Иргизский старец Филарет благословил Пугачева на царство и взял слово,
что он сделает его Патриархом. В манифестах Пугачев жаловал всех двуперстным
крестом.
Пугачевщина это ответ народа на чуждую ему форму западноевропейского
рабства, сменившую прежнюю мягкую форму крепостной зависимости. Пугачевщина это
ответ народа на манифест вольности дворянству, освобождавшего дворянство от
всяких обязанностей Государству, но оставлявшего крестьян в полной зависимости
от дворян.
"Свобода веры и легитимный монархический принцип — главные мотивы этого
подлинного народного движения. Половина империи была объята духом мятежа и
восстания и широкие народные массы не давали другого имени Пугачеву, как Петр
III. Замученный Петр Феодорович как бы вышел из могилы своим мстителем и
заставил трепетать дворянство, которое даже в Москве ждало Пугачева и считало
себя обреченным.
Пугачевщина — стихийное антимасонское движение за веру и закон, за
элементарную человеческую справедливость, которую цинично попирали вельможные
"братья вольные каменщики." (28)
Устрашенное убийствами священников, оставшихся верными присяге данной
Екатерине, и в то же время, частично сочувствуя идеям, провозглашенным Пугачевым
(слухами о восстановлении патриаршества и возврата к допетровским порядкам),
духовенство стало переходить на сторону восставшего крестьянства.
"В то же время, — пишет автор "Руководства по русской церковной истории"
П. Знаменский, — особенно часты стали и примеры отступничества духовенства от
верности престолу. Св. Синод издал указ, объявлявший всякого, поползнувшего
верности, священнослужителя, лишенным сана с самого момента измены; но когда
открылось все множество поползнувших, когда стало известно, что в Саранске,
Нижнем Ломове, Пензе самозванца торжественно встречало все городское
духовенство, что в селениях подобные встречи были повсюду, св. Синод сам должен
был смягчить строгость своей меры, ограничив ее действие только такими
священнослужителями, которые приставали к мятежникам по убеждению и, дозволив
служение всем, которые сделались изменниками единственно из страха. Все таки и
после этого из духовного звания пришлось исключить 129 человек, в том числе двух
архимандритов".
Мощный размах восстания Пугачева объясняется тем, что народ поверил ему,
что он спасшийся православный царь, который вернет Русь на путь предков.

XI. ПОИСКИ "ИСТИННОГО МАСОНСТВА"

"Отрицательное отношение значительной части масонов к Екатерине и
симпатии к Павлу Петровичу, — указывает Вернадский, — выясняются вполне
определенно в конце 1770-х годов. 3 сентября 1776 г., при соединении Елагина с
Рейхелем, великим поместным мастером сделан был гр. Н. И. Панин. Не прошло двух
месяцев после того, как и внучатый племянник Панина и близкий друг Павла кн. А.
В. Куракин был отправлен в любимую Паниным Швецию составлять истинную масонскую
партию".
"Елагин целый год думал примкнуть ему к новой системе или нет, составил
даже примерный список своих масонов применительно к новой системе, но в конце
концов отказался. Тогда шведскую систему окончательно захватили в свои руки
приверженцы и друзья цесаревича: кн. Г. П. Гагарин, кн. А. В. Куракин, кн. Н. В.
Репнин, О. А. Поздеев (перед тем служивший при гр. П. И. Панине); сам Н. И.
Панин не выступал на первый план".
В Швеции находился центр Иоанновского или Символического масонства.
Поэтому масонам приходилось поддерживать связи с главой шведских масонов
герцогом Зюдерманландским. Екатерина II со временем стала относиться к этим
связям с большим неодобрением. В 1779 году полицмейстер С.-Петербурга Лопухин
получил приказание посетить ложи Иоанновского масонства с целью "узнания и
донесения" Ее Величеству о переписке с герцогом Зюдерманландским". В конце 1779
года герцог Зюдерманландский объявил Швецию девятою масонскою провинцией
"Строгого наблюдения". В состав этой провинции он включил и русские ложи
Иоанновского масонства.
"Шведское масонство вызвало острые опасения Екатерины. Об этом
свидетельствует и комедия Императрицы, первая из целой серии, направленной
против масонства "Тайна противонелепого общества", появившаяся в 1780 г.
Одновременно с литературными мерами Екатерина приняла и административные. В
Национальной Ложе два раза был петербургский полицмейстер П. В. Лопухин." (29)
Узнав о включении русских лож Иоанновского масонства в девятую Шведскую
провинцию, Екатерина распорядилась Елагину закрыть ложи братьев Гагариных,
работавших по этой системе.
Братья Гагарины тогда уезжают в Москву, учреждают там новые ложи, которые
тайно опять ведут свою работу по шведско-прусской системе.
Ввиду усиления надзора за деятельностью масонских лож в Петербурге,
центром русского масонства становится Москва.
Период с 1781 года по 1792 год характерен стремлением русских масонов
добиться права работать в более высоких степенях. Отсюда возникает стремление к
Розенкрейцерству.
А. В. Семека в своем исследовании "Русское масонство в XVIII веке" так
определяет этот период развития русского масонства:
"Самые шатания братьев из стороны в сторону, неожиданные переходы от
одной системы к другой от "Строгого Наблюдения" к английскому масонству, от
Елагина к Циннендорфу, далее от шведско-берлинской системы к розенкрейцерству —
все это свидетельствует о том, что в русском масонстве стали проявляться
какие-то новые требования и жадно искать в нем ответов на пробудившиеся
вопросы." (30)
Фон Рейхель дает указание, что масоны желающие "упражняться в истинном
масонстве" должны "иметь ложу весьма скрытую, состоящую из весьма малого числа
членов скромных и постоянных, и упражняться в тишине".
На основе этих указаний в Москве возникает ложа "Гармония". В составе
Ложи, кроме других, входят такие видные масоны Новиков и Шварц, ставший позже
главой новой масонской системы Розенкрейцерства. Члены ложи поручают Шварцу
поехать в Прибалтику и в Берлин и узнать следы "истинного масонства". Ни
английская, ни шведско-прусская системы не удовлетворяют уже членов ложи
"Гармония". В Берлине Шварц познакомился с членами масонского ордена
Розенкрейцеров и увидел в этом Московском ордене "истинное масонство".
1 октября 1781 года Шварц был в Берлине принят в орден Розенкрейцеров и
посвящен в тайны "истинного масонства". Шварц получил от ордена Розенкрейцеров
полномочия быть "Единственным Верховным представителем "ордена во "всем
Императорско-русском государстве и его землях". "Главным надзирателем" был
назначен Новиков.
Масоны проникают во все главные учебные заведения: Московский
университет, Шляхетский корпус, Академию наук, в правление Екатерины II
превращаются в центры пропаганды идей просветительной философии и специфических
идей масонства.
"При Екатерине русское общество к приятию масонского учения было
подготовлено в предшествующие царствования, начиная с Петра I, и с тех пор все
делается по трафарету. Профессора открывают борьбу за свободу научного
исследования с духовным и светским деспотизмом, т. е. с церковью и государством,
несут проповедь новой религии и морали по образцам западно-европейского
мистицизма и, наконец, увлекают своих питомцев в царство грез и мечтаний о
переустройстве всей жизни на земле и превращения ее в цветущий сад, в царство
всеобщей любви, в царство Астреи." (31)
Вернадский в исследовании "Русское масонство в век Екатерины II"
указывает, что в 1777 году в Московском университете было три профессора-масона,
а в 1787 году в Московском университете из числа профессоров и кураторов было
уже 7 масонов. Из 60 членов Академии Наук в 1787 году десять были масоны и есть
подозрения о том, что они масоны, в отношении четырех членов Академии.
Директором Академии Художеств в 1787 году был масон барон П. Мальтиц.
Особенно большую энергию и деятельность проявили масоны, принадлежащие к
ордену Розенкрейцеров. Верховным представителем русского Розенкрейцерства после
умершего в 1784 году Шварца, стал барон Шредер. Еще при жизни Шварца, на
состоявшемся в 1782 году в Вильгельмсбаде общемасонском съезде, успехи русских
масонов были признаны, наконец, руководителями европейского масонства. Русское
масонство было признано самостоятельной восьмой провинцией "Строгого
наблюдения".
По свидетельству самого Новикова, московские масоны управляли в 1782-86
году тринадцатью, ложами в Москве и шестью ложами, находившимися в Могилеве,
Харькове, Кременчуге, Казани, Вологде и Орле.

XII. МАСОН НОВИКОВ В РОЛИ "ПРОСВЕТИТЕЛЯ" РУССКОГО НАРОДА

Екатерина II не понимала истинных политических замыслов масонства.
Рядовые русские масоны увлекались показной, мистической стороной масонства, его
таинственными обрядами. Екатерине II все это казалось смешной и нелепой игрой.
Сообщая Гримму о пребывании известного "мага" Калиостро в России,
Екатерина II пишет:
"...Калиостро приехал однако в благоприятную для него минуту, когда
многие масонские ложи, напитанные учением Сведенборга, во что бы то ни стало
желали видеть духов. Они бросились к Калиостро, который похвалялся, что обладает
всеми тайнами доктора Фалька, задушевного друга герцога Ришелье, заставившего
его некогда заколоть среди всех, в жертву Черного Козленка".
"Франк-масонство, — пишет она Гримму, — одно из величайших сумасбродств,
когда-либо бывших в ходу среди человеческого рода. Я имела терпение прочесть все
их печатные и рукописные нелепости, которыми они занимаются, и с отвращением
увидела, что сколько не смейся над людьми, они не становятся от этого ни умнее,
ни просвещеннее, ни осторожнее. Все масонство — сущий вздор, и возможно ли, что
после всестороннего осмеяния, разумное существо не разуверилось бы. Так и
хочется послать к черту все эти глупости! Ну, возможны ли подобные нелепости, и
неужели масоны не смеются встречаясь друг с другом?.."
Как и сами многие рядовые масоны, Екатерина II не понимала какую страшную
заразу несут с собой, выросшие от одного корня, масонство и французская
просветительная философия, ведя наступление на Бога и на основы нормальной
нравственности.
Выдающимся масонским деятелем эпохи Екатерины II был И. Новиков. Будучи
членом ордена Розенкрейцеров, Новиков одновременно был членом французского
ордена Мартинистов.
Реформатор Мартинизма Клод де Сент-Мартен "по-видимому никогда не
приезжал в Россию: его прозелиты рекрутировались заграницей среди русских
путешественников, которых ему удавалось встретить. В Монбельяре он имел случай
встретить тещу Великого Князя Павла и она затем сделала из него оракула. В
Лондоне он подчинил своему влиянию князя Алексея Голицына и на некоторое время
даже Семена Воронцова. Польский дворянин Грабянка, русский адмирал Плещеев и
баварец Шварц были главными распространителями его учения в России." (32)
Активным распространителем мартинизма в России был русский дипломат
Куракин, ставший одно время послом во Франции. Куракин подружился с
Сент-Мартеном, был посвящен в тайны ордена и стал его представителем в России.
Вернувшись в Россию князь Куракин завербовал в члены ордена Новикова.
В 1773 году Новиков вместе с другими масонами создает в Петербурге
"общество, старающееся о напечатании книг", а в следующем году "типографскую
компанию". Когда центр масонства из Петербурга переносится в Москву, там
создается "Дружеское общество", цель которого издание в широких масштабах
масонской литературы и сочинений французских энциклопедистов. Куратор
московского университета, масон Херасков, сдал Новикову в аренду университетскую
типографию. Позже на денежные пожертвования богатых масонов Новиков создает
"типографское товарищество", которое покупает несколько типографий и организует
книжные лавки во многих городах.
Пользуясь масонскими связями и формой масонской организации. Новиков
организует издание масонской и мистической литературы. Масонский характер носят
и издававшиеся им журналы "Утренний свет", "Покающийся трудолюбце" и другие.
"Типографское общество" наряду с произведениями Якова Бема, Арндта и Шпенера
печатало оригинальные и передовые сочинения, излагавшие моральную религию секты.
Скоро вся литература была пропитана этим учением, а русское общество оказалось
очень восприимчивым к нему. Книга Сан-Мартена "Ошибки добродетели", переведенная
Страховым и "Небесные тайны" Свендберга нашли в Петербурге и Москве ревностных
читателей. Новиков был душой этого движения... " (33)
Вместе с масонской литературой издавались также антирелигиозные и
антимонархические произведения французских "просветителей" Вольтера, Монтескье и
других, а для отвода глаз и различные обычные книги, учебники, романы и т. д.
Широко развить издание книг Новиков смог благодаря щедрым пожертвованиям
масонов кн. Трубецких, кн. Черкасского и других масонов. Вся работа по изданию и
распространению книг проводилась, конечно, под видом того, что масоны являются
сеятелями "разумного, вечного, доброго". И многих масонам удалось обмануть.
Представители русских верхов, долгое время, как и Екатерина II, смотрели на
увлечение масонскими учениями, как на безобидное увлечение мистическими
учениями, не преследующими политических целей.
Екатерина II к деятельности Новикова долгие годы относилась благосклонно,
видя в нем доморощенного "философа-просветителя", и потому, что он был
участником переворота, доставившего ей русскую корону. Да и какое особое
преступление могло быть вменено Новикову, раз он издавал "вольтерьянских" книги.
Разве не сама Екатерина дала толчок развитию Вольтерьянства? Разве не сочиненный
ею "Наказ" был расценен монархами Европы, как явно революционное произведение и
на распространение его был наложен запрет.
И разве только один Новиков развивал в своих статьях мысль, что "быть
около царя — быть около смерти". Разве он один в своих произведениях и
издаваемых книгах явно или иносказательно выступал против религии и монархии,
против духовенства. Этим в "златой век Екатерины" занимались все русские
"мыслители" и писатели, и масоны, и не масоны.
В таком же духе писал масон Херасков, куратор Московского университета,
пригревший Новикова и Шварца. Херасков сочинил известный масонский гимн, "Коль
славен наш Господь в Сионе", который пели масоны на своих собраниях, и который
позже, одно время считался... русским национальным гимном.
Мой бог — вселенной бог; закон — моя свобода.
Иных законов я не буду знать во век, —
восклицает Н. Л. Николаев, автор трагедии "Сорена и Замир".
А в журнале "Вечерняя заря" (1782 г. IX) было помещено следующее
поэтическое произведение:
Все знания и все науки отметай.
...Все делай тленным!
То телом иногда ты душу называй,
...Скажи, что Бога нет,
...Что вера есть обман.
При всяком удобном случае "мыслители", писатели и поэты Екатерининской
эпохи, выступают против самодержавия.
В трагедии "Троян и Лида" некий В. Л. пишет: "Надеется на власть, что он
над ними царь? Но не такая ли, как мы, и сам он тварь".
Вот что пишет Николаев в трагедии "Сорена и Замир":
Исчезни навсегда сей пагубный устав,
Который заключен в одной монаршей воле.
Льзя ль ждать блаженства там где гордость
на престоле,
Где властью одного все скованы сердца.
Он прямо призывает к цареубийству:
Тирана истребить есть долг не злодеянье,
И если б оному внимали завсегда
Тиранов не было б на свете никогда.
В таком же духе "просвещали" читателей все, и Княжнин, и Херасков,
Сумароков, Чулков, Попов, Львов и другие.
Нет, тронуть Новикова Екатерине было не так то просто. Ведь она сама
посеяла ядовитые цветы французской философии на русской почве.
В 1769 году была напечатана диссертация магистра Московского университета
Дмитрия Аничкова, посвященная происхождению религии, в которой он доказывал
"натуральное" происхождение религии. Я. П. Козельский издал работу
"Философические предложения", в которой выступал против монархической власти,
духовного ига церкви, социального неравенства и т. д. Один из героев трагедии
"Вадим Новгородский" Княжнина, заявляет:
"Какой герой в венце с пути не совратился
Величья своего отравой упоен -
Кто не был из царей в порфире развращен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13