И вот дождались! Кому нужен теперь этот небывалый урожай, забери его Самаат! Кто будет убирать его? Птицы, крысы, прыгунцы и прочие твари степные?..
– Быть может, ты и ошибаешься, – неожиданно прервал сетования чернокожего Эмрик. – Мы видели четыре сожженные деревни, на самом-то деле их, наверное, больше. Значительная часть живших в них людей не убита, а захвачена в плен, угнана куда-то Белыми Братьями, так? Но подумай, кто же сможет прокормить такую прорву народу, и если сможет, то как долго? Сдается мне, что, если то, что я слышал о Белом Братстве – правда, очень скоро твои соплеменники вернутся на землю своих дедов и прадедов. Уж не знаю, в качестве рабов ли, данников или союзников Белого Братства, но вернутся. Кстати сказать, и частоколы, по-видимому, оставлены не зря…
– Никогда! Никогда барра не были рабами или данниками кого бы то ни было! – пылко перебил Гуг Эмрика. – Лучше смерть, так тебе скажет любой чернокожий! Верно я говорю, Гиль?
Мальчишка, очнувшись от оцепенения, яростно закивал головой, подтверждая слова товарища.
– Сказать-то он скажет… – пробормотал Эмрик с сомнением.
Гуг стиснул кулаки, глаза его налились кровью, и Мгал, желая предотвратить назревавшую ссору и одновременно удовлетворить свое любопытство, спросил:
– Погоди-ка, ты ведь закончил свой рассказ на том, что тебя ранили арбалетчики? Но тогда почему?..
– Это все Гиль, его рук дело, – буркнул Гуг, недружелюбно косясь на Эмрика. – Он вытащил меня из-под мечей Белых дьяволов, он же и рану залечил.
– Да-а? – Мгал с интересом взглянул на Гиля: – Как же это тебе удалось? И как сам ты сумел уцелеть?
Опустошенное, ставшее стариковским от пережитого ужаса и горя лицо Гиля вдруг ожило, расцвело чудесной мальчишеской улыбкой, в которой обнажились все его неровные, ослепительно белые зубы. Длилось это, правда, лишь мгновение, но и его оказалось достаточно, чтобы мужчины забыли о спорах и тоже заулыбались, объединенные симпатией к младшему товарищу.
– Чего же тут было не суметь? – Гиль придал лицу серьезное выражение. – Очнулся я от дурмана, осмотрелся – лежу связанный на земле, а вокруг наши. Тоже все повязанные, и не понять, то ли дышат, то ли нет. Ну, развязаться-то мне ничего не стоило – и вязали наспех, и вообще… Но одному-то что делать? Начал я своих трясти, одного, другого – бесполезно, трупами лежат. Видать, владеет еще их телами дурман, Белыми дьяволами напущенный. А рядом, шагах в двадцати, арбалетчики стоят, ворота стерегут да за нами присматривают, – того гляди, заметят меня.
Повозился я еще, повозился, хотел Военного вождя в чувство привести, и решил пробираться к Западным воротам – на слух-то вроде там еще дерутся, держатся, значит, наши. Отполз потихонечку от своих и подался между пылающими хижинами – где бочком, где бегом, где на четвереньках – через деревню. На мое счастье, Белые дьяволы своими делами заняты были: одни пленных волокли, другие собак убивали, хижины грабили да добро наше на телеги грузили. Мне удалось проскользнуть к Западным воротам незамеченным, а там уж все было кончено. Пополз я к ближайшей хижине, чтобы в яме зерновой схорониться, и по дороге наткнулся на Гута. Лежит он, в бок стрелой раненный, кровью истекает. Затащил я его кое-как в яму, там мы сутки да еще одну ночь и просидели безвылазно, пока Белые дьяволы из деревни не ушли.
– И они вас не обнаружили, когда шарили по хижинам?
– Не обнаружили. Я им отвел глаза.
– Он это умеет, не зря у Горбин, колдуна нашего, в учениках ходил, – поддакнул Гуг.
– Ловко! – поразился Мгал. – Слыхал я про ваших колдунов, но чтоб глаза воину отвести… А рану как залечил?
– Гляди! – Гуг распахнул задубевший от крови плащ, обнажил правый бок, на котором вздувался свежий розовый рубец размером с ладонь.
– Ай-ай-ай! – огорченно завздыхал Гиль, склоняясь над припухшим рубцом. – Шрам останется. Оторвал бы мне Горбия голову за такие дела! Но ведь и лечил-то как – одними руками, в грязи, впотьмах, да еще чад этот от хижины обвалившейся… А он травами учил рану обрабатывать, с промываниями, на свежем воздухе…
Мгал и Эмрик осмотрели затянувшуюся рану, залеченную учеником колдуна за двое суток, уважительно покачали головами, отдавая дань чужому мастерству. Гуг запахнул плащ и, мучимый жаждой, еще раз отхлебнул воды из нагревшегося на солнце бурдюка. Некоторое время он стоял молча, подбирая для прощания подобающие слова, имевшие для барра, как и слова приветствия, не столько обыденный, сколько ритуальный смысл.
– Да поможет вам Самаат и пошлет в помощь добрых духов своих. – Гуг приложил руку к груди и низко поклонился. Затем тронул неподвижно сидящего мальчишку за плечо: – Вставай, Гиль. Пора искать наших.
Мгал и Эмрик переглянулись.
– А ведь нам, пожалуй, по дороге. След отряда Белых Братьев уходит на юг, и мы держим путь к Меловым утесам. Срок придет, разойдемся, каждый своей судьбе навстречу, а пока – что ж нам вместе не идти? Вчетвером-то будет повеселее.
Гуг на мгновение задумался, потом радостно ухмыльнулся и подтвердил:
– Веселее и безопаснее. Спасибо, друзья, мы идем с вами.
Глава вторая
Глег-щитоносец
1
Услышав прерывистый свист, Мгал спрятал нож в ножны, сунул заготовки стрел в заплечный мешок и взбежал по крутой тропинке на вершину утеса.
– Вон они. – Эмрик вытянул руку, указывая на нагромождение скал за перекрестком дорог.
– Да, но они идут с запада… – Мгал некоторое время всматривался в крохотные фигурки, то возникавшие, то исчезавшие в просветах между исполинскими желто-белыми глыбами. Люди в пестрых одеяниях шагали рядом с тонгами – приземистыми южными лошадьми, знакомыми Мгалу лишь по рассказам, – запряженными в повозки с непривычно высокими колесами. Между повозками сновали верховые воины – солнечные блики то и дело вспыхивали на их шлемах и панцирях.
– Сторожко идут, вооружение не снимают. Словно опасаются чего.
– Чего им тут опасаться? Гуга с мальчишкой? – Эмрик пожал плечами. – Кстати, куда они запропастились?
– Пошли на охоту, хотят арбалет Белых Братьев испытать.
– Ты сделал им стрелы?
– Пять штук. Наконечники, правда, легковаты. Да ты не беспокойся, они где-то поблизости, сейчас появятся. – Мгал просвистел условленным свистом и принялся внимательно осматривать окрестности.
Развилка дорог, к которой они вышли вчера после полудня и у которой Гуг и Гиль решили ждать отряд Белых Братьев, была местом поистине легендарным. Одна из сходившихся здесь дорог, единственная на протяжении десятков дней пути на запад и восток, соединяла земли, раскинувшиеся севернее Меловых утесов, с землями южан. Именно напротив Развилки Угжанские болота, возникшие в пойме крупного притока могучей Угжи, были наиболее проходимыми. Именно здесь в стародавние времена неведомым ныне народом прорублен был Скальный проход, давший название всей дороге, которая пересекала Меловые утесы, неприступной стеной встававшие из Угжанских болот на юге и постепенно переходившие в плодородные земли барра на севере. И наконец, именно здесь Скальная дорога пересекалась с другой, еще более древней – Осевой дорогой, соединявшей некогда восточный берег Великого Внешнего моря с его западным берегом.
Впервые про Развилку, как и про многое другое, Мгал услышал от старого Менгера более трех лет назад, и теперь, оглядывая окрестности – иссеченную трещинами и все же непреодолимую стену Меловых утесов; наполовину скрытую гигантскими глыбами песчаника Осевую дорогу, словно ручей в озеро вливающуюся в просторную котловину; вырывающийся из теснины и сбегающий к зеленым болотистым равнинам Скальный проход, – оглядывая все это, он вспоминал своего наставника и испытывал почти те же чувства, что и на Орлином перевале. Один из немногих, а может, и единственный из своих земляков, живущих за Облачными горами, он не только решился покинуть родное селение, но и повторил путь Менгера, – путь, о котором любому его соплеменнику даже думать было тошно. За годы пути он столько увидел и узнал, что если и не суждено ему было достичь своей цели, не суждено выполнить поручение Менгера – старик предупреждал, что это едва ли в человеческих силах, – все равно сожаления о совершенном никогда не посетили бы его… Даже не повстречай он Менгера, дорога рано или поздно позвала бы его. И он, повинуясь этому зову, все равно покинул бы родной дом.
– Они и правда уходили недалеко и вернулись с добычей, – прервал Эмрик размышления Мгала. – Похоже, стрелы, сделанные твоими руками, летят в цель без промаха.
Чернокожие, появившиеся на вершине утеса, приветствовали своих товарищей радостными восклицаниями. Гуг тащил на плечах агурти – большую каменную ящерицу, считавшуюся у барра отменным лакомством, Гиль, скалясь во весь рот, скакал рядом, неуклюже размахивая тяжелым арбалетом.
– Твои стрелы летят на триста шагов, они дробят камень! Если бы у нас было оружие Белых дьяволов, ни один из них не ушел бы живым из нашей деревни! – восторженно заявил Гуг, скидывая свою ношу у ног Мгала.
– Дробят мягкий песчаник, но кто знает, удастся ли им пробить металлический панцирь? К тому же сделать такой арбалет не под силу ни одному из известных мне племен, самострелы северных рудознатцев не идут с ним ни в какое сравнение, – отозвался Мгал. – Молодец Гиль, что сообразил подобрать его и утащил, как и тебя, в свое убежище. Зря только выкинул поразившую тебя стрелу – она послужила бы мне образцом, и моя работа была бы более совершенной.
– Она и так… – начал было Гиль, но Эмрик прервал его:
– Погоди. Мы позвали вас для того, чтобы сообщить о появлении людей на дороге. Посмотрите, это и есть один из отрядов Белых Братьев?
Пять дней шли они по следам шайки, разорившей деревню Гута и Гиля. Дважды еще встречались им дотла сожженные поселения чернокожих, и трижды теряли они следы преследуемых, смешавшиеся со свежими следами других отрядов, посланных Белым Братством на земли барра. Разбойничьи шайки возвращались с богатой добычей, держа путь к Меловым утесам. Очевидно, они намеревались идти на восток по Осевой дороге, чтобы облегчить и ускорить движение груженных награбленным добром телег и пленных. Будучи уверенным, что Развилки ни одному из отрядов Белого Братства не миновать, Гуг предложил бросить погоню и поспешить прямо к перекрестку дорог. Он рассчитывал, что им удастся опередить несколько разбойничьих отрядов и без особого труда отыскать среди них тот, который угнал в рабство его односельчан.
– Ну как, это они? – спросил Мгал, внимательно наблюдая за выражением лица Гуга, всматривавшегося вдаль.
– Нет. – Чернокожий разочарованно вздохнул. – Это возвращается южный караван.
– Караван с юга?..
– Кто бы это ни был, нам лучше спуститься с утеса и спрятаться. Дозорные их уже близко, – заметил Эмрик.
– Напротив, давайте выйдем навстречу. Быть может, караванщики согласятся взять вас с собой, с ними вы пересечете Угжанские болота, не подвергая жизнь напрасному риску. Мы же узнаем от них о передвижении отрядов Белых дьяволов.
Эмрик с сомнением взглянул на Гуга:
– Ты уверен, что южане не причинят нам вреда?
– Уверен. Они всегда хорошо относились к народу барра и, если верить слухам, не меньше нашего ненавидят Белых дьяволов, захвативших недавно два их города.
– Хорошо, спустимся и поговорим с ними, когда караван повернет к Скальному проходу, – решил Мгал.
2
– Этот арбалет действительно изготовлен мастерами Белого Братства. Вот клеймо. – Хог, начальник караванной охраны, указал на стилизованное изображение петуха, выжженное на прикладе, и протянул арбалет одному из обступивших его воинов.
– М-да-а-а… Рассказ ваш кажется мне странным. Более того, невероятным и подозрительным. – Старший караванщик оглядел из-под насупленных бровей Мгала и его спутников. – Два человека с севера мечтают увидеть Дивные города… Это забавно само по себе, давно уже я не слыхал ничего более неправдоподобного. Значит, ты утверждаешь, что пришел из-за Облачных гор?
Мгал кивнул. Крючконосый старик нравился ему все меньше и меньше. Ясно было, что он не верит ни одному их слову или по каким-то причинам делает вид, что не верит. И неверие его разделяют, похоже, все три десятка окруживших их воинов и караванщиков, разницу между которыми на первый взгляд усмотреть трудно: и те и другие вооружены короткими прямыми мечами, у многих, кроме того, имеются копья и луки. Нечего и думать прорваться сквозь их ряды. Убедить Старшего караванщика в своей правдивости тоже невозможно – все мыслимые доводы разбиваются о его несокрушимую подозрительность.
– Ну, допустим. Допустим даже, что твой светловолосый друг явился к нам из Солончаковых пустошей. Хотя поверить во все это, прямо скажем… – Старик покрутил головой, увенчанной войлочной шапочкой, и седые пряди длинных, легких, как паутина, волос закрыли его морщинистое, желтое и сухое лицо. – Но согласись сам, поверить в то, что чернокожие уцелели во время разгрома деревни, сумели завладеть оружием Белых Братьев, встретились с вами и решили проводить вас к Развилке… Поверить в такое количество случайностей и совпадений просто невозможно.
Мгал скосил глаза на Эмрика, но тот лишь возвел очи горе. На этот раз его красноречие успеха не имело, и ничего лучшего, чем подождать дальнейшего развития событий, предложить он не мог. Гуг слушал Старшего караванщика молча, не поднимая глаз от земли. Гиль кусал губы, едва сдерживаясь, чтобы не встрять в разговор старших, что по понятиям барра считалось верхом неприличия.
– Зато легко представить, – Старший караванщик зловеще прищурился, – что Белые Братья оставили на Развилке своих шпионов. Двое из них должны примкнуть к каравану и каким-нибудь образом задержать. Сделать это не трудно, подсыпав тонгам какого-нибудь зелья или просто наведя на них порчу. Двое других должны дать знать о караване ближайшему отряду Белых Братьев. Не правда ли, это звучит более убедительно, чем все рассказанное вами?
Старик обернулся к своим товарищам и добавил:
– Вы знаете – три каравана не вернулись из земель барра. И я не думаю, что причина тому – глег, облюбовавший нашу тропу через Угжанские болота.
– Ни одному глегу не под силу уничтожить весь караван до единого человека. Это дело рук Белых Братьев, – подтвердил Хог. Стоящие поблизости воины и караванщики согласно загудели.
– Не проще ли было в таком случае нашим товарищам наблюдать за караваном издали, не показываясь вам на глаза? – спросил Мгал. Он знал – старик не придаст значения его словам, но что еще ему оставалось делать?
– Проще и правильнее. Но ведь и Белые Братья должны иногда ошибаться, так я говорю?
– Так, так! – хором подтвердили караванщики.
Мгал слегка развел руками, а Гиль, не сдержавшись, громко фыркнул.
– Барра всегда были друзьями караванщиков с юга. Они принимали их в своих деревнях как друзей, как братьев. Гуг и Гиль хотят отомстить Белым дьяволам. Караванщики всегда верили барра и ели их хлеб, не боясь отравы и порчи, разве не так? Разве что-нибудь изменилось и у тебя есть причины не доверять нам? – Гуг говорил медленно и тяжело, и глаза его горели темным гневным огнем. Видно было, как трудно давалось ему внешнее спокойствие.
– С появлением в этих краях отрядов Белых Братьев изменилось многое, и мы не можем доверять никому. Однако, в память о наших добрых отношениях с барра, мы не убьем вас. Двое северян, желающие увидеть Дивные города, пойдут с караваном по своей воле – им с нами по пути. А вам, – Старший караванщик кивнул на Гуга и Гиля, – придется идти с нами ради нашей безопасности. Впрочем, и ради вашей собственной тоже, если вы не лгали… Мстить Белым Братьям так же безрассудно, как лезть в логово глега…
– Отдайте оружие – и вам не причинят зла, – обратился начальник караванной охраны Хог к Мгалу и его спутникам. – Быстрее! Великий Регну свидетель, мы и так потратили слишком много времени на разговоры.
Мгал стиснул зубы, криво усмехнувшись, снял с плеча лук, колчан, отцепил ножны от пояса и протянул ближайшему воину.
3
– Гуг, Гуг, там на поляне Иси!
Крик мальчишки, бегущего со всех ног к повозкам, встревожил караванщиков.
– Что он там увидел? Кто такой Иси? Глег идет к дороге?
– В чем дело? – властно вопросил Хог, осаживая своего тонга около Гуга. – Что там привиделось твоему мальчишке?
– Жаба. Жаба, плюющаяся ядом. Вы называете ее Гень-гу, – нехотя ответил чернокожий.
– А, та самая тварь, слюной которой барра и Лесные люди смазывают наконечники боевых стрел… – Караванщики, успокаиваясь, начали возвращаться к своим повозкам.
– Ее можно поймать. Иси отдаст свою слюну, и та принесет смерть сотне Белых дьяволов! – отдышавшись, проговорил Гиль, переводя вопросительный взгляд со своего старшего товарища на начальника караванной охраны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Быть может, ты и ошибаешься, – неожиданно прервал сетования чернокожего Эмрик. – Мы видели четыре сожженные деревни, на самом-то деле их, наверное, больше. Значительная часть живших в них людей не убита, а захвачена в плен, угнана куда-то Белыми Братьями, так? Но подумай, кто же сможет прокормить такую прорву народу, и если сможет, то как долго? Сдается мне, что, если то, что я слышал о Белом Братстве – правда, очень скоро твои соплеменники вернутся на землю своих дедов и прадедов. Уж не знаю, в качестве рабов ли, данников или союзников Белого Братства, но вернутся. Кстати сказать, и частоколы, по-видимому, оставлены не зря…
– Никогда! Никогда барра не были рабами или данниками кого бы то ни было! – пылко перебил Гуг Эмрика. – Лучше смерть, так тебе скажет любой чернокожий! Верно я говорю, Гиль?
Мальчишка, очнувшись от оцепенения, яростно закивал головой, подтверждая слова товарища.
– Сказать-то он скажет… – пробормотал Эмрик с сомнением.
Гуг стиснул кулаки, глаза его налились кровью, и Мгал, желая предотвратить назревавшую ссору и одновременно удовлетворить свое любопытство, спросил:
– Погоди-ка, ты ведь закончил свой рассказ на том, что тебя ранили арбалетчики? Но тогда почему?..
– Это все Гиль, его рук дело, – буркнул Гуг, недружелюбно косясь на Эмрика. – Он вытащил меня из-под мечей Белых дьяволов, он же и рану залечил.
– Да-а? – Мгал с интересом взглянул на Гиля: – Как же это тебе удалось? И как сам ты сумел уцелеть?
Опустошенное, ставшее стариковским от пережитого ужаса и горя лицо Гиля вдруг ожило, расцвело чудесной мальчишеской улыбкой, в которой обнажились все его неровные, ослепительно белые зубы. Длилось это, правда, лишь мгновение, но и его оказалось достаточно, чтобы мужчины забыли о спорах и тоже заулыбались, объединенные симпатией к младшему товарищу.
– Чего же тут было не суметь? – Гиль придал лицу серьезное выражение. – Очнулся я от дурмана, осмотрелся – лежу связанный на земле, а вокруг наши. Тоже все повязанные, и не понять, то ли дышат, то ли нет. Ну, развязаться-то мне ничего не стоило – и вязали наспех, и вообще… Но одному-то что делать? Начал я своих трясти, одного, другого – бесполезно, трупами лежат. Видать, владеет еще их телами дурман, Белыми дьяволами напущенный. А рядом, шагах в двадцати, арбалетчики стоят, ворота стерегут да за нами присматривают, – того гляди, заметят меня.
Повозился я еще, повозился, хотел Военного вождя в чувство привести, и решил пробираться к Западным воротам – на слух-то вроде там еще дерутся, держатся, значит, наши. Отполз потихонечку от своих и подался между пылающими хижинами – где бочком, где бегом, где на четвереньках – через деревню. На мое счастье, Белые дьяволы своими делами заняты были: одни пленных волокли, другие собак убивали, хижины грабили да добро наше на телеги грузили. Мне удалось проскользнуть к Западным воротам незамеченным, а там уж все было кончено. Пополз я к ближайшей хижине, чтобы в яме зерновой схорониться, и по дороге наткнулся на Гута. Лежит он, в бок стрелой раненный, кровью истекает. Затащил я его кое-как в яму, там мы сутки да еще одну ночь и просидели безвылазно, пока Белые дьяволы из деревни не ушли.
– И они вас не обнаружили, когда шарили по хижинам?
– Не обнаружили. Я им отвел глаза.
– Он это умеет, не зря у Горбин, колдуна нашего, в учениках ходил, – поддакнул Гуг.
– Ловко! – поразился Мгал. – Слыхал я про ваших колдунов, но чтоб глаза воину отвести… А рану как залечил?
– Гляди! – Гуг распахнул задубевший от крови плащ, обнажил правый бок, на котором вздувался свежий розовый рубец размером с ладонь.
– Ай-ай-ай! – огорченно завздыхал Гиль, склоняясь над припухшим рубцом. – Шрам останется. Оторвал бы мне Горбия голову за такие дела! Но ведь и лечил-то как – одними руками, в грязи, впотьмах, да еще чад этот от хижины обвалившейся… А он травами учил рану обрабатывать, с промываниями, на свежем воздухе…
Мгал и Эмрик осмотрели затянувшуюся рану, залеченную учеником колдуна за двое суток, уважительно покачали головами, отдавая дань чужому мастерству. Гуг запахнул плащ и, мучимый жаждой, еще раз отхлебнул воды из нагревшегося на солнце бурдюка. Некоторое время он стоял молча, подбирая для прощания подобающие слова, имевшие для барра, как и слова приветствия, не столько обыденный, сколько ритуальный смысл.
– Да поможет вам Самаат и пошлет в помощь добрых духов своих. – Гуг приложил руку к груди и низко поклонился. Затем тронул неподвижно сидящего мальчишку за плечо: – Вставай, Гиль. Пора искать наших.
Мгал и Эмрик переглянулись.
– А ведь нам, пожалуй, по дороге. След отряда Белых Братьев уходит на юг, и мы держим путь к Меловым утесам. Срок придет, разойдемся, каждый своей судьбе навстречу, а пока – что ж нам вместе не идти? Вчетвером-то будет повеселее.
Гуг на мгновение задумался, потом радостно ухмыльнулся и подтвердил:
– Веселее и безопаснее. Спасибо, друзья, мы идем с вами.
Глава вторая
Глег-щитоносец
1
Услышав прерывистый свист, Мгал спрятал нож в ножны, сунул заготовки стрел в заплечный мешок и взбежал по крутой тропинке на вершину утеса.
– Вон они. – Эмрик вытянул руку, указывая на нагромождение скал за перекрестком дорог.
– Да, но они идут с запада… – Мгал некоторое время всматривался в крохотные фигурки, то возникавшие, то исчезавшие в просветах между исполинскими желто-белыми глыбами. Люди в пестрых одеяниях шагали рядом с тонгами – приземистыми южными лошадьми, знакомыми Мгалу лишь по рассказам, – запряженными в повозки с непривычно высокими колесами. Между повозками сновали верховые воины – солнечные блики то и дело вспыхивали на их шлемах и панцирях.
– Сторожко идут, вооружение не снимают. Словно опасаются чего.
– Чего им тут опасаться? Гуга с мальчишкой? – Эмрик пожал плечами. – Кстати, куда они запропастились?
– Пошли на охоту, хотят арбалет Белых Братьев испытать.
– Ты сделал им стрелы?
– Пять штук. Наконечники, правда, легковаты. Да ты не беспокойся, они где-то поблизости, сейчас появятся. – Мгал просвистел условленным свистом и принялся внимательно осматривать окрестности.
Развилка дорог, к которой они вышли вчера после полудня и у которой Гуг и Гиль решили ждать отряд Белых Братьев, была местом поистине легендарным. Одна из сходившихся здесь дорог, единственная на протяжении десятков дней пути на запад и восток, соединяла земли, раскинувшиеся севернее Меловых утесов, с землями южан. Именно напротив Развилки Угжанские болота, возникшие в пойме крупного притока могучей Угжи, были наиболее проходимыми. Именно здесь в стародавние времена неведомым ныне народом прорублен был Скальный проход, давший название всей дороге, которая пересекала Меловые утесы, неприступной стеной встававшие из Угжанских болот на юге и постепенно переходившие в плодородные земли барра на севере. И наконец, именно здесь Скальная дорога пересекалась с другой, еще более древней – Осевой дорогой, соединявшей некогда восточный берег Великого Внешнего моря с его западным берегом.
Впервые про Развилку, как и про многое другое, Мгал услышал от старого Менгера более трех лет назад, и теперь, оглядывая окрестности – иссеченную трещинами и все же непреодолимую стену Меловых утесов; наполовину скрытую гигантскими глыбами песчаника Осевую дорогу, словно ручей в озеро вливающуюся в просторную котловину; вырывающийся из теснины и сбегающий к зеленым болотистым равнинам Скальный проход, – оглядывая все это, он вспоминал своего наставника и испытывал почти те же чувства, что и на Орлином перевале. Один из немногих, а может, и единственный из своих земляков, живущих за Облачными горами, он не только решился покинуть родное селение, но и повторил путь Менгера, – путь, о котором любому его соплеменнику даже думать было тошно. За годы пути он столько увидел и узнал, что если и не суждено ему было достичь своей цели, не суждено выполнить поручение Менгера – старик предупреждал, что это едва ли в человеческих силах, – все равно сожаления о совершенном никогда не посетили бы его… Даже не повстречай он Менгера, дорога рано или поздно позвала бы его. И он, повинуясь этому зову, все равно покинул бы родной дом.
– Они и правда уходили недалеко и вернулись с добычей, – прервал Эмрик размышления Мгала. – Похоже, стрелы, сделанные твоими руками, летят в цель без промаха.
Чернокожие, появившиеся на вершине утеса, приветствовали своих товарищей радостными восклицаниями. Гуг тащил на плечах агурти – большую каменную ящерицу, считавшуюся у барра отменным лакомством, Гиль, скалясь во весь рот, скакал рядом, неуклюже размахивая тяжелым арбалетом.
– Твои стрелы летят на триста шагов, они дробят камень! Если бы у нас было оружие Белых дьяволов, ни один из них не ушел бы живым из нашей деревни! – восторженно заявил Гуг, скидывая свою ношу у ног Мгала.
– Дробят мягкий песчаник, но кто знает, удастся ли им пробить металлический панцирь? К тому же сделать такой арбалет не под силу ни одному из известных мне племен, самострелы северных рудознатцев не идут с ним ни в какое сравнение, – отозвался Мгал. – Молодец Гиль, что сообразил подобрать его и утащил, как и тебя, в свое убежище. Зря только выкинул поразившую тебя стрелу – она послужила бы мне образцом, и моя работа была бы более совершенной.
– Она и так… – начал было Гиль, но Эмрик прервал его:
– Погоди. Мы позвали вас для того, чтобы сообщить о появлении людей на дороге. Посмотрите, это и есть один из отрядов Белых Братьев?
Пять дней шли они по следам шайки, разорившей деревню Гута и Гиля. Дважды еще встречались им дотла сожженные поселения чернокожих, и трижды теряли они следы преследуемых, смешавшиеся со свежими следами других отрядов, посланных Белым Братством на земли барра. Разбойничьи шайки возвращались с богатой добычей, держа путь к Меловым утесам. Очевидно, они намеревались идти на восток по Осевой дороге, чтобы облегчить и ускорить движение груженных награбленным добром телег и пленных. Будучи уверенным, что Развилки ни одному из отрядов Белого Братства не миновать, Гуг предложил бросить погоню и поспешить прямо к перекрестку дорог. Он рассчитывал, что им удастся опередить несколько разбойничьих отрядов и без особого труда отыскать среди них тот, который угнал в рабство его односельчан.
– Ну как, это они? – спросил Мгал, внимательно наблюдая за выражением лица Гуга, всматривавшегося вдаль.
– Нет. – Чернокожий разочарованно вздохнул. – Это возвращается южный караван.
– Караван с юга?..
– Кто бы это ни был, нам лучше спуститься с утеса и спрятаться. Дозорные их уже близко, – заметил Эмрик.
– Напротив, давайте выйдем навстречу. Быть может, караванщики согласятся взять вас с собой, с ними вы пересечете Угжанские болота, не подвергая жизнь напрасному риску. Мы же узнаем от них о передвижении отрядов Белых дьяволов.
Эмрик с сомнением взглянул на Гуга:
– Ты уверен, что южане не причинят нам вреда?
– Уверен. Они всегда хорошо относились к народу барра и, если верить слухам, не меньше нашего ненавидят Белых дьяволов, захвативших недавно два их города.
– Хорошо, спустимся и поговорим с ними, когда караван повернет к Скальному проходу, – решил Мгал.
2
– Этот арбалет действительно изготовлен мастерами Белого Братства. Вот клеймо. – Хог, начальник караванной охраны, указал на стилизованное изображение петуха, выжженное на прикладе, и протянул арбалет одному из обступивших его воинов.
– М-да-а-а… Рассказ ваш кажется мне странным. Более того, невероятным и подозрительным. – Старший караванщик оглядел из-под насупленных бровей Мгала и его спутников. – Два человека с севера мечтают увидеть Дивные города… Это забавно само по себе, давно уже я не слыхал ничего более неправдоподобного. Значит, ты утверждаешь, что пришел из-за Облачных гор?
Мгал кивнул. Крючконосый старик нравился ему все меньше и меньше. Ясно было, что он не верит ни одному их слову или по каким-то причинам делает вид, что не верит. И неверие его разделяют, похоже, все три десятка окруживших их воинов и караванщиков, разницу между которыми на первый взгляд усмотреть трудно: и те и другие вооружены короткими прямыми мечами, у многих, кроме того, имеются копья и луки. Нечего и думать прорваться сквозь их ряды. Убедить Старшего караванщика в своей правдивости тоже невозможно – все мыслимые доводы разбиваются о его несокрушимую подозрительность.
– Ну, допустим. Допустим даже, что твой светловолосый друг явился к нам из Солончаковых пустошей. Хотя поверить во все это, прямо скажем… – Старик покрутил головой, увенчанной войлочной шапочкой, и седые пряди длинных, легких, как паутина, волос закрыли его морщинистое, желтое и сухое лицо. – Но согласись сам, поверить в то, что чернокожие уцелели во время разгрома деревни, сумели завладеть оружием Белых Братьев, встретились с вами и решили проводить вас к Развилке… Поверить в такое количество случайностей и совпадений просто невозможно.
Мгал скосил глаза на Эмрика, но тот лишь возвел очи горе. На этот раз его красноречие успеха не имело, и ничего лучшего, чем подождать дальнейшего развития событий, предложить он не мог. Гуг слушал Старшего караванщика молча, не поднимая глаз от земли. Гиль кусал губы, едва сдерживаясь, чтобы не встрять в разговор старших, что по понятиям барра считалось верхом неприличия.
– Зато легко представить, – Старший караванщик зловеще прищурился, – что Белые Братья оставили на Развилке своих шпионов. Двое из них должны примкнуть к каравану и каким-нибудь образом задержать. Сделать это не трудно, подсыпав тонгам какого-нибудь зелья или просто наведя на них порчу. Двое других должны дать знать о караване ближайшему отряду Белых Братьев. Не правда ли, это звучит более убедительно, чем все рассказанное вами?
Старик обернулся к своим товарищам и добавил:
– Вы знаете – три каравана не вернулись из земель барра. И я не думаю, что причина тому – глег, облюбовавший нашу тропу через Угжанские болота.
– Ни одному глегу не под силу уничтожить весь караван до единого человека. Это дело рук Белых Братьев, – подтвердил Хог. Стоящие поблизости воины и караванщики согласно загудели.
– Не проще ли было в таком случае нашим товарищам наблюдать за караваном издали, не показываясь вам на глаза? – спросил Мгал. Он знал – старик не придаст значения его словам, но что еще ему оставалось делать?
– Проще и правильнее. Но ведь и Белые Братья должны иногда ошибаться, так я говорю?
– Так, так! – хором подтвердили караванщики.
Мгал слегка развел руками, а Гиль, не сдержавшись, громко фыркнул.
– Барра всегда были друзьями караванщиков с юга. Они принимали их в своих деревнях как друзей, как братьев. Гуг и Гиль хотят отомстить Белым дьяволам. Караванщики всегда верили барра и ели их хлеб, не боясь отравы и порчи, разве не так? Разве что-нибудь изменилось и у тебя есть причины не доверять нам? – Гуг говорил медленно и тяжело, и глаза его горели темным гневным огнем. Видно было, как трудно давалось ему внешнее спокойствие.
– С появлением в этих краях отрядов Белых Братьев изменилось многое, и мы не можем доверять никому. Однако, в память о наших добрых отношениях с барра, мы не убьем вас. Двое северян, желающие увидеть Дивные города, пойдут с караваном по своей воле – им с нами по пути. А вам, – Старший караванщик кивнул на Гуга и Гиля, – придется идти с нами ради нашей безопасности. Впрочем, и ради вашей собственной тоже, если вы не лгали… Мстить Белым Братьям так же безрассудно, как лезть в логово глега…
– Отдайте оружие – и вам не причинят зла, – обратился начальник караванной охраны Хог к Мгалу и его спутникам. – Быстрее! Великий Регну свидетель, мы и так потратили слишком много времени на разговоры.
Мгал стиснул зубы, криво усмехнувшись, снял с плеча лук, колчан, отцепил ножны от пояса и протянул ближайшему воину.
3
– Гуг, Гуг, там на поляне Иси!
Крик мальчишки, бегущего со всех ног к повозкам, встревожил караванщиков.
– Что он там увидел? Кто такой Иси? Глег идет к дороге?
– В чем дело? – властно вопросил Хог, осаживая своего тонга около Гуга. – Что там привиделось твоему мальчишке?
– Жаба. Жаба, плюющаяся ядом. Вы называете ее Гень-гу, – нехотя ответил чернокожий.
– А, та самая тварь, слюной которой барра и Лесные люди смазывают наконечники боевых стрел… – Караванщики, успокаиваясь, начали возвращаться к своим повозкам.
– Ее можно поймать. Иси отдаст свою слюну, и та принесет смерть сотне Белых дьяволов! – отдышавшись, проговорил Гиль, переводя вопросительный взгляд со своего старшего товарища на начальника караванной охраны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50