За исключением редких случаев (вроде того, когда в ночь Бала Мертвых Богов у Уродца разболелось горло и понадобилось лекарство), Писака не покидал Клубок. И теперь, ковыляя вместе с ним по улицам, Джейм раздумывала, существует ли еще та таверна, к которой они сейчас направляются. Но вскоре девушка убедилась, что опасалась зря. Впереди замаячила вывеска «Скрещенных звезд», гостиницы, стоящей здесь добрых два века.
Внезапное появление Писаки вызвало переполох. Он же быстренько обосновался за одним из главных столов, раскланиваясь с друзьями, которых не видел десятки лет.
Джейм примостилась поблизости, чуть позади учителя. Как «Луна» обслуживала учеников, «Звезды» были местом сбора мастеров и высших чинов Гильдии. В зале не было других подмастерьев, большинство людей за столами были отъявленными приверженцами Свят-Халвы, который со своей стороны сделал все, чтобы не допустить продвижения Джейм. Неплохой получится праздничек.
Она уже придумывала предлог, чтобы ускользнуть отсюда, когда начались неприятности.
Кто-то поздравил Писаку с успехом Свят-Халвы, он ответил в своей обычной язвительной манере, и один из помощников Сирдана со стуком опустил свою кружку.
– Все это чушь! – взвизгнул он. – Что же это за брат такой, который не помог старику, когда тот так в этом нуждался? Что это у него за секреты? «Величайший вор Тай-Тестигона», – ха! Если ты когда и умел что-то, то давным-давно уже все позабыл!
– Ты хочешь сказать, – опасный голос у Писаки, опасный, – что я не заслуживаю своей репутации?
– Чер-р-ртовски верно! Назови хоть одну вещь, которую ты украл за последнее время, «величайший вор».
Старик нахмурился:
– Это ты назови любую вещь, слышишь, любую, – и я украду ее. Сейчас же. Сегодня.
– Господин мой, нет! – прошипела Джейм в спину Писаке.
– Прекрасно! Второе Око Абарраден. Если осмелишься.
– Заметано! – возликовал Писака.
– О мой бог, – выдохнула Джейм, пряча лицо в ладонях.
Спор, все больше накаляясь, продолжался всю дорогу к Округу Храмов.
– Гляди. – Джейм схватила старика за руку и остановила его в тени ворот. – Даже если тот человек в «Звездах» настолько пьян, как кажется, посмотри, во что ты позволил ему себя втянуть: нет времени разведать территорию, подготовить пути к бегству, и нас слышало столько народу, что для полного триумфа не хватает только шагающих впереди герольдов. Думаешь, стражники глухие? Одно лишнее слово – и тебя, многоуважаемый, тотчас же схватят.
– Я знаю, что делаю, – раздраженно ответил Писака. – Мне не впервой – ты еще помнишь? Кроме того, никто не выдаст меня. Такое просто-напросто невозможно.
– Но кто-то же в «Луне» донес на меня, когда я стащила Павлиньи Перчатки. Ладно, раз так – я иду с тобой.
– Xe! Ты просто хочешь вынюхать мои тайны!
– Если я еще раз услышу подобное, то просто полезу на ближайшую стенку. Неужели не ясно, что я просто не хочу, чтобы ты свернул свою тощую шею? Преданность – мое единственное достоинство; и перестань отворачиваться.
– А ты с норовом, парень, – вгляделся он в нее. – Ну идем, идем. Полагаю, ты заслужил это право.
Храм Абарраден был одним из самых солидных в той части Округа, которая еще принадлежала Старому Пантеону. Он возвышался над маленькой, выжженной солнцем площадью, от которой разбегалось восемь улиц, две из которых смыкались под углом у внешней стены, образуя границу между старыми и новыми богами. Многие храмы были сожжены дотла в прошлом году, во время последней вспышки храмовой войны, начавшейся еще с противостояния Гелиота и Сан-Сара два с половиной тысячелетия назад; некоторые еще действовали, здорово потрепанные в борьбе.
Храм Абарраден был могущественным, он перестраивался семь раз, становясь все величественнее и прихотливее. А теперь пыль заглушала шаги Джейм, идущей вслед за Писакой по тропинкам. После безвременной кончины Горго она узнавала все больше и больше о богах Тай-Тестигона, представляя их сообществом с собственными правами, зависящим от веры их создателей и личных черт каждого, иногда способных и к независимым действиям. И Джейм чувствовала, что и они узнают ее и обходят стороной. Частично поэтому она и пошла за своим мастером, рассчитывая спугнуть Абарраден или хотя бы отклонить гнев ее служителей. Богиня спала, ее глубокое дыхание проносилось по пустым залам. Она, как Танишент, никогда больше не проснется.
Вор и ученица достигли молельни без происшествий, встретив только пару монахов-уборщиков и легко ускользнув от них. Самые дальние внутренние покои являли собой истинное убранство храма. Высокую, тускло освещенную комнату на треть заполняло гигантское изваяние Абарраден, когда-то полностью зрячей, а теперь одноглазой. Как и многие божества Старого Пантеона, богиня сочетала в себе черты человека и животного, в данном случае – коровы. У ее копыт лежало широкое кольцо черной воды – обычный барьер против демонов. От заговоренного моста, который должен быть перекинут через лужу, остались только дырки от болтов. Созвездие мерцающих дисков покачивалось на поверхности воды. Джейм потянулась, чтобы разглядеть их поближе, но Писака быстро отдернул ее назад. Он вынул из мешка обгрызенный кусок колбасы и подбросил его над водой. Дюжина тонких щупальцев взметнулась и схватила кусок на лету. Глаза моргнули разок и замерли в ожидании. Караульные приходят и уходят, а хранители остаются.
– Это настолько просто, – прошептал старик, – что мне почти стыдно. Но вызов есть вызов. Иди присмотри за дверью.
Джейм отошла. Когда она оглянулась, Писака был над бассейном, щупальца тщетно тянулись к его ногам, он прошел уже половину несуществующего моста.
Она все еще смотрела на него, разинув рот, когда донесся какой-то звук. Люди, много людей в храме. Секунду она слушала их тяжелую поступь, гудение голосов, спорящих о том, кому идти первым, потом прошипела через всю комнату:
– Учитель, стража!
– Как не вовремя, чтоб их, – не сдержался Писака. Он стоял на одной из грудей Абарраден, держа в руках белый камень, вынутый из глазницы. Старик указал на дверь в дальнем углу. – Вверх по лестнице и на крышу, быстро, но сперва потуши свет.
Джейм делала то, что было приказано, слыша, как голоса становятся все ближе и громче. Она задержалась у последнего светильника, ожидая, пока старик доберется до лестницы, потом бросилась через темную комнату, лишь только в нее ворвался первый стражник. Остальные, судя по звукам, сгрудились за ним, потом по одному стали протискиваться в помещение, громко бранясь. В итоге кто-то все-таки свалился в бассейн.
Несмотря на хорошее ночное зрение, Джейм видела в этом непроглядном мраке так же мало, как и все остальные, но у нее было преимущество – она знала планировку комнаты. Девушка почти достигла ступеней, когда, к ее изумлению и ужасу, крепкая пара рук внезапно сомкнулась вокруг нее. Набрав полную грудь воздуху, она во всю мочь издала боевой клич – убийственная штука в закрытом пространстве. Руки немедленно разжались. Рванувшись к двери, Джейм врезалась лбом в косяк, встряхнулась, пришла в себя и полезла наверх. Внизу закипела бурная деятельность, стражники тоже нащупали лестницу. Девушка выскочила на крышу, толкнув люк в потолке, захлопнула его, задвинула затвор и рухнула сверху.
– Что тебя задержало? – поинтересовался Писака, подняв украденный камень в лунном свете, держа его так нежно, словно руки видели больше, чем ослабевшие глаза.
– Такая куча хлопот, – хихикнул он, – из-за куска стекла.
– Что?!
– Пятьдесят лет прошло, а ничего не изменилось. Тогда я проверил оба глаза и взял подлинный. Представь себе, это не было такой уж шикарной работой, понятия не имею, почему люди подняли такую шумиху. Дураки они все. Или почти все. Ну, правда, с тех пор никто не выходил оттуда с этой побрякушкой («Да кто же в состоянии пройти по отсутствующему мосту?» – подумала Джейм.), вот эти недоумки и убедили себя, что это невозможно. В этом городе верят в странное. В чем ты, наверное, и сам убедился.
– Да, учитель. Но откуда же у Абарраден взялось стеклянное око?
– Кто знает. Наверняка какой-нибудь жулик-жрец подменил его много веков назад.
Створка люка стала прогибаться под ударами дубинки. Джейм поспешно спрыгнула со своего места.
– Ох, учитель, стекло это или нет, но те господа внизу все еще охотятся за нами. Как вы предполагаете решить этот вопрос?
– Конечно же, слиняем по-быстрому. – Писака встал. – Хороший вор никогда не засиживается в гостях.
– И куда курс держим? – спросила Джейм, предчувствуя подвох.
– А что, у нас большой выбор? – Писака начал сердиться. – Естественно, по крышам.
Он показал за храм, туда, где зияла выжженная пустота.
Мост был реален для него, наверное, как и те ступеньки на стремянке, и сейчас – видимо, не лучшее время колебать его уверенность, но мой бог…
– А вы – мм-м… уверены, что все в порядке?
– Конечно уверен, – раздраженно сказал он и шагнул в пространство. Скользнул на несколько футов вниз, с трудом удерживая равновесие. – Совершенно уверен. Но тут есть пара гнилых дощечек. За мной, мальчик, и помни о дырках.
Она смотрела, как он осторожно нащупывает путь над бездной, тыча перед каждым шагом в пустоту своим посохом. Он не падал, проблема – его проблема – была решена. Но как насчет нее?! Джейм пробежала по краю крыши, видя только гладкие, отвесные стены. Здания на той стороне слишком далеки, и до земли ее страховочный трос не достанет. Да, не самая благоприятная ситуация.
– Ну же, идем. – Писака уже стоял на противоположной крыше и притоптывал от нетерпения. – Думаешь, они провозятся с этой дверцей всю ночь?
«Бьюсь об заклад, что нет». От дерева отлетали щепки. В зазубренную дыру просунулась рука, нащупывая щеколду. Теоретически у нее нет причины бежать от них. Она не прикасалась к похищенному и по законам города была невиновна, но что-то подсказывало ей, что этой ночью такие тонкости особой роли не сыграют.
– Эй? – Писака уже охрип от крика. – Если уж я смог, то ты и подавно!
Может, он и прав. Очевидно, для этого старика вера – очень могущественная вещь. Джейм постояла секунду, отключившись от звуков со стороны двери, не обращая внимания на Писаку, забыв обо всем, кроме того, что она узнала за этот год насчет веры и создания реальности в Тай-Тести-гоне. И, зажмурив глаза, с величайшей осторожностью шагнула через край.
Там что-то было, потому что ее нога соскользнула. Как и Писака минуту назад, Джейм проехалась вниз по какой-то гладкой, наклонной поверхности. Не раскрывая глаз, она затормозила на спуске и, еле передвигая ноги, поползла на четвереньках вдоль склона. На ощупь шла она по чему-то, что не имело определения, плотность таяла, стоило только отвлечься на шум позади. Это, в свою очередь, заставляло нервничать и колебаться. Джейм отчетливо вспомнила, как часто Писака заставлял ее в воображении проходить по дорогам над домами, которых она никогда не видела, – хотя бы потому, что самих домов уже не существовало, – и какая сила воображения была необходима для такой работы. Право, не так уж это отличается от перехода по воздуху через стофутовую пропасть. Ага, вот тут как будто дранка на кровле. Ощупав одну, она с шипением отдернула руку.
– Ну что еще? – совсем рядом раздался голос Писаки.
– Во имя всех… ой… вроде заноза. Что ты скажешь о…
– Талисман!
Вопль раздался сзади, недоверчивый, протестующий, и, несомненно, издать его могли только мощные легкие Девятипалого. Вздрогнув, Джейм открыла глаза. Под ней была пустота, и девушка стала падать. Руки беспорядочно замахали, словно жили своей жизнью, и вцепились в карниз противоположного здания.
– Я же предупреждал тебя – следи за дырками, – сказал Писака, втаскивая ее за шкирку наверх.
Потом Джейм настояла на том, чтобы проводить своего мастера до дому задними улочками. Хотя добыча была только стекляшкой и ничего не стоила, период риска распространялся и на нее, причем все уверены, что это подлинная вещь, и будут поступать соответственно. Ведь кто-то предал Писаку, и теперь за ним – да и за ней – гонятся. Сирдан бы не остановился перед тем, чтобы обогнуть Закон. Ведь он уже нарушил кодекс воров – никогда не выдавать собратьев стражникам. При сложившихся обстоятельствах лучшее место для Писаки сейчас – Клубок, а для нее – холмы на юго-западе. Надо переждать, пока все не успокоится или пока к ней и Журу не присоединится Марк, чтобы отправиться на юг. Джейм распрощалась с учителем у входа в его дом и торопливо зашагала по крышам к «Рес-аб-Тирру», намереваясь собрать вещи и убраться из города как можно быстрее.
Джейм влезала к себе на чердак, взгляд ее упал в комнату. Пол усыпан клочками одежды, два тюфяка распороты, очаг разворочен. В дальнем углу вынутые из стены камни обнажали ее потайную нишу. Вывернутый мешок лежал на кровати. Обломки меча были здесь, и маленький сверток с кольцом тоже – вот он, завалился между складками скомканного одеяла. А Книга в Бледном Переплете исчезла.
Джейм попыталась осознать случившееся. Потом быстро спустилась по лестнице вниз. Лишь только она появилась в кухне, в дверях возник Сарт Девятипалый.
– Погоди-ка минуту, Талисман, – выпалил он, заметив, что она готова дать стрекача назад. – Верь не верь, я ищу не тебя, а Марка.
– Марка? – Ее голос стал визгливым от нахлынувшей тревоги. – С ним что-то случилось?
– Это я и пытаюсь выяснить.
Пока он говорил, Клепетти поднялась из погреба и теперь целенаправленно наступала на них. Но прежде, чем она успела что-то сказать, Сарт сам шагнул к ней и зажал ей рот своей рукой.
– Мы патрулировали Округ Храмов, – продолжил он, игнорируя вдову, – когда прискакал капитан с дюжиной наших и сказал: «Кто-то грабит Абарраден. Всем построиться». Ну, мы строем пришли в этот улей, но кто-то… Дорогая, одну минутку… потушил свет, едва мы приблизились к комнате с идолом. Я вцепился в рукав Марка, зная, что вы, кенциры, можете находить дорогу в темноте, и он проволок меня через всю комнату. Вдруг кто-то испустил душераздирающий вопль над самым моим ухом, и в следующий миг Марк покачнулся, развернулся и прошел сквозь строй наших ребят, как летний тайфун. За компанию и я стукнул по нескольким головам, а потом мы с теми, кто остался, полезли наверх, на крышу.
Он сделал паузу, с сомнением глядя на Джейм.
– Ты действительно шла по воздуху, а? Мне не почудилось? И вот когда я хотел показать на тебя Марку, его там не было. Я его больше не видел… Ой!
Клепетти, окончательно потерявшая терпение, укусила его за руку.
– Может, ты и не видел, зато я видела, – мрачно сказала вдова, разглаживая свой фартук. – Где-то с час назад он заходил сюда. И что бы ни происходило, боюсь, это серьезно. Джейм, он просил меня передать тебе, что «достойная смерть стирает все пятна».
– О боже. Да, это серьезно. Я должна бежать за ним. Сарт, ты не мог бы подождать здесь, пока я… пока мы не вернемся. Мне почему-то кажется, что этой ночью нельзя оставлять гостиницу без присмотра.
– Буду рад, – сказал он, осклабившись в сторону Клепетти.
А вдова залилась румянцем.
Ясно, что произошло: это Марк схватил ее в темноте. Узнав ее, предполагаемого вора, и отпустив, великан кендар нарушил присягу стражника. Для него это означало потерю чести, а кенциры не могут жить после этого. Значит, он отправился возвратить свое доброе имя единственно возможным способом – приняв смерть от рук высокорожденного кенцира согласно древнему обычаю. В Тай-Тестигоне из высокорожденных имелся только Иштар. Она должна остановить Марка до того, как он придет к храму, или каким-то образом прервать ритуал, губящий как виновных, так и невинных.
И опять замелькали крыши – нет более прямого и безопасного пути. Джейм мчалась, периодически оглядывая улицы в поисках Марка. Может, и Санни где-то там.
Она не покинет город, пока не повидается с ним, даже если для этого придется проникнуть в крепость Сардоника; но надо сначала обеспечить безопасность Марка. Остальное сейчас не имеет значения.
Ничто? Даже Книга? О Трое, она совершенно забыла о ней! «Ну и хранитель из меня», – подумала Джейм, перепрыгивая через ненадежный, крытый соломой участок.
Она провалилась, ноги болтались в пространстве, руки вцепились в чью-то бельевую веревку. Джейм раскачалась, оттолкнулась, дважды перевернулась в воздухе, оказалась на чьем-то балконе и оттуда вскарабкалась обратно на крышу.
– В следующий раз захвати с собой голубя! – крикнули ей снизу.
Этой ночью все будет расставлено по местам. Будь проклята Книга, будь проклята она сама, если потеряет Марка.
Наконец она увидела его – эту высокую фигуру ни с кем не спутаешь, он быстро шагал по улице и был совсем близко к кольцу праха, окружавшего храм. Джейм спустилась на землю, окликая его. Он, казалось, не слышал. Еще минута – и она его догонит…
И тут в полной тишине из темноты выскользнула фигура с поднятой рукой и встала между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Внезапное появление Писаки вызвало переполох. Он же быстренько обосновался за одним из главных столов, раскланиваясь с друзьями, которых не видел десятки лет.
Джейм примостилась поблизости, чуть позади учителя. Как «Луна» обслуживала учеников, «Звезды» были местом сбора мастеров и высших чинов Гильдии. В зале не было других подмастерьев, большинство людей за столами были отъявленными приверженцами Свят-Халвы, который со своей стороны сделал все, чтобы не допустить продвижения Джейм. Неплохой получится праздничек.
Она уже придумывала предлог, чтобы ускользнуть отсюда, когда начались неприятности.
Кто-то поздравил Писаку с успехом Свят-Халвы, он ответил в своей обычной язвительной манере, и один из помощников Сирдана со стуком опустил свою кружку.
– Все это чушь! – взвизгнул он. – Что же это за брат такой, который не помог старику, когда тот так в этом нуждался? Что это у него за секреты? «Величайший вор Тай-Тестигона», – ха! Если ты когда и умел что-то, то давным-давно уже все позабыл!
– Ты хочешь сказать, – опасный голос у Писаки, опасный, – что я не заслуживаю своей репутации?
– Чер-р-ртовски верно! Назови хоть одну вещь, которую ты украл за последнее время, «величайший вор».
Старик нахмурился:
– Это ты назови любую вещь, слышишь, любую, – и я украду ее. Сейчас же. Сегодня.
– Господин мой, нет! – прошипела Джейм в спину Писаке.
– Прекрасно! Второе Око Абарраден. Если осмелишься.
– Заметано! – возликовал Писака.
– О мой бог, – выдохнула Джейм, пряча лицо в ладонях.
Спор, все больше накаляясь, продолжался всю дорогу к Округу Храмов.
– Гляди. – Джейм схватила старика за руку и остановила его в тени ворот. – Даже если тот человек в «Звездах» настолько пьян, как кажется, посмотри, во что ты позволил ему себя втянуть: нет времени разведать территорию, подготовить пути к бегству, и нас слышало столько народу, что для полного триумфа не хватает только шагающих впереди герольдов. Думаешь, стражники глухие? Одно лишнее слово – и тебя, многоуважаемый, тотчас же схватят.
– Я знаю, что делаю, – раздраженно ответил Писака. – Мне не впервой – ты еще помнишь? Кроме того, никто не выдаст меня. Такое просто-напросто невозможно.
– Но кто-то же в «Луне» донес на меня, когда я стащила Павлиньи Перчатки. Ладно, раз так – я иду с тобой.
– Xe! Ты просто хочешь вынюхать мои тайны!
– Если я еще раз услышу подобное, то просто полезу на ближайшую стенку. Неужели не ясно, что я просто не хочу, чтобы ты свернул свою тощую шею? Преданность – мое единственное достоинство; и перестань отворачиваться.
– А ты с норовом, парень, – вгляделся он в нее. – Ну идем, идем. Полагаю, ты заслужил это право.
Храм Абарраден был одним из самых солидных в той части Округа, которая еще принадлежала Старому Пантеону. Он возвышался над маленькой, выжженной солнцем площадью, от которой разбегалось восемь улиц, две из которых смыкались под углом у внешней стены, образуя границу между старыми и новыми богами. Многие храмы были сожжены дотла в прошлом году, во время последней вспышки храмовой войны, начавшейся еще с противостояния Гелиота и Сан-Сара два с половиной тысячелетия назад; некоторые еще действовали, здорово потрепанные в борьбе.
Храм Абарраден был могущественным, он перестраивался семь раз, становясь все величественнее и прихотливее. А теперь пыль заглушала шаги Джейм, идущей вслед за Писакой по тропинкам. После безвременной кончины Горго она узнавала все больше и больше о богах Тай-Тестигона, представляя их сообществом с собственными правами, зависящим от веры их создателей и личных черт каждого, иногда способных и к независимым действиям. И Джейм чувствовала, что и они узнают ее и обходят стороной. Частично поэтому она и пошла за своим мастером, рассчитывая спугнуть Абарраден или хотя бы отклонить гнев ее служителей. Богиня спала, ее глубокое дыхание проносилось по пустым залам. Она, как Танишент, никогда больше не проснется.
Вор и ученица достигли молельни без происшествий, встретив только пару монахов-уборщиков и легко ускользнув от них. Самые дальние внутренние покои являли собой истинное убранство храма. Высокую, тускло освещенную комнату на треть заполняло гигантское изваяние Абарраден, когда-то полностью зрячей, а теперь одноглазой. Как и многие божества Старого Пантеона, богиня сочетала в себе черты человека и животного, в данном случае – коровы. У ее копыт лежало широкое кольцо черной воды – обычный барьер против демонов. От заговоренного моста, который должен быть перекинут через лужу, остались только дырки от болтов. Созвездие мерцающих дисков покачивалось на поверхности воды. Джейм потянулась, чтобы разглядеть их поближе, но Писака быстро отдернул ее назад. Он вынул из мешка обгрызенный кусок колбасы и подбросил его над водой. Дюжина тонких щупальцев взметнулась и схватила кусок на лету. Глаза моргнули разок и замерли в ожидании. Караульные приходят и уходят, а хранители остаются.
– Это настолько просто, – прошептал старик, – что мне почти стыдно. Но вызов есть вызов. Иди присмотри за дверью.
Джейм отошла. Когда она оглянулась, Писака был над бассейном, щупальца тщетно тянулись к его ногам, он прошел уже половину несуществующего моста.
Она все еще смотрела на него, разинув рот, когда донесся какой-то звук. Люди, много людей в храме. Секунду она слушала их тяжелую поступь, гудение голосов, спорящих о том, кому идти первым, потом прошипела через всю комнату:
– Учитель, стража!
– Как не вовремя, чтоб их, – не сдержался Писака. Он стоял на одной из грудей Абарраден, держа в руках белый камень, вынутый из глазницы. Старик указал на дверь в дальнем углу. – Вверх по лестнице и на крышу, быстро, но сперва потуши свет.
Джейм делала то, что было приказано, слыша, как голоса становятся все ближе и громче. Она задержалась у последнего светильника, ожидая, пока старик доберется до лестницы, потом бросилась через темную комнату, лишь только в нее ворвался первый стражник. Остальные, судя по звукам, сгрудились за ним, потом по одному стали протискиваться в помещение, громко бранясь. В итоге кто-то все-таки свалился в бассейн.
Несмотря на хорошее ночное зрение, Джейм видела в этом непроглядном мраке так же мало, как и все остальные, но у нее было преимущество – она знала планировку комнаты. Девушка почти достигла ступеней, когда, к ее изумлению и ужасу, крепкая пара рук внезапно сомкнулась вокруг нее. Набрав полную грудь воздуху, она во всю мочь издала боевой клич – убийственная штука в закрытом пространстве. Руки немедленно разжались. Рванувшись к двери, Джейм врезалась лбом в косяк, встряхнулась, пришла в себя и полезла наверх. Внизу закипела бурная деятельность, стражники тоже нащупали лестницу. Девушка выскочила на крышу, толкнув люк в потолке, захлопнула его, задвинула затвор и рухнула сверху.
– Что тебя задержало? – поинтересовался Писака, подняв украденный камень в лунном свете, держа его так нежно, словно руки видели больше, чем ослабевшие глаза.
– Такая куча хлопот, – хихикнул он, – из-за куска стекла.
– Что?!
– Пятьдесят лет прошло, а ничего не изменилось. Тогда я проверил оба глаза и взял подлинный. Представь себе, это не было такой уж шикарной работой, понятия не имею, почему люди подняли такую шумиху. Дураки они все. Или почти все. Ну, правда, с тех пор никто не выходил оттуда с этой побрякушкой («Да кто же в состоянии пройти по отсутствующему мосту?» – подумала Джейм.), вот эти недоумки и убедили себя, что это невозможно. В этом городе верят в странное. В чем ты, наверное, и сам убедился.
– Да, учитель. Но откуда же у Абарраден взялось стеклянное око?
– Кто знает. Наверняка какой-нибудь жулик-жрец подменил его много веков назад.
Створка люка стала прогибаться под ударами дубинки. Джейм поспешно спрыгнула со своего места.
– Ох, учитель, стекло это или нет, но те господа внизу все еще охотятся за нами. Как вы предполагаете решить этот вопрос?
– Конечно же, слиняем по-быстрому. – Писака встал. – Хороший вор никогда не засиживается в гостях.
– И куда курс держим? – спросила Джейм, предчувствуя подвох.
– А что, у нас большой выбор? – Писака начал сердиться. – Естественно, по крышам.
Он показал за храм, туда, где зияла выжженная пустота.
Мост был реален для него, наверное, как и те ступеньки на стремянке, и сейчас – видимо, не лучшее время колебать его уверенность, но мой бог…
– А вы – мм-м… уверены, что все в порядке?
– Конечно уверен, – раздраженно сказал он и шагнул в пространство. Скользнул на несколько футов вниз, с трудом удерживая равновесие. – Совершенно уверен. Но тут есть пара гнилых дощечек. За мной, мальчик, и помни о дырках.
Она смотрела, как он осторожно нащупывает путь над бездной, тыча перед каждым шагом в пустоту своим посохом. Он не падал, проблема – его проблема – была решена. Но как насчет нее?! Джейм пробежала по краю крыши, видя только гладкие, отвесные стены. Здания на той стороне слишком далеки, и до земли ее страховочный трос не достанет. Да, не самая благоприятная ситуация.
– Ну же, идем. – Писака уже стоял на противоположной крыше и притоптывал от нетерпения. – Думаешь, они провозятся с этой дверцей всю ночь?
«Бьюсь об заклад, что нет». От дерева отлетали щепки. В зазубренную дыру просунулась рука, нащупывая щеколду. Теоретически у нее нет причины бежать от них. Она не прикасалась к похищенному и по законам города была невиновна, но что-то подсказывало ей, что этой ночью такие тонкости особой роли не сыграют.
– Эй? – Писака уже охрип от крика. – Если уж я смог, то ты и подавно!
Может, он и прав. Очевидно, для этого старика вера – очень могущественная вещь. Джейм постояла секунду, отключившись от звуков со стороны двери, не обращая внимания на Писаку, забыв обо всем, кроме того, что она узнала за этот год насчет веры и создания реальности в Тай-Тести-гоне. И, зажмурив глаза, с величайшей осторожностью шагнула через край.
Там что-то было, потому что ее нога соскользнула. Как и Писака минуту назад, Джейм проехалась вниз по какой-то гладкой, наклонной поверхности. Не раскрывая глаз, она затормозила на спуске и, еле передвигая ноги, поползла на четвереньках вдоль склона. На ощупь шла она по чему-то, что не имело определения, плотность таяла, стоило только отвлечься на шум позади. Это, в свою очередь, заставляло нервничать и колебаться. Джейм отчетливо вспомнила, как часто Писака заставлял ее в воображении проходить по дорогам над домами, которых она никогда не видела, – хотя бы потому, что самих домов уже не существовало, – и какая сила воображения была необходима для такой работы. Право, не так уж это отличается от перехода по воздуху через стофутовую пропасть. Ага, вот тут как будто дранка на кровле. Ощупав одну, она с шипением отдернула руку.
– Ну что еще? – совсем рядом раздался голос Писаки.
– Во имя всех… ой… вроде заноза. Что ты скажешь о…
– Талисман!
Вопль раздался сзади, недоверчивый, протестующий, и, несомненно, издать его могли только мощные легкие Девятипалого. Вздрогнув, Джейм открыла глаза. Под ней была пустота, и девушка стала падать. Руки беспорядочно замахали, словно жили своей жизнью, и вцепились в карниз противоположного здания.
– Я же предупреждал тебя – следи за дырками, – сказал Писака, втаскивая ее за шкирку наверх.
Потом Джейм настояла на том, чтобы проводить своего мастера до дому задними улочками. Хотя добыча была только стекляшкой и ничего не стоила, период риска распространялся и на нее, причем все уверены, что это подлинная вещь, и будут поступать соответственно. Ведь кто-то предал Писаку, и теперь за ним – да и за ней – гонятся. Сирдан бы не остановился перед тем, чтобы обогнуть Закон. Ведь он уже нарушил кодекс воров – никогда не выдавать собратьев стражникам. При сложившихся обстоятельствах лучшее место для Писаки сейчас – Клубок, а для нее – холмы на юго-западе. Надо переждать, пока все не успокоится или пока к ней и Журу не присоединится Марк, чтобы отправиться на юг. Джейм распрощалась с учителем у входа в его дом и торопливо зашагала по крышам к «Рес-аб-Тирру», намереваясь собрать вещи и убраться из города как можно быстрее.
Джейм влезала к себе на чердак, взгляд ее упал в комнату. Пол усыпан клочками одежды, два тюфяка распороты, очаг разворочен. В дальнем углу вынутые из стены камни обнажали ее потайную нишу. Вывернутый мешок лежал на кровати. Обломки меча были здесь, и маленький сверток с кольцом тоже – вот он, завалился между складками скомканного одеяла. А Книга в Бледном Переплете исчезла.
Джейм попыталась осознать случившееся. Потом быстро спустилась по лестнице вниз. Лишь только она появилась в кухне, в дверях возник Сарт Девятипалый.
– Погоди-ка минуту, Талисман, – выпалил он, заметив, что она готова дать стрекача назад. – Верь не верь, я ищу не тебя, а Марка.
– Марка? – Ее голос стал визгливым от нахлынувшей тревоги. – С ним что-то случилось?
– Это я и пытаюсь выяснить.
Пока он говорил, Клепетти поднялась из погреба и теперь целенаправленно наступала на них. Но прежде, чем она успела что-то сказать, Сарт сам шагнул к ней и зажал ей рот своей рукой.
– Мы патрулировали Округ Храмов, – продолжил он, игнорируя вдову, – когда прискакал капитан с дюжиной наших и сказал: «Кто-то грабит Абарраден. Всем построиться». Ну, мы строем пришли в этот улей, но кто-то… Дорогая, одну минутку… потушил свет, едва мы приблизились к комнате с идолом. Я вцепился в рукав Марка, зная, что вы, кенциры, можете находить дорогу в темноте, и он проволок меня через всю комнату. Вдруг кто-то испустил душераздирающий вопль над самым моим ухом, и в следующий миг Марк покачнулся, развернулся и прошел сквозь строй наших ребят, как летний тайфун. За компанию и я стукнул по нескольким головам, а потом мы с теми, кто остался, полезли наверх, на крышу.
Он сделал паузу, с сомнением глядя на Джейм.
– Ты действительно шла по воздуху, а? Мне не почудилось? И вот когда я хотел показать на тебя Марку, его там не было. Я его больше не видел… Ой!
Клепетти, окончательно потерявшая терпение, укусила его за руку.
– Может, ты и не видел, зато я видела, – мрачно сказала вдова, разглаживая свой фартук. – Где-то с час назад он заходил сюда. И что бы ни происходило, боюсь, это серьезно. Джейм, он просил меня передать тебе, что «достойная смерть стирает все пятна».
– О боже. Да, это серьезно. Я должна бежать за ним. Сарт, ты не мог бы подождать здесь, пока я… пока мы не вернемся. Мне почему-то кажется, что этой ночью нельзя оставлять гостиницу без присмотра.
– Буду рад, – сказал он, осклабившись в сторону Клепетти.
А вдова залилась румянцем.
Ясно, что произошло: это Марк схватил ее в темноте. Узнав ее, предполагаемого вора, и отпустив, великан кендар нарушил присягу стражника. Для него это означало потерю чести, а кенциры не могут жить после этого. Значит, он отправился возвратить свое доброе имя единственно возможным способом – приняв смерть от рук высокорожденного кенцира согласно древнему обычаю. В Тай-Тестигоне из высокорожденных имелся только Иштар. Она должна остановить Марка до того, как он придет к храму, или каким-то образом прервать ритуал, губящий как виновных, так и невинных.
И опять замелькали крыши – нет более прямого и безопасного пути. Джейм мчалась, периодически оглядывая улицы в поисках Марка. Может, и Санни где-то там.
Она не покинет город, пока не повидается с ним, даже если для этого придется проникнуть в крепость Сардоника; но надо сначала обеспечить безопасность Марка. Остальное сейчас не имеет значения.
Ничто? Даже Книга? О Трое, она совершенно забыла о ней! «Ну и хранитель из меня», – подумала Джейм, перепрыгивая через ненадежный, крытый соломой участок.
Она провалилась, ноги болтались в пространстве, руки вцепились в чью-то бельевую веревку. Джейм раскачалась, оттолкнулась, дважды перевернулась в воздухе, оказалась на чьем-то балконе и оттуда вскарабкалась обратно на крышу.
– В следующий раз захвати с собой голубя! – крикнули ей снизу.
Этой ночью все будет расставлено по местам. Будь проклята Книга, будь проклята она сама, если потеряет Марка.
Наконец она увидела его – эту высокую фигуру ни с кем не спутаешь, он быстро шагал по улице и был совсем близко к кольцу праха, окружавшего храм. Джейм спустилась на землю, окликая его. Он, казалось, не слышал. Еще минута – и она его догонит…
И тут в полной тишине из темноты выскользнула фигура с поднятой рукой и встала между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32