Его губы уже спустились на ее шею. Она должна была остановить его и остановиться сама, но не могла больше сопротивляться нарастающему в ней желанию.
— Господи, — прошептал он. — Одним движением ты можешь заставить меня потерять голову.
От его слов ее охватила истома. Словно почувствовав это, его рука заскользила по ее ноге. Серина застонала, когда пальцы Люсьена достигли ее лона. От его медленных ласк она начала таять, как свеча на огне. Только он мог унять этот жар.
— Люсьен, — прошептала она.
— Я знаю, — сказал он, — знаю.
Его губы снова накрыли ее рот, лишая возможности говорить. Он поднял ее юбку и быстрым движением расстегнул брюки.
— Я так хочу тебя, — сказал он.
«Господи, помоги мне!» — думала Серина. Она тоже хотела его. Хотела сильнее, чем в ту ночь, сильнее, чем пять минут назад.
— Люсьен, — позвала она, не зная, что еще можно сказать.
— Тс-с. — Он был уже на ней.
Неожиданно раздался стук в дверь.
— Ужин готов, миледи, — услышали они голос Холфорда.
Серина быстро выбралась из-под Люсьена и отпрыгнула в сторону, как нашкодивший ребенок. Господи, чем она занимается? Она обнимает мужчину, который сделал из нее посмешище для всего Лондона и которому нужны только ее тело и ее ребенок. Она почти отдалась мужчине, который считает, что она ничем не лучше своей матери.
— Его пунктуальность иногда бывает совсем некстати, — пробормотал Люсьен и направился к жене.
Она отошла в сторону.
— Серина, — позвал он.
— Миледи? — снова раздался из-за двери голос Холфорда.
— Позже! — прорычал Люсьен.
Теперь Холфорд без труда догадается, чем они тут занимались, подумала Серина. А что сказали бы в свете, если бы увидели ее сейчас? Только то, что она так же развратна, как и ее мать.
Люсьен подошел к ней.
— Пойдем со мной. Ничто не помешает нам насладиться друг другом.
Серина обхватила себя руками.
— Наслаждение? Из-за тебя, из-за твоей поспешной женитьбы я стала темой для сплетен в каждом доме. Неужели ты не понимаешь, как это ужасно?
— Леди Харкорт рассказала мне о твоей матери.
Серина гордо подняла голову.
— И ты считаешь, что я ничуть не лучше. Что при помощи нескольких поцелуев ты можешь заставить меня упасть в твои объятия. Разве не так?
— Я не знал твою мать, — сказал он, медленно подбирая слова.
— Меня ты тоже не знаешь. И я не буду принадлежать человеку, который считает меня падшей женщиной.
С этими словами она направилась к выходу и распахнула двери.
— Серина, — позвал он.
Она на секунду замерла, но потом быстро вышла из комнаты.
— Серина!
Она дошла почти до конца коридора и обернулась. Ее муж стоял, прислонившись к косяку.
— Еще ничего не кончено. Ты будешь моей.
— Ни за что, пока я жива! — выкрикнула она и бросилась в свою комнату.
Утром ее разбудила постучавшая в дверь Милдред.
— Уже восемь утра, миледи, — сказала она. — Мы с Кэффи приходили к вам в шесть, но вы так крепко спали.
Серина с трудом открыла глаза и с усталым вздохом села на кровати. Она не стала говорить служанке, что заснула всего пару часов назад. Но перед тем как уснуть, она думала о том, каким должен быть ее брак. И она доведет принятое решение до сведения своего необузданного мужа, как только увидится с ним.
Милдред помогла ей одеться. Она сказала, что Кэффи отправилась в дом герцога, чтобы забрать оставшиеся вещи.
— Как вы себя сегодня чувствуете? — спросила служанка, застегивая платье хозяйки. — Щечки у вас вроде порозовели.
Серина улыбнулась, тронутая такой материнской заботой.
— Мы все очень рады, все слуги, что вы вышли замуж за господина, — продолжала Милдред. — Дому нужна хозяйка, а лорд Дейнридж слишком хороший человек, чтобы жить без любящей жены.
Это совсем не соответствовало тому, о чем в данный момент думала Серина. «Хороший человек» силой заставил ее выйти за него замуж, почти соблазнил вчера вечером, а после этого опять исчез на всю ночь!
Она видела, как он выходил из дома в десять часов. Сначала она читала и делала вид, что ее не беспокоит, где проводит время муж. В три она заняла привычное место у окна и принялась ждать его возвращения. Когда забрезжил рассвет, Серина в изнеможении упала на кровать, проклиная Люсьена за то, что он оставил ее одну, а сам направился к какой-нибудь шлюхе.
Но почему это так ее волнует? Неужели она действительно любит его? Или с каждым днем опускается все глубже в пучину порока, следуя по стопам своей матери?
— Ну вот, так-то лучше, — перебила ее размышления Милдред, слегка припудрив ей щеки и лоб.
Серина улыбнулась служанке и спустилась вниз. Она отказалась от завтрака, желая как можно скорее переговорить с мужем. Если уж ей придется жить с ним под одной крышей, им придется еще раз обсудить все условия их интимной жизни.
Она надеялась, что Люсьен не будет против ее предложения. Где он проводит каждую ночь? Если с другой женщиной, то с какой стати он требует от нее исполнения супружеского долга?
Серина вышла в холл и встретила Холфорда.
— Скажите, где мой муж?
Глаза дворецкого были печальны.
— На кладбище Святого Георга, миледи. Он ходит туда каждое утро в это самое время.
Серина вспомнила, что муж не так давно кого-то потерял, но она не знала, кого именно. Когда он сказал ей об этом, она решила, что это кто-то из родителей, друг или близкий человек.
— Холфорд, а на чью могилу он ходит?
Слуга посмотрел на нее с удивлением.
— Разве вы не знаете, миледи?
— Нет, — ответила Серина, встревоженная реакцией Холфорда, — но хотела бы знать.
— Да, конечно, — ответил он. — Идите за мной.
Не произнося больше ни слова, он медленно начал подниматься по лестнице, пролет за пролетом. Теряясь в догадках, Серина последовала за ним.
Наконец пожилой слуга остановился перед запертой дверью и достал ключ.
— Я не знал, что господин не рассказал вам о леди Челси.
Леди Челси? Еще одна женщина? Серина заставила себя подавить порыв ревности, но выражение ее лица было настолько красноречиво, что Холфорд продолжил:
— Его дочь, миледи. В октябре ей исполнилось бы пять лет.
Серина похолодела. О Господи, его дочь!
Он оплакивал не женщину, а ребенка, своего ребенка. Боль, которую он испытал, казалось, пронзила и се саму.
— Когда? — только и смогла она прошептать.
— Примерно шесть месяцев назад, — ответил слуга внезапно охрипшим голосом.
После этого он открыл дверь.
— Почти все в этой комнате осталось таким, как и в ночь смерти леди Челси.
Дворецкий отошел в сторону, и Серина оказалась в детской. Комната была полна игрушек, на кровати чинно сидели куклы. Серина дотронулась до одной из них, изрядно потрепанной. На ее платье виднелись дыры и пятна. Наверняка она была самой любимой игрушкой девочки.
На небольшом столике лежало несколько рисунков, сделанных неумелой детской рукой. На одном красовалась ромашка с неправдоподобно длинными лепестками, на другом — зеленая клякса и подпись корявыми буквами: «Лягушонок Герман». Еще один рисунок изображал мужчину с густыми черными волосами. В углу было приписано: «Папа».
— Челси была очень милым ребенком. Она все время смеялась, — сказал Холфорд. — Мы все ее очень любили.
Серина положила рисунки на место. В ее глазах стояли слезы.
Теперь ей стало совершенно ясно, почему он так торопился со свадьбой. Он уже потерял дочь и не мог потерять того ребенка, которого она носила под сердцем. А она, озабоченная тем, чтобы не дать повода для сплетен, даже не удосужилась спросить его, почему он так печется об их будущем ребенке.
Она еще раз оглядела комнату, где каждая мелочь кричала о горе, которое испытал Люсьен. Она увидела странное пятно на оконном стекле. Подойдя поближе, Серина рассмотрела отпечаток детской ладошки.
— Леди Челси оставила его незадолго до смерти. Днем она ела конфеты. Когда ее не стало, господин запретил мыть это окно, — объяснил Холфорд.
Теперь Серина уже не могла сдержать слез. Бедный Люсьен! Он пережил то, что она едва начала понимать. Да, она потеряла Сайреса, который был ее добрым другом, но с каждым днем ей становилось все легче, когда она думала, что теперь он в раю. А что такое потерять ребенка, который рос на твоих глазах, сделал первый шаг, держа тебя за руку? Эта боль не сравнима них чем.
Неожиданно Серине захотелось дать Люсьену то, что он потерял, или хотя бы попытаться это сделать. Она не могла вернуть Челси, но была способна подарить ему еще одного ребенка.
— Благодарю вас за то, что вы показали мне это, — сказала она, дотрагиваясь до плеча Холфорда в знак признательности.
— Всегда к вашим услугам, миледи, — улыбнулся он.
— Когда вернется мой муж, пожалуйста, скажите ему, что я жду его в кабинете, — попросила она.
— С удовольствием, — ответил старый слуга и снова улыбнулся.
Глава 17
Люсьен вошел в кабинет спустя час. Он был бледен, под глазами виднелись темные круги. На его ботинках Серина заметила остатки глины, и это еще раз напомнило ей о лежащей в могиле девочке. Чувствуя, как комок подступает к горлу, она подошла к мужу.
— Ты хотела меня видеть? — спросил он. Его голос звучал спокойно и совершенно равнодушно.
Она кивнула и нервно сглотнула. Нежность, сочувствие и печаль горькой волной захлестнули ее сердце.
Возможно, он не нуждается в ее сочувствии, а от их брака ему нужны только ее тело и наследник. Вполне вероятно, в его сердце царит другая женщина, с которой он проводит каждую ночь. Неожиданно Серина подумала, как трудно и даже невозможно будет им жить друг с другом, оставаясь врагами.
Люсьен молча смотрел на нее.
— Может быть, ты закроешь дверь и мы поговорим? — предложила она.
— О вчерашнем вечере? — подозрительно спросил он.
— Я хотела поговорить… о наших отношениях, — ответила Серина.
Он кивнул, закрыл дверь и сел на диван.
— Я готов обсуждать с тобой все, что угодно, но только не развод. Я не дам его тебе ни при каких условиях.
— Нет, я хотела поговорить не об этом, — сказала Серина, усаживаясь в кресло. — На самом деле… я… я хотела сказать, что понимаю теперь, почему ты так торопился со свадьбой. И я… — Она замолчала, пытаясь успокоиться. — Я очень сочувствую твоему горю.
Долгое время он сидел молча, и его лицо ничего не выражало. Серина испугалась, что совершила ужасную ошибку. Ему не требовалась ее поддержка.
Не в силах больше выносить это напряженное молчание, она встала со своего места.
— Собственно, это все, что я хотела сказать.
Она направилась к двери, пряча от него стоявшие в глазах слезы. Как глупо было надеяться, что ее чувства имеют для него какое-то значение!
— Вернись, — тихо произнес он.
Серина остановилась и повернулась к мужу.
— Вернись и сядь, — приказал он.
По его лицу она пыталась догадаться, о чем он думает, но Люсьен умел прятать свои мысли. Она вернулась и, затаив дыхание, присела на краешек кресла.
— Прошу простить мне мою подозрительность, но всего несколько дней назад ты выставила меня из своей спальни, потому что не могла перенести моего присутствия. Затем ты обвинила меня в том, что я разбил твою жизнь этой поспешной свадьбой. Вчера мы почти начали заниматься любовью, но ты оттолкнула меня и убежала. А сегодня ты хочешь меня утешить. — Его голос звучал резко и почти цинично. — Скажи, откуда вдруг такая перемена?
Серина закусила нижнюю губу и посмотрела ему прямо в глаза. Затем, собрав остатки своей смелости, он подошла к нему и положила руку ему на плечо. Слава Богу, он не отшатнулся!
— Холфорд рассказал мне о Челси, — тихо промолвила она.
Он громко выругался и резко поднялся. Его руки сжимались и разжимались, а лицо исказилось от боли.
Серина снова подошла к нему.
— Ее смерть была страшным ударом.
Люсьен кивнул. Он хотел добавить что-то еще, но слова застревали в горле. Он закрыл глаза, и она увидела, как по его щекам потекли слезы. Он отвернулся и сел.
Серина погладила его по плечу, и от ее прикосновения теплая волна прошла по всему его телу. Другой рукой она накрыла его пальцы. Когда она так дотрагивалась до него, он забывал, что считал ее способной на измену. Она была рядом с ним, такая нежная, такая ласковая. Его жена.
Сейчас между ними не осталось ни злобы, ни недоверия. Он чувствовал, как потеря близких людей сближает их, делая по-настоящему нужными друг другу.
Он поднял руку и погладил ее по щеке.
— Это было так… так тяжело. Я не знал, что может быть так больно.
По ее щеке скатилась слеза.
— Как ты это пережил?
— Час за часом, день за днем. Совсем недавно она резвилась здесь, играла, смеялась… А потом ее не стало. — Он тяжело вздохнул. — Прости, что тебе пришлось узнать это от Холфорда. Мне следовало самому рассказать тебе, но мы ни разу не затронули эту тему.
— Я понимаю. Об этом трудно говорить, — сказала она, поглаживая его по спине.
Люсьен неожиданно быстро поднялся.
— Это произошло из-за меня.
Признание сорвалось у него раньше, чем он осознал, что именно сказал. Но, возможно, это было к лучшему. Она должна знать правду, раз скоро станет матерью его ребенка. И плевать, что его слова станут еще одним камнем в стене, которая их разделяет.
— Этого не может быть, — сказала она. — Я не верю, что ты способен на такое.
Странно, она питает к нему больше доверия, чем он сам. Хотя она слишком мало о нем знает.
— Это правда. В ночь, когда Челси погибла, она умоляла меня отправиться вместе с ней на поиски Равенны. Я отказался и ушел из дома, — признался он.
— То, что ты оставил ее одну, не может считаться причиной ее смерти, — возразила Серина.
Люсьен снова закрыл глаза.
— Когда я ушел, — сказал он с горькой усмешкой на губах, — Челси решила, что сама вернет маму, чтобы мы все были счастливы. Она дождалась, когда няня уснула, и убежала из дома. На улице она попала под колеса экипажа.
Серина снова тронула его за плечо.
— Не нужно думать, что этот несчастный случай произошел по твоей вине. Откуда ты мог знать, что она отправится на поиски матери?
Ее прикосновение, словно лечебный бальзам, заживляло старые раны. К сожалению, он не стоил такого сочувствия. Люсьен пожал плечами, и ее рука соскользнула вниз.
— Я должен был остаться с ней. Она уже потеряла мать, и я не имел права бросать ее одну.
— Все равно, — с уверенностью сказала Серина, — ты же не мог быть с ней постоянно. Ты не должен винить себя в этом!
Он печально улыбнулся:
— Найлз думает точно так же, как и ты. Я и сам пытаюсь в это поверить. — Люсьен замолчал. Он подумал, что такое сочувствие с ее стороны требует от него ответного шага. — Я понимаю, что наш нелепый брак причиняет тебе боль, и прошу за это прощения. Тебе тоже пришлось немало пережить. — Он увидел, что ее глаза покраснели от бессонницы и слез. — Ты сильно тоскуешь по Уоррингтону?
Серина кивнула:
— Мне всегда будет не хватать Сайреса. Он был моим лучшим другом.
— Но не любовником, — не удержался Люсьен. — Ты заботилась о нем, а он о тебе. Но почему вы никогда не занимались любовью?
Она отвела взгляд.
— Все уже в прошлом, и я бы не хотела говорить об этом.
Хотя ее ответ ничего не сказал Люсьену, он кивнул. Как глупо надеяться получить одно признание в обмен на другое. Доверие — это не тот предмет, которым можно обмениваться. Но ее замкнутость продолжала беспокоить его. И дело было не в праздном любопытстве. Он хотел понять, почему она оказалась в его объятиях в ту ночь. Только так он сможет не допустить измен с ее стороны. Только так.
Однако он все еще надеялся на лучшее. По крайней мере на этот раз они сумели поговорить без ссоры. Возможно, их брак сможет стать вполне нормальным. Но он не знал, разделяла ли она его надежды.
Хотя Люсьену не хотелось покидать Серину в эту ночь, он был вынужден сделать это. Его ждал граф Барримор. Клейборн надеялся, что Хромой поможет ему найти доказательства вины графа Марсдена.
Убедившись, что дом хорошо охраняется, Люсьен сел в экипаж и направился в паб «Попрошайка», По дороге он думал о недавнем разговоре с Сериной. Ее сочувствие удивило и обрадовало его. Может быть, они и сумеют найти общий язык. Но один вопрос мучил его не переставая. Почему она так упорно скрывает подробности своего первого брака? Люсьен не мог понять, какие отношения связывали ее с Уоррингтоном. Неужели он предпочитал мужчин? Нет. Люсьен мало интересовался сплетнями, но такой слух обязательно стал бы ему известен. Кроме того, тогда герцогу не удалось бы стать членом палаты лордов.
Люсьен попробовал решить эту задачу с другой стороны. Возможно ли, что герцог был импотентом? Тоже исключено, так как он знал о незаконнорожденных детях герцога Уоррингтона. Тайна отношений Серины и герцога преследовала его. Он мог не думать о ней, но желание узнать причины, по которым Серина сделала его своим любовником, не давало ему покоя.
Когда Люсьен спустился в паб, к нему подошла уже знакомая темноволосая девушка.
— Привет, красавчик, — весело поздоровалась она. — Что тебе нужно?
— Еще раз поговорить с графом, — ответил он, соблазнительно улыбаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Господи, — прошептал он. — Одним движением ты можешь заставить меня потерять голову.
От его слов ее охватила истома. Словно почувствовав это, его рука заскользила по ее ноге. Серина застонала, когда пальцы Люсьена достигли ее лона. От его медленных ласк она начала таять, как свеча на огне. Только он мог унять этот жар.
— Люсьен, — прошептала она.
— Я знаю, — сказал он, — знаю.
Его губы снова накрыли ее рот, лишая возможности говорить. Он поднял ее юбку и быстрым движением расстегнул брюки.
— Я так хочу тебя, — сказал он.
«Господи, помоги мне!» — думала Серина. Она тоже хотела его. Хотела сильнее, чем в ту ночь, сильнее, чем пять минут назад.
— Люсьен, — позвала она, не зная, что еще можно сказать.
— Тс-с. — Он был уже на ней.
Неожиданно раздался стук в дверь.
— Ужин готов, миледи, — услышали они голос Холфорда.
Серина быстро выбралась из-под Люсьена и отпрыгнула в сторону, как нашкодивший ребенок. Господи, чем она занимается? Она обнимает мужчину, который сделал из нее посмешище для всего Лондона и которому нужны только ее тело и ее ребенок. Она почти отдалась мужчине, который считает, что она ничем не лучше своей матери.
— Его пунктуальность иногда бывает совсем некстати, — пробормотал Люсьен и направился к жене.
Она отошла в сторону.
— Серина, — позвал он.
— Миледи? — снова раздался из-за двери голос Холфорда.
— Позже! — прорычал Люсьен.
Теперь Холфорд без труда догадается, чем они тут занимались, подумала Серина. А что сказали бы в свете, если бы увидели ее сейчас? Только то, что она так же развратна, как и ее мать.
Люсьен подошел к ней.
— Пойдем со мной. Ничто не помешает нам насладиться друг другом.
Серина обхватила себя руками.
— Наслаждение? Из-за тебя, из-за твоей поспешной женитьбы я стала темой для сплетен в каждом доме. Неужели ты не понимаешь, как это ужасно?
— Леди Харкорт рассказала мне о твоей матери.
Серина гордо подняла голову.
— И ты считаешь, что я ничуть не лучше. Что при помощи нескольких поцелуев ты можешь заставить меня упасть в твои объятия. Разве не так?
— Я не знал твою мать, — сказал он, медленно подбирая слова.
— Меня ты тоже не знаешь. И я не буду принадлежать человеку, который считает меня падшей женщиной.
С этими словами она направилась к выходу и распахнула двери.
— Серина, — позвал он.
Она на секунду замерла, но потом быстро вышла из комнаты.
— Серина!
Она дошла почти до конца коридора и обернулась. Ее муж стоял, прислонившись к косяку.
— Еще ничего не кончено. Ты будешь моей.
— Ни за что, пока я жива! — выкрикнула она и бросилась в свою комнату.
Утром ее разбудила постучавшая в дверь Милдред.
— Уже восемь утра, миледи, — сказала она. — Мы с Кэффи приходили к вам в шесть, но вы так крепко спали.
Серина с трудом открыла глаза и с усталым вздохом села на кровати. Она не стала говорить служанке, что заснула всего пару часов назад. Но перед тем как уснуть, она думала о том, каким должен быть ее брак. И она доведет принятое решение до сведения своего необузданного мужа, как только увидится с ним.
Милдред помогла ей одеться. Она сказала, что Кэффи отправилась в дом герцога, чтобы забрать оставшиеся вещи.
— Как вы себя сегодня чувствуете? — спросила служанка, застегивая платье хозяйки. — Щечки у вас вроде порозовели.
Серина улыбнулась, тронутая такой материнской заботой.
— Мы все очень рады, все слуги, что вы вышли замуж за господина, — продолжала Милдред. — Дому нужна хозяйка, а лорд Дейнридж слишком хороший человек, чтобы жить без любящей жены.
Это совсем не соответствовало тому, о чем в данный момент думала Серина. «Хороший человек» силой заставил ее выйти за него замуж, почти соблазнил вчера вечером, а после этого опять исчез на всю ночь!
Она видела, как он выходил из дома в десять часов. Сначала она читала и делала вид, что ее не беспокоит, где проводит время муж. В три она заняла привычное место у окна и принялась ждать его возвращения. Когда забрезжил рассвет, Серина в изнеможении упала на кровать, проклиная Люсьена за то, что он оставил ее одну, а сам направился к какой-нибудь шлюхе.
Но почему это так ее волнует? Неужели она действительно любит его? Или с каждым днем опускается все глубже в пучину порока, следуя по стопам своей матери?
— Ну вот, так-то лучше, — перебила ее размышления Милдред, слегка припудрив ей щеки и лоб.
Серина улыбнулась служанке и спустилась вниз. Она отказалась от завтрака, желая как можно скорее переговорить с мужем. Если уж ей придется жить с ним под одной крышей, им придется еще раз обсудить все условия их интимной жизни.
Она надеялась, что Люсьен не будет против ее предложения. Где он проводит каждую ночь? Если с другой женщиной, то с какой стати он требует от нее исполнения супружеского долга?
Серина вышла в холл и встретила Холфорда.
— Скажите, где мой муж?
Глаза дворецкого были печальны.
— На кладбище Святого Георга, миледи. Он ходит туда каждое утро в это самое время.
Серина вспомнила, что муж не так давно кого-то потерял, но она не знала, кого именно. Когда он сказал ей об этом, она решила, что это кто-то из родителей, друг или близкий человек.
— Холфорд, а на чью могилу он ходит?
Слуга посмотрел на нее с удивлением.
— Разве вы не знаете, миледи?
— Нет, — ответила Серина, встревоженная реакцией Холфорда, — но хотела бы знать.
— Да, конечно, — ответил он. — Идите за мной.
Не произнося больше ни слова, он медленно начал подниматься по лестнице, пролет за пролетом. Теряясь в догадках, Серина последовала за ним.
Наконец пожилой слуга остановился перед запертой дверью и достал ключ.
— Я не знал, что господин не рассказал вам о леди Челси.
Леди Челси? Еще одна женщина? Серина заставила себя подавить порыв ревности, но выражение ее лица было настолько красноречиво, что Холфорд продолжил:
— Его дочь, миледи. В октябре ей исполнилось бы пять лет.
Серина похолодела. О Господи, его дочь!
Он оплакивал не женщину, а ребенка, своего ребенка. Боль, которую он испытал, казалось, пронзила и се саму.
— Когда? — только и смогла она прошептать.
— Примерно шесть месяцев назад, — ответил слуга внезапно охрипшим голосом.
После этого он открыл дверь.
— Почти все в этой комнате осталось таким, как и в ночь смерти леди Челси.
Дворецкий отошел в сторону, и Серина оказалась в детской. Комната была полна игрушек, на кровати чинно сидели куклы. Серина дотронулась до одной из них, изрядно потрепанной. На ее платье виднелись дыры и пятна. Наверняка она была самой любимой игрушкой девочки.
На небольшом столике лежало несколько рисунков, сделанных неумелой детской рукой. На одном красовалась ромашка с неправдоподобно длинными лепестками, на другом — зеленая клякса и подпись корявыми буквами: «Лягушонок Герман». Еще один рисунок изображал мужчину с густыми черными волосами. В углу было приписано: «Папа».
— Челси была очень милым ребенком. Она все время смеялась, — сказал Холфорд. — Мы все ее очень любили.
Серина положила рисунки на место. В ее глазах стояли слезы.
Теперь ей стало совершенно ясно, почему он так торопился со свадьбой. Он уже потерял дочь и не мог потерять того ребенка, которого она носила под сердцем. А она, озабоченная тем, чтобы не дать повода для сплетен, даже не удосужилась спросить его, почему он так печется об их будущем ребенке.
Она еще раз оглядела комнату, где каждая мелочь кричала о горе, которое испытал Люсьен. Она увидела странное пятно на оконном стекле. Подойдя поближе, Серина рассмотрела отпечаток детской ладошки.
— Леди Челси оставила его незадолго до смерти. Днем она ела конфеты. Когда ее не стало, господин запретил мыть это окно, — объяснил Холфорд.
Теперь Серина уже не могла сдержать слез. Бедный Люсьен! Он пережил то, что она едва начала понимать. Да, она потеряла Сайреса, который был ее добрым другом, но с каждым днем ей становилось все легче, когда она думала, что теперь он в раю. А что такое потерять ребенка, который рос на твоих глазах, сделал первый шаг, держа тебя за руку? Эта боль не сравнима них чем.
Неожиданно Серине захотелось дать Люсьену то, что он потерял, или хотя бы попытаться это сделать. Она не могла вернуть Челси, но была способна подарить ему еще одного ребенка.
— Благодарю вас за то, что вы показали мне это, — сказала она, дотрагиваясь до плеча Холфорда в знак признательности.
— Всегда к вашим услугам, миледи, — улыбнулся он.
— Когда вернется мой муж, пожалуйста, скажите ему, что я жду его в кабинете, — попросила она.
— С удовольствием, — ответил старый слуга и снова улыбнулся.
Глава 17
Люсьен вошел в кабинет спустя час. Он был бледен, под глазами виднелись темные круги. На его ботинках Серина заметила остатки глины, и это еще раз напомнило ей о лежащей в могиле девочке. Чувствуя, как комок подступает к горлу, она подошла к мужу.
— Ты хотела меня видеть? — спросил он. Его голос звучал спокойно и совершенно равнодушно.
Она кивнула и нервно сглотнула. Нежность, сочувствие и печаль горькой волной захлестнули ее сердце.
Возможно, он не нуждается в ее сочувствии, а от их брака ему нужны только ее тело и наследник. Вполне вероятно, в его сердце царит другая женщина, с которой он проводит каждую ночь. Неожиданно Серина подумала, как трудно и даже невозможно будет им жить друг с другом, оставаясь врагами.
Люсьен молча смотрел на нее.
— Может быть, ты закроешь дверь и мы поговорим? — предложила она.
— О вчерашнем вечере? — подозрительно спросил он.
— Я хотела поговорить… о наших отношениях, — ответила Серина.
Он кивнул, закрыл дверь и сел на диван.
— Я готов обсуждать с тобой все, что угодно, но только не развод. Я не дам его тебе ни при каких условиях.
— Нет, я хотела поговорить не об этом, — сказала Серина, усаживаясь в кресло. — На самом деле… я… я хотела сказать, что понимаю теперь, почему ты так торопился со свадьбой. И я… — Она замолчала, пытаясь успокоиться. — Я очень сочувствую твоему горю.
Долгое время он сидел молча, и его лицо ничего не выражало. Серина испугалась, что совершила ужасную ошибку. Ему не требовалась ее поддержка.
Не в силах больше выносить это напряженное молчание, она встала со своего места.
— Собственно, это все, что я хотела сказать.
Она направилась к двери, пряча от него стоявшие в глазах слезы. Как глупо было надеяться, что ее чувства имеют для него какое-то значение!
— Вернись, — тихо произнес он.
Серина остановилась и повернулась к мужу.
— Вернись и сядь, — приказал он.
По его лицу она пыталась догадаться, о чем он думает, но Люсьен умел прятать свои мысли. Она вернулась и, затаив дыхание, присела на краешек кресла.
— Прошу простить мне мою подозрительность, но всего несколько дней назад ты выставила меня из своей спальни, потому что не могла перенести моего присутствия. Затем ты обвинила меня в том, что я разбил твою жизнь этой поспешной свадьбой. Вчера мы почти начали заниматься любовью, но ты оттолкнула меня и убежала. А сегодня ты хочешь меня утешить. — Его голос звучал резко и почти цинично. — Скажи, откуда вдруг такая перемена?
Серина закусила нижнюю губу и посмотрела ему прямо в глаза. Затем, собрав остатки своей смелости, он подошла к нему и положила руку ему на плечо. Слава Богу, он не отшатнулся!
— Холфорд рассказал мне о Челси, — тихо промолвила она.
Он громко выругался и резко поднялся. Его руки сжимались и разжимались, а лицо исказилось от боли.
Серина снова подошла к нему.
— Ее смерть была страшным ударом.
Люсьен кивнул. Он хотел добавить что-то еще, но слова застревали в горле. Он закрыл глаза, и она увидела, как по его щекам потекли слезы. Он отвернулся и сел.
Серина погладила его по плечу, и от ее прикосновения теплая волна прошла по всему его телу. Другой рукой она накрыла его пальцы. Когда она так дотрагивалась до него, он забывал, что считал ее способной на измену. Она была рядом с ним, такая нежная, такая ласковая. Его жена.
Сейчас между ними не осталось ни злобы, ни недоверия. Он чувствовал, как потеря близких людей сближает их, делая по-настоящему нужными друг другу.
Он поднял руку и погладил ее по щеке.
— Это было так… так тяжело. Я не знал, что может быть так больно.
По ее щеке скатилась слеза.
— Как ты это пережил?
— Час за часом, день за днем. Совсем недавно она резвилась здесь, играла, смеялась… А потом ее не стало. — Он тяжело вздохнул. — Прости, что тебе пришлось узнать это от Холфорда. Мне следовало самому рассказать тебе, но мы ни разу не затронули эту тему.
— Я понимаю. Об этом трудно говорить, — сказала она, поглаживая его по спине.
Люсьен неожиданно быстро поднялся.
— Это произошло из-за меня.
Признание сорвалось у него раньше, чем он осознал, что именно сказал. Но, возможно, это было к лучшему. Она должна знать правду, раз скоро станет матерью его ребенка. И плевать, что его слова станут еще одним камнем в стене, которая их разделяет.
— Этого не может быть, — сказала она. — Я не верю, что ты способен на такое.
Странно, она питает к нему больше доверия, чем он сам. Хотя она слишком мало о нем знает.
— Это правда. В ночь, когда Челси погибла, она умоляла меня отправиться вместе с ней на поиски Равенны. Я отказался и ушел из дома, — признался он.
— То, что ты оставил ее одну, не может считаться причиной ее смерти, — возразила Серина.
Люсьен снова закрыл глаза.
— Когда я ушел, — сказал он с горькой усмешкой на губах, — Челси решила, что сама вернет маму, чтобы мы все были счастливы. Она дождалась, когда няня уснула, и убежала из дома. На улице она попала под колеса экипажа.
Серина снова тронула его за плечо.
— Не нужно думать, что этот несчастный случай произошел по твоей вине. Откуда ты мог знать, что она отправится на поиски матери?
Ее прикосновение, словно лечебный бальзам, заживляло старые раны. К сожалению, он не стоил такого сочувствия. Люсьен пожал плечами, и ее рука соскользнула вниз.
— Я должен был остаться с ней. Она уже потеряла мать, и я не имел права бросать ее одну.
— Все равно, — с уверенностью сказала Серина, — ты же не мог быть с ней постоянно. Ты не должен винить себя в этом!
Он печально улыбнулся:
— Найлз думает точно так же, как и ты. Я и сам пытаюсь в это поверить. — Люсьен замолчал. Он подумал, что такое сочувствие с ее стороны требует от него ответного шага. — Я понимаю, что наш нелепый брак причиняет тебе боль, и прошу за это прощения. Тебе тоже пришлось немало пережить. — Он увидел, что ее глаза покраснели от бессонницы и слез. — Ты сильно тоскуешь по Уоррингтону?
Серина кивнула:
— Мне всегда будет не хватать Сайреса. Он был моим лучшим другом.
— Но не любовником, — не удержался Люсьен. — Ты заботилась о нем, а он о тебе. Но почему вы никогда не занимались любовью?
Она отвела взгляд.
— Все уже в прошлом, и я бы не хотела говорить об этом.
Хотя ее ответ ничего не сказал Люсьену, он кивнул. Как глупо надеяться получить одно признание в обмен на другое. Доверие — это не тот предмет, которым можно обмениваться. Но ее замкнутость продолжала беспокоить его. И дело было не в праздном любопытстве. Он хотел понять, почему она оказалась в его объятиях в ту ночь. Только так он сможет не допустить измен с ее стороны. Только так.
Однако он все еще надеялся на лучшее. По крайней мере на этот раз они сумели поговорить без ссоры. Возможно, их брак сможет стать вполне нормальным. Но он не знал, разделяла ли она его надежды.
Хотя Люсьену не хотелось покидать Серину в эту ночь, он был вынужден сделать это. Его ждал граф Барримор. Клейборн надеялся, что Хромой поможет ему найти доказательства вины графа Марсдена.
Убедившись, что дом хорошо охраняется, Люсьен сел в экипаж и направился в паб «Попрошайка», По дороге он думал о недавнем разговоре с Сериной. Ее сочувствие удивило и обрадовало его. Может быть, они и сумеют найти общий язык. Но один вопрос мучил его не переставая. Почему она так упорно скрывает подробности своего первого брака? Люсьен не мог понять, какие отношения связывали ее с Уоррингтоном. Неужели он предпочитал мужчин? Нет. Люсьен мало интересовался сплетнями, но такой слух обязательно стал бы ему известен. Кроме того, тогда герцогу не удалось бы стать членом палаты лордов.
Люсьен попробовал решить эту задачу с другой стороны. Возможно ли, что герцог был импотентом? Тоже исключено, так как он знал о незаконнорожденных детях герцога Уоррингтона. Тайна отношений Серины и герцога преследовала его. Он мог не думать о ней, но желание узнать причины, по которым Серина сделала его своим любовником, не давало ему покоя.
Когда Люсьен спустился в паб, к нему подошла уже знакомая темноволосая девушка.
— Привет, красавчик, — весело поздоровалась она. — Что тебе нужно?
— Еще раз поговорить с графом, — ответил он, соблазнительно улыбаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25