во 2-х, он желал обратить в деньги поднесенные ему канадцем золотые самородки и переправить эти деньги почтенной миссис Джильпинг; она в его отсутствие посвящала весь свой досуг воспитанию пятнадцати мальчиков и мисс, которыми Господь благословил их супружество; в 3-х, в довершение всего он был рад воспользоваться случаем повидать своих друзей.После обеда Виллиго предложил своему сотрапезнику сходить вдвоем в ресторан Колле и узнать, отчего так долго не возвращаются друзья. Его начинало беспокоить их долгое отсутствие, а недавнее покушение на графа действительно давало повод опасаться всякой неожиданности. Австралиец и англичанин пришли в ресторан, но там им сказали, что граф д'Антрэг со своими товарищами в этот раз не обедали у Колле.Виллиго задумчиво вернулся в отель. Тревога его росла. Джильпинг под влиянием сытного обеда разговорился и все время болтал без умолку, оглушая Виллиго вопросами. Наконец Черный Орел вышел из терпения.— Воанго говорит слишком много, — заметил он. — Не мешало бы ему помолчать!— А что? — встрепенулся англичанин. — Разве это опасно?— Пусть Воанго помолчит. Черный Орел будет говорить тогда, когда поблизости не будет нескромных ушей.Джильпинг последовал совету нагарнука и промолчал всю дорогу до гостиницы. Придя туда, Виллиго узнал, что друзей все еще нет, и окончательно убедился, что с ними случилось недоброе.Но что именно? Решить этот вопрос Виллиго не мог. У него не было ни малейшего признака, ни малейшего следа, за который бы он мог ухватиться. Одно он мог считать несомненным, это то, что итальянский консул замешан в таинственном исчезновении.Черному Орлу оставалось одно: отомстить за друзей, если уже поздно было их спасти. И Джильпингу пришлось быть свидетелем дикой, ужасной сцены, во время которой он забился в угол и затаил дыхание. Черный Орел дал полную волю своей ярости.Выкрикивая громкую клятву устроить своему брату Тидане и его друзьям пышные поминки, Виллиго сбросил с себя плащ и, оставшись в первобытном костюме нагарнукского воина, взмахнул своим бумерангом. Потрясая им над головою, он запел или, вернее, завыл дикую воинственную песню, в которой говорилось о том, как Черный Орел отомстит врагам, как он выклюет им глаза, растерзает сердце и выпотрошит внутренности.Минут с двадцать продолжалось это вытье, сопровождаемое ужасной пляской, после чего дикарь как будто немного успокоился. Он закурил трубку, сел, скрестив ноги, на пол и погрузился в раздумье.У Джильпинга несколько отлегло от сердца, а то он уже думал, что дикарь сошел с ума.Успокоившись, Виллиго припомнил храбрую помощь, оказанную Джильпингом своим друзьям во время бегства их из дундарупского плена, и откровенно рассказал ему события последних дней.— Воанго храбр, — закончил он свой рассказ, — Черный Орел готов выслушать, что он скажет и посоветует.— Уверен ли Виллиго, — спросил Джильпинг, что его друзей не задержало какое-нибудь дело?— Теперь люди спят, а не дела делают!— Правда. Но не засиделись ли они в каком-нибудь клубе?— Они дали бы мне знать.— Может быть, они встретились с кем-нибудь из знакомых?— И этого нет. Здесь у них нет никаких знакомых.— Так уж я не знаю, что и думать. Быть может, их поймали в какую-нибудь западню… португальский консул, например…— Так что же тогда делать?— По-моему, вот что: нынче ночью схватить консула и удержать его заложником… если это удастся.Виллиго одним прыжком вскочил на ноги и вскричал:— Воанго — великий вождь!.. Нынче же ночью консул будет нашим пленником. Пусть Воанго ждет меня здесь, а я пойду за своими воинами!Виллиго выбежал вон, а Джильпинг остался один с Менуали и занялся на досуге своими минералогическими коллекциями. X Чай эсквайра Джильпинга. — Мысли Блэка. — Они здесь! — Засада. — Пять трупов. Наконец Джону Джильпингу надоело ждать. Он позвонил и велел подать себе чаю.Опорожнив один целый большой чайник, закусив сандвичами и сыром, англичанин достал кларнет и принялся за свои обычные псалмы. На семнадцатом куплете игру его прервал пропадавший где-то Блэк, который вбежал в комнату, схватил Джильпинга за сюртук и начал тащить к двери. Джильпинг понял, что собака хочет куда-то его вести, но не решился уходить из гостиницы до возвращения Виллиго.— Понимаю, чего тебе надобно, — говорил англичанин собаке, стараясь вытащить у нее полу сюртука, — но подожди, пока вернется Виллиго, тогда и пойдем.Но собака не слушалась и продолжала настойчиво тащить Джильпинга, который, хотя и упираясь, начал понемногу подвигаться к двери.К счастью, на эту сцену в комнату вошел Черный Орел и вывел Джильпинга из затруднения. Увидев, что делает собака, он радостно вскричал:— Блэк нашел своего хозяина!Собака бросила Джильпинга, подбежала к вождю и начала делать с ним то же, что и с англичанином.— Хорошо, я пойду с тобою. Воанго, уступите мне Менуали, а сами оставайтесь по-прежнему здесь. Он для меня будет полезнее, чем вы, в случае если придется действовать бумерангом.Черный Орел выбежал вон за Блэком, который побежал вперед, радуясь, что его наконец поняли.Гостиница в Австралии — это настоящий базар, день и ночь открытый для провожающих. В общих залах день и ночь не прекращаются суета, ходьба, хлопанье дверями, день и ночь бегают торопливые лакеи, разделенные на несколько смен.В эту ночь в одной из зал «Восточной гостиницы» происходил большой митинг золотопромышленников, грозивший затянуться до позднего утра. Съехавшись на праздник, эти господа воспользовались случаем совместно обсудить свои общие интересы. Кроме того, недавно открылся большой спрос золота для нового правительства, которое собиралось чеканить свои собственные соверены, то есть золотые монеты стоимостью 1 фунт стерлингов. Джильпинг, никогда и ни при каких обстоятельствах не забывавший своих выгод, положил в карман крупный самородок и спустился в залу, чтобы попросить оценить его. Едва он вытащил его из кармана и показал собравшейся публике, как со всех сторон раздались крики восторга и изумления. К нему стали приставать с вопросами, где, на каком прииске добыл он такую драгоценность. Хитрый англичанин сказал, что он и сам не знает, с какого прииска этот самородок, что он получил его в уплату от одного диггера. Эксперты тут же оценили его в 4 фунта 5 шиллингов за унцию, которых в английском фунте считается 12. А так как Пасифик нес на себе около 600 фунтов такого золота, то, следовательно, богатство Джильпинга могло быть оценено теперь в 700000 франков с лишком.Волнуемый приятными мыслями, Джон Джильпинг отправился в контору гостиницы записываться и спросить себе комнату. Комнаты не оказалось свободной ни одной, но управляющий, узнав, что мистер Джон Джильпинг друг тех путешественников, которые так щедро за себя платят, предложил ему в саду просторный павильон из двух комнат. Джильпинг согласился и перенес туда свою «минералогическую коллекцию», полагая, что в павильоне она будет сохраннее. Затем он сделал визит Пасифику, который усиленно жевал засыпанный ему в ясли овес, и удалился в свои апартаменты, чтобы предаться безмятежному отдыху.Между тем Виллиго по выходе из гостиницы велел своим воинам идти за собой сзади, предупредив, что в случае надобности подаст им сигнал криком гопо.Насколько «Восточная гостиница» блистала огнями, насколько же в остальном Мельбурне было темно и тихо. В это время залежи угля не были еще открыты в Австралии, и газовое общество не могло снабжать город осветительным материалом на всю ночь. В час ночи все газовые трубы запирались, и город, если не было луны, погружался в совершенный мрак.В описываемую ночь луны не было, и на улицах стояла непроглядная темнота. Только необыкновенная зоркость дикаря помогала Виллиго пробираться по улицам за Блэком, черная шерсть которого увеличивала трудность следить за ним.Согнувшись в три погибели и не сводя глаз с двигавшейся перед ним черной точки, тихо крался вдоль стен нагарнукский вождь, точно легкая, бесплотная тень. За ним поодиночке, также неслышно, тянулись гуськом его воины.Блэк, не уменьшая своей быстроты, пробежал всю Ярро-стрит, потом улицу Королевы Елизаветы, пересек Стрэнд и побежал по Сент-Стивенскому проспекту. Он бежал уверенно, зная хорошо дорогу и чуя сзади себя шаги Виллиго. Нагарнукский вождь по этому признаку догадался, что умный пес уже успел открыть настоящий след своего господина.«Что-то откроется теперь? — думал Черный Орел. — Хорошо, если еще можно будет их спасти. Но как же беспощадно я отомщу, если Тидана окажется убитым!»Вдруг дикарь невольно содрогнулся всем телом. Блэк остановился. Виллиго торопливо подошел к собаке.Черный пес поднялся по ступенькам подъезда какого-то красивого дома на самом конце Сен-Стивенского проспекта и привстал на задние лапы, а передними оперся о богатую резную дверь, повернув голову к Виллиго.— Ну что же, Блэк? — спросил подошедший дикарь. — Господин Оливье тут, что ли?Услыхав имя своего господина, собака опустила морду и начала усиленно нюхать под дверью, махая при этом хвостом.«Значит, здесь, — убедился Виллиго. — Животное нашло след… Оно чувствует, что они здесь, и царапается в дверь».Блэк глухо заворчал, как бы подтверждая мысль дикаря. Собака как бы негодовала на то, что дверь не отворяется.«Конечно, они здесь и, вероятно, в плену, — сделал Черный Орел свой окончательный вывод. — Но чей же это дом?»Дикарь отошел в сторону и начал осматривать окрестность. Неподалеку виднелся собор, налево сквер принца Валлийского. Виллиго начал припоминать.«Да, так и есть!.. Это…»И Черный Орел едва не вскрикнул.Это был дом Португальского консульства. Следовательно, Черный Орел был прав в своих подозрениях, которые тщетно старался внушить Дику. Белый шпион оказался предателем. Вероятно, Тидана и его друзья отправились к консулу в гости, а тот взял да и задержал их всех. Вместе с тем у Виллиго явилась надежда. Что-то шептало ему, что еще не поздно, что еще можно спасти друзей.Виллиго обладал чрезвычайно быстрым соображением. Он сразу понял, что силою ничего не возьмешь, а ночью не поможет и хитрость. Днем можно было войти в дом белого человека и броситься с воинами вслед за ним, но возможно ли было дожидаться дня? Теперь был еще только пятый час.Он задумался, опустив голову на грудь. Через несколько времени он вновь ее поднял и бодро выпрямился.В его голове составился до дерзости смелый план, в котором отводилась, между прочим, роль и Джону Джильпингу.Черный Орел оставил Вивагу караулить подъезд консульства, а сам с остальными воинами побежал в гостиницу посоветоваться с англичанином. Блэка он побоялся оставить возле дома и взял с собою, привязав на веревку.Оставив воинов на улице, Виллиго вошел в гостиницу один. Коридорный проводил его в павильон, занимаемый англичанином, который в это время сладко спал и видел во сне, что будто он уже не просто Джильпинг, а лорд Воанго, английский премьер, и читает в палате написанную им тронную речь. Вот его приветствуют аплодисментами… Аплодисменты так громки, что лорд Воанго просыпается… и что же? Оказывается, что в двери павильона изо всех сил стучит Виллиго.— Отворите, Воанго!.. Да отворяйте же!Джильпинг вскочил, как встрепанный, и впустил нагарнука. Увидав, что дикарь один, он вскричал с глубокою, искреннею грустью:— Они погибли?— Не знаю, но дело, по всей вероятности, очень плохо.И Черный Орел наскоро познакомил Джильпинга с последними происшествиями. Окончив рассказ, он прибавил:— Если Воанго поможет Черному Орлу, то наши друзья будут немедленно спасены!— Я к твоим услугам, — отвечал англичанин.— Хорошо. Черный Орел расскажет тебе одну историю, а ты соображай.— Я слушаю.— Два года тому назад Черный Орел был в Мельбурне, и вот что он видел: один скваттер заболел и, чувствуя приближение смерти, послал ночью за консулом своей страны, чтобы тот засвидетельствовал ему завещание.— Очень возможно, — отвечал Джильпинг. — Консулы обязаны свидетельствовать все бумаги подданных своего государства.— Хорошо, Воанго. Так скажи мне: всегда ли это так бывает?— Обязательно. Если умирающий пригласит своего консула, то консул не вправе отказаться.— Так пусть Воанго заболеет и позовет к себе португальского консула.— Это для чего? — удивился Джильпинг, не отличавшийся быстротою соображения.— Чтобы Черный Орел и его воины тем временем проникли в консульский дом и освободили пленников.Джильпинг изумленно взглянул на дикаря. Считая Черного Орла человеком низшей расы, он никак не мог поверить, чтобы ему в голову могла прийти такая блестящая мысль.— Неужели Воанго колеблется? — с тревогой спросил нагарнук.— О нет, нисколько. Для наших друзей я на все готов!— Спасибо тебе! Воанго теперь друг Виллиго, а это нечасто бывает! — заметил дикарь и рассмеялся своему невинному каламбуру.Воанго — болотная неуклюжая птица, служащая обыкновенно добычею орла. Джон Джильпинг не понял каламбура и рассмеялся тоже, иначе он бы, наверное, обиделся.Черному Орлу пришла мысль поистине гениальная и при данных обстоятельствах, быть может, единственно исполнимая. Как ни был хитер и лукав барон де Функаль, иначе m-r Люс, но и ему не могло бы прийти в голову, что для него расставят западню в самой людной гостинице Мельбурна.Оставалось только обдумать подробности проекта. Самый лучший способ исполнения придумал опять-таки Черный Орел.Португальский консул не имел понятия о Джильпинге, поэтому трудная задача завлечь дипломата в гостиницу выпала на долю англичанина.Басню придумали необыкновенно простую: будто бы друг Джильпинга, португалец родом, собирался вернуться на родину, составив себе в Австралии огромное состояние, но на пути заболел в Мельбурне и, чувствуя приближение смерти, пожелал написать завещание. С этой целью он-де и приглашает к себе своего консула, чтобы завещание вышло по всей форме и не подало впоследствии повода для оспаривания. Все это предполагалось произнести перед сыщиком с подобающей интонацией и с ловко разыгранным волнением в конце речи. Звание члена Лондонского географического общества, подтвержденное дипломом, должно было окончательно успокоить сыщика.Остальное подразумевалось само собою: Виллиго с своими воинами, спрятавшись в соседней комнате, бросятся в решительную минуту на консула, свяжут его и затем ворвутся в консульский дом.Тут Джильпинг вставил от себя замечание:— Но ведь консул может взять с собой несколько человек провожатых! — сказал он.— Тем лучше: меньше народа останется в консульстве! — возразил Виллиго.— Но ведь тогда произойдет борьба…— Не бойся, Воанго. Они и ахнуть не успеют, как мы их схватим и свяжем.— Так для этого нужно, чтобы кто-нибудь лег на постель; иначе у них сейчас же явится подозрение.— Правда твоя, Воанго. Хорошо, в постель лягу я. Как только он подойдет ко мне, я кинусь к нему на горло.— Этого мало, Виллиго. Нужно, чтобы кто-нибудь сидел около больного, покуда я хожу, и встретил бы нас. Я знаю, что за народ европейские сыщики: чуть немножко что не так — сейчас же заметят.— Воанго опытный муж, он настоящий муж совета! — заметил Виллиго.Почтенный Джильпинг заботился об этих предосторожностях просто потому, что желал сберечь отца для своего многочисленного потомства, супруга для миссис Джильпинг и будущего баронета для Соединенного Королевства.Он позвонил. Вошел коридорный.В то время в Австралии коридорные при гостиницах были все народ отпетый, отчаянный.— Хочешь заработать в два часа сто долларов? — спросил коридорного англичанин.— А что для этого нужно сделать?— Покуда я хожу, побыть здесь с этим вот господином, ничему не удивляться, что бы ни пришлось тебе увидать и услыхать, отворить дверь, когда я вернусь, и быстро исчезнуть вон.— All right, sir (хорошо, сэр).Джильпинг попал очень удачно: коридорный был человек небезгрешный и боялся властей, как, огня. С его стороны нельзя было опасаться доноса или даже простого разглашения.— Вот тебе сто долларов.Коридорный сунул деньги в карман, переменил во рту табачную жвачку и преважно развалился на диване.— Так я ухожу! — сказал Джильпинг.— Подожди, я сейчас впущу моих воинов! — возразил вождь.Через несколько минут в комнату вошли пять нагарнуков. Они сбросили с себя плащи и остались в национальных военных костюмах. Коридорный, будучи весь поглощен сплевыванием табачного осадка изо рта в таз, стоявший от него в нескольких шагах, не обратил на вошедших никакого внимания.Джильпинг обменялся с Виллиго крепким рукопожатием. Торжественность минуты сблизила на этот раз двух людей столь различных между собой по племени, по воспитанию, по взглядам и убеждениям.Проходя двором гостиницы, Джильпинг взял с собою рассыльного, которых держат при гостиницах специально для сопровождения путешественников и для исполнения их поручений. Через четверть часа он уже был на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65