Отныне это были запретные темы. Прервать молчание могла только сама Лидия. И потихоньку она это делала. А пока они просто радовались оттого, что вместе. Они часами сидели у кровати Лидии, играли и пели песни, но ни слова не говорили о том, что было, или о том, что будет после. Они жили только настоящим. Но иногда Каролина подходила ко мне и спрашивала с тревогой в глазах:– Берта… Как ты думаешь, что теперь будет?Однажды ночью я снова увидела на небе маленькую звездочку. Она была так же одинока, как и в прошлый раз, но светила ярче. Мне показалось, что она мне подмигивает, и я долго простояла у окна, глядя на нее.Потом я легла в постель, но уснуть никак не могла. Спустя какое-то время я услышала какие-то легкие хлопки, доносившиеся снаружи. В промежутках между ними было тихо, и звучали они совсем не страшно, но спать мне не хотелось, поэтому я встала и снова стала смотреть на звезду. Она светила в вышине и как будто хотела мне что-то сказать.Я подошла к письменному столу.В моей голубой записной книжке, которую подарил мне папа, была записана одна цитата из какого-то произведения Гёте:
Любовь – наше единственное спасение, когда достоинства ближних превосходят наши собственные.
Порой я размышляла над этими словами, а однажды прочла их Каролине. К обоюдной радости мы обнаружили, что можем восхищаться достоинствами других людей, и при этом нам совсем не нужно смотреть на любовь как на единственное спасение. Они в чем-то превосходят нас? Ну и прекрасно! Мы совсем не завидуем – если это то, что имел в виду Гете.Я помню, Каролина серьезно посмотрела на меня, а потом высокопарно произнесла:– Ты знаешь, для меня любовь как таковая, сама по себе и независимо ни от чего, намного выше всех человеческих заслуг и достоинств.Эти слова прочно засели в моей памяти. Мне давно хотелось записать их, и я решила сделать это сейчас. Но как только я достала свою книжку, как хлопки раздались вновь. Время от времени слышался и другой звук – как будто что-то катили по двору.Я выглянула в окно и на фоне ночного неба увидела красные языки пламени. Сначала я испугалась, что снова пожар. Но, открыв окно, увидела Арильда. Он спокойно шел по двору, катя перед собой тачку.Я оделась, выбежала из замка и тут же наткнулась на Розильду. Она сказала, что они с Каролиной выбрасывают из окна ее блокноты. Это был настоящий праздник! Они надели свои самые красивые наряды. Каролина была в белом платье, в котором приехала на Иванов день, а Розильда – в шелковом ярко-красном. Волосы ее были распущены и струились по плечам. Она весело смеялась и просила меня прийти помочь им.Каролина хотела заняться костром, и моя помощь была нужна, чтобы заменить ее.Внизу, под окнами комнаты, стоял Арильд. Он подбирал блокноты, которые сыпались сверху, бросал их в тележку и отвозил на пустырь невдалеке от замка, где уже горел большой костер. Вместе с Каролиной они опрокидывали тележку и смотрели, как огонь пожирает бумагу. Все слова Розильды превращались в дым! А ведь она готова была чуть ли не жизнь за них отдать!– Мне они больше не нужны, – улыбнулась она.Когда полки опустели, Розильда помчалась вниз. Уже начало светать. Я осталась у окна и смотрела, как она, окутанная рыжим облаком волос, бежит к костру. У костра се ждали Арильд и Каролина. Они протянули руки ей навстречу, поймали ее, и, прокричав «ура!», все трое принялись петь и плясать вокруг костра. А маленькая звездочка медленно таяла на небесном своде.Я вернулась в свою комнату, взяла записную книжку, встала у окна. Они все еще плясали. Они были одной семьей, теперь уже точно. Я видела их радость и сама наполнялась чувством невыразимого счастья. Наконец я открыла свою голубую книжку и написала сразу после слов Гете слова Каролины:
Любовь как таковая сама по себе и независимо ни от чего намного выше всех человеческих заслуг и достоинств.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30