Молодой человек потянул хозяина за челюсть, и развернул его голову так, чтобы была видна лестница, откуда ползли густые клочья темно-серого дыма. Запах горящего дерева уже начал перебивать застарелые ароматы грязи, пота и пролитого эля.
– Пожар! Мое заведение горит!
Вейрек крепче сжал пальцы:
– И ты сгоришь вместе с ним, если не расскажешь о полуэльфийке.
– Я ничего не знаю. – Хозяин весь дрожал от страха, но в то же время стало ясно – он говорит правду. Вейрек досадливо сплюнул и бросился вон.
Владелец нырнул за прилавок, вытащил трясущимися руками кое-какие ценные вещи и коробку, куда складывал выручку, и поспешил следом.
– Пожар распространяется слишком быстро! – сквозь кашель крикнул Дамон, направляясь к двери, и тут же остановился, заметив, что его друг не двигается с места.
Мэлдред обнажил свой двуручный меч и заступил дорогу самому рослому людоеду. Остальные потянулись на улицу, забрав свои камушки и деньги. Некоторые под шумок стащили кружки с элем. Вся компания бранилась последними словами из-за испорченного вечера.
– Ты видел здесь женщин человеческой расы? – спросил силач на людоедском, поднимая меч. – Или полуэльфийку?
Людоед покачал головой и попытался пройти, но Мэлдред сменил позицию так, чтобы по-прежнему держаться между ним и дверью.
Дым, словно грозовая туча, окутал помещение. Там и тут появлялись рыжие всполохи, означавшие, что огонь подбирается все ближе. Почерневшая потолочная балка затрещала и обвалилась.
– Женщины! – повторил Мэлдред.
Людоед зарычал и шагнул вперед, отшвырнув разноцветные камушки и широко раскинув мощные руки.
– Мэл! – окликнул его Дамон. – Мэл, давай убираться отсюда! Рики жива!
Но Мэлдред не обратил на слова друга никакого внимания. Он убрал одну руку с гарды меча, вытянул указательный палец в сторону несговорчивого людоеда и пробормотал несколько слов на родном языке, которые прозвучали как странный напев. Когда силач закончил, людоед издал крик изумления: на расстоянии не толще волоса от пальцев Мэлдреда появился огненный шар. Он вращался, потрескивал и, повинуясь движениям мага, двинулся к противнику.
Дым становился все гуще и гуще. Стоявший на пороге Дамон кричал другу, чтобы тот уходил. Объятое пламенем здание было готово вот-вот рухнуть: стены и перекрытия осыпались, стекла вылетали. Снаружи доносились крики:
– Пожар!
– Заведение Тэтчера горит!
– Рики! – Это слово было повторено несколько раз с упорством маньяка.
– Мэл… – попытался убедить друга Дамон.
Мэлдред кашлял, из его обожженных дымом глаз градом лились слезы, но огненный шар становился все больше.
– Женщины! – прорычал силач. – Ты должен знать о них!
Людоед по-прежнему молчал. Мэлдред опустил палец вниз. Шар упал, расколовшись, будто хрустальный, на мелкие кусочки. Искры разлетелись по полу, отделив мага от остолбеневшего противника ровной полыхающей чертой. Людоед взвыл.
Дамон выругался и крикнул:
– Мэл! Сейчас нас тут завалит!
– Полуэльфийка! – взревел Мэлдред, перекрывая треск огня и грохот рушащегося дома.
– Они забрали ее, чтобы продать потомкам! – прорычал людоед. – Они всегда так поступают с эльфами! Продают их в Полагнар!
Мэлдред вместе с Дамоном выскочили в дверь. Людоед перепрыгнул через огненную линию и опрометью пустился мимо них.
Полная луна ярко освещала ветхий городок, расположившийся в предгорьях Халькистовых гор.
В нем насчитывалось примерно две дюжины деревянных зданий, большая часть которых грозила вот-вот развалиться. Более-менее прилично выглядели только конюшня, продуктовая лавка, дом, напоминающий мастерскую портного и сапожника одновременно, да еще крытая кузница. В конце пыльной улицы находилась таверна. Еще одна таверна, та, которую только что оставили Дамон, Мэлдред и остальные посетители, весело догорала. Остальные здания были либо жилыми домами, либо ночлежками, либо пустовали.
Когда стены горящего здания с оглушительным треском провалились внутрь, на улице раздались испуганные крики – огонь перекинулся на прилегающую сапожную мастерскую. К ним присоединились вопли Тэтчера, который призывал своих бывших клиентов преследовать Мэлдреда, и оклики Вейрека, беспрерывно зовущего Рикали.
– Это сделал он! – надрывался долговязый хозяин таверны, указывая на силача. – Он устроил пожар! Убейте его!
– У меня нет оружия, – бросил через плечо Дамон. – А их слишком много.
– В такую жару здесь все займется, как солома, так что оружие не понадобится, – хохотнул Мэлдред и махнул рукой в направлении построек, разбросанных вблизи горящей гостиницы. От этого движения пламя сместилось и охватило столбы, поддерживающие крытый дранкой навес продуктовой лавки. Еще один взмах – и огонь перекинулся на крышу конюшни.
– Он сожжет город дотла! – голосил владелец уничтоженной таверны, задыхаясь и от избытка чувств размахивая руками. – Убейте его! Его и его друзей!
– Убейте людей! – подхватил его крик толстый как бочка людоед.
– Позаботьтесь о своем городе! – рявкнул в ответ Мэлдред. – Иначе я, в самом деле, спалю его!
Обернувшись, силач оценил обстановку. Дамон все время держался рядом, а через минуту к ним присоединился и Вейрек, который не переставал то и дело окликать Рикали.
– Моя жена… – произнес молодой человек. В его глазах плескалась боль. – Я должен найти ее. Она…
– …не здесь, – закончил Мэлдред. – Но я знаю, где искать. За мной!
И они поспешили из города, не сбавляя шаг, пока треск огня и рев людоедов не остались далеко позади.
– Где она?! – накинулся Вейрек на Мэлдреда, едва тот остановился, чтобы отдышаться. – Где моя Рики?
– Моя Рики? – прервал его Дамон. – А ты-то кто такой?
Молодой человек покраснел и пробормотал:
– Вейрек. Вейрек Локвуд. Рики – моя жена. Она настояла на том, чтобы найти вас и…
– Она находится в местечке под названиемПолагнар, – объяснил Мэлдред, вытаскивая из кармана костяной цилиндр. – Вернее, направляется туда.
Грозный Волк вздохнул с облегчением, когда увидел свиток:
– Воровки забрали наши драгоценные камни, но не получили самого главного.
Мэлдред усмехнулся:
– Да. Они не получили нашу карту, – Силач развернул пергамент и произнес: – Полагнар.
Часть карты засияла, зеленое пятно на ней стало ярче; вокруг него появились изображения деревьев и попугаев. Затем они исчезли, сменившись призраком потомка со сломанными зубами и светящимися черными глазами. Мэлдред отметил это место и проследил невидимую линию, ведущую туда, где они находились сейчас.
– Рикали забрали в деревню, которая называется Полагнар, – повторил маг-людоед. – Если поторопимся, то сможем перехватить ее и Эльсбет до того, как они доберутся туда.
Мэлдред свернул пергамент, затолкал его в трубку и бережно убрал на место.
– Прекрасно, – сказал Дамон. – Пусть Вейрек отправляется за своей женой, а нам с ним совсем не по пути. Добраться до Кричащей Долины гораздо важнее, Мэл. Я должен найти целительницу. – Грозный Волк, не мигая, смотрел на друга; его лицо окаменело. – Мы не пойдем на болото за Рикали. Она поняла бы…
Вейрек бросил на бывшего рыцаря уничтожающий взгляд и сильнее стиснул палицу.
– Неблагодарный! – фыркнул он и заторопился по дороге в сторону Полагнара, пока яркий лунный свет позволял различать путь.
– Жена… – пробормотал Дамон, и в его голосе ясно послышался сарказм. – Держу пари, что поженились они только в мечтах этого парнишки. Рики ни за что бы не вышла за него замуж.
– Мы идем с ним, – твердо заявил Мэлдред, – В Полагнар. Возможно, она действительно ему жена, возможно – нет. Да это и не важно. Главное, Рики нам не чужая.
– Нет, – покачал головой Дамон. – Мы отправляемся прямо на юг. Мэл, я…
Силач резко повернулся, схватил друга за волосы и притянул его лицо к своему.
– Ты серьезно так думаешь? – Презрительные слова летели в лицо Грозного Волка, как плевки. – Мы не пойдем за Рики? Да она спасла нам жизнь, придя в этот людоедский город! Спасла жизнь тебе, когда та женщина собиралась перерезать твое горло. Теперь не только ты перед ней в долгу, но и я.
На скулах Дамона вздулись желваки, кулаки сжались, но он ничего не сказал.
– Мы обязательно пересечем Кричащую Долину, отыщем клад и найдем Мудрость Равнин, – продолжал Мэлдред спокойнее. – Но не раньше, чем спасем Рики.
Он отпустил Дамона и последовал за Вейреком, ни разу не оглянувшись, чтобы убедиться, что Грозный Волк идет за ним.

Глава 7
Чешуя

Заболоченная почва постоянно норовила затянуть ноги Дамона, продиравшегося сквозь густой подлесок. Вейрек и Мэлдред шли на несколько шагов впереди и что-то обсуждали, причем в голосе молодого человека звучала непреклонная решимость двигаться быстрее. Иногда силач останавливался и обращался к Грозному Волку, но тот не реагировал, словно разговор спутников был для него все равно, что назойливый гул насекомых, которые вились вокруг. Дамон размышлял о таинственной целительнице, которую показала им древняя карта.
– Сначала надо добыть пиратские сокровища – если только они существуют, – тихонько бормотал он под нос. – Я использую большую их часть – а если надо, то и все, – чтобы заплатить чародейке за лечение. Если только она существует, – добавил Грозный Волк громче, чем собирался.
– Дамон, ты что-то сказал? – переспросил Мэлдред, остановившийся на краю насквозь пропитавшейся водой полянки.
– Говорю, нужно бы осмотреться, – откликнулся Грозный Волк. – Солнце садится. Не представляю, как мы пойдем через эту трясину в темноте. Тем более что у нас нет факелов.
К тому времени как в небе зажглись первые звезды Мэлдред и Вейрек уже спали. Дамон сидел, прислонившись спиной к толстому, покрытому лохматыми лишайниками стволу дерева. Тишину нарушал только храп силача, хор сверчков да попугай, который с высокого, поросшего мхом тополя ругал пришельцев за проникновение на его территорию.
На короткий миг Дамону показалось, что самым лучшим выходом из ситуации будет украсть зачарованную карту у друга и самому искать сокровища, а затем целительницу, хотя, возможно, и то и другое – пустые фантазии.
– Пусть Мэлдред и Вейрек сами ищут Рики, – тихонько шептал он. – Они свободно обойдутся без моей помощи. А мне нельзя терять времени… О! Во имя ушедших Богов! Только не сейчас!
Дамон почувствовал в правой ноге легкую пульсацию, которая через несколько мгновений превратилась в такую сильную боль, что Грозного Волка затрясло как в лихорадке. Он осторожно встал, медленно заковылял прочь, подальше от поляны, вдоль маленького ручейка, текущего на восток. Дамон прошел около мили, когда грудь сдавило, будто сверху положили тяжелую каменную плиту, а ноги резко отказались слушаться. Бывший рыцарь споткнулся и рухнул в ручей, в остывшую за ночь воду, затем с трудом втащил себя на грязный берег и ощупал бедро. Твердая как сталь драконья чешуйка проступала сквозь плотную ткань штанов.
– Будь ты проклята! – тихо выругался он, – И я вместе с тобой.
Из сердцевины чешуйки волнами выплескивался леденящий холод. Зубы стучали. Казалось, что вместо леса вокруг простирается замерзшая пустыня. Дамон лег и обнял себя руками за плечи и подтянул колени к животу, но согреться все равно не удалось. От невыносимого холода Грозный Волк впал в полуобморочное состояние. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем сознание вновь вернулось, и Дамон почувствовал, что постепенно ему вновь становится теплее. Он, наконец, смог втянуть в легкие достаточное количество воздуха и попытался встать, но поскользнулся в грязи и упал. Пошарив вокруг, Грозный Волк нащупал лозу дикого винограда и с трудом воздел себя на ноги.
Он уже собирался вернуться к Мэлдреду и Вейреку, несмотря на то, что не испытывал никакого желания предстать перед ними жалким и беспомощным, но внезапно Дамон ощутил, что ему стало еще теплее. Ногу под чешуйкой словно огнем опалило, и пульсирующие горячие волны начали распространяться по телу Грозного Волка в такт с биением сердца. Жар усилился, и бывший рыцарь с силой сжал кулаки, вонзая ногти в ладони, но не почувствовал ничего, кроме всепоглощающего жара, – боль от нанесенных ран не могла пересилить муки, которые причиняла чешуйка.
– Нет! – выдохнул он. – Останови это!
Грозный Волк пошел по течению, повторяя эти слова как заклинание, способное прекратить чудовищные пытки, но, сделав несколько шагов, совершенно обессилел, упал навзничь и покатился вниз. Его левый каблук зацепился за корень, торчащий из земли, когда голова Дамона уже окунулась в воду.
Медленный поток раскачивал длинные волосы бывшего рыцаря, словно водоросли. Жар стал еще сильнее, толчки огненной боли участились, легкие разрывались от нехватки воздуха, все тело содрогалось, руки и ноги не желали подчиняться. Дамон молил о потере сознания, смерти, о чем угодно, что остановило бы эти страдания. Грозный Волк не помнил, каким образом переместился так, что лицо оказалось над поверхностью воды, и долго кашлял, пока его желудок избавлялся от пищи, которую получил за день. Затем, собрав остатки сил, Дамон начал биться лбом о камни, в надежде, что новая боль поможет превозмочь изнуряющие судороги. Нога дернулась и отцепилась от корня. Грозный Волк скатился по мокрой осоке, растянувшись в ручье во весь рост.
Лежа на мелководье, он чувствовал, как приятная прохлада омывает полыхающее лицо. Тем не менее, жар усиливался, тело сотрясалось в конвульсиях. Дамон проклинал себя за то, что не может превозмочь эту боль. Досталось и Рыцарю Тьмы вместе с красной драконицей – за то, что обрекли его на все эти муки.
Грозный Волк попытался удержать ускользающее сознание, но тут же начал падать в глубины своей памяти, пока не оказался на окруженной стеной деревьев поляне в Соламнии.

Он вновь стоял, склонившись над раненым Рыцарем Тьмы, держа его руку в своей и пытаясь хоть как-то облегчить последние минуты уходящей жизни. Вновь рыцарь попросил Дамона снять с него кольчугу, и тот, выполнив просьбу, увидел сияющую красную чешуйку, вросшую в плоть под доспехом. Последним усилием рыцарь вырвал чешуйку из своей груди и, прежде чем Дамон понял, что происходит, вдавил ее туда, куда смог дотянуться, – в бедро Грозного Волка.
Чешуйка мгновенно приросла, и Дамону показалось, что к его коже приложили раскаленное добела тавро. Это было самое болезненное ощущение из всех, когда-либо испытанных им. Но хуже боли был позор: Великая Малистрикс, красная драконица, которая самолично вырвала эту пластинку брони из своего хвоста, стала посредством нее управлять Грозным Волком как марионеткой. Несколько месяцев спустя таинственный мглистый дракон и серебряная драконица по имени Сильвара провели над Дамоном древний магический обряд, который лишил Малис возможности контролировать Грозного Волка. Вскоре после этого у него начались приступы боли.
Сначала они были редкими, непродолжительными и достаточно слабыми. Тогда Дамон считал, что лучше уж терпеть, чем быть марионеткой, управляемой чужой волей. Но потом приступы стали чаще и продолжались дольше, а сама боль усилилась. Грозный Волк долгое время пытался избавиться от этой напасти. К кому только он не обращался: от мудрецов и целителей до оборванных торговцев снадобьями, но это не дало результата. Тогда Дамон отправился на поиски меча Таниса, который, по слухам, обладал способностью находить для своего владельца разнообразные предметы. Но когда бывший рыцарь приказал мечу указать ему средство избавления от чешуйки, тот явил лишь какие-то смутные, необъяснимые видения.
– Покончить с этим! – прошипел Дамон сквозь судорожно сжатые зубы. – Покончить с собой – и это прекратится. Только глупец способен надеяться, что целительница Мэла существует.
Мысль о самоубийстве уже посещала Грозного Волка, но всякий раз он либо не мог набраться храбрости, то находил причину уверять себя, что все еще может измениться к лучшему. Сейчас этой причиной была таинственная чародейка, обитающая в Пыльных Равнинах.
– Если она существует…
Недавно Дамон даже подумал, что приступы наконец-то прекратились – с последнего раза прошло почти четыре недели. Однако какая-то часть его сознания была уверена, что это случится сегодня вечером и будет намного хуже, чем раньше. Во время предыдущих приступов он, в конце концов, не выдерживал боли и терял сознание, но сейчас подобной милости ждать не приходилось.
Сознание услужливо явило Дамону образы огромной красной владычицы Малис, мглистого дракона и серебряной драконицы, потом над ним распахнулись бронзовые и синие крылья, сверкнула чешуя. Грозный Волк уже не понимал, игра ли этоего воспаленного воображения или же в небе действительно кружат драконы разных цветов. Не отреагировала ли чешуйка Малистрикс именно на их приближение?
Он лежал в ручье почти час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32