– Слуги закона не могут быть во многих местах сразу, но если у них будет достаточно верных сторонников вроде нас, то вместе мы сможем проникать повсюду. Не принимайте этого близко к сердцу, мисс Райт. Положите ваше ружье и дайте нам повесить этого разбойника. Тогда мы уйдем и оставим вас в покое.– Вы не в том положении, чтобы торговаться, – парировала Китти. – И я думаю, что шерифу будет весьма любопытно узнать о том, что произошло здесь этой ночью. У нас в стране еще остались законы, чтобы расквитаться с подонками вроде вас, у которых хватило дерзости взять правосудие в собственные руки.Она заметила, как он глубоко вздохнул под капюшоном.– Даю вам последнюю возможность, мисс Райт. Либо вы уберете ружье и уйдете с нашего пути, либо у нас не останется иного выбора, кроме как проучить вас. Нам нужна поддержка белого населения, если мы хотим, чтобы эти нахальные черномазые знали свое место после того, как янки дали им волю. Белым южанам остается либо держаться крепче друг за друга, либо погибнуть.Один из его спутников фыркнул:– Черт возьми, неужели вы и вправду думаете, что Юг для нее значит больше, чем кусок дерьма? Мы же говорили вам, что ее папаша был предателем, и всему графству известно, что ее любовник-янки уложил одного из наших лучших офицеров. Понапрасну тратите слова, пытаясь уговорами переманить ее на нашу сторону. Она с самого начала знала, что Гедеон приходил сюда. Он бы никогда не осмелился появиться в этих местах, если бы не был уверен в своей безопасности.– Мисс Райт! – снова произнес знакомый голос по-прежнему невозмутимо. – Вряд ли вы сами понимаете, что делаете. Вы не покидаете своего участка и не знаете, что черномазые совсем отбились от рук. Нам, белым, надо держаться вместе и брать на себя то, что не в состоянии сделать суды. И если по округе разнесется слух, что вы вступились за объявленного вне закона преступника, последствия будут самыми серьезными.– Этот акцент… – произнесла Китти изумленно. – Виргинский акцент. Теперь я узнала вас, Джером Дантон!На какое-то мгновение Китти буквально оцепенела от своего открытия, и Джером с его людьми заметили это и не преминули обратить себе на пользу. Трое мужчин, державших факелы, внезапно бросили их на землю, и в возникшей суматохе Китти не могла противостоять человеку, схватившему ее за запястье и выбившему из рук ружье. Кто-то швырнул Китти на землю и поставил на колени, заломив ей руки за спиной.– Держите ее и постарайтесь не поранить, – распорядился Джером. – Теперь мы хозяева положения и нам ни к чему грубо обращаться с беременной дамой.– Дамой! – захохотал человек, державший Китти. – Вы называете эту брюхатую сучку дамой? Давайте покажем ей, на что она годится. Она такая же подлая предательница, как и ее бестолковый папаша. И мне ровным счетом наплевать, что у нее смазливое личико и что мужчины по всей округе, по их словам, так и рвутся вкусить ее прелестей. А ну-ка, сорвем с нее одежду и научим ее кое-чему!Джером метнулся вперед так быстро, что Китти не заметила, как его кулак угодил в лицо мужчины, разбив его в кровь. Пошатнувшись, но все же устояв на ногах, он отпустил ее. Она рухнула ничком на землю и увидела, что по белому капюшону ее обидчика потекла кровь.– Надо бы убить тебя за это, Дантон, – огрызнулся он, выплевывая выбитый зуб.Джером коротко рассмеялся:– Что ж, попробуй, если у тебя хватит на это глупости, идиот! В следующий раз держи язык за зубами и следуй приказам. А теперь пора перейти к делу. Твое мнение касательно мисс Райт не имеет никакого отношения к тому, зачем мы здесь. Мы не опустимся до того, чтобы надругаться над беременной женщиной, вы поняли меня? Теперь она нам не помеха.Вытирая ладонью окровавленный рот, обидчик Китти бросил на нее сердитый взгляд через прорези капюшона:– Рано или поздно я проучу тебя за все, Китти Райт. Покажу тебе, что значит настоящий мужчина.Джером Дантон встал на колени рядом с Китти, мягко приподнял ее подбородок – она вынуждена была смотреть ему в глаза. Кто-то поднес факел к ним поближе, и в его свете отчетливо проступили ее черты и пылающие ненавистью глаза.– Я же говорил: с вашей стороны это было глупо, – прошептал ей на ухо Джером с искренним сожалением. – Вы такое прелестное создание, и было бы досадно, если бы нам пришлось причинить вам вред.– Эй, этот разбойник мертв! – крикнул кто-то.Оставив ее, Джером бросился к Ноли, все еще прижимавшей к груди сына. Он пощупал пульс Гедеона, затем утвердительно кивнул.– Проклятие! Не придется позабавиться видом этого черномазого, болтающегося в петле, и услышать, как треснет его шея, – произнес один из спутников Дантона.– Придется! – воскликнул Джером. – Мы отнесем его тело к развилке на дороге у реки и там повесим на дереве. Ни один негр не посмеет снять его из страха, что мы следим за ним. Пусть стервятники обглодают его тело до самых костей, и тогда они смогут вволю им любоваться и думать, что то же самое ожидает любого, кто осмелится зайти слишком далеко.– Нет-нет, я не отдам его вам! – пронзительно закричала Ноли, когда тело Гедеона вырвали из ее рук. Кто-то ударил несчастную кулаком в грудь, и она без чувств повалилась на землю. Китти видела, как безжизненное тело юноши-негра перекинули через круп лошади.– Нет… не делайте этого! – воскликнула она, пытаясь подняться на ноги.Спину ее пронизывала боль, словно ее резали ножом. – Уезжайте и оставьте нас в покое. Вы и так уже достаточно натворили.– О нет, мисси, мы еще не закончили, – отозвался мужчина, который до того держал ее, и ночной ветер разнес его злорадный смех. – Я хочу еще раз бросить свой факел на крышу дома Райтов и увидеть, как он сгорит дотла. Ты должна уяснить раз и навсегда, что мы не потерпим рядом с собой сброда вроде тебя.Он пришпорил лошадь и, приблизившись к ее крохотному домику, на глазах Китти бросил на крышу горящий факел. Еще двое ухмылявшихся наездников последовали его примеру. Остальные медленно направились прочь по тропе, один из всадников увозил с собой мертвое тело Гедеона.Дом вспыхнул ярким пламенем, оранжевые и алые искры сверкали во мраке ночи. Джером Дантон, свесившись с седла, уставился сверху вниз на Китти, которая с выражением ужаса на неподвижном лине наблюдала за пожаром.– Знаю, о чем вы думаете, – произнес он спокойно. – Вам не терпится известить шерифа, что я принимал во всем этом участие и вы можете меня опознать. Однако позвольте заверить вас, что у меня уже готово алиби. Одна очаровательная юная особа в Голдсборо подтвердит, что я провел с ней весь вечер и не имею никакого отношения к тому, что произошло здесь этой ночью. Поэтому не тратьте понапрасну ваши силы, выдвигая обвинения против меня. И скажите спасибо за то, что я не напустил на вас своих людей, так как для них не имеет ни малейшего значения то, что вы уже на сносях. Они не питают к вам ничего, кроме презрения, и обошлись бы с вами, как с животным. Так что будьте признательны мне хотя бы за это. – Он помолчал. – Могу дать вам еще одно основание для благодарности. Загляните ко мне через пару дней, и я предложу вам справедливую цену за вашу землю, несмотря на то, что ваш дом обратился в пепел. Видите ли, я вовсе не такой бессовестный подлипала, каким вы меня себе представляете.Ее замерзшие, окоченевшие на холоде ладони то открывались, то снова сжимались в кулаки. Как ей хотелось впиться ногтями в его лицо! Не будь оно прикрыто этим нелепым капюшоном, она, скорее всего, поддалась бы искушению, невзирая на последствия. Китти уже собиралась бросить ему в лицо слова презрения, когда ночной воздух снова пронизал ружейный выстрел.– Что… что там происходит? – шептала она, охваченная болью и страхом. – Джекоб… они убили Джекоба…Раздалось еще несколько выстрелов, и Джером рассмеялся:– Нет, старый негр, скорее всего, уже за многие мили отсюда, мчится во весь опор, только бы быть от нас подальше. Это мои люди, дорогая, стреляют в вашу живность – скот, цыплят, все, что попадется под руку. Они не оставят тут камня на камне. Еще до того как вы попытались помешать нам этой ночью, мы намеревались спалить ваш дом, покарать за то, что вы дали приют тому выродку.– Боже праведный! – пробормотала Китти, сердце ее сжималось от боли при виде дома, который рухнул, подняв в воздух сноп искр; последние языки алчного, всепожирающего пламени взметнулись вверх. Она закрыла лицо руками, не в силах больше смотреть. Все пропало! У нее не осталось ничего. В самый разгар зимы дом обратился в пепел, скот и прочая живность перебита. Все кончено.– Дантон! – Один из его людей мчался обратно по тропе, крича во весь голос. – Там, на дороге, всадники! Они скачут в нашу сторону! Должно быть, черномазому удалось найти помощь. Нужно выбираться отсюда, и как можно скорее. Мы выбросили тело. Сейчас с ним некогда возиться. Придется пробираться через болота…Все поскакали прочь в разные стороны. Джером вскочил на круп лошади, усевшись за спиной своего спутника – его лошадь забрал с собой Джекоб. В отблесках пламени от догоравшего дома, все еще пронизывавших ночное небо, две удалявшиеся фигуры были превосходной мишенью. Китти действовала быстро, невзирая на боль, терзавшую тело и душу.Она судорожно сжала ружье. У нее оставалось мало времени, чтобы прицелиться, так как беглецы на полном скаку направлялись к лесу, за которым лежали болота. Но Китти по праву считалась метким стрелком. Она нажала курок, и тишину ночи нарушил оглушительный звук выстрела. В воздухе раздался чей-то вопль, однако лошадь не остановила своего бега. Они скрылись в лесу… но один из них был ранен. Китти надеялась, что Джером Дантон. Она молила Бога, чтобы он умер, и его черная душа была обречена на веки вечные гореть в аду.– Ноли… – простонала Китти, охваченная приступом мучительной боли. У нее начались схватки. Боже праведный, Ребенок вот-вот родится! – Ноли, помоги мне… Умоляю…Она медленно поползла на четвереньках по промерзшей земле, нащупывая дорогу. Оказавшись рядом со старой негритянкой, взглянула сверху вниз на ее лицо, освещенное сзади огненным заревом.Ноли не пошевелилась, даже когда Китти принялась осторожно похлопывать ее по щекам. Что же ей теперь делать – здесь, одной, в преддверии родов? И этот холод… Боже милосердный, и она сама, и младенец замерзнут до смерти на таком холоде! Где Джекоб? И почему она никак не приведет в чувство Ноли? Она молила Бога дать ей силы, чтобы доползти до одной из хижин слуг. По крайней мере, там она сможет укрыться на ночь. Оставалось только надеяться, что ей удастся пережить родовые муки и остаться в полном сознании, чтобы самой, без посторонней помощи, произвести на свет ребенка.Внезапно в воздухе разнеслись голоса, перекрывавшие стук лошадиных копыт о мерзлую почву.– Стреляли оттуда. Эй, там! Я вижу кого-то.Китти обхватила руками раздавшийся, терзаемый схватками живот, перевернувшись на спину. Боль тотчас переметнулась вниз, словно ястреб, хватающий добычу.– Мой ребенок… спасите моего ребенка…Кто-то склонился над ней, откинув волосы с ее лба:– Все будет в порядке, Китти. Я сам позабочусь о вас. Доверьтесь мне.Все казалось смутным в странном багряном сиянии ночи. Благостное забвение словно порывалось унести ее прочь от этого чудовищного кошмара, положить конец мукам.Она сделала над собой усилие, чтобы сосредоточить взгляд. Лицо человека казалось оранжевым при свете огня, охватившею дом и амбар. На одно драгоценное мгновение ей показалось, что она видит перед собой глаза цвета стали, и ее сердце бешено заколотилось. Тревис. Он вернулся, как она и предполагала. Но затем, к ее отчаянию, серый цвет померк, и перед ней предстала пара блестящих черных глаз, уставившихся на нее из-под густых бровей. Она разглядела ямочку на подбородке, аккуратно подстриженные усы…Забвение поглотило ее. Не кто иной, как Кори Макрей, осторожно поднял ее на руки и понес к своей лошади. Глава 15 Кори Макрей стоял перед мраморным камином, заложив руки за спину и не сводя глаз с потрескивавшего огня. Над каминной полкой висел его портрет, заказанный им одному художнику в Пенсильвании. Выражение лица Кори на написанной масляными красками картине было весьма схоже с тем, которое проступало на нем сейчас – холодное, задумчивое. В пронзительном взгляде блестящих черных глаз отражались властность и уверенность в себе.Первые лучи солнца, пробивавшиеся через окно, упали на дорогой персидский ковер, отбросили пурпурные отблески на яркие алые, золотистые и желтые краски. В комнате пахло лимонным маслом. Слуги знали, что каждый предмет мебели из дорогого красного дерева нужно каждый день протирать и полировать до зеркального блеска. Он не терпел никакого беспорядка в своем доме, равно как и в своей жизни.Он отвел взгляд от камина, любуясь окружавшей его красотой. Его гостиная! Ему так нравились бархатные занавеси густого пурпурного оттенка – в них присутствовало нечто королевское. Ценные гобелены на стенах и диваны, обитые белым атласом, подчеркивали роскошь обстановки.Он улыбнулся: эта комната, особняк, плантация, простиравшаяся на сотни акров, – все такое красивое и величественное. Поистине он многого добился в жизни!Его счастье могло бы стать полным – если бы не два обстоятельства.Он снова перевел взгляд на камин, в глазах сверкали гнев и досада. Джетро и Карл так и не вернулись с тех пор, как он послал их с поручением убить Колтрейна. Прошло уже много месяцев, а от них не было ни слова. Он отправил за ними следом еще нескольких людей, чтобы выяснить, в чем дело, однако им пришлось вернуться несолоно хлебавши, так ничего и не узнав. Впрочем, Колтрейн тоже не вернулся.Это, безусловно, хороший знак. Вероятно, произошла перестрелка, в которой никто из участников не уцелел. Что ж, тем лучше, ему не грозит опасность быть замешанным в дело об убийстве.Кори поднял глаза к потолку. Другой предмет его желаний лежал наверху, в одной из спален Он хотел, чтобы Китти Райт стала его женой, однако был по-своему горд и не собирался ее умолять. Его устраивала только полная покорность с ее стороны. Это тело, полное пылкой страсти, обещало столько наслаждения! Она окажется в его постели и будет беспрекословно слушаться его, готовая удовлетворить любое его желание, каким бы странным оно ни показалось.Ему хотелось, чтобы она разделяла с ним наслаждения плоти. Кори подумал о небольшом сундучке, который прятал в тайнике стенного шкафа у себя в спальне, где хранились всевозможные приспособления, способные приносить боль и удовольствие одновременно. Рано или поздно он растянет ее на постели, разведет ноги как можно шире и закрепит веревками, а затем сделает с ней все, о чем так давно мечтал: поставит на колени, приподнимет бедра и будет овладевать ею как животное, и ей это понравится, и она будет умолять его повторить снова и снова…Желание его стало нестерпимым. Как бы он ни был пресыщен обществом Нэнси, ему необходимо утолить свою похоть. Сделав шаг к шнуру звонка, он вызвал слугу. Спустя считанные мгновения дверь в гостиную открылась. Даже не обернувшись, он распорядился:– Сейчас же пришлите сюда миссис Стоунер.– Э-э… миссис Стоунер говорит, что останется у себя в комнате, пока мисс Райт не выгонят из дома, – произнес испуганным тоном чернокожий слуга. – И еще она говорит…– Мне ровным счетом наплевать, что говорит миссис Стоунер – Резкий голос Кори прозвучал, словно удар кнута. – Я хочу, чтобы ее немедленно привели ко мне, даже если придется тащить ее на руках. И передай, что если она не подчинится, то горько об этом пожалеет.– Слушаюсь! – Дверь с тихим щелчком закрылась.Он принялся снимать с себя одежду, небрежно швыряя ее на диван. Нэнси – презренное создание, и он с нетерпением ждал того дня, когда вышвырнет ее из своего особняка раз и навсегда. Однако она обладала совершенным телом и покорялась любым его причудам Нэнси не скрывала от него своих намерений: ее не устраивала участь любовницы, она хотела во что бы то ни стало стать миссис Макрей, а он не собирался жениться на ней.Дверь открылась, и, обернувшись, он увидел Нэнси. На лице ее застыла маска гнева, глаза злобно сверкали. Она была полностью одета, хотя наверняка знала, чего он от нее ждал. Он звал ее лишь тогда, когда его обуревала похоть.– Разденься, – проворчал он раздосадованным тоном, окидывая ее взглядом. – И поскорее.Нэнси издевательски улыбнулась:– В чем дело, Кори? Неужели одной мысли об этой твари наверху достаточно, чтобы возбудить в тебе желание? Уж не думаешь ли ты, что можешь утолить свою похоть со мной? У меня тоже есть гордость, и я не потерплю…Он стремительно пересек комнату, одним быстрым движением сильных рук разорвал на Нэнси платье до талии и грубо швырнул ее на пол.– Как ты смеешь… – истошно кричала она, отбиваясь от него, между тем как Кори сжал ей грудь. – Кори! Я не позволю тебе брать меня вот так!Он изо всех сил ударил ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48