– недоверчиво поинтересовался он.– А почему бы и нет? – звонко рассмеявшись, заявила Ванесса. – Папа не пригласил меня на твой бал, ну, я и решила устроить свой. А теперь вы все испортили… Какая жалость!В этот момент она заметила Изабель Флетчер, которая продолжала стоять на пороге, широко открыв глаза от ужаса.– Ну, а вы что смотрите? – грубо выкрикнула она. – Думаете, ваш сынок не занимается тем же самым с вашими служанками?Задохнувшись от возмущения, миссис Флетчер поспешно ретировалась. Ванесса неторопливо поправила платье, затем взглянула на Рэнса и устало проговорила:– Пожалуй, тебе лучше уйти.– Я тоже так думаю, – невозмутимо отозвался он, кидая на Эйприл взгляд, который она не поняла. – По-моему, твой бал окончен…– Уходи тем же путем, каким пришел, – предложила Ванесса, указывая на веранду. – Папа тебя убьет, если ты снова попадешься ему на глаза!Криво усмехнувшись, Рэнс снова посмотрел на Эйприл и выразительно потер красную отметину у себя на щеке.– Никогда больше этого не делайте, синеглазка. Я прощаю женщину только один раз!С этими словами он вышел из комнаты и растворился в ночи. Эйприл так и стояла в оцепенении.– А он чертовски красив, верно?Ванесса перед зеркалом пыталась привести в порядок растрепавшуюся прическу. Эйприл наконец обрела дар речи:– Как ты можешь быть такой спокойной? И это после того, что… что ты натворила?..Ванесса звонко рассмеялась:– Да ничего мы не делали, моя дорогая сестрица! Мы просто… как бы это тебе объяснить?.. Резвились. Хотя из Рэнса получился бы замечательный любовник. Он такой сильный, такой мощный! Ну что бы вам с папой войти хоть немного попозже? Ручаюсь, вы застали бы гораздо более интересное зрелище!– Ванесса, замолчи сейчас же!Эйприл подбежала к двери и выглянула наружу. По аллее катили кареты – это разъезжались гости. «Итак, бал окончен», – с грустью подумала она и снова обратилась к сестре:– Ты все испортила! Надеюсь, теперь ты довольна…Гребешок громко стукнул о туалетный столик.– Да, я вполне довольна! – Ноздри Ванессы раздувались. Она вся дрожала от гнева. – Ты думаешь, я не вижу, что делается за моей спиной? Я слышала, как папа говорил, что не хочет видеть меня на балу. А ты в ответ сказала, что это вызовет ненужные толки… Хороши же вы оба: говорите обо мне так, словно я – семейное проклятие, паршивая овца, недоумок, которого надо запереть и никому не показывать! Я не потерплю такого отношения ни сейчас, ни в будущем!Она резко повернулась от зеркала, и Эйприл чуть не подпрыгнула, испугавшись, что Ванесса сейчас ударит ее. Но Ванесса только схватила ее за руку.– Ага! Как я вижу, папочка именно тебе подарил драгоценную семейную реликвию!Эйприл молча кивнула. Ну как ей объяснить Ванессе, что это кольцо ничего не значит и она хочет всем делиться с сестрой? Но сестра никогда ее не слушала, а уж сейчас тем более…– Итак, в один прекрасный день Пайнхерст станет твоим, – зловеще продолжала свою негодующую речь Ванесса. – Ну что же, наслаждайся жизнью, папочкина любимица! До поры до времени! Но однажды придет и мой час, и тогда ты расплатишься со мной за все нанесенные мне обиды!..– Я никогда и не думала обижать тебя, Ванесса! Ведь я тебя люблю… Все эти годы я возмущалась тем, как папа обращается с тобой. Несправедливо винить тебя в маминой смерти, и я говорила ему это много раз! Спроси Поузи, она подтвердит, что я постоянно спорю с ним и защищаю тебя…– Ложь, сплошная ложь! – выкрикнула Ванесса и стала в бешенстве метаться по комнате, уже не скрывая горьких слез. – А сейчас убирайся! Я не желаю тебя больше слушать…– И все же я хочу, чтобы ты меня поняла! – в отчаянии взмолилась Эйприл. – Ты нарочно все это подстроила и была уверена, что вас обнаружат. Тебе очень хотелось осрамить папу. Но неужели ты не понимаешь, что на самом деле в неловком положении оказалась ты сама? Да, ты сумела испортить мне первый бал, как и намеревалась, но не это меня волнует. Гораздо больше я беспокоюсь за тебя. Что ты с собой делаешь? Лучше бы ты сказала, что Рэнс вломился сюда, пытался изнасиловать тебя, чем…– Возможно, когда-то так и было. – Ванесса остановилась перед сестрой и загадочно улыбнулась. – Но Рэнсу незачем прибегать к насилию. Ему достаточно поцеловать и приласкать – а уж это он умеет! – и женщина будет умолять взять ее. Так случилось и со мной…– Этот Рэнс так долго находился среди животных, что сам стал на них похож! – брезгливо поморщилась Эйприл.– Ну, если он и животное, то, безусловно, восхитительное, – злорадно заметила Ванесса. – Любая женщина будет рада ублажить такого!– Я не желаю больше тебя слушать! Мы поговорим завтра, когда обе немного успокоимся. Спокойной ночи, Ванесса!И Эйприл быстро вышла из комнаты. К счастью, в холле уже никого не было. Она с грустью оглядела опустевший дом. Поузи как раз закрывала парадную дверь.– Все уже разъехались? – окликнула ее Эйприл. Экономка подняла голову. По ее доброму темному лицу струились слезы.– Да, мисси. Не заставили себя долго уговаривать! Миссис Флетчер, она пригласила наших гостей к себе. По-моему, почти все туда и поехали… Небось теперь сидят и сплетничают! Ах, какой стыд! Стыд и позор!.. – И преданная негритянка сокрушенно покачала головой.– А где папа?– Бьюфорд дал ему немного виски. Говорит, что посидит рядом, пока хозяин не придет в себя. А то ведь он хотел взять ружье и пристрелить этого малого, таггертова сына! И на мисс Ванессу ох как зол. Ну и достанется же ей от него! Не скоро ваша сестра забудет этот день…– Мы все его не скоро забудем, Поузи, – со вздохом заметила Эйприл. – Я пойду лягу, хотя вряд ли усну.– Принести вам чего-нибудь поесть? Почти все осталось нетронутым…– Я не хочу, спасибо.Эйприл прошла к себе в комнату и не стала вызывать Люси. Лучше побыть одной. С трудом высвободившись из кринолинов и обручей, девушка потушила лампу, свернулась клубочком под атласным покрывалом и уставилась в темноту. Но спасительный сон не шел. Эйприл мучили кошмары: Ванесса в смятом платье и с обнаженной грудью, а рядом Рэнс Таггерт. Казалось, что она никогда не забудет этого постыдного зрелища.Рэнс Таггерт… Эйприл чувствовала к нему лишь ненависть, слепую, холодную ненависть, от которой дрожь пробегала по ее телу. А ведь когда-то все было по-другому… На нее нахлынули воспоминания о детских годах.Когда-то девочка и мальчик так славно играли вдвоем. Правда, скоро это блаженство закончилось. Отец, узнав, что любимая дочь проводит время с сыном наемного служащего, сурово отчитал ее. В памяти Эйприл сохранились несколько теплых летних дней, когда они радостно плескались в пруду, а по вечерам шептались в темной конюшне, поверяя друг другу свои детские тайны. Тогда Рэнс признался ей в том, что обожает лошадей и, когда вырастет, непременно покорит Дикий Запад.А потом он уехал… Эйприл даже не могла точно припомнить, когда именно. Прошло несколько лет, и он вернулся. Теперь это был уже взрослый мужчина, причем очень красивый мужчина. Однажды, гуляя в роще и наслаждаясь ароматом пришедшей весны, Эйприл нечаянно услышала разговор двух негров. Говорили они о Рэнсе, причем в голосах обоих звучала такая жалость, что она невольно замедлила шаг и прислушалась. Оказывается, Рэнс Таггерт вернулся в Пайнхерст с разбитым сердцем: некая молоденькая мексиканка отвергла его любовь. История эта так поразила Эйприл, что она тогда долго размышляла над ней.Сейчас же, мучаясь бессонницей, девушка вспоминала, как Рэнс лежал рядом с Ванессой. При этом горячая волна захлестнула Эйприл, заставив ее устыдиться своих чувств.Да, что и говорить, Рэнс – очень привлекательный мужчина! И ни чуточки не испугался, когда их с Ванессой обнаружили. Напротив, его чувственные губы не покидала все та же самодовольная улыбка, Неужели есть на свете женщина, которая могла разбить его сердце?И все же поведение молодого конюха непростительно, рассуждала Эйприл. Ее отец так хорошо относился к Рэнсу, так щедро платил ему, выстроил для него замечательный дом… Участию парня в дьявольском плане Ванессы нет оправдания!Наконец, блаженный сон пощадил усталую Эйприл. У нее еще будет время поразмышлять над событиями сегодняшнего вечера. Она снова поговорит и с папой, и с Ванессой. Может быть, все-таки удастся помирить их…
Эйприл открыла глаза и уставилась в темноту, пытаясь сбросить с себя остатки сна. Что там за странный звук?Вот снова… какие-то ритмичные тупые удары. Отбросив одеяло, она встала с кровати на холодный пол. Теперь слышались и другие звуки: будто кто-то глухо ворчал, кто-то с трудом дышал. И доносились они из комнаты Ванессы!Эйприл набросила халат на плечи и выбежала из комнаты. Услышав в холле сдавленные рыдания, она подбежала к двери в комнату Ванессы, распахнула ее – и в ужасе вскрикнула.Ванесса лежала поперек кровати на животе, совершенно обнаженная. Вся ее спина была покрыта кровоточащими ранами. Картер Дженнингс методично наносил удары кожаным ремнем. Ванесса извивалась от боли и до крови кусала себе руки, стараясь сдержать стоны.– Папа, перестань! – Эйприл, не помня себя, бросилась вперед и прикрыла Ванессу собой; очередной удар достался ей, заставив вскрикнуть от боли.– Уйди отсюда, Эйприл! – проревел Картер Дженнингс, пытаясь стащить любимую дочь с кровати. – Отправляйся к себе. Тебя это не касается!Но Эйприл вырвалась у него из рук и снова закрыла собой Ванессу.– Я не уйду. Немедленно прекрати это безобразие, слышишь? Ты же убьешь ее!– Ну и пусть! Эта дьяволица заслуживает смерти. Уходи, говорю тебе! Она давно нарывалась на хорошую порку и сейчас наконец получит ее!..От отца разило виски, и он с трудом держался на ногах. Понимая, что одной ей с ним не справиться, Эйприл стала громко звать на помощь. Через минуту на пороге показался Бьюфорд. Эйприл бросилась к нему:– Сделай что-нибудь! Отец ведь сейчас ее убьет… Ты же видишь: он пьян и сам не понимает, что делает!Бьюфорд робко подошел, тронул Картера за руку и произнес дрожащим голосом:– Вы слишком много выпили и завтра будете чувствовать себя худо. Давайте-ка лучше я отведу вас наверх и уложу спать…– Нет! – со злостью выкрикнул Картер и отпихнул старого негра с такой силой, что тот чуть не упал. – Позови-ка сюда Менди. Пусть даст мерзавке какую-нибудь одежонку, а потом вышвырнет ее за дверь. Эта потаскуха мне больше не дочь!– Ты никогда и не считал меня своей дочерью, – резко бросила Ванесса. – Ты всегда ненавидел меня, ненавидел за то, в чем не было моей вины! Я с радостью покину этот дом. Мне отвратительно оставаться с тобой под одной крышей!..Картер, покачиваясь и хлопая глазами, стоял и тупо смотрел, как Ванесса медленно встает с постели. Со спины у нее капала кровь. Эйприл попыталась помочь сестре, но та, собрав остатки сил, оттолкнула ее и злобно выкрикнула:– Не смей меня трогать! Дай мне спокойно уйти отсюда, слышишь, ты, подлая лицемерка!..– Но ты не можешь так уйти, Ванесса! Ну куда ты пойдешь? Выслушай меня, пожалуйста. Завтра мы с тобой все это обсудим. Я пошлю за преподобным Филмором. Он обязательно нам поможет, я уверена! А сейчас останься, Ванесса, я очень тебя прошу…Эйприл заплакала. Она чувствовала себя бессильной. Боль и обида переполняли ее.– Не моя вина, что наша мать умерла, – тяжело дыша, проговорила Ванесса, с трудом натягивая платье на свою израненную спину. – Только сумасшедший может винить меня в этом!.. – Она метнула на отца взгляд, полный ненависти.Картер снова угрожающе поднял ремень и проревел:– А ну, придержи язык, а не то я продолжу порку, до тех пор пока с тебя не слезет твоя паршивая шкура!– Нет, отец, ты этого не сделаешь! – закричала Эйприл. – Если ты еще раз дотронешься до нее хоть пальцем, я тоже уйду, так и знай! Ты пьян…– Да он просто помешанный! И ты тоже сумасшедшая, если воображаешь, что я позволю тебе вот так запросто завладеть всем! Ты не получишь Пайнхерст. Я тоже, Эйприл, имею право на наследство!– Я никогда этого и не отрицала, Ванесса. Я охотно поделюсь с тобой, ты же знаешь…Ванесса достала из ящика шаль и набросила на плечи, невольно поморщившись от боли. Кровь проступила сквозь платье.Картер нетвердой походкой направился к дочерям, и Бьюфорду стоило больших трудов удержать его.– Тебе не достанется ничего из того, чем я владею, подлая сучка! – закричал он, взмахивая ремнем и вырываясь из объятий Бьюфорда. – Отныне твое имя вообще не будет упоминаться ни в моем доме, ни в связи с моим имуществом. А если ты когда-нибудь посмеешь снова показаться здесь, я убью тебя, как ты убила свою мать!..В этот момент у Картера подкосились ноги, и Бьюфорд с трудом успел подхватить его и отнести на кровать.– Похоже, с хозяином удар случился, мисс Эйприл! – в испуге произнес негр. – Надо бы поскорее послать за доктором…– Надеюсь, что он сдохнет! – уже в дверях крикнула Ванесса. – Надеюсь, вы все скоро сдохнете…– Ванесса, подожди! – И Эйприл устремилась было за сестрой, но тут же остановилась.Сейчас отец больше нуждается в ее помощи. Ванесса далеко не уйдет, а отцу и в самом деле нужен доктор. Она попросила Бьюфорда расстегнуть рубашку отцу, чтобы ему было легче дышать, и потянулась к шнурку звонка, но потом решила, что в столь поздний час и после такого тяжелого дня Поузи наверняка спит глубоким сном. Эйприл вернулась в холл и увидела Менди. Девочка стояла рядом с Ванессой на верхней ступеньке лестницы и держала свечу.– Не пускай Ванессу никуда, слышишь? – крикнула Эйприл, быстро сбегая вниз. – Я вернусь через несколько минут. А пока отведи ее в постель – я попрошу доктора подняться к ней!Она зажгла фонарь, метнулась в заднюю часть дома, все-таки разбудила Поузи и велела ей помочь Бьюфорду. Сама же, не обращая внимания на холод, добежала до домика, где жили слуги, и приказала одному из них немедленно ехать за доктором.Ванесса все-таки ушла. На верхней ступеньке сидела Менди и горько плакала:– Она и слушать меня не стала! Сказала, лучше умрет, а здесь ни за что не останется… А потом убежала. Видит Бог, я изо всех сил старалась удержать мисс Ванессу, но она все же ушла!..Эйприл погладила девочку по плечу.– Не волнуйся, Менди, я понимаю, ты сделала все, что могла… Ванесса не могла уйти далеко. На улице холодно, и она изранена. Сейчас я поднимусь к папе, а потом мы с тобой пойдем искать ее. Мы обязательно приведем Ванессу домой, вот увидишь!И она побежала наверх. Сердце ее гулко колотилось, а холод не хотел отпускать, обнимая ее своими ледяными руками.Почему-то Эйприл Дженнингс была уверена, что эта ночь – начало таких страданий и бед, которые не часто выпадают на долю даже очень сильного человека… Глава 3 В маленькой гостиной Пайнхерста перед камином собралось несколько женщин. Огонь уже начал угасать, и Бьюфорд подбросил в него немного поленьев. В воздухе чувствовалось холодное дыхание осени, а пронизывающий северный ветер с неистовой силой бился в окна. Поузи постоянно кипятила чай, а к ленчу обещала подать цыплят и горячие клецки. Даже в округе, где клецки были дежурным блюдом на любом столе, творения Поузи пользовались заслуженной славой. Приготовленные из муки и воды, они опускались в кипящий жир и готовились очень быстро.Женщины усердно трудились над стеганым одеялом, натянутым на огромную раму. Кэтрин Даунинг вздохнула:– Как с ним много возни! Мы могли бы с гораздо большей пользой провести время, если бы пошли к Мэри Доббинс. У нее дамы щиплют корпию и готовят бинты для раненых…Изабель Флетчер, втыкая иголку в ткань, недовольно поморщилась:– Но ведь это такое печальное занятие, Кэтрин! Мне гораздо приятнее сознавать, что какой-нибудь бедный замерзший солдатик согреется под нашим одеялом, чем думать о том, как наши бинты окропятся его кровью!– Но они могут спасти жизнь этому солдату! Ведь от потери крови раненые умирают… Пожалуй, я завтра все же отправлюсь к Мэри и буду работать у нее.– И не услышишь последних сплетен, – рассмеялась толстушка Талия Морроу, которая всегда недолюбливала Изабель Флетчер. – Мэри не выносит сплетен, а здесь они прямо витают в воздухе!– И вовсе я не сплетничаю, – возразила Изабель. – А от твоих вечных придирок я уже устала, Талия! Ты, по-моему, приходишь сюда только для того, чтобы устроить скандал…Талия отложила иглу и в упор посмотрела на Изабель.– Это неправда, – спокойно парировала она. – Я прихожу сюда потому, что живу неподалеку. А потом мне всегда нравилась Эйприл Дженнингс, и теперь, когда ее отец так болен…– Болен, как же! Да он попросту спятил. Это всем известно. После того достопамятного вечера, когда застукал потаскуху-доченьку со своим же конюхом, он малость повредился в уме. Это все знают!– У него был удар, – вмешалась Кэтрин. – Доктор объяснил, что от приступа гнева у него что-то произошло внутри. Я считаю, что у мистера Дженнингса надломлена душа. Еще бы, пережить такое! В тот вечер это был самый потрясающий бал во всем Монтгомери. Многие даже отказывались от других приглашений, лишь бы побывать в Пайнхерсте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45