Ловкач взглянул на документ, закрыл и тут же открыл глаза. Руки у него затряслись.
– Мистер Джон…
О'Хара подхватил его под руку, на помощь поспешил и Раскоряка.
– Ловкач, с тобой все в порядке?
Тот едва заметно кивнул:
– Посадите меня на что-нибудь, мистер Джон. Хотя бы на ведро. Весь день на ногах…
Ему помогли дойти до перевернутого ведра и осторожно опустили. Хозяин повернулся к дрессировщику:
– Приведи Костолома.
Ловкач поднял руку:
– Нет, Пони. Мне всего лишь нужно немного отдохнуть.
О'Хара тем не менее подал знак, и Рыжий Пони поспешил на поиски циркового врача.
Ловкач вздохнул:
– Мне просто нужно отдохнуть. Не думаю, что у Костолома найдется средство от недуга, который называется «когда тебе немного за тридцать».
О'Хара улыбнулся. «Немного за тридцать» Ловкачу было на протяжении по меньшей мере тридцати лет. Последние проблемы сильно подорвали уверенность этого немолодого законоведа, но сейчас, похоже, он начал приходить в себя.
– Ну вот, ты немного отдышался, а теперь тебе лучше прилечь.
Ловкач нахмурился, сложил подписанный премьер-министром документ, опустил его в нагрудный карман, а оттуда извлек другой лист бумаги.
– Не получится, мистер Джон. – Он протянул листок Хозяину. – Я всего лишь добился небольшой передышки. А вот этим придется заниматься вам.
Раскоряка встрепенулся:
– Что там еще?
О'Хара развернул листок – это оказалась телеграмма, – пробежал его глазами и посмотрел на Раскоряку:
– Наши боссы, Арнхайм и Бун… Они закрывают шоу. – О'Хара смял листок, швырнул его на землю и вылетел из шатра.
Раскоряка посмотрел на Ловкача:
– Что ты об этом думаешь?
Ловкач усмехнулся:
– Я тревожился, когда Хозяин хандрил. Именно это потрясло меня больше всего. Сейчас он в ярости. Так что я не спокоен.

2

– Поймите, мистер О'Хара, «Арнхайм и Бун конгломерейтед энтерпрайзис» не может позволить себе нести ответственность по долгам какого-то… цирка! – Бухгалтер уткнулся в свои записи, отыскивая нужные ему сведения, а О'Хара сурово оглядел шестнадцать членов правления, с безразличным видом сидевших за длинным столом из полированного оникса.
В этом зале с ослепительно белыми стенами и без окон Хозяин чувствовал себя как в клетке.
Бухгалтер поднял голову, оторвавшись от бумаг, и обвел взглядом собравшихся:
– Активы «Большого шоу О'Хары» были приобретены нами в 2137 году, когда произошло слияние с конгломератом «Таинко», занимавшимся шоу-бизнесом. С тех пор доход О'Хары составил пятьдесят шесть тысяч кредитов.
О'Хара развел руками, словно спрашивая: «Чего же вам еще нужно?»
– Видите?
Бухгалтер скорчил гримасу и продолжал:
– Это составляет менее половины процента от инвестиций. И в прошлом году… – он снова склонился над записями, – в прошлом году О'Хара сработал в убыток, потери составили сто восемьдесят семь тысяч…
– К порядку. – Один из шестнадцати поднял руку и повернулся к человеку, сидевшему во главе стола. – Карл, разве мы уже не проголосовали по этому вопросу? Не вижу смысла пережевывать одно и то же.
Карл Арнхайм кивнул:
– Вы совершенно правы, Сид, но Джон, то есть мистер О'Хара, отсутствовал, когда велись дебаты. Считаю, что будет правильно, если мы объясним ему причины исключения его из корпоративной организации.
О'Хара поднял руку:
– Я могу вставить слово?
Арнхайм кивнул:
– Конечно, можете, Джон, но вы же понимаете, что решение уже принято.
О'Хара опустил руки на край стола.
– Вы хотите сообщить мне, что просто закрываете шоу, да? И даже не попытаетесь продать его?
Арнхайм покачал головой:
– Покупателей нет, ни за какую цену. А теперь и правительство практически вас прикрыло. Что толку хлестать, так сказать, мертвую лошадь?
О'Хара закусил нижнюю губу.
– А что, если я его куплю?
Сидевшие вокруг стола захмыкали, закачали головами. Арнхайм откинулся на спинку стула, потер подбородок и повернулся к бухгалтеру:
– Милт, во что нам обойдется оплата долгов шоу и избавление от животных и оборудования?
Бухгалтер снова заглянул в свои бумажки:
– Чуть больше четверти миллиона кредитов. Разумеется, имея в виду то, что мистер О'Хара владеет тремя процентами капитала, «Арнхайм и Бун конгломерейтед энтерпрайзис» несет ответственность только за девяносто семь процентов. – Бухгалтер с явной озабоченностью посмотрел на О'Хару. – Мистер О'Хара, вам нужно понять, что никто не желает уничтожать ваш цирк, но вы не можете принять на себя всю полноту ответственности. – Он пожал плечами. – Так просто не делается.
О'Хара посмотрел на Арнхайма:
– Так что?
Арнхайм сцепил пальцы.
– О какой цифре вы думаете, Джон?
– Равный обмен. Вашу долю и все обязательства шоу.
Арнхайм оглядел членов правления.
– Джентльмены?
Кто-то кивнул:
– Лучшего предложения у нас не будет.
Его поддержал другой:
– Послушайте, берите и сваливайте куда подальше.
Арнхайм подвел черту:
– Все за то, чтобы принять предложение мистера О'Хары?
Проголосовали единогласно. Арнхайм повернулся к бухгалтеру:
– Очень хорошо. Милт, проследите, чтобы необходимые документы были подготовлены и вручены мистеру О'Харе в течение часа. – Он взглянул на Хозяина и покачал головой. – Объясните мне кое-что, Джон.
О'Хара пожал плечами:
– Постараюсь.
– Вы только что приняли на себя непосильный долг, практически изгнали себя с планеты, обрекли себя и свое шоу на беспросветное будущее. Представить не в силах, куда вы отправитесь после Ангара. Богатых монархов не так уж много, и на одних только их днях рождения вам не продержаться. – Арнхайм развел руками. – И все это ради какого-то палаточного шоу… Вы можете сказать, зачем это вам надо?
Некоторое время О'Хара смотрел на Карла Арнхайма, подбирая нужные слова.
– Это болезнь.

3

Получив разрешение и документ на право собственности, О'Хара распорядился свернуть цирк и отправился со станции «Маниток» на межпланетный космодром в Оттаве, где его поджидал грузовой корабль «Вентура».
При погрузке необходимо принимать во внимание особые требования к безопасности животных и оборудования, а также соблюдать определенный порядок очередности. Все эти правила назубок знал главный конюх Саггс по прозвищу Погонщик и его рабочие, но начальник грузового отсека торгового корабля «Вентура» Холк имел свои соображения, думая прежде всего о балансировке, ускорении, закреплении груза на случай свободного падения и так далее. После недолгих споров обе стороны пришли к соглашению, и на планету Ангар цирк прибыл в целости и сохранности, не считая больных голов и ушибленных коленок.
Так как до дня рождения Эркева IV оставалось еще три с лишним месяца, Хозяин принял решение отправиться сначала в Оссинид, небольшой городок примерно с двадцатипятитысячным населением, где и завершить сезон. Для того чтобы у исполнителей было время привыкнуть к условиям несколько меньшей гравитации, в расписание включили только вечернее представление.
Джек Крыса, занимавшийся разработкой маршрута шоу, стоял перед оснащенной громкоговорителем палаткой с надписью «Удивительный Озамунд». Зазывала, некоторое время наблюдавший за высокими, худыми, одетыми в унылые однообразные балахоны ангарианцами, толпившимися у входа, проговорил:
– Посмотри на них, Крыса. Я продал все билеты на «Оззи»; на другие представления свободных мест тоже нет. Все заходят, садятся, смотрят, встают и уходят. Ничего подобного в жизни не видел. Ни аплодисментов, ни единого хлопка, ни даже какого-нибудь одобрительного жеста. Сидят, словно они из гранита. И вот что я тебе скажу: Оззи это сильно не нравится.
Крыса кивнул:
– Продавцы билетов у главного входа распродали все уже час назад, а зарезервированные места были распроданы за неделю до нашего приезда. – Он посмотрел на группу ангарианцев, только что вышедших из шатра, где шло шоу уродцев, и повернулся к зазывале.
Говорун пожал плечами, потом покачал головой:
– Нет. Они просто ничего не делают. Пусть бы уж начали бросать гнилые помидоры. Хоть какая-то реакция. От этого молчания у меня аж мороз по коже. – Он повернулся налево, заметив, что зрители начали выходить из шатра, где выступал Удивительный Озамунд. – Ну что ж, пора за работу.
Зазывала подхватил бамбуковую трость, сдвинул на правый глаз соломенную шляпу и затараторил:
– Леди и джентльмены, здесь, в этой палатке, вас ждут самые ошеломляющие чудеса магии, которые сотворит Удивительный Озамунд. Он продемонстрирует…
Крыса отошел от палатки, и спустя несколько секунд за билетами уже выстроилась длинная очередь желающих посмотреть представление мага. Крыса покачал головой и собрался уходить, когда заметил приближающихся Хозяина и бригадира. Трое мужчин отошли в сторону и остановились между двумя палатками.
О'Хара оглянулся через плечо и, убедившись, что их никто не подслушивает, повернулся к Крысе:
– Ты что-нибудь узнал?
– Нет. Но у меня появилось такое чувство… Не знаю, что-то здесь не так.
О'Хара кивнул бригадиру:
– После представления пусть все останутся здесь. Зверинец и кухня тоже. Раскоряка уже предупредил наших бойцов.
Раскоряка взглянул на Хозяина:
– А как насчет этого Ларвуна, представителя монарха?
– Никак не могу объяснить ему, в чем дело. Рассказываю, но он только спрашивает, в чем трудность. – О'Хара пожал плечами. – Так или иначе, он обещал прислать кого-нибудь на всякий случай.
Крыса почувствовал, как что-то коснулось его ноги, посмотрел вниз и увидел лысоватого мужчину в строгом черном костюме, который вылезал из-под тента шатра, где выступал Удивительный Озамунд. Крыса схватил человека за шиворот и поднял на ноги. Это был сам Удивительный Озамунд.
– Оззи, ты что здесь делаешь?
Волшебник посмотрел поочередно на всех троих. В его глазах прыгали огоньки, лицо выражало отчаяние безумца.
– Ничего. Ничего! Эти остолопы приходят, садятся и пялятся на меня!.. Ни аплодисментов, ни ахов, ни охов! Пусть бы свистели, шикали, ругались! Я был бы только рад, если…
О'Хара схватил Оззи за руку:
– Что ты делаешь здесь?
Маг горько хохотнул:
– В данный момент, мистер Джон, я совершаю акт исчезновения. И я намерен довести его до конца. Исчезнуть!
Хозяин кивнул в сторону палатки:
– Сейчас ты вернешься туда, Оззи. Люди заплатили деньги, чтобы увидеть твое представление, и ты доведешь его до конца.
– Мистер Джон, вы просто не представляете, каково это! Вы просто не…
– Возвращайся на сцену, Оззи, или я возьму вот этот четырехфутовый штырь и добавлю в твое шоу кое-что новенькое!
Оззи нахмурился, заломил руки, глубоко вздохнул и лишь затем кивнул:
– Очень хорошо. – Он кивнул еще раз. – Очень хорошо. Волшебник опустился на корточки и полез под тент.
Хозяин повернулся к Раскоряке:
– Проверь с другой стороны. Присмотри, чтобы Оззи не скрылся.
Бригадир отправился в обход палатки, а Крыса развел руками.
– Извините, мистер Джон. Если бы я знал, что все так получится, я бы выбрал какое-нибудь другое место. Но не было ни малейшего намека…
Хозяин нахмурился и почесал затылок.
– Никаких проблем с получением разрешения? Никаких вымогательств?
– В Генеральном Агентстве по контролю мне сказали, что более легкого времени у них еще не было. Мы обо всем договорились: и об афишах, и о транспарантах. Не понимаю.
Зазвучала труба, и О'Хара навострил уши.
– До главного представления пять минут. – Он посмотрел на темнеющее небо. – Стемнеет еще до конца шоу. Надеюсь, этот ангарианец из дворца не заставит себя ждать.
О'Хара повернулся, собираясь уходить.
– Мистер Джон, а что делать мне?
О'Хара остановился и потер подбородок.
– Возьми у Раскоряки пару его «зубочисток» и постой с нашими бойцами. Может быть, пригодишься.
Крыса стоял в темноте вместе с грузчиками, рабочими и теми из исполнителей, что уже закончили выступление. Каждый держал в руке «зубочистку», как называл бригадир крепкие четырехфутовые деревянные штыри. Клоун, еще не смыв грим, подошел к группе, вооружился штырем и приблизился к Крысе, негромко ругаясь себе под нос.
– Ну что, Чолли, похоже, здесь собрались одни весельчаки. Такой публике достаточно палец показать.
Клоун сердито посмотрел на шатер:
– Мне приходилось встречать ребят поживее, это уж точно. – Он прислонил штырь к ноге и вытянул руки. Они немного тряслись. – Ты посмотри на это. Только посмотри! – Чолли опустил руки. – Ужасно. Эта публика тихая, как смерть. Они смотрят на тебя, словно из пустоты. Даже не мигают! – Клоун поднял штырь и постучал им по ладони. – Надеюсь, что-то будет. Надо же мне как-то разрядиться!
– А как другие?
Чолли покачал головой:
– Кто как. Кто-то плачет, забившись в уголок. Представляешь? Стенни, который выступал в самом начале, попытался вышибить себе мозги. – Он пожал плечами. – Бедняга не нашел ничего, кроме водяного пистолета. За ним сейчас присматривают.
Крыса вздохнул:
– Никогда не видел ничего подобного.
– Знаешь, Сэм всегда призывает зрителей притихнуть, когда Риетта делает пирамиду на проволоке.
– Ну да.
– Так вот, было так тихо, что Сэм не стал вмешиваться. Но это мертвое молчание так подействовало на Поля, что он разнервничался и чуть не свалился с проволоки. – Чолли снова постучал штырем по ладони. – Ну, пусть только начнут!..
Оркестр заиграл побыстрее, и Раскоряка выступил вперед, помахивая «зубочисткой».
– Внимание все! Музыканты заканчивают, так что приготовьтесь.
Крыса шагнул вперед.
– Раскоряка, этот парень из дворца уже появился?
Бригадир кивнул:
– Пришел… только что. – Он махнул рукой в сторону освещенного главного входа. – Зашел туда с Хозяином. – Раскоряка прислушался к музыке. – Ну, вот и все.
Все замерли в напряжении, сжав штыри. Музыка оборвалась, наступила мертвая тишина. Крыса почувствовал, как на лбу выступили капли пота.
Из шатра донеслись звуки – зрители поднимались с мест и двигались к выходу. Первым появился Хозяин с каким-то ангарианцем. О'Хара кивнул гостю, помахал ему рукой и повернулся к своим людям, затаившимся в темноте.
– Всем собраться в главном шатре. И оставьте «зубочистки». – Заметив их растерянность, он добавил: – Ну же! Шевелитесь! Ночь коротка.
Крыса бросил штырь на землю, другие последовали его примеру. О'Хара уже направился к главному шатру.
– Мистер Джон, что случилось?
– Не поверишь, пока сам не увидишь.
Они вошли и остановились у нижнего ряда стульев. Джек Крыса обратил внимание, что ангарианцы спустились с верхних рядов и расположились вокруг арены. Их лица напоминали каменные маски. О'Хара показал на освободившиеся сиденья:
– Поднимайтесь туда.
Они двинулись по проходу, и Крыса заметил, что многие исполнители уже там, в том числе и клоун Стенни. Как только все уселись, в шатре снова стало тихо как в гробу. Крыса толкнул О'Хару локтем:
– Что происходит?
– Ш-ш-ш. – О'Хара приложил палец к губам. – Просто смотри.
Ангарианцы, стоявшие вокруг арены, повернулись налево и начали медленно раскачиваться, тогда как другие, оставшиеся в центре шатра, запели. Чистые, звонкие голоса наполнили все пространство, поднимаясь все выше и выше. Те же, которые окружали арену, разбились на группы по четыре и закружились в каком-то странном, быстром танце. Вскоре свободное пространство между поющими и танцующими заполнили ангарианцы, исполнявшие сложные и достойные восхищения гимнастические упражнения. Несколько молодых парней даже соорудили шестиярусную пирамиду.
Пение стало громче, и танцующие вытащили откуда-то из-под одежд красные, синие, оранжевые и желтые шарфики. Размахивая ими, они продолжали свой удивительный танец, грациозный, стремительный и красочный.
Поразительный спектакль продолжался двадцать минут, после чего все его участники сгруппировались в центре шатра и вышли в ночь. Ангарианцы, оставшиеся на своих местах в зале, тоже поднялись и стали спускаться к выходу.
О'Хара взглянул на часы, потом посмотрел на Джека Крысу:
– Мы попали в яблочко, Крыса. Это хит!
– О чем это вы толкуете, мистер Джон?
– Все четыре группы выступали по двадцать пять минут каждая. У ангарианцев это равнозначно буре аплодисментов. Видишь ли, когда наши выступали, зрители молчали, чтобы ничего не пропустить. А теперь нам устроили овацию. – Хозяин сложил руки на груди и улыбнулся. – Думаю, у нас будет очень удачный сезон. И это хорошо.
По мере того как цирк катил все дальше по Ангару, зрителей собиралось все больше и больше. Мест на всех желающих посмотреть представление не хватало, и приходилось задерживаться на два-три дня. К тому времени, когда шоу докатилось до Даррасина, многие молодые ангарианцы приходили, чтобы помочь раскатать брезент, за что получали право бесплатного прохода на представление. Во время пребывания в Иолусе неизвестно откуда появившийся и столь же внезапно умчавшийся ураган в клочья изорвал тент главного шатра и расколол два из трех шестов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21