Поэтому давай не будем говорить о нравственности. У меня нет выбора. Все обстоит значительно сложнее, чем я сумел рассказать. Будет гораздо лучше, если ты сосредоточишься на том, как помочь Джеймсу.
– Что я должна сделать? – глухо спросила она.
Джеймс пил в своей комнате ароматный чай, который принесла ему Кэтрин ровно в пять часов, как и полагалось в респектабельном английском доме с традициями. Анну он уже отпустил, попросив завтра явиться пораньше. На этот раз она действительно была ему нужна как секретарь: увлеченный романом с этой женщиной, он упустил многое из того, что произошло в Корпорации в последнее время, теперь надо было плотно поработать с документами. Мысль о работе была ему приятна, так как отвлекала от сознания вины перед Сандрой. Кроме того, если он завтра будет занят делами, то разговор с женой можно отложить. То, что этот разговор последует рано или поздно, Джеймс не сомневался; он видел, как Сандра переводила взгляд с него на Анну. Разумеется, она все поняла. Наверное, она и уехала так надолго в день его возвращения именно поэтому. Но сейчас Джеймс был благодарен жене за ее отсутствие. Он был уверен, что ситуация как-нибудь утрясется сама собой, просто нужно выждать время.
В комнату постучали. Джеймс отозвался, и Лиз, как всегда подтянутая, тщательно причесанная, слегка подкрашенная, подошла к креслу сына и села рядом. Джеймс улыбнулся:
– Как славно, что ты зашла, мама. Ты была такая грустная за обедом. Я уж подумал, что ты мне не рада.
– Какие глупости ты говоришь, Джеймс, – Лиз вложила в его широкую ладонь свою маленькую сухую руку. – Я очень переживала за тебя, дорогой. Не знаю, за что тебе все это.
– Расплачиваюсь за счастье, – легкомысленно улыбнулся Джеймс.
– Боюсь тогда, что ты еще заплатил не по всем счетам, – сказала Лиз, поджав губы.
Джеймс нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
– Твою жену, Джеймс.
– Мама, ты опять! – с досадой произнес он. – Мы же договорились.
– Я все помню, дорогой, – Лиз погладила сына по руке. – Я обещала не возвращаться к этой теме и, как ты знаешь, держала слово. Но теперь мои подозрения переросли в уверенность, Джеймс. Я просто не имею права молчать.
– О чем ты?
Лиз достала из кармана домашнего платья лист бумаги без конверта.
– Прочти это сам.
– Что это? – Джеймс не решался взять листок, словно боялся испачкаться.
– Прочти, дорогой. Если что-то будет непонятно, надеюсь, твоя жена сможет тебе это объяснить.
С этими словами Лиз поднялась и, оставив растерянного Джеймса с письмом Максима Окунева на коленях, вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ей очень хотелось добавить, что Сандра – дочь любовницы его отца, но Лиз пожалела сына. Джеймс трепетно относился к памяти Теренса Харпера, нельзя было наносить ему еще и этот удар.
Глава 20
ПИСЬМО
Глядя на Урмаса Шольца, никто бы не подумал, что у этого человека в жизни могут быть сомнения. Долгое время их действительно не было. И когда восемь лет назад Шольц впервые увидел Сандру, он не подозревал, что час его испытания близок. Они делали общее дело, и он относился к ней так же, как и к остальным. То, что для пользы этого дела ему предстояло стать ее любовником, нисколько его не смущало: несколькими годами раньше ему из таких же соображений пришлось лечь в постель с Расти. Расти, конечно же, влюбилась в него. Шольц считал, что это к лучшему: преданность Расти только возросла. Сам он тоже испытывал симпатию к рыжеволосой девчонке, она забавляла его, но, разумеется, это его ни к чему не обязывало.
Но с Сандрой все сложилось иначе. Эта юная женщина отдавала себя без остатка, но присущая ей гордость восхищала его. Он глядел в ее глаза, в которых светилась любовь, готовность жертвовать собой, но чувствовал, что его власть над ней не безгранична. Есть вещи, которых она не сделает ни ради денег, ни ради него, ни под страхом смерти. И в этом была ее особая, колдовская привлекательность. Будучи податливым материалом в его руках, она все же оставалась собой, хотя не прилагала никаких усилий для борьбы.
А потом, на месяц уехав из Лондона, – Шольцу нужно было посетить тайное место, где жила женщина по имени Клодин, растившая его ребенка, – он ощутил настоящую тоску по Сандре. Он отчетливо помнил, как защемило его сердце, когда по приезде он услышал по телефону ее голос. А потом они сидели на кухне; за время его отсутствия она похудела, изменила прическу, научилась держаться увереннее. Она стала его творением, его шедевром…
Отдавая отчет в собственных чувствах, Шольц попробовал переломить ситуацию. Во время верховой прогулки в Харлоу он заявил ей, что будет сам обучать ее искусству любви. Ее глаза тогда расширились от боли, словно он ее ударил. А после первого выхода в свет, после посещения закрытого клуба, где он, наконец, показал ей Джеймса Харпера, начались уроки…
Пока их отношения оставались на уровне неясных движений души, он все-таки мог контролировать свои чувства. Но теперь в нем проснулась страсть, яркая, всепоглощающая, обостренная близостью неизбежной разлуки. Их ночи были молчаливы, он боялся нежных слов и никогда не говорил их, но это была любовь.
Первым забил тревогу сэр Грэхем. С Шольцем они были партнерами, но возраст и былая близость к Теренсу Харперу дали Сэму право прочитать Шольцу мораль.
– Я знаю русских, – говорил ему Грэхем. – Они бывают упрямы до глупости. Русские женщины не умеют выходить замуж по расчету. Если девчонка влюбится в тебя, она поставит под угрозу всю операцию.
После этого выговора Шольц испытал приступ стыда и начал думать над тем, как отыграть ситуацию назад. Но тут события понеслись вскачь: после первой же встречи Харпер проявил к Сандре сильный интерес. Кроме того, угроза со стороны подозрительной Лиз Харпер заставила людей Шольца торопиться. Они отправились в Ламбервиль, где и должны были развернуться решительные действия Сандры по завоеванию сердца Джеймса Харпера.
Вот тогда-то чуть не случилось непоправимое. После известия о том, что Сандра провела с Джеймсом ночь, Шольца посетила жестокая ревность. Его защитные механизмы перестали справляться. Произошло объяснение с Сандрой, и она сказала: «Я хочу быть с тобой и не могу быть с Джеймсом Харпером. Я не хочу этих денег и не выйду за него замуж. Я все решила. Я выбрала тебя». Исступленно предаваясь в ту ночь страсти, он почти поверил, что завтра сможет бросить все и скрыться вместе с Сандрой там, где их никто не найдет. Но на рассвете, когда самолет уже выкатывали на взлетную полосу, он получил срочную телефонограмму от Грэхема. Команде Шольца было в категорической форме приказано взорвать самолет в указанном месте и исчезнуть. В телефонограмме Грэхем назвал адрес, по которому Шольц прятал сына. Это была прямая угроза. Урмас давно знал Грэхема и не сомневался, что человек, которого в Африке прозвали Палачом, приведет ее в исполнение без малейшего колебания.
Как хорошая оплеуха или ушат холодной воды, телефонограмма Грэхема мгновенно привела его в чувство и вернула в привычную колею. И он был искренне благодарен за это Сэму Грэхему.
Однако история с Сандрой не прошла для него бесследно. Теперь по ночам его нередко мучили сомнения: жизнь проходила, он сеял вокруг себя несчастья и разрушения и переставал видеть в этом смысл. Он наблюдал издалека за жизнью Сандры, и его не оставляло странное чувство несправедливости: он создал эту женщину, а теперь плоды его трудов пожинал другой. Издалека Сандра манила его еще сильнее, чем вблизи. Чем больше проходило времени, тем чаще ему казалось, что у них с Сандрой могло быть будущее. Надо просто повернуть время вспять, сделать так, чтобы ничто более не удерживало ее рядом с Джеймсом Харпером… А потом он получил это задание.
Получив его, он решил: оно будет последним в его карьере. Если…
– Что я должна сделать? – спросила Сандра.
– Тебе нужно убедить мужа подписать бумаги, которые я тебе передам, – Шольц говорил, внимательно следя за выражением ее лица. – Несколько филиалов хотят выйти из Корпорации. Ты объяснишь Джеймсу, что эти фирмы убыточны, покажешь ему расчеты.
– Я хотела бы знать, чем выход этих филиалов грозит Корпорации, – тихо произнесла она.
– Не буду обманывать тебя, – жестко сказал Урмас. – Это приведет к тому, что через пару недель начнется развал Корпорации. А через полгода Джеймс Харпер станет безопасен для «Даймонд Бразерс». Он сохранит жизнь и кусок бизнеса. По-моему, это вполне гуманное решение проблемы.
– Что ты мелешь! – вспылила молодая женщина. – По-твоему я должна втянуть мужа в авантюру, которая погубит Корпорацию?!
– Ты не поняла, Сандра, – холодно ответил Шольц. – Ты должна спасти ему жизнь. «Даймонд Бразерс» – очень опасный враг. Они не прекратят атак на Корпорацию и, если агония затянется, не задумываясь уберут Джеймса. Они все равно достанут его.
– Но Джеймс возненавидит меня, – прошептала Сандра, глядя на него широко раскрытыми глазами. – Он никогда не простит мне того, что я обманом развалила дело его жизни.
– Разумеется, – кивнул Шольц. – Тебе удастся спасти мужа, но не семью. Но согласись все же, что семь лет счастья и девять миллионов долларов – это хороший выигрыш в той игре, которую мы вели.
Сандра вдруг остро, болезненно, до внутреннего стона осознала непререкаемую справедливость этих безжалостных слов. Конечно, она вела игру и выиграла – разве нет? Судьба щедро расплатилась с ней за смелость. Но не пора ли признать, что самая ценная часть выигрыша растрачена? Чужая, обманом полученная жизнь расползалась по швам, как гнилое полотно. А ведь еще месяц назад подобные мысли показались бы ей бредом!
– И что же будет со мной? – спросила она, прямо глядя в глаза мужчины.
Шольц помолчал немного, прикурил следующую сигарету, поднялся и подошел к ее креслу.
– Когда Корпорация рухнет, – медленно начал он, – я буду свободен ото всех своих обязательств. Можно сказать, что я уйду на пенсию. Я буду очень богатым пенсионером и надеюсь, наконец, воспользоваться плодами своих трудов. Если ты захочешь, мы уедем вместе – туда, где никто нас не знает. Мы будем жить обычной человеческой жизнью. Если захочешь, мы поженимся.
И быть может, сумеем быть счастливы. Я был бы этому рад, – последние слова он произнес равнодушно, не глядя на женщину, как будто говорил простую формулу вежливости. Но Сандра увидела, как напряглось его лицо, обращенное к ней в профиль. Господи, он действительно этого хочет!
Несколько минут она всерьез обдумывала слова Урмаса. Ее не смущало, что человек, который их произнес, опоздал со своим предложением на семь лет. Слишком многое изменилось за эти годы. Да и за последний месяц… Уехать с Урмасом! И жить с ним, не прячась больше за выдуманную биографию и чужое имя. Снова стать собой… А Джеймс? Что ж, главное, он будет в безопасности. И, похоже, он не станет слишком страдать из-за ее измены – есть кому его утешить. Когда он узнает всю правду, он без колебаний даст ей развод. Она уедет с Урмасом, а Кора останется с отцом. Кора… Джеймс никогда не отдаст ей Кору!
– Я не могу, Урмас, – прошептала Сандра. Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины.
Он не позволит ей догадаться, что своим ответом она разрушила его мечту.
– Прекрасно, – спокойно сказал он. – Тебе совсем не обязательно ехать со мной. Ты богатая женщина, перед тобой откроется весь мир. Ты будешь совершенно свободна. Ты сможешь вернуться домой.
– Ты не понимаешь, Урмас, – в отчаянии сказала Сандра. – Я не могу уехать. Я не могу оставить дочь.
– Ты предпочтешь, чтобы она лишилась отца? – небрежно бросил Шольц.
Это было слишком жестоко. Сандре показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Горячая волна гнева захлестнула ее. Вскочив со стула, она, задыхаясь, бросилась к дверям. На мгновение остановившись на пороге, она обернулась и крикнула:
– Будь ты проклят, Урмас Шольц! И все вы будьте прокляты! Вы решили замучить меня насмерть. Но я больше не стану никого слушать!
Она выбежала прочь. Шольц догнал ее уже во дворе. Сандра пыталась открыть машину, но руки дрожали, ключ никак не хотел поворачиваться в замке, и тогда она с силой бросила его оземь. Хрустальный шарик-брелок, звякнув, раскололся от удара. Сандра села прямо на асфальт; беззвучные рыдания сотрясали все ее тело. Шольц подбежал к ней, опустился рядом и осторожно отвел ее руки от лица. Она попыталась вырваться, но он держал ее крепко.
– Детка, прости меня, – горячо прошептал он, ловя ее потухший взгляд.
Слабея, чувствуя тепло его рук, Сандра посмотрела на него. В его глазах не было ничего, кроме боли.
– Что с нами происходит? Зачем? – еле слышно произнесла она.
Шольц не ответил, но дотянулся губами до ее губ и, притянув Сандру к себе, прижал к груди ее растрепавшуюся голову. Он укачивал ее как ребенка, шептал какие-то слова, но она впервые в жизни ощутила, что и он беспомощен. Ни этот поцелуй, ни эти слова уже ничего не могли изменить. Она сама поднялась и за руку повела его обратно в дом.
Поднявшись наверх, в спальню, Шольц зашарил рукой в поисках выключателя, но Сандра остановила его.
– Не надо, не включай свет.
Их окружала мягкая тьма, время, казалось, отступило, они были вне его круга. И в этом пространстве без начала и конца они, словно заново, проживали счастливые моменты своего прошлого, и каждое такое воспоминание вызывало у обоих новый всплеск страсти, в которой они искали убежища. Если бы в этот миг их настигла смерть, оба сочли бы это счастливым исходом, ибо есть боль, непереносимая для человеческого сердца.
Потом все кончилось. Сандра молча поднялась и оделась. Шольц сидел, прислонившись к стене, и молодая женщина не видела выражения его лица.
Уходя, она сказала:
– Я хочу, чтобы ты знал: я все еще тебя люблю. Помни об этом, когда будешь действовать против моей семьи.
Мужчина ничего ей не ответил.
Во дворе она нашла ключи и сразу завела машину. Ворота послушно распахнулись, и Сандра выехала на лесную дорогу, показавшуюся совсем мрачной в слабом вечернем свете.
Шольц из окна смотрел на красную «ланчиа», похожую на яркую сказочную птицу. Ему не удалось уговорить Сандру сотрудничать с ним, и ни к чему хорошему это не могло привести. Подслушивающие устройства густо начиняли дом: Шольц устанавливал их сам. Тот, кому нужна была гибель Корпорации Харпера, слышал их разговор и теперь, наверное, уже готовил следующий ход.
Джеймс в третий раз перечитывал письмо Максима Окунева. Лиз попыталась зайти к нему, но он отказался с ней разговаривать. То, что он узнал, вызывало у него странные чувства. С одной стороны, он был взбешен тем, что, оказывается, женился на женщине, живущей по фальшивым документам. Его щепетильность, его привычка жить по общепринятым правилам решительно восставали против. С другой стороны, этого было недостаточно, чтобы перечеркнуть годы счастья, которое он обрел в браке с Сандрой. В конце концов, он сам старался не заводить с ней разговоров о ее прошлом. Но нельзя не признать, что открывшаяся ложь Сандры была как нельзя на руку: в сложившейся ситуации не ему достанется роль виноватого. Возможно, когда они поговорят, им вновь удастся нащупать дорогу друг к другу. Его влекло к Анне, но Джеймс понимал всю бесперспективность этих отношений, и отнюдь не стремился к разрыву с женой.
Он нажал кнопку звонка для вызова прислуги. Явившаяся на зов Кэтрин доложила, что миссис Харпер еще не возвращалась. Джеймс посмотрел на часы: половина девятого. Нехорошее предчувствие шевельнулось в его душе.
– Попросите миссис Харпер зайти ко мне, как только она вернется, – сказал он.
Снова оставшись один, Джеймс задумчиво повертел в руках письмо. Надо же, Латвия! Он не был уверен, что знает, где это находится.
Сандра влетела в холл без пяти минут девять. Всю дорогу она гнала машину как сумасшедшая, а вернувшись, первым делом бросилась проверять сигнализацию в доме. Охранники, приставленные к Джеймсу Мельдерсом, успокоили ее, заявив, что мистер Харпер в полной безопасности. Только после этого она заметила наконец Кэтрин, которая сообщила, что мистер Харпер хочет ее видеть. Сандра досадливо поморщилась. Наверное, Джеймс собирается поговорить с ней о своих отношениях с Анной Монт. Если это так, то он выбрал самый неподходящий момент. Мысль о том, что ее муж, возможно, изменял ей физически, вызывала у нее тошнотворную гадливость – и это несмотря на то, что она сама только что побывала в объятиях другого мужчины. Но то был Шольц, ее старая любовь…
Секретарша – совсем другое дело, это гадко. Тем не менее, даже теперь она не могла поверить, что увлечение Джеймса представляет серьезную угрозу ее браку. Сегодня она слишком хорошо поняла, что такое серьезная угроза… Однако все равно им было о чем поговорить: надо срочно обсудить дела Корпорации. Может, стоит рассказать Джеймсу о контракте, который спасет ему жизнь, но погубит его бизнес?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25