видимость была практически нулевая.
С трудом нашел он и съезд на проселочную дорогу, ведущую в лагерь Орания. Два раза он проскочил мимо и лишь в третий увидел сторожевую будку, стоящую в нескольких метрах от шоссе.
Флетч остановился у сторожевой будки, приготовившись сказать: «Пароль – Зигфрид». Но никто не вышел, чтобы узнать, что ему здесь надо.
Выехав на вырубку, он задом загнал машину в лес, передним бампером к проселочной дороге.
Свет горел только в одном окне бревенчатого дома. Флетч осторожно поднялся на крыльцо, тихонько открыл дверь в дом, затем – в кабинет.
– Ты меня ждал? – спросил он.
– Не знаю, – ответил Джек.
– Давай сматываться отсюда.
Дневной свет уже пробивался сквозь туман.
С вырубки донесся громкий рев, а может, и смех.
– Похоже, Лири проснулся.
– Да, – кивнул Джек. – Он смешал кокаин, пиво, виски и еще бог знает что.
– Совсем не то, что ему нужно.
– Такой коктейль никому не нужен.
Джек подхватил с пола пластиковый пакет с дискетами, аудио – и видеокассетами.
На вырубке продолжал хохотать Лири. Точно так же он смеялся и перед тем, как ударил лбом в голову другому мужчине.
Потом застрекотал не один, а два автомата.
Флетч выглянул в окно.
Лири стоял у флагштока. С автоматом в каждой руке. Он стрелял из обоих, поливая вырубку свинцовым дождем.
И орал: «Хватайте их! Хватайте их, ребята! Они здесь! Скорее хватайте их!»
Заметив, что Лири поворачивается лицом к бревенчатому дому, Флетч отпрянул от окна.
– Ложись, Джек! Ложись!
– Что случилось?
– Лири расстреливает лагерь.
– Он сошел с ума.
Пули разбили оконное стекло, настольную лампу. Флетч распластался на полу.
Теперь уже стреляли со всех сторон. С разных концов лагеря доносились отдельные крики. Джек схватил со стола видеокамеру.
– «Параноики – враги самим себе», – процитировал он.
И на корточках заковылял к двери.
– Подожди, – попытался остановить его Флетч.
– Некогда.
– Джек!
Джек уже открыл входную дверь и выполз на крыльцо.
– Джек, не надо!
Флетч последовал за сыном, схватил его за ногу.
Флетч увидел на бедре Джека татуировку: маленький широко раскрытый синий глаз. С ресничками.
Раньше он татуировки не замечал.
И рассмеялся.
На крыльцо Флетч выползать не стал. В прихожей, однако, было ненамного безопаснее.
Сквозь туман Флетч повсюду видел силуэты мужчин, стоящих с оружием в руках. То ли врагов, то ли друзей.
Они стреляли по окружающим лагерь холмам.
Они стреляли по трейлерам.
Они стреляли друг в друга.
У флагштока валялся мертвый Лири.
В тумане вооруженные мужчины принимали позы, постоянно повторяющиеся на страницах комиксов. Они стояли, раздвинув ноги, согнув колени, чуть наклонившись вперед. Стреляли от бедра. Пули летели во все стороны. Любой звук, любое движение вызывало выстрел.
Сраженные огнем, они картинно падали, пытались встать, а затем катились по земле, принимая смерть. Некоторые драматически взмахивали руками, отбрасывали оружие, а уж потом падали сами.
Флетчу казалось, что эти люди буквально рвутся навстречу смерти, с нетерпением ожидают ее. Они ничего не делали, чтобы хоть как-то защитить себя.
Лежа на крыльце, Джек снимал все видеокамерой.
Некоторые уже палили по бревенчатому дому. Становилось все светлее.
– Господи! Что за идиоты! – Вольф лежал на полу позади Флетча. – Кретины! Как я их ненавижу! Вы только посмотрите, что они творят. Убитых уже много?
– Примерно двадцать, – ответил Флетч.
Крайгель, в полотенце, обернутом вокруг талии, переступил через Вольфа и Флетча, вышел на крыльцо. Вскинул руки.
– Прекратить огонь! – прокричал он.
– На нас напали? – спросил Вольф Флетча.
– Да. Лири.
– Лири? Почему?
– Полагаю, нанюхался кокаина. Трейси уже лежал на полу рядом с Вольфом. Побледневший как полотно.
– Прекратите огонь! – вопил Крайгель. – Прекратите! Прекратите!
По-прежнему со вскинутыми руками, Крайгель спустился с крыльца. Направился к флагштоку, не прекращая кричать:
– Прекратите стрелять! Прекратите! Слушайте меня! Прекратите стрелять, проклятые свиньи!
Крайгель находился в пяти метрах от бревенчатого дома, когда ему прострелили правую ногу. Выстрелом его крутануло на триста шестьдесят градусов.
Прижимая руку к кровоточащей ноге, он продолжил путь к флагштоку.
Прошел еще два метра – и получил по пуле в грудь и лицо.
На этот раз он рухнул на землю и затих.
– Господи! – простонал Вольф. – Идиоты! Все идиоты!
Стрельба все продолжалась.
Вырубку устилали тела. Некоторые еще шевелились. Кто-то постанывал.
Наконец воцарилась тишина.
На крыльце Джек проверял, осталась ли пленка в видеокамере.
Вольф встал и прошел на крыльцо. Флетч и Трейси последовали за ним.
Засунув руки в карманы брюк, Вольф обозревал пейзаж после битвы.
– Ты все заснял? – спросил Флетч Джека.
– Да.
– Даже сквозь туман?
– У этой видеокамеры отличная фокусировка.
– То есть ты видел их лучше, чем они друг друга. Джек спустился с крыльца. Двинулся по вырубке, снимая каждое тело.
– Как вы думаете, можем мы кого-нибудь спасти? – спросил Флетч Вольфа.
– Да кому это нужно? – ответил тот. Из трейлеров высыпали женщины и дети. Сбились в кучку, не решаясь выйти на вырубку. Джек вернулся на крыльцо.
– Сколько убитых? – спросил Флетч.
– Тридцать шесть. Двое еще дышат. Но спасти их не удастся.
– Сколько мужчин было в лагере? – Флетч повернулся к Вольфу.
– Сорок один.
– Похоже, некоторые проспали.
– Они забились под свои койки, – прорычал Вольф. – Мерзавцы. Ничего с ними я не смог поделать. Какие дураки, беспросветные дураки.
Флетч держал в руке пластиковый пакет Джека.
– Пошли, – сказал он сыну.
Джек нырнул в бревенчатый дом. Вернулся с гитарой.
– Куда? – спросил Вольф. – Куда вы пошли?
Флетч пожал плечами:
– В необъятный мир.
Трейси, в форме, перебегал от одного трупа к другому, долго смотрел на каждого, заламывал руки, печально вскрикивал.
На крыльце Вольф достал из кобуры пистолет. Помахал им.
Флетч не понял, собирается ли Вольф застрелиться или пристрелить его и Джека.
Вольф плюхнулся на раскладной стул. Склонил голову. Зажал пистолет между колен.
Солнечные лучи пробились сквозь туман.
Мертвецы, лежащие на земле, начали отбрасывать тени.
Глава 24
В низинах все еще держался туман, но большая часть дороги в аэропорт Хантсвилла купалась в солнечном свете.
Они еще не свыклись с тем, что слышали, видели, чувствовали несколько минут назад в укутанном туманом лагере, окруженном холмами.
– Мы не сообщим об этом? – спросил Джек, когда они вырулили с проселочной дороги на шоссе.
– В этом суть! Сообщить об этом!
– Я хочу сказать, прямо сейчас. – Джек искоса глянул на телефон спутниковой связи, лежащий на сиденье рядом с Флетчем. – Копам или кому-нибудь еще.
– Ты же сказал, что медицинской помощи не требуется. Так?
– Да. Те, кто умирал, уже умер. Такое оружие, как у них, убивает наверняка.
– Тебе нужно время, чтобы подготовить материалы. В полицию может позвонить и Вольф. Если захочет. Наше дело – порадовать зрителя или читателя интересной передачей или статьей.
– Слышал я о тебе одну историю. Ты сообщил в редакцию об убийстве и попросил прислать фотографов, чтобы они сфотографировали вдову, когда она будет звонить в полицию.
– Неужели?
– Ты только что сказал, что у меня здесь материал для статьи или передачи. – Джек похлопал по пластиковому пакету, лежащему у него на коленях.
– Да, конечно. И ты думаешь, что нет смысла тратить собранный тобой материал на диплом?
– А ты иного мнения?
– Не знаю, что и сказать. Я не писал диплома по журналистике, даже ни одного не читал.
– Кому я могу предложить содержимое этого пакета?
– Ты говоришь о средствах массовой информации?
– Да.
– Выбирать тебе. Пакет-то твой.
– С тобой считаются в «Глоубел кейбл ньюс»?
– Со мной? Ты преувеличиваешь.
– Тебе же принадлежит чуть ли не контрольный пакет акций.
– И что? Они разве что разговаривают со мной.
Джек посмотрел в окно.
– Наверное, придется звонить Джеку Сандерсу. Он подскажет, кого может заинтересовать эта история.
– Да, – кивнул Флетч. – Ему можно позвонить.
– Но у меня видеопленки. Зачем они газете?
– Ты прав. Ладно, попробуем связаться с ГКН.
Сняв одну руку с руля, Флетч нажал на панели телефона спутниковой связи клавишу, вызывающую из памяти телефон Энди Систа.
– Энди! Извини, что разбудил тебя.
– Да, мистер Флетчер, – пробормотал Энди. – Ничего страшного, мистер Флетчер. Честное слово.
– И то правда, Энди. Я не беспокоил тебя со вчерашнего дня.
– Вчера у нас было воскресенье. Позавчера – суббота.
– Как ты думаешь, получится у нас что-нибудь из поездки в «Блайт-Спирит»?
В машине Джек резко повернулся к Флетчу. Голос Энди звучал уже не так сонно.
– Честно говоря, мистер Флетчер, может получиться неплохая передача. Мы добавим к отснятому фильму интервью с другими экспертами, представим на суд зрителей их мнение об используемых в «Блайт-Спирит» методах лечения, да еще за такие деньги! Похоже, мы имеет дело с еще одним случаем высокоученого шарлатанства.
– Отлично, Энди. А я-то думал, все кончится прогоном фильма.
– Еще вот что, мистер Флетчер. Я до двух часов утра занимался этим Кланом. Помните, вы спросили у меня что-то насчет Клана? Так вот, похоже, тут можно накопать много интересного…
– Я звоню тебе как раз по этому поводу, Энди.
– Какому?
– Насчет Клана. Скоро о нем сообщат в информационных выпусках. Но это будет далеко не вся история. Может, Клан даже не назовут Кланом.
– И что сообщат?
– В военизированном лагере Клана в Алабаме тридцать восемь членов этой организации перестреляли друг друга.
– Как это, перестреляли?
– В тумане. Один псих открыл стрельбу, и стрелять начали все. Тридцать восемь убитых. Среди них человек, который называл себя преподобный доктор командор Крис Крайгель.
– Беглец из федеральной тюрьмы в Томастоне, штат Кентукки?
– Он самый.
– Он мертв?
– Мертвее не бывает.
– То есть умер.
– Абсолютно верно.
– Я как раз подбирал его досье прошлой ночью. Вернее, уже этим утром. В разговоре со мной вы упомянули Криса Крайгеля. – Голос Энди уже возбужденно дрожал.
– И другой беглец, Джон Лири, перестал попирать ногами землю.
– Между прочим, вчера найдено тело Хуана Морено. В каком-то овраге в Теннесси.
– Это хорошо.
– Мистер Флетчер, все материалы у вас? Я об этой перестрелке.
– У меня?
– У вас их нет?
– Энди, в половине одиннадцатого утра по вашему времени вы сможете встретить в Национальном аэропорту одного человека?
– Конечно. Кого?
– Одного молодого репортера. Зовут его Джек Фаони.
– Что-то мне знакома его фамилия.
– У него есть все. Дискеты с полным набором файлов Клана как в стране, так и во всем мире, списки членов, списки людей, намеченных к уничтожению… – Джек широко улыбался, не сводя глаз с Флетча. – …Банковские счета, планы на будущее. К тому же он лично знал Криса Крайгеля. Есть у него и видеозапись побоища.
– Однако!
– И все в одном маленьком пластиковом пакете.
– Неужели? Кто этот Фаони?
– Обычный парень, с которым я работал несколько последних дней.
– Вчера вы ездили в «Блайт-Спирит», чтобы встретиться с женщиной по фамилии Фаони.
– Да. Хотел удостовериться, что парень тот, за кого себя выдает. Он возник, словно из-под земли. Я его знать не знал.
– В нем есть репортерская жилка?
– Да. Задатки у него хорошие. Но ему потребуется твоя помощь. Салли свободна? Снимал он в тумане, так что с монтажом придется повозиться. В эфир этот материал надо давать как можно быстрее. Ни одно событие не вызовет большего интереса, если только Калифорния не провалится сквозь землю.
– Да, сэр.
– Я думаю, в будущем вы продолжите эту тему, но не в отдаленном будущем.
– Да, сэр, мистер Флетчер!
– Фаони отдаст вам не все материалы. Это вы должны понимать с самого начала. Генеральный прокурор Соединенных Штатов имеет свой интерес в этой истории.
– Понимаю.
– Права на книгу и фильм остаются за Фаони, если он этого захочет. От вылетает рейсом авиакомпании «Эйр Т» из Хантсвилла и приземлится в Национальном аэропорту Вашингтона в десять тридцать шесть по местному времени.
– Я там буду.
– Энди?
– Да, мистер Флетчер?
– Пожалуйста, не звони мне сегодня. Хорошо? Мне надо отоспаться.
– Ну что вы, мистер Флетчер. Я бы не позволил себе потревожить вас сон. Никогда в жизни.
Отключив телефон, Флетч протянул Джеку билет на самолет.
– Я купил его тебе в два часа ночи в Атланте. За тобой даже закреплено место. – Джек разглядывал билет, а Флетч продолжил: – Одна женщина, Славенка Дракулик, жертва этнических чисток, которыми сопровождается гражданская война в Югославии, написала недавно в «Нью-Йорк тайме санди мэгэзин»: «Мы воюем. Боюсь, винить в этом некого. Мы сами допустили войну. Мы позволили ей начаться. Нет их и нас. Не в счет числа, массы, категории. Есть только один из нас, и да, мы несем ответственность друг перед другом».
– У тебя есть ручка и клочок бумаги? – спросил Джек.
– В бардачке. Я подумал, что эта цитата может сгодиться для твоей истории.
– Скажи ее имя и фамилию по буквам.
– Святой боже! Этот парень владеет и ручкой!
* * *
Флетч остановил машину у входа в здание аэропорта.
– Если ты не возражаешь, я откланяюсь. Мне пора на покой. Спасибо тебе за содержательный уик-энд.
Джек, вместо того чтобы вылезти из кабины, повернулся к нему:
– Ты ездил в Висконсин, чтобы повидаться с моей матерью?
– Она шлет тебе наилучшие пожелания.
– Как она тебе показалась?
– Она сидела за занавеской. Я ее не видел.
– О!
– Такая же умная и проницательная, как и прежде. Джек выскользнул на тротуар.
– Подожди, – остановил его Флетч. Он сам вылез из машины, подошел к сыну. Расстегнул его рубашку.
– Ты в этой рубашке с пятницы. Моя, конечно, тоже не первой свежести, но я надел ее вчера утром и большую часть времени провел в помещениях с кондиционированием воздуха. Я не хочу, чтобы тебя сняли с самолета, потому что от тебя сильно воняет.
– Поменяться рубашками?
– Почему нет?
– Здесь?
– У нас есть выбор? Купить новую рубашку ты не успеваешь.
– Это точно.
Стоя на тротуаре, Джек и Флетч поменялись рубашками.
Рубашка Джека, сальная на ощупь, отвратительно воняла.
– Как ты узнал, что я не стрелял в женщину-полицейского? – спросил Джек. – По тому, что я не знал, как зарядить пистолет, который ты мне кинул.
– Есть и другие признаки.
– Какие же?
– Я сомневаюсь, чтобы ты взялся за дело, которое не смог бы довести до конца. Даже в случае убийства.
* * *
Только десять миль отделяли Флетча от фермы.
Расставшись с Джеком, он завернул в закусочную для водителей-дальнобойщиков, чтобы выпить кофе. Но прежде купил себе новую футболку, а ту, что носил Джек, выбросил в урну.
Грудь его футболки украшала надпись: «ЗАЧЕМ ОБНИМАТЬ ДОРОГУ, ЕСЛИ У ТЕБЯ ЕСТЬ Я?»
На другой футболке, которую он не взял, красовалась реклама пива.
Флетч чувствовал себя одиноко.
Джек подошел к двери аэровокзала в рубашке Флетча, с пластиковым мешком, набитым дискетами, аудио – и видеокассетами с сенсацией и этой глупой татуировкой, синим глазом с ресницами, на левой ноге. Он обернулся, прежде чем войти во вращающуюся дверь, лицо его расплылось в улыбке, он махнул Флетчу рукой, зная, что его отец смотрит на него…
Ему уже недоставало этого парня.
Черт. До пятницы он даже не знал о его существовании.
Флетч нащупал телефон на сиденье и нажал клавишу номера фермы.
– Слушаю, – ответила Кэрри.
– Привет.
– Ты где?
– Буду дома через несколько минут.
– Это хорошо. Догадайся, что я сделала?
– Что?
– Испекла ореховый пирог по рецепту Энджи Келли.
– Так это хорошо! – воскликнул Флетч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
С трудом нашел он и съезд на проселочную дорогу, ведущую в лагерь Орания. Два раза он проскочил мимо и лишь в третий увидел сторожевую будку, стоящую в нескольких метрах от шоссе.
Флетч остановился у сторожевой будки, приготовившись сказать: «Пароль – Зигфрид». Но никто не вышел, чтобы узнать, что ему здесь надо.
Выехав на вырубку, он задом загнал машину в лес, передним бампером к проселочной дороге.
Свет горел только в одном окне бревенчатого дома. Флетч осторожно поднялся на крыльцо, тихонько открыл дверь в дом, затем – в кабинет.
– Ты меня ждал? – спросил он.
– Не знаю, – ответил Джек.
– Давай сматываться отсюда.
Дневной свет уже пробивался сквозь туман.
С вырубки донесся громкий рев, а может, и смех.
– Похоже, Лири проснулся.
– Да, – кивнул Джек. – Он смешал кокаин, пиво, виски и еще бог знает что.
– Совсем не то, что ему нужно.
– Такой коктейль никому не нужен.
Джек подхватил с пола пластиковый пакет с дискетами, аудио – и видеокассетами.
На вырубке продолжал хохотать Лири. Точно так же он смеялся и перед тем, как ударил лбом в голову другому мужчине.
Потом застрекотал не один, а два автомата.
Флетч выглянул в окно.
Лири стоял у флагштока. С автоматом в каждой руке. Он стрелял из обоих, поливая вырубку свинцовым дождем.
И орал: «Хватайте их! Хватайте их, ребята! Они здесь! Скорее хватайте их!»
Заметив, что Лири поворачивается лицом к бревенчатому дому, Флетч отпрянул от окна.
– Ложись, Джек! Ложись!
– Что случилось?
– Лири расстреливает лагерь.
– Он сошел с ума.
Пули разбили оконное стекло, настольную лампу. Флетч распластался на полу.
Теперь уже стреляли со всех сторон. С разных концов лагеря доносились отдельные крики. Джек схватил со стола видеокамеру.
– «Параноики – враги самим себе», – процитировал он.
И на корточках заковылял к двери.
– Подожди, – попытался остановить его Флетч.
– Некогда.
– Джек!
Джек уже открыл входную дверь и выполз на крыльцо.
– Джек, не надо!
Флетч последовал за сыном, схватил его за ногу.
Флетч увидел на бедре Джека татуировку: маленький широко раскрытый синий глаз. С ресничками.
Раньше он татуировки не замечал.
И рассмеялся.
На крыльцо Флетч выползать не стал. В прихожей, однако, было ненамного безопаснее.
Сквозь туман Флетч повсюду видел силуэты мужчин, стоящих с оружием в руках. То ли врагов, то ли друзей.
Они стреляли по окружающим лагерь холмам.
Они стреляли по трейлерам.
Они стреляли друг в друга.
У флагштока валялся мертвый Лири.
В тумане вооруженные мужчины принимали позы, постоянно повторяющиеся на страницах комиксов. Они стояли, раздвинув ноги, согнув колени, чуть наклонившись вперед. Стреляли от бедра. Пули летели во все стороны. Любой звук, любое движение вызывало выстрел.
Сраженные огнем, они картинно падали, пытались встать, а затем катились по земле, принимая смерть. Некоторые драматически взмахивали руками, отбрасывали оружие, а уж потом падали сами.
Флетчу казалось, что эти люди буквально рвутся навстречу смерти, с нетерпением ожидают ее. Они ничего не делали, чтобы хоть как-то защитить себя.
Лежа на крыльце, Джек снимал все видеокамерой.
Некоторые уже палили по бревенчатому дому. Становилось все светлее.
– Господи! Что за идиоты! – Вольф лежал на полу позади Флетча. – Кретины! Как я их ненавижу! Вы только посмотрите, что они творят. Убитых уже много?
– Примерно двадцать, – ответил Флетч.
Крайгель, в полотенце, обернутом вокруг талии, переступил через Вольфа и Флетча, вышел на крыльцо. Вскинул руки.
– Прекратить огонь! – прокричал он.
– На нас напали? – спросил Вольф Флетча.
– Да. Лири.
– Лири? Почему?
– Полагаю, нанюхался кокаина. Трейси уже лежал на полу рядом с Вольфом. Побледневший как полотно.
– Прекратите огонь! – вопил Крайгель. – Прекратите! Прекратите!
По-прежнему со вскинутыми руками, Крайгель спустился с крыльца. Направился к флагштоку, не прекращая кричать:
– Прекратите стрелять! Прекратите! Слушайте меня! Прекратите стрелять, проклятые свиньи!
Крайгель находился в пяти метрах от бревенчатого дома, когда ему прострелили правую ногу. Выстрелом его крутануло на триста шестьдесят градусов.
Прижимая руку к кровоточащей ноге, он продолжил путь к флагштоку.
Прошел еще два метра – и получил по пуле в грудь и лицо.
На этот раз он рухнул на землю и затих.
– Господи! – простонал Вольф. – Идиоты! Все идиоты!
Стрельба все продолжалась.
Вырубку устилали тела. Некоторые еще шевелились. Кто-то постанывал.
Наконец воцарилась тишина.
На крыльце Джек проверял, осталась ли пленка в видеокамере.
Вольф встал и прошел на крыльцо. Флетч и Трейси последовали за ним.
Засунув руки в карманы брюк, Вольф обозревал пейзаж после битвы.
– Ты все заснял? – спросил Флетч Джека.
– Да.
– Даже сквозь туман?
– У этой видеокамеры отличная фокусировка.
– То есть ты видел их лучше, чем они друг друга. Джек спустился с крыльца. Двинулся по вырубке, снимая каждое тело.
– Как вы думаете, можем мы кого-нибудь спасти? – спросил Флетч Вольфа.
– Да кому это нужно? – ответил тот. Из трейлеров высыпали женщины и дети. Сбились в кучку, не решаясь выйти на вырубку. Джек вернулся на крыльцо.
– Сколько убитых? – спросил Флетч.
– Тридцать шесть. Двое еще дышат. Но спасти их не удастся.
– Сколько мужчин было в лагере? – Флетч повернулся к Вольфу.
– Сорок один.
– Похоже, некоторые проспали.
– Они забились под свои койки, – прорычал Вольф. – Мерзавцы. Ничего с ними я не смог поделать. Какие дураки, беспросветные дураки.
Флетч держал в руке пластиковый пакет Джека.
– Пошли, – сказал он сыну.
Джек нырнул в бревенчатый дом. Вернулся с гитарой.
– Куда? – спросил Вольф. – Куда вы пошли?
Флетч пожал плечами:
– В необъятный мир.
Трейси, в форме, перебегал от одного трупа к другому, долго смотрел на каждого, заламывал руки, печально вскрикивал.
На крыльце Вольф достал из кобуры пистолет. Помахал им.
Флетч не понял, собирается ли Вольф застрелиться или пристрелить его и Джека.
Вольф плюхнулся на раскладной стул. Склонил голову. Зажал пистолет между колен.
Солнечные лучи пробились сквозь туман.
Мертвецы, лежащие на земле, начали отбрасывать тени.
Глава 24
В низинах все еще держался туман, но большая часть дороги в аэропорт Хантсвилла купалась в солнечном свете.
Они еще не свыклись с тем, что слышали, видели, чувствовали несколько минут назад в укутанном туманом лагере, окруженном холмами.
– Мы не сообщим об этом? – спросил Джек, когда они вырулили с проселочной дороги на шоссе.
– В этом суть! Сообщить об этом!
– Я хочу сказать, прямо сейчас. – Джек искоса глянул на телефон спутниковой связи, лежащий на сиденье рядом с Флетчем. – Копам или кому-нибудь еще.
– Ты же сказал, что медицинской помощи не требуется. Так?
– Да. Те, кто умирал, уже умер. Такое оружие, как у них, убивает наверняка.
– Тебе нужно время, чтобы подготовить материалы. В полицию может позвонить и Вольф. Если захочет. Наше дело – порадовать зрителя или читателя интересной передачей или статьей.
– Слышал я о тебе одну историю. Ты сообщил в редакцию об убийстве и попросил прислать фотографов, чтобы они сфотографировали вдову, когда она будет звонить в полицию.
– Неужели?
– Ты только что сказал, что у меня здесь материал для статьи или передачи. – Джек похлопал по пластиковому пакету, лежащему у него на коленях.
– Да, конечно. И ты думаешь, что нет смысла тратить собранный тобой материал на диплом?
– А ты иного мнения?
– Не знаю, что и сказать. Я не писал диплома по журналистике, даже ни одного не читал.
– Кому я могу предложить содержимое этого пакета?
– Ты говоришь о средствах массовой информации?
– Да.
– Выбирать тебе. Пакет-то твой.
– С тобой считаются в «Глоубел кейбл ньюс»?
– Со мной? Ты преувеличиваешь.
– Тебе же принадлежит чуть ли не контрольный пакет акций.
– И что? Они разве что разговаривают со мной.
Джек посмотрел в окно.
– Наверное, придется звонить Джеку Сандерсу. Он подскажет, кого может заинтересовать эта история.
– Да, – кивнул Флетч. – Ему можно позвонить.
– Но у меня видеопленки. Зачем они газете?
– Ты прав. Ладно, попробуем связаться с ГКН.
Сняв одну руку с руля, Флетч нажал на панели телефона спутниковой связи клавишу, вызывающую из памяти телефон Энди Систа.
– Энди! Извини, что разбудил тебя.
– Да, мистер Флетчер, – пробормотал Энди. – Ничего страшного, мистер Флетчер. Честное слово.
– И то правда, Энди. Я не беспокоил тебя со вчерашнего дня.
– Вчера у нас было воскресенье. Позавчера – суббота.
– Как ты думаешь, получится у нас что-нибудь из поездки в «Блайт-Спирит»?
В машине Джек резко повернулся к Флетчу. Голос Энди звучал уже не так сонно.
– Честно говоря, мистер Флетчер, может получиться неплохая передача. Мы добавим к отснятому фильму интервью с другими экспертами, представим на суд зрителей их мнение об используемых в «Блайт-Спирит» методах лечения, да еще за такие деньги! Похоже, мы имеет дело с еще одним случаем высокоученого шарлатанства.
– Отлично, Энди. А я-то думал, все кончится прогоном фильма.
– Еще вот что, мистер Флетчер. Я до двух часов утра занимался этим Кланом. Помните, вы спросили у меня что-то насчет Клана? Так вот, похоже, тут можно накопать много интересного…
– Я звоню тебе как раз по этому поводу, Энди.
– Какому?
– Насчет Клана. Скоро о нем сообщат в информационных выпусках. Но это будет далеко не вся история. Может, Клан даже не назовут Кланом.
– И что сообщат?
– В военизированном лагере Клана в Алабаме тридцать восемь членов этой организации перестреляли друг друга.
– Как это, перестреляли?
– В тумане. Один псих открыл стрельбу, и стрелять начали все. Тридцать восемь убитых. Среди них человек, который называл себя преподобный доктор командор Крис Крайгель.
– Беглец из федеральной тюрьмы в Томастоне, штат Кентукки?
– Он самый.
– Он мертв?
– Мертвее не бывает.
– То есть умер.
– Абсолютно верно.
– Я как раз подбирал его досье прошлой ночью. Вернее, уже этим утром. В разговоре со мной вы упомянули Криса Крайгеля. – Голос Энди уже возбужденно дрожал.
– И другой беглец, Джон Лири, перестал попирать ногами землю.
– Между прочим, вчера найдено тело Хуана Морено. В каком-то овраге в Теннесси.
– Это хорошо.
– Мистер Флетчер, все материалы у вас? Я об этой перестрелке.
– У меня?
– У вас их нет?
– Энди, в половине одиннадцатого утра по вашему времени вы сможете встретить в Национальном аэропорту одного человека?
– Конечно. Кого?
– Одного молодого репортера. Зовут его Джек Фаони.
– Что-то мне знакома его фамилия.
– У него есть все. Дискеты с полным набором файлов Клана как в стране, так и во всем мире, списки членов, списки людей, намеченных к уничтожению… – Джек широко улыбался, не сводя глаз с Флетча. – …Банковские счета, планы на будущее. К тому же он лично знал Криса Крайгеля. Есть у него и видеозапись побоища.
– Однако!
– И все в одном маленьком пластиковом пакете.
– Неужели? Кто этот Фаони?
– Обычный парень, с которым я работал несколько последних дней.
– Вчера вы ездили в «Блайт-Спирит», чтобы встретиться с женщиной по фамилии Фаони.
– Да. Хотел удостовериться, что парень тот, за кого себя выдает. Он возник, словно из-под земли. Я его знать не знал.
– В нем есть репортерская жилка?
– Да. Задатки у него хорошие. Но ему потребуется твоя помощь. Салли свободна? Снимал он в тумане, так что с монтажом придется повозиться. В эфир этот материал надо давать как можно быстрее. Ни одно событие не вызовет большего интереса, если только Калифорния не провалится сквозь землю.
– Да, сэр.
– Я думаю, в будущем вы продолжите эту тему, но не в отдаленном будущем.
– Да, сэр, мистер Флетчер!
– Фаони отдаст вам не все материалы. Это вы должны понимать с самого начала. Генеральный прокурор Соединенных Штатов имеет свой интерес в этой истории.
– Понимаю.
– Права на книгу и фильм остаются за Фаони, если он этого захочет. От вылетает рейсом авиакомпании «Эйр Т» из Хантсвилла и приземлится в Национальном аэропорту Вашингтона в десять тридцать шесть по местному времени.
– Я там буду.
– Энди?
– Да, мистер Флетчер?
– Пожалуйста, не звони мне сегодня. Хорошо? Мне надо отоспаться.
– Ну что вы, мистер Флетчер. Я бы не позволил себе потревожить вас сон. Никогда в жизни.
Отключив телефон, Флетч протянул Джеку билет на самолет.
– Я купил его тебе в два часа ночи в Атланте. За тобой даже закреплено место. – Джек разглядывал билет, а Флетч продолжил: – Одна женщина, Славенка Дракулик, жертва этнических чисток, которыми сопровождается гражданская война в Югославии, написала недавно в «Нью-Йорк тайме санди мэгэзин»: «Мы воюем. Боюсь, винить в этом некого. Мы сами допустили войну. Мы позволили ей начаться. Нет их и нас. Не в счет числа, массы, категории. Есть только один из нас, и да, мы несем ответственность друг перед другом».
– У тебя есть ручка и клочок бумаги? – спросил Джек.
– В бардачке. Я подумал, что эта цитата может сгодиться для твоей истории.
– Скажи ее имя и фамилию по буквам.
– Святой боже! Этот парень владеет и ручкой!
* * *
Флетч остановил машину у входа в здание аэропорта.
– Если ты не возражаешь, я откланяюсь. Мне пора на покой. Спасибо тебе за содержательный уик-энд.
Джек, вместо того чтобы вылезти из кабины, повернулся к нему:
– Ты ездил в Висконсин, чтобы повидаться с моей матерью?
– Она шлет тебе наилучшие пожелания.
– Как она тебе показалась?
– Она сидела за занавеской. Я ее не видел.
– О!
– Такая же умная и проницательная, как и прежде. Джек выскользнул на тротуар.
– Подожди, – остановил его Флетч. Он сам вылез из машины, подошел к сыну. Расстегнул его рубашку.
– Ты в этой рубашке с пятницы. Моя, конечно, тоже не первой свежести, но я надел ее вчера утром и большую часть времени провел в помещениях с кондиционированием воздуха. Я не хочу, чтобы тебя сняли с самолета, потому что от тебя сильно воняет.
– Поменяться рубашками?
– Почему нет?
– Здесь?
– У нас есть выбор? Купить новую рубашку ты не успеваешь.
– Это точно.
Стоя на тротуаре, Джек и Флетч поменялись рубашками.
Рубашка Джека, сальная на ощупь, отвратительно воняла.
– Как ты узнал, что я не стрелял в женщину-полицейского? – спросил Джек. – По тому, что я не знал, как зарядить пистолет, который ты мне кинул.
– Есть и другие признаки.
– Какие же?
– Я сомневаюсь, чтобы ты взялся за дело, которое не смог бы довести до конца. Даже в случае убийства.
* * *
Только десять миль отделяли Флетча от фермы.
Расставшись с Джеком, он завернул в закусочную для водителей-дальнобойщиков, чтобы выпить кофе. Но прежде купил себе новую футболку, а ту, что носил Джек, выбросил в урну.
Грудь его футболки украшала надпись: «ЗАЧЕМ ОБНИМАТЬ ДОРОГУ, ЕСЛИ У ТЕБЯ ЕСТЬ Я?»
На другой футболке, которую он не взял, красовалась реклама пива.
Флетч чувствовал себя одиноко.
Джек подошел к двери аэровокзала в рубашке Флетча, с пластиковым мешком, набитым дискетами, аудио – и видеокассетами с сенсацией и этой глупой татуировкой, синим глазом с ресницами, на левой ноге. Он обернулся, прежде чем войти во вращающуюся дверь, лицо его расплылось в улыбке, он махнул Флетчу рукой, зная, что его отец смотрит на него…
Ему уже недоставало этого парня.
Черт. До пятницы он даже не знал о его существовании.
Флетч нащупал телефон на сиденье и нажал клавишу номера фермы.
– Слушаю, – ответила Кэрри.
– Привет.
– Ты где?
– Буду дома через несколько минут.
– Это хорошо. Догадайся, что я сделала?
– Что?
– Испекла ореховый пирог по рецепту Энджи Келли.
– Так это хорошо! – воскликнул Флетч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17