Я хочу избежать кровопролития и, кроме того, сохранить вертолет как необходимое нам средство связи… Я даю согласие на переход из вертолета сюда в дом всех находящихся там лиц. Разумеется, вместе с оружием.
Раздались возгласы недовольства. Вперед протолкался Бенито. Мерзавец был, действительно, совершенно цел и невредим.



– Уважаемый Босс, – крикнул он. – Твой приказ ухудшает наше положение. Ты в плену у коммунистических агентов и, понятное дело, говоришь не от своего имени. Мы пропустим этих людей только в обмен на тебя. Если коммунисты против, мы, согласно секретной инструкции, о которой ты, верно, хорошо помнишь, отказываемся от повиновения и будем игнорировать все твои последующие приказы!
Но, видимо, Босс и на этот счет получил ясную установку от Антонио, для которого замыслы Бенито не были полной неожиданностью.
– Заткнись, Бенито, не становись поперек моей дороги! Ты еще слишком зелен, чтобы разевать рот на чужое наследство… Сейчас вы пропустите всех, не обыскивая и не задерживая их. Когда же я закончу переговоры, я сообщу вам о своем решении.
Босс возвратился в свой кабинет.
– Эта свинья, – сказал он о Бенито, – хочет вскарабкаться вверх по моей спине. Что ж, вы можете ему пособить, только знайте: наверх вылезет такая мразь, по сравнению с которой я – сущий ангел.
– Все вы мазаны одним миром, – сказал дядюшка Хосе. – Все вы существуете за чужой счет, и ради того, чтобы сохранить рабов – не важно, что вы их называете свободными гражданами, – каждый из вас не остановится перед тем, чтобы сжечь половину мира. Но половину – это уже не удастся. Все – или ничего.
– Ты страшно глуп, профессор, – вскричал разъяренный Босс. – Ты даже вообразить себе не можешь, что это за кухня, которая варит, по существу, все события мира!.. Повара, может, сами помогли коммунизму, видя, что народам не терпится попробовать его. Помогли, чтобы навек отбить всякую охоту к экспериментам. Отныне коммунизму не выбраться из трудностей и противоречий… В начале 1917 года Аллен Даллес, впоследствии госсекретарь США, находился в Швейцарии. Он представлял тогда американскую разведку. У него были фамилии и адреса всех крупнейших русских революционеров за границей. Достаточно было ему шевельнуть пальцем, и все они были бы устранены…
– Мы, может быть, еще проведем с вами диспут по проблемам истории, – сказал Алеша, – хотя ваша точка зрения не содержит ничего нового. Но сейчас не время отвлекаться от главного. Вы отвечаете за каждого нашего человека.
– Он знает об этом, – сказал Антонио. – Он не любит повторять своих приказаний. Но ведь и я не люблю повторять своих слов…

ПОЛКУ ПРИБЫЛО

Из окна резиденции господина Гудмэна было хорошо видно, как из вертолета вышли один за другим Мануэль, Педро и Агостино. Мануэль и Педро кого-то несли на носилках, видимо, раненого. Торчали ноги в ботинках, голова и туловище были покрыты клетчатым пледом.
– Кого это они тащат? – удивился дядюшка Хосе.
Но, видимо, то, что беженцы из вертолета пронесли в здание лишнего человека, проглядели даже ошеломленные охранники, предводительствуемые Бенито.
В вертолет тотчас устремились члены его экипажа. Через минуту они выскочили наружу, о чем-то возбужденно крича Бенито, но тот только пожимал плечами и беспомощно разводил руками.
Вскоре пилоты запустили двигатель. Вертолет поднялся в воздух и на низкой высоте улетел в глубину острова…
Наконец-то все собрались вместе. Возбужденные, обнимались, говорили слова, которые обычно понятны только тем, кто боролся плечом к плечу.
– Дон Педро, – повторял Алеша. – Как я рад, что ты жив и невредим!
– Пока жив и пока невредим, – смеялся Педро. – А ведь устояли, не поддались, верно?
– Позвольте, а кто этот четвертый, которого вы вытащили из вертолета? – громко спросил дядюшка Хосе. – Он жив?
– Жив, жив, дядюшка!
– Тут какая-то хитрость, – усмехнулся Антонио. – Педро мастак на эти штуки. Не случайно так взбесились пилоты…
Носилки, покрытые красным клетчатым пледом, были внесены в зал и поставлены на пол.
С непроницаемым лицом стоял Мануэль, чуть кривился в усмешке Агостино.
Жестом факира Педро выдернул из-под пледа сначала один, а потом второй ботинок.
– Ах! – вскрикнула Мария.
– Вот тебе и «ах», – Педро снял плед. Под ним из разного хлама было выложено подобие человеческой фигуры. Когда коробки и тряпки были отброшены в стороны, блеснул желтоватый металл.
Антонио присвистнул.
– Клянусь своими потрохами, это слитки золота с клеймом какого-нибудь национального банка!
– Знаете, сколько таких слитков в специальном отсеке вертолета?.. Тридцать… Можете сказать, куда их везли и для чего?
– Нет, – сказал Антонио. – Нам таких секретов не доверяют… Человек, который прилетает на этом вертолете, гораздо выше чином, чем наш Босс. Босс так и трепещет перед ним.
– Все правильно, – сказал Педро. – Так и должно быть. Я разгадал загадку господина Гудмэна еще в пещере. Ну, может, не полностью, но в основном… Правда, Агостино?
– Правда, – чернокожий гаитянец улыбнулся, показывая белые зубы. – Где есть пауки, там есть и паутина.
– Кто из вас слыхал о золотом кладе под бастионом Сан-Лоренцо на Филиппинах?.. То пиратское золото, поверьте мне… И здесь, на острове, верховодят пираты. Боясь огня и разрушений на континентах, они вновь потянулись на острова. Должны были потянуться…
– Стоп, стоп, стоп, – сказал Антонио. – Я ничего не слыхал о филиппинском золоте, но в этих рассуждениях в самом деле есть толк, и немалый. Вертолет летает сюда регулярно, и частью этого дома, как мне известно, распоряжается человек, который прилетает, а не Босс… Теперь мне иначе приоткрывается история с Бенито… Вы знаете, за что мерзавец был приговорен Боссом к смертной казни?.. Бенито проявил любопытство к той части дома, которая запирается особыми ключами, всякий раз доставляемыми с материка. Он пытался открыть эти двери…
– Друзья, о чем мы говорим, – всплеснул руками дядюшка Хосе, продолжая жевать торт, который он отщипывал кусочками с общего блюда. – Мы все на волосок от гибели, а говорим о каком-то золоте. Все это глупости.
– Вовсе не глупости, – сказал Антонио. – Может, как раз тут сокрыты возможности нашего спасения.
– Ясно одно, – сказал Алеша. – Какой бы путь мы ни избрали сейчас, чтобы добраться домой, по воздуху или по морю, нас непременно настигнут и погубят, потому что мы узнали о преступных тайнах. Они боятся, чтобы это не просочилось в мировую печать.
– Не заблуждайся, мой друг, – покачал головой Антонио. – Вся мировая печать у них в кармане. В газетах они помещают только то, что выгодно сговорившимся негодяям… Ну, еще, быть может, кое-какие сенсации и разоблачения, чтобы и дальше дурачить читающую публику так называемой «объективностью». Когда-то я сам работал в крупнейшей газете Нового света и понял кое-что такое, что обычно скрывается за семью печатями.
– В рассуждении Алеши есть истина, которая может нас спасти, – задумчиво сказал Педро. – Сейчас мы мешаем Боссу и его людям, они уничтожили бы нас всех, не моргнув глазом, если бы могли. Надо что-то сделать, чтобы они захотели разойтись с нами миром. Чтобы им было это выгоднее.
– Ты думаешь, один ты умный и умеешь строить планы? – подала голос Мария, взглянув на брата. – Наши враги умеют это делать не хуже нас, я нисколько не удивилась бы, если бы узнала, что они подслушивают сейчас все наши разговоры.
Все встревоженно переглянулись.
– Мы много раз предлагали Боссу свои условия, – в замешательстве сказал дядюшка Хосе. – Может быть, выслушаем его?..
Никакого конкретного плана действий так и не придумали. Впрочем, Антонио, который, несомненно, лучше всех ориентировался в обстановке, забаррикадировал все возможные выходы и входы, в нужных местах определил посты. На дежурство тотчас же заступили Мария, Мануэль и Агостино.

АЛЬВАРО

Еще раз тщательно обыскав Босса, Антонио и Педро посадили его в холодный карцер. В стеклянной будке на крыше, где помещалась радиостанция, установили найденный в спальне Босса пулемет. Правда, патронов к нему было маловато, всего две ленты.
С помощью Альваро, личного повара Босса, провели ревизию имеющихся съестных припасов. Когда выяснилось, что Альваро исполнял не только обязанности повара и личного слуги Босса, но и главного истязателя при допросах заключенных, то и его решили посадить под замок.
Алеша и Педро попытались вызвать Альваро на откровенный разговор, но выяснилось, что доверять этому человеку никак нельзя: он не мог даже допустить, что человек может быть свободным от гнетущей воли другого человека.
– Бросьте охмурять меня, ребята, – сказал он. – Я в ваши демократии никогда не верил и не верю. Мне платят, остальное меня не заботит… Как я могу изменить Боссу, если всецело обязан ему? Если у меня сейчас райская жизнь?.. Да если он прикажет содрать кожу с живого человека, я сделаю так, как он прикажет… Лет десять назад я буквально подыхал с голоду. Работы нет, денег нет, родственников нет, кроме младшего брата. Да и какие могут быть родственники у нищих?.. Завербовались мы с братом на лесоразработки. В одну муниципию в штате Риу-Гранди-ду-Сул. Привезли нас человек двести, не только бразильцев, но и всяких других оборванцев. Были филиппинцы, поляки, югославы. И вот выясняется, что вербовщики обманули людей: хозяева будут платить сущий мизер, четыре месяца придется еще отрабатывать автобусный билет и питание в пути. Собрались люди, попробовали протестовать, но наемники, которых держал хозяин, натравили на нас собак и побили дубинками. Несколько человек посадили в яму. «Здесь нет никаких других законов, кроме приказа хозяина. Пока вы не отработали своего срока, вы куплены со всеми потрохами!» Хозяин ходил с плеткой и револьвером, латифундист, богач, и все внушал нам, что у нищих нет ни родной земли, ни отечества, ни своих богов, так что нужно поджать хвост и примириться с судьбою. Один ублюдок, которого тоже нанял хозяин, вдолбил нам пять слов на эсперанто, гнусном языке насилия: «работать», «молчать», «исполнять указание», «перерыв» и «конец перерыва»… Это был ад, это было хуже ада, потому что мы наверняка знали, что где-то на земле еще есть свободные люди… Принудительная похлебка по баснословной цене и лежанка в палатке, где полно паразитов, – вот все, что мы имели после изнурительной, изматывающей работы… Люди подыхали, как от мора. Долги росли – в лагере завелось пьянство. Мы с братом поняли, что неминуемо подохнем, и бежали. Скитались в сельве. Нас преследовали, как зверей. Брата убили из снайперской винтовки… Когда я выбрался на волю и пожаловался судье, он намекнул, что и я уже не жилец на белом свете. Тогда я бежал снова. И попал к людям, которые накормили меня. С тех пор я служу им. И буду служить. И скажу так: «Кто восстает против хозяина, тот восстает против самого себя!..»
– Но ведь такие, как Босс, и довели тебя до полной нищеты!..
Педро употребил все свое красноречие, чтобы пробудить в душе повара хоть каплю самоуважения и жажду правды. Пустое – Альваро был темен, как ночной лес, и не желал никакого света.

ПОКУПКА ОСТРОВА

Охранники пристально следили за дядюшкой Хосе и его группой. Они пытались предвидеть их действия. Но как можно было предвидеть, если группа сама не знала, что предпринять.
Однажды свободный от дежурства Педро задержал Алешу.
– Знаешь, – сказал он, – у нас в Гаване жил бедный человек, которого все называли Пепе-верблюд. Его знал весь город. Он утверждал, что родился с двумя желудками. Он говорил, что постоянно голоден, и каждый, забавляясь, охотно угощал его, потому что этот «казус медико» был единственным в своем роде. Когда Пепе-верблюд умер, обнаружилось, что он был самым обыкновенным человеком и желудок у него был один, причем самых обыкновенных размеров.
Алеша сразу смекнул, что Педро неспроста завел речь о необычайном человеке.
– Ну, и что из этого следует?
– А то, что и нам не мешало бы приобрести сейчас «второй желудок». Чтобы обратить на себя внимание… Время идет, наши враги что-то замышляют, если не тревожат нас. Заметь, они даже не требуют ответа от Босса, который обещал переговоры с нами… Что бы это значило?
– Не представляю.
– Я тоже не представляю, но убежден, что наши шансы сокращаются с каждым часом… Что нам нужно?
– Поскорее убраться с острова.
– Верно. Но поможет ли нам вертолет, если даже мы вновь захватим его? Нет, они вызовут подмогу и нас собьют… Точно так же потопят, если мы воспользуемся яхтой.
– Это все нам внушили, Педро, – сказал Алеша. – Надо прежде всего отбросить внушение… Почему не улетает вертолет? Почему охранники, подчинившиеся Бенито, не вызывают подмоги?
Педро пожал плечами.
– Наверно, боятся ответить за то золото, которое мы у них конфисковали.
– А может, за те слитки, которые мы еще можем конфисковать?
– Понял! – вскричал Педро. – Алеша, ты навел меня на спасительную мысль!..
Мальчики тут же посвятили в свой план Антонио.
– Давайте попробуем, – сказал тот. – Не люблю лгать и притворяться, но без маленького спектакля сейчас уже не обойтись.
И он отправился в камеру к Боссу, который уже несколько присмирел.
– Как самочувствие, Босс?
– Антонио, ты просто издеваешься надо мной, задавая такие вопросы. Ты видишь, я ослаб, плохо сплю, мне так и кажется, что меня заразили уже СПИДом. Если я подохну от истощения, всем вам крышка.
– Не подохнешь, Босс: жили же тут люди, которых ты морил голодом.
– Я подохну от ужасной грязи, от скверных запахов, от недостатка воздуха и света.
– Не подохнешь, Босс: все это терпели другие, но ты не хотел даже думать о них.
– Каюсь, Антонио, я даже не представлял себе, как тяжела их участь. Наоборот, мне казалось, что они недостаточно страдают.
– Видишь, Босс, ты кое-чему уже научился и, стало быть, достоин поощрения. Вот сейчас спроворим одно маленькое дельце, и ты перейдешь на режим домашнего ареста: личные комнаты, личный повар…
С этими словами Антонио пригласил в камеру Педро и Алешу.
– Они уполномочены провести с тобою, Босс, важные переговоры. О существе этих переговоров они скажут сами.
– Хм, пацаны… Я не хочу с ними говорить.
– Это вполне самостоятельные люди. Они сумели защитить свои убеждения, их надо уважать. Впрочем, мы не навязываемся.
– Ладно, валяйте, – скривился Босс.
– Наваляем, не торопитесь, – важно сказал Педро. – Каждый получит от нас то, что приготовил для других.
– Это что, угроза?
– Нет, принцип. Справедливость не утвердится до тех пор, пока люди будут уступать насильнику или ублажать его.
– Что вам угодно?
– Угодно купить остров.
– Как купить? – Босс поразился такому неожиданному предложению.
– Да так, как обычно покупают. Оформим сделку, подпишемся, приложим пальцы вместо печатей.
– Но остров мне не принадлежит.
– А что же вам принадлежит?
– Ничего… Разве что дом… Но он мне подарен. И продавать его я не собираюсь.
– Ну, а золото у вас есть?.. Подумайте, прежде чем ответить.
– Нет никакого золота.
– Значит, мы нашли золото, которое никому не принадлежит. Так сказать, пиратское золото.
Босс насторожился, занервничал.
– Имеется в виду, что мне принадлежит не весь дом, а только часть его.
– Кому же принадлежит другая часть?
– Не знаю. Принадлежит, и все. Владелец может объявиться в любое время.
– Да, негусто заплатили вам за лакейскую службу, – сказал Педро. – Но так или иначе, у нас имеются отличные слитки золота.
Алеша открыл мешок, показал слиток с клеймом одного из самых крупных международных банков.
– Таких штучек у нас полно.
В лице Босса что-то дрогнуло, его будто подменили. Побледнев, он закрыл лицо руками.
– Где вы это взяли?
– Успокойтесь, – сказал Алеша. – Там, где взяли, есть еще… Но нам золото ни к чему. Мы хотим побыстрее покинуть остров.
– Хорошо, – сказал Босс, и глаза его странно сверкнули. – Давайте договоримся: вы мне отдаете все золото, которое нашли. А я вам уступаю остров… Мне только нужно связаться по радио с моим доверенным лицом.
– Нет, – твердо сказал Педро. – Никаких связей. Да или нет?
– Хорошо, я согласен, – подумав, ответил Босс. – Мне только нужно кое с кем посоветоваться.
– И этого мы не позволим, – сказал Педро.
– И вы будете жить на острове?
– Да, как его хозяева. Пока не сможем уехать.
– Что ж, я согласен, – кивнул Босс, покусывая от волнения ногти. – Так и быть. Но вы меня, конечно, сразу отпустите? Ведь я должен быть свободен, чтобы распорядиться тем, что получу по соглашению?
– Вы, несомненно, получите свободу, едва мы станем полновластными хозяевами на острове. А пока мы переведем вас из тюремной камеры в привычные апартаменты и вернем повара.
– Нет, я не согласен, – нахмурился Босс. – Я не знаю, чем рискуете вы, но я хорошо знаю, чем рискую я.
– Что ж, загорайте и дальше в одиночке, – сказал Педро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19