Что с ней творится этой ночью? Совершенно не следовало заговаривать с незнакомым мужчиной, несмотря на то, что он спас ей жизнь. Но они не знакомы, их даже не представили друг другу должным образом.
— Я не могу думать о поцелуях, — почему-то шепотом произнесла она. — А теперь, прошу меня простить, мне необходимо найти своих друзей.
Но, прежде чем она успела отвернуться, чтобы уйти, он улыбнулся ей такой многозначительной улыбкой, что Серина почувствовала, как у нее внутри что-то оборвалось.
— Интересно, почему? Неужели у вас не возникает желания целоваться с мужчиной?
Нет, подумала Серина, это желание не возникало у нее до того момента, как он возник перед ней и опалил жаром своих зеленых глаз. Она всегда считала подобные мысли безнравственными, но сейчас они уже не казались ей неприятными.
Недовольная собой, герцогиня направилась к павильону, где намеревалась разыскать леди Блэкхарт. Незнакомец просунул руку под плащ и взял ее за локоть.
Серина почувствовала, как его прикосновение отозвалось во всем ее теле миллионами горячих искр.
— Осмелюсь заметить, милая леди, что хотел бы надеяться вызвать у вас хотя бы половину тех желаний, которые вы вызываете у меня.
Эти слова заставили герцогиню ощутить прилив незнакомого тепла, которое она восприняла как опасный знак. Ей хотелось бежать, но она не могла отойти от незнакомца, у нее не было сил.
— Мне нет нужды испытывать эти желания, — сказала Серина, думая о том, что ее мать, наверное, именно таким образом встала на путь греха. — Благодарю вас, сэр, за то, что вы спасли меня. Я вам крайне признательна, но теперь мне пора. Желаю вам приятного вечера.
Ока попыталась высвободить руку, но он еще теснее прижал ее к себе. Его глаза притягивали Серину, как магнит.
— Мне было бы приятнее услышать от вас пожелание приятного утра.
Его горячее дыхание, к которому примешивался сладковатый аромат алкоголя, казалось, пахло как волшебное привораживающее зелье. Она постаралась немного отодвинуться от незнакомца.
— Мне кажется, вы слегка пьяны.
Он громко рассмеялся.
— Вы ошибаетесь, я довольно сильно пьян и не собираюсь останавливаться. Это приносит мне облегчение. Я ничего не чувствую впервые за восемьдесят девять дней. — Он улыбнулся усталой улыбкой и слегка пожал плечами. — Ну, скажем, почти ничего не чувствую.
Серина удивленно подняла брови:
— Вас тревожат воспоминания?
— Скажите, вы переживали смерть того, кого любили? — неожиданно спросил он, и улыбка исчезла с его лица.
Теперь она поняла. Горячая волна сочувствия к этому незнакомому мужчине захлестнула Серину.
— Два года назад я потеряла свою тетушку, а незадолго до этого умерли мои родители.
— Тогда вы знаете, что смерть — это ад для тех, кто остался жить. — Он слегка поклонился и добавил: — Мои соболезнования.
Серина закрыла глаза. Она вспомнила, сколько горя принесла ей неожиданная смерть тети Констанции. Только сила и терпение Сайреса помогли ей тогда справиться с собой.
— Я сожалею о вашей потере и понимаю, как вам тяжело.
— Я никогда не забуду вашей доброты.
Серина не находила больше слов. Обычные проявления вежливости почему-то показались ей неподходящими в этой ситуации.
Переживая неловкую паузу, она вдруг почувствовала, что ей на лицо падают первые капли дождя. Через несколько мгновений небеса разверзлись, и хлынул настоящий ливень.
Незнакомец схватил ее за руку и увлек за собой в крытый павильон. К сожалению, множество других людей также нашли убежище от дождя в его стенах, и Серина почувствовала себя неловко, будучи прижатой к широкой груди своего спасителя.
Она ощутила на себе его взгляд и тоже подняла глаза.
— — Если бы я знал, что так случится, то помолился бы, чтобы дождь начался раньше, — прошептал он, почти касаясь ее уха своими губами.
Такая тесная близость вызывала во всем теле странное томление. Но, услышав эти слова, Серина сказала:
— Если вам не трудно, отодвиньтесь немного дальше.
— Нет, мне трудно и не хочется этого делать. Мне хорошо там, где я нахожусь.
Его голос, его бархатная маска, сверкание его глаз — все это лишало герцогиню воли к сопротивлению. Она с трудом перевела дыхание.
— Прошу вас, сэр. Я не могу дышать.
Он слегка отстранился от нее.
— Так лучше?
— Да, благодарю вас.
— Всегда к вашим услугам, — сказал ее спаситель с лукавой усмешкой. — Если я могу еще что-то для вас сделать, прошу, немедленно дайте мне знать.
Это, казалось бы, совершенно невинное замечание напугало Серину.
— Я… мне пора идти. Сегодня был довольно бурный вечер, и я хочу еще раз поблагодарить вас за мое спасение. — Серина посмотрела на него, и от блеска его глаз е сердце застучало быстрее. Прежде чем он успел возразить, она решительно направилась к выходу из павильона.
В ту же секунду она оказалась лицом к лицу с двумя подвыпившими офицерами, один из которых немедленно обнял герцогиню за талию. Она отпрянула и… вновь оказалась прижатой к широкой груди незнакомца. Тот привлек Серину к себе, причем его ладонь весьма красноречиво накрыла ее живот, и офицеры отошли в сторону.
Когда он убрал руку, герцогиня повернулась к нему, но не смогла ничего сказать. Она чувствовала, что незнакомец не отпустил бы ее, будь на то его воля. Мысль об этом неожиданно соединилась в ее сознании с тем поцелуем, который она раньше рисовала в своем воображении.
Незнакомец улыбнулся.
— Похоже, сегодня вечером вы можете чувствовать себя в безопасности только в моем обществе, — заметил он, разглядывая ее своими необычными глазами. Он смотрел на нее так, как смотрят люди, терзаемые невыносимым голодом. — Господи, как же вы красивы! — неожиданно воскликнул он.
Его взгляд и звук его голоса завораживали Серину. Она не знала, что говорить. Этот человек не был похож на джентльмена, и ей вообще не следовало с ним разговаривать. Она должна была опасаться незнакомых мужчин, но его отчего-то не боялась.
Интересно, а как бы он повел себя в роли ее любовника?
Воображаемый поцелуй вновь завладел мыслями Серины, но она постаралась поскорее прогнать их. Она никогда не будет вести себя, как ее мать.
— Сэр, вам не следует говорить подобные вещи. Я вас совершенно не знаю.
— Можете называть меня Люсьен. А вы?..
— Я не буду обращаться по имени к человеку, который мне незнаком. Это недопустимо.
— Тогда я постараюсь сделать так, чтобы вы узнали меня лучше, — тихо сказал он, и в его глазах загорелся огонек желания.
— Но только после того, как мы будем представлены друг другу. А теперь мне нужно идти.
— Не сейчас. — Его взгляд не давал ей сдвинуться с места. — Не так внезапно.
Ее сердце билось часто-часто.
— Сэр, отпустите меня. Я думаю, нам сейчас самое время расстаться.
Он тут же убрал свою руку.
— Не уходите. А если вор только и ждет того момента, когда вы останетесь одна? Позвольте хотя бы помочь вам разыскать друзей.
Она не могла отказать ему в столь простой просьбе, тем более что ей совершенно не хотелось еще раз подвергнуться нападению.
— Благодарю вас, — согласилась она.
Люсьен кивнул и достал из кармана изящную серебряную фляжку, украшенную драгоценными камнями.
— Могу я предложить вам вина?
Герцогиня матча покачала головой. Он открыл крышку и сделал большой глоток.
— Вам не следует пить крепкие напитки. Господь проклинает тех, кто это делает, — заметила Серина.
Люсьен громко рассмеялся.
— Дорогая, он уже проклял меня. Одним грехом меньше, одним больше, какая разница. Но все равно благодарю вас за заботу, хотя в ваших устах все это звучит слишком провинциально.
Снова «провинциально». Почему все постоянно повторяют ей это слово?
— Это не провинциальность, — сказала она, — а лишь забота о морали.
— Что следует понимать как провинциальность. Но не обижайтесь, — добавил он, заметив, что она нахмурилась. — Считайте это, скорее, комплиментом. Вам идет, что вы не следуете моде. Например, вы не остригли ваши роскошные золотистые волосы.
Он протянул руку и пропустил между пальцами один из ее локонов. Серина знала, что этого допускать нельзя, но не сделала ничего, чтобы его остановить. Она снова оказалась во власти незнакомого чувства, от которого внизу живота разлилось странное тепло. Его глаза были красноречивее любых слов. Они обещали блаженство, и Серина не могла противиться этому взгляду. Люсьен не походил на джентльмена из общества. Неужели Господь испытывает ее, посылая ей этого красивого мужчину? Если так, то, похоже, она не выдержит испытания, как и ее мать.
Он погладил ее по щеке.
— Я отдал бы все свои деньги, чтобы узнать, какие мысли скрываются за этим тревожным взглядом.
Серина отвернулась, испугавшись, что он действительно догадается, о чем она думает. Вдалеке она заметила красный тюрбан леди Блэкхарт, но подруга была не одна. Компанию ей составлял совсем не лорд Хайбридж, а молодой мужчина, с которым она слилась в страстном поцелуе.
— Мелани, — прошептала Серина, не веря своим глазам.
Люсьен проследил за ее взглядом.
— Ваша подруга?
Герцогиня молча кивнула. Несомненно, сегодня совершенно необычная ночь, даже она ощутила на себе ее чары.
— Похоже, она знает толк в поцелуях, — заметил Люсьен.
— Но это так неприлично!
— Пожалуй, я тоже не стал бы заниматься этим на публике, — заметил он с усмешкой, — но в приватной обстановке… это может быть необыкновенно приятно.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, а перед ее мысленным взором проносилось видение. Вот он проводит рукой по ее лицу, прижимается к ее губам, ласкает плечи, наполняя все тело ощущением необыкновенного наслаждения. Она должна взять себя в руки и снова стать той благовоспитанной дамой, какой была еще утром. Однако после нападения грабителя и встречи с Люсьеном она уже не чувствовала себя такой, как прежде.
Серина вновь посмотрела на Мелани и ее спутника. Те быстро направлялись к выходу.
— Мелани! — окликнула она подругу, но та не обернулась, а лишь рассмеялась и прижалась к сопровождавшему ее мужчине. — Мелани! — вновь с отчаянием закричала Серина, но красный тюрбан леди Блэкхарт уже скрылся из виду. Леди Уоррингтон не могла поверить, что ее бросили на произвол судьбы. Она не представляла, как доберется домой одна, без экипажа. Люсьен подошел к ней и спросил:
— И что вы намерены делать теперь?
Серине захотелось любым способом стереть с его лица это насмешливое выражение.
— Что делать? Я хочу вернуться домой.
— Каким образом? У вас здесь экипаж?
— Нет, но я найму карету.
Люсьен покачал головой:
— Не думаю, что у вас это получится.
Герцогиня почувствовала, что начинает сердиться.
— Почему вы так считаете?
— Дорогая, сейчас все отправляются по домам. Не думайте, что вы единственная, кто ищет экипаж.
Прекрасно, он оказался прав и в этом тоже.
— Кроме того, — добавил он, — вряд ли возничий возьмет женщину без денег.
И снова ему нечего возразить, в отчаянии подумала леди Уоррингтон.
— Давайте я отвезу вас домой, — неожиданно предложил Люсьен.
Она отрицательно покачала головой, содрогаясь при мысли о том, насколько скандально его предложение.
— Это невозможно. Кроме того, я не хочу причинять вам подобное беспокойство.
— Тогда вам остается только одно — идти пешком.
Идти пешком? Ночью? Совершенно одной?
— Вам это не кажется слишком опасным? — Он словно прочитал ее мысли.
— Но я… я, — пробормотала она. Его присутствие мешало ей обдумать сложившееся положение. — Пожалуй, у меня нет другого выхода.
— Тогда экипаж ждет вас, — сказал он, предлагая ей руку.
Леди Уоррингтон закусила губу, чтобы скрыть обуревавшую ее тревогу, и молча взяла Люсьена под руку.
Люсьен взмахнул рукой, и к выходу из павильона подкатил темно-зеленый экипаж, отделанный позолотой. Словно в тумане Серина поднялась по узким ступенькам и оказалась в темном пространстве, освещенном лишь тусклым светом луны, пробивавшимся через небольшое окошко. Люсьен что-то тихо сказал возничему, на что тот ответил:
— Слушаюсь, милорд.
Значит, он из высшего общества? Скорее всего нет. Может быть, он просто нанял этот экипаж на время карнавала. Но смелости и шарма этого человека хватило бы на добрый десяток лордов. Может быть, он имеет отношение к принцу-регенту?
Люсьен сел рядом с ней на обитое красным плюшем сиденье, снял маску и отставил в сторону трость, которую до этого герцогиня не замечала. Неожиданно и без того тесное пространство экипажа показалось ей невероятно маленьким.
От него исходил пьянящий аромат дождя и ночной прохлады, а глаза смотрели на нее с таким чувством, что Серина не могла отвести от них взгляд. Ни одна женщина не устояла бы перед этим взором. Она вдруг почувствовала, как напряглась грудь в тесном вырезе платья и тело начало наливаться какой-то сладостной болью, о природе которой ей даже не хотелось задумываться.
Возничий тронул экипаж с места, и леди Уоррингтон вознесла к небесам молитву о спасении. Она попыталась отодвинуться от Люсьена, насколько позволяло сиденье, но он неожиданно обнял ее за плечи и взял в руку ее левую ладонь.
— Как ваша рана?
— Кровь больше не идет, — ответила Серина, сглотнув комок, неожиданно застрявший в горле.
— Хорошо, — сказал он, безжалостно обжигая ее взглядом своих зеленых глаз.
Серина сжала руки, пытаясь унять нервную дрожь.
— Прошу вас, сэр, не стоит дотрагиваться до меня так… так фамильярно.
Он нахмурился и убрал руку. Ночной воздух тут же заставил леди Уоррингтон поежиться от холода.
— Прошу прощения, — сказал он. — Боюсь, мои манеры далеки от совершенства. — Он пожал плечами. — Но я по крайней мере умею наслаждаться жизнью. А вы?
У нее был сад, занятия науками вместе с Сайресом, чтение, наконец.
— Конечно же, я умею получать от жизни удовольствие.
— А что способно вас возбудить? Вы не похожи на женщину, готовую с головой окунуться в стихию страсти. — Его глаза сузились, а в голосе послышался вызов.
Он говорил так, словно безопасность — это совсем не то, о чем следует беспокоиться.
— Такое поведение пагубно для репутации. Я бы хотела, чтобы люди не отворачивались при моем появлении в свете.
Он рассмеялся, и в его смехе было больше цинизма, чем веселья.
— Дорогая моя, жизнь может кончиться в любое мгновение. Ваша также висит на волоске. Неужели сегодняшняя ночь не научила вас этому?
Ей ничего не оставалось, как молчаливо подтвердить его правоту.
— Если бы вам пришлось умереть сейчас, могли бы вы сказать, что сделали в этой жизни все, что вам хотелось? Или пережили нечто столь прекрасное, что даже на смертном одре вспоминаете об этом с восторгом? — Он наклонился к ней. — Нет, уверен, вы всю свою энергию потратили на то, чтобы выглядеть достойно в глазах общества.
Серина посмотрела в окно. Дождь почти прекратился, уступив место густому туману. Разве всего час назад она не думала о том, что так и не стала матерью? Если бы ей пришлось умереть, то она покинула бы этот мир, сожалея о несбывшемся. Не о том, что вышла замуж за Сайреса, нет, он оказался добрым и заботливым мужем. Она сожалела бы о том, что умирает бездетной.
Леди Уоррингтон повернулась к своему спутнику.
— Скажите, а что, по вашему мнению, мне следует делать, чтобы моя жизнь стала более интересной?
— Ничего, — ответил он. Его голос ласкал и убаюкивал, словно шелк. — Вам нужно просто разрешить мне вас поцеловать.
Как ни странно, его предложение не удивило ее. Она уже знала, что его поступки непредсказуемы. Люсьен был смелым, невоспитанным, несдержанным и… невероятно привлекательным. Чувства Серины пришли в полное смятение.
— Значит, если я разрешу вам меня поцеловать, то тем самым докажу, что умею радоваться жизни?
— Что-то в этом роде, — сказал он улыбаясь.
Сердце колотилось в ее груди и не хотело успокаиваться.
— Но почему я должна разрешить это вам, а не кому-то другому?
Его ладонь легла поверх ее руки. Леди Уоррингтон почувствовала, как ее захлестнула новая теплая волна.
— Потому что вы сами этого хотите, — просто ответил он.
Она замотала головой, но не произнесла ни слова.
Свет одинокого фонаря осветил пространство экипажа, и Серина смогла получше рассмотреть своего спутника. Его лицо с высокими скулами и квадратным подбородком было очень красивым. Полные, чувственные губы больше подошли бы французской куртизанке, а не английскому лорду. Шелковый галстук свободно обвивал его мощную шею, и Серина вдруг ощутила непреодолимое желание прижаться к ней губами. У нее закружилась голова. Она никогда еще не чувствовала себя в присутствии мужчины подобным образом. Но почему именно он? Почему он ведет себя с ней так, будто имеет на нее право?
Он провел пальцами от ее виска к уголку губ. Леди Уоррингтон заметила, как судорожно дернулся его кадык, и тоже нервно сглотнула. Он коснулся ее рта и сказал:
— У вас очень красивые губы. Можно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25