Глава 12 Так уж случилось, что первым заговорил Ангус:— Я пообещал, что у меня не будет больше тайн от тебя.Но сейчас я даже не знаю, как…— Я и так уже догадалась. — Сюзанна положила руку на плечо мужа. — Ты боишься, что их отец — Алекс Монро, да?Глаза Ангуса потемнели.— Ты всю ночь думала об этом, верно? Я не должен был оставлять тебя одну. Простишь ли ты меня когда-нибудь, Сюзанна?— А ты.., ты сможешь простить меня? Сколько бессердечных обвинений я когда-то обрушила на твою голову, сколько высказала бестактных замечаний, просто плакать хочется!Но я ведь не знала, какую боль причиняю тебе…Ангус улыбнулся:— Перестань, Сьюзи, ты не сказала мне ничего такого, чего бы я сотни раз не говорил себе.— Но теперь, даже если у нас ничего и не выйдет, что ж… по крайней мере теперь ты можешь перестать винить себя.— Спасибо тебе за все, Сьюзи. — Ангус припал губами к ее губам.Слегка отстранившись, Сюзанна ответила ему улыбкой, в которую постаралась вложить как можно больше уверенности.— Знаешь, Ангус, я долго об этом думала и готова согласиться с тобой — они и вправду могут быть детьми Алекса.— Сьюзи…— Но не обязательно, ведь правда? Точно этого никто не знает и никогда не узнает, так?— Это можно сказать только о Люке. — В глазах Ангуса появилось извиняющееся выражение. — Мне тяжело об этом говорить, Сьюзи, но… Кэтрин уже носила его под сердцем, когда мы встретились. Наилучший выход из положения — обзавестись законным мужем, произвести на свет ребенка и заодно сохранить при себе Алекса — на тот случай, если он все же решится оставить Эйлин и жениться на ней. Прости, но рано или поздно все равно пришлось бы рассказать тебе об этом.— Насколько я помню, поженились вы в мае, а родился Люк зимой. Тогда еще мела метель…— Да, все случилось в ноябре.Закрыв глаза, Сюзанна вновь увидела, как ее покойная мать поспешно собирает корзинки с едой для роженицы и уходит. Тогда Ангус сам проводил Мэри Хеннесси до дверей трактира — он буквально пыжился от гордости, описывая, какой здоровый и сильный у него сын…«Но такой крошечный, — все время повторяла ее матушка. — Такой маленький, бедняжечка! Слишком уж рано родился!»— Увы, мне очень жаль, но в этом нет никаких сомнений.Никаких сомнений? Неужели никаких? Усевшись на ствол поваленного дерева, Сюзанна усталым жестом потерла воспаленные глаза. «Родился слишком уж рано…» Ее мать в те дни снова и снова повторяла эти слова, словно хотела убедить кого-то — может, себя? — в том, что малыш появился на свет в самом что ни на есть законном браке. Подозревала ли она правду или просто решила, что Кэтрин с Ангусом зачали малыша еще до свадьбы?Сюзанна обернулась к мужу и заглянула ему в глаза.— А как насчет Джонни?— Вылитая копия Люка. Разве ты не замечала?— Похоже, ты прав.Ангус взял жену за руку.— Мой тебе совет — считай, что они оба сыновья Алекса. Конечно, это нелегко, я знаю…Сюзанна покачала головой:— Но ведь ты сам так не думаешь, верно? Джонни наверняка твой сын…По лицу Ангуса было видно, что он колеблется.— Иногда мне тоже кажется, что мой, — со вздохом сказал он. — Тогда я вижу в нем себя самого или кого-то из моих близких; отца, мать, дядю. Но так бывает недолго, а потом все становится еще хуже, чем раньше.Сюзанне вдруг вспомнилось, как однажды она подметила в глазах Ангуса искорку теплого чувства, когда тот смотрел на Джонни. Тогда она сказала ему об этом, а он как-то странно спросил: «Как ты думаешь, Люк заметил?»— Тебе не кажется, что Люку так же больно думать об этом?Вначале он как будто удивился, а, лотом в глазах его вспыхнула благодарность.— Только представь себе, каково это. Бедняга ни в чем не виноват.Сюзанна молча кивнула. Глаза ее наполнились слезами.— Он мечтает, чтобы ты снова стал таким, как когда-то.Люк еще не забыл то время. Знаешь, Ангус, он помнит даже, как ты носил его на плечах! — Сюзанна обняла мужа. — Мне так жаль! Я понимаю, как тебе больно, но неужели ты ничего не можешь поделать.., не можешь переступить и позволить себе любить их? Только посмотри на Люка — у него твоя улыбка, он насвистывает, как ты, и даже умение обращаться с лошадьми унаследовал от тебя, потому что ты — его кумир! — Рыдания мешали ей закончить, но Сюзанна, улыбнувшись, смахнула слезы и продолжила:— А Джонни мечтает в один прекрасный день научиться целоваться, как ты! Ну и какие же тебе еще нужны доказательства?Глаза Ангуса увлажнились, но он по-прежнему молчал, и у Сюзанны вдруг появилось дурное предчувствие. Что-то явно шло не так.— Ангус, если есть что-то такое, чего я не знаю, умоляю тебя, скажи!— Ты забываешь об их настоящем отце. Сама подумай — вдруг он приедет и заберет их к себе?— Алекс? Никогда!— А почему бы и нет? На его месте я бы приехал, горы своротил, лишь бы оказаться рядом с ними.— Тогда где же он? — Сюзанна нахмурилась. — Ему ведь отлично известно, где его дети…— Проклятый ублюдок рад был избавиться от них — верно, струсил, побоялся, что Эйлин уйдет от него, когда узнает, а вместе с ней уплывет и все его богатство. Но если с ней что-то слупится, я нисколько не сомневаюсь, что он примет их обратно с распростертыми объятиями!— Ради всего святого, Ангус, с чего ты взял, что они поедут?— С чего?— Господи помилуй, да ты слеп, не иначе, раз до сих пор не заметил главного — они хотят жить только с тобой, так же как и мне все эти годы нужен был только ты, и никто другой в целом мире!— Но ведь Алекс — их родной отец.— Он для них никто, понимаешь ты. — никто! Даже еще меньше. Спроси у них сам, кого они считают отцом. У Алекса был шанс, но он отказался от него и отослал их к тебе. Теперь это твой шанс, и все, что тебе нужно, это открыть им свое сердце. Тогда их любовь навсегда вознаградит тебя за все.Ангус долго молча смотрел на нее, потом печально покачал головой:— Все не так просто…— Как раз очень даже просто. Послушал бы ты Люка — он говорит об Алексе Монро с таким же презрением, как ты сам, — ведь Алекс за все эти годы даже не вспоминал о них с Джонни!— Но мне вовсе не хочется, чтобы Люк презирал Алекса Монро! — запротестовал Ангус. — Ребенок должен уважать отца, любить его, а вовсе не презирать!— Тогда позволь ему любить и уважать тебя, потому что ты — это все, что у него есть в этом мире! — Промокнув слезы краешком шали, Сюзанна решительно тряхнула головой. — Поверь мне, они и сейчас боготворят тебя, вот только никак не могут взять в толк, почему ты не отвечаешь им тем же. Если ты дашь им понять, что тоже любишь их, тогда… — Она всхлипнула и замолчала. Слезы душили ее.Ангус молча прижал ее к груди и успокаивающе погладил по спине.— Я все понимаю, Сьюзи.— Правда? Значит, ты слышал, как я сказала, что они — твои сыновья, и ничьи больше? Ты нужен своим детям, нужен мне…— И они мне нужны, — дрогнувшим голосом признался он. — Только я не уверен, смогу ли…— Один, может быть, и нет. — Сюзанна поспешно вытерла глаза. — И никто бы не смог. Но ведь у тебя есть я! Теперь, когда мы любим друг друга, нет ничего такого, чего бы мы не смогли сделать вместе. — Слезы вновь навернулись ей на глаза, когда она заметила, как последние остатки сомнений исчезли с его лица. — Я точно знаю, что тебе нужно сделать. Отыщи Люка и обними его крепко-крепко, а потом возьми на руки малыша Джонни, посади его на плечи и…Ангус благодарно прижал ее к груди.— Я поговорю с ними, обещаю…— Ты просто обнимешь их и скажешь, как сильно ты их любишь, — перебила она голосом, прерывающимся от слез. — А потом обнимешь меня и скажешь, что любишь и меня тоже.А потом… — Она высвободилась из его объятий, и на губах у нее вспыхнула робкая улыбка. — Потом я скажу тебе, как сильно люблю тебя! Или, еще лучше, покажу!— Может, покажешь прямо сейчас?Вскочив на ноги, Сюзанна с притворным возмущением уставилась на него.— Здесь, да еще среди бела дня? А если нас увидят наши сыновья?— Наши сыновья? — Встав на ноги, Ангус посмотрел на нее и чуть заметно покачал головой. — Мне нравится, как это звучит…— И мне тоже.Он повернулся и бросил взгляд в сторону дома.— Думаю, может, не стоит откладывать, а, Сьюзи?— Согласна.— Тогда пошли позаботимся, чтобы все прошло, как надо.— Ты позаботишься, — мягко поправила она.Ангус слегка поморщился, потом согласно кивнул.— Могу ли я проводить вас до дома, миссис Йейтс? * * * Решив, что не стоит показываться мальчикам с заплаканным лицом, Сюзанна помчалась в дом, чтобы поскорее ледяной водой уничтожить следы слез. Может быть, потом она и всплакнет, когда увидит их всех вместе — отца и сыновей, но то будут уже совсем другие слезы — слезы радости.Но пара счастливых слезинок тут же повисла у нее на ресницах при виде пустой корзинки для бисквитов, стоявшей на столе, — кто бы еще смог в мгновение ока уничтожить их, кроме сыновей Ангуса Йейтса!Сейчас Сюзанна отдала бы все на свете, лишь бы увидеть, как произойдет примирение, однако благоразумие подсказывало, что ей лучше не вмешиваться. К тому же у нее все впереди: каждый вечер она будет видеть, как Ангус хлопает Люка по плечу и хвалит за то, что тот на славу потрудился, не забыв добавить, что вряд ли справился бы один, а потом, подхватив Джонни на руки, кружит его по воздуху, в то время как малыш визжит и хохочет от восторга. Когда мальчики уснут, Ангус подхватит на руки ее и унесет в постель, а может, на конюшню, и там они будут любить друг друга и уснут рядом, счастливые, как никогда в жизни. Но это впереди, а сейчас у нее еще полно дел.Сюзанна кинулась убирать со стола, чтобы приготовить праздничное угощение — отметить самый замечательный день в их жизни, и в этот момент на глаза ей попался сложенный листок бумаги. Она невольно улыбнулась, заметив на нем свое имя. Решили сказать ей спасибо за бисквиты — как это трогательно!Поспешно развернув листок, она пробежала его глазами и ахнула.
Сюзанна, мы не хотим оставаться на ранчо с папой, потому что теперь совсем большие и можем позаботиться о себе. Тебе тоже нет нужды оставаться с ним и проливать из-за него слезы. Если хочешь, приезжай к нам в Сакраменто или погости в Сан-Франциско у Меган. В Адамсвилл не возвращайся — там у тебя никого уже не осталось. И не забывай нас. Люк и Джон Йейтс.
— Только не сегодня, — прошептала она. — Господи, умоляю тебя — только не сегодня. — При мысли о том, какой удар получит Ангус, прочитав письмо, сердце Сюзанны болезненно сжалось. Как на грех, дети выбрали самое неудачное время. Оставалось только надеяться, что их поступок не лишит отца последней надежды.— Сьюзи?Испуганно вздрогнув, она обернулась. Господи, как сказать ему, что мальчики сбежали?Улыбка безоблачного счастья, сиявшая на лице Ангуса, застала ее врасплох.— Эта парочка наверняка отправилась на речку. Скорее всего опять возятся со своим плотом. Сейчас я пойду туда и… — Тут ему бросилось в глаза, как побледнело лицо Сюзанны. — Что-то случилось?— Они взяли бисквиты и убежали, — залепетала она. — Ты же знаешь, мальчишки всегда стараются доказать, что они уже взрослые, и все такое… Постарайся только не принимать это слишком близко к сердцу, дорогой…— Прекрати молоть вздор, — нетерпеливо остановил ее Ангус. — Впрочем, ты права — мальчики и впрямь постоянно выкидывают всякие штучки. Я сам как-то взял да и удрал из Ирландии — поругался, видишь ли, с братом, мир его праху. Надеюсь, они хоть оставили тебе записку?— Ну да. — Сюзанна жалобно улыбнулась и протянула ему листок.Быстро пробежав его глазами, Ангус нахмурился и укоризненно покачал головой:— Не волнуйся так, Сьюзи, они не могли уйти далеко.Сейчас оседлаю лошадь и догоню их; к обеду, а может, и раньше, мы уже вернемся, и все забудется, как дурной сон.— Дети порой поступают жестоко и даже не понимают этого, — пробормотала она, не поднимая глаз.Но Ангус, казалось, ничего не слышал.— Сакраменто? Что за чертовщина такая? Ты что-нибудь понимаешь?— Люк вбил себе в голову, что в большом городе он без труда найдет работу, а о Сакраменто, должно быть, услышал от кого-то из приятелей.— Он и раньше упоминал его?— Люк поговаривал о том, чтобы взять Джонни и всем вместе уехать туда, но мне и в голову не могло прийти, что они могут убежать одни.— Я привезу их обратно, не переживай.Сюзанна не верила своим ушам. Неужели мужчины настолько толстокожие? Ангус как будто даже не обиделся! Впрочем, что же тут удивляться, ведь и он сам когда-то сбежал из дома и, может быть, тоже оставил записку — несколько жестоких слов, нацарапанных впопыхах, в обиде на старшего брата.Прыгая через три ступеньки, Ангус помчался в спальню, потом сбежал вниз, держа в руках сверток с одеялами.— Если они вернутся домой раньше меня, попроси их никуда не уходить. Скажи, что мне нужно сообщить им что-то очень важное. И самое главное, не волнуйся, — на ходу бросил он через плечо, быстрыми шагами направившись к двери.Догнав мужа, Сюзанна вцепилась в его рукав.— Ради всего святого, для чего тебе одеяла?— Все лошади на месте, Сьюзи; значит, они отправились на своем проклятом плоту.— Ты думаешь, это опасно? Мне показалось, они неплохо управляются с ним…— Да — на ручье; но ведь по ручью не доплывешь до Сакраменто. — Ангус попытался вырваться из ее цепких пальцев. — Послушай, пусти. Чем раньше я уеду, тем раньше привезу их назад — живыми и невредимыми. Обещаю.— Подожди, я поеду с тобой!Не обращая внимания на его возражения, Сюзанна схватила висевшую на стуле теплую шаль и выбежала на крыльцо. Она изо всех сил старалась не думать о том, что ей доводилось слышать о безжалостной реке Сакраменто с ее стремнинами, наиболее коварной сейчас, когда талые воды с вершин Сьерра-Невада впадают в нее бесчисленными мириадами ручьев, заставляя Сакраменто выходить из берегов.Ангус в считанные минуты оседлал своего жеребца, перекинул через его спину сверток с одеялами и привычным движением вскочил в седло. Потом, усадив Сюзанну перед собой, он коротко бросил ей:— Держись крепко и не волнуйся!Они вихрем промчались мимо верхнего кораля и оттуда свернули на тропу, круто уходившую вверх, в горы.— Может, лучше сначала поискать их внизу? — предположила Сюзанна, когда мимо промелькнул знакомый поворот на Бент-Крик.— Люк не так глуп, чтобы рассчитывать добраться до Сакраменто по ручью! — прокричал в ответ Ангус.Тревога в его голосе не могла заглушить нотки отцовской гордости. Только бы отыскать их! Только бы успеть, пока не слишком поздно!Жеребец вылетел на небольшую полянку, и Ангус с силой натянул поводья. Они стояли у края обрыва, а далеко внизу с ревом несла свои воды река.Ангус козырьком приставил ладонь к глазам.— Ты не видишь их?Но у Сюзанны от ужаса язык прилип к гортани. Ничего подобного она не ожидала. От того места, где они стояли, до реки было не меньше пятисот футов, но даже с такой высоты бесновавшийся внизу поток мутной воды, с ревом бившийся о скалы, выглядел устрашающе. Внезапно рухнувший в реку ствол могучего дерева завертело, словно соломинку, а потом с треском ударило о камень с такой силой, что только щепки полетели.Ткнув пальцем куда-то вниз, Ангус прокричал ей на ухо:— Посмотри-ка, что это там? Кажется, собака?Сюзанна изо всех сил напрягла глаза.— Да, я тоже вижу! Это Золотинка! Но где же мальчики?— Держись!Она испуганно ахнула, когда могучий жеребец, повинуясь хозяйской руке, галопом понесся вниз по склону, то и дело оскальзываясь, но все же каким-то чудом удерживая равновесие.С силой вцепившись в куртку мужа, Сюзанна закусила губу, стараясь не закричать, а когда жеребец благополучно остановился, она не сразу смогла прийти в себя.— Доставай одеяла! — приказал Ангус, снимая с седла моток тонкой крепкой веревки, который предусмотрительно захватил с собой. — А теперь за мной!Сюзанна с трудом заковыляла по скользкой тропинке, и тут откуда-то вылетел щенок и с радостным визгом кинулся ей под ноги. Она подхватила его на руки, и песик, захлебываясь от счастья, принялся облизывать ей лицо.В этот момент Ангус схватил ее за плечо. Онемев от ужаса, она посмотрела туда, где зажатая между скалами река сильно сужалась, превращаясь в водопад.— Спускайся за мной и постарайся не упасть. Жду тебя внизу.— Но, Ангус…Он не слышал. Сюзанна могла только беспомощно следить, как муж пробирается по скользким валунам, заросшим зеленоватым мхом, временами почти скрываясь из виду в узких расселинах. Неужели он рассчитывает, что ей тоже удастся спуститься туда вслед за ним? Да она и двух шагов не успеет сделать, как тут же свернет себе шею.И тут она увидела то, что давно заметил Ангус. В следующую секунду Сюзанна уже бросилась вслед за мужем, стараясь догнать его и не думая ни о чем, кроме двух маленьких мальчиков, отчаянно цепляющихся друг за друга, в то время как беснующаяся река, чуя добычу, яростно набрасывалась на них. В первое мгновение ей показалось, что они в безопасности, и только потом она заметила, что на плоту один Джонни, а Люк стоит чуть ли не по пояс в воде, вцепившись правой рукой в ветку упавшего дерева, а левой с трудом удерживая плот, в то время как обезумевший поток, словно дикий зверь, дергая его изо всех сил, старается унести плот с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28