Они прошли по личному коридору Даркурта и вышли из дворца через маленькую дверь, находившуюся всего в нескольких шагах от ворот со львицами. Во дворе перед дворцом царило оживление – многие направлялись к главной лестнице, другие, напротив, спускались по ней.
– Кто эти люди? – спросила Джоанна.
– Некоторые из них – знатные вельможи, – ответила Кассандра. – Они приходят сюда для того, чтобы обменяться последними новостями, а также последить за ванаксом. Другие – торговцы, пришедшие с той же целью. Кое-кто из них отправится на заседание совета – по закону заседания открыты для всех. Есть среди этих людей и те, кто пришел в суд, расположенный вон в том крыле. – Кассандра кивком головы указала на дальнее крыло дворца. – А в монетном дворе можно очистить драгоценные металлы, так что многие приходят сюда именно для этого. Кстати, в монетном дворе часто заключаются торговые сделки. – Засмеявшись, Кассандра добавила: – Говорят, что в Акоре нет незнакомых людей, потому что рано или поздно все знакомятся во дворце.
Джоанна представила себе, как ужаснулся бы Принни, если бы к нему во дворец нагрянуло столько народа, и спросила:
– И ванакс не возражает?
– Атреус? Нет, конечно! Согласно нашим традициям, дворец принадлежит людям, и они должны чувствовать себя свободно в его нарядных залах. Они с уважением относятся к нашим личным покоям, но в принципе могли бы входить и туда.
Принцессе такая свобода давала возможность входить во дворец и покидать его беспрепятственно.
Никто не подходил к ней и Джоанне, правда, многие приветливо кивали молодым женщинам, идущим по направлению к городу. Джоанна вновь подивилась чистоте и порядку, царившим в Акоре. Повсюду она видела здоровых, несомненно, не страдающих от голода людей, улыбающихся и приветливых. Но теперь, после того как она услышала ужасное прорицание Кассандры, внешнее благополучие акорцев уже не казалось Джоанне таким убедительным.
– Здесь шьют одежду, – сказала Кассандра, когда они вышли на шумную улочку со множеством прилавков, заваленных рулонами ткани всех цветов и оттенков радуги. – В этом районе живет много наших талантливых портных и белошвеек. Одежда у нас проще европейской, но мы гордимся ее изящным покроем, тем, как она ловко облегает фигуру.
– Это чудесно, – проговорила Джоанна, спрашивая себя, долго ли ей еще придется зависеть от прихотей принцессы. Ей не хотелось быть невежливой, но теперь, когда она на пути к цели, экзотический Илиус со всеми его красотами мало интересовал Джоанну. Она должна, наконец, разыскать Алекса, рассказать ему о Ройсе и…
– Jean-Paul, Marie, ici s'il vous plait. Vite, vite!
Джоанна резко повернулась и посмотрела в ту сторону, откуда раздавался голос. Она увидела женщину чуть полнее и ниже себя, одетую почти так же, как она сама, – в изящную короткую тунику. У нее были густые вьющиеся каштановые волосы, перехваченные лентой, выразительные глаза и миловидное лицо.
Ее окрик относился к детям – мальчику и девочке, игравшим неподалеку. Услышав мать, дети подбежали к ней. Женщина ласково улыбнулась малышам и потрепала их по волосам, лишь после этого заметив, что за ними наблюдают. Смутившись, она заговорила по-акорски, но с явственным акцентом:
– Прошу прощений, принцесса, но мои дети… Я просить их оставаться дом, чтобы не пачкаться, но они не слушать меня, а ведь им нужно в школа, и что?! – Ее манера держаться и акцент выдавали в ней чистокровную француженку.
Джоанна не дала Кассандре ответить и сама заговорила с женщиной:
– Vous etes franchise, madame? Une francaise ici sur Akora?
Женщина не скрыла удивления, но с готовностью ответила:
– J'etais francaise mais maintenantje suis Akoraine.
– Что она вам сказала? – спросила Кассандра. Она говорила совершенно спокойно, Не выказывая ни малейшего удивления.
– Она сказала, что была француженкой, а теперь стала акоркой, – пояснила Джоанна.
Повернувшись к принцессе, леди Хоукфорт промолвила:
– Я слышала о французской военной экспедиции, которая исчезла в акорских территориальных водах несколько лет назад. Только не говорите мне, что на кораблях находились женщины и дети. К тому же всем известно, что Акора уничтожает иностранцев, попавших на ее землю. Так почему же эта женщина оказалась здесь?
– Посмотри по сторонам, Джоанна, – вкрадчиво проговорила Кассандра, переходя на ты. – Посмотри повнимательней и увидишь, что многое здесь противоречит твоим представлениям об Акоре.
Джоанна, удивившись словам принцессы, бросила взгляд на улицу – от начала до конца. Вначале она не заметила ничего особенного, что объяснило бы слова принцессы. Но затем увидела человека, поспешно скрывшегося в маленьком переулке. Его кожа была чернее ночи. Он весело переговаривался с юношей, должно быть, его сыном, потому что они были похожи как две капли воды.
Конечно, это удивило Джоанну, но уже через минуту ее взгляд остановился на женщине с огненно-рыжими волосами, которая спокойно переходила улицу. А откуда-то с верхнего этажа, прямо над ними, в окно выглядывал и звал своего друга яркий блондин. Конечно, эти люди выделялись в толпе черноволосых акорцев, но все же их было немало.
– Ты ездишь верхом, – сказала Кассандра. – А тебе доводилось ухаживать за лошадьми?
– Да, – утвердительно кивнула Джоанна. – В Хоукфорте мы выращиваем лошадей.
– Значит, вы заботитесь о том, чтобы кони-родственники не производили потомства, ведь инбридинг, как известно, вещь вредная, потомство получается ослабленным, подверженным болезням, нередки случаи гибели плода во череве матери и всякое такое.
– Среди лошадей, – медленно произнесла леди Хоукфорт, – и… среди людей.
Кассандра улыбнулась:
– А как, по-твоему, нам удавалось оставаться здоровыми и сильными на протяжении тысячелетий, если бы мы полностью отгородились от остального мира?
– Надо понимать, вы не убиваете иностранцев… – прошептала Джоанна.
Принцесса кивнула:
– Это наш самый большой секрет. Честно говоря, мы не хотим, чтобы к нам попадали чужестранцы, потому что мы бдительно храним свою самобытность и хотим защититься от всего вредного для нас. Но ни одному иностранцу в Акоре вреда не причинили. Напротив, попавших к нам чужеземцев мы убеждаем, что здесь им будет хорошо, что они смогут обрести на нашей земле дом и завести семью. Мы даже, – добавила она, кивнув на француженку, – иногда потихоньку привозим сюда их семьи, чтобы они не остались без родных. Маргарита сможет рассказать тебе об этом.
Обрадованная возможностью поведать о самом драматичном событии своей жизни, француженка согласно закивала.
– Три года назад мужчины приехать в наш деревня и забирать mon man… мой муж Феликс и остальных мужчин. Им сказать, что они будут служить во славу императора. Фи! Невелика честь! Я столько плакать тогда, потому что боялась больше не увидеть Феликс. День и ночь я работать на нашей ферме, чтобы обеспечить mes enfants… мой детей. А потом мне сообщать, что Феликс пропадать. Господи! Я в жизни не знать столько горя! А когда через несколько дней незнакомцы снова приехать, я сперва не поверить своему счастье. Но они мне говорить, что Феликс жив. И давать мне письмо от него. Феликс написать мне, что с ним все в порядок и чтобы я поверить этим людям. Он велеть мне уехать с ними. Я тогда быть в полное отчаяние, но мы жить совсем бедно, мои дети оставаться без будущее. Я помолиться Богородице, попросить ее помощь, и мы поехать.
– И они привезли вас сюда, – закончила за нее Джоанна.
Маргарита кивнула и очень серьезно проговорила:
– Сперва мне казаться, что мы все просто умирать. Феликс сказать, что думать так же. Но это не так. Вместо этого мы начинать новая жизнь. – Маргарита с широкой улыбкой указала на маленький дом и на прилавок перед ним. – Я всю жизнь мечтать иметь красивые вещи, но у меня не бывать шанса. А теперь я могу не только шить, но даже носить очаровательная одежда.
Глаза Джоанны затуманились. Пытаясь сдержать слезы, она стала убеждать себя, что виновато яркое солнце, а вовсе не чувство умиления, нахлынувшее на нее, когда она узнала, что люди, жившие у себя на родине в нищете и отчаянии, могли попасть в страну сказочной красоты, где исполнились их заветные желания.
Так, значит, Алекс знал обо всем этом, но не сказал ей! Он предпочел ввести ее в заблуждение. Но почему?!
– А где, – сквозь зубы спросила леди Хоукфорт, – где тут у вас проводятся полевые учения?
– Около мили отсюда, вон в том направлении, – ответила Кассандра, указывая прямо перед собой. И даже чуть отступила в сторону, чтобы у Джоанны не осталось никаких сомнений.
Глава 9
Алекс увидел Джоанну, которая шла по широкому полю, раскинувшемуся за бараками. Роскошная грива ее золотых волос развевалась на ветру. Сида постаралась на славу: стройную фигуру Джоанны облегала великолепная туника, которая очень шла ей. Даркурт был бы очарован этим видением, если бы не два досадных обстоятельства: во-первых, она шла к нему – туда, где находились одни мужчины, что, разумеется, было непозволительно. И во-вторых, Джоанна явно была не в духе.
Принц Акоры дал упреждающую отмашку воинам, с которыми готов был скрестить оружие, и вложил свою шпагу в ножны. Полуобнаженный, с бисеринками пота на коже, он должен был хоть немного остыть. После постоянных тренировок Алекс отлично себя чувствовал, всю хандру, накопившуюся в нем в Британии, как рукой сняло. Возродившийся Даркурт был готов иметь дело с кем угодно – даже с леди Джоанной Хоукфорт.
И тут он заметил, что девушка была не просто обижена…
– Вы ведь знали! – еще не успев подойти к нему, проговорила Джоанна. Она говорила громко, не пытаясь сдерживаться, так что воины, стоявшие неподалеку, вполне могли слышать ее. Впрочем, говорила по-английски. Вопреки этикету она не дождалась, чтобы Даркурт заговорил первым. Не назвала она его и креоном – хозяином. Вся ее напряженная фигурка с высоко поднятой головой отнюдь не демонстрировала готовности Джоанны чувствовать себя собственностью принца Акоры. Впрочем, все это не поколебало уверенности принца, что это именно та любовница, которую он хотел привезти с собой из Англии. Разумеется, она дурно ведет себя и ее еще предстоит научить уму-разуму. Что же касается людей Даркурта, наблюдавших эту сцену, то они недоумевали, зачем это он привез себе женщину из такой дали, когда и в Акоре красавиц не счесть. Конечно, хорошо, когда женщина темпераментна, но она должна знать свое место.
Не дав Джоанне закончить монолог, Алекс взял ее за руку и решительно увлек к своей палатке, стоявшей на краю поля. Леди Хоукфорт попыталась вырваться, но Алекс только крепче сжал ее запястье.
– Хотите устроить тут сцену, – сурово проговорил принц Александрос, – устраивайте. Но ничего хорошего из этого не выйдет, а вашему делу только помешает.
Она молча подняла на него глаза и послушно последовала за принцем.
В палатке было довольно прохладно, солнечные лучи не пробивались сквозь голубой лен, рвущийся на ветру, дующем с Внутреннего моря. Алекс указал ей на низкую кушетку, но она осталась стоять. И, не сводя с Алекса глаз, упрямо сказала:
– Вы не убиваете иностранцев.
Даркурт плеснул в кубок воды из запотевшего графина и протянул его Джоанне. Она отказалась, он пожал плечами и выпил воду сам. А затем очень осторожно поставил кубок на стол и тихим от ярости голосом проговорил:
– Надо понимать, вы потолковали с Кассандрой?
Джоанна кивнула. От близости его полунагого тела у нее голова пошла кругом, и она, к собственному стыду, никак не могла сосредоточиться. И, злясь одновременно на себя, на него, на всю эту дурацкую ситуацию, леди Хоукфорт решила все расставить по своим местам.
– Принцесса устроила мне небольшую экскурсию по Илиусу. Мне было крайне интересно увидеть, например, француженку-белошвейку…
Алекс криво улыбнулся:
– Как это похоже на Кассандру. Она не сказала вам того, что знают и скрывают все акорцы, но сделала так, чтобы вы сами поняли, в чем дело.
– Вот уж секрет! Почему вы сами не сказали мне об этом? – Джоанна глубоко вздохнула, силясь сдержать гнев, но это у нее не получилось. – Вы позволили мне поверить, что Ройс мог приехать сюда, а здесь его убили. Не правда ли, вы знали, что это не так!
Значит, она считает его предателем, и отчасти она права. Глаза Алекса засверкали от ярости и еще от чего-то – очень личного.
– Вы что же, полагаете, будто только у вас есть обязательства и обязанности? – вкрадчиво спросил он. – Я не такой, как эти ваши ожиревшие, напыщенные британские принцы. Я служу Акоре! Я давал клятву защищать ее, это мой долг, моя обязанность. И я готов умереть за свою страну, если это понадобится. – Пытаясь совладать с собой, он снова схватил кубок и невольно сжал его в руке. Металл поддался его мертвой хватке. – Ваш брат – англичанин. Вы хотя бы представляете, что это для меня означает?
И вдруг Джоанна поняла, осознала все с ужасающей ясностью.
– Кассандра утверждает, что англичане завоюют Акору. – У Джоанны потемнело в глазах, ее замутило.
Даркурт отшвырнул смятый кубок в сторону.
– Так сестрица и это вам разболтала? Похоже, она во всем перед вами открылась. Впрочем, это не важно. Да, она видела вторжение иноземцев и знает, что на Акору нападут британцы. Так что же, по-вашему, зная это, я должен был обнадежить вашего брата, пригласив его в Акору?! И ванакс, полагаете, должен был позволить это?!
– Но Ройс не сделал бы ничего, что могло повредить Акоре! Он восторгался вашей страной с детства! – в сердцах проговорила Джоанна.
– Мужчины всегда хотят завладеть тем, что восхищает их, – ответил Даркурт. – Уж такова наша натура.
Его натура. За этой сдержанной оболочкой, за всеми разговорами о дисциплине, самоконтроле и преданности делу кроется примитивная мужская суть. Эту правду Алекс отрицал слишком долго.
Десять дней в море… девушка, не желающая признавать светских предрассудков… похожее на мальчишку создание, сидящее на узкой койке, скрестив ноги, и читающее Гомера, высовывающееся по пояс в иллюминатор, чтобы увидеть запретный мир… девушка, которая хохочет и смело бросает ему вызов, заставляя забыть обо всем на свете… Его это привлекло и побудило стать хозяином чуда.
Десять чертовых бесконечных дней.
И ночей.
Он пытался. Видит Бог, он и в самом деле пытался. Но пока его ум пытался повиноваться голосу рассудка, его руки легли ей на плечи и привлекли ее к своей груди.
Ее губы были сладкими, нежными и страстными. Он с жадностью вдыхал аромат ее тела. Алекс никак не мог вобрать в себя все то, что восхищало его в Джоанне, – смелость, красоту, ум, непокорность, которая, похоже, готова была растаять под жаром его натиска.
На мгновение тело Джоанны напряглось, кажется, она была готова оттолкнуть его. А потом у нее перехватило дыхание, она прижалась к нему, и с ее уст сорвался тихий и такой женственный стон. Поцелуй становился все более страстным. Когда он на корабле поцеловал ее в первый раз, она отвечала ему робко и вполне невинно. Теперь Алекс целовал страстную женщину, откровенно жаждущую утолить свою страсть.
Ее нежная высокая грудь прижалась к его груди. Он обхватил ее тонкую талию и крепче прижал к себе. Голова Джоанны откинулась назад, и Алекс пробежал губами по ее стройной шее. От нее исходил аромат меда и эвкалипта, морского воздуха и женской чистоты. Шелк ее волос струился между его пальцами. Тонкие и сильные руки Джоанны обвили шею Алекса. Нет, она не походила на опытную любовницу, которая знает, что надо делать, чтобы угодить мужчине. Джоанна была сама искренность. Увидев страсть в ее глазах, Даркурт вновь припал к ее губам горячим поцелуем.
Мир перевернулся. Забыв о голосе разума, Джоанна отдавалась поцелую со всей страстью, забыв о том, что они находятся в палатке, вокруг которой стоят воины. Вот какие сюрпризы преподносит жизнь! Ее спокойное течение может нарушиться внезапно налетевшим штормом, бурей, которая сносит все и вся на своем пути. Прошлое – это память, будущее – надежда, но в этот миг ничто не имело значения. Джоанна хотела, чтобы этот человек был в ее объятиях, вошел в ее тело и сердце. Жажда обладания стала сильна до отчаяния. Джоанна дрожала, как лист на ветру. Но вдруг память, близкое прошлое вернули ее к недавним событиям.
Камень… Теплый камень неожиданно стая холодным и влажным.
Ну как же так? Как она могла хотя бы на мгновение забыть о беде, в которую попал ее брат, и флиртовать – а она именно флиртовала – с человеком, который, возможно, считает врагом не только ее брата, но и ее саму, всех англичан. Что же с ней произошло, если она стала рабыней собственных желаний?
– Я не могу… – заставила себя произнести Джоанна, с трудом высвобождаясь из объятий Даркурта.
– Мы не можем… – почти одновременно с ней проговорил Алекс. Едва не оттолкнув Джоанну, он отошел в сторону и обескураженно посмотрел на нее. Разум говорил ему, что надо остановиться, однако больше всего ему хотелось вновь заключить эту девушку в объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35