— А это действительно ее носовой платок? — поинтересовалась Энни.
— А что значат эти инициалы? — в свою очередь спросил ее Люсьен.
Энни не вполне понимала, как можно назначать свидание женщине, даже не зная ее имени, но мудро решила не вмешиваться.
— Серина Бойс, — сказала она. — Вы действительно хотите, чтобы я написала эту записку?
Люсьен кивнул:
— Обещаю, что это будет весьма короткий разговор. Я не сделаю ничего, что испортило бы ваш праздник.
Энни растерянно взглянула на брата, но тот кивком подтвердил просьбу своего друга.
— Это против моих правил, но я помогу вам. В библиотеке через двадцать минут, хорошо?
Люсьен немедленно посмотрел на часы.
Леди Уоррингтон в недоумении перечитывала записку, только что переданную ей слугой. Сюрприз? Какой сюрприз? «Иди и узнай сама, — сказала она себе. — Может быть, это что-нибудь забавное. В конце концов, записка подписана леди Эддингтон, а та вряд ли задумает нечто плохое». Однако Серина чувствовала какую-то необъяснимую тяжесть. Она почти не знала леди Эддингтон и не представляла, зачем той понадобилось это непонятное рандеву в библиотеке.
— Что это, дорогая? — спросил Сайрес.
— Ничего особенного, — ответила Серина, прикрывая записку руками. — Как твоя спина?
— Плохо. Я хочу еще немного побеседовать с лордом Эддингтоном, а потом мы уедем. Ты не возражаешь?
— Конечно, нет. Я пойду в библиотеку поговорить с леди Эддингтон. Зайди за мной туда через час.
— Обязательно.
Серина дождалась, пока муж выйдет из зала, а затем направилась к выходу. Ее обуревали тревога и любопытство.
Пройдя по длинному коридору, она оказалась перед дверями библиотеки. Леди Уоррингтон остановилась и прислушалась. Тишина. Слишком тихо для приятного сюрприза. Она осторожно приоткрыла массивную дверь и 'заглянула внутрь. Никого.
Глупышка, подумала она. Леди Эддингтон, должно быть, немного опаздывает, занятая другими гостями. Она придет через несколько минут.
С этой мыслью леди Уоррингтон зашла в комнату, стены которой были заставлены шкафами с книгами. Воспоминания о другой библиотеке и о том, что там происходило, неожиданно всплыли в ее памяти.
Она услышала, как сзади захлопнулась дверь. Серина обернулась, и вздох удивления сорвался с ее губ. Люсьен!
Он стоял в дверях, загораживая своими широкими плечами весь дверной проем. Она смотрела на него, не понимая, что происходит. Это какая-то ошибка!
— Здравствуй, дорогая. — Эти слова, которые прежде он произносил с нежностью, теперь вонзились в нее, словно лезвие ножа.
Люсьен подошел ближе. Серина инстинктивно сделала шаг назад.
— О, возможно, мне следует обращаться к вам «ваша светлость»?
О Господи, он знает. Ее лоб и ладони покрылись бусинками пота.
— Вы узнали? — спросила она дрожащим голосом.
— А вы надеялись, что этого не произойдет?
Его лицо пылало от гнева, глаза опасно сверкали под густыми бровями. Люсьен выглядел как человек, которого предали. Это выражение лица она часто видела у своего отца. Серина не успела вымолвить ни слова. Люсьен подошел к ней, грубо схватил обеими руками и притянул к себе. Его полные губы, которые раньше ласкали ее, теперь искривились в злобной усмешке.
— В какие игры ты играешь, маленькая дрянь?
Она поняла, что ей не остается ничего, кроме как сказать правду.
— Это была не игра. Я просто позволила, чтобы это случилось. Но мне не следовало так поступать, — добавила она шепотом.
Серина надеялась, что ее правдивое признание уменьшит его гнев, но напрасно. Он лишь сильнее сжал руки, а лицо сделалось непроницаемым.
— Нет, это не так. Ты могла все остановить в любую минуту. Черт побери, тебе было достаточно просто сказать «нет», а еще лучше сообщить, что ты замужем. Поверь, я бы оставил тебя в ту же секунду. Чего ты добивалась? Хотела, чтобы муж начал тебя ревновать? По-видимому, у него нет времени, чтобы самому затащить тебя в постель! — Слова, слетавшие с его губ, больно ранили Серину. — Или тебе скучно иметь дело со стариком и захотелось кого-нибудь погорячее? Тебе понравилось использовать меня?
Леди Уоррингтон чувствовала, что сгорает от стыда и гнева одновременно.
— Можно подумать, вы сами — образец добродетели, Дейнридж! — воскликнула она. — Разве вы не пытались меня обольстить? Вы опьянили меня своим вином и своими поцелуями, а потом получили то, чего добивались.
— Да, я виноват в этом, но я не знал о вашей девственности и вашем замужестве.
Серина виновато опустила глаза.
— Простите, я не думала, что это имеет для вас такое значение.
— Не думали? — Его голос звенел он гнева. — То, что произошло между нами, было не похоже ни на что, что происходило в моей жизни. А потом я проснулся и увидел, что тебя нет, а мои простыни все в крови. Черт побери, как это может не иметь для меня значения?
— Большинство мужчин даже не вспомнили бы об этом, — заметила она, думая о многочисленных любовниках своей матери.
Его лицо скривилось в недоброй усмешке.
— Мы сейчас обсуждаем не кого-то, а меня. И для меня все произошедшее значит очень много.
Серина судорожно сглотнула подступивший к горлу комок.
— Я еще раз приношу свои извинения.
— Я не хочу слушать ваши извинения! Я хочу знать, почему вы так поступили?
Она смотрела на свои сжатые в кулаки руки.
— Я не хотела этого, — начала она дрожащим голосом. — Но когда вы спасли меня… а потом, потом дотронулись до меня… Я просто не смогла сопротивляться.
Он взял ее за подбородок и поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Это что, попытка окончательно вывести меня из себя, ваша светлость?
— Нет, я…
— Оставьте при себе ваши оправдания. Меня от них тошнит, — грубо прервал он ее.
— Но я говорю правду!
— Все женщины всегда говорят правду, — заметил он с горьким сарказмом.
Люсьен замолчал. Он тяжело дышал, волосы разметались по лбу. Серина смотрела на него и проклинала себя за то, что не может отвести глаз. Ее тело снова начало таять от его прикосновений, а губы наливались жаром при виде его губ. Она ничем не отличалась от матери.
— Я развелся с такой же похотливой ведьмой, как и ты, — сказал он, — и не желаю иметь ничего общего с тобой, для которой врать так же легко, как дышать. Никогда больше не попадайся мне на пути.
Он развернулся и направился к двери.
— Прошу вас, послушайте! — взмолилась Серина. — Я не хотела никого обманывать.
Но Люсьен уже вышел из библиотеки… и из ее жизни, громко хлопнув дверью.
Глава 7
Серине снился он. Люсьен целовал ее лицо, губы, шею. Рубашка из тонкого полотна не мешала ей ощущать тепло его тела. Потом их языки сплелись, дыхания соединились.
Он положил ее на мягкую траву и начал осторожно раздевать. Вокруг них распускались дивные цветы. Люсьен сорвал один полураскрытый белый бутон и принялся ласкать им ее обнаженный сосок. Затем цветок спустился ниже, на наливающийся жаром желания живот. Его губы следовали за цветком, закрепляя его прикосновения поцелуями.
Он развел ее ноги, и она почувствовала, как бутон касается ее там, в самом чувствительном месте.
— Прошу тебя, пожалуйста, — прошептала она.
Он улыбнулся и поднялся над ней. Серина увидела, что он полностью одет.
— Пожалуйста? — спросил он.
Улыбка сошла с его лица. Неожиданно он схватил ее за плечи и поднял с земли.
— Пожалуйста — что? — продолжал он. — Снова затащить тебя в постель, чтобы ты смогла наставить рога своему мужу? Чтобы ты еще разок посмеялась над бедным стариком? Ты этого хочешь?
Нет, попыталась ответить она, но его руки по-прежнему были на ее теле, и она жаждала получить от него еще один поцелуй. Да… Она хотела его, она не могла заставить себя не хотеть его.
Громкий стук в дверь оборвал ее сон.
Серина с трудом возвращалась к реальности. Все тело покрылось липким потом, ее охватила странная слабость.
Никакой травы, никаких цветов… никакого Люсьена. Она снова закрыла глаза, пытаясь понять, почему этот сон преследует ее. Неужели мама переживала точно так же, когда заводила нового любовника?
— Доброе утро, миледи, — раздался голос горничной. — Я принесла вам горячий шоколад и булочки.
Завтрак? При мысли о еде ее затошнило.
— Пожалуйста, Кэффи, унеси все это.
— Миледи, вы должны поесть. Вы и вчера утром ничего не ели. Вы не больны?
— Нет, просто сегодня у меня нет на это времени. Мой муж уже спустился к завтраку?
— Несколько минут назад.
— Хорошо. Помоги мне одеться.
Через полчаса Серина спустилась вниз. Она искала Сайреса. Сегодня она твердо решила, что обо всем ему расскажет. Возможно, после этого сны прекратятся, и она перестанет слышать слова Люсьена, которые, словно эхо, постоянно звучали в ее голове: «В какие игры ты играешь, маленькая дрянь?»
Серина прошла в столовую, но Сайреса там не было. Она направилась к его кабинету и постучала. Спустя мгновение муж пригласил ее войти.
Она нервно закусила губу, когда вошла и увидела его сидящим за письменным столом. Рядом с ним на стуле сидел его секретарь, мужчина средних лет в очках с толстыми стеклами.
— Я не хотела мешать вам, извините, — сказала Серина. — Я зайду позже.
— Все в порядке, дорогая. Мы уже закончили. Отличная работа, Клемсон, — сказал Сайрес, обращаясь к секретарю. — Сообщите мне, если узнаете что-то еще.
— Конечно, ваша светлость, — ответил тот. Он посмотрел на герцогиню так внимательно, что она невольно смутилась, и покинул кабинет.
— Тебе что-то нужно, дорогая? — спросил Сайрес.
Выражение его лица удивило Серину. Он смотрел на нее с пониманием и… любопытством. Она почувствовала, что начинает дрожать.
— Нет. Я просто пришла поздороваться. Увидимся вечером.
— Серина, я хочу поговорить с тобой.
«А если он уже все знает? О Господи, что же я скажу? Как я объясню свой поступок?»
— О чем? — спросила она, с трудом выдавливая из себя слова.
— О вечере восемнадцатого июня, дорогая. Ты не хочешь рассказать мне, где ты была?
Тот вечер и ту ночь она провела с Люсьеном. Серина почувствовала, что теряет сознание. Да, он все знает!
Она опустила глаза, пытаясь сосредоточить взгляд на рисунке ковра.
— Мы с Мелани были в Воксхолле.
— Да, я помню, как вы отправились туда с лордом Хайбриджем. И что произошло потом?
— Во время выступления танцовщицы на канате на меня напал грабитель и украл мои драгоценности. — Серина замолчала и судорожно облизала пересохшие губы. — И незнакомец… незнакомый джентльмен спас меня.
— Понятно, — сказал Сайрес, вставая из-за стола. — И этим незнакомцем был лорд Дейнридж?
— Да, — еле слышно прошептала она, не смея оторвать глаз от пола.
Сайрес подошел к ней и обнял за плечи.
— Дорогая моя, я спрашиваю тебя об этом не для того, чтобы ты почувствовала себя еще более виноватой, чем чувствовала до этого, а просто чтобы уточнить имеющуюся у меня информацию.
Она удивленно взглянула на мужа:
— Информацию?
— Да. Я заинтересовался лордом Дейнриджем после того, как услышал ваш разговор у Эддингтонов на прошлой неделе.
Сердце Серины едва не выпрыгнуло из груди. О Господи, только не это!
— Ты знал обо всем и не сказал мне? — спросила она, и в ее голосе было больше обиды, чем изумления.
— Я хотел побольше разузнать о нем, прежде чем говорить с тобой. Дело в том, что я почти не знал этого человека. А так как интриги на стороне являются делом обычным, мне было трудно понять, почему он так рассердился, узнав, что ты замужем.
— Он считает, что я обманула его нарочно.
— Именно так. Сегодня утром я получил о нем подробный доклад. Когда ты пришла, Клемсон как раз рассказывал мне о Дейнридже.
Серина закрыла глаза. Стыд, который она испытывала, был просто непереносим. Теперь об этом знает и прислуга! А сколько времени понадобится, чтобы об этом заговорил весь город? Скоро Сайрес будет стыдиться называть ее своей женой!
— О Господи, — только и смогла прошептать она.
— И этот доклад оказался довольно интересным, — продолжал герцог как ни в чем не бывало, — причем он объясняет его странное поведение у Эддингтонов.
Серина покачала головой:
— Сайрес, мы с ним больше никогда не встретимся, и мне нет нужды выслушивать…
— Однажды, возможно, даже очень скоро, я умру. И я не хочу оставлять тебя одну. Я уже украл у тебя несколько лет и говорил, что моя женитьба — это проявление крайнего эгоизма. Мне очень жаль, что… мое состояние заставило тебя так поступить. Будь я здоровым мужчиной, ты никогда не стала бы любовницей лорда Дейнриджа. Но когда я умру, мне будет легче от сознания того, что ты снова счастливо выйдешь замуж за человека, который станет отцом твоих детей.
Она в ужасе распахнула глаза. Снова выйти замуж?
— Сайрес, ты совершенно здоров и будешь жить еще очень долго. Не нужно так говорить.
— Мне шестьдесят четыре года, и я страдаю от подагры. Я не могу жить вечно.
Серина молча слушала мужа и понимала, что он абсолютно прав.
— Я занялся делом лорда Дейнриджа, потому что в свете ваших отношений счел его наиболее подходящей кандидатурой для твоего следующего замужества.
— Но теперь, когда мы оба знаем, что это невозможно, какой смысл обсуждать это?
— Напротив, я считаю, что он — прекрасный выбор. Он из знатной семьи, богат, хорошо образован, пользуется большим уважением. Единственный скандал, в котором он был замешан, связан с его разводом. Думаю, он — то, что тебе нужно.
Серина не могла понять, почему Сайрес так упорно толкает ее к мужчине, который относится к ней с презрением.
— Это глупость! — воскликнула она. — Он мне совершенно не подходит.
— Если ты ознакомишься с этим докладом, то, думаю, взглянешь на вещи по-другому.
— Как я могу? Мужчина, который пьет, к тому же разведен…
— Я знаю об этом. Его развод фактически является основной причиной его поведения.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Серина, не в силах сдержать любопытство.
Сайрес принялся расхаживать взад-вперед, как он делал, когда произносил наиболее значимые речи в палате лордов. Серина почувствовала, что в ее душе поднимается тревога.
— Он женился на красивой девушке по имени Равенна Стансворт, — сказал герцог. — Тогда Клейборну было лет двадцать пять, а она только начала выходить в свет. Спустя пару лет по городу поползли слухи, что леди Клейборн изменяет своему мужу со всеми подряд, не исключая слуг. Конечно, это были только слухи, но потом Клейборн сам застал ее со своим дворецким.
— О, Сайрес, наверное, он решил, что я ничем не отличаюсь от его бывшей жены! — воскликнула Серина.
— Вот именно, — подтвердил герцог Уоррингтон. — После этого леди Клейборн завязала интрижку с одним из лучших друзей лорда, а именно с лордом Уэйлендом. Даже до меня дошли слухи, хотя, ты знаешь, я редко ими интересуюсь. Маркиза Дейнридж каждый день писала лорду Уэйленду, преследовала его повсюду и устраивала сцены.
«Равенна Клейборн и мама будто вылеплены из одного теста», — подумала Серина.
— Судя по тем данным, что собрали мои люди, — продолжал герцог, — лорд Клейборн просил руки Равенны у ее отца и получил согласие. Фактически он женился на ней против ее воли, и я думаю, что она просто хотела, чтобы он пожалел о своем выборе. Но последняя точка была поставлена год назад. Дейнридж вызвал Уэйленда на дуэль, но тот не явился, потому что они с леди Равенной сбежали в Италию. Судя по слухам, она была беременна. Лорд Дейнридж в тот же день начал бракоразводный процесс.
Серина почувствовала, что ее начинает тошнить. Как же нужно опуститься, чтобы спать со слугами и позволить соблазнить себя лучшему другу мужа? А какая женщина пойдет с незнакомцем, чтобы отдаться ему в первую же ночь? Она опустила голову. Теперь ее не удивлял гнев Люсьена. Он наверняка решил, что она ничем не отличается от его бывшей жены.
— Сайрес, я действительно оскорбила его. Теперь я понимаю, почему он был так зол.
— Я надеялся, что ты поймешь. Я также узнал кое-что о его происхождении, образовании и военной службе. Он служил в разведке во время войны в Португалии и был там ранен.
— Да, — прошептала она, — в правое колено.
— Думаю, ты права, — заметил герцог Уоррингтон. — Кроме того, совсем недавно он понес тяжелую утрату.
— Да, он говорил об этом.
— Ну, тогда ты все понимаешь.
Да, она понимала, что именно его страдания так влекли ее к нему, но своим поведением она их только усилила. Ей необходимо немедленно принести ему свои извинения. Оставалось только надеяться, что он примет их в письменной форме и это поможет облегчить ему боль, а ей — чувство вины.
— Мне скучно, — сказал Генри Найлз. — Вынужден признать, что в этом сезоне твоя жизнь куда интереснее моей.
— Уверен, что ты не удержишься и скоро найдешь неприятности на свою голову, — заметил Люсьен, поднимая голову от утренней газеты.
— Ни в коем случае. Я слишком дорожу своей репутацией, — возразил Найлз, — и должен вести праведный образ жизни. — Кстати, а как обстоят дела с твоей девственной герцогиней?
— Она не моя, — сказал Люсьен, откладывая газету в сторону, — и ты об этом знаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25