В ход пошли удары цепью, железными заточками, ногами. Китаец, захвативший экскаватор, с рассеченной бровью уложил на землю двух окровавленных противников. Китаянка бросилась на него, держа в руке заостренный железный прут.
Тот потрясал таким же оружием. Стычка была короткой. Штык китайца глубоко вонзился в бедро девицы, едва не угодив ей в живот. Нанесший удар тотчас же выдернул его, и фонтан крови брызнул на целый метр. Три китайца бросились бежать через пустырь, хотя никто и не собирался их догонять. Девица проковыляла несколько метров и упала, пытаясь безуспешно зажать руками рану, из которой била кровь.
На Саго-стрит спасшийся из гроба был поднят заботливыми руками. Он стоял, все еще оглушенный, опираясь о повозку посреди толпы зевак. Водитель экскаватора действовал с фантастической точностью, остановив шар на крышке гроба. Иначе его обитатель превратился бы в лепешку.
Несколько женщин склонились над раненой, пытаясь остановить кровь. Когда они увидели, что не смогут это сделать, то поспешно удалились, боясь злых духов умирающей...
Полицейский автомобиль, вызванный по телефону, проложил себе путь по Соут Бридж-роуд длинными гудками. Двое раненых смешались с толпой. Девица, лежавшая на пустыре, вздрогнула в последних конвульсиях и умерла от потери крови. Музыканты медленно разошлись, потом заняли места на табуретах ближайшего ресторанчика и заказали себе обед.
Все происшедшее их не особенно взволновало. Ведь их услуги были оплачены вперед.
Большой вентилятор медленно вращался под потолком, как раз над головою Малко. Он закрыл глаза, чтобы не видеть его. Это простое движение вызвало у него тошноту. Его рука болела – там, где был сделан укол, – и ему казалось, что левая сторона головы превратилась в какую-то мягкую массу. Смутный шум вокруг носилок вызывал у него желание закричать. С огромным напряжением сил он попытался привстать. Тотчас же он почувствовал, как чьи-то руки помогают ему. Когда он сел, то открыл глаза и увидел кабинет с желтыми стенами, серьезные лица, голубую форму.
– Сэр, вам стало лучше?
Полицейский наклонился к нему. Малко смутно припомнил, как его отвозила полицейская машина. Внезапно он вспомнил о подозрениях относительно сингапурской полиции. Почему его не отвезли в больницу?
Его усадили на стул. Улыбающийся китаец в гражданском костюме подошел и спросил:
– Вы хотите отправиться в больницу? Мы привезли вас сюда потому, что это ближе.
Эта простая фраза успокоила Малко. Он покачал головой.
– Нет, спасибо. Я хочу пить.
Ему принесли воды. Он вспомнил, что у него не было пистолета. Перед полицейскими он оставался только жертвой. Малко стал восстанавливать в памяти все происшедшее. Линда его предала. Нужно было сочинить для полиции версию, которая выглядела бы правдоподобно. Куда Делись те, кто освободил его?
Улыбающийся человек в гражданском, с жирным лицом, нагнулся к нему:
– Я инспектор Юн Ку. Сэр, могли бы вы рассказать нам, что произошло?
Малко чувствовал себя так, словно поезда метро катились у него в голове. Он ощущал направленные на него взгляды. Не могло быть и речи о том, чтобы сочинять небылицы.
– Я думаю, меня хотели похитить, – сказал он. – Я не понимаю...
Глава 12
Врач закончил наклеивать лейкопластырь, закрывший весь левый висок Малко и мешавший ему открыть глаз. Выпив пол-литра чая, он почувствовал себя немного лучше. Прошло уже часа два, как он находился в отделении уголовной полиции на Робинсон-роуд. Полицейская стенографистка записала все его показания.
Инспектор Юн Ку подождал, пока врач закончит свою работу, и заявил безапелляционным тоном:
– Сэр, вы стали жертвой попытки похищения.
Юн Ку, как выяснил Малко, был начальником «Отдела по борьбе с тайными обществами» в управлении уголовного розыска.
– Я не понимаю, почему на меня напали, – сказал Малко.
Полицейский покачал головой.
– Я также не знаю этого. У нас давно уже не было похищений. Раньше случалось несколько за неделю. Мы непременно арестуем виновных.
Он помолчал и добавил строгим тоном:
– Очевидно, вам ни в коем случае не стоило следовать за этой девушкой.
Малко удалось принять сокрушенный вид. То и дело кто-то входил в комнату или выходил из нее. Он рассказал полицейским, что в отеле «Мандарин» к нему подошла девушка и предложила свои услуги и что он, ничего не опасаясь, последовал за ней. Его собеседники делали вид, что верят ему... Один из полицейских принес папку с фотографиями. Инспектор Юн Ку стал поочередно показывать их Малко.
– Если бы вы смогли узнать тех, кто напал на вас, это очень бы нам помогло, – сказал он.
Малко добросовестно попытался определить своих похитителей. Но не нашел их. Китайские полицейские молча наблюдали за ним. Когда он отодвинул фотографии, инспектор бесстрастно промолвил:
– Ничего. Нам уже известны многие члены этой банды «бабочек». Ею руководит некая Линда. До сих пор она довольствовалась рэкетом и проституцией. Мы обезвредим ее. Нужно избавить Сингапур от этого сброда.
Малко промолчал, глядя на описания банд, развешанные по стенам.
– А гробовщик? – спросил он.
– Он сбежал, – ответил инспектор. – Но мы и его найдем. Кстати, могли бы вы узнать девицу, которая позвала вас?
– Конечно, – сказал Малко.
Китаец поднялся из-за стола.
– Пойдемте со мной.
Заинтригованный, Малко последовал за ним. Голова у него еще кружилась. Они пересекли двор и вошли в небольшое здание. Здесь пахло формалином. Это был полицейский морг. Один из полицейских зажег свет. На носилках лежала какая-то масса, прикрытая белой простыней с пятнами крови. Инспектор повернулся к Малко.
– Прошу меня извинить. Надеюсь, вы не слишком чувствительны. Надо, чтобы вы опознали ее для моего протокола.
Он приподнял простыню. Малко был потрясен, узнав девицу с пятном на глазу. Черты ее лица казались спокойными, но оно было бледным, с запавшими ноздрями.
– Кто ее убил? – спросил Малко.
Китаец покачал головой.
– Мы не знаем. Мы не понимаем, что произошло. Случилась драка. Двоим раненым удалось скрыться.
Он вздохнул.
– Остается еще много неясных моментов в этом похищении. Видимо, какая-то соперничающая банда случайно пришла вам на помощь и сорвала планы тех, кто вас похитил.
Малко посмотрел на восковое лицо покойницы.
– Я не могу вам объяснить, что произошло...
Он говорил вполне искренне. Когда чугунный шар разбил гроб, Малко был оглушен и чуть не задохнулся. Он не имел ни малейшего представления о тех, кто его спас. Это было еще одной загадкой, ибо кто-то должен был их оповестить о том, что происходит. Или они следили за ним...
Инспектор нагнулся над трупом, протянул руку к ногам и вытащил что-то, показавшееся Малко куском кровянистой бумаги. Юн Ку протянул ее Малко.
– Видите, эта девица принадлежала к банде, о которой я говорил.
На бумаге была изображена бабочка. Не татуировка, а обыкновенная переводная картинка, размытая кровью.
– Но это не татуировка, – заметил Малко.
Инспектор снисходительно улыбнулся.
– Уже давно члены тайных обществ не делают настоящей татуировки. Каждый раз, когда мы их ловим, то заставляем избавляться от этих украшений, и они получают по два года тюрьмы. Теперь все носят переводные картинки. Как эта девица. При облаве они могут быстро от них избавиться...
Малко ничего не сказал. Таким образом, тут все же была замешана Линда! Он был огорчен в глубине души. Причем вдвойне, ибо теперь у него оставалось мало шансов найти Тонга Лима. Голова у него так болела, что ему нестерпимо хотелось лечь. Простыню снова задернули, и они покинули морг. Он должен был еще подписать протокол. Поскольку он не решался еще сесть за руль, то попросил вызвать такси. Инспектор проводил его до дверей и пожал на прощание руку.
– Надеюсь, – сказал он, – что у вас останется не слишком плохое воспоминание о Сингапуре. Но в будущем постарайтесь быть более острожным.
Малко с облегчением покинул большое желтоватое здание полиции. Через пять минут черно-желтое такси доставило его к американскому посольству.
* * *
– Они плюют на нас, – сказал мрачно Джон Кэнон. – Вы зарегистрированы в Специальном бюро как «оперативный сотрудник ЦРУ».
Джон Кэнон казался глубоко озабоченным историей с Лимом. Малко с облегчением почувствовал прохладу его кабинета после тяжелой жары на Робинсон-роуд. Надо было подвести итоги. А они были не блестящими...
– Но откуда им известно обо мне? – спросил он.
Американец покачал головой.
– Я был вынужден предупредить их после истории с Маргарет. У них были показания на вас. Они могли посадить вас в тюрьму.
– Вы хотите сказать, – промолвил Малко, – что инспектор, который меня допрашивал сейчас, отлично знал, кто я такой?
– Да, – подтвердил Джон Кэнон. – Кстати, я навел справки о том, о чем вы меня спрашивали. Крокодиловая ферма в Пунголе принадлежит кузену Тонга Лима.
Малко пощупал свою перевязку. Эта китайская головоломка становилась все более запутанной. И опасной.
– Кто меня спас сегодня утром? – спросил он. Джон Кэнон пожал плечами.
– Не имею ни малейшего представления. Факт, что это были китайцы. Но почему они вмешались?
– Может быть, потому, что эти китайцы хотят, чтобы мы нашли Лима, – сказал Малко. – Но непонятно, почему они никак не проявили этого другим образом...
Американец промолчал.
– Если меня хотят устранить, – продолжал Малко, – то потому, что я могу найти Лима. Он придет на похороны. Поскольку Линда нас предала...
Американец, казалось, колебался и был недоволен.
– Нужно, чтобы вы оставались «в рамках законности», – заметил он. – В противном случае сингапурцы найдут предлог, чтобы засадить вас в каталажку...
Малко задумался. Оставалась еще Сани, хотя на нее он мало надеялся. Предстояли похороны. И наконец, эти таинственные союзники. Но сейчас он чувствовал себя так скверно, что у него было лишь одно желание – уснуть. Хотя был только полдень.
– Попробуйте узнать, где и когда произойдет это чертово погребение, – попросил он. – Пожелайте, чтобы я поскорее поправился и смог отправиться туда. И чтобы Лим там появился. И чтобы он захотел поговорить со мной...
– Пусть Бог услышит вас! – сказал Джон Кэнон. – Я еще не знал такой запутанной истории. Во всяком случае, это серьезное дело. Нападения на вас доказывают это...
Малко встал со стула.
– Джон, – проговорил он. – Я уверен, что тут замешана полиция. Особенно когда вы мне рассказали про ферму в Пунголе. Там сфабриковали фальшивый отчет. Они следят за мной в гостинице. Я узнал это из надежного источника. Люди, напавшие на меня на Буджис-стрит, – осведомители Специального бюро...
Американец задумчиво покрутил карандашом.
– Это предположения, – сказал он. – Прямых доказательств у нас нет. То, что за вами следят, доказывает только, что ваша «крыша» была слишком прозрачной. Остальное – лишь догадки. Эта Линда внушает мало доверия.
– Надеюсь, что вы правы, – промолвил Малко. – А пока сделайте для меня две вещи.
– Пожалуйста, – сказал американец. – Что именно?
– Во-первых, сообщите в Специальное бюро, что я отправлюсь в США, как только мне позволит состояние здоровья. Во-вторых, вызовите «скорую помощь», чтобы отвезти меня в отель.
Джон Кэнон с беспокойством взглянул на него.
– Вы себя плохо чувствуете?
– Ничего, – ответил Малко, – пройдет. Но я хотел бы выглядеть похуже. Чем больше меня будут считать больным, тем вернее оставят в покое. Кроме того, я хотел бы иметь надежную защиту. Можете вы это устроить?
Джон Кэнон с озадаченным видом провел рукой по своей густо-седой шевелюре.
– У меня тут нет телохранителей... Это не Вьетнам... Может быть, Ибрагим...
– Кто такой Ибрагим?
– Мой шофер. Он мусульманин. Честный парень, преданный мне, потому что я одолжил ему денег на квартиру, когда разрушили его жилье. Он живет здесь один. А жена его в Индии. Он посещает ее раз в три года.
– Раз в три года!
Джон Кэнон улыбнулся.
– Да. Он ничего не тратит и не предается развлечениям.
– Пусть будет Ибрагим, – сказал Малко. – Я рискую оказаться в положении, когда он мне понадобится. Если Тонг Лим еще жив, то снова могут попробовать помешать мне явиться на эти похороны...
– О'кей, – сказал Джон Кэнон, – я пришлю его вам после обеда. А пока закройтесь в вашем номере и никому не открывайте.
* * *
– Я Ибрагим, – объявил огромный мужчина тоненьким голосом.
Он едва мог пройти в дверь. На нем были брюки и рубашка без воротника. С метр девяносто ростом и килограммов 120 весом, он был весь сколочен из мускулов. Малко рядом с ним казался ребенком. В одной руке шофер Джона Кэнона держал какой-то предмет, завернутый в тряпку, а в другой – пластиковый пакет с чаем.
– Входите, – сказал Малко.
Индиец вошел и встал навытяжку посреди комнаты.
– Что это у вас?
Ибрагим развернул тряпку с ангельской улыбкой. В свете лапы блеснуло лезвие тесака. Впрочем, Ибрагим со своим лысым черепом, выпученными глазами и мягкой улыбкой выглядел совсем безобидно. Он сделал жесту словно отрубает голову.
– В 1947 году я убил многих сикхов, – сказал он слабым голосом. – Я не боюсь сражаться.
Еще один голубь мира!
Шофер Джона Кэнона восхищенно осмотрел гостиничный номер.
– Я буду спать здесь? – спросил он, указав место на ковре рядом с кроватью.
Малко не сдержал улыбки.
– Нет, в соседней комнате.
Малко подошел к двери, ведущей в соседний номер, который он снял, и распахнул ее. Ибрагим молча последовал за ним, подавленный такой щедростью.
– Дверь будет прикрыта, – сказал Малко. – Вы знаете, что надо будет делать.
Индиец энергично кивнул головой.
– О да, сэр. Если кто-нибудь входит, я его убиваю! И завтра в четыре часа я вас отвожу на похороны мисс Лим.
– Не надо убивать кого попало, – уточнил Малко.
...Возвращение в гостиницу на «скорой помощи» было весьма впечатляющим. Его на носилках пронесли через холл. Репортер криминальной хроники из «Стройтс тайм» на ходу задал ему несколько вопросов перед тем, как санитары запихнули его в лифт под вспышки фотографов.
Теперь ему оставалось лишь дожидаться похорон. Он еще не наметил никакого плана. Даже если пришлось бы «оседлать» машину Тонга Лима, он сумеет с ним переговорить. Имея рядом Ибрагима, Малко чувствовал себя увереннее. Расслабившись, он стал перебирать в памяти все, что случилось с ним после приезда в Сингапур. Это было похоже на решение головоломки. Те, кто вызволил его из гроба, должны были с самого начала следить за делом Лима. Но ему требовались доказательства.
Он поднялся, подошел к телефону и набрал номер Сакры.
– Алло? – услышал он ее мягкий и низкий голос.
– Это журналист Малко Линге, – представился он.
На другом конце провода долго молчали, потом Сакра Убин сказала нерешительно:
– Я видела газеты сегодня вечером... Вас похитили. Надеюсь, вы не ранены?
– Я хотел бы повидать вас, – сказал Малко. – У меня есть многое, что я мог бы вам рассказать.
Она промолчала, а потом проговорила:
– Я работаю. И не знаю, что вы можете мне сказать...
Несмотря на сухость тона, Малко почувствовал неуловимое смягчение ее голоса.
– Я еще слишком слаб, чтобы выходить, – промолвил он. – Но может быть, вы зайдете в отель пообедать со мной?
И снова продолжительное молчание. Потом она сказала еще более тихо:
– Не знаю. Возможно, я зайду.
* * *
Сакра Убин с отвращением взглянула на бутылку шампанского, опустевшую на три четверти, и отодвинула стул. Она с удовольствием съела лангусту, фруктовый салат с коньяком, поданные на стол, который был накрыт в номере. Она почти не говорила, словно стыдясь своего пребывания здесь.
Теперь ее черные, как агат, глаза блестели в мягком свете лампы, оживленные вином. Ее пухлые фиолетовые губы были полуоткрыты, обнажая ослепительные зубы. Она странно вырядилась во что-то среднее между платьем и костюмом из черного шелка со множеством застежек, но этот наряд не очень портил ее цветущую фигуру. Можно было подумать, что это огромный надушенный муравей. Малко заметил, что она надушилась или скорее опрыскала всю себя духами.
Чтобы не волновать ее, он закрыл дверь в соседнюю комнату, где расположился Ибрагим.
Сакра вдруг встала, слегка пошатываясь.
– У меня кружится голова, – сказала она. – Мне нехорошо, вы заставили меня пить.
– Прилягте отдохнуть, – предложил Малко.
Сакра отпрянула назад, словно он предложил ей что-то непристойное.
– Нет-нет, я сейчас уйду...
Но она не двигалась, опершись лбом о стеклянную дверь в прихожую. Во время еды Малко так и не смог ничего вытянуть из нее. Каждый раз, когда он касался смерти ее мужа, она уходила в себя, словно улитка.
Он подошел к ней и положил руку на плечо.
– Сакра, – сказал он, – у меня к вам есть один вопрос.
Она покачала головой и отстранилась.
– Пустите меня. Я хочу уйти. Мне нечего вам сказать.
– Вы что-то знаете о смерти вашего мужа, но не хотите мне рассказать, – настаивал Малко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Тот потрясал таким же оружием. Стычка была короткой. Штык китайца глубоко вонзился в бедро девицы, едва не угодив ей в живот. Нанесший удар тотчас же выдернул его, и фонтан крови брызнул на целый метр. Три китайца бросились бежать через пустырь, хотя никто и не собирался их догонять. Девица проковыляла несколько метров и упала, пытаясь безуспешно зажать руками рану, из которой била кровь.
На Саго-стрит спасшийся из гроба был поднят заботливыми руками. Он стоял, все еще оглушенный, опираясь о повозку посреди толпы зевак. Водитель экскаватора действовал с фантастической точностью, остановив шар на крышке гроба. Иначе его обитатель превратился бы в лепешку.
Несколько женщин склонились над раненой, пытаясь остановить кровь. Когда они увидели, что не смогут это сделать, то поспешно удалились, боясь злых духов умирающей...
Полицейский автомобиль, вызванный по телефону, проложил себе путь по Соут Бридж-роуд длинными гудками. Двое раненых смешались с толпой. Девица, лежавшая на пустыре, вздрогнула в последних конвульсиях и умерла от потери крови. Музыканты медленно разошлись, потом заняли места на табуретах ближайшего ресторанчика и заказали себе обед.
Все происшедшее их не особенно взволновало. Ведь их услуги были оплачены вперед.
Большой вентилятор медленно вращался под потолком, как раз над головою Малко. Он закрыл глаза, чтобы не видеть его. Это простое движение вызвало у него тошноту. Его рука болела – там, где был сделан укол, – и ему казалось, что левая сторона головы превратилась в какую-то мягкую массу. Смутный шум вокруг носилок вызывал у него желание закричать. С огромным напряжением сил он попытался привстать. Тотчас же он почувствовал, как чьи-то руки помогают ему. Когда он сел, то открыл глаза и увидел кабинет с желтыми стенами, серьезные лица, голубую форму.
– Сэр, вам стало лучше?
Полицейский наклонился к нему. Малко смутно припомнил, как его отвозила полицейская машина. Внезапно он вспомнил о подозрениях относительно сингапурской полиции. Почему его не отвезли в больницу?
Его усадили на стул. Улыбающийся китаец в гражданском костюме подошел и спросил:
– Вы хотите отправиться в больницу? Мы привезли вас сюда потому, что это ближе.
Эта простая фраза успокоила Малко. Он покачал головой.
– Нет, спасибо. Я хочу пить.
Ему принесли воды. Он вспомнил, что у него не было пистолета. Перед полицейскими он оставался только жертвой. Малко стал восстанавливать в памяти все происшедшее. Линда его предала. Нужно было сочинить для полиции версию, которая выглядела бы правдоподобно. Куда Делись те, кто освободил его?
Улыбающийся человек в гражданском, с жирным лицом, нагнулся к нему:
– Я инспектор Юн Ку. Сэр, могли бы вы рассказать нам, что произошло?
Малко чувствовал себя так, словно поезда метро катились у него в голове. Он ощущал направленные на него взгляды. Не могло быть и речи о том, чтобы сочинять небылицы.
– Я думаю, меня хотели похитить, – сказал он. – Я не понимаю...
Глава 12
Врач закончил наклеивать лейкопластырь, закрывший весь левый висок Малко и мешавший ему открыть глаз. Выпив пол-литра чая, он почувствовал себя немного лучше. Прошло уже часа два, как он находился в отделении уголовной полиции на Робинсон-роуд. Полицейская стенографистка записала все его показания.
Инспектор Юн Ку подождал, пока врач закончит свою работу, и заявил безапелляционным тоном:
– Сэр, вы стали жертвой попытки похищения.
Юн Ку, как выяснил Малко, был начальником «Отдела по борьбе с тайными обществами» в управлении уголовного розыска.
– Я не понимаю, почему на меня напали, – сказал Малко.
Полицейский покачал головой.
– Я также не знаю этого. У нас давно уже не было похищений. Раньше случалось несколько за неделю. Мы непременно арестуем виновных.
Он помолчал и добавил строгим тоном:
– Очевидно, вам ни в коем случае не стоило следовать за этой девушкой.
Малко удалось принять сокрушенный вид. То и дело кто-то входил в комнату или выходил из нее. Он рассказал полицейским, что в отеле «Мандарин» к нему подошла девушка и предложила свои услуги и что он, ничего не опасаясь, последовал за ней. Его собеседники делали вид, что верят ему... Один из полицейских принес папку с фотографиями. Инспектор Юн Ку стал поочередно показывать их Малко.
– Если бы вы смогли узнать тех, кто напал на вас, это очень бы нам помогло, – сказал он.
Малко добросовестно попытался определить своих похитителей. Но не нашел их. Китайские полицейские молча наблюдали за ним. Когда он отодвинул фотографии, инспектор бесстрастно промолвил:
– Ничего. Нам уже известны многие члены этой банды «бабочек». Ею руководит некая Линда. До сих пор она довольствовалась рэкетом и проституцией. Мы обезвредим ее. Нужно избавить Сингапур от этого сброда.
Малко промолчал, глядя на описания банд, развешанные по стенам.
– А гробовщик? – спросил он.
– Он сбежал, – ответил инспектор. – Но мы и его найдем. Кстати, могли бы вы узнать девицу, которая позвала вас?
– Конечно, – сказал Малко.
Китаец поднялся из-за стола.
– Пойдемте со мной.
Заинтригованный, Малко последовал за ним. Голова у него еще кружилась. Они пересекли двор и вошли в небольшое здание. Здесь пахло формалином. Это был полицейский морг. Один из полицейских зажег свет. На носилках лежала какая-то масса, прикрытая белой простыней с пятнами крови. Инспектор повернулся к Малко.
– Прошу меня извинить. Надеюсь, вы не слишком чувствительны. Надо, чтобы вы опознали ее для моего протокола.
Он приподнял простыню. Малко был потрясен, узнав девицу с пятном на глазу. Черты ее лица казались спокойными, но оно было бледным, с запавшими ноздрями.
– Кто ее убил? – спросил Малко.
Китаец покачал головой.
– Мы не знаем. Мы не понимаем, что произошло. Случилась драка. Двоим раненым удалось скрыться.
Он вздохнул.
– Остается еще много неясных моментов в этом похищении. Видимо, какая-то соперничающая банда случайно пришла вам на помощь и сорвала планы тех, кто вас похитил.
Малко посмотрел на восковое лицо покойницы.
– Я не могу вам объяснить, что произошло...
Он говорил вполне искренне. Когда чугунный шар разбил гроб, Малко был оглушен и чуть не задохнулся. Он не имел ни малейшего представления о тех, кто его спас. Это было еще одной загадкой, ибо кто-то должен был их оповестить о том, что происходит. Или они следили за ним...
Инспектор нагнулся над трупом, протянул руку к ногам и вытащил что-то, показавшееся Малко куском кровянистой бумаги. Юн Ку протянул ее Малко.
– Видите, эта девица принадлежала к банде, о которой я говорил.
На бумаге была изображена бабочка. Не татуировка, а обыкновенная переводная картинка, размытая кровью.
– Но это не татуировка, – заметил Малко.
Инспектор снисходительно улыбнулся.
– Уже давно члены тайных обществ не делают настоящей татуировки. Каждый раз, когда мы их ловим, то заставляем избавляться от этих украшений, и они получают по два года тюрьмы. Теперь все носят переводные картинки. Как эта девица. При облаве они могут быстро от них избавиться...
Малко ничего не сказал. Таким образом, тут все же была замешана Линда! Он был огорчен в глубине души. Причем вдвойне, ибо теперь у него оставалось мало шансов найти Тонга Лима. Голова у него так болела, что ему нестерпимо хотелось лечь. Простыню снова задернули, и они покинули морг. Он должен был еще подписать протокол. Поскольку он не решался еще сесть за руль, то попросил вызвать такси. Инспектор проводил его до дверей и пожал на прощание руку.
– Надеюсь, – сказал он, – что у вас останется не слишком плохое воспоминание о Сингапуре. Но в будущем постарайтесь быть более острожным.
Малко с облегчением покинул большое желтоватое здание полиции. Через пять минут черно-желтое такси доставило его к американскому посольству.
* * *
– Они плюют на нас, – сказал мрачно Джон Кэнон. – Вы зарегистрированы в Специальном бюро как «оперативный сотрудник ЦРУ».
Джон Кэнон казался глубоко озабоченным историей с Лимом. Малко с облегчением почувствовал прохладу его кабинета после тяжелой жары на Робинсон-роуд. Надо было подвести итоги. А они были не блестящими...
– Но откуда им известно обо мне? – спросил он.
Американец покачал головой.
– Я был вынужден предупредить их после истории с Маргарет. У них были показания на вас. Они могли посадить вас в тюрьму.
– Вы хотите сказать, – промолвил Малко, – что инспектор, который меня допрашивал сейчас, отлично знал, кто я такой?
– Да, – подтвердил Джон Кэнон. – Кстати, я навел справки о том, о чем вы меня спрашивали. Крокодиловая ферма в Пунголе принадлежит кузену Тонга Лима.
Малко пощупал свою перевязку. Эта китайская головоломка становилась все более запутанной. И опасной.
– Кто меня спас сегодня утром? – спросил он. Джон Кэнон пожал плечами.
– Не имею ни малейшего представления. Факт, что это были китайцы. Но почему они вмешались?
– Может быть, потому, что эти китайцы хотят, чтобы мы нашли Лима, – сказал Малко. – Но непонятно, почему они никак не проявили этого другим образом...
Американец промолчал.
– Если меня хотят устранить, – продолжал Малко, – то потому, что я могу найти Лима. Он придет на похороны. Поскольку Линда нас предала...
Американец, казалось, колебался и был недоволен.
– Нужно, чтобы вы оставались «в рамках законности», – заметил он. – В противном случае сингапурцы найдут предлог, чтобы засадить вас в каталажку...
Малко задумался. Оставалась еще Сани, хотя на нее он мало надеялся. Предстояли похороны. И наконец, эти таинственные союзники. Но сейчас он чувствовал себя так скверно, что у него было лишь одно желание – уснуть. Хотя был только полдень.
– Попробуйте узнать, где и когда произойдет это чертово погребение, – попросил он. – Пожелайте, чтобы я поскорее поправился и смог отправиться туда. И чтобы Лим там появился. И чтобы он захотел поговорить со мной...
– Пусть Бог услышит вас! – сказал Джон Кэнон. – Я еще не знал такой запутанной истории. Во всяком случае, это серьезное дело. Нападения на вас доказывают это...
Малко встал со стула.
– Джон, – проговорил он. – Я уверен, что тут замешана полиция. Особенно когда вы мне рассказали про ферму в Пунголе. Там сфабриковали фальшивый отчет. Они следят за мной в гостинице. Я узнал это из надежного источника. Люди, напавшие на меня на Буджис-стрит, – осведомители Специального бюро...
Американец задумчиво покрутил карандашом.
– Это предположения, – сказал он. – Прямых доказательств у нас нет. То, что за вами следят, доказывает только, что ваша «крыша» была слишком прозрачной. Остальное – лишь догадки. Эта Линда внушает мало доверия.
– Надеюсь, что вы правы, – промолвил Малко. – А пока сделайте для меня две вещи.
– Пожалуйста, – сказал американец. – Что именно?
– Во-первых, сообщите в Специальное бюро, что я отправлюсь в США, как только мне позволит состояние здоровья. Во-вторых, вызовите «скорую помощь», чтобы отвезти меня в отель.
Джон Кэнон с беспокойством взглянул на него.
– Вы себя плохо чувствуете?
– Ничего, – ответил Малко, – пройдет. Но я хотел бы выглядеть похуже. Чем больше меня будут считать больным, тем вернее оставят в покое. Кроме того, я хотел бы иметь надежную защиту. Можете вы это устроить?
Джон Кэнон с озадаченным видом провел рукой по своей густо-седой шевелюре.
– У меня тут нет телохранителей... Это не Вьетнам... Может быть, Ибрагим...
– Кто такой Ибрагим?
– Мой шофер. Он мусульманин. Честный парень, преданный мне, потому что я одолжил ему денег на квартиру, когда разрушили его жилье. Он живет здесь один. А жена его в Индии. Он посещает ее раз в три года.
– Раз в три года!
Джон Кэнон улыбнулся.
– Да. Он ничего не тратит и не предается развлечениям.
– Пусть будет Ибрагим, – сказал Малко. – Я рискую оказаться в положении, когда он мне понадобится. Если Тонг Лим еще жив, то снова могут попробовать помешать мне явиться на эти похороны...
– О'кей, – сказал Джон Кэнон, – я пришлю его вам после обеда. А пока закройтесь в вашем номере и никому не открывайте.
* * *
– Я Ибрагим, – объявил огромный мужчина тоненьким голосом.
Он едва мог пройти в дверь. На нем были брюки и рубашка без воротника. С метр девяносто ростом и килограммов 120 весом, он был весь сколочен из мускулов. Малко рядом с ним казался ребенком. В одной руке шофер Джона Кэнона держал какой-то предмет, завернутый в тряпку, а в другой – пластиковый пакет с чаем.
– Входите, – сказал Малко.
Индиец вошел и встал навытяжку посреди комнаты.
– Что это у вас?
Ибрагим развернул тряпку с ангельской улыбкой. В свете лапы блеснуло лезвие тесака. Впрочем, Ибрагим со своим лысым черепом, выпученными глазами и мягкой улыбкой выглядел совсем безобидно. Он сделал жесту словно отрубает голову.
– В 1947 году я убил многих сикхов, – сказал он слабым голосом. – Я не боюсь сражаться.
Еще один голубь мира!
Шофер Джона Кэнона восхищенно осмотрел гостиничный номер.
– Я буду спать здесь? – спросил он, указав место на ковре рядом с кроватью.
Малко не сдержал улыбки.
– Нет, в соседней комнате.
Малко подошел к двери, ведущей в соседний номер, который он снял, и распахнул ее. Ибрагим молча последовал за ним, подавленный такой щедростью.
– Дверь будет прикрыта, – сказал Малко. – Вы знаете, что надо будет делать.
Индиец энергично кивнул головой.
– О да, сэр. Если кто-нибудь входит, я его убиваю! И завтра в четыре часа я вас отвожу на похороны мисс Лим.
– Не надо убивать кого попало, – уточнил Малко.
...Возвращение в гостиницу на «скорой помощи» было весьма впечатляющим. Его на носилках пронесли через холл. Репортер криминальной хроники из «Стройтс тайм» на ходу задал ему несколько вопросов перед тем, как санитары запихнули его в лифт под вспышки фотографов.
Теперь ему оставалось лишь дожидаться похорон. Он еще не наметил никакого плана. Даже если пришлось бы «оседлать» машину Тонга Лима, он сумеет с ним переговорить. Имея рядом Ибрагима, Малко чувствовал себя увереннее. Расслабившись, он стал перебирать в памяти все, что случилось с ним после приезда в Сингапур. Это было похоже на решение головоломки. Те, кто вызволил его из гроба, должны были с самого начала следить за делом Лима. Но ему требовались доказательства.
Он поднялся, подошел к телефону и набрал номер Сакры.
– Алло? – услышал он ее мягкий и низкий голос.
– Это журналист Малко Линге, – представился он.
На другом конце провода долго молчали, потом Сакра Убин сказала нерешительно:
– Я видела газеты сегодня вечером... Вас похитили. Надеюсь, вы не ранены?
– Я хотел бы повидать вас, – сказал Малко. – У меня есть многое, что я мог бы вам рассказать.
Она промолчала, а потом проговорила:
– Я работаю. И не знаю, что вы можете мне сказать...
Несмотря на сухость тона, Малко почувствовал неуловимое смягчение ее голоса.
– Я еще слишком слаб, чтобы выходить, – промолвил он. – Но может быть, вы зайдете в отель пообедать со мной?
И снова продолжительное молчание. Потом она сказала еще более тихо:
– Не знаю. Возможно, я зайду.
* * *
Сакра Убин с отвращением взглянула на бутылку шампанского, опустевшую на три четверти, и отодвинула стул. Она с удовольствием съела лангусту, фруктовый салат с коньяком, поданные на стол, который был накрыт в номере. Она почти не говорила, словно стыдясь своего пребывания здесь.
Теперь ее черные, как агат, глаза блестели в мягком свете лампы, оживленные вином. Ее пухлые фиолетовые губы были полуоткрыты, обнажая ослепительные зубы. Она странно вырядилась во что-то среднее между платьем и костюмом из черного шелка со множеством застежек, но этот наряд не очень портил ее цветущую фигуру. Можно было подумать, что это огромный надушенный муравей. Малко заметил, что она надушилась или скорее опрыскала всю себя духами.
Чтобы не волновать ее, он закрыл дверь в соседнюю комнату, где расположился Ибрагим.
Сакра вдруг встала, слегка пошатываясь.
– У меня кружится голова, – сказала она. – Мне нехорошо, вы заставили меня пить.
– Прилягте отдохнуть, – предложил Малко.
Сакра отпрянула назад, словно он предложил ей что-то непристойное.
– Нет-нет, я сейчас уйду...
Но она не двигалась, опершись лбом о стеклянную дверь в прихожую. Во время еды Малко так и не смог ничего вытянуть из нее. Каждый раз, когда он касался смерти ее мужа, она уходила в себя, словно улитка.
Он подошел к ней и положил руку на плечо.
– Сакра, – сказал он, – у меня к вам есть один вопрос.
Она покачала головой и отстранилась.
– Пустите меня. Я хочу уйти. Мне нечего вам сказать.
– Вы что-то знаете о смерти вашего мужа, но не хотите мне рассказать, – настаивал Малко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20