..
Гости молча слушали, видимо пытаясь понять, врет она или нет. Похоже, решили, что говорит правду. Женщина всхлипнула и замолчала.
– Ладно, не видела, так не видела. А нам-то ты видишь? – спросил первый совсем другим, чем раньше, тоном, как-то сюсюкающе и пакостно.
– В-ви-и-жу, – стуча зубами, ответила она.
– И ломаться не будешь? Будешь послушной? Или ты опять ничего не понимаешь?
– Ну-ка дай руки! Держи ее, – прикрикнул он на товарища и послышался характерный щелчок закрывающихся наручников.
– П-пожалуйста, уйдите! Я буду кричать! Отпусти меня!
Закричать ей не удалось, только вскрикнуть. Дальше говорили только мужчины.
– Чего ты завелся, что у нас, других дел нет? – сердито сказал второй. – Нашел время! Кончаем ее и пошли!
– Да ты что, смотри какой товар! Чего зря добру пропадать! А ты что, не хочешь? Можешь начинать! Как другу уступлю!
– Ладно, черт с тобой, делай что хочешь, только быстро, а я пока по складу пройдусь, сигнал идет, он где-то здесь рядом прячется. Ты только не особо увлекайся, оставь мне немного на десерт, – сказал второй, направляясь к дверям.
– Это само собой, о чем ты говоришь! – вслед товарищу сказал первый. – Правда, лапочка? Хочешь напоследок кайф словить?
Женщина замычала, и тут же последовал звук пощечины.
– Я тебе, тварь, поломаюсь. Сейчас посажу голой ж... на горячую плиту, тогда...
Что тогда будет, Терентьева так и не узнала. Она смотрела остановившимся взглядом как ее «кавалер» жадно глотает широко открытым ртом воздух. Видимо пытается надышаться на всю оставшуюся жизнь. Потом он начал оседать на пол, и она увидела за его спиной меня. Я прижал палец к губам. Женщина замигала широко открытыми, полными страха глазами.
– Все будет хорошо, ты только не кричи, – сказал я и сорвал с ее лица кусок скотча.
Терентьева набрала полные легкие воздуха, но закричать я ей помешал, зажал рот рукой.
– Тихо, ты не знаешь, где у него ключ от наручников?
Она была так напугана, что не смогла ответить, показала взглядом, что не знает. Мне пришлось, преодолевая отвращение, проверить карманы агонизирующего тела. В них, кроме ключа, нашелся маленький пистолет, незнакомой мне конструкции. Я сунул оружие в карман и расстегнул на Терентьевой браслеты. Ее била дрожь, все тело покрыли пупырышки гусиной кожи.
– Выпейте воды, – сказал я, – и быстрее одевайтесь, скоро вернется его товарищ.
Кажется, девушка начала приходить в себя, брезгливо отерла ладонями лицо, потом тихо спросила, переводя взгляд с лежащего на полу насильника, на окровавленный кинжал в моей руке.
– Вы, вы, его убили?
– Убил, – подтвердил я. – Надеюсь, вы не против?
Она не ответила и опять посмотрела на убитого. Вид у того был жуткий. Насильник успел спустить штаны и теперь лежал на спине с огромным вздыбившимся членом, уставившись мутными страдальческими глазами в потолок. Девушку начала бить дрожь, даже стало слышно, как у нее стучат зубы.
– Он вам больше ничего не сделает, – сказал я обычную банальность, налил в пластмассовую кружку воду и заставил ее выпить.
Она послушалась и сделала несколько глотков. Однако шок у нее не проходил.
– Давайте я помогу вам одеться, – сказал я.
– Что? Одеться? Да, нет, спасибо, я сама...
Однако сама на такой подвиг она была явно не способна, времени же у нас оставалось все меньше, каждую минуту мог вернуться второй участник. Пришлось самому взяться за это непривычное мужским рукам дело. Обычно нам достается первая часть женского туалета, раздевание, а уже одеваются женщины, как правило, сами, даже если и за наш счет.
Как ни странно, но с этой сложной задачей я справился почти по армейским нормативам, хотя на бедолаге, когда бандиты ворвались в комнату, не было ничего, кроме чулок. Под конец «процесса» она уже начала приходить в себя и немного мне помогла.
– А он, это самое... придет? – глядя на выбитую дверь, спросила девушка, когда с туалетом мы общими усилиями покончили.
– Будем надеяться, – ответил я, имея в виду совсем другие, нежели у нее резоны. – А вы пока спрячьтесь за шкафами и не высовывайтесь.
– Может быть, лучше убежим? – спросила она, уже объединяя нас в одну команду.
– Нельзя, они знают вас по фамилии, и быстро найдут. Тогда... – я не договорил, чтобы не напугать ее ещё больше. – Лучше разобраться с ними на месте.
– А вы кто, тоже бандит? – спросила она уже из чуланчика. – Это вас они ищут?
– Ищут меня, но я не бандит, а скорее жертва, – скромно сказал я.
– Но ведь вы его так... я даже не поняла сначала.
– Если захотите, я потом вам все о себе расскажу, а теперь, пожалуйста, не мешайте. Мне нельзя отвлекаться.
– Хорошо, – согласилась она, – не буду. А вы точно с тем, кто придет, справитесь?
– Точно справлюсь, – ответил я, оттаскивая убитого с середины комнаты. – Все, больше ни слова, а то бандит нас услышит!
Терентьева, наконец, замолчала, а я прижался спиной к стене возле самых дверей. Времени прошло достаточно, и второй бандит уже должен был вернуться.
– Эй, – шепотом спросила Терентьева, – а вас как зовут?
Мне показалось, что за дверью кто-то стоит, и я не ответил. Тогда она выглянула, посмотреть, не ушел ли я. Глаза уже были не испуганные, а любопытные. Моя театральная стойка с кинжалом в руке девушке явно понравилась.
Пришлось сделать страшные глаза, чтобы она опять спряталась. Кажется, Терентьеву начинало увлекать неожиданное приключение.
Второго бандита я не прозевал. Вошел он, широко распахнув дверь, не таясь, видимо, чувствовал себя совершенно уверенно. Привыкли, сволочи, властвовать над беззащитными людьми! Я сделал шаг вперед и ударил его по затылку рукоятью кинжала. Бандит, словно споткнувшись на ровном месте пролетел в конец комнаты. Однако он оказался крепким мужиком и не упал, а попытался повернуться и оказать сопротивление.
– Ах, ты! – начал он, пытаясь сконцентрировать на мне плывущий взгляд.
Я сразу его узнал, он был один из тех двоих, что зашли за мной в кафетерий. Договорить я ему не дал, ударил сильно, с хорошим запасом. Однако он опять удержался на ногах. Только после удара ногой бандит свалился на пол, на колени, но и тогда еще продолжал пытаться встать. Я вывернул ему руку, защелкнул на ней наручник, а второй браслет пристегнул к какой-то металлической скобе.
Бандит замычал, разбитым ртом, потом выплюнул два выбитых зуба и членораздельно проговорил:
– Теперь тебе конец!
Я, само собой, весь затрясся от ужаса и задал интересующий меня вопрос:
– Если хочешь жить, говори, кто вы такие, что вам нужно и кто вас послал?
Ответить он не успел, в разговор вмешалась Терентьева, она не выдержала неизвестности и вылезла из своего убежища.
– Ой, смотрите, что это у него!
Оказалось, что пока мы разговаривали, бандит свободной рукой уже вытащил из кармана оружие.
– Парень, ты нарываешься, – предупредил я, ударом ноги выбивая из его руки пистолет. – Еще раз дернешься, будешь там же, где и твой товарищ!
Мы оба посмотрели на покойного. Удивительно, но эрекция у того так и не прошла. Бывают же на свете такие супермены!
– Пошел ты! – ответил бандит, немного приходя в себя. – Все равно тебе не жить!
– Очень может быть, – согласился я, – только тебе от этого легче не станет! Я сейчас начну резать тебя по частям! Повторяю вопрос, если сразу не ответишь...
Кажется, мой кинжал показался ему убедительным аргументом, ругаться он перестал и пробурчал:
– Нам тебя заказали...
– Кто заказал, сколько вас, как вы меня нашли?
Он посмотрел мне в глаза, в них пылала ненависть бессилия. Потом откинулся назад. Между нами было около метра, и я не опасался внезапного нападения, но, как оказалось, напрасно. Его свободная рука дернулась в мою сторону, и я успел увидеть в ней какой-то приборчик, напоминающий обычный карманный фонарик. Тут же за моей спиной что-то щелкнуло. Рука замерла на месте, потом медленно опустилась, «фонарик» из нее выпал и покатился по полу.
– Да, ты, знаешь...! – начал я и, не договорив, замолчал. У бандита остановился взгляд, а над бровью появилась маленькая красная дырочка.
Я обернулся. Терентьева с интересом рассматривала пистолет, который я недавно выбил из руки бандита. Потом посмотрела на убитого. Тело уже обмякло, и заваливалось на спину.
– Что это с ним? – удивленно спросила девушка.
– Ничего особенного, если не считать того, что ты его застрелила, – ответил я, машинально переходя с ней на «ты».
– Ой, правда? – испуганно сказала она, как мне показалось, не очень искренне. – Я нечаянно. А это разрядник, – добавила она, подбирая с пола фонарик, – с десяти шагов убивает человека наповал. Я в кино видела.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил я. – Нам отсюда нужно срочно убираться. Уже два трупа...
– Три, – поправила она. – Три труппа.
– Откуда же третий? – не понял я.
– Третий возле нашего магазина. Какой-то роллер... Он тоже из этих?
– Тоже. Тем более нужно торопиться. Их здесь может быть много. С этим, – я показал на застреленного бандита, – был еще напарник. По-моему они из одной банды.
– Банды извращенцев, – поправила она, и мы оба посмотрели на зарезанного насильника, – Паршивый импотент!
На импотента тот никак не походил, напротив...
– Если ты об этом... – она правильно поняло мое недоумение, подошла к телу и с размаха ударила носком туфли по вздыбленному члену. Тот вдруг оторвался и улетел в угол комнаты. Я от неожиданности только успел охнуть.
– Ты, наверное, не местный? – резко поменяла она тему разговора.
– В общем, да, я из Сибири, таежник. А как ты догадалась?
– Московские бандиты с кинжалами не ходят и знают, что такое фалопротезы.
У меня сразу появилось несколько вопросов, но я их не стал задавать, пока было не до досужих разговоров.
– На мне есть жучок, – сказал я, вспомнив разговор бандитов, что я где-то поблизости. – Ума не приложу, когда и куда его успели поставить...
– Тебя и без жучка за милю видно, посмотри на себя в зеркало: лицо темное, а подбородок и щеки белые. Ты что, только что сбрил бороду?
– Да, сбрил сегодня утром. Отсюда можно выбраться через служебный вход?
– Можно.
– Тогда собирайся и уходи. Лучше, если ты несколько дней поживешь не дома. Прости, что тебя подставил, но это не нарочно, просто так совпало...
Терентьева внимательно посмотрела на меня, почему-то скептически улыбнулась. Потом вдруг, спросила:
– Тебя как зовут?
– Алексеем, – ответил я.
– Значит ты Алекс, а я Джил.
– Понятно, значит ты Юля, – в тон ей ответил я.
Оба не выдержали и улыбнулись. Девушка, кажется, впервые внимательно на меня посмотрела, а я – на нее. Нельзя было не признать, что Юлия Терентьева внешне была весьма приятным товарищем. Даже после экстремального происшествия выглядела очень даже ничего.
– Тебе нужно переодеться женщиной, – ни с того, ни с сего, сказала она.
– Мне женщиной? Ты что, шутишь?
– Почему? Из тебя получится премиленькая девушка! – засмеялась она.
– Ага, с таким ростом и такой рожей я сразу стану фотомоделью!
– Ну, можно сделать и не девушку, – оценивающе рассматривая меня, сказала Юля. – Сделаем из тебя трансвестита.
– Кого? – поразился я. Нельзя сказать, что я настолько темный в современной сексуальной моде, что не слышал слова трансвестит, правда, что это такое представлял, да и сейчас представляю, не очень отчетливо. Впрочем, искренне сочувствую людям, у которых с сексом какие-то неимоверные сложности.
– Точно, трансвестит из тебя получится супер, по люксу! А одежду возьмем у Аньки, она не обидится!
Из того, что сказала Тереньтева, я понял немногое, но уточнять не стал, промолчал. Она явно лучше меня разбиралась в реалиях своего времени.
– Быстро раздевайся, – загораясь идеей, приказала она, стремительно опустошая один из одежных шкафчиков.
– Зачем это? – подал я свой протестующий голос.
Дело в том, что, переодеваясь в одежду Льва Николаевича, белье я у него попросить постеснялся, и теперь на мне было надето одно его верхнее платье.
– Быстро, сам сказал, нас могут найти! – прикрикнула Юля, с женской сноровкой перебирая платья и белье неведомой мне Аньки. – Ну, что ты стоишь столбом?!
– Не могу я при тебе раздеваться, на мне нет белья!
Девушка весело на меня посмотрела и ехидно улыбнулась.
– Подумаешь, какие мы нежные! А на мне оно было? Ты думаешь, я не заметила, как ты на меня надевал трусики и лифчик!? Все швы выровнял, все складочки разгладил! Теперь моя очередь.
– Тоже скажешь, ты же была без сознания, – пробурчал я, расстегивая плащ. Она в это момент вытащила целый пакет с разноцветными трусами, вывалила их на стол.
– Давай быстрее, что ты возишься! Все равно пришлось бы менять белье!
Пока я, скрипя сердце, раздевался, она уже разложила по порядку предметы моего нового туалета. Не могу сказать, что я был в восторге от вкуса Аньки и выбора Юли. По мне все ее платье было слишком кричащим и ярким.
– А скромнее у твоей Аньки ничего не найдется? – недовольно спросил я, подчиняясь напору.
– Это в самый раз, – не обращая на меня внимания, говорила она, занимаясь сложным, на мой взгляд, делом: упаковать мужика в женское белье. – Так, вот это уберем в бок... или лучше вверх. Как вы бедные только с таким ходите...
Постепенно она поднялась выше пояса, и я смог немного расслабиться. С бюстгальтером никаких проблем не возникло, ничего прятать не пришлось, напротив, добавлять. Дальше – больше, я не без труда, но натянул роскошные штаны пожарного колера, сильно суженные к коленям и безбрежно расклешенные у самого низа. Блузка была подстать брюкам, из ярких лоскутов, вся в украшениях, вышивках и стразах.
Не знаю, какого телосложения была таинственная Анька, но ростом она оказалась ничуть не ниже меня; а размером ноги так и покрупнее.
– Шикарно! – сообщила мне российская Джил, любуясь результатами своих усилий. – Ты просто отпад!
– Да ведь за версту видно, что я не женщина! – сердито сказал я, представляя, каким пугалом выгляжу.
– Ну и что, ты же трансвестит, – отмахнулась она, напяливая на меня зеленый парик.
– Трансвеститы тоже должны прилично одеваться, а ты делаешь из меня какую-то дешевую шлюху!
Не знаю почему, может быть взаимные одевания, с их подсознательной интимностью, уже сделали нас с Юлей почти приятелями. Никакого дискомфорта, оттого что незнакомая девушка трогает меня, где ни попадя руками, поправляет волосы и мажет лицо какой-то ароматной дрянью, я не испытывал.
– Готово! – наконец сказала она и, отойдя на несколько шагов, прищуренным глазом ценителя обозрела получившуюся «композицию». – Вполне! А теперь пройдись, походка – это главное!
– Ну, с этим проблем не будет, – легкомысленно пообещал я, держа в памяти бесчисленные фильмы с переодеваниями, пошел так, как ходят женщины – «летящей походкой от бедра», поводя плечами и виляя задом.
Несмотря на драматизм момента и пару трупов в комнате, Терентьева залилась неудержимым смехом. Я остановился и сердито спросил:
– И что в этом смешного?
– Де-действительно, дешевая ш-шлюха! – еле выговорила она. – Ладно, на первый раз сойдет, потом научишься!
– Потом не будет! – твердо сказал я. – Нам бы только выйти отсюда, и я сразу же переоденусь. Если вам, женщинам, нравится ходить на таких каблуках – ходите, а я не мазохист.
Юля только махнула рукой, стараясь сдержать разбирающий ее смех. Потом все-таки взяла себя в руки и сказала:
– Теперь можно идти.
– А с этими что делать? – показал я на бандитов, – Как только их найдут, на тебя сразу начнут охотиться и мафия и милиция. Можно их хотя бы куда-нибудь спрятать?
– Можно, но они же, наверное, очень тяжелые.
– Что у вас здесь нет никаких телег? – удивился я. – На чем вы свои холодильники возите?
– Есть, конечно, только это автоматические кары. Если хочешь, могу вызвать.
– Вызови, – сказал я, – а мусор, мусор, на чем вывозят?
– Тоже на карах, – начиная понимать, сказала она, – Точно! Мы их отправим в переработку!
Терентьева вынула из сумочки маленькую коробочку и сказала в нее несколько слов. Мне определенно начинали нравиться их многофункциональные, портативный компьютеры, похожий был и у Льва Николаевича.
– Сейчас приедет, – сказала Юля.
Не очень печалясь об уважении к праху усопших, я за ноги подтащил их к дверям.
На месте, где лежал заколотый кинжалом насильник, осталась лужица крови.
– Я буду их грузить, а ты пока вымой пол, – сказал я, на всякий случай проверяя карманы убитых, У обоих оказались компьютеры, и я их оставил себе, засунул теперь уже в свою пурпурную дамскую сумочку. Юля наблюдала за мной, не трогаясь с места.
– Ну, что ты стоишь, нужно быстро замыть кровь! Ты что, не умеешь мыть пол?!
– Не умею, – виновато, ответила она.
– Ребята, вы, похоже, здесь совсем одичали! Возьми мои штаны, намочи их в раковине и сотри с пола кровь. Потом снова их сполосни!
Юля понимающе кивнула, засунула штаны в раковину и включила воду. Когда воды налилось по край, вытащила промокшие штаны двумя пальчиками и, не зная, что с ними дальше делать, спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Гости молча слушали, видимо пытаясь понять, врет она или нет. Похоже, решили, что говорит правду. Женщина всхлипнула и замолчала.
– Ладно, не видела, так не видела. А нам-то ты видишь? – спросил первый совсем другим, чем раньше, тоном, как-то сюсюкающе и пакостно.
– В-ви-и-жу, – стуча зубами, ответила она.
– И ломаться не будешь? Будешь послушной? Или ты опять ничего не понимаешь?
– Ну-ка дай руки! Держи ее, – прикрикнул он на товарища и послышался характерный щелчок закрывающихся наручников.
– П-пожалуйста, уйдите! Я буду кричать! Отпусти меня!
Закричать ей не удалось, только вскрикнуть. Дальше говорили только мужчины.
– Чего ты завелся, что у нас, других дел нет? – сердито сказал второй. – Нашел время! Кончаем ее и пошли!
– Да ты что, смотри какой товар! Чего зря добру пропадать! А ты что, не хочешь? Можешь начинать! Как другу уступлю!
– Ладно, черт с тобой, делай что хочешь, только быстро, а я пока по складу пройдусь, сигнал идет, он где-то здесь рядом прячется. Ты только не особо увлекайся, оставь мне немного на десерт, – сказал второй, направляясь к дверям.
– Это само собой, о чем ты говоришь! – вслед товарищу сказал первый. – Правда, лапочка? Хочешь напоследок кайф словить?
Женщина замычала, и тут же последовал звук пощечины.
– Я тебе, тварь, поломаюсь. Сейчас посажу голой ж... на горячую плиту, тогда...
Что тогда будет, Терентьева так и не узнала. Она смотрела остановившимся взглядом как ее «кавалер» жадно глотает широко открытым ртом воздух. Видимо пытается надышаться на всю оставшуюся жизнь. Потом он начал оседать на пол, и она увидела за его спиной меня. Я прижал палец к губам. Женщина замигала широко открытыми, полными страха глазами.
– Все будет хорошо, ты только не кричи, – сказал я и сорвал с ее лица кусок скотча.
Терентьева набрала полные легкие воздуха, но закричать я ей помешал, зажал рот рукой.
– Тихо, ты не знаешь, где у него ключ от наручников?
Она была так напугана, что не смогла ответить, показала взглядом, что не знает. Мне пришлось, преодолевая отвращение, проверить карманы агонизирующего тела. В них, кроме ключа, нашелся маленький пистолет, незнакомой мне конструкции. Я сунул оружие в карман и расстегнул на Терентьевой браслеты. Ее била дрожь, все тело покрыли пупырышки гусиной кожи.
– Выпейте воды, – сказал я, – и быстрее одевайтесь, скоро вернется его товарищ.
Кажется, девушка начала приходить в себя, брезгливо отерла ладонями лицо, потом тихо спросила, переводя взгляд с лежащего на полу насильника, на окровавленный кинжал в моей руке.
– Вы, вы, его убили?
– Убил, – подтвердил я. – Надеюсь, вы не против?
Она не ответила и опять посмотрела на убитого. Вид у того был жуткий. Насильник успел спустить штаны и теперь лежал на спине с огромным вздыбившимся членом, уставившись мутными страдальческими глазами в потолок. Девушку начала бить дрожь, даже стало слышно, как у нее стучат зубы.
– Он вам больше ничего не сделает, – сказал я обычную банальность, налил в пластмассовую кружку воду и заставил ее выпить.
Она послушалась и сделала несколько глотков. Однако шок у нее не проходил.
– Давайте я помогу вам одеться, – сказал я.
– Что? Одеться? Да, нет, спасибо, я сама...
Однако сама на такой подвиг она была явно не способна, времени же у нас оставалось все меньше, каждую минуту мог вернуться второй участник. Пришлось самому взяться за это непривычное мужским рукам дело. Обычно нам достается первая часть женского туалета, раздевание, а уже одеваются женщины, как правило, сами, даже если и за наш счет.
Как ни странно, но с этой сложной задачей я справился почти по армейским нормативам, хотя на бедолаге, когда бандиты ворвались в комнату, не было ничего, кроме чулок. Под конец «процесса» она уже начала приходить в себя и немного мне помогла.
– А он, это самое... придет? – глядя на выбитую дверь, спросила девушка, когда с туалетом мы общими усилиями покончили.
– Будем надеяться, – ответил я, имея в виду совсем другие, нежели у нее резоны. – А вы пока спрячьтесь за шкафами и не высовывайтесь.
– Может быть, лучше убежим? – спросила она, уже объединяя нас в одну команду.
– Нельзя, они знают вас по фамилии, и быстро найдут. Тогда... – я не договорил, чтобы не напугать ее ещё больше. – Лучше разобраться с ними на месте.
– А вы кто, тоже бандит? – спросила она уже из чуланчика. – Это вас они ищут?
– Ищут меня, но я не бандит, а скорее жертва, – скромно сказал я.
– Но ведь вы его так... я даже не поняла сначала.
– Если захотите, я потом вам все о себе расскажу, а теперь, пожалуйста, не мешайте. Мне нельзя отвлекаться.
– Хорошо, – согласилась она, – не буду. А вы точно с тем, кто придет, справитесь?
– Точно справлюсь, – ответил я, оттаскивая убитого с середины комнаты. – Все, больше ни слова, а то бандит нас услышит!
Терентьева, наконец, замолчала, а я прижался спиной к стене возле самых дверей. Времени прошло достаточно, и второй бандит уже должен был вернуться.
– Эй, – шепотом спросила Терентьева, – а вас как зовут?
Мне показалось, что за дверью кто-то стоит, и я не ответил. Тогда она выглянула, посмотреть, не ушел ли я. Глаза уже были не испуганные, а любопытные. Моя театральная стойка с кинжалом в руке девушке явно понравилась.
Пришлось сделать страшные глаза, чтобы она опять спряталась. Кажется, Терентьеву начинало увлекать неожиданное приключение.
Второго бандита я не прозевал. Вошел он, широко распахнув дверь, не таясь, видимо, чувствовал себя совершенно уверенно. Привыкли, сволочи, властвовать над беззащитными людьми! Я сделал шаг вперед и ударил его по затылку рукоятью кинжала. Бандит, словно споткнувшись на ровном месте пролетел в конец комнаты. Однако он оказался крепким мужиком и не упал, а попытался повернуться и оказать сопротивление.
– Ах, ты! – начал он, пытаясь сконцентрировать на мне плывущий взгляд.
Я сразу его узнал, он был один из тех двоих, что зашли за мной в кафетерий. Договорить я ему не дал, ударил сильно, с хорошим запасом. Однако он опять удержался на ногах. Только после удара ногой бандит свалился на пол, на колени, но и тогда еще продолжал пытаться встать. Я вывернул ему руку, защелкнул на ней наручник, а второй браслет пристегнул к какой-то металлической скобе.
Бандит замычал, разбитым ртом, потом выплюнул два выбитых зуба и членораздельно проговорил:
– Теперь тебе конец!
Я, само собой, весь затрясся от ужаса и задал интересующий меня вопрос:
– Если хочешь жить, говори, кто вы такие, что вам нужно и кто вас послал?
Ответить он не успел, в разговор вмешалась Терентьева, она не выдержала неизвестности и вылезла из своего убежища.
– Ой, смотрите, что это у него!
Оказалось, что пока мы разговаривали, бандит свободной рукой уже вытащил из кармана оружие.
– Парень, ты нарываешься, – предупредил я, ударом ноги выбивая из его руки пистолет. – Еще раз дернешься, будешь там же, где и твой товарищ!
Мы оба посмотрели на покойного. Удивительно, но эрекция у того так и не прошла. Бывают же на свете такие супермены!
– Пошел ты! – ответил бандит, немного приходя в себя. – Все равно тебе не жить!
– Очень может быть, – согласился я, – только тебе от этого легче не станет! Я сейчас начну резать тебя по частям! Повторяю вопрос, если сразу не ответишь...
Кажется, мой кинжал показался ему убедительным аргументом, ругаться он перестал и пробурчал:
– Нам тебя заказали...
– Кто заказал, сколько вас, как вы меня нашли?
Он посмотрел мне в глаза, в них пылала ненависть бессилия. Потом откинулся назад. Между нами было около метра, и я не опасался внезапного нападения, но, как оказалось, напрасно. Его свободная рука дернулась в мою сторону, и я успел увидеть в ней какой-то приборчик, напоминающий обычный карманный фонарик. Тут же за моей спиной что-то щелкнуло. Рука замерла на месте, потом медленно опустилась, «фонарик» из нее выпал и покатился по полу.
– Да, ты, знаешь...! – начал я и, не договорив, замолчал. У бандита остановился взгляд, а над бровью появилась маленькая красная дырочка.
Я обернулся. Терентьева с интересом рассматривала пистолет, который я недавно выбил из руки бандита. Потом посмотрела на убитого. Тело уже обмякло, и заваливалось на спину.
– Что это с ним? – удивленно спросила девушка.
– Ничего особенного, если не считать того, что ты его застрелила, – ответил я, машинально переходя с ней на «ты».
– Ой, правда? – испуганно сказала она, как мне показалось, не очень искренне. – Я нечаянно. А это разрядник, – добавила она, подбирая с пола фонарик, – с десяти шагов убивает человека наповал. Я в кино видела.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил я. – Нам отсюда нужно срочно убираться. Уже два трупа...
– Три, – поправила она. – Три труппа.
– Откуда же третий? – не понял я.
– Третий возле нашего магазина. Какой-то роллер... Он тоже из этих?
– Тоже. Тем более нужно торопиться. Их здесь может быть много. С этим, – я показал на застреленного бандита, – был еще напарник. По-моему они из одной банды.
– Банды извращенцев, – поправила она, и мы оба посмотрели на зарезанного насильника, – Паршивый импотент!
На импотента тот никак не походил, напротив...
– Если ты об этом... – она правильно поняло мое недоумение, подошла к телу и с размаха ударила носком туфли по вздыбленному члену. Тот вдруг оторвался и улетел в угол комнаты. Я от неожиданности только успел охнуть.
– Ты, наверное, не местный? – резко поменяла она тему разговора.
– В общем, да, я из Сибири, таежник. А как ты догадалась?
– Московские бандиты с кинжалами не ходят и знают, что такое фалопротезы.
У меня сразу появилось несколько вопросов, но я их не стал задавать, пока было не до досужих разговоров.
– На мне есть жучок, – сказал я, вспомнив разговор бандитов, что я где-то поблизости. – Ума не приложу, когда и куда его успели поставить...
– Тебя и без жучка за милю видно, посмотри на себя в зеркало: лицо темное, а подбородок и щеки белые. Ты что, только что сбрил бороду?
– Да, сбрил сегодня утром. Отсюда можно выбраться через служебный вход?
– Можно.
– Тогда собирайся и уходи. Лучше, если ты несколько дней поживешь не дома. Прости, что тебя подставил, но это не нарочно, просто так совпало...
Терентьева внимательно посмотрела на меня, почему-то скептически улыбнулась. Потом вдруг, спросила:
– Тебя как зовут?
– Алексеем, – ответил я.
– Значит ты Алекс, а я Джил.
– Понятно, значит ты Юля, – в тон ей ответил я.
Оба не выдержали и улыбнулись. Девушка, кажется, впервые внимательно на меня посмотрела, а я – на нее. Нельзя было не признать, что Юлия Терентьева внешне была весьма приятным товарищем. Даже после экстремального происшествия выглядела очень даже ничего.
– Тебе нужно переодеться женщиной, – ни с того, ни с сего, сказала она.
– Мне женщиной? Ты что, шутишь?
– Почему? Из тебя получится премиленькая девушка! – засмеялась она.
– Ага, с таким ростом и такой рожей я сразу стану фотомоделью!
– Ну, можно сделать и не девушку, – оценивающе рассматривая меня, сказала Юля. – Сделаем из тебя трансвестита.
– Кого? – поразился я. Нельзя сказать, что я настолько темный в современной сексуальной моде, что не слышал слова трансвестит, правда, что это такое представлял, да и сейчас представляю, не очень отчетливо. Впрочем, искренне сочувствую людям, у которых с сексом какие-то неимоверные сложности.
– Точно, трансвестит из тебя получится супер, по люксу! А одежду возьмем у Аньки, она не обидится!
Из того, что сказала Тереньтева, я понял немногое, но уточнять не стал, промолчал. Она явно лучше меня разбиралась в реалиях своего времени.
– Быстро раздевайся, – загораясь идеей, приказала она, стремительно опустошая один из одежных шкафчиков.
– Зачем это? – подал я свой протестующий голос.
Дело в том, что, переодеваясь в одежду Льва Николаевича, белье я у него попросить постеснялся, и теперь на мне было надето одно его верхнее платье.
– Быстро, сам сказал, нас могут найти! – прикрикнула Юля, с женской сноровкой перебирая платья и белье неведомой мне Аньки. – Ну, что ты стоишь столбом?!
– Не могу я при тебе раздеваться, на мне нет белья!
Девушка весело на меня посмотрела и ехидно улыбнулась.
– Подумаешь, какие мы нежные! А на мне оно было? Ты думаешь, я не заметила, как ты на меня надевал трусики и лифчик!? Все швы выровнял, все складочки разгладил! Теперь моя очередь.
– Тоже скажешь, ты же была без сознания, – пробурчал я, расстегивая плащ. Она в это момент вытащила целый пакет с разноцветными трусами, вывалила их на стол.
– Давай быстрее, что ты возишься! Все равно пришлось бы менять белье!
Пока я, скрипя сердце, раздевался, она уже разложила по порядку предметы моего нового туалета. Не могу сказать, что я был в восторге от вкуса Аньки и выбора Юли. По мне все ее платье было слишком кричащим и ярким.
– А скромнее у твоей Аньки ничего не найдется? – недовольно спросил я, подчиняясь напору.
– Это в самый раз, – не обращая на меня внимания, говорила она, занимаясь сложным, на мой взгляд, делом: упаковать мужика в женское белье. – Так, вот это уберем в бок... или лучше вверх. Как вы бедные только с таким ходите...
Постепенно она поднялась выше пояса, и я смог немного расслабиться. С бюстгальтером никаких проблем не возникло, ничего прятать не пришлось, напротив, добавлять. Дальше – больше, я не без труда, но натянул роскошные штаны пожарного колера, сильно суженные к коленям и безбрежно расклешенные у самого низа. Блузка была подстать брюкам, из ярких лоскутов, вся в украшениях, вышивках и стразах.
Не знаю, какого телосложения была таинственная Анька, но ростом она оказалась ничуть не ниже меня; а размером ноги так и покрупнее.
– Шикарно! – сообщила мне российская Джил, любуясь результатами своих усилий. – Ты просто отпад!
– Да ведь за версту видно, что я не женщина! – сердито сказал я, представляя, каким пугалом выгляжу.
– Ну и что, ты же трансвестит, – отмахнулась она, напяливая на меня зеленый парик.
– Трансвеститы тоже должны прилично одеваться, а ты делаешь из меня какую-то дешевую шлюху!
Не знаю почему, может быть взаимные одевания, с их подсознательной интимностью, уже сделали нас с Юлей почти приятелями. Никакого дискомфорта, оттого что незнакомая девушка трогает меня, где ни попадя руками, поправляет волосы и мажет лицо какой-то ароматной дрянью, я не испытывал.
– Готово! – наконец сказала она и, отойдя на несколько шагов, прищуренным глазом ценителя обозрела получившуюся «композицию». – Вполне! А теперь пройдись, походка – это главное!
– Ну, с этим проблем не будет, – легкомысленно пообещал я, держа в памяти бесчисленные фильмы с переодеваниями, пошел так, как ходят женщины – «летящей походкой от бедра», поводя плечами и виляя задом.
Несмотря на драматизм момента и пару трупов в комнате, Терентьева залилась неудержимым смехом. Я остановился и сердито спросил:
– И что в этом смешного?
– Де-действительно, дешевая ш-шлюха! – еле выговорила она. – Ладно, на первый раз сойдет, потом научишься!
– Потом не будет! – твердо сказал я. – Нам бы только выйти отсюда, и я сразу же переоденусь. Если вам, женщинам, нравится ходить на таких каблуках – ходите, а я не мазохист.
Юля только махнула рукой, стараясь сдержать разбирающий ее смех. Потом все-таки взяла себя в руки и сказала:
– Теперь можно идти.
– А с этими что делать? – показал я на бандитов, – Как только их найдут, на тебя сразу начнут охотиться и мафия и милиция. Можно их хотя бы куда-нибудь спрятать?
– Можно, но они же, наверное, очень тяжелые.
– Что у вас здесь нет никаких телег? – удивился я. – На чем вы свои холодильники возите?
– Есть, конечно, только это автоматические кары. Если хочешь, могу вызвать.
– Вызови, – сказал я, – а мусор, мусор, на чем вывозят?
– Тоже на карах, – начиная понимать, сказала она, – Точно! Мы их отправим в переработку!
Терентьева вынула из сумочки маленькую коробочку и сказала в нее несколько слов. Мне определенно начинали нравиться их многофункциональные, портативный компьютеры, похожий был и у Льва Николаевича.
– Сейчас приедет, – сказала Юля.
Не очень печалясь об уважении к праху усопших, я за ноги подтащил их к дверям.
На месте, где лежал заколотый кинжалом насильник, осталась лужица крови.
– Я буду их грузить, а ты пока вымой пол, – сказал я, на всякий случай проверяя карманы убитых, У обоих оказались компьютеры, и я их оставил себе, засунул теперь уже в свою пурпурную дамскую сумочку. Юля наблюдала за мной, не трогаясь с места.
– Ну, что ты стоишь, нужно быстро замыть кровь! Ты что, не умеешь мыть пол?!
– Не умею, – виновато, ответила она.
– Ребята, вы, похоже, здесь совсем одичали! Возьми мои штаны, намочи их в раковине и сотри с пола кровь. Потом снова их сполосни!
Юля понимающе кивнула, засунула штаны в раковину и включила воду. Когда воды налилось по край, вытащила промокшие штаны двумя пальчиками и, не зная, что с ними дальше делать, спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32