А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

"Жутко оттуда, где мы только что побывали, возвращаться опять к действительности. Не хочу!" Если это игра, то гениальная игра... Невозможно и вообразить. Да нет! Да как же? НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Последнюю фразу я, оказывается, произнес вслух, потому что отец Алексей на нее ответил: - Может, Владимир Алексеевич, все может быть. К сожалению, так и есть. - Но если он окружен чекистами, почему же меня до сих пор не забрали? Уже несколько лет им известны мои взгляды, мой образ мыслей. - Что толку вас забрать? Одного? Им надо, чтобы на ваш огонек слеталось больше ваших единомышленников. По одному их трудно искать и ловить. А вот если вы их соберете в кучку, в одно место, то очень удобно. Вы знаете или нет, что в Ленинграде недавно взята целая молодежная организация? - Первый раз слышу. - Да, молодые ребята. Союз христианской молодежи. У них была своя, крайне монархическая программа. Был свой вождь Огурцов. Поэтому дело так и называлось - "Дело Огурцова". Железная дисциплина. Был у вождя заместитель по кадрам, был заместитель по контрразведке, заместитель по пропаганде. На суде, когда Огурцова ввели в зал, все подсудимые встали и вытянулись по стойке "смирно". Вот какая была у них дисциплина. - И много их взяли? - Человек около сорока. Вот и в Москве хорошо бы такую "огурцовскую" организацию... - НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! - Не исключено, что за Бурениным наблюдает еще одна разведка. Пропустить через свои руки всю московскую интеллигенцию и на каждом поставить плюс или минус. На всякий случай. Просеять, процедить. Где зерна, где плевелы. С их точки зрения, конечно. И если это так, то вы лучше меня знаете, что вся московская интеллигенция действительно процедилась и на каждом поставлен либо плюс, либо минус. - НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! - Но как же так? Все понимать. Понять и узнать всю правду. И все же служить неправде? Познать, где свет, где тьма. И служить тьме? Но ведь если так, то ведь это чудовищно, так чудовищно, как никогда еще не бывало на свете! - Не знаю, что вы находите в ней сверхчудовищного. ЧК доступны всякие методы. На обратном пути (я уже не читал, разумеется, боевых и вдохновенных стихов Блока) в мелькании жутких теней я старался уловить хоть небольшие просветы. Схватился за соломинку, ибо нельзя было не схватиться за чтонибудь, но так и лететь вниз, кувыркаясь в кромешном мраке. Соломинка была вот какая: "А может быть, они, - думал я, - решили отодвинуть меня от своей конспиративной деятельности? Я писатель, а не конспиратор. У меня все, если не на пере, то на языке. Я уже и теперь направо и налево высказываю свои взгляды. Стал носить перстень с изображением Николая Второго. А там нужна совершенно тайная, конспиративная, незаметная деятельность. Может быть, они понимают, что как писатель, выступая открыто, издаваясь и печатаясь, я принесу больше пользы, нежели как рядовой член конспиративной организации. Напишу книгу, она разойдется по стране в количестве сотен тысяч экземпляров, ее переведут на другие языки. Так что важнее - написать книгу или наклеить на заборе одну листовку? Передать в другие руки одну книгу? Это сумеет всякий, а вот написать ее... Может быть, они понимают это и хотят оградить меня от мелкой конспиративной деятельности, а тем самым и себя от возможного пропала? Или они проверяют меня перед выполнением конкретного задания? Поверю ли я сразу в двуличность Буренина? Если поверю сразу, то какой я боец? Можно ли на меня положиться? Эмоционален и неустойчив. А там нужны - кремень и железо... Да нет, не может быть... Во мне как-то в одно мгновение прокрутились все их, то есть Кирилла и отца Алексея, разговоры при мне - искренние, доверительные. И я чувствовал, что, если бы не было меня рядом, то они, эти их разговоры, были бы еще искреннее и доверительнее. И ведь это все происходило не год назад, а совсем недавно. Откуда же такая внезапная перемена? Нет, тут что-то не так... Механически давил я на акселератор, и машина моя мчалась к Москве. Огромный многомиллионный и обширный город надвигался на меня с катастрофической, ударной, расплющивающей скоростью. Многомиллионная Москва. Но найду ли я в ней хоть одного человека, с которым мог бы говорить вполне откровенно и не таясь? Что ждет теперь меня во всей Москве? Меня, прозревшего и уже не способного, да и не хотящего, вернуться к благополучной, удобной и безопасной слепоте. И что делать с Бурениным?.. Не он ли сорвал бельмы с твоих глаз? Не он ли промыл тебе мозги и разморозил анестезированные участки сознания? Да, тебе уж не вернуться к твоим статьям по случаю 7 ноября и 1 Мая, тебе уж не выступать на Красной площади во время демонстраций трудящихся, тебя не выберут в секретари Союза писателей. Тебя не будут приглашать на правительственные приемы и перестанут пускать в заграничные поездки. Но ты стал живым человеком. У тебя бьется пульс. В тебе струится русская кровь. Ты видишь вещи такими, какие они есть на самом деле, а не такими, как тебе внушали, чтобы ты их видел. В сущности, он сделал реанимацию. Он оживил тебя. Вместо послушного, нерассуждающего, безмозглого и слепого, слепо повинующегося, подстриженного под общую гребенку, талдычащего общие слова и лозунги советского робота, вместо обкатанной детальки в бездушном государственном механизме ты превратился в живого человека, в единицу и в личность. Сложна и трудна будет теперь твоя жизнь. Но как бы она ни была сложна и трудна, ты должен благодарить человека, сделавшего тебя живым и зрячим. И разве ты не был счастлив с ними - с Кириллом и Лизой? И даже в самый последний момент отчаяния и безысходности ты прошепчешь слова благодарности им, проведшим тебя за руку, словно ребенка, от ступени к ступени, до последнего края, за которым нет уже ничего от привходящих мелочных обстоятельств, а есть только полный простор, полная свобода проявления и твоя добрая воля. Да еще - на все - воля Божья.
Надо бы написать "знал", оба уже в могиле. Но писалось это в 1976 году, когда они еще здравствовали.
Понадобились десятилетия, чтобы я, ездивший тогда на целину шесть раз писать о ней для "Огонька", понял всю глупость и всю, в конечном счете, преступность этой акции. Больше двадцати миллионов (!) гектаров травянистых степей, где могли бы пастись (и паслись в России) десятки миллионов овец и лошадей, были распаханы и обречены на эрозию. В результате теперь ни скота, ни хлеба. Ученые утверждают, что природе залечить эту рану (от Волги и до Хакасии) потребуется три тысячи лет. Все это носило характер камфары в организме государства. В РСФСР около ста миллионов гектаров испорченных, запущенных, заросших кустарником и закочкованых, прекрасных некогда лугов. Луговая волжская пойма залита, как известно, водой. Луга облагораживать долго, хлопотно, да и некому, а трава нужна. Траву начали сеять на пахотных землях, где расти бы хлебам. Сорок миллионов гектаров пашни в РСФСР занято под траву, а двадцать миллионов гектаров травяных степей в Казахстане распахали под хлеб. Типичная советская (то есть бесхозяйственная) встречная перевозка! Вот еще один аспект "целины", проблема которой мне тогда казались "красивой".
Или, может быть, все это было наваждением, знамением времени? И теперь это невозможно ни при каких обстоятельствах и ни с кем? Но вот я беру "Литературную газету" за 7 июля 1975 (!) года. Передовая статья, подписанная Анатолием Ананьевым. Главный редактор журнала "Октябрь". Читаю: "Верная своей миролюбивой политике, одобренной и подтвержденной решениями XXV съезда, наша партия вновь выступила... С проникновенной, полной озабоченности речью на конференции выступил глава советской делегации Генеральный секретарь ЦК нашей партии Леонид Ильич Брежнев. Он дал глубокую реалистическую оценку... и все мы, советские люди, с чувством огромного удовлетворения и гордости слушали его выступление..."
Забывал, значит, я, что толпа вливается по тому месту, где находилась заблаговременно взорванная в тридцатые годы Иверская часовня.
Поинтересоваться бы теперь, несколько пятилеток спустя, сколько собираем. Не вдвое ли меньше?
Когда это писалось, СССР покупал 20 миллионов тон зерна; сейчас, в 1990 году, эта цифра выросла до 38 миллионов.
Мне теперь некогда доставать соответствующие справочные книги, но читатель, если захочет, может этим заняться. Он увидит в подробности, если справочники будут, конечно, не советского производства, что Россия действительно стояла по всем отраслям промышленности и земледелия на уровне задач того времени, не занимая, может быть, первых мест, но стоя в ряду великих держав: Америки, Франции, Англии и Германии. Зато она занимала первое, недосягаемое место по темпам роста. Она стремилась вверх подобно катапультированному самолету-перехватчику и была, фактически, сбита влет. Все-таки некоторые цифры привести стоит. Начатое при Александре II усиленное железнодорожное строительство несколько замедлило темп в 80-е годы, но в 90-х голах оно двинулось вперед с исключительной быстротой; за десятилетие 1861-1870 гг. было построено 8,8 тыс. верст новых железнодорожных линий, в 1871-1880 гг. - 10,9 тыс. верст, в 1881-1890 гг. - 7,5 тыс. верст, а в 1891-1990 гг. - 21 тыс. верст. В 1891 году было приступлено к сооружению Великой Сибирской железной дороги, имевшей огромное народнохозяйственное значение (и общегосударственное). Общая длина железнодорожных линий в 1905 году составляла свыше 60 тыс. верст (64 тыс. км). Общую картину предвоенного экономического подъема представляет следующая таблица:



1899

1913
Увеличение Валовой сбор хлеба (миллиардов пудов)
3,7

5,4

46%
Экспорт хлебных продуктов (миллионов пудов)
352

648

84%
Экспорт всех товаров (млн. рублей)
627
1520

142%
Добыча каменного угля (млн. пудов)
853
2214

147%
Добыча нефти (млн. пудов)
550
561

2%
Выплавка чугуна (млн. пудов)
164
283

72%
Производство железа и стали
145

247

70%
Производство меди (тысяч пудов)
460

2048

345%
Производство сахара (млн. пудов)
42

92

111%
Потребление хлопка (млн. пудов)
16,1

25,9

53%
Грузооборот железных дорог (млрд. пудов)
3,7

7,9

113%
Обороты промышленных предприятий (млн. рублей)
3503

6882

96%
Основные капиталы акционерных промышленных предприятий (млн. рублей)
5466

7644

40%
Обороты торговых предприятий (млн. рублей)
5466

7644

40%
Баланс акционерных коммерческих банков (млн. рублей)
1380

5769

318%


Не 7/8, а восемь московских писательских организаций. (Позднейшее примечание автора.)
Одна российская губерния оказалась вне пределов СССР. Финляндия. Можно ли ее сравнить с соседней Карелией или даже с Ленинградской областью?
Первая бомба была брошена убийцей неудачно. Она ранила проходившего мимо мальчика. Если бы в это время хлестнуть лошадей, государь был бы спасен. Но Александр II бросился к раненому мальчику помочь ему, и в это время убийцейнегодяем была брошена вторая бомба.
На протяжении десятилетий так и было. В современной "перестроечной" системе выборов пока еще трудно разобраться, равно как и в шумных "плюралистических" заседаниях Верховных Советов. Действует ли там при принятии законов, при голосовании принцип целесообразности или это все-таки управляемый процесс? Покажет ближайшее будущее. Понимаю, что эта страничка про Верховный Совет устарела, но так было, когда писалась книга
Кстати сказать, своих спасителей, Фурцеву и Жукова, он очень быстро "отблагодарил", отодвинув подальше. Это естественно: лучше иметь вокруг себя людей, которые тебе обязаны, нежели людей, которым ты обязан.
Почти как у кроликов. "Если выловить короля, то между самцами сейчас же начинается бешеная драка, пока кто-нибудь т них не выбьется в короли" - из статьи о кроликах профессора Б. Гржимека (Германия).
По другим сведениям, это изречение Бисмарка.
Действительно срыли
Н. Я. Мандельштам можно считать объективной свидетельницей. Она пишет в первой книге "Воспоминаний": "Смешно подходить к нашей эпохе с точки зрения римского права. Наполеоновского кодекса и тому подобных установлений правовой мысли... Людей снимали пластами по категориям (возраст тоже принимался во внимание)..."
В 1976 году еще ходила
Почему молодых и красивых? Вспомним Н. Я. Мандельштам: "возраст тоже принимался во внимание". Потому что молодые и красивые русские девушки нарожали бы красивых русских людей. Шло истребление "биоматериала".
Теперь эти письма опубликованы.
В книге Л. Троцкого "Дневники и письма", изданной в 1986 году в издательстве "Эрмитаж" есть место, воспроизводящее разговор со Свердловым (Троцкий возвратился из какой-то поездки): - Да, а царь где? - Расстреляли, конечно. - А семья где? - И семья с ним, - Все? - Все. А что? - А кто решал? - Мы здесь решили. Ильич считал, что нельзя оставлять им живого знамени. (Позднейшее примечание автора.)
Кстати, участвовал в расстреле рядовым убийцей пленный венгр Имре Надь, впоследствии государственный деятель ВИР, расстрелянный после событий 1956 года, а теперь реабилитированный. Венгры носят к его могиле цветы. (Позднейшее примечание автора.)
Когда я писал эти наивные слова, я еще не знал некоторых вопиющих фактов. Оказывается, с первых же лет революции началась тайная продажа, а лучше сказать вывозка за границу художественных сокровищ, накопленных Россией. Не успели захватить власть, как своеобразным эмиссаром к нам из Америки приехал некто Хаммер, частное как бы лицо, коммерсант, в прошлом киевский, не то бердический еврей. Но приехал он именно посредником от крупнейших и влиятельнейших финансовых кругов Запада. Стенограмм, конечно, не сохранилось, но суть договоренности сводилась к следующему. - Начнется гражданская война, и вам, большевикам, ее не выиграть... Но есть в мире силы, которые могут вам помочь. Начнется интервенция со стороны европейских государств, и вам, большевикам, против нее не устоять... Но есть в мире силы, которые могут вам помочь; одним вам не справиться с послевоенной разрухой, не наладить экономику, внешнюю торговлю, не построить ничего основательного... Но есть силы, которые могут вам помочь. - Но за что? Не за красивые же глаза? Чем мы можем ответить, заплатить, если не теперь, то в будущем? Территорией? - Ну как чем? У вас есть Эрмитаж. Кроме того, остальные сокровища России... Мы возьмем не все. Но лучшее. Но нашему выбору... И большевики согласились. Недавно в Ленинграде я разговорился с крупным искусствоведом из Эрмитажа, ездил к нему домой. - Если сказать одним словом, из Эрмитажа ушли сливки, лучшие полотна Рафаэля, Рембрандта, Веласкеса, Ван-Дейка, Боттичелли, Рубенса, Тициана, Дюрера, Гойи, Босха... Не говоря уж о том, что целиком ушли такие мирового значения коллекции, как строгановская или чичеринская. Да и по княжеским особнякам мало ли висело шедевров мирового искусства... Время от времени (когда уж поименно ушли главные шедевры) спускалось распоряжение: "Отобрать картин на двадцать миллионов золотом". Печально то, что все эти цифры могли быть покрыты меньшим количеством картин. Если же по теперешним ценам, то вообще одной-двумя. - Значит, это можно было назвать в некотором роде разбазариванием, а не торговлей? - Да, получено за картины в несколько сот раз меньше, чем можно было бы получить. (Искусствовед не знал, что дело было не в деньгах, что получено было другим, а именно завуалированной поддержкой и фактическим спасением большевиков в первые критические годы их власти.) - Ну а все же, сколько картин? Ну, десять, двадцать? - В Эрмитаже есть каталог (списки) проданного. Правда, данные эти сейчас засекречены, но вам я скажу, надеюсь, не злоупотребите моим именем (вот почему я не называю имя искусствоведа), там значится около 5000 (пяти тысяч!) картин. Это не считая уникальных сервизов, вообще фарфора, серебра, мебели, драгоценных камней и других сокровищ. - Но хотя бы объясняли как-нибудь работникам Эрмитажа? - Говорили, ухмыляясь, что скоро все равно будет мировая революция и сокровища станут общими. Значит, какая разница, где им находиться - на территории России или в Америке. Кроме того, этому Хаммеру дано было право лично для себя скупать (за бесценок, конечно) весь антиквариат по опустевшим особнякам, который он эшелонами вывозил из России, нажив на этом миллиарды. Пикантная подробность: недавно Хаммер с присущим ему цинизмом устроил выставку из своего собрания. В Москве. В Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, а наше правительство с присущей ему тупостью эту выставку разрешило. Ломились толпы. Хаммер растрогался и одну (одну!) картиночку Гойи подарил нашему государству, чем вызвал слезу умиления и чуть ли не рукоплескания им же ограбленных русских туземцев. О миссии Хаммера сравните также у А. Солженицына, который больше моего копался в архивах и чьи данные с точки зрения достоверности всегда безупречны, "Арманд Хаммер положил начало, сделал первую попытку еще при Ленине, в самые первые годы революции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47