Спустя четверть часа троица карабкалась по каменистому взгорку на юго-восток, а когда удалось выбраться на небольшое плоскогорье, Георгий объявил кратковременный отдых…
Пока попутчики отлеживались, восстанавливая дыхание, сбитое быстрым восхождением, он развернул карту и приступил к детальному изучению местности. По его расчетам чеченский лагерь был разбит где-то между Гомхоем и устьем реки Шароаргун, берущей свое начало в этих горах. Район для обустройства базы спецназовец оценил по достоинству — в трех-четырех километрах к северу ютился все тот же Гомхой с асфальтовой дорогой, ведущей в центральную Чечню, а на том же удалении к югу пестрой ленточкой извивалась Грузинская граница, со стороны которой вряд ли стоило ожидать вражеских атак.
Извольский был нимало наслышан об огромной банде, о ее кровожадном и хитром предводителе, о современном вооружении и оснастке, закупаемыми целыми партиями где-то в Пакистане. Не мог он не догадаться и о беспрецедентных мерах безопасности, устроенных на подступах к обширной базе. Тем более что с некоторых пор на ее территории разместился и Главный штаб вооруженных сил Ичкерии. Все это говорило о необходимости соблюдать максимальную осторожность, приближаясь к искомой цели…
А пока подполковник свернул и спрятал в карман карту, не спеша выкурил сигарету и поднялся на ноги, без слов давая понять спутникам, что отдых окончен.
— Пойдешь первым, — бросил он Умалатову, пропуская его вперед. — Держи курс вон на ту живописную низинку.
Чеченец со связанными впереди руками нехотя поплелся в указанном направлении. Дав отойти ему метров на двадцать, тронулись в путь и Жорж с Северцевой…
— Зачем мы тащим амира с собой? — прошептала она, вышагивая рядом с командиром. — Можно было связать его и оставить. На обратном пути забрали бы.
— Очень скоро он нам пригодится, — отвечал тот, беспрестанно посматривая то вперед — на пленника, то под ноги.
«Странно… И для чего нам тут сдался этот Умалатов? Еще, неровен час, сбежит!» — недоумевала девица, оглядывая нагромождения холмов, укрытых зелено-палевым одеялом хвойных лесов.
— Знаешь, ты бы заняла свое место в маршевом строю, — внезапно прервал ее вялые размышления напарник.
Молча выполнив просьбу, она слегка надула губки — слишком уж резковатым показалось напоминание командира о заведенном в «Шторме» порядке.
— Арина, ты ведь не на Невском проспекте. Иди за мной точно след в след! — снова отчитал ее Георгий, когда, обернувшись, обнаружил весьма вольную прогулочную походку Северцевой с расслабленным любованием красотами окружающей природы.
— Да что же здесь может случиться, Георгий Па…
В этот миг впереди раздался оглушительный грохот, и подполковнику снова пришлось прикрывать девицу собственным телом. Теперь она не барахталась и не выказывала недовольства, а тихо лежала под ним, лишь зажмурившись и зажав ладонями уши. По прошествии нескольких секунд, когда сверху перестали падать то ли камни, то ли осколки взрывного устройства, а многократное эхо стихло, Северцева приоткрыла глаза…
— Георгий Павлович, — испуганно прошептала она, почему-то не двигаясь и не собираясь высвобождаться из крепких объятий, — вы не могли бы почаще ставить меня на место?
Он немного привстал и, недоуменно проследив за взглядом Арины, увидел лежащий в метре от них высокий пыльный ботинок Умалатова. Из ботинка торчал окровавленный обрубок ноги…
— Я буду выполнять все ваши приказания, как солдат-первогодок. Клянусь! — вставая, отряхивая одежду и со страхом озираясь по сторонам, твердила агент ФСБ.
— Ладно, я запомню, — усмехнулся Жорж и двинулся туда, где полминуты назад закончил свой земной путь чеченский полевой командир, невольно оказав неплохую услугу — напоровшись на замаскированный сюрприз, обозначил начало минных заграждений. Не оборачиваясь и не тревожась отныне за точность исполнения, распорядился: — След в след. Дистанция пять метров. Поезд тащится по расписанию.
— Поняла-поняла! — закивала старший лейтенант, высоко поднимая ножку и аккуратно делая первый шаг. — След в след… По расписанию… Кстати, у вас опять кровоточит рана на шее.
К игравшей под солнцем зеркальной глади озера, заполнявшего дно небольшой котловины, они продвигались очень медленно. Усмотреть на земле лишенной всякой растительности обычную растяжку или аналогичное кустарное «произведение» не представляло большой трудности, а вот с «фирменными» пехотными минами дело обстояло куда сложнее — абсолютное большинство из них после установки вообще не подлежало визуальному обнаружению.
Начав свой боевой путь в Афганистане командиром разведвзвода десантного батальона, Извольский преотлично знал, что такое с умом поставленные минные заграждения. Однажды, в далеком восемьдесят третьем, удачно рассовав подобные штучки на тропе, петлявшей по дну ущелья, ему с десятком солдат удалось полностью уничтожить идущий к моджахедам караван, не потеряв при этом ни одного человека. Но тогда в роли охотника за «невидимками» был он. Теперь же охотились за ним…
По меньшей мере, трижды на пути к манящему водоему, лежащему по левую сторону от запланированного маршрута, Извольский заметил смертельные ловушки. Несколько раз взгляд в последний момент выхватывал «сигналки» — замаскированные сигнальные патроны, готовые взмыть в небо яркими ракетами, предательски обозначающими место нахождения незваных гостей. Однажды приметил «Подарок дилетанту» — отжимную «мээлку». Обычная противопехотная «консервная банка», легко обнаружив которую, сапер-недоучка спешит осторожно извлечь ее из «наспех» замаскированного углубления, с тем, чтобы похвастаться своим «мастерством». Но стоит ее приподнять, как отжимается скрытый на дне механизм и происходит взрыв… Посему, сбившись со счета, Георгий неоднократно обходил подозрительные бугорки, отдельно валявшиеся камни и темнеющие пятна недавно потревоженного грунта.
Подполковник вообще вел Северцеву самой непригодной и неудобной на первый взгляд дорогой. Он даже исподволь ожидал услышать жалобы на сей счет, однако та стойко перенесла все трудности и ни разу не выразила неудовольствие.
— Устала? — спросил Жорж, когда до живописного озерца оставалось метров триста.
— Есть немного, — призналась она, — но я потерплю.
Естественный водоем окружала растительность — сначала одинокие хвойные деревца, а ближе к берегам — плотный смешанный лес. Когда первые деревья остались позади, видимость заметно ухудшилась, и спецназовец на всякий случай снял с плеча пулемет. Отыскав близ берега небольшую полянку, он хорошенько осмотрел ее и, сбросив на камни ранец, объявил долгожданный привал.
Отказавшись поесть, Арина без сил упала на травяной островок и лежала, пока подполковник обследовал берег, умывался, а, вернувшись, уселся рядом и вскрыл маленькую баночку гречки с говядиной. Девушка лежала на спине и украдкой наблюдала, как напарник неторопливо и без особой охоты ест… «И даже в этом он по спартански выдержан», — подумала она, едва не засыпая от усталости.
Когда тот аккуратно закопал остатки обеда и спрятал под плоский камень потухший окурок, Северцева тоскливо спросила:
— Уже пора?..
— Отдохни еще немного, торопиться нам особо некуда, — сжалился Георгий Павлович, незаметно посмотрев на часы.
Он достал еще одну сигарету, да, задумавшись, забыл о ней, невольно вспомнив о последней неудаче — засаде, устроенной боевиками на дороге к Шатою…
«Не склеивается… Почему-то многое не склеивается в организации той ловушки!.. — мучился он, старательно подбирая логическую основу под происшедшее. — Понятное дело — группа давно обнаружила себя казнями Калаева, Рамазанова и Габарова, но во время тех акций пострадало немало и сподручных вышеозначенных главарей — рядовых членов банд. А значит, при отсутствии сколь ни будь убедительных и точных данных о задачах моего отряда, руководство сепаратистов не должно забить тревогу, потому как спецназ регулярно совершает вылазки из той же Ханкалы и частенько крошит подвернувшиеся бандитские головы. А в случае с Умалатовым они словно ждали нашего появления, нашей охоты на него. Что-то здесь не то и надо будет тщательно во всем разобраться!..»
Спустя пять минут он закинул неиспользованную сигарету обратно в пачку и поднялся — настала пора продолжать путь. Глянув на удивительное озеро, точно сошедшее с холста художника, закинул вещи на плечо и пошел с полянки в каком-то известном лишь ему направлении…
Впрочем, и девушке не хотелось покидать заповедную, сказочную красоту. Немного постояв, полюбовавшись на ровную гладь, легко и нежно покачиваемую слабыми потоками чистого горного воздуха, она все ж медленно тронулась вслед за командиром. Потом оглянулась еще раз и внезапно остановилась…
— Георгий Павлович!.. — вдруг умоляюще произнесла Арина, — пожалуйста, позвольте мне искупаться. Вы ведь, кажется, сказали: у нас есть немного времени.
«Да, все верно, — так же прервав движение, подумал он, — женщина и на войне должна оставаться женщиной. И ни в коем случае не следует противиться этому естественному желанию».
— Хорошо. Давай задержимся на полчасика.
— Спасибо!.. — благодарно улыбнулась она.
Они обосновались на той же полянке, только чуть ближе к пологому спуску, ведущему к водоему. Девушка разулась, сняла разгрузочный жилет и камуфлированную куртку. Достала из ранца шампунь, мыло, круглую губку, полотенце и, оставшись в одних брюках и легкой футболке, попросила:
— Извините, Георгий Павлович… Вы не могли бы отвернуться?..
Жорж одарил ее долгим, насмешливым взором.
— Увы, не могу, — покачал он головой.
Не найдя слов, она молча смотрела на него с удивлением и вопросом…
Вздохнув, мужчина устало объяснил:
— Ну, во-первых, Арина, мы на войне, и я в некоторой степени за тебя в ответе. А во-вторых, вряд ли при виде твоего обнаженного тела я сделаю для себя какие-то сногсшибательные открытия.
Трудно сказать, насколько фразы его были убедительны, но, выразительно пожав плечиками: мол, ладно уж, смотрите, коль вариантов нет, та направилась к озеру. Торопливо скинув оставшуюся одежду и прихватив туалетные принадлежности, осторожно пошла по гладким, скользким камням. Спиной ощущая взгляд Извольского, быстро вошла в воду; не взирая на ее обжигающий холод, нырнула; бесшумно проплыла метров десять; повернула назад…
Изредка посматривая на плескавшуюся в реке Арину и за противоположным пологим берегом, плавно переходящим в склон котловины, он снова теребил в руке не подожженную сигарету…
«Мы идем к этой чертовой базе ради Арсена Умаджиева — только он и люди, приближенные к руководству Ичкерии знают подробности очередной террористической акции, разработанной в недрах Главного штаба, — размышлял заместитель командира „Шторма“, мучительно гадая, какой же именно способ помог бы завладеть ценнейшей информацией в столь безнадежной ситуации. Слишком уж много, с его точки зрения, сложностей маячило на пути выполнения секретной миссии, в суть которой незадолго до смерти посветил майор Болотов. Вспомнив о сигарете, Извольский неторопливо раскурил ее и начал мысленно загибать пальцы на левой ладони: — Сначала предстоит отыскать проход в минных заграждениях — это раз. Потом опознать и выследить Умаджиева — это два. Каким-то непостижимым методом захватить его — три. И, наконец, заставить говорить — четыре… Да, веселую командировку мне подсунул Маслов. Получит он у меня, если останусь жив!.. Как пить дать, получит!»
Северцева стояла по пояс в воде правым боком к нему, и терла намыленной губкой плечи, грудь, руки… У нее была великолепная фигура с гладкой, покрытой ровным загаром кожей. Распущенные мокрые волосы ниспадали до тонкой талии, касаясь самыми кончиками прозрачной воды.
Озвучивая девушке две причины, из-за которых не пожелал отвернуться, он умышленно умолчал о третьей. От естественного горного водоема до базы отряда Абдул-Малика оставалось не более полутора километров, и сотрудника «Шторма» все отчетливее мучил первый из четырех жизненно важных вопросов — где находится проход через минные заграждения? Интуиция подсказывала: если поблизости нет передовых дозоров, то уж мобильные патрульные группы чеченцев в этом радиусе появляться обязаны. И вот теперь, используя Северцеву в качестве приманки, чью манящую наготу невозможно не заметить с окружавших озерцо гор, он терпеливо ожидал появления вооруженных «аборигенов»…
Пару раз, оглянувшись на берег и отыскав среди зарослей неподвижно сидящего Георгия Павловича, Арина немного успокоилась — тот неотрывно обозревал скалы, совсем не обращая внимания на нее. Это помогло освоиться, побороть излишнее стеснение. Она снова нырнула и, смывая мыльную пену, проплыла под водой до середины озера. Затем вернулась, почти полностью вышла из воды и снова намылила губку…
В этот момент «наживка» тертого спецназовца сработала — боковым зрением тот заметил легкое движение на одном из склонов. Плавно, так чтобы не выдать себя, он поднес к глазам бинокль…
— Идут, страдальцы!.. — усмехнувшись, прошептал подполковник, наблюдая за двумя моджахедами, истосковавшимися по молодому женскому телу и, петляя, спускавшимися вниз.
На всякий случай он внимательно изучил весь откос до самой вершины, но более никого не узрел. Поменяв бинокль на «Винторез» Кравчука, машинально проверил магазин и приготовился к стрельбе — до приемлемой дистанции в четыреста метров кавказцам надлежало тащиться по камням еще с минуту.
Жорж бросил мимолетный взгляд на Северцеву. Ни о чем не подозревающая напарница поставила на большой валун изящную правую ножку и, тихо о чем-то напевая, неспешно надраивала атласное бедро губкой…
«Даже самый безнадежный импотент не станет стрелять в такую красоту, прежде чем вдосталь не налюбуется», — подумалось Жоржу, с тяжелым вздохом отводящему глаза от волнующих изгибов блестевшего на солнце женского тела.
Четырех негромких хлопков снайперской винтовки она не услышала, шумно войдя в воду в последний раз. Извольский же, осуществив половину задуманного, проворно сбросил одежду, схватил «Каштан» Болотова и с разбега нырнул в озеро. Он быстро обогнал «наживку», торпедой проплыв под ней где-то на середине водоема и вынырнул у противоположного берега. Немного поднявшись в гору, равнодушно прошел мимо первого чеченца с пробитой у виска головой. Приблизившись ко второму — раненному в обе руки и ступню, без лирических отступлений спросил:
— Где проход к базе через минные заграждения?
— Ты сдохнешь здесь, собака! — с искаженным от боли лицом крикнул, сидящий на камнях бандит.
Спецназовец немного поднял ствол пистолета-пулемета и всадил одну пулю в голень уже поврежденной ноги. Тот громко взвыл и откинулся на спину…
— Где проход к базе через минные заграждения? — последовал тот же вопрос из уст здоровяка с каменным лицом, одетого лишь в одни плавки.
— Твои кишки съедят шакалы!..
Следующий выстрел в бедро заставил упрямого горца с минуту кататься по камням. Когда его вопли немного стихли, русский повторил вопрос в третий раз, поигрывая мускулами и направляя ствол короткого оружия на здоровую ногу:
— Где проход к базе через минные заграждения?
— У-у-о!.. Ладно… А-а!.. Я скажу… — мешал тот стоны со словами. — Единственный проход имеется только… А-а-о!.. только с северо-востока…
— Со стороны Гомхоя?
— Да-а…
— Штабные и личные автомобили стоят там же — в Гомхое?
Не имея боле сил на слова, тот кивнул и опять сорвался на протяжный стон. Мучения израненного воина Аллаха оборвал последний хлопок «Каштана»…
— Примерно так я и предполагал… — перемахнув озерцо и, выходя на берег, прошептал Извольский.
Северцева спешно приводила себя в порядок. На плоских камнях лежало выстиранное нижнее белье, сама же она успела натянуть лишь форменные брюки, оставаясь при этом совершенно мокрой…
— Простите, Георгий Павлович, — не удержавшись и прикрывая обнаженную грудь полотенцем, шагнула она навстречу. — Вам опять пришлось несладко из-за моей прихоти.
— Ничего страшного, Арина, — чуть притормозив и улыбнувшись, поправил он влажную прядку, непослушно свисавшую над ее лицом. — Зато оба искупались. Верно?
Продолжая оставаться в неведении о сути только что исполненного тайного «заговора» командира, в коем ей пришлось побыть в роли приманки, она виновато кивнула и проводила его взглядом, в котором вина уступала место очевидному удивлению. Оставшись без мешковатой, не подогнанной по фигуре камуфлированной формы, шеф спецназовцев оказался не таким уж несуразным, как представлялся ранее. Внушительная мускулатура и абсолютное отсутствие лишнего веса, являлись неплохим подтверждением его отменной физической формы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Пока попутчики отлеживались, восстанавливая дыхание, сбитое быстрым восхождением, он развернул карту и приступил к детальному изучению местности. По его расчетам чеченский лагерь был разбит где-то между Гомхоем и устьем реки Шароаргун, берущей свое начало в этих горах. Район для обустройства базы спецназовец оценил по достоинству — в трех-четырех километрах к северу ютился все тот же Гомхой с асфальтовой дорогой, ведущей в центральную Чечню, а на том же удалении к югу пестрой ленточкой извивалась Грузинская граница, со стороны которой вряд ли стоило ожидать вражеских атак.
Извольский был нимало наслышан об огромной банде, о ее кровожадном и хитром предводителе, о современном вооружении и оснастке, закупаемыми целыми партиями где-то в Пакистане. Не мог он не догадаться и о беспрецедентных мерах безопасности, устроенных на подступах к обширной базе. Тем более что с некоторых пор на ее территории разместился и Главный штаб вооруженных сил Ичкерии. Все это говорило о необходимости соблюдать максимальную осторожность, приближаясь к искомой цели…
А пока подполковник свернул и спрятал в карман карту, не спеша выкурил сигарету и поднялся на ноги, без слов давая понять спутникам, что отдых окончен.
— Пойдешь первым, — бросил он Умалатову, пропуская его вперед. — Держи курс вон на ту живописную низинку.
Чеченец со связанными впереди руками нехотя поплелся в указанном направлении. Дав отойти ему метров на двадцать, тронулись в путь и Жорж с Северцевой…
— Зачем мы тащим амира с собой? — прошептала она, вышагивая рядом с командиром. — Можно было связать его и оставить. На обратном пути забрали бы.
— Очень скоро он нам пригодится, — отвечал тот, беспрестанно посматривая то вперед — на пленника, то под ноги.
«Странно… И для чего нам тут сдался этот Умалатов? Еще, неровен час, сбежит!» — недоумевала девица, оглядывая нагромождения холмов, укрытых зелено-палевым одеялом хвойных лесов.
— Знаешь, ты бы заняла свое место в маршевом строю, — внезапно прервал ее вялые размышления напарник.
Молча выполнив просьбу, она слегка надула губки — слишком уж резковатым показалось напоминание командира о заведенном в «Шторме» порядке.
— Арина, ты ведь не на Невском проспекте. Иди за мной точно след в след! — снова отчитал ее Георгий, когда, обернувшись, обнаружил весьма вольную прогулочную походку Северцевой с расслабленным любованием красотами окружающей природы.
— Да что же здесь может случиться, Георгий Па…
В этот миг впереди раздался оглушительный грохот, и подполковнику снова пришлось прикрывать девицу собственным телом. Теперь она не барахталась и не выказывала недовольства, а тихо лежала под ним, лишь зажмурившись и зажав ладонями уши. По прошествии нескольких секунд, когда сверху перестали падать то ли камни, то ли осколки взрывного устройства, а многократное эхо стихло, Северцева приоткрыла глаза…
— Георгий Павлович, — испуганно прошептала она, почему-то не двигаясь и не собираясь высвобождаться из крепких объятий, — вы не могли бы почаще ставить меня на место?
Он немного привстал и, недоуменно проследив за взглядом Арины, увидел лежащий в метре от них высокий пыльный ботинок Умалатова. Из ботинка торчал окровавленный обрубок ноги…
— Я буду выполнять все ваши приказания, как солдат-первогодок. Клянусь! — вставая, отряхивая одежду и со страхом озираясь по сторонам, твердила агент ФСБ.
— Ладно, я запомню, — усмехнулся Жорж и двинулся туда, где полминуты назад закончил свой земной путь чеченский полевой командир, невольно оказав неплохую услугу — напоровшись на замаскированный сюрприз, обозначил начало минных заграждений. Не оборачиваясь и не тревожась отныне за точность исполнения, распорядился: — След в след. Дистанция пять метров. Поезд тащится по расписанию.
— Поняла-поняла! — закивала старший лейтенант, высоко поднимая ножку и аккуратно делая первый шаг. — След в след… По расписанию… Кстати, у вас опять кровоточит рана на шее.
К игравшей под солнцем зеркальной глади озера, заполнявшего дно небольшой котловины, они продвигались очень медленно. Усмотреть на земле лишенной всякой растительности обычную растяжку или аналогичное кустарное «произведение» не представляло большой трудности, а вот с «фирменными» пехотными минами дело обстояло куда сложнее — абсолютное большинство из них после установки вообще не подлежало визуальному обнаружению.
Начав свой боевой путь в Афганистане командиром разведвзвода десантного батальона, Извольский преотлично знал, что такое с умом поставленные минные заграждения. Однажды, в далеком восемьдесят третьем, удачно рассовав подобные штучки на тропе, петлявшей по дну ущелья, ему с десятком солдат удалось полностью уничтожить идущий к моджахедам караван, не потеряв при этом ни одного человека. Но тогда в роли охотника за «невидимками» был он. Теперь же охотились за ним…
По меньшей мере, трижды на пути к манящему водоему, лежащему по левую сторону от запланированного маршрута, Извольский заметил смертельные ловушки. Несколько раз взгляд в последний момент выхватывал «сигналки» — замаскированные сигнальные патроны, готовые взмыть в небо яркими ракетами, предательски обозначающими место нахождения незваных гостей. Однажды приметил «Подарок дилетанту» — отжимную «мээлку». Обычная противопехотная «консервная банка», легко обнаружив которую, сапер-недоучка спешит осторожно извлечь ее из «наспех» замаскированного углубления, с тем, чтобы похвастаться своим «мастерством». Но стоит ее приподнять, как отжимается скрытый на дне механизм и происходит взрыв… Посему, сбившись со счета, Георгий неоднократно обходил подозрительные бугорки, отдельно валявшиеся камни и темнеющие пятна недавно потревоженного грунта.
Подполковник вообще вел Северцеву самой непригодной и неудобной на первый взгляд дорогой. Он даже исподволь ожидал услышать жалобы на сей счет, однако та стойко перенесла все трудности и ни разу не выразила неудовольствие.
— Устала? — спросил Жорж, когда до живописного озерца оставалось метров триста.
— Есть немного, — призналась она, — но я потерплю.
Естественный водоем окружала растительность — сначала одинокие хвойные деревца, а ближе к берегам — плотный смешанный лес. Когда первые деревья остались позади, видимость заметно ухудшилась, и спецназовец на всякий случай снял с плеча пулемет. Отыскав близ берега небольшую полянку, он хорошенько осмотрел ее и, сбросив на камни ранец, объявил долгожданный привал.
Отказавшись поесть, Арина без сил упала на травяной островок и лежала, пока подполковник обследовал берег, умывался, а, вернувшись, уселся рядом и вскрыл маленькую баночку гречки с говядиной. Девушка лежала на спине и украдкой наблюдала, как напарник неторопливо и без особой охоты ест… «И даже в этом он по спартански выдержан», — подумала она, едва не засыпая от усталости.
Когда тот аккуратно закопал остатки обеда и спрятал под плоский камень потухший окурок, Северцева тоскливо спросила:
— Уже пора?..
— Отдохни еще немного, торопиться нам особо некуда, — сжалился Георгий Павлович, незаметно посмотрев на часы.
Он достал еще одну сигарету, да, задумавшись, забыл о ней, невольно вспомнив о последней неудаче — засаде, устроенной боевиками на дороге к Шатою…
«Не склеивается… Почему-то многое не склеивается в организации той ловушки!.. — мучился он, старательно подбирая логическую основу под происшедшее. — Понятное дело — группа давно обнаружила себя казнями Калаева, Рамазанова и Габарова, но во время тех акций пострадало немало и сподручных вышеозначенных главарей — рядовых членов банд. А значит, при отсутствии сколь ни будь убедительных и точных данных о задачах моего отряда, руководство сепаратистов не должно забить тревогу, потому как спецназ регулярно совершает вылазки из той же Ханкалы и частенько крошит подвернувшиеся бандитские головы. А в случае с Умалатовым они словно ждали нашего появления, нашей охоты на него. Что-то здесь не то и надо будет тщательно во всем разобраться!..»
Спустя пять минут он закинул неиспользованную сигарету обратно в пачку и поднялся — настала пора продолжать путь. Глянув на удивительное озеро, точно сошедшее с холста художника, закинул вещи на плечо и пошел с полянки в каком-то известном лишь ему направлении…
Впрочем, и девушке не хотелось покидать заповедную, сказочную красоту. Немного постояв, полюбовавшись на ровную гладь, легко и нежно покачиваемую слабыми потоками чистого горного воздуха, она все ж медленно тронулась вслед за командиром. Потом оглянулась еще раз и внезапно остановилась…
— Георгий Павлович!.. — вдруг умоляюще произнесла Арина, — пожалуйста, позвольте мне искупаться. Вы ведь, кажется, сказали: у нас есть немного времени.
«Да, все верно, — так же прервав движение, подумал он, — женщина и на войне должна оставаться женщиной. И ни в коем случае не следует противиться этому естественному желанию».
— Хорошо. Давай задержимся на полчасика.
— Спасибо!.. — благодарно улыбнулась она.
Они обосновались на той же полянке, только чуть ближе к пологому спуску, ведущему к водоему. Девушка разулась, сняла разгрузочный жилет и камуфлированную куртку. Достала из ранца шампунь, мыло, круглую губку, полотенце и, оставшись в одних брюках и легкой футболке, попросила:
— Извините, Георгий Павлович… Вы не могли бы отвернуться?..
Жорж одарил ее долгим, насмешливым взором.
— Увы, не могу, — покачал он головой.
Не найдя слов, она молча смотрела на него с удивлением и вопросом…
Вздохнув, мужчина устало объяснил:
— Ну, во-первых, Арина, мы на войне, и я в некоторой степени за тебя в ответе. А во-вторых, вряд ли при виде твоего обнаженного тела я сделаю для себя какие-то сногсшибательные открытия.
Трудно сказать, насколько фразы его были убедительны, но, выразительно пожав плечиками: мол, ладно уж, смотрите, коль вариантов нет, та направилась к озеру. Торопливо скинув оставшуюся одежду и прихватив туалетные принадлежности, осторожно пошла по гладким, скользким камням. Спиной ощущая взгляд Извольского, быстро вошла в воду; не взирая на ее обжигающий холод, нырнула; бесшумно проплыла метров десять; повернула назад…
Изредка посматривая на плескавшуюся в реке Арину и за противоположным пологим берегом, плавно переходящим в склон котловины, он снова теребил в руке не подожженную сигарету…
«Мы идем к этой чертовой базе ради Арсена Умаджиева — только он и люди, приближенные к руководству Ичкерии знают подробности очередной террористической акции, разработанной в недрах Главного штаба, — размышлял заместитель командира „Шторма“, мучительно гадая, какой же именно способ помог бы завладеть ценнейшей информацией в столь безнадежной ситуации. Слишком уж много, с его точки зрения, сложностей маячило на пути выполнения секретной миссии, в суть которой незадолго до смерти посветил майор Болотов. Вспомнив о сигарете, Извольский неторопливо раскурил ее и начал мысленно загибать пальцы на левой ладони: — Сначала предстоит отыскать проход в минных заграждениях — это раз. Потом опознать и выследить Умаджиева — это два. Каким-то непостижимым методом захватить его — три. И, наконец, заставить говорить — четыре… Да, веселую командировку мне подсунул Маслов. Получит он у меня, если останусь жив!.. Как пить дать, получит!»
Северцева стояла по пояс в воде правым боком к нему, и терла намыленной губкой плечи, грудь, руки… У нее была великолепная фигура с гладкой, покрытой ровным загаром кожей. Распущенные мокрые волосы ниспадали до тонкой талии, касаясь самыми кончиками прозрачной воды.
Озвучивая девушке две причины, из-за которых не пожелал отвернуться, он умышленно умолчал о третьей. От естественного горного водоема до базы отряда Абдул-Малика оставалось не более полутора километров, и сотрудника «Шторма» все отчетливее мучил первый из четырех жизненно важных вопросов — где находится проход через минные заграждения? Интуиция подсказывала: если поблизости нет передовых дозоров, то уж мобильные патрульные группы чеченцев в этом радиусе появляться обязаны. И вот теперь, используя Северцеву в качестве приманки, чью манящую наготу невозможно не заметить с окружавших озерцо гор, он терпеливо ожидал появления вооруженных «аборигенов»…
Пару раз, оглянувшись на берег и отыскав среди зарослей неподвижно сидящего Георгия Павловича, Арина немного успокоилась — тот неотрывно обозревал скалы, совсем не обращая внимания на нее. Это помогло освоиться, побороть излишнее стеснение. Она снова нырнула и, смывая мыльную пену, проплыла под водой до середины озера. Затем вернулась, почти полностью вышла из воды и снова намылила губку…
В этот момент «наживка» тертого спецназовца сработала — боковым зрением тот заметил легкое движение на одном из склонов. Плавно, так чтобы не выдать себя, он поднес к глазам бинокль…
— Идут, страдальцы!.. — усмехнувшись, прошептал подполковник, наблюдая за двумя моджахедами, истосковавшимися по молодому женскому телу и, петляя, спускавшимися вниз.
На всякий случай он внимательно изучил весь откос до самой вершины, но более никого не узрел. Поменяв бинокль на «Винторез» Кравчука, машинально проверил магазин и приготовился к стрельбе — до приемлемой дистанции в четыреста метров кавказцам надлежало тащиться по камням еще с минуту.
Жорж бросил мимолетный взгляд на Северцеву. Ни о чем не подозревающая напарница поставила на большой валун изящную правую ножку и, тихо о чем-то напевая, неспешно надраивала атласное бедро губкой…
«Даже самый безнадежный импотент не станет стрелять в такую красоту, прежде чем вдосталь не налюбуется», — подумалось Жоржу, с тяжелым вздохом отводящему глаза от волнующих изгибов блестевшего на солнце женского тела.
Четырех негромких хлопков снайперской винтовки она не услышала, шумно войдя в воду в последний раз. Извольский же, осуществив половину задуманного, проворно сбросил одежду, схватил «Каштан» Болотова и с разбега нырнул в озеро. Он быстро обогнал «наживку», торпедой проплыв под ней где-то на середине водоема и вынырнул у противоположного берега. Немного поднявшись в гору, равнодушно прошел мимо первого чеченца с пробитой у виска головой. Приблизившись ко второму — раненному в обе руки и ступню, без лирических отступлений спросил:
— Где проход к базе через минные заграждения?
— Ты сдохнешь здесь, собака! — с искаженным от боли лицом крикнул, сидящий на камнях бандит.
Спецназовец немного поднял ствол пистолета-пулемета и всадил одну пулю в голень уже поврежденной ноги. Тот громко взвыл и откинулся на спину…
— Где проход к базе через минные заграждения? — последовал тот же вопрос из уст здоровяка с каменным лицом, одетого лишь в одни плавки.
— Твои кишки съедят шакалы!..
Следующий выстрел в бедро заставил упрямого горца с минуту кататься по камням. Когда его вопли немного стихли, русский повторил вопрос в третий раз, поигрывая мускулами и направляя ствол короткого оружия на здоровую ногу:
— Где проход к базе через минные заграждения?
— У-у-о!.. Ладно… А-а!.. Я скажу… — мешал тот стоны со словами. — Единственный проход имеется только… А-а-о!.. только с северо-востока…
— Со стороны Гомхоя?
— Да-а…
— Штабные и личные автомобили стоят там же — в Гомхое?
Не имея боле сил на слова, тот кивнул и опять сорвался на протяжный стон. Мучения израненного воина Аллаха оборвал последний хлопок «Каштана»…
— Примерно так я и предполагал… — перемахнув озерцо и, выходя на берег, прошептал Извольский.
Северцева спешно приводила себя в порядок. На плоских камнях лежало выстиранное нижнее белье, сама же она успела натянуть лишь форменные брюки, оставаясь при этом совершенно мокрой…
— Простите, Георгий Павлович, — не удержавшись и прикрывая обнаженную грудь полотенцем, шагнула она навстречу. — Вам опять пришлось несладко из-за моей прихоти.
— Ничего страшного, Арина, — чуть притормозив и улыбнувшись, поправил он влажную прядку, непослушно свисавшую над ее лицом. — Зато оба искупались. Верно?
Продолжая оставаться в неведении о сути только что исполненного тайного «заговора» командира, в коем ей пришлось побыть в роли приманки, она виновато кивнула и проводила его взглядом, в котором вина уступала место очевидному удивлению. Оставшись без мешковатой, не подогнанной по фигуре камуфлированной формы, шеф спецназовцев оказался не таким уж несуразным, как представлялся ранее. Внушительная мускулатура и абсолютное отсутствие лишнего веса, являлись неплохим подтверждением его отменной физической формы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30