Подымаясь по лестнице, я оглянулся и увидел, как в подъезд вошли Кристл, Деспард и Гетлиф, потом Джего с Кроуфордом, а потом Браун.
На собрание явились все, кроме Гея. Льюка в трапезной не было, а к Кристлу он забежал лишь на несколько минут – чтобы извиниться перед Деспардом и Брауном. Я сидел у самой двери, но хорошо слышал его по-юношески чистый и почтительный голос – он сказал, что, к сожалению, не сможет присутствовать на собрании. Потом, пробираясь к выходу, Льюк остановился возле меня и прошептал:
– Мне надо закончить эксперимент, и я его обязательно закончу, даже если мне придется проторчать в лаборатории всю ночь. – Не слишком заботясь о приличиях, Льюк шептал довольно громко. – Я сказал этим дядюшкам, что буду голосовать за Джего. Просто удивительно – они никак не могут этого запомнить, хотя я твержу им одно и то же вот уже целый год.
Деспард, как и обычно, не сразу согласился занять председательское место. («Когда-нибудь мы поймаем его на слове, – отнюдь не шепотом сказал Рой, – и он навеки разучится кокетничать».) Деспард торжественно объявил, что «некоторые члены Совета всерьез обеспокоены неудовлетворительной подготовкой к выборам» и что он, как ему кажется, имеет право сообщить собранию о двух письмах, которые он получил «за истекшие сутки от профессора Гея».
– Содержание первого письма я обнародовать не могу, – сказал Деспард, – ибо оно адресовано мне как руководителю группы, поддерживающей одного из кандидатов, но мне кажется, что я могу, и даже должен, уведомить собравшихся о том, что старший член нашего Совета профессор Гей намерен оставить свой голос в резерве. Другое письмо адресовано непосредственно участникам собрания, и я прочитаю его полностью. – Как и всегда в таких случаях, Деспард принялся читать письмо нараспев и немного в нос, словно совершая церковную службу:
«Уважаемый Деспард,
Я с удовлетворением узнал, что вы собираетесь держать совет… – Деспард-Смит мрачно повторил последние слова, – …держать совет о выборах нового ректора. Я полностью одобряю ваше смелое начинание – совещайтесь, и да сопутствует вам удача. Герои моих саг тоже сначала совещались в узком кругу, а уж потом выносили свои дела на обсуждение в Тинге. Вы, безусловно, правы: каждому из вас нужно окончательно определить, кого он хочет поддержать, – так что примите мои поздравления, джентльмены! Да-да, вам всем нужно определить, кого вы хотите поддержать. Что же до меня, то я, по моему теперешнему статусу, не могу принять участия в вашем совещании. Вы предполагаете, что мне трудно явиться вечером в колледж из-за моего преклонного возраста. Прошу вас, не обременяйте себя подобными заботами. Может так случиться, что я еще переживу многих более молодых коллег. Нет, я не приду на ваше совещание вовсе не потому, что я слишком стар. Совсем недавно мне напомнили, что мои скромные заслуги налагают на меня двойную ответственность: стоять до великого дня выборов у кормила власти, а потом окончательно решить, кто из кандидатов должен стать ректором.
Взвесив в уме эти обстоятельства, я счел за благо устраниться от предвыборной борьбы вплоть до великого дня выборов. А когда этот великий день настанет, я, повинуясь велению совести, укажу колледжу достойнейшего из кандидатов.
Желаю удачи, джентльмены!
Всегда ваш, М.Г.Л.Гей»
– Это заявление отнюдь не облегчает нашу задачу, – окинув взглядом собравшихся, проговорил Деспард-Смит. – Насколько я знаю, члены Совета разделились на две группы, и ни один из кандидатов не располагает большинством голосов. По мнению некоторых из нас, такое положение следует назвать поистине к-катастрофическим. Мне не приходилось сталкиваться с чем-нибудь подобным за все те долгие годы, что я проработал в колледже. Мы всегда знали накануне выборов, кто из кандидатов должен набрать абсолютное большинство голосов. Мы всегда знали, – он понизил голос до зловещего полушепота, – кто наберет счастливое б-большинство. На этот раз мы оказались не столь прозорливыми. Я предлагаю выслушать, что думает о нашем тяжелом положении декан.
– Наше положение представляется мне чрезвычайно прискорбным… – начал Кристл и произнес резкую, энергичную, откровенную, но вполне мирную речь. Длительная неопределенность очень вредит нашему сообществу. Он, Кристл, не хочет враждовать со своими друзьями из противоположного лагеря и надеется, что им тоже не нравится воцарившаяся в колледже вражда. Каждый из выдвинутых кандидатов может стать превосходным ректором, и колледж, несомненно, будет процветать под управлением любого из них. Видимо, наше поведение с самого начала было в чем-то ошибочным, если мы разделились на враждующие партии только потому, что не сумели отдать предпочтение одному из двух достойнейших людей. Но факт остается фактом – мы не сумели этого сделать.
– Таковы наши затруднения, – закончил Кристл. – Прискорбные, на мой взгляд, затруднения. К несчастью, мне и самому неясно, как их можно преодолеть. Но я хочу задать вам прямой вопрос – не пора ли нам забыть о наших распрях? Не пора ли поискать выход всем вместе?
Кристл замолчал, и все замерли в напряженном ожидании. Этот разговор был затеян неспроста: что-то готовилось. Даже те, кто не понял, куда клонит Кристл, чувствовали, что назревают серьезные события. Браун сидел, опустив голову; Джего, казалось, даже не слышал, о чем идет речь.
Мы молча поглядывали друг на друга; высказываться никто не хотел. Наконец заговорил Кроуфорд. Он держался очень настороженно, тщательно подбирал слова, и его обычная самоуверенность слегка поувяла.
– Должен признаться, что наше прошлое собрание было гораздо приятней сегодняшнего, – сказал он. – Тогда декан порадовал нас сообщением о том, что ему, вместе с его другом Брауном, удалось добиться замечательного успеха. Чем больше я об этом думаю, тем яснее вижу, что их успех принесет колледжу поистине неоценимую пользу. Но сейчас-то нам надо обсудить наше нынешнее положение, и в его оценке я почти полностью согласен с деканом. Однако мне кажется, что мы должны запастись терпением и спокойно дождаться дня выборов. Я знаю – затянувшееся ожидание многим из нас вымотало нервы. Но ждать нам осталось совсем недолго. Говоря как член Совета, я не могу предложить моим коллегам ничего, кроме ожидания. Мне не совсем понятно, на что намекал в своей речи декан. Если он склоняется к мысли о новой, третьей, кандидатуре, то я как кандидат, естественно, не могу одобрить такого шага – тем более что до выборов осталось всего пять дней. Надеюсь, старший наставник разделяет мою точку зрения.
– Безоговорочно.
– Я считаю, – продолжал Кроуфорд, – что нам надо дождаться дня выборов. Если все члены Совета проголосуют, один из кандидатов наберет абсолютное большинство. Если этого не случится, мы сможем возобновить сегодняшний разговор после выборов.
Пока что Джего проронил одно-единственное слово – «безоговорочно». Он хранил мертвое, неестественно спокойное молчание, хотя даже всегда уравновешенный Кроуфорд проявлял сегодня явные признаки беспокойства. А Джего равнодушно и отрешенно молчал. Но теперь он как бы проснулся и, не теряя хладнокровного достоинства, проговорил:
– Если в день выборов ни один из кандидатов не наберет абсолютного большинства, то дальнейшие шаги нам неминуемо придется обсудить на общем собрании. Но прежде всего, как правильно сказал коллега Кроуфорд, нам надо спокойно дождаться выборов. И тогда, если возникнет настоятельная необходимость, мы с коллегой, выполняя наш прямой долг, сделаем все, что поможет нашему сообществу выбраться из создавшегося тупика.
Во время своей короткой речи Джего глянул по очереди на Кристла, Деспарда и Брауна. Теперь он повернулся к Кроуфорду и закончил:
– Если наши коллеги собираются продолжать дискуссию, то нам, по-моему, следует уйти. Добавить к тому, что уже было сказано, нам решительно нечего.
– Вы правы, – отозвался Кроуфорд, и они вышли за дверь.
Когда их шаги на лестнице заглохли, Кристл властно сказал Деспарду:
– Я хотел бы услышать, что думают мои коллеги.
Возникла неловкая пауза. Потом Пилброу объявил, что хотя он принял окончательное решение не сразу, но теперь без колебаний проголосует за Кроуфорда – по причинам, которые некоторым из нас хорошо известны. После новой паузы Найтингейл с ухмылкой сказал, что ему и в голову не придет поддерживать кого бы то ни было, кроме Кроуфорда. А потом, упорно глядя на Кристла, заговорил Браун:
– Мне давно хотелось сказать коллегам, что мы, на мой взгляд, готовы совершить очень серьезную ошибку. Сторонники Джего знают мои взгляды, а сейчас я хочу изложить их союзникам Кроуфорда. Я убежден, что Джего справится с обязанностями ректора гораздо лучше, чем кто-нибудь другой из моих коллег, и я никогда еще не был так глубоко убежден в своей правоте – а мне не первый раз приходится участвовать в выборах руководителя колледжа. Кого бы мы ни выбрали вместо Джего, колледж понесет тяжкую утрату, которая будет ощущаться долгое годы. А я не смогу забыть об этом до тех пор, пока не уйду в отставку.
Поначалу взгляды собравшихся были прикованы к Брауну, а теперь все посмотрели на Кристла. Многие из нас не понимали, почему Браун говорит так взволнованно; кое-кто чувствовал, что между друзьями исподволь разгорается борьба. Всегда спокойное и мягкое лицо Брауна раскраснелось от гнева и казалось необычайно суровым; лицо Кристла было решительным и нетерпимым.
Кристл заговорил не сразу. Он смотрел на Брауна, как бы собираясь задать ему какой-то вопрос, и грустно улыбался – меня поразила эта трогательная, почти сентиментальная улыбка на лице властного и отнюдь не сентиментального человека.
Внезапно Кристл резко повернулся к Деспарду.
– Мы отклонились от сути, – отрывисто проговорил он. – Насколько я знаю, некоторых моих коллег не устраивают оба кандидата. И не устраивали с самого начала. Сейчас, когда они ушли, мы можем говорить откровенно. У Джего немало положительных качеств – я, как вам известно, дал в свое время согласие его поддержать. У Кроуфорда тоже немало положительных качеств – я вполне понимаю его сторонников, которые уверены, что он будет прекрасным ректором. Но на этих двух людях свет клином не сошелся. А значит, у нас есть выход.
– Что же вы предлагаете? – спросил Деспард-Смит.
– Только то, что подсказывает логика, – ответил Кристл. – Я предлагаю создать оппозиционную фракцию. Кто хочет присоединиться ко мне? Мы выдвинем совсем другого, нового кандидата.
Часть четвертая
УТРО В ЦЕРКВИ
39. Ночная дискуссия
– Я предлагаю только то, что подсказывает логика, – повторил Кристл. – Мы должны подыскать собственного кандидата. Времени у нас в обрез. Мы могли бы наметить нашу кандидатуру уже сегодня.
Он пригнулся над столом, и его губы тронула настороженная, энергичная, властная улыбка.
Послышался скрип кресел, шорох подошв, кто-то кашлянул, кто-то забарабанил пальцами по столу… Через несколько секунд Пилброу поднялся и сказал Деспарду:
– Мне здесь делать нечего… если вы собираетесь выдвинуть нового кандидата… а вы, насколько я понимаю, именно так и собираетесь поступить. Я не хочу закрывать глаза на трудности… я знаю, что поступил не слишком красиво, когда порвал со сторонниками Джего… но снова менять решение не буду. Меня вполне устраивает Кроуфорд.
Пилброу шагнул к двери, и в это время заговорил Найтингейл. Он был злобно взвинчен и напрочь забыл о вежливости.
– Я давно предсказывал, что так и случится. Я с самого начала знал, что эта клика не успокоится, пока не сделает попытки протащить в ректоры кого-нибудь из своих.
– Вы собираетесь остаться, Найтингейл? – сурово спросил его Деспард-Смит. – Если вы останетесь, то услышите, какие здесь назовут фамилии.
– Остаться? – с ухмылкой переспросил Найтингейл. – Вы думаете, я не знаю, какие здесь назовут фамилии? Да я могу перечислить их прямо сейчас!
Когда дверь за ним захлопнулась. Рой сказал:
– Держу пари, что он побежал звонить Кроуфорду.
Браун грузно встал и с достоинством посмотрел на тех, кто сидел за столом.
– Мне, видимо, тоже нет смысла участвовать в этой дискуссии, – проговорил он. – Я попытался объяснить вам, что вы совершаете трагическую ошибку, и больше мне здесь оставаться незачем – я сделал все, что мог.
Он глянул на Кристла – гневно и вместе с тем по-дружески встревоженно, – а потом отвернулся, вышел за дверь, и на лестнице послышались его спокойные, уверенные шаги.
Кристл нахмурился, но когда Браун ушел, пожал плечами и напористо сказал:
– Ну, а нам пора заняться делом.
Нас осталось всего шестеро – сам Кристл, Деспард-Смит, Винслоу, Гетлиф, Калверт и я. Начало было неважным: даже если бы Кристл сумел убедить нас всех, для абсолютного большинства нам понадобился бы еще один человек. Однако Кристл не сомневался в победе и был таким же деятельно-энергичным, как в октябре, когда он уговорил нас припугнуть Кроуфорда и Джего третьей кандидатурой. Кто-то заметил, что мы станем серьезной силой, только если нас будет семеро, но Кристл сказал:
– Ничего, найдем и седьмого. Я уверен – в конце концов мы сагитируем и других. Есть ведь еще Льюк. Да и Кроуфорд всегда прислушивается к голосу рассудка. А там, глядишь, к нашему большинству примкнут и остальные.
Не дав никому возразить, Кристл заговорил о своем кандидате.
– Я не буду ходить вокруг да около. У меня уже есть на примете кандидат. Но из нашего колледжа – но вы все наверняка его знаете. Лайен.
Да, мы знали Лайена – он был членом Совета одного из колледжей и довольно известным ученым, читал в университете лекции и входил в состав Кембриджского сената. Через несколько минут стало ясно, что его кандидатуру никто из нас не поддержит. Мы равнодушно объясняли, почему он нам не нравится, но объясняли только из вежливости: на самом деле нас просто не увлекала идея оппозиционной фракции.
Наше вялое сопротивление не обескуражило Кристла, и он назвал еще одного человека, тоже не из нашего колледжа, а потом еще одного. Мы отвели и того и другого, но никто из нас не потрудился рассмотреть их кандидатуры серьезно: как только Кристл упоминал очередную фамилию, мы сразу же решали, что этот человек нам не подходит. Никаких конкретных возражений у нас фактически не было – мы просто не хотели думать о чужаках. И я понял, что в этот раз Кристл ничего не добьется. В октябре он без труда навязал нам свою волю, и, подчинившись ему, мы заставили наших кандидатов пообещать, что они проголосуют друг за друга. Но тогда нам самим хотелось, чтобы он убедил нас, а теперь мы с самого начала настроились отвергать все, что он предложит. Его воля за последние два месяца ничуть не ослабела, а я редко встречал таких волевых и целеустремленных людей, как Кристл. Но мы изначально были против его предложений, а в политике даже воля, даже настойчивость и целеустремленность оказываются бессильными, если идея лидера не вызывает в сердцах людей ни малейшего отклика.
– Я должен с сожалением констатировать, – сказал Деспард-Смит, когда мы отвергли третью кандидатуру Кристла, – что сейчас, видимо, бессмысленно искать руководителя на стороне.
– Пожалуй, вы правы, – откликнулся Кристл, по-прежнему энергичный и уверенный в победе. – Но мы, по-моему, вовсе не исчерпали всех наших возможностей. Давайте подумаем, не найдется ли подходящей кандидатуры у нас в колледже.
Было уже очень поздно; в жарком воздухе небольшой комнаты густо слоился табачный дым, пожилых людей давно клонило ко сну, а Винслоу, как я заметил, один раз устало закрыл глаза и задремал. Но, услышав последнюю реплику Кристла, все оживились, почувствовали прилив бодрости и приготовились к долгому, напряженному, но очень осторожному разговору. Винслоу снова набил свою трубку, и, когда он прикуривал, неверный огонек спички на мгновение сгладил его «зубчатый» профиль и осветил глаза – зоркие, настороженные и тревожно-взволнованные. Да-да, именно взволнованные. Неужели он еще надеялся?..
– Давайте подумаем, не найдется ли подходящей кандидатуры у нас в колледже, – сказал Кристл.
– Мне кажется, что каждый из нас перебрал в уме все возможные кандидатуры еще прошлой весной, когда мы узнали о смертельной болезни Ройса, – заметил Деспард. – А если мы этого не сделали, то исключительно по легкомыслию и беспечности.
– Неважно, – возразил Кристл. – Давайте-ка обсудим все возможные кандидатуры еще раз. Времени у нас почти не осталось. Будет глупо, если мы опомнимся слишком поздно.
– Кое с кем из нас так всегда и бывает, – проворчал Деспард.
– Ну, надеюсь, сейчас этого не случится, – сказал Кристл, оглядывая присутствующих. – Давайте-ка прикинем. Я перечислю наших коллег в порядке старшинства: Гей, Пилброу, вы, Деспард. По Уставу мы не имеем права избрать вас в ректоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
На собрание явились все, кроме Гея. Льюка в трапезной не было, а к Кристлу он забежал лишь на несколько минут – чтобы извиниться перед Деспардом и Брауном. Я сидел у самой двери, но хорошо слышал его по-юношески чистый и почтительный голос – он сказал, что, к сожалению, не сможет присутствовать на собрании. Потом, пробираясь к выходу, Льюк остановился возле меня и прошептал:
– Мне надо закончить эксперимент, и я его обязательно закончу, даже если мне придется проторчать в лаборатории всю ночь. – Не слишком заботясь о приличиях, Льюк шептал довольно громко. – Я сказал этим дядюшкам, что буду голосовать за Джего. Просто удивительно – они никак не могут этого запомнить, хотя я твержу им одно и то же вот уже целый год.
Деспард, как и обычно, не сразу согласился занять председательское место. («Когда-нибудь мы поймаем его на слове, – отнюдь не шепотом сказал Рой, – и он навеки разучится кокетничать».) Деспард торжественно объявил, что «некоторые члены Совета всерьез обеспокоены неудовлетворительной подготовкой к выборам» и что он, как ему кажется, имеет право сообщить собранию о двух письмах, которые он получил «за истекшие сутки от профессора Гея».
– Содержание первого письма я обнародовать не могу, – сказал Деспард, – ибо оно адресовано мне как руководителю группы, поддерживающей одного из кандидатов, но мне кажется, что я могу, и даже должен, уведомить собравшихся о том, что старший член нашего Совета профессор Гей намерен оставить свой голос в резерве. Другое письмо адресовано непосредственно участникам собрания, и я прочитаю его полностью. – Как и всегда в таких случаях, Деспард принялся читать письмо нараспев и немного в нос, словно совершая церковную службу:
«Уважаемый Деспард,
Я с удовлетворением узнал, что вы собираетесь держать совет… – Деспард-Смит мрачно повторил последние слова, – …держать совет о выборах нового ректора. Я полностью одобряю ваше смелое начинание – совещайтесь, и да сопутствует вам удача. Герои моих саг тоже сначала совещались в узком кругу, а уж потом выносили свои дела на обсуждение в Тинге. Вы, безусловно, правы: каждому из вас нужно окончательно определить, кого он хочет поддержать, – так что примите мои поздравления, джентльмены! Да-да, вам всем нужно определить, кого вы хотите поддержать. Что же до меня, то я, по моему теперешнему статусу, не могу принять участия в вашем совещании. Вы предполагаете, что мне трудно явиться вечером в колледж из-за моего преклонного возраста. Прошу вас, не обременяйте себя подобными заботами. Может так случиться, что я еще переживу многих более молодых коллег. Нет, я не приду на ваше совещание вовсе не потому, что я слишком стар. Совсем недавно мне напомнили, что мои скромные заслуги налагают на меня двойную ответственность: стоять до великого дня выборов у кормила власти, а потом окончательно решить, кто из кандидатов должен стать ректором.
Взвесив в уме эти обстоятельства, я счел за благо устраниться от предвыборной борьбы вплоть до великого дня выборов. А когда этот великий день настанет, я, повинуясь велению совести, укажу колледжу достойнейшего из кандидатов.
Желаю удачи, джентльмены!
Всегда ваш, М.Г.Л.Гей»
– Это заявление отнюдь не облегчает нашу задачу, – окинув взглядом собравшихся, проговорил Деспард-Смит. – Насколько я знаю, члены Совета разделились на две группы, и ни один из кандидатов не располагает большинством голосов. По мнению некоторых из нас, такое положение следует назвать поистине к-катастрофическим. Мне не приходилось сталкиваться с чем-нибудь подобным за все те долгие годы, что я проработал в колледже. Мы всегда знали накануне выборов, кто из кандидатов должен набрать абсолютное большинство голосов. Мы всегда знали, – он понизил голос до зловещего полушепота, – кто наберет счастливое б-большинство. На этот раз мы оказались не столь прозорливыми. Я предлагаю выслушать, что думает о нашем тяжелом положении декан.
– Наше положение представляется мне чрезвычайно прискорбным… – начал Кристл и произнес резкую, энергичную, откровенную, но вполне мирную речь. Длительная неопределенность очень вредит нашему сообществу. Он, Кристл, не хочет враждовать со своими друзьями из противоположного лагеря и надеется, что им тоже не нравится воцарившаяся в колледже вражда. Каждый из выдвинутых кандидатов может стать превосходным ректором, и колледж, несомненно, будет процветать под управлением любого из них. Видимо, наше поведение с самого начала было в чем-то ошибочным, если мы разделились на враждующие партии только потому, что не сумели отдать предпочтение одному из двух достойнейших людей. Но факт остается фактом – мы не сумели этого сделать.
– Таковы наши затруднения, – закончил Кристл. – Прискорбные, на мой взгляд, затруднения. К несчастью, мне и самому неясно, как их можно преодолеть. Но я хочу задать вам прямой вопрос – не пора ли нам забыть о наших распрях? Не пора ли поискать выход всем вместе?
Кристл замолчал, и все замерли в напряженном ожидании. Этот разговор был затеян неспроста: что-то готовилось. Даже те, кто не понял, куда клонит Кристл, чувствовали, что назревают серьезные события. Браун сидел, опустив голову; Джего, казалось, даже не слышал, о чем идет речь.
Мы молча поглядывали друг на друга; высказываться никто не хотел. Наконец заговорил Кроуфорд. Он держался очень настороженно, тщательно подбирал слова, и его обычная самоуверенность слегка поувяла.
– Должен признаться, что наше прошлое собрание было гораздо приятней сегодняшнего, – сказал он. – Тогда декан порадовал нас сообщением о том, что ему, вместе с его другом Брауном, удалось добиться замечательного успеха. Чем больше я об этом думаю, тем яснее вижу, что их успех принесет колледжу поистине неоценимую пользу. Но сейчас-то нам надо обсудить наше нынешнее положение, и в его оценке я почти полностью согласен с деканом. Однако мне кажется, что мы должны запастись терпением и спокойно дождаться дня выборов. Я знаю – затянувшееся ожидание многим из нас вымотало нервы. Но ждать нам осталось совсем недолго. Говоря как член Совета, я не могу предложить моим коллегам ничего, кроме ожидания. Мне не совсем понятно, на что намекал в своей речи декан. Если он склоняется к мысли о новой, третьей, кандидатуре, то я как кандидат, естественно, не могу одобрить такого шага – тем более что до выборов осталось всего пять дней. Надеюсь, старший наставник разделяет мою точку зрения.
– Безоговорочно.
– Я считаю, – продолжал Кроуфорд, – что нам надо дождаться дня выборов. Если все члены Совета проголосуют, один из кандидатов наберет абсолютное большинство. Если этого не случится, мы сможем возобновить сегодняшний разговор после выборов.
Пока что Джего проронил одно-единственное слово – «безоговорочно». Он хранил мертвое, неестественно спокойное молчание, хотя даже всегда уравновешенный Кроуфорд проявлял сегодня явные признаки беспокойства. А Джего равнодушно и отрешенно молчал. Но теперь он как бы проснулся и, не теряя хладнокровного достоинства, проговорил:
– Если в день выборов ни один из кандидатов не наберет абсолютного большинства, то дальнейшие шаги нам неминуемо придется обсудить на общем собрании. Но прежде всего, как правильно сказал коллега Кроуфорд, нам надо спокойно дождаться выборов. И тогда, если возникнет настоятельная необходимость, мы с коллегой, выполняя наш прямой долг, сделаем все, что поможет нашему сообществу выбраться из создавшегося тупика.
Во время своей короткой речи Джего глянул по очереди на Кристла, Деспарда и Брауна. Теперь он повернулся к Кроуфорду и закончил:
– Если наши коллеги собираются продолжать дискуссию, то нам, по-моему, следует уйти. Добавить к тому, что уже было сказано, нам решительно нечего.
– Вы правы, – отозвался Кроуфорд, и они вышли за дверь.
Когда их шаги на лестнице заглохли, Кристл властно сказал Деспарду:
– Я хотел бы услышать, что думают мои коллеги.
Возникла неловкая пауза. Потом Пилброу объявил, что хотя он принял окончательное решение не сразу, но теперь без колебаний проголосует за Кроуфорда – по причинам, которые некоторым из нас хорошо известны. После новой паузы Найтингейл с ухмылкой сказал, что ему и в голову не придет поддерживать кого бы то ни было, кроме Кроуфорда. А потом, упорно глядя на Кристла, заговорил Браун:
– Мне давно хотелось сказать коллегам, что мы, на мой взгляд, готовы совершить очень серьезную ошибку. Сторонники Джего знают мои взгляды, а сейчас я хочу изложить их союзникам Кроуфорда. Я убежден, что Джего справится с обязанностями ректора гораздо лучше, чем кто-нибудь другой из моих коллег, и я никогда еще не был так глубоко убежден в своей правоте – а мне не первый раз приходится участвовать в выборах руководителя колледжа. Кого бы мы ни выбрали вместо Джего, колледж понесет тяжкую утрату, которая будет ощущаться долгое годы. А я не смогу забыть об этом до тех пор, пока не уйду в отставку.
Поначалу взгляды собравшихся были прикованы к Брауну, а теперь все посмотрели на Кристла. Многие из нас не понимали, почему Браун говорит так взволнованно; кое-кто чувствовал, что между друзьями исподволь разгорается борьба. Всегда спокойное и мягкое лицо Брауна раскраснелось от гнева и казалось необычайно суровым; лицо Кристла было решительным и нетерпимым.
Кристл заговорил не сразу. Он смотрел на Брауна, как бы собираясь задать ему какой-то вопрос, и грустно улыбался – меня поразила эта трогательная, почти сентиментальная улыбка на лице властного и отнюдь не сентиментального человека.
Внезапно Кристл резко повернулся к Деспарду.
– Мы отклонились от сути, – отрывисто проговорил он. – Насколько я знаю, некоторых моих коллег не устраивают оба кандидата. И не устраивали с самого начала. Сейчас, когда они ушли, мы можем говорить откровенно. У Джего немало положительных качеств – я, как вам известно, дал в свое время согласие его поддержать. У Кроуфорда тоже немало положительных качеств – я вполне понимаю его сторонников, которые уверены, что он будет прекрасным ректором. Но на этих двух людях свет клином не сошелся. А значит, у нас есть выход.
– Что же вы предлагаете? – спросил Деспард-Смит.
– Только то, что подсказывает логика, – ответил Кристл. – Я предлагаю создать оппозиционную фракцию. Кто хочет присоединиться ко мне? Мы выдвинем совсем другого, нового кандидата.
Часть четвертая
УТРО В ЦЕРКВИ
39. Ночная дискуссия
– Я предлагаю только то, что подсказывает логика, – повторил Кристл. – Мы должны подыскать собственного кандидата. Времени у нас в обрез. Мы могли бы наметить нашу кандидатуру уже сегодня.
Он пригнулся над столом, и его губы тронула настороженная, энергичная, властная улыбка.
Послышался скрип кресел, шорох подошв, кто-то кашлянул, кто-то забарабанил пальцами по столу… Через несколько секунд Пилброу поднялся и сказал Деспарду:
– Мне здесь делать нечего… если вы собираетесь выдвинуть нового кандидата… а вы, насколько я понимаю, именно так и собираетесь поступить. Я не хочу закрывать глаза на трудности… я знаю, что поступил не слишком красиво, когда порвал со сторонниками Джего… но снова менять решение не буду. Меня вполне устраивает Кроуфорд.
Пилброу шагнул к двери, и в это время заговорил Найтингейл. Он был злобно взвинчен и напрочь забыл о вежливости.
– Я давно предсказывал, что так и случится. Я с самого начала знал, что эта клика не успокоится, пока не сделает попытки протащить в ректоры кого-нибудь из своих.
– Вы собираетесь остаться, Найтингейл? – сурово спросил его Деспард-Смит. – Если вы останетесь, то услышите, какие здесь назовут фамилии.
– Остаться? – с ухмылкой переспросил Найтингейл. – Вы думаете, я не знаю, какие здесь назовут фамилии? Да я могу перечислить их прямо сейчас!
Когда дверь за ним захлопнулась. Рой сказал:
– Держу пари, что он побежал звонить Кроуфорду.
Браун грузно встал и с достоинством посмотрел на тех, кто сидел за столом.
– Мне, видимо, тоже нет смысла участвовать в этой дискуссии, – проговорил он. – Я попытался объяснить вам, что вы совершаете трагическую ошибку, и больше мне здесь оставаться незачем – я сделал все, что мог.
Он глянул на Кристла – гневно и вместе с тем по-дружески встревоженно, – а потом отвернулся, вышел за дверь, и на лестнице послышались его спокойные, уверенные шаги.
Кристл нахмурился, но когда Браун ушел, пожал плечами и напористо сказал:
– Ну, а нам пора заняться делом.
Нас осталось всего шестеро – сам Кристл, Деспард-Смит, Винслоу, Гетлиф, Калверт и я. Начало было неважным: даже если бы Кристл сумел убедить нас всех, для абсолютного большинства нам понадобился бы еще один человек. Однако Кристл не сомневался в победе и был таким же деятельно-энергичным, как в октябре, когда он уговорил нас припугнуть Кроуфорда и Джего третьей кандидатурой. Кто-то заметил, что мы станем серьезной силой, только если нас будет семеро, но Кристл сказал:
– Ничего, найдем и седьмого. Я уверен – в конце концов мы сагитируем и других. Есть ведь еще Льюк. Да и Кроуфорд всегда прислушивается к голосу рассудка. А там, глядишь, к нашему большинству примкнут и остальные.
Не дав никому возразить, Кристл заговорил о своем кандидате.
– Я не буду ходить вокруг да около. У меня уже есть на примете кандидат. Но из нашего колледжа – но вы все наверняка его знаете. Лайен.
Да, мы знали Лайена – он был членом Совета одного из колледжей и довольно известным ученым, читал в университете лекции и входил в состав Кембриджского сената. Через несколько минут стало ясно, что его кандидатуру никто из нас не поддержит. Мы равнодушно объясняли, почему он нам не нравится, но объясняли только из вежливости: на самом деле нас просто не увлекала идея оппозиционной фракции.
Наше вялое сопротивление не обескуражило Кристла, и он назвал еще одного человека, тоже не из нашего колледжа, а потом еще одного. Мы отвели и того и другого, но никто из нас не потрудился рассмотреть их кандидатуры серьезно: как только Кристл упоминал очередную фамилию, мы сразу же решали, что этот человек нам не подходит. Никаких конкретных возражений у нас фактически не было – мы просто не хотели думать о чужаках. И я понял, что в этот раз Кристл ничего не добьется. В октябре он без труда навязал нам свою волю, и, подчинившись ему, мы заставили наших кандидатов пообещать, что они проголосуют друг за друга. Но тогда нам самим хотелось, чтобы он убедил нас, а теперь мы с самого начала настроились отвергать все, что он предложит. Его воля за последние два месяца ничуть не ослабела, а я редко встречал таких волевых и целеустремленных людей, как Кристл. Но мы изначально были против его предложений, а в политике даже воля, даже настойчивость и целеустремленность оказываются бессильными, если идея лидера не вызывает в сердцах людей ни малейшего отклика.
– Я должен с сожалением констатировать, – сказал Деспард-Смит, когда мы отвергли третью кандидатуру Кристла, – что сейчас, видимо, бессмысленно искать руководителя на стороне.
– Пожалуй, вы правы, – откликнулся Кристл, по-прежнему энергичный и уверенный в победе. – Но мы, по-моему, вовсе не исчерпали всех наших возможностей. Давайте подумаем, не найдется ли подходящей кандидатуры у нас в колледже.
Было уже очень поздно; в жарком воздухе небольшой комнаты густо слоился табачный дым, пожилых людей давно клонило ко сну, а Винслоу, как я заметил, один раз устало закрыл глаза и задремал. Но, услышав последнюю реплику Кристла, все оживились, почувствовали прилив бодрости и приготовились к долгому, напряженному, но очень осторожному разговору. Винслоу снова набил свою трубку, и, когда он прикуривал, неверный огонек спички на мгновение сгладил его «зубчатый» профиль и осветил глаза – зоркие, настороженные и тревожно-взволнованные. Да-да, именно взволнованные. Неужели он еще надеялся?..
– Давайте подумаем, не найдется ли подходящей кандидатуры у нас в колледже, – сказал Кристл.
– Мне кажется, что каждый из нас перебрал в уме все возможные кандидатуры еще прошлой весной, когда мы узнали о смертельной болезни Ройса, – заметил Деспард. – А если мы этого не сделали, то исключительно по легкомыслию и беспечности.
– Неважно, – возразил Кристл. – Давайте-ка обсудим все возможные кандидатуры еще раз. Времени у нас почти не осталось. Будет глупо, если мы опомнимся слишком поздно.
– Кое с кем из нас так всегда и бывает, – проворчал Деспард.
– Ну, надеюсь, сейчас этого не случится, – сказал Кристл, оглядывая присутствующих. – Давайте-ка прикинем. Я перечислю наших коллег в порядке старшинства: Гей, Пилброу, вы, Деспард. По Уставу мы не имеем права избрать вас в ректоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38