И бежать было поздно. Даже если Джейк и лежал, оглушенный на мгновение, зато остальные уже, наверное, продираются сквозь кусты, громко скрипят курками револьверов и винтовок и зовут Джейка.
Джесси подумала, не воспользоваться ли суматохой и темнотой и незаметно пробраться в фургон. Если поторопиться, пока Джейк лежит на земле, а солдаты начнут искать его, удостоверяться, все ли с ним в порядке, можно успеть, но - остановилась. А все ли с ним в порядке? Он так сильно ударился о землю, что теперь совсем не двигается. Прекрасно понимая, что этого делать не следует, Джесси повернула назад и поползла к нему. Как бы не были все ее мысли сосредоточены на неподвижно лежащем Джейке, она слышала, как остальные мужчины пробираются сквозь кустарник. В любую минуту они будут здесь. Но она должна быть уверена, что…
Вдруг Джесси, как бы со стороны, услышала свой собственный удивленный крик, когда ее неожиданно схватили за рубашку, бросили навзничь, в грудь уперлись коленом, а в лицо - нацелили револьвер. Ее глаза сошлись к переносице - она с ужасом заглянула в дуло шестизарядного кольта.
- Не стреляй, не стреляй, Джейк… Это я… Джесси. Не стреляй.
Ее сразу же поставили на ноги. Теперь вместо револьвера на нее недоверчиво смотрели глаза Джейка. Хотя эту маленькую полянку освещал лишь лунный свет, проникавший сквозь ветви деревьев у них над головами, Джесси могла видеть, как самые разные чувства отразились на лице Джейка. Недоверие сменилось потрясением, а затем гневом. Гневом? Скорее всего, яростью! Она попробовала изобразить слабую улыбочку, вроде «вот-она-я». Никакой реакции. И вдруг шальная пуля показалась ей более желанной, чем необходимость держать ответ перед взбешенным Джейком.
Она была даже рада, когда на полянку ввалились остальные. По крайней мере, будут свидетели, что он убил ее. Все они говорили одновременно и навели на нее стволы. При таких обстоятельствах она решила стоять не шевелясь и казаться как можно меньше; Джейк проверял, не пострадал ли при падении, и доказывал своим людям, что с ним все в порядке. Затем взоры собравшихся устремились на Джесси. Она чувствовала себя адски неловко, когда Джейк держал ее за рубашку; волосы были спутаны, а злополучная фляжка болталась на ремне как дамский ридикюль.
Один из мужчин подошел поближе, чтобы рассмотреть ее. Это был тот самый парень, который вел фургон, где она пряталась.
- Да это мисс Стюарт! Мисс Стюарт, что вы здесь делаете? Смотрите-ка, это мисс Стюарт!
Джесси решила, что стукнет его как следует, если он еще хоть раз произнесет ее имя. Но теперь все мужчины удивленно твердили, как стая больших, глупых птиц:
- Мисс Стюарт, мисс Стюарт!
Раздраженный голос Джейка прервал ее дерзкие мысли.
- Так какого черта она здесь оказалась, Паттерсон? - недовольство и гнев слышались в его голосе. Потом он замолчал и с удивленным видом повернулся к Джесси: - Кстати, как, черт побери, ты здесь очутилась, Джесси?
Джесси окинула взглядом дюжину мужчин, окруживших ее. Все с любопытством ожидали ответа. Потом она перевела глаза на Джейка. Губы у него были угрюмо сжаты, одна бровь угрожающе приподнята. Джесси перевела дыхание и облизнула пересохшие губы. А потом - упала в обморок.
Или, вернее, притворилась, что падает, - это им, конечно, было невдомек. Громко вздохнув и обмякнув, она медленно оседала на землю, трагически изогнувшись, чем застала Джейка врасплох. Он так удивился, что забыл выпустить из рук ее рубашку. Поэтому только и мог, что все ниже наклоняться вперед, пока Джесси не оказалась прекраснейшим образом распростертой на земле у его ног. Ей пришлось сделать совершенно бесстрастное лицо, хотя чрезвычайно хотелось с торжеством улыбнуться или показать язык.
Но глаза чуть не раскрылись, когда она услышала обеспокоенный голос Джейка:
- Ну-ка, дайте мне похлопать ее по лицу, посмотрим, придет ли она в чувство.
«Если только он попробует…»
- Нет, мистер Колтрейн, сэр, не стоит это делать, - взволнованно заговорил Паттерсон, - вдруг такое обращение вызовет у нее шок. - Он собрался взять обмякшую Джесси на руки. - Позвольте отнести ее к костру, там мы посмотрим…
- Если кому-то и нести ее, то мне. Понятно? - оборвал его Джейк.
Последовало минутное молчание, и Джесси, когда одна пара рук уже подняла ее над землей, стала опасаться, как бы ее не стали тянуть в разные стороны.
Ее быстро опустили на землю, как выпускают из рук горячую картошку.
- Да, сэр, - последовал удивленный ответ Паттерсона.
Джесси подхватили сильные руки Джейка, направлявшегося к костру. Хотя она и считала, что страшно сердится на него, но оказалось, ей безумно хочется закинуть руки ему на шею и прижаться щекой к широкой груди, пока он несет ее через рощу к бивачному костру. Но Джесси заставила себя остаться вялой и «потерявшей сознание», так как часть людей шла вслед за Джейком, а остальные впереди придерживали ветки деревьев и раздвигали кусты, чтобы освободить ему проход.
Когда подошли к месту привала, Джейк, опустившись на колени, наклонился, чтобы уложить ее на землю, и она глубоко вдохнула его мужской запах, уверенная в глубине души, что сможет найти Джейка с закрытыми глазами только по этому дразнящему и возбуждающему запаху. Однако эти упоительно нежные чувства улетучились, как только он не слишком осторожно уложил ее на что-то чуть менее твердое, чем земля.
- Ой! - воскликнула Джесси, открывая глаза. Ее нижняя губа дрожала от страха. - Зачем же бросать меня?
Сейчас она видела только склонившегося над ней Джейка. В свете костра можно было разглядеть его встревоженное лицо. Но он улыбался, именно улыбался.
- Ага! Я так и думал, что ты вовсе не упала в обморок, - торжествующе произнес он. Взял Джесси за плечи и посадил перед собой. - Ну что же, мы слушаем. Что ты здесь делаешь?
Джесси заморгала глазами и осмотрелась, словно изучая место, где очутилась.
- Где… где это я? - спросила она слабым голоском, поднося дрожащую руку ко лбу.
- Выбрось из головы плач и все прочие уловки, Джесси. Я на это не поддамся.
Ну, разумеется, он обращался с нею как с ребенком; хорошо, она и будет вести себя как ребенок. Но это не дает ему права…
- О'кей, мистер Колтрейн, я вам расскажу, что я здесь делаю, - теперь она встала на колени и сердито нацелила палец на Джейка, упираясь ему в грудь. Чем громче звучал ее голос, тем быстрее подчиненные Джейка удалялись от костра: - Значит, ты хочешь знать, что я здесь делаю? Хорошо, я тебе все расскажу.
- Я жду, - отрезал он, сидя перед ней.
Джесси глянула в его голубые глаза - в них плясали огоньки, она подумала, что это отблески костра.
- Я скажу тебе, что я здесь делаю, - повторила она. - Никто не смеет обвинить моего отца в контрабанде оружия, а потом преспокойно уехать. Никто не смеет сказать, что отберет мою землю, и - уехать. Ты слышишь, никто! Мой отец никогда не имел ничего общего с такими, как Хайес. Никогда! И я собираюсь доказать это! Ты можешь схватить меня и отправить домой, если хочешь, но я все равно поеду одна. Я собираюсь найти этого Васкеса, встретиться с ним и заставить его выложить всю правду. Мой отец умер и не может защитить себя, но я-то жива и могу сделать это. И ты меня не остановишь! - Джесси пришлось сделать паузу, чтобы перевести дыхание.
Она перестала тыкать Джейка пальцем в грудь и прижала ладони к своей вздымающейся груди. Лицо ее пылало, а горящие глаза не отрывались от Джейка, отчего она видела его, как в тумане. Когда Джесси переводила дыхание, то издавала какие-то всхлипывания. Но пусть разразит ее гром на этом самом месте, если перед ним заплачет; нижнюю губу она вызывающе выпятила, а подбородок упрямо вздернула.
Джейк наблюдал за ней, в сомнении тер подбородок, раздумывал, какое принять решение. Потом глубоко вздохнул и решительно поднялся. Джесси немедленно вскочила на ноги. Ей не хотелось выглядеть слишком маленькой рядом с ним; она даже приняла его позу, расставив ноги и упершись руками в пояс. Джесси хотела, чтобы он знал: она так же решительно настроена остаться, как он намерен отослать ее обратно. Однако Джейк удивил ее.
- Хорошо, Джесси, можешь остаться.
Она не верила своим ушам! Он сдался! Лицо ее вспыхнуло от радости, она потянулась к нему, но этот порыв был остановлен последовавшими словами:
- Но не по той причине, о которой ты думаешь! Я вынужден разрешить тебе остаться с нами. И поверь, мне это совсем не нравится. Задание у нас чертовски опасное. Всех могут убить. Каждый человек на счету, и я не могу лишаться столь нужных мне людей, чтобы отослать тебя домой, а одну на такое расстояние отправить тоже не могу. Черт побери, Джесси! В какое положение ты меня ставишь! Я так и знал, что сломанное колесо фургона - это только начало, - закончил он свою речь, подняв руки вверх и возведя глаза к небу, как бы желая сказать: «Посмотри, Боже, с чем мне приходится иметь дело здесь на земле!»
Позднее, когда лагерь затих, Джесси открыла глаза. Она устала, но не могла спать. Лежала в своем спальном мешке, который Джейк вытащил из фургона, где она пряталась. Джесси свернулась калачиком на боку, подложив ладони под щеку. Если протянуть руку, то можно коснуться лица Джейка. Но она не осмелится это сделать. Он уснул, уже примерно час слышалось его ровное дыхание. Джесси вспомнила, как голова Джейка лежала у нее на коленях и она гладила его лицо, когда он впервые очутился в ее хижине и потерял сознание. Нежная улыбка появилась на губах и быстро исчезла. Ей полагалось его ненавидеть. Ведь этот человек мог лишить ее всего. Слезинка выкатилась из-под век и сбежала по щеке прямо на руки. Джесси даже не пыталась стереть. Он уже лишил ее всего, а она вовсе не имела в виду свою ферму.
* * *
Джейк знал, что поднимающаяся в нем горячая волна не имеет ничего общего с палящим солнцем. Пустив коня легким галопом, он проехал к головному фургону своего маленького каравана. Решил про себя, что необходимо проверить колесо, исправленное вчера вечером, но в глубине души знал, что это предлог, чтобы не видеть Джесси, сидевшую на козлах второго фургона рядом с Коем Паттерсоном. Джейка сводило с ума не то, что они сидели так близко друг к другу, а доносившиеся до него обрывки веселых разговоров и взрывов смеха, поэтому временами ему хотелось отхлестать обоих.
«Только дети и ненормальные могут веселиться в сложившихся обстоятельствах», - думал Джейк. Оглядываясь на второй фургон, он ясно понимал, что имеет дело как раз с таким вариантом. Было непонятно: то ли он ревновал, - но это предположение сразу же отмел, - то ли чувствовал груз ответственности, и поэтому беззаботность Джесси и Коя его раздражала. Почему-то казалось, что они насмехаются над тяготами их задания. «Уже одна только дорога на Санта-Фе убийственная, - подумал он, - без дополнительных трудностей в виде сломанного колеса, женщины в роли безбилетного пассажира, груза армейского оружия, которое надо защищать, и мексиканских революционеров, поджидавших в конце долгого пути».
Джейк понимал, в чем состояли его трудности, и, наконец, признал это. Когда он был на службе, приходилось держать в узде свои чувства, причем гораздо крепче, чем держит поводья своего умного коня. А теперь здесь оказалась Джесси, и хоть волком вой. Он не может контролировать себя, утратил власть даже над собственным телом, когда она находится поблизости. Прошлой ночью подвергался настоящей пытке, лежа так близко от нее и в то же время так далеко. Он сгорал от желания поцеловать Джесси, заключить в объятия, и пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы заснуть. Но и во сне он видел ее. Проклятие! Такие осложнения вовсе ни к чему!
Кроме того, все мужчины в отряде добивались ее внимания. Джейк фыркнул: и это закаленные войной ветераны! Если они не кудахтали сочувственно после ее притворного обморока вчера вечером, то теперь наперегонки заботились, чтобы она поела, чтобы ей было удобно, старались поговорить с нею, помочь, улыбнуться ей. «Просто отвратительно, - подумал Джейк, сердито поджав губы. - Если ее жизнерадостные улыбки и большие карие глаза не западут к концу дня в сердце каждого отважного бойца, будет весьма удивительно».
Джейк с досадой заерзал в седле, держась рядом с первым фургоном и опытным глазом поглядывая на исправленное колесо: нет ли признаков новой поломки. Благодарение Богу, все было в порядке. Но не колесо было предметом его забот - оно всего лишь уловка, чтобы не находиться рядом с Джесси. Сегодня утром она держалась отчужденно. Джейк надеялся, что не слишком обидел ее; конечно, он накричал вчера вечером и даже настоял, чтобы она спала рядом с ним; так было легче присматривать за ней, как будто она, как огрызнулась Джесси, их пленница.
Джейк невольно улыбнулся. Такая уж она есть: виновна и застигнута на месте преступления, впуталась в дело, к которому не имеет никакого отношения, и во всем обвинила его: оказывается, Джейк ее предал. Никто из отряда ничего не сказал, но косые взгляды его людей и то, как они старались держаться от него подальше, явно свидетельствовали об их намерении принять сторону Джесси. Они ей сочувствовали, бедняжке. Одна-одинешенька, из чувства долга решившая защитить доброе имя отца. В планы Джейка и так входило защитить его честное имя. Интуиция подсказывала ему, что мистер Стюарт был непричастен к делам с контрабандой. Ему незачем было впутываться в эти дела. Имелась отличная ферма, фургонами закупали продовольствие - зачем ему грязные деньги от контрабанды оружия?
- Черт бы все побрал! - выругался Джейк. Именно поэтому он рявкал на любого, кто приближался к нему сегодня. Почему она не доверила ему разобраться в деле? Неужели думает, что он бессердечно согласился с версией его виновности, поверив словам Васкеса или Маккензи, не имея даже доказательств? Что он хладнокровно придет с военными и прогонит с земель отца? Нет, Джейк не обижался на подозрительность Джесси, а просто неимоверно злился, вот и все.
От жары на лбу выступил пот, и Джейк сердито снял с шеи платок, чтобы вытереть лицо. Потом решил положить платок в карман рубашки и расстегнул его. Пальцы нащупали кольца, положенные туда позавчера. Внезапно нахлынули воспоминания: они с Джесси под деревьями, ее красивое, ждущее любви тело, потом сердитое молчание и то, как она швырнула обручальное кольцо на землю и стала топтать его, - все это нисколько не уменьшало гнев и досаду Джейка. Никогда он не признавался женщине в любви, и тут - признание швырнули ему в лицо. В любом случае, это уж слишком. Джейк скомкал платок и сунул в карман поверх колец. Угрюмое выражение не сходило с его лица весь день.
Глава 14
Джесси была как никогда тверда и полна решимости выполнить свою собственную миссию в этом путешествии. Однако исчезли радость и возбуждение, которые она всегда связывала с дорогой на Санта-Фе, зависть к тем, кто уезжал с караванами дальше, покидая их ферму. Бесконечные дни тряски в фургоне переходили один в другой. Больше не было веселой болтовни и добродушного подшучивания с окружавшими ее людьми, что так развлекало в первое время. Ушел дух приключения. Остались позади прерия с полевыми цветами, колышущимися под ветром, стада бизонов, мирно пасущиеся на лугах, ослепительно голубое небо и яркая зелень травы.
Теперь их небольшой караван передвигался по каменистому участку дороги на Санта-Фе. Джесси была так измучена, что уже сомневалась, существует ли этот город. Ей казалось, что Санта-Фе - это мираж, который удаляется все дальше и дальше, дразняще вырисовывается в их воображении, а в действительности просто не существует. Наверное, всю свою оставшуюся жизнь она будет трястись, обливаясь потом и покрываясь пылью, на этих жестких козлах. Даже робкие ухаживания Коя начинали ее раздражать.
А тут еще Джейк. Конечно, она решила, что между ними установилось как бы негласное перемирие. Он больше не сердился на нее, но и не вел себя с нею как прежде. Джесси вздохнула. «Иначе и быть не могло, если вокруг дюжина мужчин. Хотя, - думала она, вцепившись руками в жесткое деревянное сиденье, чтобы не упасть, пока фургон катился по крутому склону, - он вполне мог бы найти пару минут, чтобы побыть со мною наедине. Просто взгляд, прикосновение, может быть, поцелуй».
Джесси тряхнула головой, отгоняя трепетные воспоминания о тех моментах под деревьями на ее лугу. Давно ли это было? Как будто прошла целая вечность, сделала она вывод. И пришлось признать, что одного лишь поцелуя ей было бы недостаточно. Вполне понимая, к чему он привел бы, Джесси чувствовала себя виноватой из-за этих сладостных чувств, которые испытывала, думая о Джейке. Это казалось какой-то насмешкой над памятью отца: она испытывала желание любить человека, который обвинял его в преступлении. Джесси решительно поджала губы. А как быть с купанием? Может она позволить себе искупаться и вымыть голову? Их привалы поздним вечером и отправление в дорогу ранним утром не позволяли искупаться в тех водоемах, возле которых они останавливались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Джесси подумала, не воспользоваться ли суматохой и темнотой и незаметно пробраться в фургон. Если поторопиться, пока Джейк лежит на земле, а солдаты начнут искать его, удостоверяться, все ли с ним в порядке, можно успеть, но - остановилась. А все ли с ним в порядке? Он так сильно ударился о землю, что теперь совсем не двигается. Прекрасно понимая, что этого делать не следует, Джесси повернула назад и поползла к нему. Как бы не были все ее мысли сосредоточены на неподвижно лежащем Джейке, она слышала, как остальные мужчины пробираются сквозь кустарник. В любую минуту они будут здесь. Но она должна быть уверена, что…
Вдруг Джесси, как бы со стороны, услышала свой собственный удивленный крик, когда ее неожиданно схватили за рубашку, бросили навзничь, в грудь уперлись коленом, а в лицо - нацелили револьвер. Ее глаза сошлись к переносице - она с ужасом заглянула в дуло шестизарядного кольта.
- Не стреляй, не стреляй, Джейк… Это я… Джесси. Не стреляй.
Ее сразу же поставили на ноги. Теперь вместо револьвера на нее недоверчиво смотрели глаза Джейка. Хотя эту маленькую полянку освещал лишь лунный свет, проникавший сквозь ветви деревьев у них над головами, Джесси могла видеть, как самые разные чувства отразились на лице Джейка. Недоверие сменилось потрясением, а затем гневом. Гневом? Скорее всего, яростью! Она попробовала изобразить слабую улыбочку, вроде «вот-она-я». Никакой реакции. И вдруг шальная пуля показалась ей более желанной, чем необходимость держать ответ перед взбешенным Джейком.
Она была даже рада, когда на полянку ввалились остальные. По крайней мере, будут свидетели, что он убил ее. Все они говорили одновременно и навели на нее стволы. При таких обстоятельствах она решила стоять не шевелясь и казаться как можно меньше; Джейк проверял, не пострадал ли при падении, и доказывал своим людям, что с ним все в порядке. Затем взоры собравшихся устремились на Джесси. Она чувствовала себя адски неловко, когда Джейк держал ее за рубашку; волосы были спутаны, а злополучная фляжка болталась на ремне как дамский ридикюль.
Один из мужчин подошел поближе, чтобы рассмотреть ее. Это был тот самый парень, который вел фургон, где она пряталась.
- Да это мисс Стюарт! Мисс Стюарт, что вы здесь делаете? Смотрите-ка, это мисс Стюарт!
Джесси решила, что стукнет его как следует, если он еще хоть раз произнесет ее имя. Но теперь все мужчины удивленно твердили, как стая больших, глупых птиц:
- Мисс Стюарт, мисс Стюарт!
Раздраженный голос Джейка прервал ее дерзкие мысли.
- Так какого черта она здесь оказалась, Паттерсон? - недовольство и гнев слышались в его голосе. Потом он замолчал и с удивленным видом повернулся к Джесси: - Кстати, как, черт побери, ты здесь очутилась, Джесси?
Джесси окинула взглядом дюжину мужчин, окруживших ее. Все с любопытством ожидали ответа. Потом она перевела глаза на Джейка. Губы у него были угрюмо сжаты, одна бровь угрожающе приподнята. Джесси перевела дыхание и облизнула пересохшие губы. А потом - упала в обморок.
Или, вернее, притворилась, что падает, - это им, конечно, было невдомек. Громко вздохнув и обмякнув, она медленно оседала на землю, трагически изогнувшись, чем застала Джейка врасплох. Он так удивился, что забыл выпустить из рук ее рубашку. Поэтому только и мог, что все ниже наклоняться вперед, пока Джесси не оказалась прекраснейшим образом распростертой на земле у его ног. Ей пришлось сделать совершенно бесстрастное лицо, хотя чрезвычайно хотелось с торжеством улыбнуться или показать язык.
Но глаза чуть не раскрылись, когда она услышала обеспокоенный голос Джейка:
- Ну-ка, дайте мне похлопать ее по лицу, посмотрим, придет ли она в чувство.
«Если только он попробует…»
- Нет, мистер Колтрейн, сэр, не стоит это делать, - взволнованно заговорил Паттерсон, - вдруг такое обращение вызовет у нее шок. - Он собрался взять обмякшую Джесси на руки. - Позвольте отнести ее к костру, там мы посмотрим…
- Если кому-то и нести ее, то мне. Понятно? - оборвал его Джейк.
Последовало минутное молчание, и Джесси, когда одна пара рук уже подняла ее над землей, стала опасаться, как бы ее не стали тянуть в разные стороны.
Ее быстро опустили на землю, как выпускают из рук горячую картошку.
- Да, сэр, - последовал удивленный ответ Паттерсона.
Джесси подхватили сильные руки Джейка, направлявшегося к костру. Хотя она и считала, что страшно сердится на него, но оказалось, ей безумно хочется закинуть руки ему на шею и прижаться щекой к широкой груди, пока он несет ее через рощу к бивачному костру. Но Джесси заставила себя остаться вялой и «потерявшей сознание», так как часть людей шла вслед за Джейком, а остальные впереди придерживали ветки деревьев и раздвигали кусты, чтобы освободить ему проход.
Когда подошли к месту привала, Джейк, опустившись на колени, наклонился, чтобы уложить ее на землю, и она глубоко вдохнула его мужской запах, уверенная в глубине души, что сможет найти Джейка с закрытыми глазами только по этому дразнящему и возбуждающему запаху. Однако эти упоительно нежные чувства улетучились, как только он не слишком осторожно уложил ее на что-то чуть менее твердое, чем земля.
- Ой! - воскликнула Джесси, открывая глаза. Ее нижняя губа дрожала от страха. - Зачем же бросать меня?
Сейчас она видела только склонившегося над ней Джейка. В свете костра можно было разглядеть его встревоженное лицо. Но он улыбался, именно улыбался.
- Ага! Я так и думал, что ты вовсе не упала в обморок, - торжествующе произнес он. Взял Джесси за плечи и посадил перед собой. - Ну что же, мы слушаем. Что ты здесь делаешь?
Джесси заморгала глазами и осмотрелась, словно изучая место, где очутилась.
- Где… где это я? - спросила она слабым голоском, поднося дрожащую руку ко лбу.
- Выбрось из головы плач и все прочие уловки, Джесси. Я на это не поддамся.
Ну, разумеется, он обращался с нею как с ребенком; хорошо, она и будет вести себя как ребенок. Но это не дает ему права…
- О'кей, мистер Колтрейн, я вам расскажу, что я здесь делаю, - теперь она встала на колени и сердито нацелила палец на Джейка, упираясь ему в грудь. Чем громче звучал ее голос, тем быстрее подчиненные Джейка удалялись от костра: - Значит, ты хочешь знать, что я здесь делаю? Хорошо, я тебе все расскажу.
- Я жду, - отрезал он, сидя перед ней.
Джесси глянула в его голубые глаза - в них плясали огоньки, она подумала, что это отблески костра.
- Я скажу тебе, что я здесь делаю, - повторила она. - Никто не смеет обвинить моего отца в контрабанде оружия, а потом преспокойно уехать. Никто не смеет сказать, что отберет мою землю, и - уехать. Ты слышишь, никто! Мой отец никогда не имел ничего общего с такими, как Хайес. Никогда! И я собираюсь доказать это! Ты можешь схватить меня и отправить домой, если хочешь, но я все равно поеду одна. Я собираюсь найти этого Васкеса, встретиться с ним и заставить его выложить всю правду. Мой отец умер и не может защитить себя, но я-то жива и могу сделать это. И ты меня не остановишь! - Джесси пришлось сделать паузу, чтобы перевести дыхание.
Она перестала тыкать Джейка пальцем в грудь и прижала ладони к своей вздымающейся груди. Лицо ее пылало, а горящие глаза не отрывались от Джейка, отчего она видела его, как в тумане. Когда Джесси переводила дыхание, то издавала какие-то всхлипывания. Но пусть разразит ее гром на этом самом месте, если перед ним заплачет; нижнюю губу она вызывающе выпятила, а подбородок упрямо вздернула.
Джейк наблюдал за ней, в сомнении тер подбородок, раздумывал, какое принять решение. Потом глубоко вздохнул и решительно поднялся. Джесси немедленно вскочила на ноги. Ей не хотелось выглядеть слишком маленькой рядом с ним; она даже приняла его позу, расставив ноги и упершись руками в пояс. Джесси хотела, чтобы он знал: она так же решительно настроена остаться, как он намерен отослать ее обратно. Однако Джейк удивил ее.
- Хорошо, Джесси, можешь остаться.
Она не верила своим ушам! Он сдался! Лицо ее вспыхнуло от радости, она потянулась к нему, но этот порыв был остановлен последовавшими словами:
- Но не по той причине, о которой ты думаешь! Я вынужден разрешить тебе остаться с нами. И поверь, мне это совсем не нравится. Задание у нас чертовски опасное. Всех могут убить. Каждый человек на счету, и я не могу лишаться столь нужных мне людей, чтобы отослать тебя домой, а одну на такое расстояние отправить тоже не могу. Черт побери, Джесси! В какое положение ты меня ставишь! Я так и знал, что сломанное колесо фургона - это только начало, - закончил он свою речь, подняв руки вверх и возведя глаза к небу, как бы желая сказать: «Посмотри, Боже, с чем мне приходится иметь дело здесь на земле!»
Позднее, когда лагерь затих, Джесси открыла глаза. Она устала, но не могла спать. Лежала в своем спальном мешке, который Джейк вытащил из фургона, где она пряталась. Джесси свернулась калачиком на боку, подложив ладони под щеку. Если протянуть руку, то можно коснуться лица Джейка. Но она не осмелится это сделать. Он уснул, уже примерно час слышалось его ровное дыхание. Джесси вспомнила, как голова Джейка лежала у нее на коленях и она гладила его лицо, когда он впервые очутился в ее хижине и потерял сознание. Нежная улыбка появилась на губах и быстро исчезла. Ей полагалось его ненавидеть. Ведь этот человек мог лишить ее всего. Слезинка выкатилась из-под век и сбежала по щеке прямо на руки. Джесси даже не пыталась стереть. Он уже лишил ее всего, а она вовсе не имела в виду свою ферму.
* * *
Джейк знал, что поднимающаяся в нем горячая волна не имеет ничего общего с палящим солнцем. Пустив коня легким галопом, он проехал к головному фургону своего маленького каравана. Решил про себя, что необходимо проверить колесо, исправленное вчера вечером, но в глубине души знал, что это предлог, чтобы не видеть Джесси, сидевшую на козлах второго фургона рядом с Коем Паттерсоном. Джейка сводило с ума не то, что они сидели так близко друг к другу, а доносившиеся до него обрывки веселых разговоров и взрывов смеха, поэтому временами ему хотелось отхлестать обоих.
«Только дети и ненормальные могут веселиться в сложившихся обстоятельствах», - думал Джейк. Оглядываясь на второй фургон, он ясно понимал, что имеет дело как раз с таким вариантом. Было непонятно: то ли он ревновал, - но это предположение сразу же отмел, - то ли чувствовал груз ответственности, и поэтому беззаботность Джесси и Коя его раздражала. Почему-то казалось, что они насмехаются над тяготами их задания. «Уже одна только дорога на Санта-Фе убийственная, - подумал он, - без дополнительных трудностей в виде сломанного колеса, женщины в роли безбилетного пассажира, груза армейского оружия, которое надо защищать, и мексиканских революционеров, поджидавших в конце долгого пути».
Джейк понимал, в чем состояли его трудности, и, наконец, признал это. Когда он был на службе, приходилось держать в узде свои чувства, причем гораздо крепче, чем держит поводья своего умного коня. А теперь здесь оказалась Джесси, и хоть волком вой. Он не может контролировать себя, утратил власть даже над собственным телом, когда она находится поблизости. Прошлой ночью подвергался настоящей пытке, лежа так близко от нее и в то же время так далеко. Он сгорал от желания поцеловать Джесси, заключить в объятия, и пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы заснуть. Но и во сне он видел ее. Проклятие! Такие осложнения вовсе ни к чему!
Кроме того, все мужчины в отряде добивались ее внимания. Джейк фыркнул: и это закаленные войной ветераны! Если они не кудахтали сочувственно после ее притворного обморока вчера вечером, то теперь наперегонки заботились, чтобы она поела, чтобы ей было удобно, старались поговорить с нею, помочь, улыбнуться ей. «Просто отвратительно, - подумал Джейк, сердито поджав губы. - Если ее жизнерадостные улыбки и большие карие глаза не западут к концу дня в сердце каждого отважного бойца, будет весьма удивительно».
Джейк с досадой заерзал в седле, держась рядом с первым фургоном и опытным глазом поглядывая на исправленное колесо: нет ли признаков новой поломки. Благодарение Богу, все было в порядке. Но не колесо было предметом его забот - оно всего лишь уловка, чтобы не находиться рядом с Джесси. Сегодня утром она держалась отчужденно. Джейк надеялся, что не слишком обидел ее; конечно, он накричал вчера вечером и даже настоял, чтобы она спала рядом с ним; так было легче присматривать за ней, как будто она, как огрызнулась Джесси, их пленница.
Джейк невольно улыбнулся. Такая уж она есть: виновна и застигнута на месте преступления, впуталась в дело, к которому не имеет никакого отношения, и во всем обвинила его: оказывается, Джейк ее предал. Никто из отряда ничего не сказал, но косые взгляды его людей и то, как они старались держаться от него подальше, явно свидетельствовали об их намерении принять сторону Джесси. Они ей сочувствовали, бедняжке. Одна-одинешенька, из чувства долга решившая защитить доброе имя отца. В планы Джейка и так входило защитить его честное имя. Интуиция подсказывала ему, что мистер Стюарт был непричастен к делам с контрабандой. Ему незачем было впутываться в эти дела. Имелась отличная ферма, фургонами закупали продовольствие - зачем ему грязные деньги от контрабанды оружия?
- Черт бы все побрал! - выругался Джейк. Именно поэтому он рявкал на любого, кто приближался к нему сегодня. Почему она не доверила ему разобраться в деле? Неужели думает, что он бессердечно согласился с версией его виновности, поверив словам Васкеса или Маккензи, не имея даже доказательств? Что он хладнокровно придет с военными и прогонит с земель отца? Нет, Джейк не обижался на подозрительность Джесси, а просто неимоверно злился, вот и все.
От жары на лбу выступил пот, и Джейк сердито снял с шеи платок, чтобы вытереть лицо. Потом решил положить платок в карман рубашки и расстегнул его. Пальцы нащупали кольца, положенные туда позавчера. Внезапно нахлынули воспоминания: они с Джесси под деревьями, ее красивое, ждущее любви тело, потом сердитое молчание и то, как она швырнула обручальное кольцо на землю и стала топтать его, - все это нисколько не уменьшало гнев и досаду Джейка. Никогда он не признавался женщине в любви, и тут - признание швырнули ему в лицо. В любом случае, это уж слишком. Джейк скомкал платок и сунул в карман поверх колец. Угрюмое выражение не сходило с его лица весь день.
Глава 14
Джесси была как никогда тверда и полна решимости выполнить свою собственную миссию в этом путешествии. Однако исчезли радость и возбуждение, которые она всегда связывала с дорогой на Санта-Фе, зависть к тем, кто уезжал с караванами дальше, покидая их ферму. Бесконечные дни тряски в фургоне переходили один в другой. Больше не было веселой болтовни и добродушного подшучивания с окружавшими ее людьми, что так развлекало в первое время. Ушел дух приключения. Остались позади прерия с полевыми цветами, колышущимися под ветром, стада бизонов, мирно пасущиеся на лугах, ослепительно голубое небо и яркая зелень травы.
Теперь их небольшой караван передвигался по каменистому участку дороги на Санта-Фе. Джесси была так измучена, что уже сомневалась, существует ли этот город. Ей казалось, что Санта-Фе - это мираж, который удаляется все дальше и дальше, дразняще вырисовывается в их воображении, а в действительности просто не существует. Наверное, всю свою оставшуюся жизнь она будет трястись, обливаясь потом и покрываясь пылью, на этих жестких козлах. Даже робкие ухаживания Коя начинали ее раздражать.
А тут еще Джейк. Конечно, она решила, что между ними установилось как бы негласное перемирие. Он больше не сердился на нее, но и не вел себя с нею как прежде. Джесси вздохнула. «Иначе и быть не могло, если вокруг дюжина мужчин. Хотя, - думала она, вцепившись руками в жесткое деревянное сиденье, чтобы не упасть, пока фургон катился по крутому склону, - он вполне мог бы найти пару минут, чтобы побыть со мною наедине. Просто взгляд, прикосновение, может быть, поцелуй».
Джесси тряхнула головой, отгоняя трепетные воспоминания о тех моментах под деревьями на ее лугу. Давно ли это было? Как будто прошла целая вечность, сделала она вывод. И пришлось признать, что одного лишь поцелуя ей было бы недостаточно. Вполне понимая, к чему он привел бы, Джесси чувствовала себя виноватой из-за этих сладостных чувств, которые испытывала, думая о Джейке. Это казалось какой-то насмешкой над памятью отца: она испытывала желание любить человека, который обвинял его в преступлении. Джесси решительно поджала губы. А как быть с купанием? Может она позволить себе искупаться и вымыть голову? Их привалы поздним вечером и отправление в дорогу ранним утром не позволяли искупаться в тех водоемах, возле которых они останавливались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30