по мере расширения директрисы огня, поочередно всадил пули в живот, грудь и голову. Громила рухнул на полпути к лифту, выронив из левой руки запасной "вальтер ПП". Наступила тишина. Вся стычка заняла ровно восемь секунд. Шламов подобрал оружие: для подобных операций используются "левые" стволы, появление которых отследить практически невозможно, а следовательно, их можно безбоязненно применять для своих целей. Он выскочил на крышу и проделал весь путь в обратном порядке, так и не замеченный постом наружного наблюдения. Единственно, где он мог наследить, - остались гильзы брянцевского "макарова", но доказать, что стрелял лично Шламов... Майор злобно усмехнулся и похлопал по сумке. Там ждала своей очереди пехотная лопатка. Дальнейший путь до вокзала, оттуда на пригородной электричке и пешком от станции до Исследовательского центра занял у майора полтора часа. Оперативный дежурный пульта не поверил своим глазам, увидев на мониторе транслируемого видеокамерой с главного входа начальника охраны. - Проверка, - сказал Шламов, переступая порог караульного помещения. - Будем изучать состояние несения службы личным составом. Смена приуныла. Пятница была укороченным рабочим днем, научные сотрудники свалили пораньше, и охрана собиралась расслабиться перед выходными, но с появлением начальника пьянка откладывалась. А начальник собирался сидеть тут до упора. Шламов рассчитал очень точно. Всем известный сексот Молоканов ушел домой до него, а в этой смене вычисленных им стукачей не наблюдалось. Если особисты и будут копать, его подчиненные подтвердят, что 11 ноября он весь день был на работе и даже остался на ночь. Возможно, ненадолго отлучался. Скажем, на станцию. Это было алиби. Посидев для порядка в карауле около часа, Шламов поднялся в свой кабинет и завалился спать на кушетку. Звонить Нечипоренко из здания, где все разговоры прослушиваются и записываются дежурной сменой Первого отдела, он, естественно, не стал, и гэбист провел ночь спокойно. До последней минуты он так ничего и не узнал.
*** Старший лейтенант Миронович, выставленный Бабиным в обеспечение, услышал пальбу и подумал, что для одного человека стреляли слишком много. Не дождавшись исполнителей, которых должен был забрать, Миронович произвел вылазку к дому, чтобы узнать, в чем там дело. Спустя час Бабин, лично посетивший место событий, доложил Яшенцеву, что зачистка Шламова не состоялась. Яшенцев приказал узнать местонахождение Нечипоренко, не ставя последнего в известность о том, что им интересуются, а сам набрал домашний номер Ершова и сделал аналогичный запрос по Шламову. То, что "чистильщиков" грохнул сам Шламов, сомнений почти не вызывало, за исключением одной версии, за которую Яшенцев по стариковской въедливости продолжал цепляться. Наличие "третьего участника", величины X, но теперь уже явно не Крупнера. Такое мог сотворить только профессиональный специалист по скоротечным огневым контактам, проще говоря, кто-то из коллег Шламова либо он сам. Начальник Первого отдела не стал долго церемониться и позвонил в Исследовательский центр. Трубку взял оперативный дежурный пульта и на вопрос, когда ушел начальник охраны, ответил, что тот никуда не уходил, а продолжает оставаться в здании. Ершов набрал его номер. Минут пять он болтал со Шламовым, памятуя о наставлении Яшенцева не вызывать подозрений и прикинувшись посему пьяным, а затем доложил генералу о выполнении. Яшенцев был огорчен и обеспокоен. Маловероятная версия получила весомые доказательства, и число заговорщиков тут же возросло в полтора раза. Теперь было отчего призадуматься: неизвестное лицо явно офицер спецназа, ввязавшийся в заведомо бесперспективный криминал. Таким отморозком мог быть только отъявленный псих, какой-нибудь вышедший (или убежавший) из тюрьмы либо из сумасшедшего дома. То есть исключительно опасный деклассированный элемент. И он мог вполне угрожать Яшенцеву. Беды и напасти навалились на генерала со всех сторон. Отзвонившийся Бабин с сообщением, что капитан Нечипоренко находится в кругу семьи, был немедленно вызван на совещание. Оно состоялось за полночь и завершилось к утру. Было решено принять меры по локализации террористической группы, для начала ликвидировав Нечипоренко, чтобы предотвратить угрозу для жизни полковника, в покушении на которого капитан был лично заинтересован, и выставить усиленное наблюдение за Шламовым с целью выявления контактера X. После убийства своих сотрудников Яшенцев мог действовать только официальным путем. Он подготовил доклад для начальника 6-го отдела Управления медицинских исследований о работе по выявлению диверсионной организации, застопорившей деятельность Филиала Л 2, в состав которой входит начальник охраны Исследовательского центра майор Шламов, снятый по служебному несоответствию с должности командира отряда "Цунами", старший оперативно-розыскной группы капитан Нечипоренко и неизвестный экстремист, личность которого не установлена. В ходе наблюдения за явочной квартирой были убиты двое и без вести пропал один сотрудник. Ввиду исключительной опасности террористов их задержание до идентификации третьего участника решено не производить. Крупнера Яшенцев включать в этот список повременил, хотя он прекрасно подходил в качестве члена группы, и его злой умысел объяснял мотивировку происшедшего. В этом случае потребовалось бы его найти, а это пока не представлялось возможным. Одновременно Яшенцев послал двух человек на розыск возможных кандидатур из числа сослуживцев Шламова, начиная с Рязанского училища. Генерал был уверен, что не тянет пустышку, и, понимая, что такое расследование - дело долгое, все же надеялся на фактор случайности. Заниматься Нечипоренко он предоставил Бабину, намекнув, что чем быстрее тот разберется с ним - тем лучше, а сам стал просчитывать дальнейшие ходы, чтобы получить от сложившейся ситуации максимальную выгоду. Ставить в известность начальника 6-го отдела Яшенцев собирался не ранее девяти утра, а до этого могло произойти все что угодно.
*** Ночью подморозило, и теперь трава была седая от инея. Крупнер подошел к забору, осторожно забрался на гребень и огляделся. От главного корпуса его отделял широкий газон с проплешинами на месте бывшего бадминтонного корта. Сегодня была суббота, выходной день, и на территории было тихо. Крупнер выбрал самый оптимальный, на его взгляд, способ проникновения - через заднюю сторону хоздвора. Идти через главный вход в нерабочее время - лучший способ привлечь к себе внимание, поэтому он решил использовать скрытное передвижение. Он прыгнул по широкой дуге, пролетев над колючей проволокой "Клена", и приземлился, чувствуя, что потревожил скрытый в земле датчик. Он видел впереди темно-зеленую башню автоматической пулеметной установки, но не знал, что это такое, и двигался наискось, пересекая полосу отчуждения, разделенную на сектора обстрела. Его путь лежал напрямик к серому бетонному кубу, торчащему из-под земли в центре поля, это была вентиляционная шахта бомбоубежища и запасной выход из штаба гражданской обороны. Исключительно эмпирическим путем Крупнер вычислил, каким образом он может попасть в здание, минуя охранные системы. Время для размышлений у него было. Последние две недели он провел у своего друга, Волосатого, который в свое время был обязан ему жизнью. Последствия ранения в голову иногда давали о себе знать, но в целом здоровье более-менее нормализовалось, чему способствовало постижение духа ушу. Ушу пригодилось и сейчас. "Искусство легких шагов", при котором нагрузка на почву поверхности ступни не превышала сорока килограммов, позволило добраться до вентиляционного колодца, не включив ни один сейсмодатчик, активизирующий башенную пулеметную установку. БПУ функционировала совершенно самостоятельно, что оказалось небезопасным для сторожевых собак, но зато полностью исключало проникновение с задней стороны территории посторонних лиц. В караульном помещении находился лишь извещатель режима работы установки, а рубильник, отключающий питание, был заперт за железной дверью распределительного щита, доступ к которому имел один инженер-наладчик. Такая система полностью снимала моральную ответственность с оперативного дежурного пульта и казалась ее создателям надежной. Бетонный куб имел крашеную жестяную крышу и четыре закрытых жалюзи окошка, по одному с каждой стороны. Крупнер присел на корточки и запустил пальцы между "ресничек". Как он и думал, рама изнутри запиралась на замок и была снабжена концевиком, рычаг которого при открывании рамы замыкал цепь и подавал сигнал тревоги в караульное помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
*** Вечер Нечипоренко провел в кругу семьи. Сосед-газосварщик сооорудил из металлического уголка большую конструкцию - остов аквариума, оставалось наклеить стеклянные стенки, для чего на рынке был куплен специальный герметик. Стекло по размеру вырезал тот же сосед, который был любителем рыбок, и вместе со стеклом подарил старый компрессор. В этом особой надобности не было, потому что будущие обитатели водного жилья - аксолотли, как выяснилось, всплывают время от времени на поверхность глотнуть атмосферного воздуха. Самих аксолотлей намечалось купить в ближайшее воскресенье, до которого оставалось два дня. К двенадцати ночи аквариум был построен, и довольные дети пошли спать, а капитан с женой уединились на кухне, отдохнуть от праведных трудов. Это был последний спокойный день в его жизни.
Еще на работе Шламов ощутил острую опасность, и чем ближе подъезжал к городу, тем больше это чувство усиливалось. Майор всегда доверял ему - он слишком часто бывал в экстремальных ситуациях, чтобы пренебрегать интуицией, а интуиция говорила, что за ним началась охота. Нетрудно было вычислить, где скрывается засада: "чистильщики" вряд ли станут ждать его на крыше со снайперской винтовкой - слишком трудоемкий и ненадежный способ. Специалисты будут работать на близком расстоянии - в доме или из машины у входа, но для них у Шламова имелись кое-какие домашние заготовки. Он прикинул, где могут быть расположены наблюдатели, оповещающие исполнителей о его приближении, обошел дом с обратной стороны, чтобы держаться вне поля зрения, прошел под арку и заскочил в угловое парадное. Шламовский дом представлял собой большой девятиэтажный массив, тянущийся огромной буквой "Г" вдоль проспекта, имеющий выходы во двор, загроможденный наспех построенными гаражами, газовой распределительной станцией и контейнерной площадкой для мусорных бачков. Майор поднялся на крышу, перешел на свою лестницу и начал осторожно спускаться, ни одним звуком не выдавая своего присутствия. Конечно, его могли ждать и в квартире, но за вероятность этого нельзя было поручиться на все сто процентов. Интуиция не подвела: исполнители - а их было двое - стояли у лестничного окна, глядя вниз, чтобы не пропустить клиента. Сумку Шламов оставил на крыше и был налегке. В карманах камуфлированной куртки он носил брянцевский ПМ и австрийский "глок-17", привезенный из Осетии. Парочка у окна заметила его почти сразу и мгновенно открыла огонь. Это были настоящие мастера, но и противник оказался не дилетантом. Звериный нюх и наработанные до абсолютного автоматизма движения определили дальнейший исход боя. Вместо того чтобы спрятаться за лестничный выступ, как это сделал бы другой, менее подготовленный человек, Шламов рванулся вперед, демонстрируя чудеса искусства скоростного качания маятника в самом сложном его исполнении вразножку, положив первую пулю из "глока" в правое плечо высокому громиле, а вторую - в грудь коренастому, стоящему в углу. Громила метнулся в мертвую зону под лестницей, а его напарник приткнулся к стене, и Шламов понял, что одного он свалил. Быстро нажимая на курок, он заставил "макаров" выплюнуть шквал огня, за две секунды выпустив всю обойму, чтобы задействовать фактор нервозности, и скатился по лестнице, ловя стволом "глока" появление участка тела в открывающейся щели. Громила не успел уйти, хотя тоже воевал на автомате - "по ушам" ему попало здорово: пээмовские пули попадали в стену рядом с его головой, обдавая облачками меловой пыли. Шламов упредил его уход, отключив правую руку в плечевом суставе, и, по мере расширения директрисы огня, поочередно всадил пули в живот, грудь и голову. Громила рухнул на полпути к лифту, выронив из левой руки запасной "вальтер ПП". Наступила тишина. Вся стычка заняла ровно восемь секунд. Шламов подобрал оружие: для подобных операций используются "левые" стволы, появление которых отследить практически невозможно, а следовательно, их можно безбоязненно применять для своих целей. Он выскочил на крышу и проделал весь путь в обратном порядке, так и не замеченный постом наружного наблюдения. Единственно, где он мог наследить, - остались гильзы брянцевского "макарова", но доказать, что стрелял лично Шламов... Майор злобно усмехнулся и похлопал по сумке. Там ждала своей очереди пехотная лопатка. Дальнейший путь до вокзала, оттуда на пригородной электричке и пешком от станции до Исследовательского центра занял у майора полтора часа. Оперативный дежурный пульта не поверил своим глазам, увидев на мониторе транслируемого видеокамерой с главного входа начальника охраны. - Проверка, - сказал Шламов, переступая порог караульного помещения. - Будем изучать состояние несения службы личным составом. Смена приуныла. Пятница была укороченным рабочим днем, научные сотрудники свалили пораньше, и охрана собиралась расслабиться перед выходными, но с появлением начальника пьянка откладывалась. А начальник собирался сидеть тут до упора. Шламов рассчитал очень точно. Всем известный сексот Молоканов ушел домой до него, а в этой смене вычисленных им стукачей не наблюдалось. Если особисты и будут копать, его подчиненные подтвердят, что 11 ноября он весь день был на работе и даже остался на ночь. Возможно, ненадолго отлучался. Скажем, на станцию. Это было алиби. Посидев для порядка в карауле около часа, Шламов поднялся в свой кабинет и завалился спать на кушетку. Звонить Нечипоренко из здания, где все разговоры прослушиваются и записываются дежурной сменой Первого отдела, он, естественно, не стал, и гэбист провел ночь спокойно. До последней минуты он так ничего и не узнал.
*** Старший лейтенант Миронович, выставленный Бабиным в обеспечение, услышал пальбу и подумал, что для одного человека стреляли слишком много. Не дождавшись исполнителей, которых должен был забрать, Миронович произвел вылазку к дому, чтобы узнать, в чем там дело. Спустя час Бабин, лично посетивший место событий, доложил Яшенцеву, что зачистка Шламова не состоялась. Яшенцев приказал узнать местонахождение Нечипоренко, не ставя последнего в известность о том, что им интересуются, а сам набрал домашний номер Ершова и сделал аналогичный запрос по Шламову. То, что "чистильщиков" грохнул сам Шламов, сомнений почти не вызывало, за исключением одной версии, за которую Яшенцев по стариковской въедливости продолжал цепляться. Наличие "третьего участника", величины X, но теперь уже явно не Крупнера. Такое мог сотворить только профессиональный специалист по скоротечным огневым контактам, проще говоря, кто-то из коллег Шламова либо он сам. Начальник Первого отдела не стал долго церемониться и позвонил в Исследовательский центр. Трубку взял оперативный дежурный пульта и на вопрос, когда ушел начальник охраны, ответил, что тот никуда не уходил, а продолжает оставаться в здании. Ершов набрал его номер. Минут пять он болтал со Шламовым, памятуя о наставлении Яшенцева не вызывать подозрений и прикинувшись посему пьяным, а затем доложил генералу о выполнении. Яшенцев был огорчен и обеспокоен. Маловероятная версия получила весомые доказательства, и число заговорщиков тут же возросло в полтора раза. Теперь было отчего призадуматься: неизвестное лицо явно офицер спецназа, ввязавшийся в заведомо бесперспективный криминал. Таким отморозком мог быть только отъявленный псих, какой-нибудь вышедший (или убежавший) из тюрьмы либо из сумасшедшего дома. То есть исключительно опасный деклассированный элемент. И он мог вполне угрожать Яшенцеву. Беды и напасти навалились на генерала со всех сторон. Отзвонившийся Бабин с сообщением, что капитан Нечипоренко находится в кругу семьи, был немедленно вызван на совещание. Оно состоялось за полночь и завершилось к утру. Было решено принять меры по локализации террористической группы, для начала ликвидировав Нечипоренко, чтобы предотвратить угрозу для жизни полковника, в покушении на которого капитан был лично заинтересован, и выставить усиленное наблюдение за Шламовым с целью выявления контактера X. После убийства своих сотрудников Яшенцев мог действовать только официальным путем. Он подготовил доклад для начальника 6-го отдела Управления медицинских исследований о работе по выявлению диверсионной организации, застопорившей деятельность Филиала Л 2, в состав которой входит начальник охраны Исследовательского центра майор Шламов, снятый по служебному несоответствию с должности командира отряда "Цунами", старший оперативно-розыскной группы капитан Нечипоренко и неизвестный экстремист, личность которого не установлена. В ходе наблюдения за явочной квартирой были убиты двое и без вести пропал один сотрудник. Ввиду исключительной опасности террористов их задержание до идентификации третьего участника решено не производить. Крупнера Яшенцев включать в этот список повременил, хотя он прекрасно подходил в качестве члена группы, и его злой умысел объяснял мотивировку происшедшего. В этом случае потребовалось бы его найти, а это пока не представлялось возможным. Одновременно Яшенцев послал двух человек на розыск возможных кандидатур из числа сослуживцев Шламова, начиная с Рязанского училища. Генерал был уверен, что не тянет пустышку, и, понимая, что такое расследование - дело долгое, все же надеялся на фактор случайности. Заниматься Нечипоренко он предоставил Бабину, намекнув, что чем быстрее тот разберется с ним - тем лучше, а сам стал просчитывать дальнейшие ходы, чтобы получить от сложившейся ситуации максимальную выгоду. Ставить в известность начальника 6-го отдела Яшенцев собирался не ранее девяти утра, а до этого могло произойти все что угодно.
*** Ночью подморозило, и теперь трава была седая от инея. Крупнер подошел к забору, осторожно забрался на гребень и огляделся. От главного корпуса его отделял широкий газон с проплешинами на месте бывшего бадминтонного корта. Сегодня была суббота, выходной день, и на территории было тихо. Крупнер выбрал самый оптимальный, на его взгляд, способ проникновения - через заднюю сторону хоздвора. Идти через главный вход в нерабочее время - лучший способ привлечь к себе внимание, поэтому он решил использовать скрытное передвижение. Он прыгнул по широкой дуге, пролетев над колючей проволокой "Клена", и приземлился, чувствуя, что потревожил скрытый в земле датчик. Он видел впереди темно-зеленую башню автоматической пулеметной установки, но не знал, что это такое, и двигался наискось, пересекая полосу отчуждения, разделенную на сектора обстрела. Его путь лежал напрямик к серому бетонному кубу, торчащему из-под земли в центре поля, это была вентиляционная шахта бомбоубежища и запасной выход из штаба гражданской обороны. Исключительно эмпирическим путем Крупнер вычислил, каким образом он может попасть в здание, минуя охранные системы. Время для размышлений у него было. Последние две недели он провел у своего друга, Волосатого, который в свое время был обязан ему жизнью. Последствия ранения в голову иногда давали о себе знать, но в целом здоровье более-менее нормализовалось, чему способствовало постижение духа ушу. Ушу пригодилось и сейчас. "Искусство легких шагов", при котором нагрузка на почву поверхности ступни не превышала сорока килограммов, позволило добраться до вентиляционного колодца, не включив ни один сейсмодатчик, активизирующий башенную пулеметную установку. БПУ функционировала совершенно самостоятельно, что оказалось небезопасным для сторожевых собак, но зато полностью исключало проникновение с задней стороны территории посторонних лиц. В караульном помещении находился лишь извещатель режима работы установки, а рубильник, отключающий питание, был заперт за железной дверью распределительного щита, доступ к которому имел один инженер-наладчик. Такая система полностью снимала моральную ответственность с оперативного дежурного пульта и казалась ее создателям надежной. Бетонный куб имел крашеную жестяную крышу и четыре закрытых жалюзи окошка, по одному с каждой стороны. Крупнер присел на корточки и запустил пальцы между "ресничек". Как он и думал, рама изнутри запиралась на замок и была снабжена концевиком, рычаг которого при открывании рамы замыкал цепь и подавал сигнал тревоги в караульное помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24