Если им нравится играть в вампиров – это их дело. Тем более что это даже прикольно.
Они отрубились незадолго перед рассветом. Никто заснул в обнимку с Зиллахом, положив голову ему на плечо. Зиллах еще долго смотрел на него в темноте: на его подрагивающие ресницы, на припухлые губы, приоткрытые во сне. Дыхание Никто пахло вином и кровью. Зиллах убрал черную прядь волос с лица спящего мальчика, осторожно провел пальцем ему по щеке. Красивое чистое лицо, тонкое, но выразительное – лицо ребенка на грани взросления. Наверное, это был самый красивый из всех автостопщиков, которых они подбирали в своих разъездах.
Он выпил кровь из бутылки, даже не поперхнувшись. Он не закашлялся, не подавился. Наоборот. Кровь, похоже, его оживила: кожа стала свежее, глаза заблестели.
Большинство автостопщиков с удовольствием присоединялись к их веселью – были очень даже не прочь выкурить трубочку, приторчать на кислоте или покувыркаться на диване. А потом – обычно после таких приятностей их кровь становилась слаще – кто-то из них троих доставал бутылку из-под вина или виски, наполненную самой свежей «продукцией». Это было любимое развлечение Молохи с Твигом: автостопщик, уже либо пьяный, либо укуренный, либо приторчавший на кислоте, с жадностью присасывался к бутылке. А потом его – или ее – глаза вдруг становились огромными от испуга, его – или ее – рот кривился от ужаса и отвращения, и он – или она – выплевывал(а) кровь. И вот тогда Молоха, Твиг и Зиллах разом набрасывались на него. Или на нее. Один отбирал бутылку, второй держал автостопщика за руки, а третий впивался ему в горло. Или в живот. Или в причинное место. Куда угодно, лишь бы там текла кровь.
Но с этим мальчиком все было по-другому. Никто. Почему он так странно себя называет? И где это он пристрастился к крови? Зиллах пристально вглядывался в лицо спящего. Этот парень останется с ними на пару дней. В его крови была некая магия, но Зиллах чувствовал, что эту магию следовало отложить на потом. Он осторожно прикоснулся к губам Никто. И Никто улыбнулся во сне.
Рассвет застал всех четверых спящими в обнимку на маленьком диванчике. Было уже непонятно, кто кого обнимал – так переплелись их тела. Зиллах зашевелился и что-то пробормотал во сне, когда первый луч солнца коснулся его закрытых век. Это был последний остаточный рефлекс из какой-то другой, забытой жизни, о которой он не вспоминал даже в кошмарных снах. Он прижался губами к горлу Никто. Потом он наполовину проснулся и вспомнил, что он решил приберечь мальчика на потом, и не стал его кусать. Он просто причмокнул, как голодный младенец, и снова заснул.
16
Стив проснулся с кошмарного бодуна. Для него это было, естественно, не в новинку. Но обычно он либо спал дальше, чтобы проспаться, либо жевал экседрин, пока не приходил в себя. Но сегодня похмелье не отпускало. Это действительно был кошмар, упорный и цепкий.
Дух все утро пытался заговорить со Стивом – такой же упорный, как Стивов жутчайший бодун. Стив рычал на него через кухонный стол:
– Куда ты хочешь поехать?
– К мисс Катлин. Старая бабушкина подруга. Ты ее, может быть, помнишь. Теперь у нее свой магазин. По сорок второму шоссе, не доезжая Коринфа. Почти у дороги, на западном съезде.
– На западном, – тупо повторил Стив. Он поковырял вилкой банановые оладьи у себя в тарелке и отхлебнул пива, которое ему выдал Дух на предмет похмелиться. Бедный я, бедный, – подумал он. – Лучше б я умер вчера. Кто сказал, что в мозгах нету нервных окончаний?! Он сжал руками виски, поморщился и отхлебнул еще пива. Куда ему еще ехать?! Он же точно умрет по дороге. – А чего тебе вдруг приспичило туда ехать?
– Она готовит лекарства на травах. Мне нужен дягилевый бальзам. – Дух положил в рот половину оладьи и облизал губы от меда. – У меня зуб мудрости режется.
– Я тебя отвезу в «7-11». Купишь там тайленола.
Дух презрительно сморщился:
– Нет, тайленол не пойдет. Меня от таблеток тошнит. Да и тебе не помешает проветриться.
– Где, ты говоришь, это находится?
– На западе, – терпеливо повторил Дух. – Ну знаешь. Как Калифорния, только ближе.
Стив показал ему средний палец, но это незамысловатое действо стоило ему неимоверных усилий. Он отхлебнул еще пива.
– Мне надо быть на работе в четыре.
– Мы успеем вернуться. Давай, Стив, поехали. Погода тем более хорошая. Надо пользоваться.
Стив подозрительно покосился на Духа.
– Мы пили с тобой наравне. Почему у тебя нет бодуна?
Дух улыбнулся.
– Мне мисс Катлин дала одну штуку, очень помогает с похмелья. Хочешь, возьмем тебе тоже?
Из Потерянной Мили вело четыре дороги. Пожарная улица переходила в шоссе, которое пересекалось с 42-й автострадой в нескольких милях от города. Стив выехал на автостраду и опустил окно со своей стороны, чтобы ветер обдувал его лицо. В воздухе пахло сладким и затянувшимся увяданием лета и пышным расцветом осени. Одуванчики, речная вода, дым от осенних костров. Стив жадно вдыхал эти запахи.
Ему уже полегчало. Дух дал ему выпить какой-то горько-сладкий сироп со вкусом аниса из крошечной синей бутылочки, и ему сразу же стало лучше. Стив слышал немало доводов против лечения травами – это опасно, это ненаучно, лучше не рисковать и довериться дипломированным докторам, – но он с самого детства общался с Духом и мисс Деливеранс и сам лично видел, что травы действительно помогают. Причем помогают гораздо лучше, чем таблетки из ближайшей аптеки.
Дух откопал в багажнике «тандерберда» старенькую гитару. Удобно расположившись на заднем сиденье, он лениво перебирал струны – звук был похож на хрусталь, бьющийся под ржавым молотком, – и пел во весь голос, чтобы перекричать рев ветра и скрип шин по асфальту.
– Продали на рынке в Новом Орлеане… твоя мама, была королевой вуду… ооооо, где ты научилась так здорово танцевать?
Голос Духа всегда напоминал Стиву голос Хэнка Уильямса до того, как тот спился и сел на таблетки. В голосе Духа Стиву слышалось биение темной печальной крови и рев Миссисипи. Но он сказал только:
– Там не так, в песне.
Струны протестующе зазвенели под пальцами Духа, потом мелодия сбилась, распавшись на отдельные бессвязные аккорды. Нижняя струна порвалась со слабеньким похоронным звоном. Дух запел тише и мягче, как бы скорбя по струне. Стив улыбнулся, покачал головой и немного прибавил скорость. Солнышко пригревало совсем по-летнему, дорога была ровной, и они едва не проехали мимо нужного съезда. Буквально в последнюю секунду Дух отложил гитару и крикнул:
– Нам вон туда!
Стив сбросил скорость.
– Куда?
Дух указал на маленький аккуратный домик неподалеку от дороги. Домик был выкрашен в ярко-зеленый цвет и стоял посреди лужайки, сплошь желтой и белой от поздних одуванчиков. Стиву показалось, что за домом поблескивает вода. Наверное, там был пруд. И даже наверняка – потому что из-за угла важно вышел гусь и поднялся по ступенькам крыльца. В конце подъездной дорожки стоял деревянный щит с аккуратной надписью по трафарету: ДЕРЕВЕНСКАЯ ЛАВКА КАТЛИН. МАРИНАДЫ, СОЛЕНЬЯ, ВАРЕНЬЯ И ДЖЕМЫ, ДОМАШНЯЯ ВЫПЕЧКА. ВЫХОДНОЙ – ВОСКРЕСЕНЬЕ.
– Это, наверное, не то.
– Именно то. Поворачивай на дорожку.
Стив обернулся к Духу:
– Ты пытаешься мне сказать, что здесь живет ведьма?
Дух, похоже, обиделся.
– Мисс Катлин никакая не ведьма. Она была лучшей подругой моей бабушки. Или ты хочешь сказать, что моя бабушка была ведьмой?
Стив тактично промолчал.
Дух нахмурился.
– Ладно, как бы там ни было. Просто мисс Катлин хорошо разбирается в травах и лекарственных растениях.
Стив медленно ехал по гравию, стараясь не раздавить хризантемы, которые подступали к самой подъездной дорожке. Когда они с Духом вышли из машины, еще один гусь клюнул Стива в носок ботинка, потом полузапрыгнул-полувзлетел на капот и злобно уставился на Стива.
– Смотри на него, – сказал Дух. – Когда на них смотришь, они не кусаются.
Стив невольно попятился.
– Они еще и кусаются?
– Ну, то есть щиплются. Да и то редко. Обычно они просто шипят. Они опасны, только когда стоишь на краю обрыва. Я слышал про парня, которого гуси чуть не убили.
– Гуси?!
– Ну да. Он стоял на краю обрыва, и на него накинулась целая стая. Шипели, бросались на него, щипались за ноги. А клювы у них очень сильные. Он не знал, что нужно смотреть им в глаза и тогда они успокоятся. Он испугался и запаниковал. Не устоял на ногах и упал с высоты в пятьдесят футов. На камни.
– И он не убился?
– Нет. У него были крылья, – сказал Дух. – Он расправил их и улетел.
Стив вздохнул как человек, давно смирившийся с необходимостью тяжких страданий.
– Мисс Катлин? – крикнул Дух в приоткрытую дверь. – Вы там, мисс Катлин?
– ДУХ!
На крыльцо вышла маленькая сухонькая старушка и бросилась в объятия Духа. Он подхватил ее на руки и обнял так крепко, что ее огромная шляпа с цветами упала на пол. Стив поднял ее и неуклюже держал в руках, пока Дух не отпустил мисс Катлин.
Она надела шляпу, аккуратно расправив свои длинные седые волосы, и улыбнулась Духу.
– Какой ты большой стал, кошмар. Каждый раз, когда ты приезжаешь, ты вырастаешь почти на дюйм! – Она повернулась к Стиву. – Я его помню совсем младенцем. Я была рядом, когда он родился. Его принимала моя сестра Лекси. Я дала его маме ложку пустырника в красном вине, но в этом не было необходимости. Я не помню, чтобы кто-то еще так легко рожал. Раз – и готово. Я сняла с него водную оболочку. Помню, как он лежал и смотрел на нас своими огромными голубыми глазенками. А однажды он у меня переел зеленых яблок и минут десять с горшка не слезал. Совсем был маленьким, вот таким. – Мисс Катлин опустила ладонь на два фута от пола.
Она сама была лишь немногим выше – где-то по плечо Стиву. Даже чуть ниже. Стиву показалось, что он уже слышал эту историю, но он все равно улыбнулся мисс Катлин. Дух изучал потолок, стены, оклеенные обоями с узором из роз и дикого винограда, большие стеклянные банки с разноцветными леденцами на полках. Заметив, что Стив на него смотрит, он опустил глаза и принялся шаркать носком ботинка по деревянному полу.
Мисс Катлин выбралась из объятий Духа.
– Ты со своим симпатичным другом приехал просто навестить старую тетку, или вам что-то нужно?
– У меня зуб мудрости режется.
– О Господи. Дай-ка я посмотрю. – Она заглянула в рот Духу и потыкала ему в десны своим морщинистым пальцем. – Тебе повезло. У тебя большой рот. Тебе не придется надрезать десны. Я сейчас сделаю тебе бальзам. Хотите пока посидеть в задней комнате, где ты обычно сидишь, пока я вожусь с травами?
Глаза Духа вспыхнули бешеным светом.
– Блин, ну конечно. Стив, сейчас ты такое увидишь.
На похожем на сморщенное яблоко маленьком личике мисс Катлин отразилось искреннее изумление.
– Так это Стив? Тот самый худенький мальчик, с которым вы в детстве не расставались? Ну, с годами вы сделались настоящим красавцем, мистер Стив Финн. – Старая женщина смотрела на Стива так пристально, что ему даже стало слегка неудобно. Он хотел отвернуться, но подумал, что это будет смотреться как грубость. Мисс Катлин захихикала, как молоденькая девчонка, и махнула рукой. – Господи, мне о душе думать пора, а я все заигрываю с молодыми людьми. Ладно, ребята, мне надо делом заняться, а вы тут смотрите. То есть не тут. – Она обвела взглядом свой маленький магазинчик: корзины со свечами ручной выделки, лоскутные коврики и одеяла, керамическая посуда. – Это все для туристов. Вы идите в кладовку. Там – настоящий ассортимент. Дух все покажет. Он тут все знает.
После светлого зала «деревенской лавки» кладовка показалась Стиву особенно сумрачной. Здесь было душно, а воздух казался тяжелым от смеси различных запахов. Пахло сухой пылью, травами и какими-то странными маслянистыми снадобьями. Когда глаза Стива привыкли к полумраку, он увидел, что вся задняя комната была уставлена маленькими коробочками и пузырьками. Их было тут несколько тысяч, не меньше. И они были повсюду: на открытых и застекленных полках, в высоких шкафах со стеклянными дверцами – в общем, везде.
– Это все лекарства, – чуть ли не с благоговением проговорил Дух. – Очень действенные лекарства, приготовленные по старинным рецептам. И по новым рецептам тоже. Причем все только на травах. – Он встал в самом центре комнаты и принялся легонько раскачиваться из стороны в сторону, как бы вбирая в себя дух этого места. Его руки безвольно висели вдоль тела.
А потом глаза Духа стали как будто прозрачными. Стив подумал, что если сейчас приглядеться попристальнее, то можно будет разглядеть, что творится у Духа в мозгах. В первый раз Стив увидел, как Дух впадает в подобное состояние, когда они были еще детьми, – и в тот раз он не на шутку перепугался. Ему показалось, что Дух сейчас либо забьется в припадке, либо умрет на месте. Но постепенно он привык к этим Духовым заморочкам и больше не психовал. Дух вовсе не собирался умирать, просто он уходил в некие мысленные пространства, как называл это их общий друг Терри. Ведь бывает же, что человек глубоко погружается в свои мысли и не замечает ничего вокруг. Что-то похожее происходило и с Духом, только это была не задумчивость, а некое подобие транса. Пару секунд Стив наблюдал за Духом, потом пожал плечами и занялся осмотром кладовки.
Чего здесь только не было! Огромные коричневые бутылки с какими-то темными порошками, маленькие пузыречки из толстого синего или темно-зеленого стекла, картонные коробки с совсем уж непонятным содержимым. Осевшая на пол разноцветная пыль от перемолотых сухих трав смешивалась с нитями паутины. На самых дальних полках стояли всякие фармацевтические прибамбасы медные аптекарские весы и мерные стаканчики, ступки с тяжелыми пестиками, стеклянные колбы, здоровенный стеклянный шар, наполненный разноцветными таблетками, похожими на леденцы, большие напольные весы с пыльной табличкой: ВАШ ВЕС И ПРОГНОЗЫ НА БУДУЩЕЕ. Большие бутылки янтарного цвета, надписанные от руки черным маркером: ЭЛЕКСИР МАЛЬТО-ПЕПСИН, ГЕКСАТОН – и другие, такие же непонятные слова. В отдельном шкафу были собраны пузыречки с готовыми лекарствами с когда-то яркими, а теперь потускневшими этикетками самых разных цветов. На каждой был список загадочных ингредиентов. В синей картонной коробке с засохшими потеками ржавой воды лежали «ПИЛЮЛИ ДОКТОРА де БАРРА: МАНДРАГОРА, КРОВЬ, ПЕЧЕНЬ». В большой бутылке из непрозрачного белого стекла хранилась «МАЗЬ НОЯ – ДЛЯ ВСЯКОЙ ТВАРИ – ЛЮДЕЙ И ЖИВОТНЫХ».
– Иди посмотри, что тут есть, – позвал Стив Духа. – Какая-то uva ursi. Что, интересно, за хрень?
Дух не ответил. Он все еще пребывал в своих мысленных пространствах.
– Алоэ, – заговорил он наконец. Но вряд ли это был ответ. – Корень морозника, кора вяза, горечавка, имбирный корень…
– Нет, ты посмотри, – сказал Стив. – «Суппозитории чернильного орешка». Что бы это могло быть?
– Индийский ревень, кассия горькая, копытень европейский, мята перечная…
Стив приметил маленькую коричневую бутылочку на верхней полке.
– Экстракт конопли! – Он полез за бутылочкой.
– Не трогай… лист коровяка, лист посконника, семя пузырника, анис, цикута ядовитая… печеночный мох. – Дух тряхнул головой и открыл глаза. – Прошу прощения, я тут принюхивался.
– Готово! – крикнула мисс Катлин через пару минут.
Дух в последний раз втянул носом пыльный, пропахший травами воздух. Когда они уже собрались уходить, Стив встал на весы ВАШ ВЕС И ПРОГНОЗЫ НА БУДУЩЕЕ и пошарил в карманах в поисках монетки в один цент.
– Они не работают, – сказал Дух. – Уже давно сломаны.
Но Стив уже опустил монетку в щель. В весах что-то лязгнуло, брякнуло и затрещало. Из горизонтальной прорези рядом с щелью для монеток выползла желтая карточка.
– Я никогда так не делал, – сказал Дух.
Стив протянул ему карточку. Дух прочел ее дважды. Первый раз – про себя, второй – вслух.
– «У вас и у вашей любимой будет большая боль».
Глаза у Духа были темными и встревоженными.
– Да ну, хренотень какая. – Стив отобрал у Духа карточку и смял ее в кулаке. – У меня нет никакой любимой.
Когда они вышли из задней комнаты, мисс Катлин посмотрела на них с подозрением:
– Что-нибудь случилось?
– Твои весы выдали Стиву нехорошее предсказание. – Дух пересказал ей, что было написано на карточке.
Она покачала головой:
– Ну, я бы не стала придавать этому значения. Эти старые вещи… обычно они вообще не работают, но иногда проявляют характер и начинают капризничать. У каждого в жизни случаются неприятности, так что подобное предсказание верно для всех. – Она посмотрела на Стива и вдруг прищурилась. – А что касается лично тебя… я помню, что говорила про тебя Деливеранс. У меня нет такого дара, какой был у нее и какой есть у Духа, но я тоже кое-что вижу.
Ты – человек горячий. Ты живешь только порывами и страстями. И не слушаешь свое доброе сердце, хотя тебе надо бы чаще к нему прислушиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Они отрубились незадолго перед рассветом. Никто заснул в обнимку с Зиллахом, положив голову ему на плечо. Зиллах еще долго смотрел на него в темноте: на его подрагивающие ресницы, на припухлые губы, приоткрытые во сне. Дыхание Никто пахло вином и кровью. Зиллах убрал черную прядь волос с лица спящего мальчика, осторожно провел пальцем ему по щеке. Красивое чистое лицо, тонкое, но выразительное – лицо ребенка на грани взросления. Наверное, это был самый красивый из всех автостопщиков, которых они подбирали в своих разъездах.
Он выпил кровь из бутылки, даже не поперхнувшись. Он не закашлялся, не подавился. Наоборот. Кровь, похоже, его оживила: кожа стала свежее, глаза заблестели.
Большинство автостопщиков с удовольствием присоединялись к их веселью – были очень даже не прочь выкурить трубочку, приторчать на кислоте или покувыркаться на диване. А потом – обычно после таких приятностей их кровь становилась слаще – кто-то из них троих доставал бутылку из-под вина или виски, наполненную самой свежей «продукцией». Это было любимое развлечение Молохи с Твигом: автостопщик, уже либо пьяный, либо укуренный, либо приторчавший на кислоте, с жадностью присасывался к бутылке. А потом его – или ее – глаза вдруг становились огромными от испуга, его – или ее – рот кривился от ужаса и отвращения, и он – или она – выплевывал(а) кровь. И вот тогда Молоха, Твиг и Зиллах разом набрасывались на него. Или на нее. Один отбирал бутылку, второй держал автостопщика за руки, а третий впивался ему в горло. Или в живот. Или в причинное место. Куда угодно, лишь бы там текла кровь.
Но с этим мальчиком все было по-другому. Никто. Почему он так странно себя называет? И где это он пристрастился к крови? Зиллах пристально вглядывался в лицо спящего. Этот парень останется с ними на пару дней. В его крови была некая магия, но Зиллах чувствовал, что эту магию следовало отложить на потом. Он осторожно прикоснулся к губам Никто. И Никто улыбнулся во сне.
Рассвет застал всех четверых спящими в обнимку на маленьком диванчике. Было уже непонятно, кто кого обнимал – так переплелись их тела. Зиллах зашевелился и что-то пробормотал во сне, когда первый луч солнца коснулся его закрытых век. Это был последний остаточный рефлекс из какой-то другой, забытой жизни, о которой он не вспоминал даже в кошмарных снах. Он прижался губами к горлу Никто. Потом он наполовину проснулся и вспомнил, что он решил приберечь мальчика на потом, и не стал его кусать. Он просто причмокнул, как голодный младенец, и снова заснул.
16
Стив проснулся с кошмарного бодуна. Для него это было, естественно, не в новинку. Но обычно он либо спал дальше, чтобы проспаться, либо жевал экседрин, пока не приходил в себя. Но сегодня похмелье не отпускало. Это действительно был кошмар, упорный и цепкий.
Дух все утро пытался заговорить со Стивом – такой же упорный, как Стивов жутчайший бодун. Стив рычал на него через кухонный стол:
– Куда ты хочешь поехать?
– К мисс Катлин. Старая бабушкина подруга. Ты ее, может быть, помнишь. Теперь у нее свой магазин. По сорок второму шоссе, не доезжая Коринфа. Почти у дороги, на западном съезде.
– На западном, – тупо повторил Стив. Он поковырял вилкой банановые оладьи у себя в тарелке и отхлебнул пива, которое ему выдал Дух на предмет похмелиться. Бедный я, бедный, – подумал он. – Лучше б я умер вчера. Кто сказал, что в мозгах нету нервных окончаний?! Он сжал руками виски, поморщился и отхлебнул еще пива. Куда ему еще ехать?! Он же точно умрет по дороге. – А чего тебе вдруг приспичило туда ехать?
– Она готовит лекарства на травах. Мне нужен дягилевый бальзам. – Дух положил в рот половину оладьи и облизал губы от меда. – У меня зуб мудрости режется.
– Я тебя отвезу в «7-11». Купишь там тайленола.
Дух презрительно сморщился:
– Нет, тайленол не пойдет. Меня от таблеток тошнит. Да и тебе не помешает проветриться.
– Где, ты говоришь, это находится?
– На западе, – терпеливо повторил Дух. – Ну знаешь. Как Калифорния, только ближе.
Стив показал ему средний палец, но это незамысловатое действо стоило ему неимоверных усилий. Он отхлебнул еще пива.
– Мне надо быть на работе в четыре.
– Мы успеем вернуться. Давай, Стив, поехали. Погода тем более хорошая. Надо пользоваться.
Стив подозрительно покосился на Духа.
– Мы пили с тобой наравне. Почему у тебя нет бодуна?
Дух улыбнулся.
– Мне мисс Катлин дала одну штуку, очень помогает с похмелья. Хочешь, возьмем тебе тоже?
Из Потерянной Мили вело четыре дороги. Пожарная улица переходила в шоссе, которое пересекалось с 42-й автострадой в нескольких милях от города. Стив выехал на автостраду и опустил окно со своей стороны, чтобы ветер обдувал его лицо. В воздухе пахло сладким и затянувшимся увяданием лета и пышным расцветом осени. Одуванчики, речная вода, дым от осенних костров. Стив жадно вдыхал эти запахи.
Ему уже полегчало. Дух дал ему выпить какой-то горько-сладкий сироп со вкусом аниса из крошечной синей бутылочки, и ему сразу же стало лучше. Стив слышал немало доводов против лечения травами – это опасно, это ненаучно, лучше не рисковать и довериться дипломированным докторам, – но он с самого детства общался с Духом и мисс Деливеранс и сам лично видел, что травы действительно помогают. Причем помогают гораздо лучше, чем таблетки из ближайшей аптеки.
Дух откопал в багажнике «тандерберда» старенькую гитару. Удобно расположившись на заднем сиденье, он лениво перебирал струны – звук был похож на хрусталь, бьющийся под ржавым молотком, – и пел во весь голос, чтобы перекричать рев ветра и скрип шин по асфальту.
– Продали на рынке в Новом Орлеане… твоя мама, была королевой вуду… ооооо, где ты научилась так здорово танцевать?
Голос Духа всегда напоминал Стиву голос Хэнка Уильямса до того, как тот спился и сел на таблетки. В голосе Духа Стиву слышалось биение темной печальной крови и рев Миссисипи. Но он сказал только:
– Там не так, в песне.
Струны протестующе зазвенели под пальцами Духа, потом мелодия сбилась, распавшись на отдельные бессвязные аккорды. Нижняя струна порвалась со слабеньким похоронным звоном. Дух запел тише и мягче, как бы скорбя по струне. Стив улыбнулся, покачал головой и немного прибавил скорость. Солнышко пригревало совсем по-летнему, дорога была ровной, и они едва не проехали мимо нужного съезда. Буквально в последнюю секунду Дух отложил гитару и крикнул:
– Нам вон туда!
Стив сбросил скорость.
– Куда?
Дух указал на маленький аккуратный домик неподалеку от дороги. Домик был выкрашен в ярко-зеленый цвет и стоял посреди лужайки, сплошь желтой и белой от поздних одуванчиков. Стиву показалось, что за домом поблескивает вода. Наверное, там был пруд. И даже наверняка – потому что из-за угла важно вышел гусь и поднялся по ступенькам крыльца. В конце подъездной дорожки стоял деревянный щит с аккуратной надписью по трафарету: ДЕРЕВЕНСКАЯ ЛАВКА КАТЛИН. МАРИНАДЫ, СОЛЕНЬЯ, ВАРЕНЬЯ И ДЖЕМЫ, ДОМАШНЯЯ ВЫПЕЧКА. ВЫХОДНОЙ – ВОСКРЕСЕНЬЕ.
– Это, наверное, не то.
– Именно то. Поворачивай на дорожку.
Стив обернулся к Духу:
– Ты пытаешься мне сказать, что здесь живет ведьма?
Дух, похоже, обиделся.
– Мисс Катлин никакая не ведьма. Она была лучшей подругой моей бабушки. Или ты хочешь сказать, что моя бабушка была ведьмой?
Стив тактично промолчал.
Дух нахмурился.
– Ладно, как бы там ни было. Просто мисс Катлин хорошо разбирается в травах и лекарственных растениях.
Стив медленно ехал по гравию, стараясь не раздавить хризантемы, которые подступали к самой подъездной дорожке. Когда они с Духом вышли из машины, еще один гусь клюнул Стива в носок ботинка, потом полузапрыгнул-полувзлетел на капот и злобно уставился на Стива.
– Смотри на него, – сказал Дух. – Когда на них смотришь, они не кусаются.
Стив невольно попятился.
– Они еще и кусаются?
– Ну, то есть щиплются. Да и то редко. Обычно они просто шипят. Они опасны, только когда стоишь на краю обрыва. Я слышал про парня, которого гуси чуть не убили.
– Гуси?!
– Ну да. Он стоял на краю обрыва, и на него накинулась целая стая. Шипели, бросались на него, щипались за ноги. А клювы у них очень сильные. Он не знал, что нужно смотреть им в глаза и тогда они успокоятся. Он испугался и запаниковал. Не устоял на ногах и упал с высоты в пятьдесят футов. На камни.
– И он не убился?
– Нет. У него были крылья, – сказал Дух. – Он расправил их и улетел.
Стив вздохнул как человек, давно смирившийся с необходимостью тяжких страданий.
– Мисс Катлин? – крикнул Дух в приоткрытую дверь. – Вы там, мисс Катлин?
– ДУХ!
На крыльцо вышла маленькая сухонькая старушка и бросилась в объятия Духа. Он подхватил ее на руки и обнял так крепко, что ее огромная шляпа с цветами упала на пол. Стив поднял ее и неуклюже держал в руках, пока Дух не отпустил мисс Катлин.
Она надела шляпу, аккуратно расправив свои длинные седые волосы, и улыбнулась Духу.
– Какой ты большой стал, кошмар. Каждый раз, когда ты приезжаешь, ты вырастаешь почти на дюйм! – Она повернулась к Стиву. – Я его помню совсем младенцем. Я была рядом, когда он родился. Его принимала моя сестра Лекси. Я дала его маме ложку пустырника в красном вине, но в этом не было необходимости. Я не помню, чтобы кто-то еще так легко рожал. Раз – и готово. Я сняла с него водную оболочку. Помню, как он лежал и смотрел на нас своими огромными голубыми глазенками. А однажды он у меня переел зеленых яблок и минут десять с горшка не слезал. Совсем был маленьким, вот таким. – Мисс Катлин опустила ладонь на два фута от пола.
Она сама была лишь немногим выше – где-то по плечо Стиву. Даже чуть ниже. Стиву показалось, что он уже слышал эту историю, но он все равно улыбнулся мисс Катлин. Дух изучал потолок, стены, оклеенные обоями с узором из роз и дикого винограда, большие стеклянные банки с разноцветными леденцами на полках. Заметив, что Стив на него смотрит, он опустил глаза и принялся шаркать носком ботинка по деревянному полу.
Мисс Катлин выбралась из объятий Духа.
– Ты со своим симпатичным другом приехал просто навестить старую тетку, или вам что-то нужно?
– У меня зуб мудрости режется.
– О Господи. Дай-ка я посмотрю. – Она заглянула в рот Духу и потыкала ему в десны своим морщинистым пальцем. – Тебе повезло. У тебя большой рот. Тебе не придется надрезать десны. Я сейчас сделаю тебе бальзам. Хотите пока посидеть в задней комнате, где ты обычно сидишь, пока я вожусь с травами?
Глаза Духа вспыхнули бешеным светом.
– Блин, ну конечно. Стив, сейчас ты такое увидишь.
На похожем на сморщенное яблоко маленьком личике мисс Катлин отразилось искреннее изумление.
– Так это Стив? Тот самый худенький мальчик, с которым вы в детстве не расставались? Ну, с годами вы сделались настоящим красавцем, мистер Стив Финн. – Старая женщина смотрела на Стива так пристально, что ему даже стало слегка неудобно. Он хотел отвернуться, но подумал, что это будет смотреться как грубость. Мисс Катлин захихикала, как молоденькая девчонка, и махнула рукой. – Господи, мне о душе думать пора, а я все заигрываю с молодыми людьми. Ладно, ребята, мне надо делом заняться, а вы тут смотрите. То есть не тут. – Она обвела взглядом свой маленький магазинчик: корзины со свечами ручной выделки, лоскутные коврики и одеяла, керамическая посуда. – Это все для туристов. Вы идите в кладовку. Там – настоящий ассортимент. Дух все покажет. Он тут все знает.
После светлого зала «деревенской лавки» кладовка показалась Стиву особенно сумрачной. Здесь было душно, а воздух казался тяжелым от смеси различных запахов. Пахло сухой пылью, травами и какими-то странными маслянистыми снадобьями. Когда глаза Стива привыкли к полумраку, он увидел, что вся задняя комната была уставлена маленькими коробочками и пузырьками. Их было тут несколько тысяч, не меньше. И они были повсюду: на открытых и застекленных полках, в высоких шкафах со стеклянными дверцами – в общем, везде.
– Это все лекарства, – чуть ли не с благоговением проговорил Дух. – Очень действенные лекарства, приготовленные по старинным рецептам. И по новым рецептам тоже. Причем все только на травах. – Он встал в самом центре комнаты и принялся легонько раскачиваться из стороны в сторону, как бы вбирая в себя дух этого места. Его руки безвольно висели вдоль тела.
А потом глаза Духа стали как будто прозрачными. Стив подумал, что если сейчас приглядеться попристальнее, то можно будет разглядеть, что творится у Духа в мозгах. В первый раз Стив увидел, как Дух впадает в подобное состояние, когда они были еще детьми, – и в тот раз он не на шутку перепугался. Ему показалось, что Дух сейчас либо забьется в припадке, либо умрет на месте. Но постепенно он привык к этим Духовым заморочкам и больше не психовал. Дух вовсе не собирался умирать, просто он уходил в некие мысленные пространства, как называл это их общий друг Терри. Ведь бывает же, что человек глубоко погружается в свои мысли и не замечает ничего вокруг. Что-то похожее происходило и с Духом, только это была не задумчивость, а некое подобие транса. Пару секунд Стив наблюдал за Духом, потом пожал плечами и занялся осмотром кладовки.
Чего здесь только не было! Огромные коричневые бутылки с какими-то темными порошками, маленькие пузыречки из толстого синего или темно-зеленого стекла, картонные коробки с совсем уж непонятным содержимым. Осевшая на пол разноцветная пыль от перемолотых сухих трав смешивалась с нитями паутины. На самых дальних полках стояли всякие фармацевтические прибамбасы медные аптекарские весы и мерные стаканчики, ступки с тяжелыми пестиками, стеклянные колбы, здоровенный стеклянный шар, наполненный разноцветными таблетками, похожими на леденцы, большие напольные весы с пыльной табличкой: ВАШ ВЕС И ПРОГНОЗЫ НА БУДУЩЕЕ. Большие бутылки янтарного цвета, надписанные от руки черным маркером: ЭЛЕКСИР МАЛЬТО-ПЕПСИН, ГЕКСАТОН – и другие, такие же непонятные слова. В отдельном шкафу были собраны пузыречки с готовыми лекарствами с когда-то яркими, а теперь потускневшими этикетками самых разных цветов. На каждой был список загадочных ингредиентов. В синей картонной коробке с засохшими потеками ржавой воды лежали «ПИЛЮЛИ ДОКТОРА де БАРРА: МАНДРАГОРА, КРОВЬ, ПЕЧЕНЬ». В большой бутылке из непрозрачного белого стекла хранилась «МАЗЬ НОЯ – ДЛЯ ВСЯКОЙ ТВАРИ – ЛЮДЕЙ И ЖИВОТНЫХ».
– Иди посмотри, что тут есть, – позвал Стив Духа. – Какая-то uva ursi. Что, интересно, за хрень?
Дух не ответил. Он все еще пребывал в своих мысленных пространствах.
– Алоэ, – заговорил он наконец. Но вряд ли это был ответ. – Корень морозника, кора вяза, горечавка, имбирный корень…
– Нет, ты посмотри, – сказал Стив. – «Суппозитории чернильного орешка». Что бы это могло быть?
– Индийский ревень, кассия горькая, копытень европейский, мята перечная…
Стив приметил маленькую коричневую бутылочку на верхней полке.
– Экстракт конопли! – Он полез за бутылочкой.
– Не трогай… лист коровяка, лист посконника, семя пузырника, анис, цикута ядовитая… печеночный мох. – Дух тряхнул головой и открыл глаза. – Прошу прощения, я тут принюхивался.
– Готово! – крикнула мисс Катлин через пару минут.
Дух в последний раз втянул носом пыльный, пропахший травами воздух. Когда они уже собрались уходить, Стив встал на весы ВАШ ВЕС И ПРОГНОЗЫ НА БУДУЩЕЕ и пошарил в карманах в поисках монетки в один цент.
– Они не работают, – сказал Дух. – Уже давно сломаны.
Но Стив уже опустил монетку в щель. В весах что-то лязгнуло, брякнуло и затрещало. Из горизонтальной прорези рядом с щелью для монеток выползла желтая карточка.
– Я никогда так не делал, – сказал Дух.
Стив протянул ему карточку. Дух прочел ее дважды. Первый раз – про себя, второй – вслух.
– «У вас и у вашей любимой будет большая боль».
Глаза у Духа были темными и встревоженными.
– Да ну, хренотень какая. – Стив отобрал у Духа карточку и смял ее в кулаке. – У меня нет никакой любимой.
Когда они вышли из задней комнаты, мисс Катлин посмотрела на них с подозрением:
– Что-нибудь случилось?
– Твои весы выдали Стиву нехорошее предсказание. – Дух пересказал ей, что было написано на карточке.
Она покачала головой:
– Ну, я бы не стала придавать этому значения. Эти старые вещи… обычно они вообще не работают, но иногда проявляют характер и начинают капризничать. У каждого в жизни случаются неприятности, так что подобное предсказание верно для всех. – Она посмотрела на Стива и вдруг прищурилась. – А что касается лично тебя… я помню, что говорила про тебя Деливеранс. У меня нет такого дара, какой был у нее и какой есть у Духа, но я тоже кое-что вижу.
Ты – человек горячий. Ты живешь только порывами и страстями. И не слушаешь свое доброе сердце, хотя тебе надо бы чаще к нему прислушиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43