— Там не было никаких следов, указывающих на это, Стив!— Или если не...— Если что?— Не знаю. Но зачем кому-то надо было лезть в квартиру, идти на риск, чтобы только заполучить кусочек фотографии?— Простите... — послышался чей-то голос.Оба детектива одновременно повернулись к двери в дальнем конце комнаты. На пороге стоял высокий человек в сером костюме, без шляпы: лет тридцати пяти. У него были густые черные волосы и толстые черные усы, способные вызвать приступ зависти у кого-нибудь вроде Монро. Вопросительно подняв брови (такие же густые и черные), он смотрел на детективов удивительно голубыми глазами, в которых, казалось, отражалась вся комната. Его речь выдавала в нем уроженца этого города.— Дежурный сержант сказал, что мне надо подняться прямо сюда, — сказал он. — Я ищу детектива Брауна.— Это я.— Можно войти?— Прошу вас.Человек открыл щеколду на внутренней стороне барьера и подошел к полицейским. Это был крупный плечистый мужчина, в левой руке он крепко сжимал ручку чемоданчика, в каких обычно носят документы. У Брауна возникло ощущение, что чемоданчик прикреплен цепочкой к его запястью. Приятно улыбаясь, мужчина протянул руку и сказал:— Ирвинг Кратч. Рад с вами познакомиться.У него были ослепительно блестящие зубы, ямочки в углах рта, крутые скулы и ровный прямой нос; вообще он походил на главного героя итальянского вестерна. Единственное, что ему нужно было сделать для мгновенного успеха на экране, так это сменить имя. Имя Ирвинг Кратч не годилось для создания имиджа. Стив Станкинг, Хэл Хэндсам, Джефф Джорджес или нечто подобное подошло бы ему гораздо больше.— Здравствуйте, — сказал Браун, пожимая ему руку. Он не стал никого утруждать, представляя посетителя Карелле; полицейские редко соблюдают подобные формальности на службе.— Могу я сесть? — спросил Кратч.— Пожалуйста, — Браун указал на стул справа от стола. Кратч сел. Тщательно оберегая острые как нож складки брюк, он закинул ногу на ногу и снова расцвел своей ослепительной улыбкой.— Итак, — сказал он, — похоже, что у вас на руках имеется маленькое убийство.Никто из полицейских ему не ответил. У них всегда на руках были убийства, но у них не было привычки обсуждать их с гражданскими лицами, которые вторгаются в дежурное помещение.— Двое парней на Калвер-авеню, — пояснил Кратч. — Сегодня утром я прочитал об этом в газете.— И что же? — спросил Браун.— Должен вам сказать, что я работаю инспектором в страховой компании, — продолжал Кратч. — “Трансамериканская страховая компания”.— Угу, — пробурчал Браун.— Вы знаете эту компанию?— Название знакомое.— Я работаю там уже двенадцать лет, с тех пор, как окончил колледж. — Он сделал паузу. — Принстон. — Он подождал ответной реакции, но, увидев, что упоминание его прославленной “альма матер” не вызывает бури восторгов, сказал: — Я сотрудничал с вашим участком раньше. С детективом по имени Мейер Мейер. Он еще у вас работает?— Да, он по-прежнему у нас, — кивнул Браун. Карелла, до сих пор молчавший, спросил:— По какому делу вы работали?— По делу об ограблении “Национальной ассоциации сбережений и кредитов”, — сказал Кратч. — Шесть лет назад.— В качестве кого?— Я же уже сказал, я — страховой инспектор. Национальная ассоциация — один из наших клиентов. — Он улыбнулся. — Это обошлось нам тогда в кругленькую сумму.Наступила пауза.— Итак? — спросил, наконец, Браун.— А потом я прочитал в газете о двух ваших покойниках и подумал, что мне лучше сразу же прийти к вам.— Зачем?— Чтобы протянуть вам руку помощи, — улыбнулся Кратч. — Или наоборот, попросить помощи у вас.— Вам что-то известно об этих убийствах? — спросил Браун.— Да.— Что именно?— В газете было написано, что вы нашли в руке Эрбаха фрагмент фотографии, — сказал Кратч. Его взгляд остановился на фото, лежавшем на столе Брауна. — Это он и есть?— И что же? — сказал Браун.— У меня есть еще один фрагмент. А если вы обыщите квартиру Эрбаха, то я абсолютно убежден, что найдете и третий.— Слушайте, вы будете рассказывать, или из вас надо вытягивать каждое слово?— Я готов рассказать все.— Ну так рассказывайте.— Конечно. Вы мне поможете?— В чем?— Во-первых, изъять третью часть фотографии из квартиры Эрбаха.— Зачем она вам?— Три фрагмента лучше, чем один, не так ли?— Послушайте, мистер Кратч, — сказал Браун, — если у вас есть, что сказать, говорите. В противном случае — мне было приятно с вами познакомиться, и я надеюсь, что вы продадите много страховых полисов.— Я не занимаюсь страховкой, я расследую дела о возмещении убытков.— Прекрасно. Желаю вам удачи. Да или нет? Выкладывайте все начистоту или до свидания.Кратч улыбнулся Карелле, как бы приглашая его разделить свое неодобрение подобной невежливости, но тот оставил его улыбку без ответа. Он был полностью согласен с Брауном, так как ненавидел застенчивых доносчиков. С этой целью 87-й полицейский участок содержал маленькую квартирку на втором этаже этого же дома, так что единственное, что делал Кратч, так это тратил время. Их время.Чувствуя нетерпение детективов, Кратч сказал:— Позвольте ввести вас в курс дела.— Пожалуйста, — сказал Браун.— Кадр первый, — сказал Кратч. — Шесть лет назад...— Что? — спросил Браун.— Так говорят киношники. “Кадр первый”.— Вы связаны с кино? — спросил Браун, готовый получить подтверждение своим подозрениям, возникшим с момента появления Кратча.— Нет.— Тогда откуда у вас это выражение?— Да все так говорят, — объяснил Кратч.— Я так не говорю, — сказал Браун.— О'кей, тогда мы не будем так говорить, — пожал плечами Кратч. — Шесть лет назад, в этом самом городе, в дождливый августовский день четыре человека средь бела дня ограбили филиал “Национальной ассоциации сбережений и кредитов” на Калвер-авеню и исчезли, прихватив, как они выражаются, много “капусты” — 750 тысяч долларов. Между прочим, этот филиал находится на территории вашего участка.— Дальше, — сказал Карелла.— Теперь вы вспомнили это дело? — спросил Кратч. — Над ним работали Мейер и О'Брайен.— Я помню это дело, — сказал Карелла. — Давайте дальше.— А вы, детектив Браун, вспомнили это дело?— Да.— Мне кажется, нас не представили, — Кратч повернулся к Карелле.— Карелла.— Рад познакомиться. Вы итальянец?— Да.— Главарь банды тоже был итальянец. Парень по имени Кармине Бонамико с длиннющим списком преступлений. В то время он только что вышел из тюрьмы, где отсидел пять лет и десять месяцев. Первое, что он сделал, так это ограбил банк. Вы что-нибудь об этом помните?— Я все об этом помню, — сказал Карелла.— Мои сведения достаточно точны.— Да.— Мои сведения всегда верные, — Кратч улыбнулся. Никто не ответил на его улыбку. — Шофером был совсем молодой парнишка по имени Джерри Стайн из Риверхеда, это было его первое дело. Само ограбление совершали два рецидивиста — Лу Д'Амур из Маджесты и Пит Райан, тоже из Риверхеда — в общем, пестрая компания. Они вошли в банк перед самым закрытием, забрали все, что было в сейфе, застрелили одного из кассиров и уехали, предположительно в Калмз-Пойнт, где Бонамико жил вместе с женой. Шел дождь, я говорил, что шел дождь?— Да, говорили.— Они выехали на Ривер-роуд и почти добрались до Калмз-пойнтского моста, когда машину вдруг занесло на мокром шоссе. Она столкнулась с другой машиной, образовалась пробка. Двое полицейских из 36-го участка подъехали на патрульной машине, и Бонамико с дружками открыли огонь. Все четверо были убиты в машине через пять минут. Самое непонятное — зачем они начали стрелять? В машине все было чисто. Ее потом обыскивали сверху донизу, но денег так и не нашли. Ни цента. — Кратч сделал паузу. — Конец.Браун посмотрел на него.— Звонят в “Трансамериканскую страховую компанию”, Ирвинг Кратч начинает расследование. — Он ухмыльнулся. — Это я. Результат? Два года напряженнейших поисков и ни малейшего следа денег. В конце концов, мы удовлетворили иск полностью, выплатив из нашей казны “Национальной ассоциации сбережений и кредитов”, — Кратч опять сделал паузу, — 750 тысяч долларов. Это плохо. Страшно сказать, насколько это плохо.— Насколько же это плохо? — спросил Браун.— Плохо. Плохо для компании, но особенно плохо для Ирвинга Кратча, который так и не смог найти эти деньги. Со временем Ирвинг Кратч рассчитывал на продвижение по службе, а вместо этого Ирвинг Кратч теперь занимается мелкими исками и получает то же самое жалованье, что и шесть лет назад. Но у Кратча есть амбиции. Он не любит бесперспективную работу.— Тогда почему бы Кратчу не сменить работу? — подсказал Карелла.— Потому что поле деятельности слишком узкое, и слухи о потере такой суммы расходятся слишком быстро. Кроме того, Кратч необычайно самолюбив во всем, что касается его работы.— Вы всегда говорите о себе в третьем лице? — спросил Карелла. — Как свой собственный биограф?— Это помогает мне оставаться объективным. Хотя это трудно после потери 750 тысяч, принадлежавших твоей компании, особенно, когда дело было официально закрыто вашим участком.— Кто это вам сказал? — спросил Карелла.— Но ведь вы же заполучили грабителей?— Это дело до сих пор числится открытым.— Как так?— Ну, допустим, мы тоже необычайно самолюбивы в своей работе, — сказал Карелла. — В машине денег не оказалось. О'кей. Ривер-роуд находится милях в трех от банка. Это означает, что где-то на этом отрезке пути деньги были переданы другим людям. Если это так, то остальная часть банды все еще на свободе, и у них руки чешутся истратить эти деньги. Вот тогда-то мы их и сцапаем.— Забудьте об этом.— Что вы хотите этим сказать?— Деньги никому не были переданы. Если вы не закрываете это дело только в надежде на то, что найдете остальных членов банды, забудьте об этом. Их было только четверо, и все они мертвы.— Вы точно это знаете?— Да. Я узнал это у невестки Бонамико. — Кратч замолчал. — Вы не возражаете, если я расскажу все по порядку?— В любом порядке, в каком только пожелаете, — сказал Браун, — пока у вас есть, что сказать.— О'кей. Кратч до сих пор сходит с ума из-за этих денег. Он не спит по ночам. Его компания удовлетворила иск, но это до сих пор сводит его с ума. Где могут быть эти деньги? У кого они? Бонамико не был крупным преступником, но не настолько же он глуп, чтобы выкинуть столько денег из машины! Так где же они, черт возьми?! Кратч продолжает ломать над этим голову. Кратч продолжает ворочаться по ночам...— Кратчу надо бы писать детективы, — вставил Карелла.— ...обуреваемый мыслью найти эти деньги и снова стать полноценным бойцом.— Бойцом?— В “Трансамериканской страховой”.— О, а я подумал — не боксируете ли вы где-то на стороне, — сказал Браун.— А я и в самом деле занимался боксом на флоте, — ответил Кратч. — Средний вес. — Он пронизывающе посмотрел на них. — Похоже, я не очень-то нравлюсь вам, ребята?— Мы — государственные служащие, — сказал Браун, — получающие информацию от частных лиц, которые могут иметь сведения о преступлениях. Мы терпеливо ждем. Еще немного, и мы заставим вас арендовать это помещение.— Мне нравится ваше чувство юмора, — улыбнулся Кратч.— А моей жене — нет, — ответил Браун. — Мы ждем, мистер Кратч. Мы седеем и стареем.— О'кей. Два месяца назад мне здорово повезло.— Вы хотите сказать, что до сих пор работаете над этим делом?— Неофициально. Только в свободное время. Чувство собственного достоинства, припоминаете? Амбиции. Упорство. Кратч вполне способен быть бойцом. Однажды утром два месяца назад я раскрыл газету и прочитал, что в Калмз-Пойнте умерла в больнице от рака женщина по имени Элис Бонамико. Конечно, никто и не заметил бы ее кончины: не будь она вдовой Кармине Бонамико, который шесть лет назад ограбил банк, но все награбленное таинственно исчезло. Я знал эту леди, поскольку мне часто приходилось беседовать с ней, во время расследования. Очень милая, спокойная, симпатичная, в том смысле, в каком это понимают на Сицилии, никогда не подумаешь, что она была замужем за дешевым гангстером. В газете было написано, что ее содержала сестра, Лючия Ферольо. Я взял ее на заметку, а потом узнал, что она старая дева и тоже жила в Калмз-Пойнте.— Когда вы об этом узнали?— Через неделю или около того, как только завещание Элис Бонамико было передано в суд для получения наследства. Это очень интересное завещание. Помимо того, что она оставила все состояние своей сестре Лючии, она завещала ей — цитирую — “различные памятные вещи, документы, фотографии и фрагменты фотографий, представлявшие ценность для покойной”. Я тут же поехал в Калмз-Пойнт к Лючии Ферольо.— Это было два месяца назад?— Точно. Третьего апреля. В пятницу. Лючия Ферольо — пожилая женщина, ей за семьдесят, она страдает склерозом, может объясниться по-английски, наполовину глухая. Вы когда-нибудь пробовали разговаривать с глухой женщиной?Карелла промолчал.— Во всяком случае, я с ней говорил. Я убедил ее, что ее зять застраховал свою жену на небольшую сумму, которая по завещанию должна достаться Лючии Ферольо, и что чек на тысячу долларов будет ей выслан сразу же после того, как будут выполнены условия страхового полиса. Конечно, я сам придумал эти условия.— В чем они заключались?— В том, что она удовлетворит требования моей компании, предоставив в ее распоряжение “различные памятные вещи, документы, фотографии и фрагменты фотографий, представлявшие ценность для покойной”. Даже глухая старая леди, которая едва говорит по-английски, в состоянии понять, что такое тысяча долларов. Она терпеливо разобрала всю эту чепуху, которую оставила ей сестра — семейные фотографии, свидетельства о рождении, даже “сорочку”, в которой родилась Элис — считается, что это к счастью, если ты родился в “сорочке”. И среди всего этого хлама нашлось именно то, что я рассчитывал найти.— Что именно?— Список имен. Или часть его. И обрывок фотографии, — Кратч сделал паузу. — Не желаете взглянуть?— Да, — сказал Карелла.Кратч открыл свой чемоданчик. Поверх пачки бланков “Транс-американской страховой компании” лежал обыкновенный белый конверт, из которого Кратч вытащил клочок бумаги. Он положил его на стол, чтобы оба детектива могли его рассмотреть.— Это написано рукой Кармине Бонамико. Я довольно хорошо изучил его почерк.— Всего семеро, — сказал Карелла.— А может быть, и больше, — ответил Кратч. — Видите, лист оборван.— Как это произошло?— Не знаю. В таком виде мне его дала Лючия. Он мог быть оборван случайно или вторая его половина находится еще в чьих-то руках. Если принять во внимание то, что Бонамико сделал с фотографией, это вполне возможно.— Позвольте взглянуть на фотографию, — сказал Карелла.Кратч снова полез в конверт, вытащил кусочек глянцевой фотографии и положил его на стол рядом с фрагментом, найденным в руке Эрбаха.— Откуда нам знать, что это части одной и той же фотографии? — спросил Карелла.— Они обе вырезаны наподобие головоломки, — сказал Кратч. — Это не может быть случайным совпадением. Как не может быть случайным и то, что вы нашли свою часть у одного из тех, чье имя фигурирует в списке Бонамико. И то, что имя второго покойника тоже есть в списке. — Кратч сделал паузу. — Эрбах был более удачливым грабителем, чем я. Я обыскивал квартиру Реннинджера раз десять, но так ничего и не нашел.— Вы признаете себя виновным во взломе с проникновением?— Я могу позвонить своему адвокату? — с ухмылкой спросил Кратч.— Точно так же вы прочесали квартиру Эрбаха?— Да. И ничего не нашел. Скорее всего его часть была спрятана так же надежно, как и у Реннинджера.Карелла снова заглянул в список.— Кто такой Альберт Вейнберг?— Один из близких друзей Стайна. Джерри Стайна, того парня, что вел машину гангстеров. Ну как, начинает проясняться?— Не очень-то.— Вейнберг — отпетый тип. Как и двое других, если вы этого еще не знаете.— Какие двое других?— Реннинджер и Эрбах. Реннинджер был осужден восемь лет назад за торговлю наркотиками. Во время ограбления он сидел в Карамуре и вышел из тюрьмы только два года назад. Эрбах однажды сидел за грабеж, попадись он еще раз, и ему грозило бы пожизненное заключение. У него были все шансы попасться в третий раз, и за что? Если эта фотография не содержит ничего важного, то он просто дурак, что полез в квартиру Реннинджера.— А вы почище любой картотеки, — сказал Браун. — Если, конечно, все эти факты соответствуют действительности.— Как я уже говорил, — заметил Кратч с улыбкой, — мои факты всегда верные.— А как насчет других имен в списке?— Я просмотрел телефонный справочник раз сто. Знаете, сколько там Джеральдин? Не спрашивайте. То же самое с Дороги, это может быть какая угодно Дороти. А Роб? Это может быть и Роберт, и Роберта, и Робин, и даже Робеспьер, кто знает? Было очень легко угадать фамилию Реннинджер, потому что она сохранилась почти полностью. И я вычислил Эрбаха из-за “Юджин Э.”. Оба они значатся в телефонном справочнике Айсолы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14