Через неделю местные торговцы заменили старые лохмотья новой, легкой и прочной тканью, а прежние, используемые с незапамятных времен шесты уступили место новым, гораздо более надежным. Но и тогда, когда представления проходили под открытым небом, публики не уменьшалось.
С течением дней все обратили внимание на перемены в поведении Хозяина. Он все чаще запирался в административном фургоне и просиживал там часами. Иногда случалось, что цирк даже переезжал на новое место, а О'Хара так и не выходил из фургона. В те редкие моменты, когда он допускал к себе кого-то, посетители обнаруживали Хозяина за столом, заваленным бумагами, книгами, планами, картами и таблицами.
После отъезда из Абитина Ловкач случайно встретил О'Хару, торопившегося из кухни к своему фургону. Погруженный в глубокое раздумье Хозяин даже не заметил юридического советника.
– Мистер Джон?
О'Хара остановился, хмуро огляделся и наконец наткнулся взглядом на Ловкача. В следующее мгновение его брови поползли вверх.
– О, это ты.
Теперь уже нахмурился Ловкач:
– Конечно, это я! Мистер Джон, вам бы лучше рассказать мне, что происходит. Если у нас неприятности, то мне следует быть в курсе.
Хозяин потряс головой:
– У нас нет неприятностей.
– Тогда в чем дело? Что вы вечно делаете в своем фургоне?
О'Хара взглянул на административный фургон, потом повернулся и посмотрел на шапито. На его лице появилось странное выражение.
– Ловкач, всю жизнь я только и делал, что старался сохранить шоу, сначала помогая отцу, теперь в одиночку.
Ловкач заметил, как дрогнули морщинки в уголках глаз О'Хары.
– Но дело не в том, чтобы поддержать шоу на плаву. Сам цирк почти на последнем издыхании. – Хозяин наморщил лоб. – Ты знаешь, что такое «Анни Оукли»?
– Стрелок?
– В ее честь они называются, но что это?
– Что?
– Компостеры.
Ловкач задумался, припоминая, потом махнул рукой.
– Компостеры? Бесплатные билеты? А какое отношение это имеет к Анни Оукли?
– Перед Анни Оукли бросали карту, и она выбирала очко, компостировала карту. А как еще называются бесплатные билеты, знаешь?
– Нет.
– Снежок, дукаты, контрамарки… у них с десяток названий. Да, мы поддерживаем шоу. Однако теряем цирк.
Хозяин кивнул, повернулся и торопливо зашагал к месту своего добровольного заточения.
– Но, мистер Джон, – крикнул ему вслед Ловкач. – Что вы делаете в фургоне?
– Спасаю цирк, – ответил О'Хара и, поднявшись по ступенькам, исчез за дверью фургона.
Колокольчик Макгерк, казначей, оторвался от гроссбухов и подался вперед. Казалось, еще немного, и его длинный нос достанет до стола, за которым сидит Хозяин. Перед О'Харой высились стопки бумаг, старых вырезок и каких-то карт. Казначей хмыкнул, чтобы обратить на себя внимание. Когда это не помогло, он откашлялся. Других вариантов не было, и Макгерк подал голос:
– Мистер Джон?
– Что? – О'Хара даже не взглянул на него.
– Мистер Джон, похоже, мы покрыли наши долги.
Хозяин поднял голову, но тут же снова вернулся к бумагам.
– Ты так говоришь, Колокольчик, словно тебя это огорчает. – О'Хара улыбнулся. – Но именно поэтому я и взял на эту должность пессимиста. Лучше иметь деньги и не верить в это, чем не иметь и считать, что у тебя их полно. – Он оторвался наконец от дел. – Думаешь, нам удастся отработать с прибылью?
Казначей поднял правую бровь и в отчаянии развел руками:
– Едва ли.
– Ужасно.
Колокольчик покачал головой и уткнулся своим длинным носом в гроссбух.
Дорммададда, Балтия, Дхаст – везде шоу имело полные сборы, а тем временем день рождения монарха становился все ближе. Цирк уже повернул к Алмандии, главному городу Ангара. В Стинье, расположенной на окраине Алмандии, на площадку явился один молодой ангарианец, сопровождаемый четырьмя крепышами, похожими на телохранителей. Вместе с другими ангарианцами и подчиненными бригадира он тоже взялся за работу. Юноши растягивали тяжелый брезент центрального шатра, а Раскоряка, подойдя поближе, наблюдал за четырьмя молчаливыми крепышами. Черные рубашки и пояса не скрывали их могучих тел. Когда бригадир оказался рядом, они, словно по команде, повернулись к нему. Он кивнул, осмотрелся и приказал раскатывать следующий рулон. Оглянувшись, Раскоряка улыбнулся:
– Этот парень – что-то особенное?
Телохранители неуверенно переглянулись, один из них хмуро посмотрел на бригадира:
– Ничего особенного.
Раскоряка поджал губу:
– В таком случае могу я спросить, что вы здесь делаете?
Трое до сих пор молчавших повернулись к четвертому, который ответил Раскоряке, и отчаянно заговорили на своем языке. Пока они что-то обсуждали, бригадир приказал раскатать следующий рулон. Когда он повернулся к телохранителям, тот, что был у них, очевидно, за главного, спросил:
– Можно поступить в цирк?
Раскоряка ухмыльнулся:
– Хотите участвовать в шоу?
Парень кивнул.
Раскоряка потер подбородок и откинул голову.
– Что ж, по этому вопросу надо обратиться к Костылю Арло, он у нас занимается номерами. А что вы можете?
Телохранители заговорили о чем-то, а Раскоряка тем временем отвлекся по своим делам. Когда он вернулся, один из четверых поклонился ему:
– Наше представление.
Первый из парней схватил второго за руки и одним быстрым и ловким движением поднял его себе на плечи. Третий поставил ногу на сомкнутые ладони первого, подтянулся с помощью второго и в одно мгновение оказался на его плечах. То же повторилось с четвертым. Колонна получилась внушительная и довольно прочная на вид.
Раскоряка остановился перед пирамидой и одобрительно кивнул:
– Неплохо, но если вы хотите произвести впечатление на Костыля, надо придумать что-то еще.
Первый телохранитель нахмурился:
– Что-то еще? Бригадир кивнул:
– Где ваша эффектная концовка?
– Концовка?
– Да, то, чем вы заканчиваете свое выступление.
Первый телохранитель некоторое время молча смотрел на Раскоряку, затем улыбнулся:
– Концовка…
Он протянул руки, обхватил бригадира за пояс и поднял, передавая второму. Тот подхватил Раскоряку под мышки, подтянул и передал третьему напарнику. Не стоит говорить, что слова, слетавшие с языка бригадира на протяжении этой интермедии, не следует помещать на странице книги.
Как раз в этот момент Хозяин, уткнувшись в какие-то бумаги, проходил мимо бездельничавших рабочих и молодых ангарианцев. Он остановился и, заметив что-то неладное, поднял голову. О'Хара посмотрел на рабочих.
– Дурень Джо, в чем дело? Почему брезент до сих пор не растянут? Где Раскоряка?
Пятьдесят рук поднялись и указали на какую-то точку над головой О'Хары. Хозяин поднял голову и увидел ухмыляющегося ангарианца. Взгляд О'Хары скользнул выше – еще один ангарианец, еще выше – третий. Наконец он обнаружил Раскоряку, покачивающего на плечах четвертого.
– Что ты там делаешь?
– Я… я проверяю постановку, мистер Джон.
– Ладно, хватит дурачиться… все в порядке, займитесь делом.
– Первая попытка… мистер Джон.
О'Хара покачал головой, заглянул в свои бумаги и снова посмотрел на первого охранника.
– Кстати, у вас, ребята, неплохо получилось. Если вы свободны, то почему бы вам не заглянуть к нашему режиссеру-постановщику?
Телохранитель кивнул:
– Спасибо.
– Только сначала опустите на землю Раскоряку. У него много работы. – Хозяин повернулся и, уткнувшись в планы, зашагал прочь.
Первый охранник крикнул что-то, после чего четвертый приподнял Раскоряку за лодыжки, подал вперед и выпустил из рук. Короткий вскрик падающего бригадира оборвался, когда первый подхватил его на лету и осторожно поставил на землю. Гимнасты соскочили друг с друга и выстроились в шеренгу перед Раскорякой. Он сердито посмотрел на них, вытер ладонью пот с лица и, услышав смех, повернулся к рабочим. Огромный кулак взлетел над головой.
– Вы…
Не стоит говорить, что брезент был растянут в кратчайшее время. Молодые ангарианцы получили бесплатный пропуск на представление.
На следующий день цирк перебрался в Королевский зал Алмандии, чтобы дать представление по случаю дня рождения монарха. Для установки необходимого оборудования пришлось немного потрудиться, но усилия были по достоинству оценены его величеством Эркевом IV. Стоя у входа в зал, Раскоряка заметил четырех телохранителей, замерших у него за спиной. Как раз в этот момент монарх решил продемонстрировать свое искусство в верховой езде и, вскочив на лошадь, выехал на арену. Бригадир повернулся к первому охраннику:
– Вижу, вы не участвуете в шоу.
Телохранитель кивнул:
– Мы не свободны.
– А где парнишка?
Охранник нахмурился:
– Мы не можем сказать.
Раскоряка пожал плечами и повернулся к арене, на которой заканчивал свое шоу Эркев IV. Под аплодисменты землян монарх соскочил с лошади. Зал затих, на арену, кувыркаясь, вылетел клоун. В центре площадки он остановился, поклонился Эркеву и начал выделывать такую акробатическую комедию, что кое-кто из зрителей не удержался от аплодисментов. Обернувшись, бригадир заметил, что телохранители внимательно наблюдают за клоуном.
– Это же тот парень, которого вы охраняли в Стинье!
Первый охранник кивнул:
– Сюрприз для монарха и вашей труппы.
– Кто он?
– Ахссиель, наследный принц Ангара.
Некоторое время Раскоряка наблюдал за принцем.
– Неплохо.
Охранник нахмурился:
– Отлично.
Бригадир кивнул:
– Я так и сказал.
Выступление перед Эркевом IV стало последним. Сезон завершился. Хозяин оставил шоу в Королевском зале, а сам отправился на Землю, захватив с собой казначея Макгерка, режиссера Арло, Ловкача и охапку документов.
4
Карл Арнхайм взял у бухгалтера компакт-диск, положил его на стол и лишь затем посмотрел на Хозяина:
– Итак, что я могу сделать для вас, мистер О'Хара? Сразу предупреждаю, что мы не позволим вам отказаться от заключенного нами соглашения.
О'Хара улыбнулся и уронил на стол перед Арнхаймом чип.
– Я всего лишь хотел показать вам вот это.
Арнхайм осторожно взял чип двумя пальцами, недоуменно осмотрел его и взглянул на собеседника:
– Что это?
– Финансовая отчетность цирка по итогам сезона на Ангаре.
– Мы не имеем никакого отношения к вашему цирку, с какой стати мне знакомиться со всем этим?
Улыбка О'Хары стала еще шире.
– У меня есть к вам предложение, но для начала вам все же следует посмотреть. Думаю, вы будете удивлены.
Арнхайм пожал плечами, вложил чип в считывающее устройство и посмотрел на появившиеся на экране цифры. Потом он приподнялся, нажал еще одну кнопку, прочитал информацию и, вскинув брови, повернулся к О'Харе.
– Аудиторская проверка?
О'Хара наклонился вперед и набрал код подтверждения аутентичности. Экран мигнул, потом на нем появились слова: «Аудиторская проверка проведена фирмой „Фортискьюл и Эммис“. Копия файла идентична оригиналу. Подтверждение».
Карл Арнхайм кивнул:
– Признаю, я удивлен. Согласно этим данным, вы не только рассчитались по всем огромным долгам предприятия, но и получили около полутора миллионов кредитов прибыли. Впечатлен. Но какое это имеет отношение к «АиБКЭ»?
– Я хочу, чтобы вы построили для меня звездолет. – О'Хара вытащил из кармана пачку бумаг и несколько чипов. – Все спецификации указаны здесь.
Арнхайм подвинул к себе документы, взглянул на представленные диаграммы, и брови его поползли вверх.
– У вас был хороший сезон, Джон, но не настолько же. Вы хоть представляете, сколько будет стоить такой космический корабль?
– Около восьмидесяти миллионов кредитов.
Карл Арнхайм кивнул:
– И где вы собираетесь взять такую кучу денег?
– У вас. – О'Хара сложил руки на груди. – Я хочу, чтобы вы построили для меня корабль в обмен на восьмидесятипроцентное участие в моем новом шоу. – Он указал на рассыпанные по столу чипы. – Здесь все данные, вся информация по новому проекту. Если вы ссудите мне деньги, я расплачусь с вами в течение пяти лет и вы получите десять процентов прибыли. Но если вы возьмете восемьдесят процентов, то ваши инвестиции будут ежегодно приносить доход в тридцать пять процентов. Ну, как?
Арнхайм потер подбородок, затем покачал головой:
– Как ни заманчиво это звучит, вам следует понять, что «АиБКЭ» не участвует в рискованных предприятиях. Что касается предоставления кредита в форме финансирования строительства, то… – Он развел руками. – Что я скажу департаменту акций? Тем более что вас хорошо знают. Восемьдесят миллионов – немалые деньги.
– Я не прошу у вас в долг ради моего послужного списка, моей чести и тому подобного. Проверьте выкладки…
– Джон, вы не хуже меня знаете, цирк не протянет долго. Это безнадежный бизнес. Что, если… – Арнхайм остановился, заметив, что бухгалтер пытается привлечь его внимание. – В чем дело, Милт?
– Карл, мы можем поговорить наедине?
– Конечно. – Он взглянул на О'Хару. – Извините нас, Джон, мы недолго.
Хозяин заметил, что дверь у него за спиной уже открылась.
– Конечно. Только не забудьте просмотреть эти чипы.
Арнхайм кивнул. О'Хара повернулся и вышел из комнаты. Дверь беззвучно закрылась за ним. В приемной его ждал худощавый мужчина в неудачно подобранном костюме.
– Успешно, мистер Джон?
О'Хара пожал плечами:
– Пока не знаю. Этот хорек, бухгалтер Милт Стоун, захотел о чем-то с ним поговорить. Предположим, нам удастся получить корабль. Сколько времени тебе понадобится, чтобы подготовить новые номера и набрать исполнителей?
Костыль Арло, режиссер-постановщик «Большого шоу», закатил глаза к потолку и молча зашевелил губами.
– По моим оценкам, месяц… может быть, шесть недель. Это в крайнем случае.
О'Хара кивнул:
– Хорошо. Если «АиБКЭ» решит взяться за дело, то на постройку корабля на их орбитальной верфи уйдет около трех месяцев. Составляя план, я попросил проектировщиков по мере возможности предусмотреть использование всех стандартных компонентов. А как с дополнительными животными?
– Этим занимается сейчас главный дрессировщик. По его словам, официальная политика категорически запрещает вывоз животных с Земли. Неофициально – деньги решают все.
Дверь офиса Арнхайма открылась, и из нее вышел бухгалтер с бумагами и чипами.
– Мистер О'Хара?
Хозяин нахмурился:
– Да?
– Нам придется тщательно все изучить, прежде чем подписывать какие-либо документы, но, похоже, корабль вы получите. Вы уже придумали ему название?
Некоторое время О'Хара стоял словно в оцепенении. Потом хлопнул Арло по плечу:
– Название? Будьте уверены, оно у меня есть. Он будет называться «Город Барабу»!
– Какое странное название. Что это означает?
О'Хара хлопнул бухгалтера по спине:
– Да уж конечно! Барабу, Висконсин… там родился величайший на Земле цирк – «Большая Берта», «Братья Ринглинг», «Барнум и Бейли Шоу»… И когда «Город Барабу» выйдет на звездную дорогу, он ни в чем не уступит «БР» и «ББ».
Бухгалтер кивнул и отодвинулся на шаг от О'Хары.
– Если вы хотите, чтобы все было готово как можно скорее, то мне лучше заняться делом.
5
В комнате, похожей на тысячи других, находящихся на бюджете государства – никаких излишеств! – лежавший на кровати старик поднял тарелку с обогащенной витаминными добавками овсянкой, подержал ее над полом, перевернул вверх дном и выпустил из пальцев. Дверь открылась, из-за нее просунулась голова сиделки приюта Баннис. Накрашенные губы расщепились в подобии улыбки, отчего слой пудры на щеках пошел трещинками.
– Ну-ну, мистер Болин, мы опять уронили нашу овсянку?
– Нет. – Абнер Болин сложил на груди худые руки.
Сиделка Баннис вплыла в комнату и посмотрела на пол.
– Как же так, мистер Болин? Мы уронили нашу кашку?
– Нет. Я уронил свою кашу. Ваша уже легла еще одним слоем жира на ваши изношенные покрышки.
Сиделка покачала головой:
– Ай, мы сегодня сердимся?.. Сейчас я пришлю уборщицу, чтобы она прибрала здесь, а потом покормлю вас сама. Знаю, ваши старческие пальчики уже не те, что были раньше.
– Засунь ее себе в ухо, чертова крыса! Только подойди ко мне с этой вонючей жижей, и я откушу твой толстый нос!
Продолжая качать головой, сиделка Баннис достала из-под мышки газету и положила на одеяло перед стариком.
– Вот ваш «Билборд», мистер Болин.
Он развернул газету и, укрывшись ею от женщины, пробормотал:
– Угу.
Сиделка постучала ногой по полу и сложила руки на груди.
– Мистер Болин, если вы и дальше будете капризничать, мне придется позвать доктора.
Болин опустил газету и взглянул поверх нее на женщину.
– Мне сказать, куда еще ты можешь запихать свою кашу, старая ведьма?
Сиделка опустила руки, покраснела и, повернувшись, поспешила к выходу. У двери она оглянулась и посмотрела на старика:
– Не понимаю, зачем вы тратите свое пособие на эту глупую газетенку. Вы уже слишком стары, и в любом случае никаких цирков больше нет. Давайте я отменю подписку. А вы сможете купить себе игры с вырезанием из бумаги. Многие наши пациенты находят их весьма занимательными…
Сухая рука со сморщенной кожей вынырнула из-за газеты, ухватила графин для воды из нержавеющей стали и швырнула его по направлению к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
С течением дней все обратили внимание на перемены в поведении Хозяина. Он все чаще запирался в административном фургоне и просиживал там часами. Иногда случалось, что цирк даже переезжал на новое место, а О'Хара так и не выходил из фургона. В те редкие моменты, когда он допускал к себе кого-то, посетители обнаруживали Хозяина за столом, заваленным бумагами, книгами, планами, картами и таблицами.
После отъезда из Абитина Ловкач случайно встретил О'Хару, торопившегося из кухни к своему фургону. Погруженный в глубокое раздумье Хозяин даже не заметил юридического советника.
– Мистер Джон?
О'Хара остановился, хмуро огляделся и наконец наткнулся взглядом на Ловкача. В следующее мгновение его брови поползли вверх.
– О, это ты.
Теперь уже нахмурился Ловкач:
– Конечно, это я! Мистер Джон, вам бы лучше рассказать мне, что происходит. Если у нас неприятности, то мне следует быть в курсе.
Хозяин потряс головой:
– У нас нет неприятностей.
– Тогда в чем дело? Что вы вечно делаете в своем фургоне?
О'Хара взглянул на административный фургон, потом повернулся и посмотрел на шапито. На его лице появилось странное выражение.
– Ловкач, всю жизнь я только и делал, что старался сохранить шоу, сначала помогая отцу, теперь в одиночку.
Ловкач заметил, как дрогнули морщинки в уголках глаз О'Хары.
– Но дело не в том, чтобы поддержать шоу на плаву. Сам цирк почти на последнем издыхании. – Хозяин наморщил лоб. – Ты знаешь, что такое «Анни Оукли»?
– Стрелок?
– В ее честь они называются, но что это?
– Что?
– Компостеры.
Ловкач задумался, припоминая, потом махнул рукой.
– Компостеры? Бесплатные билеты? А какое отношение это имеет к Анни Оукли?
– Перед Анни Оукли бросали карту, и она выбирала очко, компостировала карту. А как еще называются бесплатные билеты, знаешь?
– Нет.
– Снежок, дукаты, контрамарки… у них с десяток названий. Да, мы поддерживаем шоу. Однако теряем цирк.
Хозяин кивнул, повернулся и торопливо зашагал к месту своего добровольного заточения.
– Но, мистер Джон, – крикнул ему вслед Ловкач. – Что вы делаете в фургоне?
– Спасаю цирк, – ответил О'Хара и, поднявшись по ступенькам, исчез за дверью фургона.
Колокольчик Макгерк, казначей, оторвался от гроссбухов и подался вперед. Казалось, еще немного, и его длинный нос достанет до стола, за которым сидит Хозяин. Перед О'Харой высились стопки бумаг, старых вырезок и каких-то карт. Казначей хмыкнул, чтобы обратить на себя внимание. Когда это не помогло, он откашлялся. Других вариантов не было, и Макгерк подал голос:
– Мистер Джон?
– Что? – О'Хара даже не взглянул на него.
– Мистер Джон, похоже, мы покрыли наши долги.
Хозяин поднял голову, но тут же снова вернулся к бумагам.
– Ты так говоришь, Колокольчик, словно тебя это огорчает. – О'Хара улыбнулся. – Но именно поэтому я и взял на эту должность пессимиста. Лучше иметь деньги и не верить в это, чем не иметь и считать, что у тебя их полно. – Он оторвался наконец от дел. – Думаешь, нам удастся отработать с прибылью?
Казначей поднял правую бровь и в отчаянии развел руками:
– Едва ли.
– Ужасно.
Колокольчик покачал головой и уткнулся своим длинным носом в гроссбух.
Дорммададда, Балтия, Дхаст – везде шоу имело полные сборы, а тем временем день рождения монарха становился все ближе. Цирк уже повернул к Алмандии, главному городу Ангара. В Стинье, расположенной на окраине Алмандии, на площадку явился один молодой ангарианец, сопровождаемый четырьмя крепышами, похожими на телохранителей. Вместе с другими ангарианцами и подчиненными бригадира он тоже взялся за работу. Юноши растягивали тяжелый брезент центрального шатра, а Раскоряка, подойдя поближе, наблюдал за четырьмя молчаливыми крепышами. Черные рубашки и пояса не скрывали их могучих тел. Когда бригадир оказался рядом, они, словно по команде, повернулись к нему. Он кивнул, осмотрелся и приказал раскатывать следующий рулон. Оглянувшись, Раскоряка улыбнулся:
– Этот парень – что-то особенное?
Телохранители неуверенно переглянулись, один из них хмуро посмотрел на бригадира:
– Ничего особенного.
Раскоряка поджал губу:
– В таком случае могу я спросить, что вы здесь делаете?
Трое до сих пор молчавших повернулись к четвертому, который ответил Раскоряке, и отчаянно заговорили на своем языке. Пока они что-то обсуждали, бригадир приказал раскатать следующий рулон. Когда он повернулся к телохранителям, тот, что был у них, очевидно, за главного, спросил:
– Можно поступить в цирк?
Раскоряка ухмыльнулся:
– Хотите участвовать в шоу?
Парень кивнул.
Раскоряка потер подбородок и откинул голову.
– Что ж, по этому вопросу надо обратиться к Костылю Арло, он у нас занимается номерами. А что вы можете?
Телохранители заговорили о чем-то, а Раскоряка тем временем отвлекся по своим делам. Когда он вернулся, один из четверых поклонился ему:
– Наше представление.
Первый из парней схватил второго за руки и одним быстрым и ловким движением поднял его себе на плечи. Третий поставил ногу на сомкнутые ладони первого, подтянулся с помощью второго и в одно мгновение оказался на его плечах. То же повторилось с четвертым. Колонна получилась внушительная и довольно прочная на вид.
Раскоряка остановился перед пирамидой и одобрительно кивнул:
– Неплохо, но если вы хотите произвести впечатление на Костыля, надо придумать что-то еще.
Первый телохранитель нахмурился:
– Что-то еще? Бригадир кивнул:
– Где ваша эффектная концовка?
– Концовка?
– Да, то, чем вы заканчиваете свое выступление.
Первый телохранитель некоторое время молча смотрел на Раскоряку, затем улыбнулся:
– Концовка…
Он протянул руки, обхватил бригадира за пояс и поднял, передавая второму. Тот подхватил Раскоряку под мышки, подтянул и передал третьему напарнику. Не стоит говорить, что слова, слетавшие с языка бригадира на протяжении этой интермедии, не следует помещать на странице книги.
Как раз в этот момент Хозяин, уткнувшись в какие-то бумаги, проходил мимо бездельничавших рабочих и молодых ангарианцев. Он остановился и, заметив что-то неладное, поднял голову. О'Хара посмотрел на рабочих.
– Дурень Джо, в чем дело? Почему брезент до сих пор не растянут? Где Раскоряка?
Пятьдесят рук поднялись и указали на какую-то точку над головой О'Хары. Хозяин поднял голову и увидел ухмыляющегося ангарианца. Взгляд О'Хары скользнул выше – еще один ангарианец, еще выше – третий. Наконец он обнаружил Раскоряку, покачивающего на плечах четвертого.
– Что ты там делаешь?
– Я… я проверяю постановку, мистер Джон.
– Ладно, хватит дурачиться… все в порядке, займитесь делом.
– Первая попытка… мистер Джон.
О'Хара покачал головой, заглянул в свои бумаги и снова посмотрел на первого охранника.
– Кстати, у вас, ребята, неплохо получилось. Если вы свободны, то почему бы вам не заглянуть к нашему режиссеру-постановщику?
Телохранитель кивнул:
– Спасибо.
– Только сначала опустите на землю Раскоряку. У него много работы. – Хозяин повернулся и, уткнувшись в планы, зашагал прочь.
Первый охранник крикнул что-то, после чего четвертый приподнял Раскоряку за лодыжки, подал вперед и выпустил из рук. Короткий вскрик падающего бригадира оборвался, когда первый подхватил его на лету и осторожно поставил на землю. Гимнасты соскочили друг с друга и выстроились в шеренгу перед Раскорякой. Он сердито посмотрел на них, вытер ладонью пот с лица и, услышав смех, повернулся к рабочим. Огромный кулак взлетел над головой.
– Вы…
Не стоит говорить, что брезент был растянут в кратчайшее время. Молодые ангарианцы получили бесплатный пропуск на представление.
На следующий день цирк перебрался в Королевский зал Алмандии, чтобы дать представление по случаю дня рождения монарха. Для установки необходимого оборудования пришлось немного потрудиться, но усилия были по достоинству оценены его величеством Эркевом IV. Стоя у входа в зал, Раскоряка заметил четырех телохранителей, замерших у него за спиной. Как раз в этот момент монарх решил продемонстрировать свое искусство в верховой езде и, вскочив на лошадь, выехал на арену. Бригадир повернулся к первому охраннику:
– Вижу, вы не участвуете в шоу.
Телохранитель кивнул:
– Мы не свободны.
– А где парнишка?
Охранник нахмурился:
– Мы не можем сказать.
Раскоряка пожал плечами и повернулся к арене, на которой заканчивал свое шоу Эркев IV. Под аплодисменты землян монарх соскочил с лошади. Зал затих, на арену, кувыркаясь, вылетел клоун. В центре площадки он остановился, поклонился Эркеву и начал выделывать такую акробатическую комедию, что кое-кто из зрителей не удержался от аплодисментов. Обернувшись, бригадир заметил, что телохранители внимательно наблюдают за клоуном.
– Это же тот парень, которого вы охраняли в Стинье!
Первый охранник кивнул:
– Сюрприз для монарха и вашей труппы.
– Кто он?
– Ахссиель, наследный принц Ангара.
Некоторое время Раскоряка наблюдал за принцем.
– Неплохо.
Охранник нахмурился:
– Отлично.
Бригадир кивнул:
– Я так и сказал.
Выступление перед Эркевом IV стало последним. Сезон завершился. Хозяин оставил шоу в Королевском зале, а сам отправился на Землю, захватив с собой казначея Макгерка, режиссера Арло, Ловкача и охапку документов.
4
Карл Арнхайм взял у бухгалтера компакт-диск, положил его на стол и лишь затем посмотрел на Хозяина:
– Итак, что я могу сделать для вас, мистер О'Хара? Сразу предупреждаю, что мы не позволим вам отказаться от заключенного нами соглашения.
О'Хара улыбнулся и уронил на стол перед Арнхаймом чип.
– Я всего лишь хотел показать вам вот это.
Арнхайм осторожно взял чип двумя пальцами, недоуменно осмотрел его и взглянул на собеседника:
– Что это?
– Финансовая отчетность цирка по итогам сезона на Ангаре.
– Мы не имеем никакого отношения к вашему цирку, с какой стати мне знакомиться со всем этим?
Улыбка О'Хары стала еще шире.
– У меня есть к вам предложение, но для начала вам все же следует посмотреть. Думаю, вы будете удивлены.
Арнхайм пожал плечами, вложил чип в считывающее устройство и посмотрел на появившиеся на экране цифры. Потом он приподнялся, нажал еще одну кнопку, прочитал информацию и, вскинув брови, повернулся к О'Харе.
– Аудиторская проверка?
О'Хара наклонился вперед и набрал код подтверждения аутентичности. Экран мигнул, потом на нем появились слова: «Аудиторская проверка проведена фирмой „Фортискьюл и Эммис“. Копия файла идентична оригиналу. Подтверждение».
Карл Арнхайм кивнул:
– Признаю, я удивлен. Согласно этим данным, вы не только рассчитались по всем огромным долгам предприятия, но и получили около полутора миллионов кредитов прибыли. Впечатлен. Но какое это имеет отношение к «АиБКЭ»?
– Я хочу, чтобы вы построили для меня звездолет. – О'Хара вытащил из кармана пачку бумаг и несколько чипов. – Все спецификации указаны здесь.
Арнхайм подвинул к себе документы, взглянул на представленные диаграммы, и брови его поползли вверх.
– У вас был хороший сезон, Джон, но не настолько же. Вы хоть представляете, сколько будет стоить такой космический корабль?
– Около восьмидесяти миллионов кредитов.
Карл Арнхайм кивнул:
– И где вы собираетесь взять такую кучу денег?
– У вас. – О'Хара сложил руки на груди. – Я хочу, чтобы вы построили для меня корабль в обмен на восьмидесятипроцентное участие в моем новом шоу. – Он указал на рассыпанные по столу чипы. – Здесь все данные, вся информация по новому проекту. Если вы ссудите мне деньги, я расплачусь с вами в течение пяти лет и вы получите десять процентов прибыли. Но если вы возьмете восемьдесят процентов, то ваши инвестиции будут ежегодно приносить доход в тридцать пять процентов. Ну, как?
Арнхайм потер подбородок, затем покачал головой:
– Как ни заманчиво это звучит, вам следует понять, что «АиБКЭ» не участвует в рискованных предприятиях. Что касается предоставления кредита в форме финансирования строительства, то… – Он развел руками. – Что я скажу департаменту акций? Тем более что вас хорошо знают. Восемьдесят миллионов – немалые деньги.
– Я не прошу у вас в долг ради моего послужного списка, моей чести и тому подобного. Проверьте выкладки…
– Джон, вы не хуже меня знаете, цирк не протянет долго. Это безнадежный бизнес. Что, если… – Арнхайм остановился, заметив, что бухгалтер пытается привлечь его внимание. – В чем дело, Милт?
– Карл, мы можем поговорить наедине?
– Конечно. – Он взглянул на О'Хару. – Извините нас, Джон, мы недолго.
Хозяин заметил, что дверь у него за спиной уже открылась.
– Конечно. Только не забудьте просмотреть эти чипы.
Арнхайм кивнул. О'Хара повернулся и вышел из комнаты. Дверь беззвучно закрылась за ним. В приемной его ждал худощавый мужчина в неудачно подобранном костюме.
– Успешно, мистер Джон?
О'Хара пожал плечами:
– Пока не знаю. Этот хорек, бухгалтер Милт Стоун, захотел о чем-то с ним поговорить. Предположим, нам удастся получить корабль. Сколько времени тебе понадобится, чтобы подготовить новые номера и набрать исполнителей?
Костыль Арло, режиссер-постановщик «Большого шоу», закатил глаза к потолку и молча зашевелил губами.
– По моим оценкам, месяц… может быть, шесть недель. Это в крайнем случае.
О'Хара кивнул:
– Хорошо. Если «АиБКЭ» решит взяться за дело, то на постройку корабля на их орбитальной верфи уйдет около трех месяцев. Составляя план, я попросил проектировщиков по мере возможности предусмотреть использование всех стандартных компонентов. А как с дополнительными животными?
– Этим занимается сейчас главный дрессировщик. По его словам, официальная политика категорически запрещает вывоз животных с Земли. Неофициально – деньги решают все.
Дверь офиса Арнхайма открылась, и из нее вышел бухгалтер с бумагами и чипами.
– Мистер О'Хара?
Хозяин нахмурился:
– Да?
– Нам придется тщательно все изучить, прежде чем подписывать какие-либо документы, но, похоже, корабль вы получите. Вы уже придумали ему название?
Некоторое время О'Хара стоял словно в оцепенении. Потом хлопнул Арло по плечу:
– Название? Будьте уверены, оно у меня есть. Он будет называться «Город Барабу»!
– Какое странное название. Что это означает?
О'Хара хлопнул бухгалтера по спине:
– Да уж конечно! Барабу, Висконсин… там родился величайший на Земле цирк – «Большая Берта», «Братья Ринглинг», «Барнум и Бейли Шоу»… И когда «Город Барабу» выйдет на звездную дорогу, он ни в чем не уступит «БР» и «ББ».
Бухгалтер кивнул и отодвинулся на шаг от О'Хары.
– Если вы хотите, чтобы все было готово как можно скорее, то мне лучше заняться делом.
5
В комнате, похожей на тысячи других, находящихся на бюджете государства – никаких излишеств! – лежавший на кровати старик поднял тарелку с обогащенной витаминными добавками овсянкой, подержал ее над полом, перевернул вверх дном и выпустил из пальцев. Дверь открылась, из-за нее просунулась голова сиделки приюта Баннис. Накрашенные губы расщепились в подобии улыбки, отчего слой пудры на щеках пошел трещинками.
– Ну-ну, мистер Болин, мы опять уронили нашу овсянку?
– Нет. – Абнер Болин сложил на груди худые руки.
Сиделка Баннис вплыла в комнату и посмотрела на пол.
– Как же так, мистер Болин? Мы уронили нашу кашку?
– Нет. Я уронил свою кашу. Ваша уже легла еще одним слоем жира на ваши изношенные покрышки.
Сиделка покачала головой:
– Ай, мы сегодня сердимся?.. Сейчас я пришлю уборщицу, чтобы она прибрала здесь, а потом покормлю вас сама. Знаю, ваши старческие пальчики уже не те, что были раньше.
– Засунь ее себе в ухо, чертова крыса! Только подойди ко мне с этой вонючей жижей, и я откушу твой толстый нос!
Продолжая качать головой, сиделка Баннис достала из-под мышки газету и положила на одеяло перед стариком.
– Вот ваш «Билборд», мистер Болин.
Он развернул газету и, укрывшись ею от женщины, пробормотал:
– Угу.
Сиделка постучала ногой по полу и сложила руки на груди.
– Мистер Болин, если вы и дальше будете капризничать, мне придется позвать доктора.
Болин опустил газету и взглянул поверх нее на женщину.
– Мне сказать, куда еще ты можешь запихать свою кашу, старая ведьма?
Сиделка опустила руки, покраснела и, повернувшись, поспешила к выходу. У двери она оглянулась и посмотрела на старика:
– Не понимаю, зачем вы тратите свое пособие на эту глупую газетенку. Вы уже слишком стары, и в любом случае никаких цирков больше нет. Давайте я отменю подписку. А вы сможете купить себе игры с вырезанием из бумаги. Многие наши пациенты находят их весьма занимательными…
Сухая рука со сморщенной кожей вынырнула из-за газеты, ухватила графин для воды из нержавеющей стали и швырнула его по направлению к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21