– Что ты сказала?Голос ее был невозмутимым, однако в глазах цвета лаванды вспыхнуло возмущение.– Я слышала о том, что произошло в доме вдовы Мэтти Гласе. По-моему, это чудовищно, но все же я не думаю, что Джером Дантон и его люди причастны к этому.– Откуда у тебя эти сведения? С кем ты говорила? – Судя по его голосу, он не мог скрыть тревоги.– Жена пастора сообщила мне шепотом о том, что произошло. По ее словам, некоторые люди возлагают всю вину на мистера Дантона, но я так не считаю.– С чего ты взяла? Нападавшие подожгли крест. Разве не так обычно действуют Дантон и его головорезы?– Нет, это не в их правилах. До сих пор они еще ни разу не напали на белую женщину, и если бы даже решились на такой шаг, то не стали бы оставлять после себя столь явную улику. Мне кажется, кто-то поджег этот крест, чтобы возложить всю ответственность на людей Дантона.– Похоже, эта история сильно взволновала тебя, дорогая. Почему?Кори пристально смотрел на нее, прищурив глаза. До сих пор она казалась внешне спокойной и покорной, словно уже готова была смириться с поражением. Теперь же он заметил охвативший ее гнев и не мог понять причину столь внезапной перемены.– Я хочу, чтобы виновных, кем бы они ни были, как можно скорее схватили и отправили в тюрьму. Я питаю самые теплые чувства к Мэтти Гласс. Она была одной из тех немногих, кто проявлял ко мне доброту, когда я работала в госпитале. Она часто приходила туда вместе с другими дамами из церковного кружка, чтобы ухаживать за ранеными, писать за них письма и помогать им. Все остальные женщины просто из кожи вон лезли, лишь бы чем-нибудь меня оскорбить. Нэнси неплохо справилась со своей задачей, ухитрилась всех настроить против меня, обвинив в гибели Натана. Однажды одна из этих дам, которая, как выяснилось, приходилась Натану кузиной, внезапно вышла из себя и принялась осыпать меня самыми бранными словами. Мэтти встала на мою защиту: напомнила своей спутнице, что всегда считала себя христианкой и потому грешно осуждать меня. Она вывела ту женщину из палаты, а затем вернулась, чтобы извиниться за нее. Мы немного побеседовали между собой, и я попросила Мэтти не беспокоиться, поскольку уже привыкла к подобным обидам…Китти заморгала. Ее душу глубоко тронуло воспоминание об одном из тех немногих случаев за последний год, когда кто-то отнесся к ней с искренней сердечностью.– Мэтти заплакала, ей глубоко претило то, как ее братья и сестры по вере обращались со мной. Никогда мне не забыть ее доброты! И каждый раз, когда Мэтти посещала госпиталь, она всегда находила минутку, чтобы подойти ко мне и прошептать на ухо, что по-прежнему вспоминает обо мне в своих молитвах. Она славная женщина, настоящая христианка, и меня охватывает ярость, стоит подумать о том, что ей пришлось пережить. Я хочу, чтобы виновных наказали по закону.Кори решил, что ему самому придется проследить за тем, чтобы ни одна живая душа не подслушала их разговоры с Рэнсом. Неизвестно, что предпримет Китти, если узнает, что во всем виноваты его люди.– Через несколько дней, когда миссис Гласс будет чувствовать себя лучше, я навещу ее в больнице и предложу купить у нее землю за весьма приличную сумму. Тогда она сможет перебраться в город и там растить сыновей. Для одинокой женщины, лишенной мужской защиты, слишком опасно жить в сельской местности, вдали от людей.Во взгляде Китти промелькнуло подозрение.– Зачем это тебе? Почему тебя так волнует ее судьба?– По той же самой причине, по которой волнует тебя. Считаю случившееся с ней весьма прискорбным.– Я все же не понимаю, почему ты хочешь выкупить у нее землю.– За кого ты меня принимаешь?– Я знаю тебя, Кори, – вздохнула она, отставив в сторону чашку с чаем и вытерев губы салфеткой. – Я уже имела возможность убедиться, что, когда ты бываешь с кем-то любезен, у тебя всегда есть на то тайные мотивы.– Так не разговаривают с собственным мужем, Китти. Я этого не потерплю.– Но это правда! – Она смотрела ему прямо в глаза, кипя от негодования. – Ты бываешь добр с людьми лишь тогда, когда надеешься чего-то от них добиться. Взгляни хотя бы на то, как ты использовал меня! Сегодня взял меня силой, без малейшей нежности или сочувствия, назвал моего сына ублюдком, насмехался над моей беспомощностью. Нет, Кори, теперь я вижу, кто ты такой на самом деле – эгоистичный, самовлюбленный человек, не способный на искреннюю привязанность. Если ты хочешь помочь Мэтти Гласс, значит, у тебя есть на то какая-то причина. Какая же? Уж не тот ли дивный ручей, который протекает через ее владения? Я не раз бывала там вместе с отцом, когда мы ездили по округе и продавали мед из наших ульев. Я знаю, что ее участок очень хорош. Держу пари, ты уже выкупил ее просроченную налоговую декларацию, но еще стремишься сохранить видимость благопристойности, не хочешь, чтобы люди по всему графству говорили, будто Кори Макрей прогнал беспомощную вдову и двух ее детей с родной земли.Он вскочил на ноги так стремительно, что чашка со звоном упала на пол.– Если бы я не боялся, что твое смазливое личико будет в синяках перед самым свадебным приемом, – процедил он сквозь зубы, сжав кулаки, – я бы как следует проучил тебя, указал бы тебе твое место, как моим слугам – при помощи кнута.Она тоже встала из-за стола:– Я тебя не боюсь. Ты можешь силой заставить меня покориться и избивать меня, сколько тебе угодно, но меня уже не устрашат твои угрозы.Губы Кори расплылись в злорадной улыбке, и Китти с трудом уняла пробежавшую по телу дрожь. Нет, она не позволит ему себя запугать!Внезапно он рассмеялся, его темные глаза удовлетворенно блеснули. Эти сверкающие фиалковые глаза, щеки нежно-персикового оттенка, покрывшиеся от гнева румянцем, – как же она прекрасна!– Боже мой, Китти, ты самое восхитительное создание из всех, кого я когда-либо встречал, самая прелестная женщина, какую я видел. Мне будут завидовать все мужчины штата. Возможно, сейчас я тебе противен, но ты скоро смиришься со своим новым положением.– Да, ты мне противен! – воскликнула она, не обращая внимания на его угрозу пустить в ход кнут. – До этого вечера я даже понятия не имела, какой ты жестокий и корыстный. Я всегда буду ненавидеть тебя!Он насмешливо приподнял брови:– И всегда будешь любить своего бравого кавалерийского офицера, даже несмотря на то что он бросил тебя, когда ты носила под сердцем его ребенка?– Да. – Она решительно кивнула. – Я всегда буду любить Тревиса, и, что бы ты ни делал, ты не в силах этого изменить. И я отказываюсь обсуждать его в твоем присутствии.– Что ж, ладно. – Он зевнул, поднеся кончики пальцев к открытому рту. – Это уже не имеет значения. Теперь ты моя и будешь жить, как решу я. Прошлое не имеет никакого отношения к нашему настоящему или будущему. Но если ты и дальше будешь мне противиться, то горько об этом пожалеешь, даю слово.Кори наклонился и хотел поцеловать ее, но она отвернула лицо в сторону.– Спокойной ночи, моя дорогая жена, – произнес он с усмешкой. – Приятных снов.Он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.Слава Богу, на короткое время ее муки остались позади. Глава 23 Когда Дульси утром раздвинула голубые портьеры на окнах, Китти, едва проснувшись, попросила принести к ней в комнату сына. Накормленный и выкупанный, он свернулся калачиком у нее на руках, и она любовалась его прелестным, словно у маленького ангела, личиком.Скоро Джон заснул, и Дульси отнесла его в детскую, после чего помогла Китти переодеться.Еще одна служанка принесла поднос с завтраком. Китти заставила себя отведать кукурузных лепешек с патокой и свежим маслом, но кусок копченой ветчины оказался слишком жирным для ее все еще слабого желудка. Выпив вторую чашку чая, она вернулась в постель, заново заправленную Дульси. Спустя некоторое время в комнату явился Хьюго со списком приглашенных на прием.– Я не могу назвать тебе никаких имен, – резко сказала ему Китти. – Кого пригласил мистер Макрей, меня нисколько не заботит.– Но ведь прием устраивается по случаю вашей свадьбы.Хьюго выглядел раздосадованным. Китти явно его недолюбливала. Во всем его облике было что-то очень неприятное. Скорее всего, его безоговорочная преданность своему хозяину.Она быстро отпустила его.– Устраивайте прием так, как угодно вам с мистером Макреем, Хьюго. Я не хочу сейчас этим заниматься. Я устала и хотела бы отдохнуть.Он отвесил ей легкий поклон:– Как угодно, мадам, но должен вас предупредить, что после завтрака прибудет миссис Ривенбарк снять с вас мерки для платья.– Какого платья? Я не заказывала никаких новых туалетов.– Мерки для бального наряда, мадам.В его тоне чувствовалось раздражение. Хьюго был обыкновенным полевым рабочим, пока Кори случайно не увидел его и позже не дал ему образование, и ей было неприятно наблюдать его высокомерие по отношению к остальным неграм, окружавшим его.– Хорошо. Как только приедет миссис Ривенбарк, проводи ее наверх. – Китти бросила на него холодный взгляд. – Пожалуй, мне действительно понадобится модный наряд для такого случая. Хьюго, что бы я делала без твоей опеки? – добавила она язвительно.Он нахмурился, отвесил ей еще один поклон и вышел из комнаты с мрачным, непроницаемым выражением на лице Дульси, не сдержавшись, хихикнула:– Вы поставили его на место, мисс Китти. Вы не представляете, как он всех нас изводит своими придирками.– Могу представить, Дульси. Похоже, что жизнь в этом доме ли для кого не сладка. Но я сумею со всем справиться, лишь бы моему сыну было хорошо.– О, не беспокойтесь за ребенка. Я за ним ухаживаю, мэм. Он такой милый малыш. Для меня он все равно что родной.– Я бы хотела, чтобы его колыбель принесли сюда, и я могла сама за ним присматривать.На лице Дульси мгновенно появилось выражение испуга.– Мисс Китти, мистер Макрей этого не позволит. Он приказал мне смотреть за ребенком, потому что у вас и без того будет много хлопот.– Хлопот? – эхом отозвалась Китти. – Что он имеет в виду?– О, наверное, хочет, чтобы вы почаще устраивали у себя приемы, ужины с чаем и…– Ладно, там будет видно. Я не собираюсь порхать по дому, подавая чай старым сплетницам, которые в глубине души терпеть меня, не могут. Я хочу проводить как можно больше времени со своим сыном. Он единственное мое счастье в этом мире. Принеси сюда его колыбель, как я тебя просила, а также все его вещи. Я буду сама ухаживать за ним. И как только миссис Ривенбарк уедет, пошли кого-нибудь за Джекобом. Я уже давно его не видела и хочу с ним поговорить.Дульси уставилась себе под ноги.– Ну? – нетерпеливо спросила Китти. – В чем дело?Дульси пробормотала в ответ, опуская голову все ниже и ниже:– Мистер Макрей не разрешает пускать в дом ни одного негра с полей, мэм. Джекоб несколько раз приходил к черному ходу и спрашивал о вас, но Фанни, кухарка тут же посылала за мной, и мне приходилось давать ему от ворот поворот. Хьюго сказал, что, если он еще раз появится у той двери, его вышвырнут вон с плантации, и что Джекобу, мол, лучше хорошенько об этом подумать, потому что ему больше некуда идти.– И ты позволяешь ему так обращаться со своим дядей? А его внуки?– За ними приглядывает Фанни. Ох, мне бы хотелось сказать что-нибудь, но от этого всем стало бы только хуже. Хьюго может выгнать мальчиков вместе с Джекобом, и что ему тогда делать? Никто не даст работу старику, мисс Китти.– Я сама отправлюсь на поля и разыщу его. И если не перенесешь в эту комнату Джона и его вещи, я и это сделаю сама. По правде говоря, Дульси, я надеялась, что мы с тобой станем ближе, что я смогу тебе доверять. Разве я не просила тебя отнести в город письмо к капитану Колтрейну? Я понимаю, ты опасаешься Хьюго и мистера Макрея, но теперь я хозяйка этого дома и, значит, должна иметь право голоса.Она остановилась, заметив выражение лица Дульси. По щекам негритянки струились слезы, плечи дрожали. Страшная догадка охватила Китти, словно обдавая огнем.– Ты не отправила мое письмо? – вскричала она. – Боже, Дульси, ведь я доверяла тебе!Негритянка продолжала всхлипывать, и Китти сказала с презрением в голосе:– Не важно. Джекоб относил мои письма в город, и я знаю, что несколько все же были отправлены. Но мне больно сознавать, что ты предала меня. Что ты сделала с письмом, которое я передала тебе? Лучше скажи мне правду.– Я, я отдала его мистеру Макрею, – простонала она чуть слышно. – И если он узнает, что я рассказала об этом вам, он наверняка прикажет спустить с меня шкуру. Выгонит из дома, и мне больше некуда будет пойти.– Ты можешь подыскать себе другую работу, Дульси, ты молода, сильна, ловка. Все это останется между нами, но я твердо намерена дать понять Кори, что раскрыла его обман. О, будь он проклят! – Она соскочила с кровати и принялась мерить шагами комнату. – Трижды проклят! Я все больше и больше убеждаюсь в том, на какие бесчестие уловки он способен.Дульси продолжала стоять неподвижно, держа в руках ночной горшок. По лицу ее все еще текли слезы. Испытывая внезапный прилив жалости к девушке, которая лишь исполняла чужой приказ, Китти обняла Дульси за плечи.– Если мистер Макрей прогонит тебя, Дульси, ты найдешь работу и заживешь лучше прежнего. Слава Богу, не все люди в этом мире такие же порочные, как Кори Макрей. Жаль, что я не могу уехать отсюда.Она уже собиралась отойти от нее, но Дульси зарыдала еще сильнее, и Китти резко обернулась, охваченная тревогой.– Что такое, Дульси? Я не позволю ему бить тебя. А если Хьюго только попробует к тебе притронуться, сейчас же беги ко мне, слышишь?– Дело не в этом, – проговорила девушка, всхлипывая – Меня не возьмут ни на какую работу, мисси, ни в один дом. Меня отправят трудиться на поля, а я не смогу выдержать работу на полях, у меня скоро будет ребенок.– Ребенок? – Китти даже приоткрыла рот от изумления. – Чей ребенок?– Хьюго! – презрительно фыркнула она. – Первый раз он овладел мной, когда я только попала сюда. Тогда я потеряла ребенка и была этому рада. Но он снова взялся за свое, а я успела так привязаться к маленькому Джону, что мечтаю завести своего малыша, даже если он от Хьюго. Я не хочу потерять его на этот раз, но, если меня выгонят отсюда и отправят в поле, чтобы я там ползала целыми днями в грязи на четвереньках, так оно и случится. – Она снова всхлипнула.– Какая трогательная сцена!Обернувшись, они увидели Кори, который стоял в проеме двери, отделявшей его комнату от спальни Китти. Он может подкрадываться незаметно, как кот, подумала Китти, и по спине у нее пробежали мурашки.Он подошел к ним ближе:– Дульси, не стоит беспокоиться. Когда-нибудь миссис Макрей будет признательна тебе за то, что ты помогла мне спасти ее от себя же самой. Ей намного лучше живется в качестве моей супруги, и она сама это поймет, как только сумеет побороть свое упрямство.Он обвил рукой талию Китти, и все ее тело напряглось, когда он поцеловал ее в щеку.– Доброе утро, моя прелестная жена, – прошептал он. Она ничего не ответила, и тогда он снова обернулся к Дульси:– Ты останешься здесь, и я сам позабочусь о том, чтобы облегчить твои обязанности, когда приблизится срок родов. Мы не допустим, чтобы ты потеряла ребенка. Ни в коем случае! Если ты научишься читать и писать, и сможешь вести хозяйство в доме вместе с Хьюго, я сделаю все, чтобы он женился на тебе.– Я не хочу за него замуж! – закричала Дульси и тут же сжалась, поняв, какую ошибку совершила, противореча своему хозяину.– Хьюго не так уж плох. Он пытается делать то, что я от него требую. Иди, вынеси горшок и передай Фанни, чтобы она приготовила к полудню закуску и освежающие напитки. Я уверен, что на примерку уйдет много времени.Дульси уже собиралась уйти, но он снова окликнул ее. Она остановилась, но не решилась обернуться, понурив в страхе голову.– Я слышал, как моя жена просила тебя принести сюда ребенка. Так вот, я это запрещаю. Кроме того, я не хочу, чтобы этот старый болван Джекоб появлялся здесь. А теперь можешь идти по своим делам.Дульси поспешила прочь из спальни. Китти в ярости обернулась к мужу:– Как ты смеешь говорить, что я не могу перенести сына в свою собственную комнату? А Джекоб – мой самый старый и близкий друг. – Она вся дрожала от гнева.Он схватил ее за плечи и сильно встряхнул.– А теперь послушай меня, женщина, и послушай внимательно. Ты испытываешь мое терпение. Я заправляю всем в этом доме. Неужели нужно задать тебе хорошую трепку, чтобы ты раз и навсегда вбила это себе в голову? Я не потерплю подобных сцен, тем более в присутствии слуг. Я запрещаю переносить сюда ребенка, потому что у меня есть другие планы на твой счет, помимо ухода за ним. Тебе предстоит занять видное положение в свете, дорогая. И я не допущу, чтобы моя жена принимала в моем доме черномазого с полей. Ясно?Он отпустил ее. У Китти кружилась голова, она пошатнулась и чуть не упала, но он снова подхватил ее, впившись пальцами в нежную кожу на ее плечах.– Я уже получил почти все, что хотел, от твоего пылкого нрава, Китти.Она оправилась от своего замешательства и в ярости набросилась на него:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48