И лучше всего сделать это в его доме. Поэтому в воскресенье во второй половине дня я отправился на машине в Актон.
Вокруг Бостона полным-полно самых заурядных местечек, позаимствовавших свои названия от городков Юго-восточной Англии — Актон, Чемлсфорд, Уобёрн, Биллерика, Брайнтри, Норвуд и, конечно, Вудбридж. Вудбриджу повезло больше остальных, и рядом с Бостоном я насчитал по меньшей мере с полдесятка Вудбриджей. Когда бы я ни путешествовал в этих краях, у меня всегда создавалось впечатление, что я кружу по сельским дорогам Норт-Даунса или заблудился где-то в районе Ипсуича. Правда, поселения с названием Чиппинг Онгар мне еще не попадалось, но я не сомневался, что и оно обретается где-то поблизости.
Актон ничем не напоминал своего тёзку из Западного Лондона. Извилистые речушки, крошечные мостики через них, каменистые поля с выстроившимися словно на параде рядами огромных тыкв, выкрашенные в яркие тона и стоящие поодаль друг от друга коттеджи, голубые озерца и деревья. Деревья просто заполоняли округу. Лучи яркого осеннего солнца играли в оранжевой и красной листве кленов, так же как в желтых, бурых и коричневых кронах других, не столь известных представителей флоры.
Я катил по живописной дороге, именуемой Спринг-Холлоу, и мое настроение, несмотря на несколько двусмысленную цель моего визита к Арту, с каждой милей становилось все лучше. Вскоре я увидел большой, выкрашенный в желтый цвет дом и стоящий перед ним стильный зеленый внедорожник «Рейндж-Ровер».
На звонок в дверь ко мне вышла жена Арта Ширли. Хотя ей, наверное, было около пятидесяти, она делала всё, чтобы выглядеть лет на двадцать моложе. Выкрашенные платиновые волосы, джинсы в обтяжку и тщательный макияж изо всех сил старались ей в этом помочь, но боюсь, что их усилия были не до конца успешны. Как сказал Даниэл, мы отлично повеселились у Арта на прошлое Рождество, но сейчас хозяйка дома узнала меня не сразу.
Наконец, сообразив, кто перед ней, она широко улыбнулась.
— Саймон, как я рада снова вас увидеть!
— Простите, Ширли, что я осмелился побеспокоить вас во время уик-энда, — сказал я.
— Никаких проблем. Проходите, пожалуйста. Я собралась за покупками, но Арт — дома.
Я остановился в прихожей, а она отправилась за супругом.
— Что тебя привело ко мне, Саймон? Сорвалось еще одно дело? — чуть ли ни радостно спросил Арт.
— Нет. Я приехал по личному вопросу.
— Ах вот как? — теперь в его голосе я уловил некоторое недоверие.
На Арте были прекрасно отутюженные брюки цвета хаки и джинсовая рубашка. Усталым он не казался, хотя его глаза слегка слезились. Вполне возможно, что босс немного простудился.
— Да. Мне хотелось попросить у тебя совета.
Немного подумав, Арт, видимо, решил сыграть роль доброго, мудрого дядюшки и широким жестом пригласил меня проследовать в гостиную. На огромном телевизионном экране во всю кипела борьба между двумя футбольными командами из Большой десятки.
Арт нажал на кнопку пульта дистанционного, чтобы немного приглушить звук. Совсем вырубать телевизор он не стал. Открыв банку «Доктор Пеппер», Арт спросил:
— Хочешь?
— Спасибо, нет, — ответил я.
— Может быть чашку чая?
— А вот это с удовольствием.
Не знаю, издевался надо мной он или нет, но я в любом случае предпочел бы выпить чашку чая вместо этой шипучей, бордовой смеси разнообразных химикатов, которую столь обожал Арт.
— Подожди, я попрошу Ширли тебе его заварить.
Я уселся в кресло и позволил своему взору обратиться на большой экран. Мичиган только что заработал очередные очки и повел в матче с Огайо 23:22. Зрители на стадионе страшно возрадовались этому. Интересно, лениво подумал я, а с каким счетом закончилась вчерашняя встреча между «Челси» и «Арсеналом»? Не найдя ответа, я снова обратился к лицезрению американского футбола.
— Отличная игра, — сказал Арт, возвратившись из кухни. — На следующей неделе Огайо схватится с Чикаго. Итак, в чем проблема?
— Вообще-то мне хотелось бы поговорить об убийстве Фрэнка, — неуверенно начал я.
— Слушаю.
— Проблема в том, что полиция считает виновным меня, — сказал я и внимательно посмотрел на Арта.
Тот промолчал, однако при этом взглянул на меня так, словно разделял мнение копов. Но, видимо, решив остаться вежливым, Арт позволил мне высказаться до конца.
— Но ты же был его зятем… — нейтральным тоном произнес он.
— И это только усугубляет проблему. Лайза должна унаследовать половину состояния Фрэнка. Включая все доходы от «Био один».
Арт неодобрительно фыркнул, словно ему не нравилось, что Фрэнк вообще мог получить часть прибыли его любимого детища.
— Кроме того, незадолго до убийства я навестил его в загородном доме, — продолжал я. — Оказалось, что я — последний, кто видел его живым. За исключением убийцы, естественно.
— Да, я понимаю, что все это выглядит для тебя очень скверно, — сдвинул брови Арт. — Но Джил прямо потребовал, чтобы мы все тебя поддерживали. Что мы и делаем.
В гостиной появилась Ширли с чрезвычайно элегантной чашкой из веджвудского фарфора.
— Благодарю вас, миссис Альтшуль, — сказал я. — Мне неудобно затруднять, но не могли бы вы плеснуть в чай несколько капель молока?
— Одну минуту, — ответила дама и удалилась в кухню.
— Но чем я могу тебе помочь? — спросил Арт.
— Мне надо выяснить, кто убил Фрэнка, — ответил я с застенчивой полуулыбкой, — и с этой целью я хочу задать тебе несколько вопросов.
— О чем?
— Во-первых, не мог бы ты сказать, чем ты занимался в ту субботу, когда он был убит?
— Что?! — изумился Арт. — Что за дурацкий вопрос? — он поставил на столик свой «Доктор Пеппер» и добавил: — Я его, во всяком случае, не убивал.
— В этом у меня нет никаких сомнений, — сказал я. — Но прежде чем продолжать свое расследование, я должен исключить из него всех сотрудников фирмы.
— Я уже отвечал на вопросы копам. И какого дьявола, спрашивается, я теперь должен отвечать на те же вопросы тебе?
— Прости, Арт, но полиция не делится со мной результатами своего расследования и при этом не скрывает, что я являюсь у них главным подозреваемым. Поэтому я должен самостоятельно воспроизвести ход их следствия. Я понимаю, что тебе это противно, но, ответив, ты мне очень поможешь.
— Ну хорошо. Весь тот день я провел дома в обществе Ширли. Не так ли, дорогая?
Его супруга только что вернулась их кухни с крошечным кувшинчиком молока. Я тут же вылил все содержимое кувшинчика в чашку.
— Какой это был день? — спросила она.
— Суббота. Как раз тогда был убит Фрэнк Кук.
— Как же, помню, — сказала Ширли Альтшуль, бросив на меня колючий взгляд. — Всю вторую половину дня ты проработал в саду, а затем мы смотрели взятую напрокат кассету. Но все это мы уже успели рассказать полиции.
— Да, дорогая, я это знаю, но Саймон, похоже, ведет собственное расследование.
— Кроме вас здесь кто-нибудь был?
— Нет, — ответила Ширли. — Наши дети — в колледже.
— А кто брал в пункте проката пленку?
— Я, — сказала Ширли. — Это был фильм «Трудная смерть». Арту нравятся такие картины. Но я не понимаю, почему вас это интересует, неужели вы считаете, что…
— Ни в коем случае! Как я уже сказал Арту, мне хочется воссоздать все следственные действия, произведенные полицией. Так что я теперь с полным основание могу вычеркнуть Арта из своего списка, хотя, по правде говоря, он там вовсе и не находился.
— Я отправляюсь в магазин, Арт, — сказала она, как мне показалось, несколько встревожено. — Скоро вернусь.
— Увидимся позже, дорогая.
Я подождал, когда она выйдет из гостиной, и продолжил допрос.
— Как ты думаешь, кто мог убить Фрэнка?
— Не имею ни малейшего представления. Мы с Джилом, естественно, на эту тему толковали. Не верю, что это сделал кто-то из сотрудников «Ревер». Скорее всего его убил какой-то сумасшедший бродяга. Не сомневаюсь, что копы его в конце концов найдут. Остается надеяться, что они схватят парня до того, как тот успеет еще кого-нибудь прикончить.
— Скажу по секрету: я себя ужасно чувствую, видя, как копы обкладывают меня со всех сторон, — сказал я. — Это сильно подрывает веру в действенность всей правоохранительной системы.
— Еще бы.
— Слышал, что с тобой когда-то тоже происходило нечто подобное. После самоубийства твоего партнера.
— Кто тебе это сказал? — резко спросил Арт.
— Ей Богу, не помню. Шло общее обсуждение каких-то сплетен. Я тогда вообще решил, что это, скорее всего, неправда.
— Нет, это — так, — он посмотрел на меня, затем на часы (стрелки показывали четверть шестого), бросил взгляд на дверь, через которую только что ушла его жена, и спросил: — А как ты посмотришь на то, если мы выпьем по-настоящему?
— По-моему, немного рановато, — ответил я.
Я понимал, что спиртное развяжет ему язык, но поощрять бывшего алкоголика к выпивке вовсе не хотелось.
— Не валяй дурака. Бурбон со льдом сойдет?
Я утвердительно кивнул, так как понимал, что, если Арту по-настоящему захотелось выпить, то остановить его я все едино не смогу.
Арт просунул руку за книжный шкаф и извлек на свет бутылку. С полки он снял два чистых стакана и нагреб льда из небольшого холодильника, до отказа набитого, как я успел заметить, банками «Доктор Пеппер». Через мгновение я уже держал в руке стакан с щедрой порцией бурбона.
— Ух, — Арт сделал огромный глоток и с меткостью заправского баскетболиста закинул пустую алюминиевую банку из-под своего любимого напитка в стоящую в противоположном углу комнаты корзину для мусора. — Вкус, что надо. Итак, мне тоже пришлось побывать в шкуре главного подозреваемого. Скверное было время. Создавалось впечатление, что все вокруг меня идет совсем не так, как надо. Выяснилось, что партнер в течение многих лет обворовывает нашу компанию. В результате нам обоим предстояло сделать громадные гарантийные платежи. Но этот глупый сукин сын предпочел себя убить. Копы тут же обвинили меня.
— Но у них не было никаких улик, не так ли?
— У них не было вещественных доказательств. Но все остальное полиция имела в избытке. У меня был мотив, а мое алиби могла подтвердить лишь Ширли. Ей, естественно, не верили. Кроме того, против меня было и то (прямо мне об этом, конечно, не говорили), что я воевал во Вьетнаме. Это меня больше всего выводило из себя. Меня считали убийцей только потому, что я сражался за свою страну.
— Я прекрасно понимаю, как ты себя чувствовал. Именно по той же причине Махони точит на меня зуб.
— Но ты же не был на войне, — сказал Арт, глядя на меня с некоторым любопытством. — Мне всегда казалось, что вы, парни, в основном гарцуете на лошадях, охраняя чаепитие вашей королевы.
— Нет, в боях я не был. Но мне пришлось оставить лошадей, чтобы научиться водить бронетранспортер. Я провел целый год в Северной Ирландии, и Махони это не нравится.
— Да, подобное возможно, — согласился Арт.
— Но в конечном итоге они так и не смогли на тебя ничего повесить?
— Нет. У меня был отличный адвокат, и им пришлось оставить меня в покое. Похоже, что этот мерзавец Салтер достает меня и из могилы, — фыркнул он и отпил немного виски.
— А как было во Вьетнаме? — спросил я.
Арт подозрительно посмотрел на меня, видимо, опасаясь подвоха, но все же ответил:
— Совсем не так, как я ожидал. Так войны вестись не должны. Нас учили вовсе не этому, — сделав изрядный глоток виски, он продолжил: — Я стараюсь об этом забыть. Мне не всегда это удается, но я пытаюсь.
Этот ответ был совсем не в духе Арта. В нем не было ни присущей этому человеку бравады, ни хвастовства, что меня немало изумило, и я поблагодарил Бога за то, что мне не пришлось испытать ничего подобного.
Арт опустошил стакан, налил себе еще и спросил:
— А как было в Северной Ирландии?
— Довольно неприятно, — ответил я. — Мы были там, чтобы не позволить одной половине населения страны перебить другую половину. И обе враждующие стороны нас в равной степени ненавидели. Там вся атмосфера пронизана ненавистью. Девяносто девять процентов времени царят тишина и покой, а затем взрывается бомба или раздается выстрел из-за угла, и ваш товарищ гибнет.
— Думаешь, стратегия умиротворения сработает?
— Надеюсь, — пожал плечами я.
Некоторое время мы сидели молча, а затем Арт спросил:
— Ты не считаешь, что это хорошая школа?
Я не ответил, так как не верил, что на войне можно научиться чему-то полезному. В каждом обществе имеется грязная работа, и вождям ничего не остается, кроме как внушать молодежи, что это вовсе не мерзкое занятие, а благородный долг во имя национальных интересов. Лично я чувствовал, что стал не лучше, а хуже после того, как был вынужден застрелить двух человек.
Я допил виски, и Арт налил мне новую порцию.
— Послушай, — сказал он, — а ты не хотел бы взглянуть на мою коллекцию оружия?
— Очень, — ответил я.
Любовь Арта к огнестрельному оружию меня весьма интересовала.
Мы оставили стаканы на столе, и Арт провел меня в подвальное помещение. Вдоль одной из стен подвала располагались весьма прочные на вид металлические шкафы. Хозяин дома достал из кармана ключ и открыл один из них. В шкафу находилось с полдюжины старинных мушкетов, ружей и карабинов. Большая часть их относилась ко времени Гражданской войны, однако в одном из ружей я узнал мушкет под названием «Длинная Бетти», который в свое время был на вооружении британской армии.
Три других шкафа содержали в своих недрах более современное оружие, включая некоторые образчики времен Второй мировой войны. Там были штурмовые автоматы, полуавтоматические винтовки и широкий ассортимент ручного оружия — пистолетов и револьверов. «Магнума» 357 я среди них не заметил. Интересно, входил ли этот револьвер до недавнего времени в коллекцию Арта или нет?
Глядя на все это железо, я с душевной болью вспомнил свою первую встречу с Лайзой и её спор с Артом о праве на ношение оружия.
Пробыв в арсенале минут двадцать или около того, мы вернулись в гостиную к своим стаканам. Арт казался мне непривычно расслабленным и добродушным.
— Как ты относился к Фрэнку? — спросил я.
— Мы имели совершенно разные взгляды на то, как следует вести дела, — после некоторого раздумья ответил он. — Фрэнк стремился все подвергать тщательному анализу. Я же больше полагался на наитие. Фрэнк, без сомнения, имел блестящий ум, но и мой работал отлично.
— Так же как и его, — заметил я, желая защитить Фрэнка.
— Да. Но в более мелком масштабе, если можно так выразиться. Для такого успеха, как «Био один», простой калькуляции не хватит. Для выигрыша по крупному требуется воображение, готовность пойти на риск, смелость, решительность лидера… Не знаю, как назвать все это одним словом.
В моем лексиконе это слово было. «Везение». Но я успел во время прикусить себе язык.
— Думаешь, что он стал бы во главе фирмы, если бы Джил решился уйти на покой? — спросил я и тут же добавил: — Если бы, конечно, остался жив.
— Весьма возможно, — ответил Арт. — Фрэнк очень нравился Джилу, но сейчас «Ревер» нуждается в сильном руководстве. Фирме нужен волевой лидер, а таким могу быть только я. — Он налил себе очередную порцию. — Я работаю с Джилом практически с момента основания фирмы, и результаты моей инвестиционной деятельности оставляют далеко позади результаты всех остальных партнеров. Поэтому я остаюсь естественным наследником на руководство, — сказал он и добавил: — После того, как Джил решит выйти в отставку.
О планах Джила мне, само собой, знать было не положено.
— А если случится так, что ты не станешь главой фирмы?
— Стану обязательно! — с нажимом ответил Арт и как-то странно на меня посмотрел. — Можешь не волноваться.
В этот момент я услышал звук мотора подъезжающего автомобиля, и еще через несколько секунд в гостиной появилась хозяйка дома с парой бумажных пакетов в руках.
— Дорогой, не мог бы ты помочь мне разобраться с покупками? — весело спросила Ширли, но тут же, увидев стаканы с виски, выкрикнула: — Арт!
— Что еще? — злобно спросил Арт.
Я посмотрел на бутылку «Джэка Дэниэлса». Когда мы начинали, бутылка была полной. Сейчас же она на половину опустела. Однако язык Арта не заплетался, и если бы не его порозовевшие щеки, то никто не догадался бы, что Арт пил.
— Арт. Мы же договорились! — раздраженно произнесла она.
Арт поднялся и, выпрямившись во весь свой внушительный рост (шесть футов четыре дюйма, по меньшей мере) произнес:
— Ширли, я всего-навсего выпил немного с заглянувшим ко мне коллегой.
Ширли выронила пакеты, выхватила из руки мужа стакан и выплеснула содержимое в цветочный горшок.
Физиономия Арта залилась краской.
— Никогда не смей делать этого! — прорычал он низким, полным ярости голосом.
Ширли, уловив в голосе мужа угрозу, просто окаменела. На её лице я прочитал нечто похожее на ужас. Однако через несколько секунд к ней вернулось мужество.
— Арт! Обещай, что больше не станешь пить, — сказала она чуть ли не ласково и посмотрела в мою сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Вокруг Бостона полным-полно самых заурядных местечек, позаимствовавших свои названия от городков Юго-восточной Англии — Актон, Чемлсфорд, Уобёрн, Биллерика, Брайнтри, Норвуд и, конечно, Вудбридж. Вудбриджу повезло больше остальных, и рядом с Бостоном я насчитал по меньшей мере с полдесятка Вудбриджей. Когда бы я ни путешествовал в этих краях, у меня всегда создавалось впечатление, что я кружу по сельским дорогам Норт-Даунса или заблудился где-то в районе Ипсуича. Правда, поселения с названием Чиппинг Онгар мне еще не попадалось, но я не сомневался, что и оно обретается где-то поблизости.
Актон ничем не напоминал своего тёзку из Западного Лондона. Извилистые речушки, крошечные мостики через них, каменистые поля с выстроившимися словно на параде рядами огромных тыкв, выкрашенные в яркие тона и стоящие поодаль друг от друга коттеджи, голубые озерца и деревья. Деревья просто заполоняли округу. Лучи яркого осеннего солнца играли в оранжевой и красной листве кленов, так же как в желтых, бурых и коричневых кронах других, не столь известных представителей флоры.
Я катил по живописной дороге, именуемой Спринг-Холлоу, и мое настроение, несмотря на несколько двусмысленную цель моего визита к Арту, с каждой милей становилось все лучше. Вскоре я увидел большой, выкрашенный в желтый цвет дом и стоящий перед ним стильный зеленый внедорожник «Рейндж-Ровер».
На звонок в дверь ко мне вышла жена Арта Ширли. Хотя ей, наверное, было около пятидесяти, она делала всё, чтобы выглядеть лет на двадцать моложе. Выкрашенные платиновые волосы, джинсы в обтяжку и тщательный макияж изо всех сил старались ей в этом помочь, но боюсь, что их усилия были не до конца успешны. Как сказал Даниэл, мы отлично повеселились у Арта на прошлое Рождество, но сейчас хозяйка дома узнала меня не сразу.
Наконец, сообразив, кто перед ней, она широко улыбнулась.
— Саймон, как я рада снова вас увидеть!
— Простите, Ширли, что я осмелился побеспокоить вас во время уик-энда, — сказал я.
— Никаких проблем. Проходите, пожалуйста. Я собралась за покупками, но Арт — дома.
Я остановился в прихожей, а она отправилась за супругом.
— Что тебя привело ко мне, Саймон? Сорвалось еще одно дело? — чуть ли ни радостно спросил Арт.
— Нет. Я приехал по личному вопросу.
— Ах вот как? — теперь в его голосе я уловил некоторое недоверие.
На Арте были прекрасно отутюженные брюки цвета хаки и джинсовая рубашка. Усталым он не казался, хотя его глаза слегка слезились. Вполне возможно, что босс немного простудился.
— Да. Мне хотелось попросить у тебя совета.
Немного подумав, Арт, видимо, решил сыграть роль доброго, мудрого дядюшки и широким жестом пригласил меня проследовать в гостиную. На огромном телевизионном экране во всю кипела борьба между двумя футбольными командами из Большой десятки.
Арт нажал на кнопку пульта дистанционного, чтобы немного приглушить звук. Совсем вырубать телевизор он не стал. Открыв банку «Доктор Пеппер», Арт спросил:
— Хочешь?
— Спасибо, нет, — ответил я.
— Может быть чашку чая?
— А вот это с удовольствием.
Не знаю, издевался надо мной он или нет, но я в любом случае предпочел бы выпить чашку чая вместо этой шипучей, бордовой смеси разнообразных химикатов, которую столь обожал Арт.
— Подожди, я попрошу Ширли тебе его заварить.
Я уселся в кресло и позволил своему взору обратиться на большой экран. Мичиган только что заработал очередные очки и повел в матче с Огайо 23:22. Зрители на стадионе страшно возрадовались этому. Интересно, лениво подумал я, а с каким счетом закончилась вчерашняя встреча между «Челси» и «Арсеналом»? Не найдя ответа, я снова обратился к лицезрению американского футбола.
— Отличная игра, — сказал Арт, возвратившись из кухни. — На следующей неделе Огайо схватится с Чикаго. Итак, в чем проблема?
— Вообще-то мне хотелось бы поговорить об убийстве Фрэнка, — неуверенно начал я.
— Слушаю.
— Проблема в том, что полиция считает виновным меня, — сказал я и внимательно посмотрел на Арта.
Тот промолчал, однако при этом взглянул на меня так, словно разделял мнение копов. Но, видимо, решив остаться вежливым, Арт позволил мне высказаться до конца.
— Но ты же был его зятем… — нейтральным тоном произнес он.
— И это только усугубляет проблему. Лайза должна унаследовать половину состояния Фрэнка. Включая все доходы от «Био один».
Арт неодобрительно фыркнул, словно ему не нравилось, что Фрэнк вообще мог получить часть прибыли его любимого детища.
— Кроме того, незадолго до убийства я навестил его в загородном доме, — продолжал я. — Оказалось, что я — последний, кто видел его живым. За исключением убийцы, естественно.
— Да, я понимаю, что все это выглядит для тебя очень скверно, — сдвинул брови Арт. — Но Джил прямо потребовал, чтобы мы все тебя поддерживали. Что мы и делаем.
В гостиной появилась Ширли с чрезвычайно элегантной чашкой из веджвудского фарфора.
— Благодарю вас, миссис Альтшуль, — сказал я. — Мне неудобно затруднять, но не могли бы вы плеснуть в чай несколько капель молока?
— Одну минуту, — ответила дама и удалилась в кухню.
— Но чем я могу тебе помочь? — спросил Арт.
— Мне надо выяснить, кто убил Фрэнка, — ответил я с застенчивой полуулыбкой, — и с этой целью я хочу задать тебе несколько вопросов.
— О чем?
— Во-первых, не мог бы ты сказать, чем ты занимался в ту субботу, когда он был убит?
— Что?! — изумился Арт. — Что за дурацкий вопрос? — он поставил на столик свой «Доктор Пеппер» и добавил: — Я его, во всяком случае, не убивал.
— В этом у меня нет никаких сомнений, — сказал я. — Но прежде чем продолжать свое расследование, я должен исключить из него всех сотрудников фирмы.
— Я уже отвечал на вопросы копам. И какого дьявола, спрашивается, я теперь должен отвечать на те же вопросы тебе?
— Прости, Арт, но полиция не делится со мной результатами своего расследования и при этом не скрывает, что я являюсь у них главным подозреваемым. Поэтому я должен самостоятельно воспроизвести ход их следствия. Я понимаю, что тебе это противно, но, ответив, ты мне очень поможешь.
— Ну хорошо. Весь тот день я провел дома в обществе Ширли. Не так ли, дорогая?
Его супруга только что вернулась их кухни с крошечным кувшинчиком молока. Я тут же вылил все содержимое кувшинчика в чашку.
— Какой это был день? — спросила она.
— Суббота. Как раз тогда был убит Фрэнк Кук.
— Как же, помню, — сказала Ширли Альтшуль, бросив на меня колючий взгляд. — Всю вторую половину дня ты проработал в саду, а затем мы смотрели взятую напрокат кассету. Но все это мы уже успели рассказать полиции.
— Да, дорогая, я это знаю, но Саймон, похоже, ведет собственное расследование.
— Кроме вас здесь кто-нибудь был?
— Нет, — ответила Ширли. — Наши дети — в колледже.
— А кто брал в пункте проката пленку?
— Я, — сказала Ширли. — Это был фильм «Трудная смерть». Арту нравятся такие картины. Но я не понимаю, почему вас это интересует, неужели вы считаете, что…
— Ни в коем случае! Как я уже сказал Арту, мне хочется воссоздать все следственные действия, произведенные полицией. Так что я теперь с полным основание могу вычеркнуть Арта из своего списка, хотя, по правде говоря, он там вовсе и не находился.
— Я отправляюсь в магазин, Арт, — сказала она, как мне показалось, несколько встревожено. — Скоро вернусь.
— Увидимся позже, дорогая.
Я подождал, когда она выйдет из гостиной, и продолжил допрос.
— Как ты думаешь, кто мог убить Фрэнка?
— Не имею ни малейшего представления. Мы с Джилом, естественно, на эту тему толковали. Не верю, что это сделал кто-то из сотрудников «Ревер». Скорее всего его убил какой-то сумасшедший бродяга. Не сомневаюсь, что копы его в конце концов найдут. Остается надеяться, что они схватят парня до того, как тот успеет еще кого-нибудь прикончить.
— Скажу по секрету: я себя ужасно чувствую, видя, как копы обкладывают меня со всех сторон, — сказал я. — Это сильно подрывает веру в действенность всей правоохранительной системы.
— Еще бы.
— Слышал, что с тобой когда-то тоже происходило нечто подобное. После самоубийства твоего партнера.
— Кто тебе это сказал? — резко спросил Арт.
— Ей Богу, не помню. Шло общее обсуждение каких-то сплетен. Я тогда вообще решил, что это, скорее всего, неправда.
— Нет, это — так, — он посмотрел на меня, затем на часы (стрелки показывали четверть шестого), бросил взгляд на дверь, через которую только что ушла его жена, и спросил: — А как ты посмотришь на то, если мы выпьем по-настоящему?
— По-моему, немного рановато, — ответил я.
Я понимал, что спиртное развяжет ему язык, но поощрять бывшего алкоголика к выпивке вовсе не хотелось.
— Не валяй дурака. Бурбон со льдом сойдет?
Я утвердительно кивнул, так как понимал, что, если Арту по-настоящему захотелось выпить, то остановить его я все едино не смогу.
Арт просунул руку за книжный шкаф и извлек на свет бутылку. С полки он снял два чистых стакана и нагреб льда из небольшого холодильника, до отказа набитого, как я успел заметить, банками «Доктор Пеппер». Через мгновение я уже держал в руке стакан с щедрой порцией бурбона.
— Ух, — Арт сделал огромный глоток и с меткостью заправского баскетболиста закинул пустую алюминиевую банку из-под своего любимого напитка в стоящую в противоположном углу комнаты корзину для мусора. — Вкус, что надо. Итак, мне тоже пришлось побывать в шкуре главного подозреваемого. Скверное было время. Создавалось впечатление, что все вокруг меня идет совсем не так, как надо. Выяснилось, что партнер в течение многих лет обворовывает нашу компанию. В результате нам обоим предстояло сделать громадные гарантийные платежи. Но этот глупый сукин сын предпочел себя убить. Копы тут же обвинили меня.
— Но у них не было никаких улик, не так ли?
— У них не было вещественных доказательств. Но все остальное полиция имела в избытке. У меня был мотив, а мое алиби могла подтвердить лишь Ширли. Ей, естественно, не верили. Кроме того, против меня было и то (прямо мне об этом, конечно, не говорили), что я воевал во Вьетнаме. Это меня больше всего выводило из себя. Меня считали убийцей только потому, что я сражался за свою страну.
— Я прекрасно понимаю, как ты себя чувствовал. Именно по той же причине Махони точит на меня зуб.
— Но ты же не был на войне, — сказал Арт, глядя на меня с некоторым любопытством. — Мне всегда казалось, что вы, парни, в основном гарцуете на лошадях, охраняя чаепитие вашей королевы.
— Нет, в боях я не был. Но мне пришлось оставить лошадей, чтобы научиться водить бронетранспортер. Я провел целый год в Северной Ирландии, и Махони это не нравится.
— Да, подобное возможно, — согласился Арт.
— Но в конечном итоге они так и не смогли на тебя ничего повесить?
— Нет. У меня был отличный адвокат, и им пришлось оставить меня в покое. Похоже, что этот мерзавец Салтер достает меня и из могилы, — фыркнул он и отпил немного виски.
— А как было во Вьетнаме? — спросил я.
Арт подозрительно посмотрел на меня, видимо, опасаясь подвоха, но все же ответил:
— Совсем не так, как я ожидал. Так войны вестись не должны. Нас учили вовсе не этому, — сделав изрядный глоток виски, он продолжил: — Я стараюсь об этом забыть. Мне не всегда это удается, но я пытаюсь.
Этот ответ был совсем не в духе Арта. В нем не было ни присущей этому человеку бравады, ни хвастовства, что меня немало изумило, и я поблагодарил Бога за то, что мне не пришлось испытать ничего подобного.
Арт опустошил стакан, налил себе еще и спросил:
— А как было в Северной Ирландии?
— Довольно неприятно, — ответил я. — Мы были там, чтобы не позволить одной половине населения страны перебить другую половину. И обе враждующие стороны нас в равной степени ненавидели. Там вся атмосфера пронизана ненавистью. Девяносто девять процентов времени царят тишина и покой, а затем взрывается бомба или раздается выстрел из-за угла, и ваш товарищ гибнет.
— Думаешь, стратегия умиротворения сработает?
— Надеюсь, — пожал плечами я.
Некоторое время мы сидели молча, а затем Арт спросил:
— Ты не считаешь, что это хорошая школа?
Я не ответил, так как не верил, что на войне можно научиться чему-то полезному. В каждом обществе имеется грязная работа, и вождям ничего не остается, кроме как внушать молодежи, что это вовсе не мерзкое занятие, а благородный долг во имя национальных интересов. Лично я чувствовал, что стал не лучше, а хуже после того, как был вынужден застрелить двух человек.
Я допил виски, и Арт налил мне новую порцию.
— Послушай, — сказал он, — а ты не хотел бы взглянуть на мою коллекцию оружия?
— Очень, — ответил я.
Любовь Арта к огнестрельному оружию меня весьма интересовала.
Мы оставили стаканы на столе, и Арт провел меня в подвальное помещение. Вдоль одной из стен подвала располагались весьма прочные на вид металлические шкафы. Хозяин дома достал из кармана ключ и открыл один из них. В шкафу находилось с полдюжины старинных мушкетов, ружей и карабинов. Большая часть их относилась ко времени Гражданской войны, однако в одном из ружей я узнал мушкет под названием «Длинная Бетти», который в свое время был на вооружении британской армии.
Три других шкафа содержали в своих недрах более современное оружие, включая некоторые образчики времен Второй мировой войны. Там были штурмовые автоматы, полуавтоматические винтовки и широкий ассортимент ручного оружия — пистолетов и револьверов. «Магнума» 357 я среди них не заметил. Интересно, входил ли этот револьвер до недавнего времени в коллекцию Арта или нет?
Глядя на все это железо, я с душевной болью вспомнил свою первую встречу с Лайзой и её спор с Артом о праве на ношение оружия.
Пробыв в арсенале минут двадцать или около того, мы вернулись в гостиную к своим стаканам. Арт казался мне непривычно расслабленным и добродушным.
— Как ты относился к Фрэнку? — спросил я.
— Мы имели совершенно разные взгляды на то, как следует вести дела, — после некоторого раздумья ответил он. — Фрэнк стремился все подвергать тщательному анализу. Я же больше полагался на наитие. Фрэнк, без сомнения, имел блестящий ум, но и мой работал отлично.
— Так же как и его, — заметил я, желая защитить Фрэнка.
— Да. Но в более мелком масштабе, если можно так выразиться. Для такого успеха, как «Био один», простой калькуляции не хватит. Для выигрыша по крупному требуется воображение, готовность пойти на риск, смелость, решительность лидера… Не знаю, как назвать все это одним словом.
В моем лексиконе это слово было. «Везение». Но я успел во время прикусить себе язык.
— Думаешь, что он стал бы во главе фирмы, если бы Джил решился уйти на покой? — спросил я и тут же добавил: — Если бы, конечно, остался жив.
— Весьма возможно, — ответил Арт. — Фрэнк очень нравился Джилу, но сейчас «Ревер» нуждается в сильном руководстве. Фирме нужен волевой лидер, а таким могу быть только я. — Он налил себе очередную порцию. — Я работаю с Джилом практически с момента основания фирмы, и результаты моей инвестиционной деятельности оставляют далеко позади результаты всех остальных партнеров. Поэтому я остаюсь естественным наследником на руководство, — сказал он и добавил: — После того, как Джил решит выйти в отставку.
О планах Джила мне, само собой, знать было не положено.
— А если случится так, что ты не станешь главой фирмы?
— Стану обязательно! — с нажимом ответил Арт и как-то странно на меня посмотрел. — Можешь не волноваться.
В этот момент я услышал звук мотора подъезжающего автомобиля, и еще через несколько секунд в гостиной появилась хозяйка дома с парой бумажных пакетов в руках.
— Дорогой, не мог бы ты помочь мне разобраться с покупками? — весело спросила Ширли, но тут же, увидев стаканы с виски, выкрикнула: — Арт!
— Что еще? — злобно спросил Арт.
Я посмотрел на бутылку «Джэка Дэниэлса». Когда мы начинали, бутылка была полной. Сейчас же она на половину опустела. Однако язык Арта не заплетался, и если бы не его порозовевшие щеки, то никто не догадался бы, что Арт пил.
— Арт. Мы же договорились! — раздраженно произнесла она.
Арт поднялся и, выпрямившись во весь свой внушительный рост (шесть футов четыре дюйма, по меньшей мере) произнес:
— Ширли, я всего-навсего выпил немного с заглянувшим ко мне коллегой.
Ширли выронила пакеты, выхватила из руки мужа стакан и выплеснула содержимое в цветочный горшок.
Физиономия Арта залилась краской.
— Никогда не смей делать этого! — прорычал он низким, полным ярости голосом.
Ширли, уловив в голосе мужа угрозу, просто окаменела. На её лице я прочитал нечто похожее на ужас. Однако через несколько секунд к ней вернулось мужество.
— Арт! Обещай, что больше не станешь пить, — сказала она чуть ли не ласково и посмотрела в мою сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45