В эту ночь они любили друг друга, и с тех пор Лиз чувствовала себя полноправной хозяйкой судьбы и сердца Теренса Харпера. Но пять лет, проведенных как на острие ножа, навсегда остались ее кошмаром. Значительно позже Лиз, как бы невзначай, спросила мужа о его бывшей любовнице, и он ответил, что Мария живет в Латвии, вышла замуж, и у нее родилась дочь. Теренс всегда помнил об этой женщине.
И вот выясняется, что женское чутье не подвело Лиз: антипатия к невестке оказалась неслучайной. Мария Козинцева вернулась, чтобы опять мучить ее… Она хотела войти в их семью и сделала это.
Глядя на себя в зеркало, Лиз провела ладонью по шее, которую не пощадило безжалостное время, несмотря на все косметические ухищрения. Тогда, тридцать лет назад, она одержала победу. Что ж, придется бороться и сейчас – другими средствами, разумеется. Но как бы то ни было, дочь Марии Козинцевой должна исчезнуть из жизни ее сына.
Глава 19
ПОЕЗДКА ЗА ГОРОД
Сандра так и не смогла заснуть. Возбуждение, вызванное событиями предыдущего дня, не оставляло ее до самого утра – всю ночь молодая женщина вела мысленный диалог с Урмасом Шольцем. Теперь ей было ясно, что накануне она проявила непростительную слабость. Неожиданно оказавшись в объятиях своего бывшего возлюбленного, Сандра готова была забыть о той роковой роли, которую Шольц, очевидно, играл в событиях, в очередной раз поделивших ее жизнь надвое.
Молодая женщина снова и снова представляла в своем воображении новую встречу. Если Шольц причастен к покушению на Джеймса, она должна заставить его признаться в этом. Если же нет, он должен помочь ей найти истинных виновников. Сандра упорно пыталась представить себе это свидание как деловое, пыталась призвать на помощь здравый смысл и трезвый расчет, но рука, в которой она держала карту с маршрутом, предательски дрожала, а холодок предвкушения заставлял трепетать ее душу.
После бессонной ночи пробежка по парку не принесла бодрости. Воздух уже с утра был душным – день обещал быть жарким, и у Сандры разболелась голова. Но сегодня ей нужно быть в самой лучшей форме. Принимая контрастный душ, она долго стояла под ледяными струями. Едва сдерживая дрожь, молодая женщина начала приводить себя в порядок: скоро привезут Джеймса. По крайней мере, ей не придется сидеть перед часами и следить за движением замирающей стрелки, пока не придет время ехать на встречу с Шольцем.
Джеймса в передвижном кресле осторожно доставили в комнату, специально оборудованную для всех реабилитационных процедур. К двенадцати часам по случаю его возвращения был подан праздничный обед. Прислуга шепталась между собой, что вот уже месяц, как вся семья не собиралась за одним столом. Кроме домашних, Лиз Харпер пригласила к столу и Анну Монт, которая прибыла вместе с Джеймсом, держа кипу деловых бумаг.
Сандра печально отметила, что они с Джеймсом порядком отвыкли друг от друга за время вынужденной разлуки. Встреча прошла как-то неловко. Сандра с трудом скрывала беспокойство и нетерпение, а Джеймс избегал ее взгляда и часто замолкал на полуслове. Все это было очень неприятно, особенно потому, что происходило на глазах у Лиз Харпер, которая, несомненно, получала удовольствие, видя их взаимное охлаждение.
Но Лиз тоже показалась Сандре какой-то странной. Неужели вчерашняя сцена так на нее подействовала? Впрочем, она уже в том возрасте, когда нервы следует беречь. Лиз выглядела так, будто тоже не спала всю ночь. Она устало и как-то рассеянно поцеловала сына, так что Джеймс взглянул на нее удивленно. Даже Кора выглядела невыспавшейся, хотя она, пожалуй, единственная не скрывала и не преувеличивала свою радость по случаю возвращения Джеймса домой. Повиснув со счастливым воплем у отца на шее, она не отходила от него ни на шаг. На мать девочка бросала встревоженные взгляды, но Сандра не обратила на это внимания.
За столом Джеймс оживился, пытался шутить, говорил, как он рад снова оказаться дома, жаловался на замучившие его процедуры, обещал, что вот-вот начнет самостоятельно передвигаться. Анна ловко орудовала столовыми приборами. Сандре вообще нравилось, как она себя держала. Приглашение остаться на обед девушка приняла с достоинством, одновременно подчеркнув, что для нее это большая честь. Она непринужденно поддерживала беседу с Лиз, ни на минуту не забывая о разделяющем их расстоянии и вместе с тем оставаясь улыбчивой и открытой.
И тут Сандра поймала устремленный на Анну взгляд мужа и прочитала в нем такое же восхищение. Или не такое же, а совсем другого рода? «Господи, да он в нее влюблен!» – внезапно осенило молодую женщину. Эта мысль поразила ее в самое сердце. Конечно, ведь Джеймс провел рядом с этой женщиной многие дни… У них было достаточно времени и возможностей, чтобы завести роман. А она-то… До чего же она была самоуверенна, как безоглядно доверяла мужу! Джеймс заметил ее изменившееся выражение лица и откровенно смутился, подтвердив тем самым ее подозрения. Лиз, еще не вполне понимая в чем дело, украдкой бросала взгляд то на сына, то на невестку. Анна оставалась по-прежнему веселой и спокойной.
Неожиданное открытие причинило Сандре особенно сильную боль, потому что она возлагала так много надежд на возвращение Джеймса домой. Теперь она отчетливо поняла: все в прошлом. Измена Джеймса – это свершившаяся реальность, которую не изменишь, пытаясь закрыть на нее глаза. Правда, время все лечит, но будет ли у них в запасе столько времени?
Сейчас, однако, некогда было выяснять отношения: время уже подходило к часу дня. Сандра извинилась, сказав, что ей нужно срочно позвонить, вышла в холл, подняла телефонную трубку и несколько минут постояла, слушая гудки. Потом, вернувшись в столовую, она подошла к мужу и, наклонившись к нему, проговорила:
– Представляешь, дорогой, мне сейчас нужно уехать. Мне обещали информацию, которая может быть нам полезна – она касается этих злополучных «Даймонд Бразерс». Я все расскажу тебе, когда вернусь. Я очень рада, что ты, наконец, дома.
Удивленный Джеймс автоматически ответил на ее поцелуй. Сандра еще раз извинилась перед сидевшими за столом и вышла.
Ярко-красная «ланчиа» выехала на шоссе без четверти два. Было довольно жарко, и Сандра включила кондиционер. Прохладный поток воздуха приятно обдувал ее лицо, волосы, забранные наверх, выбивались из прически длинными волнистыми прядями и щекотали щеки и шею. В поездку Сандра надела свободные белые брюки и облегающую спортивную блузу в бело-розовую полоску. Губы она слегка подкрасила розовой помадой. В машине негромко звучала музыка, на заднем сидении лежала большая сумка – респектабельная горожанка ехала на природу в субботний день.
А день стоял просто великолепный, какие редко выпадают летом в прохладной и дождливой Англии. В чистой синеве неба кое-где одинокими парусами белели маленькие облачка, ни на минуту не закрывая солнца, заливающего все вокруг веселым светом. По обе стороны шоссе раскинулись зеленые поля, кое-где пестрели заросли мышиного горошка, клевера и колокольчиков. Но Сандра гнала машину, не отвлекаясь ни на красоты пейзажа за окном, ни на неразбериху собственных мыслей и чувств. Ту часть сердца, которая была так ошеломлена открывшейся ей неверностью мужа, Сандра решительно оставила дома. Как героиня знаменитого бестселлера, она сказала себе, что подумает об этом завтра. Сегодня ей предстоял гораздо более важный разговор.
Поворот с шоссе, указанный на карте Шольца, Сандра нашла без труда. Километров через пятнадцать асфальт кончился, и она оказалась на развилке. Остановив машину и внимательно просмотрев маршрут, отмеченный зеленым маркером, Сандра повернула направо. Слева в просвете между деревьями блеснула озерная гладь. Выбранная молодой женщиной дорога вела через лес, и вскоре вместо светлых лиственных зарослей по обеим сторонам дороги потянулся мрачноватый ельник. Деревья с острыми верхушками отбрасывали густую тень на дорогу, так что солнечный день вдруг сменился прохладными сумерками. Сандра ехала медленно, боясь повредить машину, которую постоянно трясло на буграх и ямах. Ельник становился все темнее; местами со стволов свисал сизоватый мох. Она приоткрыла окно – никаких звуков, кроме птичьего щебета и назойливого комариного звона, – и ей показалось, что она попала в жутковатую сказку.
Неожиданно, действительно, как по волшебству, по левую сторону возник высокий бетонный забор, у подножия которого пышно разрослась крапива. Сандра решила, что это и есть коттедж, о котором говорил Шольц. Подъехав поближе, она быстро вышла из машины и нажала на кнопку звонка возле ворот. Не прошло и минуты, как створки ворот бесшумно разошлись в разные стороны. Сандра увидела двухэтажное здание – и в самом деле, обычный коттедж, каких немало в окрестностях Лондона. Необычными были уединенное местоположение да, пожалуй, неприступная ограда. Никто не вышел ей навстречу. Но Сандра была не в том настроении, чтобы колебаться. Она решительно въехала во двор, вышла из машины, накинула на открытые плечи куртку и стала оглядываться, надеясь обнаружить хоть какие-то признаки жизни. Вокруг было так тихо и пустынно, что ею стало овладевать смутное чувство страха. Но вот, наконец, железная дверь, ведущая в дом, отворилась, и на пороге появился Урмас Шольц.
Он был одет по-домашнему – в джинсы и светлый джемпер с треугольным вырезом, в руках держал зажженную сигарету. В этом странном месте он явно чувствовал себя как дома. Гостеприимно улыбнувшись Сандре, он пригласил её следовать за собой, и вскоре оба оказались в небольшом холле коттеджа. Стены, пол и потолок здесь были обиты деревом, слегка обожженным и покрытым лаком, но все же сохраняющим свой натуральный теплый янтарный цвет; на полу лежал тонкий ковер с индейским рисунком. Солнце, проникающее через высокие окна со вставленными наверху цветными витражами, играло на блестящих поверхностях мебели. Но Сандра не смотрела по сторонам, не в силах отвести глаз от спины мужчины, за которым она шла.
По лестнице с резными перилами они поднялись на второй этаж, в кабинет, где на стенах висели охотничьи ружья – обычное украшение загородного дома; на письменном столе стояли поднос с минеральной водой и двумя бокалами и хрустальная пепельница. Компьютер был включен, на экране застыла картинка какого-то пейзажа. В солнечном луче кружилась стайка пылинок. Шольц занял место за столом, налил воды в оба бокала и сказал севшей напротив Сандре:
– Спрашивай.
Сандра давно приготовила свой первый вопрос. «Кто покушался на жизнь моего мужа, Урмас Шольц?» – должна была спросить она. Но, глядя на мужчину, которого она давно оплакала, вместе с которым похоронила очень важную, невосполнимую часть своей души, она тихо произнесла:
– Почему ты так поступил со мной, Урмас? Шольц безошибочно понял, о чем она говорит.
И он не удивился, как будто ждал этого вопроса. Он положил окурок на край пепельницы и медленно, словно объясняя что-то трудное маленькому ребенку, начал говорить.
– Не знаю, поймешь ли ты меня, детка. Видишь ли, меня всю жизнь приучали к мысли, что мой путь будет усеян многими жертвами. Но когда возникает выбор между личными интересами и хорошо оплачиваемой работой, профессионал не должен задумываться. Свой нравственный выбор он совершает только один раз в жизни, когда выбирает этот путь.
Сандра напряженно слушала, пытаясь поймать взгляд мужчины, но Шольц смотрел куда-то в сторону. Все-таки это объяснение давалось ему нелегко.
– Если бы я свернул тогда тщательно выстроенную операцию, пойдя на поводу собственных чувств, я не был бы больше Урмасом Шольцем. Когда-то давно, благодаря Теренсу Харперу, я выбрал свою судьбу. И с тех пор, – Шольц на мгновение прикрыл глаза, – уже ничего не мог изменить. – Я не обманывал тебя, детка, – тихо продолжал он. – Я действительно полюбил тебя. И не только роскошную женщину, которой ты стала, но и ту девочку с серьезными глазами, которую я впервые увидел в магазине игрушек.
Его слова причиняли Сандре одновременно и боль, и радость. Против воли ее взгляд затуманился слезами, и лицо мужчины напротив утратило резкость. Нет, одернула она себя, нельзя снова поддаваться губительному обаянию этого человека.
– Я мог бы сказать, что поступил так ради тебя. И это было бы отчасти правдой: ведь с Джеймсом Харпером ты узнала настоящее семейное счастье, какого никогда не смог бы тебе дать я. Но все равно главным для меня было выполнить завещание Теренса.
– И получить за это деньги, – с горькой язвительностью произнесла Сандра.
– Какая разница? – усмехнулся Шольц. – Никакие причины не делают сам поступок лучше или хуже. Любой труд должен быть оплачен. Хотя… Я знаю, в детстве тебя воспитывали иначе.
– Да, в детстве мне внушали, что не все в мире можно купить и продать, – зазвеневшим голосом сказала она. – Пусть тебе это кажется банальным, наивным, не знаю еще каким. И пусть я сама поступила не лучше тебя, обманом выйдя замуж за Джеймса. Но я была готова отказаться от этих чертовых денег ради тебя, Урмас Шольц!
– Потому что ты осталась нормальным человеком, – краешком губ улыбнулся Шольц. – Несмотря на то, что провела целый год рядом с нами. Вернувшись к нормальной жизни, ты смогла снова принять ее законы и мораль. А мы – все, кто с тобой работал, – живем по другим законам.
– И что же? – напряженно спросила Сандра. – Сейчас кто-то велел тебе убить моего мужа, сына человека, которому, по твоим собственным словам, ты обязан всем… И ты готов выполнить этот приказ?
– Я не покушался на твоего мужа, – Урмас Шольц пожал плечами.
– Но ты работаешь на «Даймонд Бразерс»?
– Да.
– Рыжеволосая женщина, которую мой муж видел перед тем, как его машина взорвалась…
И женщина, которая потом проникла к нему в палату, – это была Расти?
– Да.
– Допустим, лично ты не пытался убить Джеймса. Но ты причастен к этим покушениям?
– Да.
Все три «да» Шольц произнес равнодушно, глядя куда-то в сторону, после чего оба замолчали. Сандра не знала, что делать дальше – все произошло не так, как она предполагала. Шольц выслушивал ее вопросы и давал ответы, словно играя с ней в какую-то игру, и от этого ледяного цинизма у Сандры темнело в глазах. Ситуация причиняла ей невыносимую боль. Она чувствовала, что с ней вот-вот случится истерика; ей хотелось закричать, разбить что-нибудь. Если бы на месте Шольца был сейчас другой, чужой человек, которого она могла бы ненавидеть, насколько бы ей было легче! А сейчас ее разум отказывался соединять безжалостные слова и образ мужчины, к которому она испытывала когда-то такие сильные чувства и которого так и не смогла забыть. Урмас по-прежнему волновал ее, он был одновременно опасен и привлекателен, как змея в изящном смертоносном броске.
Ей вдруг вспомнился маленький охотничий домик в Харлоу, в который Шольц отнес ее на руках – катаясь верхом, она упала с лошади и растянула ногу. Она тогда переживала прелюдию любви, когда еще ничего не известно, когда не прозвучали слова «да» и «нет»… Это было целую вечность назад… Тогда она еще могла надеяться.
Шольц наконец посмотрел на нее, и Сандра впервые за этот день заметила, что прошедшие годы состарили его. Глубокие складки легли вокруг рта, сеть морщин окружила глаза, показавшиеся вдруг ей усталыми и пустыми. Мучительное чувство сострадания снова заставило Сандру на мгновение забыть обо всем остальном. Но Урмас заговорил, и его слова тут же прогнали наваждение.
– Мне кажется, ты осознаешь серьезность положения, в котором оказался твой муж. Ему придется туго. Фирма «Даймонд Бразерс» поставила своей целью подчинить Корпорацию Харпера. Можешь поверить мне на слово, у них есть для этого все возможности. Ты внимательно изучила состояние дел Корпорации? Ты знаешь, что филиалы, которые когда-то были независимыми фирмами, снова обрели вкус к самостоятельности? Корпорация – это огромный корабль. Только Теренс Харпер был в состоянии поддерживать его на плаву. «Даймонд Бразерс» собираются завладеть контрольным пакетом акций. Это непременно произойдет – чуть раньше, чуть позже. Ты уже поняла, что они ни перед чем не остановятся. Если бы Джеймса удалось устранить, – Сандра вздрогнула от этих слов, но Шольц продолжал говорить спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, – это значительно упростило бы ситуацию. Твой муж просто счастливчик, Сандра. У Расти никогда не бывало двух проколов подряд. Но третьего не будет, в этом ты можешь быть точно уверена.
Сандра закрыла лицо руками и помотала головой.
– Я не могу поверить своим ушам! Неужели это говоришь мне ты? Ведь Джеймс – сын Теренса Харпера, которого ты боготворил!
Шольц усмехнулся.
– Не забывай, именно Теренс воспитал меня таким, какой я есть. Он приучил меня к мысли, что на моем пути могут оказаться даже дорогие мне люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
И вот выясняется, что женское чутье не подвело Лиз: антипатия к невестке оказалась неслучайной. Мария Козинцева вернулась, чтобы опять мучить ее… Она хотела войти в их семью и сделала это.
Глядя на себя в зеркало, Лиз провела ладонью по шее, которую не пощадило безжалостное время, несмотря на все косметические ухищрения. Тогда, тридцать лет назад, она одержала победу. Что ж, придется бороться и сейчас – другими средствами, разумеется. Но как бы то ни было, дочь Марии Козинцевой должна исчезнуть из жизни ее сына.
Глава 19
ПОЕЗДКА ЗА ГОРОД
Сандра так и не смогла заснуть. Возбуждение, вызванное событиями предыдущего дня, не оставляло ее до самого утра – всю ночь молодая женщина вела мысленный диалог с Урмасом Шольцем. Теперь ей было ясно, что накануне она проявила непростительную слабость. Неожиданно оказавшись в объятиях своего бывшего возлюбленного, Сандра готова была забыть о той роковой роли, которую Шольц, очевидно, играл в событиях, в очередной раз поделивших ее жизнь надвое.
Молодая женщина снова и снова представляла в своем воображении новую встречу. Если Шольц причастен к покушению на Джеймса, она должна заставить его признаться в этом. Если же нет, он должен помочь ей найти истинных виновников. Сандра упорно пыталась представить себе это свидание как деловое, пыталась призвать на помощь здравый смысл и трезвый расчет, но рука, в которой она держала карту с маршрутом, предательски дрожала, а холодок предвкушения заставлял трепетать ее душу.
После бессонной ночи пробежка по парку не принесла бодрости. Воздух уже с утра был душным – день обещал быть жарким, и у Сандры разболелась голова. Но сегодня ей нужно быть в самой лучшей форме. Принимая контрастный душ, она долго стояла под ледяными струями. Едва сдерживая дрожь, молодая женщина начала приводить себя в порядок: скоро привезут Джеймса. По крайней мере, ей не придется сидеть перед часами и следить за движением замирающей стрелки, пока не придет время ехать на встречу с Шольцем.
Джеймса в передвижном кресле осторожно доставили в комнату, специально оборудованную для всех реабилитационных процедур. К двенадцати часам по случаю его возвращения был подан праздничный обед. Прислуга шепталась между собой, что вот уже месяц, как вся семья не собиралась за одним столом. Кроме домашних, Лиз Харпер пригласила к столу и Анну Монт, которая прибыла вместе с Джеймсом, держа кипу деловых бумаг.
Сандра печально отметила, что они с Джеймсом порядком отвыкли друг от друга за время вынужденной разлуки. Встреча прошла как-то неловко. Сандра с трудом скрывала беспокойство и нетерпение, а Джеймс избегал ее взгляда и часто замолкал на полуслове. Все это было очень неприятно, особенно потому, что происходило на глазах у Лиз Харпер, которая, несомненно, получала удовольствие, видя их взаимное охлаждение.
Но Лиз тоже показалась Сандре какой-то странной. Неужели вчерашняя сцена так на нее подействовала? Впрочем, она уже в том возрасте, когда нервы следует беречь. Лиз выглядела так, будто тоже не спала всю ночь. Она устало и как-то рассеянно поцеловала сына, так что Джеймс взглянул на нее удивленно. Даже Кора выглядела невыспавшейся, хотя она, пожалуй, единственная не скрывала и не преувеличивала свою радость по случаю возвращения Джеймса домой. Повиснув со счастливым воплем у отца на шее, она не отходила от него ни на шаг. На мать девочка бросала встревоженные взгляды, но Сандра не обратила на это внимания.
За столом Джеймс оживился, пытался шутить, говорил, как он рад снова оказаться дома, жаловался на замучившие его процедуры, обещал, что вот-вот начнет самостоятельно передвигаться. Анна ловко орудовала столовыми приборами. Сандре вообще нравилось, как она себя держала. Приглашение остаться на обед девушка приняла с достоинством, одновременно подчеркнув, что для нее это большая честь. Она непринужденно поддерживала беседу с Лиз, ни на минуту не забывая о разделяющем их расстоянии и вместе с тем оставаясь улыбчивой и открытой.
И тут Сандра поймала устремленный на Анну взгляд мужа и прочитала в нем такое же восхищение. Или не такое же, а совсем другого рода? «Господи, да он в нее влюблен!» – внезапно осенило молодую женщину. Эта мысль поразила ее в самое сердце. Конечно, ведь Джеймс провел рядом с этой женщиной многие дни… У них было достаточно времени и возможностей, чтобы завести роман. А она-то… До чего же она была самоуверенна, как безоглядно доверяла мужу! Джеймс заметил ее изменившееся выражение лица и откровенно смутился, подтвердив тем самым ее подозрения. Лиз, еще не вполне понимая в чем дело, украдкой бросала взгляд то на сына, то на невестку. Анна оставалась по-прежнему веселой и спокойной.
Неожиданное открытие причинило Сандре особенно сильную боль, потому что она возлагала так много надежд на возвращение Джеймса домой. Теперь она отчетливо поняла: все в прошлом. Измена Джеймса – это свершившаяся реальность, которую не изменишь, пытаясь закрыть на нее глаза. Правда, время все лечит, но будет ли у них в запасе столько времени?
Сейчас, однако, некогда было выяснять отношения: время уже подходило к часу дня. Сандра извинилась, сказав, что ей нужно срочно позвонить, вышла в холл, подняла телефонную трубку и несколько минут постояла, слушая гудки. Потом, вернувшись в столовую, она подошла к мужу и, наклонившись к нему, проговорила:
– Представляешь, дорогой, мне сейчас нужно уехать. Мне обещали информацию, которая может быть нам полезна – она касается этих злополучных «Даймонд Бразерс». Я все расскажу тебе, когда вернусь. Я очень рада, что ты, наконец, дома.
Удивленный Джеймс автоматически ответил на ее поцелуй. Сандра еще раз извинилась перед сидевшими за столом и вышла.
Ярко-красная «ланчиа» выехала на шоссе без четверти два. Было довольно жарко, и Сандра включила кондиционер. Прохладный поток воздуха приятно обдувал ее лицо, волосы, забранные наверх, выбивались из прически длинными волнистыми прядями и щекотали щеки и шею. В поездку Сандра надела свободные белые брюки и облегающую спортивную блузу в бело-розовую полоску. Губы она слегка подкрасила розовой помадой. В машине негромко звучала музыка, на заднем сидении лежала большая сумка – респектабельная горожанка ехала на природу в субботний день.
А день стоял просто великолепный, какие редко выпадают летом в прохладной и дождливой Англии. В чистой синеве неба кое-где одинокими парусами белели маленькие облачка, ни на минуту не закрывая солнца, заливающего все вокруг веселым светом. По обе стороны шоссе раскинулись зеленые поля, кое-где пестрели заросли мышиного горошка, клевера и колокольчиков. Но Сандра гнала машину, не отвлекаясь ни на красоты пейзажа за окном, ни на неразбериху собственных мыслей и чувств. Ту часть сердца, которая была так ошеломлена открывшейся ей неверностью мужа, Сандра решительно оставила дома. Как героиня знаменитого бестселлера, она сказала себе, что подумает об этом завтра. Сегодня ей предстоял гораздо более важный разговор.
Поворот с шоссе, указанный на карте Шольца, Сандра нашла без труда. Километров через пятнадцать асфальт кончился, и она оказалась на развилке. Остановив машину и внимательно просмотрев маршрут, отмеченный зеленым маркером, Сандра повернула направо. Слева в просвете между деревьями блеснула озерная гладь. Выбранная молодой женщиной дорога вела через лес, и вскоре вместо светлых лиственных зарослей по обеим сторонам дороги потянулся мрачноватый ельник. Деревья с острыми верхушками отбрасывали густую тень на дорогу, так что солнечный день вдруг сменился прохладными сумерками. Сандра ехала медленно, боясь повредить машину, которую постоянно трясло на буграх и ямах. Ельник становился все темнее; местами со стволов свисал сизоватый мох. Она приоткрыла окно – никаких звуков, кроме птичьего щебета и назойливого комариного звона, – и ей показалось, что она попала в жутковатую сказку.
Неожиданно, действительно, как по волшебству, по левую сторону возник высокий бетонный забор, у подножия которого пышно разрослась крапива. Сандра решила, что это и есть коттедж, о котором говорил Шольц. Подъехав поближе, она быстро вышла из машины и нажала на кнопку звонка возле ворот. Не прошло и минуты, как створки ворот бесшумно разошлись в разные стороны. Сандра увидела двухэтажное здание – и в самом деле, обычный коттедж, каких немало в окрестностях Лондона. Необычными были уединенное местоположение да, пожалуй, неприступная ограда. Никто не вышел ей навстречу. Но Сандра была не в том настроении, чтобы колебаться. Она решительно въехала во двор, вышла из машины, накинула на открытые плечи куртку и стала оглядываться, надеясь обнаружить хоть какие-то признаки жизни. Вокруг было так тихо и пустынно, что ею стало овладевать смутное чувство страха. Но вот, наконец, железная дверь, ведущая в дом, отворилась, и на пороге появился Урмас Шольц.
Он был одет по-домашнему – в джинсы и светлый джемпер с треугольным вырезом, в руках держал зажженную сигарету. В этом странном месте он явно чувствовал себя как дома. Гостеприимно улыбнувшись Сандре, он пригласил её следовать за собой, и вскоре оба оказались в небольшом холле коттеджа. Стены, пол и потолок здесь были обиты деревом, слегка обожженным и покрытым лаком, но все же сохраняющим свой натуральный теплый янтарный цвет; на полу лежал тонкий ковер с индейским рисунком. Солнце, проникающее через высокие окна со вставленными наверху цветными витражами, играло на блестящих поверхностях мебели. Но Сандра не смотрела по сторонам, не в силах отвести глаз от спины мужчины, за которым она шла.
По лестнице с резными перилами они поднялись на второй этаж, в кабинет, где на стенах висели охотничьи ружья – обычное украшение загородного дома; на письменном столе стояли поднос с минеральной водой и двумя бокалами и хрустальная пепельница. Компьютер был включен, на экране застыла картинка какого-то пейзажа. В солнечном луче кружилась стайка пылинок. Шольц занял место за столом, налил воды в оба бокала и сказал севшей напротив Сандре:
– Спрашивай.
Сандра давно приготовила свой первый вопрос. «Кто покушался на жизнь моего мужа, Урмас Шольц?» – должна была спросить она. Но, глядя на мужчину, которого она давно оплакала, вместе с которым похоронила очень важную, невосполнимую часть своей души, она тихо произнесла:
– Почему ты так поступил со мной, Урмас? Шольц безошибочно понял, о чем она говорит.
И он не удивился, как будто ждал этого вопроса. Он положил окурок на край пепельницы и медленно, словно объясняя что-то трудное маленькому ребенку, начал говорить.
– Не знаю, поймешь ли ты меня, детка. Видишь ли, меня всю жизнь приучали к мысли, что мой путь будет усеян многими жертвами. Но когда возникает выбор между личными интересами и хорошо оплачиваемой работой, профессионал не должен задумываться. Свой нравственный выбор он совершает только один раз в жизни, когда выбирает этот путь.
Сандра напряженно слушала, пытаясь поймать взгляд мужчины, но Шольц смотрел куда-то в сторону. Все-таки это объяснение давалось ему нелегко.
– Если бы я свернул тогда тщательно выстроенную операцию, пойдя на поводу собственных чувств, я не был бы больше Урмасом Шольцем. Когда-то давно, благодаря Теренсу Харперу, я выбрал свою судьбу. И с тех пор, – Шольц на мгновение прикрыл глаза, – уже ничего не мог изменить. – Я не обманывал тебя, детка, – тихо продолжал он. – Я действительно полюбил тебя. И не только роскошную женщину, которой ты стала, но и ту девочку с серьезными глазами, которую я впервые увидел в магазине игрушек.
Его слова причиняли Сандре одновременно и боль, и радость. Против воли ее взгляд затуманился слезами, и лицо мужчины напротив утратило резкость. Нет, одернула она себя, нельзя снова поддаваться губительному обаянию этого человека.
– Я мог бы сказать, что поступил так ради тебя. И это было бы отчасти правдой: ведь с Джеймсом Харпером ты узнала настоящее семейное счастье, какого никогда не смог бы тебе дать я. Но все равно главным для меня было выполнить завещание Теренса.
– И получить за это деньги, – с горькой язвительностью произнесла Сандра.
– Какая разница? – усмехнулся Шольц. – Никакие причины не делают сам поступок лучше или хуже. Любой труд должен быть оплачен. Хотя… Я знаю, в детстве тебя воспитывали иначе.
– Да, в детстве мне внушали, что не все в мире можно купить и продать, – зазвеневшим голосом сказала она. – Пусть тебе это кажется банальным, наивным, не знаю еще каким. И пусть я сама поступила не лучше тебя, обманом выйдя замуж за Джеймса. Но я была готова отказаться от этих чертовых денег ради тебя, Урмас Шольц!
– Потому что ты осталась нормальным человеком, – краешком губ улыбнулся Шольц. – Несмотря на то, что провела целый год рядом с нами. Вернувшись к нормальной жизни, ты смогла снова принять ее законы и мораль. А мы – все, кто с тобой работал, – живем по другим законам.
– И что же? – напряженно спросила Сандра. – Сейчас кто-то велел тебе убить моего мужа, сына человека, которому, по твоим собственным словам, ты обязан всем… И ты готов выполнить этот приказ?
– Я не покушался на твоего мужа, – Урмас Шольц пожал плечами.
– Но ты работаешь на «Даймонд Бразерс»?
– Да.
– Рыжеволосая женщина, которую мой муж видел перед тем, как его машина взорвалась…
И женщина, которая потом проникла к нему в палату, – это была Расти?
– Да.
– Допустим, лично ты не пытался убить Джеймса. Но ты причастен к этим покушениям?
– Да.
Все три «да» Шольц произнес равнодушно, глядя куда-то в сторону, после чего оба замолчали. Сандра не знала, что делать дальше – все произошло не так, как она предполагала. Шольц выслушивал ее вопросы и давал ответы, словно играя с ней в какую-то игру, и от этого ледяного цинизма у Сандры темнело в глазах. Ситуация причиняла ей невыносимую боль. Она чувствовала, что с ней вот-вот случится истерика; ей хотелось закричать, разбить что-нибудь. Если бы на месте Шольца был сейчас другой, чужой человек, которого она могла бы ненавидеть, насколько бы ей было легче! А сейчас ее разум отказывался соединять безжалостные слова и образ мужчины, к которому она испытывала когда-то такие сильные чувства и которого так и не смогла забыть. Урмас по-прежнему волновал ее, он был одновременно опасен и привлекателен, как змея в изящном смертоносном броске.
Ей вдруг вспомнился маленький охотничий домик в Харлоу, в который Шольц отнес ее на руках – катаясь верхом, она упала с лошади и растянула ногу. Она тогда переживала прелюдию любви, когда еще ничего не известно, когда не прозвучали слова «да» и «нет»… Это было целую вечность назад… Тогда она еще могла надеяться.
Шольц наконец посмотрел на нее, и Сандра впервые за этот день заметила, что прошедшие годы состарили его. Глубокие складки легли вокруг рта, сеть морщин окружила глаза, показавшиеся вдруг ей усталыми и пустыми. Мучительное чувство сострадания снова заставило Сандру на мгновение забыть обо всем остальном. Но Урмас заговорил, и его слова тут же прогнали наваждение.
– Мне кажется, ты осознаешь серьезность положения, в котором оказался твой муж. Ему придется туго. Фирма «Даймонд Бразерс» поставила своей целью подчинить Корпорацию Харпера. Можешь поверить мне на слово, у них есть для этого все возможности. Ты внимательно изучила состояние дел Корпорации? Ты знаешь, что филиалы, которые когда-то были независимыми фирмами, снова обрели вкус к самостоятельности? Корпорация – это огромный корабль. Только Теренс Харпер был в состоянии поддерживать его на плаву. «Даймонд Бразерс» собираются завладеть контрольным пакетом акций. Это непременно произойдет – чуть раньше, чуть позже. Ты уже поняла, что они ни перед чем не остановятся. Если бы Джеймса удалось устранить, – Сандра вздрогнула от этих слов, но Шольц продолжал говорить спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, – это значительно упростило бы ситуацию. Твой муж просто счастливчик, Сандра. У Расти никогда не бывало двух проколов подряд. Но третьего не будет, в этом ты можешь быть точно уверена.
Сандра закрыла лицо руками и помотала головой.
– Я не могу поверить своим ушам! Неужели это говоришь мне ты? Ведь Джеймс – сын Теренса Харпера, которого ты боготворил!
Шольц усмехнулся.
– Не забывай, именно Теренс воспитал меня таким, какой я есть. Он приучил меня к мысли, что на моем пути могут оказаться даже дорогие мне люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25